Forwarded from Кинопоиск | Фильмы и сериалы
Эксклюзив! Как выглядит Берлиоз в «Воланде»? А Коровьев и Азазелло?
КиноПоиск показывает актеров из экранизации в образах своих героев. Встречайте: Юрий Колокольников (Коровьев), Александр Яценко (Алоизий), Алексей Гуськов (Майгель), Игорь Верник (Бенгальский) и Полина Ауг (Гелла). Остальные фото смотрите на сайте.
«Воланд» — экранизация «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова, над которой работают режиссер Михаил Локшин и сценарист Роман Кантор.
КиноПоиск показывает актеров из экранизации в образах своих героев. Встречайте: Юрий Колокольников (Коровьев), Александр Яценко (Алоизий), Алексей Гуськов (Майгель), Игорь Верник (Бенгальский) и Полина Ауг (Гелла). Остальные фото смотрите на сайте.
«Воланд» — экранизация «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова, над которой работают режиссер Михаил Локшин и сценарист Роман Кантор.
Forwarded from VODоворOTT
Сериал "Игра в кальмара" показал лучший старт за всю историю Netflix
Как сообщает Netflix, южнокорейский проект посмотрели 111 млн домохозяйств за первый месяц показа. Прошлый рекорд принадлежал "Бриджертонам" — сериал посмотрели 82 млн домохозяйств за тот же период.
Напомним: Netflix засчитывает просмотр, когда было открыто не менее двух минут любого эпизода.
Как сообщает Netflix, южнокорейский проект посмотрели 111 млн домохозяйств за первый месяц показа. Прошлый рекорд принадлежал "Бриджертонам" — сериал посмотрели 82 млн домохозяйств за тот же период.
Напомним: Netflix засчитывает просмотр, когда было открыто не менее двух минут любого эпизода.
Deadline
‘Squid Game’ Draws 111M Views In First Month, Per Netflix, Besting ‘Bridgerton’ To Become Top All-Time Series Launch
"Squid Game," drew 111 million viewers in its first month on Netflix, per internal estimates, beating "Bridgerton" and setting a new record.
Forwarded from guljan toktogul
История о двух авторках полыхает уже больше недели, и ее кажется обсудили все. Начинается она с альтруистического поступка одной женщины, продолжается тем, что ее история служит вдохновением для рассказа ее подруги, а заканчивается тем, что одна пытается разрушить карьеру другой, а вторая судит первую за клевету.
Это невероятная история задает интересные вопросы: что важнее - искусство или дружба, да и вообще, что такое дружба в искусстве. Тут возникает и моральный вопрос - надо ли ставить в известность своих друзей о том, что они послужили вдохновением для вашего произведения? Или этический вопрос о художественном присвоении.
Настоятельно рекомендую прочитать именно оригинальный текст на The New York Times. Хоть там и 10 тысяч слов, но зато и все краски и твисты тоже там. При пересказе все это теряется.
Постараюсь коротко пересказать историю в 500 словах.
В Бостоне есть авторская группа “The Chunky Monkeys”, где писатели читают и обсуждают свои работы. В этой группе были Доун Дорланд и Соня Ларсон. Они вроде как дружили, но связь их прервалась, когда Доун переехала в Лос-Анджелес.
Внезапно Доун решает отдать свою почку незнакомому человеку. Она создает приватную группу в Facebook’е для близких, в их числе Соня, и рассказывает им о своем поступке и постит письмо человеку, которому она пожертвовала почку. Когда она не получает должного отклика, она пишет Соне, уточнить, знает ли она о ее почке. Соня видела пост, просто никак не отреагировала.
Примерно в это время Соня начинает работу над историей The Kindest - “это художественный короткий рассказ об американке китайского происхождения, алкоголичке из рабочего класса, получившую почку, которую пожертвовала богатая белая женщина”. В ее рассказе протагонистка, которую в ранних драфтах звали Доун, получает письмо от своей “белой спасительницы”, правда, оказывается, что это письмо идентично письму, которым Доун поделилась в ФБ-группе. Соня в авторской группе даже признается, что ей совестно за то, что она дословно скопировала письмо Доун, п.ч. оно оказалось “просто чертовски хорошим”.
Доун становится известно, что Соня делала читку своего короткого рассказа о донорстве почки, и просит дать почитать его. Соня отвечает, что рассказ еще не закончен и отрицает, что история имеет что-либо общее с реальным опытом Доун, и Доун верит своей подруге.
