Детство золотое, часть 8.

Начало тут.

Чуточку о спорте.

Как "книжный" ребенок, я считался человеком совершенно неспортивным, однако это было не совсем так.

В семье широко распространена байка о том, как я на предложение мамы погулять отвечал, не отрываясь от книги "Вот еще, предложи еще мяч пойти попинать". В то время как мой брат не вылезал с улицы, заставить его почитать было совершенно невозможно, и на предложение остаться дома он в тон мне отвечал "Вот еще, предложи еще книжку почитать". Что не помешало ему стать одним из самых начитанных и разбирающихся в литературе людей в моем окружении.

Родители гоняли меня бегать по утрам, я проходил многие километры с рюкзаком во время поездок за грибами-ягодами с отцом, и с физподготовкой на самом деле у меня было нормально. Но я был законченным интровертом и в принципе не воспринимал командные виды спорта. И до сих пор не воспринимаю. Теннис пара на пару с очень надежным и проверенным партнером - это мой верхний предел командности.

Я никогда не хотел отвечать за косяки других, и не хотел подставлять других своей плохой игрой. Сейчас я понимаю, насколько этот подход асоциален, но в детстве я просто всего этого сторонился. Включая школьную физкультуру, которая в большинстве случаев по определению коллективна.

В целом советско-колхозный подход, все эти соревнования "за честь школы" и прочие общественно-массовые мероприятия мне были абсолютно отвратительны. Честь школы мне на дух не сдалась, о чем я регулярно сообщал классной руководительнице, повергая ее в полный шок.

Классе в седьмом отец предложил мне записаться в секцию стрельбы из лука, базировавшейся в подвале мединститута. Возглавлял ее легендарный Александр Бородай, там же занималась не менее легендарная Лидия Шикота. Понятно, что все мои романтические индейско-робингудовские фантазии тут же разбились о прозу современного спортивного лука.

В секцию я проходил больше года, а потом отец, педагог от бога, совершил крупную ошибку. Увидев, что я получил в школе пару троек, он решил, что это напрямую связано с увлечением луком, и сказал, что я не буду ходить в секцию, пока не вернусь к привычным для него пятеркам. "Да и ладно", сказал я и бросил секцию.

Стрельбу, однако, не оставил, и уже через пару месяцев сам записался в секцию стрельбы из винтовки. Как оказалось, стреляю я хорошо, есть какие-то врожденные способности, и в секцию я проходил несколько лет. Правда, рекорды и звания меня не особо интересовали, мне нравилось просто стрелять.

Классе в восьмом я прочитал книгу Джеймса Олдриджа про подводное плавание и буквально заболел этим. Со снаряжением в СССР были большие проблемы, особенно в Иркутске. Какими-то правдами и неправдами я достал условно-нормальные ласты, уговорил маму уговорить её главврача отдать мне списанный реанимационный аппарат со "скорой", и своими руками сделал из него акваланг. А при попытках найти нормальный компрессор быстро вышел на небольшую группу иркутских любителей подводного плавания.

Правда, скоро выяснилось, что на Байкале плавать скучно. На Красное море в советское время попасть было невозможно, зато я съездил с командой на Черное море, что стало для меня откровением. Потом удалось достать акваланг АВМ-1М. Деньги у меня были - но про это чуть позже.

Ну а потом я порвал барабанные перепонки - типичная травма в этом спорте - и на погружениях пришлось поставить крест. Остался только вариант ласты-маска без акваланга. Ну и то хлеб, так и плаваю по сей день.

Потом был универ, секция горного туризма ИГУ, откуда я ушел по личным причинам (не буду вдаваться - иных уж нет, а те далече, а главная причина живет со мной в одном доме), и альпинизм. Который тоже оказался весьма далек от визборовской романтики.

Альпинизм в советском исполнении - глубоко командный спорт, который, как я уже написал выше, был мне совершенно чужд.

