О зависимости от импорта, импортозамещении и кадрах эксклюзивно для @vneplanarus владелец форелевой фермы «Приладожье» (Карелия) Андрей Коледа. Часть II:

О зависимости от импорта и импортозамещении

– Если говорить про зависимость от импорта, то, конечно, отрасль зависима, но сейчас идет тренд на импортозамещение. Мы, например, сейчас достраиваем свой мальковый завод, но раньше Карелия в основном закупала малька в Финляндии. Саму икру мы сейчас все равно в большей степени закупаем за границей, но параллельно идет очень серьезная научная работа, чтобы создать свои маточные стада, провести работу и закрыть потребность форелеводов не только в посадочном материале, но и в икре российского производства. Это самый сложный момент.

Стоимость на икру выросла, но с точки зрения логистики, все доходит – 7-9 дней пути. Это логистика или через Турцию, или через ОАЭ. Она существует и проблем с этим нет. Есть классический пример – Иран. Он является крупнейшим производителем форели в мире – производит в 2,5 раза форели больше, чем Россия. У них хорошие корма, они их делают сами, но икру сами они производят в небольшом объеме – это в большей степени икра или итальянская, или испанская. Думаю, что у нас в ближайшее время будет тоже самое – пока мы не научимся делать свою. Это путь нескольких лет.

Если говорить про корма, то здесь ситуация более или менее решаема. У нас основной поставщик был датская компания «Биомар», с которой были выстроены долгие, серьезные отношения, но в марте они в одностороннем порядке приостановили деятельность в России. Год прошел и практика показала, что свято место пусто не бывает. В части российских кормов, где-то, возможно, качество не такое как у зарубежных, но они работают над этим, делают работу над ошибками. Я разговаривал с серьезными коллегами, которые работают в Мурманске по выращиванию лосося: ребята спокойно себя ощущали с норвежскими кормами, но весь прошлый год отработали на мощностях Белоруссии. Вместе с белорусами в ручном режиме отрабатывали рецептуру кормов, и как они говорят, практически попали в те же самые показатели, которые были на норвежских кормах. Да, стало сложнее, но в любом случае любая стрессовая ситуация движет бизнес вперед. Та же конкуренция является двигателем прогресса. К слову, кормовые производители из Европы – они остались: Португалия, Испания, Италия. Для них российский рынок очень важен и они продолжают на нем присутствовать и наращивать свои объемы. Также есть Турция – один из основных поставщиков форели в Европу и в Россию. Мы активно начинаем работать с турецкими кормовыми заводами, у нас уже был опыт. Тоже вроде бы ничего. Понятно, что пришлось выйти из зоны комфорта, но ничего, жизнь не останавливается, идет вперед.

По оборудованию: если мы говорим о наших коллегах, у которых серьезное оборудование и серьезные инвестиции в него, то часть они закупали за границей. Если говорить про аналоги – они есть. Мы часть наших механических кормушек покупали в Канаде, но есть аналоги в России. Если брать счетчики для пересчета рыбы, то у нас они были бельгийские, а сейчас мы начали закупать российские в Санкт-Петербурге. Они ничем не хуже, чем бельгийские и дешевле в 3 раза. Все наши коптилки – российские. У российского оборудования мощность не столь серьезная как у немецких аналогов, но в нашем сегменте (среднего бизнеса) этого более чем достаточно. Критичного ничего нет.

Про кадры

– Не могу сказать, что с кадрами все идеально, но мы активно взаимодействуем с местными университетами. Как-раз на наш новый мальковый завод мы берем ребят, которые или только заканчивают, или недавно закончили Петрозаводский госуниверситет именно по направлению рыбоводство. Это работа, которую нужно проводить.

Часть I – о пути от форелевой фермы до туристического кластера и ситуации в отрасли.
Часть III – о мерах поддержки и отношении к санкциям.

#интервьюВЭ
@vneplanarus

О мерах поддержки и отношении к санкциям эксклюзивно для @vneplanarus владелец форелевой фермы «Приладожье» (Карелия) Андрей Коледа. Часть III:

О мерах поддержки

– С точки зрения мер поддержки – мы пользуемся. Мы активные участники программы субсидирования процентных ставок по кредитам. Те кредиты, которые у нас есть сейчас по программе Минсельхоза – они комфортны для развития. Учитывая ситуацию на рынке, ты прекрасно понимаешь, что когда у тебя ставка определенном образом ниже, чем ключевая, это помогает и вытягивает тебя. Есть различные меры поддержки на местном уровне, когда тебе субсидируют и компенсируют какие-то расходы на электричество, какие-то элементы покупки основных средств. Сейчас опять же мы обсуждаем с региональным минсельхозом и минэком возможность компенсации части затрат нашего завода по выращиванию малька. Мы рассчитываем, что все сложится. Но важно понимать, что это не просто тебе дали деньги и ты на них построил, ты сначала построил и потом тебе часть затрат компенсируют.

В целом по мерам поддержки – есть к чему стремится. Разные регионы нашей страны имеют различные меры поддержки. Иногда мы с коллегами смотрим на другие регионы и думаем, что тоже хотелось бы что-то такое получить, но одновременно с этим мы понимаем, что не все во власти региональных властей.