На самом деле, рассказ уже был закончен и Соня даже записывает аудио-версию. После этой коммуникации, Соня меняет текст письма в своем рассказе, так оно меньше похоже на письмо Доун, и просит перезаписать аудио-версию.
Рассказ публикуется, когда он становится доступен бесплатно на сайте литературного журнала, Доун читает его и шокируется - Соня поменяла текст, но структура и тон письма Доун были сохранены. Осталось и слово kindly, которым обычно подписывает свои письма Доун.
И тут Доун берется за карьеру Сони. Она пишет в журнал о том, что Соня сплагиатила ее текст, оформляет авторское право на свое оригинальное письмо и вооружается адвокатом. Узнав, что книжный фестиваль Бостона хочет включить рассказ Сони в свою антологию, Доун грозится засудить их на $150,000. Те в итоге отменяют фестиваль и уничтожают все копии антологии.
Первой в суд подает Соня за “неправомерное вмешательство” - за саботаж ее карьеры. Доун находит рассказ Сони в версии, где письмо напрямую было скопировано из ее ФБ-группы, и подает в суд за нарушение авторских прав и моральный ущерб.
Последние три года обе провели в судебных тяжбах, на которые потратили десятки тысяч долларов. И все это из-за короткого рассказа, за который заплатили $425.
Мне кажется, в этой истории злодейки обе. Одна нарцисс, другая подлая. Подлость Сони не в том, что она основала протагонистку на Доун, а в том, что врала, что история Доун никакого отношения к ее рассказу не имеет, и всячески обсуждала ее в группе. Доун же отдала почку в надежде получить похвалу, и неправа, что она теперь выслеживает Соню и пытается уничтожить ее карьеру.
Это невероятная история задает интересные вопросы: что важнее - искусство или дружба, да и вообще, что такое дружба в искусстве. Тут возникает и моральный вопрос - надо ли ставить в известность своих друзей о том, что они послужили вдохновением для вашего произведения? Или этический вопрос о художественном присвоении.
Настоятельно рекомендую прочитать именно оригинальный текст на The New York Times. Хоть там и 10 тысяч слов, но зато и все краски и твисты тоже там. При пересказе все это теряется.
Постараюсь коротко пересказать историю в 500 словах.
В Бостоне есть авторская группа “The Chunky Monkeys”, где писатели читают и обсуждают свои работы. В этой группе были Доун Дорланд и Соня Ларсон. Они вроде как дружили, но связь их прервалась, когда Доун переехала в Лос-Анджелес.
Внезапно Доун решает отдать свою почку незнакомому человеку. Она создает приватную группу в Facebook’е для близких, в их числе Соня, и рассказывает им о своем поступке и постит письмо человеку, которому она пожертвовала почку. Когда она не получает должного отклика, она пишет Соне, уточнить, знает ли она о ее почке. Соня видела пост, просто никак не отреагировала.
Примерно в это время Соня начинает работу над историей The Kindest - “это художественный короткий рассказ об американке китайского происхождения, алкоголичке из рабочего класса, получившую почку, которую пожертвовала богатая белая женщина”. В ее рассказе протагонистка, которую в ранних драфтах звали Доун, получает письмо от своей “белой спасительницы”, правда, оказывается, что это письмо идентично письму, которым Доун поделилась в ФБ-группе. Соня в авторской группе даже признается, что ей совестно за то, что она дословно скопировала письмо Доун, п.ч. оно оказалось “просто чертовски хорошим”.
Доун становится известно, что Соня делала читку своего короткого рассказа о донорстве почки, и просит дать почитать его. Соня отвечает, что рассказ еще не закончен и отрицает, что история имеет что-либо общее с реальным опытом Доун, и Доун верит своей подруге.
На самом деле, рассказ уже был закончен и Соня даже записывает аудио-версию. После этой коммуникации, Соня меняет текст письма в своем рассказе, так оно меньше похоже на письмо Доун, и просит перезаписать аудио-версию.
Рассказ публикуется, когда он становится доступен бесплатно на сайте литературного журнала, Доун читает его и шокируется - Соня поменяла текст, но структура и тон письма Доун были сохранены. Осталось и слово kindly, которым обычно подписывает свои письма Доун.
И тут Доун берется за карьеру Сони. Она пишет в журнал о том, что Соня сплагиатила ее текст, оформляет авторское право на свое оригинальное письмо и вооружается адвокатом. Узнав, что книжный фестиваль Бостона хочет включить рассказ Сони в свою антологию, Доун грозится засудить их на $150,000. Те в итоге отменяют фестиваль и уничтожают все копии антологии.