Поэтому, освоив технические навыки, я начал ходить в горы один. Когда в секции об этом узнали, то покрутили пальцем у виска и предложили варианты - или не подставлять секцию и валить нафиг, или прекращать одиночное хождение. Я выбрал первое.

#мемуар

Александр Моисеевич написал эту песню 42 года назад.
Как говорят, тогдашний министр культуры Пётр Демичев спросил у Брежнева, не стоит ли её запретить. Брежнев ответил, что он не Хрущёв, чтобы запрещать искусство.
Ну это для тех, кто историю учил не для сдачи ЕГЭ.

#музон

11 утра по иркутскому времени.
Пью кофе в очень модном кафе в центре.
Кафе битком.
Кроме меня, все остальные - политики и политтехнологи.
Вот что значит месяц до выборов.

#иркутскость

Ща будет гендер и харрасмент. По мотивам сегодняшнего едва-не-ДТП.

Как представитель мужской части человечества и как водитель с большим стажем, я примерно представляю, о чем и чем думает мужик, совершающий поворот налево на запрещающий сигнал светофора в тот момент, когда прямиком в него летит другая машина (то есть моя), причем габаритами примерно вдвое больше его шушлайки (соответственно, и вдвое по массе, и вдвое по тормозному пути). У него в голове драйв, экстрим, вера в собственное бессмертие и правоту, ну и в ряде случаев (не всегда) точный расчет расстояния и скоростей.

Но о чем и чем думает тупая курица прекрасная леди, совершающая точно такой же манёвр на своём совсем не скоростном драндулете, когда у нее на заднем сиденье двое непристёгнутых и соответственно без детских кресел малышей? О том, как она прекрасно выглядит за рулём?

#иркутскость #авто

Детство золотое, часть 9.1.

Начало тут.

Деньги и прочие мелочи.

Мой детский сад, как я уже говорил, находился напротив анатомического корпуса мединститута, где работал отец. Было это совсем старинное деревянное здание примерно середины XIX века.
Когда я был классе в шестом, детсад сгорел. Пожарные рубанули по какой-то балке на чердаке, и оттуда посыпались банкноты Сибирского временного правительства. Отец подобрал несколько штук и принес мне.
Валялись они у меня где-то год, а потом отец со смехом показал монету, которую ему сдали на сдачу вместо рубля. Тот, кто это сделал, был явно не в теме (как и отец), так как это была юбилейная серебряная монета в 10 марок с Олимпийских игр в Мюнхене 1972 года. Стоила она тогда у нумизматов около десятки.
И тут меня вдруг озарило, что я просто прирожденный нумизмат. Правда, банкноты - это не нумизматика, а бонистика, но кого это интересует в седьмом классе?

С нумизматикой в СССР, в отличие от всего прочего, было относительно неплохо, я думаю, потому, что археологии придавалось большое значение. Правда, каталога Краузе в магазинах не было (это нумизматический сарказм, не каждый поймет), но вот книг по нумизматике, эпиграфике и в целом археологии вполне хватало.
На набережной, как я быстро выяснил, тусили коллекционеры. Торчать там около них не запрещалось никому, денег у меня все равно было немного, как и обменного фонда, и я просто наблюдал.
Попутно окучивая всех знакомых на предмет наличия у них монет.
Понятно, что по первости я тащил в свою коллекцию все, что попадалось - заодно изучая монетные системы разных стран. Монет у народа хватало, так как это были все-таки 70-е, огромное количество монет привезли ветераны из Европы, особенно германского серебра. В народе ходила куча советских монет 20-х годов. Плюс, несмотря на "железный занавес", люди все-таки ездили за границу, и все привозили с собой монеты на память.

Из наблюдения за коллекционерами я понял, что они делятся на три четкие категории.