Об отношении к санкциям

– В экономике не бывает черного и белого. С одной стороны, сейчас появился серьезный импульс для развития тех же кормовых заводов, по строительству дополнительных мощностей для выращивания посадочного материала – то, что мы делаем. Если бы этой ситуации не было, мы бы дошли конечно до своего малька, но года через 4. Сейчас решили делать в этом году. С другой стороны, мы прекрасно понимаем, что не хотелось бы чтобы эта ситуация привела к монополию и тому, что рынок будет закрыт. Если рынок закрыт, на нем нет конкуренции, а если нет конкуренции, то нет развития. Та ситуация, которая есть сейчас в кормовом сегменте она неплоха – с одной стороны у российского производителя есть возможность развиваться и доходить до конечного потребителя, вместе с ним улучшать свой продукт, с другой стороны, у нет возможности расслабиться, потому что иностранные игроки на этом рынке присутствуют – и европейские, и турецкие.

Часть I – о пути от форелевой фермы до туристического кластера и ситуации в отрасли.
Часть II – о зависимости от импорта, импортозамещении и кадрах.

#интервьюВЭ
@vneplanarus

О ситуации в угольной отрасли, падении добычи в 2022 г. и Восточном полигоне эксклюзивно для @vneplanarus – старший эксперт сектора «Энергетические рынки» Института энергетики и финансов Александр Титов. Часть I:

Об отрасли

– В целом отрасль себя чувствует лучше, чем ожидалось в середине 2022 г., когда вводилось эмбарго на поставки в страны ЕС и были более пессимистичные прогнозы. В течение 2021 – 2022 г. ценовая конъюнктура хорошо выросла, что позволило российской угольной отрасли накопить определенные запасы и улучшить свои финансовые показатели. Понятно, что когда в 2022 году ввели эмбарго, санкции на поставку оборудования, возникли сложности с перевозкой, с фрахтованием судов, – это все по угольщикам ударило, но пока что – на конец 2022 г. – они не ушли в отрицательную зону, поставки рентабельны. А с учетом накопленных финансовых запасов за два успешных года, я бы сказал, что российская угольная отрасль не в критическом положении – имеющиеся проблемы можно решить и запас прочности есть.

О падение добычи в 2022 г.

– По информации, которую озвучивает вице-премьер Александр Новак, она вообще не упала, а выросла – незначительно, где-то на 1,2% – до 443,6 млн т. Хотя да, падение прогнозировали. Думаю, что причин две. Первая связана с тем, что запускались проекты, которые начинались еще до ковида, это длинные инвестиции – пока проектировали, пока строили. Эти инвестиции, которые были несмотря ни на что, деньги были вложены. Это и проекты в Восточной Сибири, особенно по коксующемуся углю, и проекты в Новосибирской области. Кузбасс, крупнейший российский угольный регион, действительно снизился, но другие регионы, куда в предыдущие годы были направлены инвестиции, выросли и поддержали общую добычу. Вторая причина в том, что ситуация с экспортом оказалась не такой плохой, как ожидалась. Был потерян европейский рынок (50 млн т в год), но за счет того, что российский компании давали большие скидки (30-40%) к мировым ценам российский уголь был востребован покупателями в Азии – в Индии, в Китае, ближневосточными трейдерами, в Турции и т.д. За счет этого удалось поддержать экспорт и выиграть время, чтобы перенастроить логистику, найти новых покупателей. В итоге экспорт упал, но на 7,5%: ушел один региональный рынок – пришел другой. Отчасти поддержало объем добычи и внутреннее потребление – в прошлом году оно выросло на 12,2%.

О Восточном полигоне

– Это главная проблемная точка, которая ограничивает вывоз российского угля, потому что примерно 50% добычи идет в середине России, в Кемеровской области. Когда потребители на Западе ушли, а основные потребители стали на Востоке, то возить туда стало гораздо рентабельнее, потому что там выше цена. Из портов Северо-Запада и Черного моря на Восток тоже возили, сухогрузами, но это очень длинное плечо. Восточный полигон стал «узким местом» еще в 2021 г., потому что были высокие цены в Азии на разные ресурсы и все хотели проехать. Сейчас, поскольку у нас основной не только экспорт, но и импорт идет с Востока, все грузоотправители хотят ехать там. Каждый грузоотправитель через свои каналы в Правительстве пытается продвигать квоты для себя: угольщики лоббируют свои интересы через Минэнерго, контейнерные перевозки, которые возят не только экспорт, но и импорт – через Минтранс, лесопромышленники – через Минпромторг, металлурги – через «Русскую сталь» и т.д. Все эти отрасли борются за эти ограниченные мощности Восточного полигона, поэтому в целом в 2023 г. сложно ожидать, что угольщикам удастся добиться каких-то сверхквот по отношению к тем объемам, которые есть и уже одобрены. Скорее всего они будут выбивать скидки, преференции, субсидии на перевозку через западное направление, через Черное море, чтобы туда проехать ж/д. Может быть какую-то скидку они получат. Якутия, Хабаровский край – едут только на Восток, но они уже за «узкими местами» на полигоне, где провозная способность не ограничена – им более комфортно, они могут легче проезжать и едут.

Часть II – об импортозамещении, ценовой политике и трендах 2023 г.

#интервьюВЭ
@vneplanarus