Тут господа оппозиционеры предъявляют иноагенту Шлосбергу за слова, сказанные в эфире у Собчак: "Государство и человек являются жертвой до той минуты, до той секунды, пока не начинают сопротивляться"

Это сказано про Россию и Украину, и мы даже не будем начинать разбираться, откуда все началось (Донбасс, Одесса и т.д.). Там все понятно.

Если смотреть на фразу вне контекста, то Шлосберг, конечно, не прав. Жертва перестает быть жертвой в тот момент, когда она свой статус жертвы начинает монетизировать. КОгда начинает трясти своей жертвенностью на камеру, манипулировтаь посторонними, совершенно непричастными к ситуации людьми и орать: "я жертва, вы мне должны!". Тогда — всё.

Боже, какая кринжуха-то а
Верните Максима Покровского, его я хотя бы больше 5 секунд слушать мог

То есть мы с Игорем Мальцевым, ИРИ, РОСИЗО, парком Зарядье, Музеем Москвы года полтора работали над проектом «Искусство пропаганды», чтобы из кустов выпрыгнул Файб и спер контент и нейминг?

Ну такое себе.

Кстати, на ночь глядя. Заметили, как Мария Певчих (иноагент, террорист) сумела, формально побывав на митинге в Вильнюсе, не зашквариться об этот цирк? Яшину уже под сотню комментов про флаг написали. Вывалили фотки с берлинского "шествия" с азовскими (террористы) флажками и призывами дать хохлам оружие.

А Мария — не при делах. Далеко пойдет барышня. Очень далеко.

"They say that girl ya know she act too tough, tough, tough
Well it's 'til I turn off the light, turn off the light"

Сегодня Нелли Фуртадо поёт эту песню специально для братского народа Украины

Никакой тебе ядерки пока не заберешь и не съешь все мамины закатки с овощами

Вратачи, срочный сбор! Острый вопросик назрел.

Как думаете, что делать с теми, кто достаётся России вместе с новыми территориями? Безусловно, среди вновь прибывших есть "чистые" - наши и мозгом, и сердцем, и душой. Но как интегрировать в нашу культуру и общество тех, чьё сознание еще не проветрилось от сала, горилки и кастрюль?

Вот тут наш сосед по палате прикинул один вариантик. А если серьезно? Надо бы уже начинать прорабатывать план.

«Мигранты должны больше платить за право работать в России»

И опять жжот. И опять боюсь, чтобы не сглазить. Разумеется, так и только так нужно делать.

Бояться, что мигранты при этом уедут, не нужно. Никуда не уедут, будут ломиться теми же толпами, что и прежде. Но казне — доход.

И да, это все маленькие шаги на пути к тому, о чем мы мечтали в нашей мятежной юности. Ну там визовый режим, борьба с этнической мафией, Россия для… ладно, стоп.

итоги антивоенного марша

Эрнст Юнгер, "Уход в лес"

Ритм жизни звезд эстрады доютюбной эпохи определялся простыми законами. Сначала записывался альбом, синглы с которого брали в ротацию радиостанции — а потом начинался гастрольный "чёс". Заработать много денег на продаже пластинок в России, где всё пиратили, было почти невозможно, поэтому добирали концертами — благо, страна большая. Одну программу можно было катать год, а можно и два.

Так вот, обычно на излёте "чёса", где-то после Барнаула, некоторые тур-менеджеры предлагали: а давайте теперь в Германию! Были молодые исполнители и команды, которым это по первости казалось круто. Самые же наивные лелеяли надежду, что на их выступление придет кто-то еще, кроме наших эмигрантов. Может быть, даже немцы. Более опытные уже знали: сначала всё-таки Барнаул.

У больших звёзд, типа Киркорова, первый (и чаще всего единственный) немецкий концерт проходил в берлинском Фридрихштадтпаласе. Туда стекались помятые, побитые, тоскующие и уже немолодые "русскоязычные". У женщин на платьях часто висели неоторванные бирки — они "покупали" свой вечерний туалет в КаДеВе или "Галери Лафайет", и на следующий день снова возвращали — без бирок назад не берут. Приходили и несколько "удачливых" отъезжантов — как правило, тоже все по уши в долгах, но на них хотя бы платья-костюмы были свои. Всех набиралось пара тысяч, они предавались ностальгии под любимые хиты и потом расходились по домам.

Звезды поменьше катились дальше: Гамбург, Ганновер, Дюссельдорф, Дортмунд… Везде были небольшие залы, средненькая аппаратура и неустроенная публика, столицей которой все еще оставалась Москва, а они сами по отношению к ней – провинцией куда более далекой, чем Алтайский край. Музыканты, с которыми я общался, и для которых слова "европейский тур" уже были лишены очарования, обычно не очень любили "катать Германию".

Понятно, что сейчас всё немного иначе — в том же Берлине много свежей публики, а некоторые даже прилетают из Москвы. Но вчерашний "марш оппозиции" был именно таким вот, финальным после Барнаула аккордом из нулевых. Россия — всё. Россия уже сто раз слышала эти песни, в России, случись этот марш сегодня, у публики это оставило бы легкое недоумение: что это? Что сказать хотели, а главное, зачем?

Но в русском Берлине, в далекой русской провинции, всё это было как будто бы ок — ностальгия, любимые артисты со старыми хитами, "дискотека Ретро FM", верните мне мой 2008. Как апофеоз — группа "Каста", иноагенты, когда-то культовые, собиравшие залы, а теперь — старые дядьки толкутся вдвоем на какой-то табуретке, бубнят в микрофон и смешно делают "йоу", а публика в тщетной попытке вернуться куда-то в прекрасное завтра делает вид, что им в кайф.

Грешен, потешался вчера над ними, а стоило пожалеть. Это конечная станция, точка. В 2022 эти шествия собирали десятки тысяч. Сегодня — 1800 человек (данные берлинской полиции), и больше не будет, никогда. Прощайте, ребятки. Вы сами это выбрали.

Big in Japan были мои любимые Einstuerzende Neubauten в начале восьмидесятых. Их тогдашний гитарист Александр Хаке рассказывал о своём шоке: дескать, мы, супер-андеграундная группа, приезжаем в Токио, и там нас встречают, как бойз-бэнд: полные залы, и в первых рядах вопящие малолетние девочки.

Если бы так было в Берлине, я б позавидовал. Но увы.

https://t.iss.one/niemandswasser/53558

Тем временем мы с коллегами постановили, что в прекрасной Российской Империи будущего должны быть два министерства: культуры и контркультуры. Назначаться их руководителями будут враги, а в конституции закрепится соревновательный характер работы ведомств. То есть — они должны конкурировать за сердца и души населения. Так культуру и поднимем.

"Для воина, у кого мутный взгляд на главного противника, и заряженный патрон есть не более чем неразорвавшаяся пуля"

А товарищ Ким, оказывается, поэт.