Первая - это идейные дедушки-старперы, как правило, увлекающиеся марками, реже открытками, трясующиеся над каждым пятнышком на своих раритетах и наотрез отказывающиеся общаться с кем-то, кроме своих многолетних знакомых. Они явно выделяли какие-то копейки из своих пенсий или зарплат и тщательно, со вкусом, тратили на что-то экзотическое.

Вторая - это истовые коллекционеры, хорошо разбирающиеся в предмете, азартно меняющие всё на всё, и преимущественно не имеющие ни гроша за душой. Таких хватало и среди филателистов, и среди бонистов, и среди нумизматов. Как правило, в отличие от первой категории, они не специализировались на чем-то одном, а собирали все подряд - и по сути были не коллекционерами, а собирателями.

И третья - это махровые нумизматы, которые умели хорошо торговаться, знали цену каждой монете, легко окучивали легковерных простаков, циничные, не знающие жалости и очень обеспеченные люди. Среди них, как я быстро понял, была пара сотрудников милиции, скорее всего из ОБХСС (ну понятно, что во время обыска поменять ценную монету на какую-нибудь медяшку проще простого - в протоколе-то просто написано "монеты"), несколько научных сотрудников из Академа, и какие-то странные люди с бегающими глазами и быстрой невнятной речью. Чуть позже я познакомился с этими странными людьми поближе, а с некоторыми - и совсем близко. Это были те, кого в СССР называли "дельцы" - люди, делающие деньги из всего и балансирующие на грани закона.

Все три группы друг с другом практически не общались. Мне по духу была близка третья группа, но попасть в нее, да еще и без денег, было крайне сложно. Все дела там проворачивались исключительно на доверии, и цена ошибки могла быть суровой.

Потому что монеты - это было на поверхности.

Под поверхностью были ордена и медали, за продажу которых в СССР можно было легко выхватить пятерку общего режима. Оно и сейчас статья 324 УК РФ, но наказание не такое суровое. Под поверхностью были золотые монеты, даже хранение которых было уголовкой. И там же была валюта, а это уже серьезная уголовка - от трех до восьми лет с конфискацией имущества.

#мемуар

Всю жизнь прожил на Байкал.
Очень уважаю Настю Зверькову как человека, всего в своей жизни добившегося самостоятельно.
Но я честно пять раз посмотрел этот фильм.
И не смог сказать ничего, кроме традиционного: "И что?"
И да, на кой хрен там Певцов вообще?

https://www.youtube.com/watch?v=6gRHYxZUBxk

#кино #байкал

Realia życia socjalistycznego.
Grupa "KULT", 1989.

"Mieszkam w Polsce
Mieszkam tu, tu, tu, tu..."

Niestety, polskie „dzikie lata 90.” są w Rosji zupełnie nieznane.

Детство золотое, часть 9.2.

Начало тут.

Мой умный дядя Борис, узнав о моем увлечении нумизматикой, пророчески сказал:
- Захочется всего и много, а денег нет, и пойдет по кривой дорожке.
Ну, в общем-то он был отчасти прав.

Кое-какие деньги у меня водились и до этого - я умел экономить, спасибо отцу. Все дети моего поколения сдавали бутылки, это считалось нашим законным заработком. Ну и вообще я работал с 14 лет - то на заводе, то в больнице, то просто полы мыл.

Однако я быстро смекнул, еще классе в шестом, что за дефицит люди готовы переплачивать. В серьезный дефицит я не лез, но на перепродаже жевательной резинки, пакетов, дисков зарабатывал кое-какие деньги.

Коллекционный бизнес даже в СССР подчинялся обычным законам маркетинга. Подешевле купить у того, кто ничего не понимает в предмете продажи, подороже продать такому же недотепе или, наоборот, тонкому ценителю. Но для этого надо было быть асом в предметах коллекционирования - бегать спрашивать, сколько стоит необычная монета, времени не было. Торг шел здесь и сейчас.