Первой в суд подает Соня за “неправомерное вмешательство” - за саботаж ее карьеры. Доун находит рассказ Сони в версии, где письмо напрямую было скопировано из ее ФБ-группы, и подает в суд за нарушение авторских прав и моральный ущерб.
Последние три года обе провели в судебных тяжбах, на которые потратили десятки тысяч долларов. И все это из-за короткого рассказа, за который заплатили $425.
Мне кажется, в этой истории злодейки обе. Одна нарцисс, другая подлая. Подлость Сони не в том, что она основала протагонистку на Доун, а в том, что врала, что история Доун никакого отношения к ее рассказу не имеет, и всячески обсуждала ее в группе. Доун же отдала почку в надежде получить похвалу, и неправа, что она теперь выслеживает Соню и пытается уничтожить ее карьеру.
NY Times
Who Is the Bad Art Friend?
Art often draws inspiration from life — but what happens when it’s your life? Inside the curious case of Dawn Dorland v. Sonya Larson.
Forwarded from Бюллетень кинопрокатчика
IVI проведет всероссийский питчинг для начинающих сценаристов. Победитель получит шанс запустить свой проект в производство на IVI Originals.
https://www.kinometro.ru/news/show/name/ivi_pitching_script_4453
https://www.kinometro.ru/news/show/name/ivi_pitching_script_4453
Forwarded from супер8
Лучшие телевизионные сериалы 21 века по версии ВВС:
1. «Прослушка» / The Wire (2002-2008)
2. «Безумцы» / Mad Men (2007-2015)
3. «Во все тяжкие» / Breaking Bad (2008-2013)
4. «Дрянь» / Fleabag (2016-2019)
5. «Игра престолов» / Game of Thrones (2011-2019)
6. «Я могу уничтожить тебя» / I May Destroy You (2020)
7. «Оставленные» / The Leftovers (2014-2017)
8. «Американцы» / The Americans (2013-2018)
9. «Офис» / The Office (UK) (2001-2003). Американский «Офис» тоже был, но на 39-й строчке.
10. «Наследники» / Succession (2018-)
Также в подборку вошли «Твин Пикс. Возвращение», «Корона», «Черное зеркало», «Шерлок» с Камбербэтчем, «Настоящий детектив», «Фарго», «Теория большого взрыва», «Карточный домик», «Как я встретил вашу маму» и многие другие. Сотую строчку, к нашему удивлению, занял «Ход королевы» — были все шансы на более высокую позицию. Топ-100 можно посмотреть здесь.
Всего в отборе участвовали 460 проектов. Их оценивали 206 телеэкспертов из 43 стран.
1. «Прослушка» / The Wire (2002-2008)
2. «Безумцы» / Mad Men (2007-2015)
3. «Во все тяжкие» / Breaking Bad (2008-2013)
4. «Дрянь» / Fleabag (2016-2019)
5. «Игра престолов» / Game of Thrones (2011-2019)
6. «Я могу уничтожить тебя» / I May Destroy You (2020)
7. «Оставленные» / The Leftovers (2014-2017)
8. «Американцы» / The Americans (2013-2018)
9. «Офис» / The Office (UK) (2001-2003). Американский «Офис» тоже был, но на 39-й строчке.
10. «Наследники» / Succession (2018-)
Также в подборку вошли «Твин Пикс. Возвращение», «Корона», «Черное зеркало», «Шерлок» с Камбербэтчем, «Настоящий детектив», «Фарго», «Теория большого взрыва», «Карточный домик», «Как я встретил вашу маму» и многие другие. Сотую строчку, к нашему удивлению, занял «Ход королевы» — были все шансы на более высокую позицию. Топ-100 можно посмотреть здесь.
Всего в отборе участвовали 460 проектов. Их оценивали 206 телеэкспертов из 43 стран.
«Теперь уже ничего не исправить». Драматический выпуск о премьерах
В премьерном выпуске нового сезона говорим о премьерах! Сегодня, 28 октября — день премьеры нового фильма Константина Майера и Николая Куликова «Семейный бюджет». Или нет.
Обычно сценарист ждет премьеру дольше всех, а потом его туда даже не всегда зовут. Коля и Костя рассказывают о травмах, связанных с премьерами, а Роман Кантор вспоминает, как смотрел «Серебряные коньки» из императорской ложи Александринского театра. Бонус: продюсер «Семейного бюджета» Сергей Корнихин рассказывает, каково это — когда твой фильм оказывается под угрозой срыва за несколько дней до выхода в прокат.