Как правило, на толкучку коллекционеров все тащили всё подряд в надежде подзаработать - и высшим пилотажем было выцепить из барахла действительно ценную вещь. Среди коллекционеров, вернее, той части из них, которая была "дельцами", существовал неписанный закон: не перебивать клиента. То есть кто первый к клиенту подошел, тот его и окучивает.

Тут важно было не прогадать и предложить клиенту цену, на которую он согласен, но такую, чтобы она была существенно ниже реальной цены. Это целая психология, которая сродни покеру. Цены всех монет надо было знать наизусть, хорошо представлять снижение цены из-за невысокого качества, а главное - понимать, сможешь ты эту монету потом продать или нет.

Ну а второй задачей было продать ценную монету или икону - и для этого уже требовались связи. Или же покупатель находился здесь же, среди своих - он давал нормальную цену, просто у него связи были покруче, и он знал, где это можно еще дороже продать.

Я быстро понял, что рынок российских монет царского времени переполнен - практически все занимались именно ими. Подумав, я начал специализироваться на Германии - во-первых, прародина, во-вторых, более-менее знал язык, спасибо бабушке и тетушке Маргарите, и в третьих, достаточно хорошо знал историю Германии. Без истории в нумизматике никуда - иначе не будешь знать, что какая-нибудь невзрачная алюминиевая монетка Веймарской республики ценится на пару ноликов дороже тяжеленного серебряного пятимарочника времен империи.

Милиция и КГБ крепко пасли сферу валюты и фарцы, однако контролировали они преимущественно "Интурист" и территорию вокруг него. Валютчики рисковали сильно, но и прибыль у них была приличная. Иностранцы продавали валюту обычно по три рубля за доллар и меньше, валютчики сбывали ее по четыре и больше. А то, что происходило на тусовке коллекционеров, милицию не особо интересовало - но и там стодолларовые бумажки перепродавались со свистом. Хотя маржа была не такая, как при покупке у иностранцев.

Но и там милиция не особо спала. Одного моего знакомого таки посадили за перепродажу ордена Ленина. Судя по всему, настучал кто-то из идейных дедов-коллекционеров.

Самой сложной сферой были иконы. Они пользовались бешеным спросом у иностранцев, те платили за них валютой не торгуясь. Кто-то за любую штамповку, кто-то разбирался в искусстве и брал только ценные иконы. Тут маржа зашкаливала, так как в иконах мало кто понимал, во всяком случае в Иркутске. Обычно умирала какая-нибудь старушка, и ее наследники притаскивали на толкучку всё, что висело у той на стене, не имея никакого представления о цене. Однако основной поток шел от "черных копателей", которые не столько копали, сколько шарахались по заброшенным домам и церквям и тащили все подряд.

Для работы с иконами надо было крепко разбираться в древнерусском искусстве, поэтому я позаимствовал у тетушки Татьяны ее книги по искусствоведению и по уши залез в них. И в принципе со временем стал неплохо понимать в иконописи.

#мемуар

Лука и Стефан - божественная парочка.

#музон

После закрытия одной из моих фирм мне в наследство досталась корпоративная симка, которую я, не подумав, перевел на себя.
Красивый номер, захотелось оставить.
Фирма закрыта уже восемь лет назад, соответственно закрыт сайт и удалены все данные отовсюду.
Но с завидной регулярностью раза два в неделю мне звонят на этот номер, и происходит совершенно одинаковый диалог.

- Здравствуйте, это же компания "Рога и копыта"?
- Нет, это личный телефон.
Пауза. Потом с некоторым недоумением:
- А как же так? Вот тут же написано, что это их телефон. То есть ваш.
- Тут - это где?
- Ну на сайте.
- На каком сайте?
Пауза. Потом с раздражением:
- Как на каком? На вашем.
- На каком именно?
- Ну на этот самом. На Яндексе.

В советское время поколение, воспитанное коммунистической пропагандой, свято верило, что если что-то написано в газете - то это чистая правда.
Нынешнее поколение, воспитанное на ЕГЭ и Первом канале, убеждено, что Интернет - это Яндекс, и там не врут.
Странно, что это еще не используется для черных политтехнологий.

Детство золотое, часть 9.3.

Начало тут.

От валюты я все-таки держался подальше, так как уголовный кодекс чтил (в относительном приближении), да и в целом и в кино, и в телевизоре, и по новостям шел хороший прессинг про незаконность валютных операций.

Но вот в реально опасный предмет коллекционирования все-таки умудрился влезть. И нет, это были не иконы, на которые советское государство до поры смотрело сквозь пальцы - вероятно, из-за того, что одних милицейских погон для расследования дел с иконами было мало, и нужно было понимать и в искусстве, и в истории.

Один из моих друзей-дельцов в сфере нумизматики М., на тот момент студент мединститута, как-то раз поинтересовался, не интересует ли меня "холодняк". Я, признаться, втупил и не сразу понял, о чем речь.
Речь шла об историческом холодном оружии. Его в советское время крайне мало кто коллекционировал, так как даже владение им - это была статья до двух лет колонии. Но когда М. дал подержать мне штык-нож от винтовки Шмидт-Рубина, я не устоял. И довольно долго занимался коллекционированием холодного оружия.

Впрочем, это уже в прошлом, как и всё остальное. Появление компьютеров поставило крест на всех моих коллекционных увлечениях.

Когда я был классе в восьмом, к нам приехал какой-то мамин родственник, я его звал дядя Коля. Не помню степень родства, но они вместе росли на севере, где мама жила все детство - в Бодайбо и на Маме. Приехал он на похороны своей приемной матери, жившей в Иркутске, и прожил у нас неделю.

Он жил во Владивостоке и работал старшим механиком в морфлоте, ходил в загранку. Он привез в подарок бутылку виски "Белая лошадь", пару блоков японских сигарет, японский календарь с голыми девками и еще какую-то обычную сейчас, но невероятную для СССР дребедень.

Мы с ним довольно быстро сошлись - ну понятно на какой почве, я слушал его рассказы открыв рот, а у него из детей была только дочка, и с пацаном ему было интересно. Он довольно быстро понял, какие у меня способности к коммерции. Потом он приехал на сороковины матери, уже с дочкой, которая была младше меня на год. Вообще ее не помню, дядя меня интересовал больше.

Родители даже не подозревали, как мы обставили с дядей бизнес. Он отправлял с проводниками на поезде мне посылки - виски, ром, сигареты, жевательную резинку. Я их продавал через свои связи у коллекционеров и фарцовщиков. Самой большой проблемой было отправлять ему деньги, так как я был несовершеннолетним, и в на почте мне бы быстро завернули весь бизнес. Но и тут нашли выход.

Поток постепенно стал довольно приличным, соответственно у меня появились и деньги. Договор с ним у нас был на двадцати процентах мне с оборота.

Ну и рынок сбыта скоро изменился - на меня вышли совсем другие люди, то, что сейчас называют "торговой мафией". Люди это были крайне специфичные и не скажу что особо приятные - скорее отвратные, хотя и опасающиеся любой уголовки и потому безопасные.

И у каждого были свои на всю голову тараканы - кто-то явно наркоманил, кто-то интересовался молодыми людьми, кто-то буквально молился на свою машину и мог говорить только о ней. В общем, нормальных людей среди них было очень мало.

К первому курсу универа, однако, от этого бизнеса пришлось отойти. У меня появились другие интересы, дядя Коля ушел в далекое плавание чуть ли не на год, человек, который его подменял, куда-то делся. Я передал все контакты самому приличному из своих партнеров и вышел из бизнеса.

Календарь, кстати, провисел у нас довольно долго, прямо в большой комнате, рядом с теми иконами, которые я отдавал маме, потому что было жалко продавать. Я помню, как-то моя классная пришла с "проверкой образа жизни учащихся" и минут десять молча таращилась на эту стенку. Не знаю, что уж она там в отчете написала...