В Apple Podcast
В Google Podcast
В Spotify
И на «Яндекс.Музыке»
В премьерном выпуске нового сезона говорим о премьерах! Сегодня, 28 октября — день премьеры нового фильма Константина Майера и Николая Куликова «Семейный бюджет». Или нет.
Обычно сценарист ждет премьеру дольше всех, а потом его туда даже не всегда зовут. Коля и Костя рассказывают о травмах, связанных с премьерами, а Роман Кантор вспоминает, как смотрел «Серебряные коньки» из императорской ложи Александринского театра. Бонус: продюсер «Семейного бюджета» Сергей Корнихин рассказывает, каково это — когда твой фильм оказывается под угрозой срыва за несколько дней до выхода в прокат.
В Apple Podcast
В Google Podcast
В Spotify
И на «Яндекс.Музыке»
Открывающая сцена. Как начать фильм или сериал
Николай Куликов устраивает квиз: ведущие «Клана» пытаются вспомнить, с каких сцен начинались 20 лучших фильмов из рейтинга «Кинопоиска». Хорошо ли мы помним первые сцены «Зеленой мили», «Побега из Шоушенка» и «Фореста Гампа»? Почему иногда открывающую сцену лучше писать в самом конце? Константин Майер объясняет, чем открывающие сцены в кино отличаются от сериальных. А Роман Кантор рассказывает, как начало «Эпидемии» получилось таким, каким получилось.
В Spotify
В Apple Podcast
В Google Podcast
и на «Яндекс.Музыке»
Николай Куликов устраивает квиз: ведущие «Клана» пытаются вспомнить, с каких сцен начинались 20 лучших фильмов из рейтинга «Кинопоиска». Хорошо ли мы помним первые сцены «Зеленой мили», «Побега из Шоушенка» и «Фореста Гампа»? Почему иногда открывающую сцену лучше писать в самом конце? Константин Майер объясняет, чем открывающие сцены в кино отличаются от сериальных. А Роман Кантор рассказывает, как начало «Эпидемии» получилось таким, каким получилось.
В Spotify
В Apple Podcast
В Google Podcast
и на «Яндекс.Музыке»
Forwarded from Equality (Pobektiv)
Каждому сценарию жизни свой зритель!
Ричард Уолтер — профессор, заведующий кафедрой сценарного мастерства факультета театральных искусств (отделения кино и телевидения) Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, кинодраматург.
Фильм и зритель
Уолтер подчеркивает, что фильм делается для зрителей. Полотно живописца, которое обрело хозяина, живет века. Стихотворение, изданное даже небольшим тиражом, приносит поэту бессмертие. Но фильм без публики имеет тот же эффект, что и кинолента, которой вообще нет. Конечно, технически фильм может существовать, но без зрителей талант и труд, воплощенные в картине, равны нулю. Отсюда следует, что сценаристы не должны стесняться желания привлечь к своему фильму как можно больше зрителей.
Автор иллюстрирует свою мысль следующим примером. Возьмем отдаленную радиостанцию ограниченного диапазона действия. Представим себе одинокого диск-жокея ночной джазовой программы. Не исключено, что в одну из ночей в какой то момент ни одна душа не настроилась на его передачу. Осуществляется ли в этом случае процесс коммуникации?
Аристотель более двух тысячелетий назад отмечал, что процесс коммуникации включает три компонента: источник, сообщение и адресат. Если отсутствует хотя бы одна составная часть, коммуникации нет. Поэтому, если диск жокея никто не слушает, никакой коммуникации нет, ибо отсутствует получатель информации. Примечательно, однако, что сам диск-жокей пребывает в неведении относительно размеров своей аудитории.
Специфика работы сценаристов мало чем отличается от положения этого диск-жокея. Драматурга можно назвать источником, его сценарий — сообщением, а публику — реципиентом. Однако ни один сценарист заранее не знает, будет ли его произведение воплощено в фильм. Сценарные отделы кино- и телестудий завалены пьесами для экрана. Но даже тем сценариям, по которым сделаны фильмы, не всегда удается дойти до публики, так как после съемок — по самым разным причинам — картины иногда попадают на полки хранилищ.
"Первая, последняя и единственная заповедь сценариста, — утверждает Уолтер, — будь достоин аудитории, дорожи ее мнением, вниманием и временем. Единственное нерушимое правило сценарного творчества: не быть скучным" (с. 19).