#мемуар

Начал смотреть хваленого "Библиотекаря"... и бросил.
Не смотрел, кто там был сценаристом, но тема не просто вторична - она десятерична.
Было бы простительно, если бы была нормальная режиссура и игра актёров.
Но главный герой даже неудачника не может нормально сыграть. На детях гениев природа отдыхает, на внуках - тем более.
Остальные актёры непроходимо скучны и неубедительны.
Берите пример с "Пищеблока" или "Топей". Если уж сами не можете ничего придумать.

Картина Алана МакДональда "Firefly".
Заковыристо.

#арт

Давно хотел найти реальный образец кяхтинского пиджина. И вот.

"Хэцзю фамилии чиво-чиво купила, курица яйца купила, бутыка апусыкайла. Эта мамыка серыдица, иво курица яйца эти ламай. Гавари: «Нанада бутыка пусыкай яйцы, пыравина пусыкай чачыка». Хэцзю лиса купила, лиса купила чачыка пусыкайла, лиса пулобала. Мамыка гавари: «Тибе худа хуерыка, лиса буравина мишока пусыкай». Хэцзю капуса купила, салата. Мука исе купила, пусыкай мишока. Мишока галязына. Мамыка гавари: «Нибуравина тибе, нихарыша, эта капуса пыравина пусыкай вода, мой чисытый». Хэцзю либа купила, эта либа помилай нету, эта либа купила. Эта вода пусыкайла, эта либа убижала. Мамыка гавари: «Тибе сасему худа, сибыка бу хао. Исе сасему тибе нинада купи. Дыругой раза тибе нинада купи»."

#языки

Детство золотое, часть 10.

Начало тут.

Аккурат 1 сентября, с детством пора заканчивать 😉

Я много слышал и читал про дружные школьные классы, которые уже после выпуска встречались годами и десятилетиями. Наверное, так бывает. На похоронах отца я, например, видел нескольких его одноклассников, с которыми они общались всю жизнь.

У нас в классе было не так. Все дружили парами-тройками, общались небольшими группами. Откровенно сказать, я вообще не понимаю, как может дружить весь класс. Интересы совершенно разные, разный менталитет, разный интеллектуальный уровень.

Довольно тесно мы стали общаться с одноклассниками только в последний год учебы - и сейчас я понимаю, что это скорее был подсознательный страх перед неизвестным будущим.

После выпуска мы продолжали общаться, что называется, по инерции. Практически все поступили в вузы - в СССР это было практически предопределено, если уж ты пошел в 9-10 класс, то потом в вуз. Лишь несколько девчонок попрактичнее ушли в торговый техникум. На первом курсе в институте всё очень непривычно, все чужие, особенно четко заметно разделение городских и приезжих, поэтому именно первый год после школы мы как-то держались вместе с одноклассниками. Но не толпой, а так же, как и дружили в школе - по двое-трое.

Ну а потом начался естественный процесс ухода в другую жизнь. У всех появились свои компании, свои интересы, девчонки повыходили замуж (в СССР было принято это делать лет в 18-19). У парней появились девушки, тащить их в общую компанию никто не хотел.

В итоге нас осталось трое: я, В. и пришедший к нам в класс после перетасовки девятых классов А. А., наверное, самый уникальный человек из тех, кого я знал в то время. Умный, циничный, начитанный, отлично разбирающийся в международной политике, люто презирающий коммунистическую власть. Мы с ним быстро нашли общий язык. Я уже не помню, сколько мы выпили мадеры на маленькой кухоньке у В. за бесконечными разговорами о политике и музыке...

Как я уже писал, В. после школы пошел в ИАТУ ГА, но там, как я понимаю, у него не сформировался свой круг. А. поступил в медицинский, но, как ни странно, у него находилось время с нами общаться. Потом он работал анестезиологом в областной, ну а сейчас уже на пенсии. Кстати, его жена, чудесная и крайне остроумная девушка, работала со мной в ЛК. Ну собственно А. меня попросил, я привел ее к шефу ЛК, она ему понравилась, и в итоге мы оказались в одной команде.

Пару раз организовывали встречи класса. Мне на них было странно. Одноклассники по инерции относились ко мне так же, как в школе, а я быстро и резко изменился. Они меня не понимали, мне они были неинтересны. Все эти книжно-киношные "а помнишь" не несли никакого смысла.

Зато с каждой встречей было видно четкое разделение бывших одноклассников на две категории. Первая - это трезвомыслящие прагматики, четко знающие, что делать, чтобы достичь классического советского благополучия: квартира, машина, дача. Вторая - это нетрезвые романтики, старающиеся жить интересно и не так, как все. Вторых было меньше, но они, к счастью, были.

А потом наступил 1991 год. Страна развалилась, вместе с ней развалились все старые связи. К счастью, в лихие 90-е никого из класса не убили и никто не ушел в бандиты. Редкий случай. Никто не стал и "новым русским".

Сейчас от класса остался только дохленький чат в Одноклассниках да редкие весточки о том, что кто-то умер. И случайные встречи в супермаркетах. "Привет, жив? Жив пока. Ну давай."

#мемуар

Jacek Malczewski. "Śmierć Ellenai". 1883.

"Przyszli wygnańce na ziemię Sybirską i obrawszy miejsce szerokie, zbudowali dom drewniany aby zamieszkać razem w zgodzie i w miłości braterskiéj; było zaś ich około tysiąca ludzi z różnego stanu.
A rząd dostarczył im niewiast aby się żenili, albowiem dekret mówił że posłani są na zaludnienie.
Przez jakiś czas był pomiędzy niemi wielki porządek i wielki smutek, albowiem nie mogli zapomnieć że są wygnańcami i że już nie zobaczą ojczyzny; chyba Bóg zechce…
A gdy już zbudowali dom i każdy się zajął swoją pracą oprócz ludzi którzy chcieli aby je nazywano mądrymi i zostawali w bezczynności mówiąc: oto myślémy o zbawieniu ojczyzny; ujrzeli raz wielka gromadę ptaków czarnych lecącą z północy.
Za ptakami zaś ukazał się obóz jakoby i tabor i sanie zaprzężone psami i trzoda renów z gałęzistemi rogami i ludzie na łyżwach niosący oszczepy; był to cały lud Sybirski.
Na czele zaś szedł król ludu a zarazem xiądz, ubrany podług zwyczaju w futrach i w koralach, na głowie zaś miał wieniec z wężów nieżywych zamiast korony."

Очень странно, кстати, что эта тема вообще никак не раскрыта в истории Сибири.

#арт

"Закручивание гаек", вероятно, обоснованное в текущей политической ситуации, может иметь очень тяжелые последствия в долгосрочной перспективе.

Угрозы, особенно не имеющие четких границ и правил, порождают страх. Страх приводит к отсутствию критики и боязни высказывать свое мнение, отличное от общепринятого. Особенно это критично в условиях, когда границы "общепринятого мнения" никем не сформулированы и могут меняться "на лету" в зависимости от потребностей власть предержащих. Или от банального желания свести счеты.

Отсутствие критики приводит к отсутствию альтернативных мнений, и, что особенно важно, формированию концепций альтернативных путей развития общества. А без этого общество обречено на застой, то есть отсутствие развития.

Базовое правило как маркетинга, так и эволюции: к развитию ведет только здоровая конкуренция.

Уже не детство. Часть 1

Начало тут.

Где-то в середине девятого класса мой друг В., тот самый, с Брода, передал мне адрес девочки из Польши для переписки.