Есть сценаристы, полагающие, что уважать зрителей — значит идти у них на поводу, учитывать вкусы публики — значит сводить творческий процесс к проституированию. Настоящий художник, утверждают они, не должен угождать толпе, перед ним стоит задача более возвышенная. Он погружается в счастливый духовный транс, от которого начинают струиться его творческие соки, играет творческое воображение, данное богом. И все, что он ни делает, прекрасно, потому что прекрасен он сам.
По мнению Уолтера, все это — по сути самообожествление, пагубная для настоящего искусства чепуха. Ибо хороший сценарий всегда находит свою аудиторию. Но это не означает, что успехом пользуются только хорошие фильмы и что любой хороший фильм ожидает несомненный успех. Даже Аристотель признавал такую вещь, как неудача. Уолтер не считает, что о достоинствах картины можно судить по размерам аудитории. Почему зрители загораются от тех или иных кинолент — извечная тайна.
Ричард Уолтер — профессор, заведующий кафедрой сценарного мастерства факультета театральных искусств (отделения кино и телевидения) Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, кинодраматург.
Фильм и зритель
Уолтер подчеркивает, что фильм делается для зрителей. Полотно живописца, которое обрело хозяина, живет века. Стихотворение, изданное даже небольшим тиражом, приносит поэту бессмертие. Но фильм без публики имеет тот же эффект, что и кинолента, которой вообще нет. Конечно, технически фильм может существовать, но без зрителей талант и труд, воплощенные в картине, равны нулю. Отсюда следует, что сценаристы не должны стесняться желания привлечь к своему фильму как можно больше зрителей.
Автор иллюстрирует свою мысль следующим примером. Возьмем отдаленную радиостанцию ограниченного диапазона действия. Представим себе одинокого диск-жокея ночной джазовой программы. Не исключено, что в одну из ночей в какой то момент ни одна душа не настроилась на его передачу. Осуществляется ли в этом случае процесс коммуникации?
Аристотель более двух тысячелетий назад отмечал, что процесс коммуникации включает три компонента: источник, сообщение и адресат. Если отсутствует хотя бы одна составная часть, коммуникации нет. Поэтому, если диск жокея никто не слушает, никакой коммуникации нет, ибо отсутствует получатель информации. Примечательно, однако, что сам диск-жокей пребывает в неведении относительно размеров своей аудитории.
Специфика работы сценаристов мало чем отличается от положения этого диск-жокея. Драматурга можно назвать источником, его сценарий — сообщением, а публику — реципиентом. Однако ни один сценарист заранее не знает, будет ли его произведение воплощено в фильм. Сценарные отделы кино- и телестудий завалены пьесами для экрана. Но даже тем сценариям, по которым сделаны фильмы, не всегда удается дойти до публики, так как после съемок — по самым разным причинам — картины иногда попадают на полки хранилищ.
"Первая, последняя и единственная заповедь сценариста, — утверждает Уолтер, — будь достоин аудитории, дорожи ее мнением, вниманием и временем. Единственное нерушимое правило сценарного творчества: не быть скучным" (с. 19).
Есть сценаристы, полагающие, что уважать зрителей — значит идти у них на поводу, учитывать вкусы публики — значит сводить творческий процесс к проституированию. Настоящий художник, утверждают они, не должен угождать толпе, перед ним стоит задача более возвышенная. Он погружается в счастливый духовный транс, от которого начинают струиться его творческие соки, играет творческое воображение, данное богом. И все, что он ни делает, прекрасно, потому что прекрасен он сам.
По мнению Уолтера, все это — по сути самообожествление, пагубная для настоящего искусства чепуха. Ибо хороший сценарий всегда находит свою аудиторию. Но это не означает, что успехом пользуются только хорошие фильмы и что любой хороший фильм ожидает несомненный успех. Даже Аристотель признавал такую вещь, как неудача. Уолтер не считает, что о достоинствах картины можно судить по размерам аудитории. Почему зрители загораются от тех или иных кинолент — извечная тайна.
Друзья, хочу поделиться с вами интервью с исполнителем роли Воланда в нашем фильме Августом Дилем. Одна из радостей работы над этим проектом было знакомство с ним. Удивительный актёр и потрясающий человек, вообще не похожий на все стереотипы об актёрах. Фантастический юмор, невероятный рассказчик. Никогда не забуду как мы с ним пили текилу в Питере. NAMEDROP!
❤1