Нынешнее поколение, естественно, не представляет, что это было. Интернетов и мессенджеров тогда не было, а великое советское государство в сфере международного молодежного движения пыталось усидеть на двух стульях: с одной стороны, организовывать некое общение молодежи разных (само собой, социалистических) стран, а с другой, включать вахтера, то есть запрещать и не пущать.

В крупных городах существовали КИДы - "Клубы интернациональной дружбы". Их официально курировал обком комсомола, а неофициально - КГБ. Социализм социализмом, а вахтерство вахтерством. Поэтому интернациональная дружба поощрялась, но жестко контролировалась.

Такая дружба обычно начиналась с переписки (бумажными письмами!), а потом обе страны способствовали обмену - сначала один приезжал в гости в другую страну, потом второй. Сам В. дружил с монголкой, над чем втихую потешались, так как поговорка "Курица не птица, Монголия не заграница" была весьма в ходу.

Польша была загадочна и романтична. За возможность переписки я ухватился сразу.

Девочку звали Рената. Фамилию не скажу, она, по моим данным, жива и здорова по сей день. Переписывались мы довольно часто - в силу того, насколько в СССР медленно ходила международная почта. Она учила в школе русский язык, а я по очевидным мотивам начал учить польский. Благо проблем с этим не было - были и учебники, и пластинки.

В августе перед моим десятым классом Рената приехала в Иркутск. Жить у меня дома она отказалась - как я понял, ей не советовали именно в SB MSW, то есть в польском КГБ. Да особо было и негде - квартира у родителей была маленькая, две комнатки, где теснились мы вчетвером. Поэтому родители были не особо в курсе - знали только, что она приехала. Жила она в Интуристе, поездку ей оплатил ZSMP - польский аналог комсомола.

Провела она в Иркутске чуть меньше двух недель. Для меня это был, конечно, невероятный драйв - я впервые в жизни общался с иностранкой, да еще и красавицей. Наверное, по польским меркам она была довольно обычной блондинкой, но на иркутских улицах выделялась резко. Ну это понятно.

Я попросил ее, чтобы мы общались исключительно по-польски - чем немало ее огорчил, так как ее интересовала как раз практика русского языка. Но она по-русски говорила примерно на пару порядков лучше, чем я по-польски, и мы провели много времени, исправляя мое произношение их убийственных словечек типа przez, częścią, zaczęła и других.

Рената была невероятно раскрепощенной и свободной. Для Польши это было нормой, тем более что она была из Варшавы. Так сказать, столичная штучка, причем из непростой семьи - ее отец был каким-то большим начальником. Но для сибирской провинции такая девушка была натуральным шоком.

Ну а для нее, понятно, были экзотикой и я, и тайга, и Байкал, куда мы все-таки разок выбрались. Это сейчас Байкал доступен любому, а тогда это была целая эпопея.

Не буду рассказывать о наших с ней личных отношениях, опять же потому, что это не только мои секреты. Но от нее я узнал много новых слов польского языка. И не только слов.

Потом Рената уехала. Мы обменялись еще несколькими письмами. В зимние каникулы я должен был съездить в Варшаву.

Это был август 1980 года - для тех, кто понимает. 14 августа началась забастовка в Гданьске, через месяц в Польше была создана "Солидарность". Ушел в отставку Эдвард Герек. И все взаимоотношения молодежи были прекращены на государственном уровне.

А жаль... Wszystko mogło potoczyć się zupełnie inaczej.

#мемуар

Какое счастье, что я не работаю больше с политикой и политиками.
И все эти тараканьи бега мне совершенно по барабану. Как и то, кто там победил и проиграл.

Виктор Штемберг - по-своему уникальный художник.
Был одновременно мастером обнаженной натуры и портретов высокопоставленных особ.
Вплоть до революции 1917 года зарабатывал на портретах аристократов и членов царской семьи, а сразу после революции - на портретах выдающихся большевиков, в том числе Ленина.
Жаль, рано умер. А то бы и до портретов Сталина дошёл.

#арт