ВЦИОМ провел опрос об отношении к Борису Акунину (иноагент, внесен в перечень экстремистов и террористов). Опрос значимый, особенно если рассматривать всю последовательность вопросов.
Итак, первый вопрос – нейтральный – о знакомстве с творчеством (можно было дать более одного ответа). 23% респондентов сообщили, что читали его книги, 23% - что смотрели фильмы по этим книгам. Разумеется, эти множества пересекаются – о незнакомстве с творчеством заявили 57%, «другой» ответ дали 4%, а затруднились ответить 5%.
Таким образом, о знакомстве в той или иной степени с творчеством писателя заявили около трети респондентов. Это достаточно много, особенно если учесть, что он почти незнаком молодежной аудитории – из 18-24-летних читали книги 7%, а смотрели фильмы - 3% (притом, что молодым самоцензура свойственна меньше, чем старшим – вряд ли бы они стали отрицать свою осведомленность, если бы она имела место). Молодые живут в другом мире, чем более старшие поколения – и даже кино двадцатилетней давности (не говоря уже о советских фильмах) для них глубокая история.
Дальше уже тем, кто знаком с творчеством, задается вопрос об отношении к нему. Пока что речь продолжает идти о неполитических вопросах, и выясняется, что творчество писателя очень нравится 12%, скорее нравится 46%, скорее не нравится 11%, совершенно не нравится 8%. Таким образом, дается 58% позитивных и всего 19% негативных оценок.
Причем негатив может быть связан с отношением как собственно к творчеству, так и к общественно-политической позиции автора (а нередко это соединяется). А симпатия к творчеству и информированность о политических взглядах тесно не связаны: россияне, не знающие о позиции писателя по отношению к Украине, в 64% случаев признавались в симпатии к его творчеству, а в той или иной степени осведомленные - в 54%.
Дальше задается первый политический вопрос - известно ли респондентам, что писатель «выразил свою поддержку Украине и передает часть денег от проданных в России книг на помощь украинской армии». Здесь осведомленность очень высока, так как эта тема обсуждалась и на телевидении, и в Интернете. 60% от тех, кто знаком с творчеством писателя, сообщили о том, что в той или иной степени осведомлены (34% прямо сказали, что знают об этом).
И, наконец, последний вопрос, тоже политический - о правильности того, что из-за этих «высказываний и действий» «российские издательства отказываются печатать книги» писателя, а «книжные магазины продавать их». И вот здесь декларируется лоялистская мобилизация. 69% от всех респондентов (а не только от знатоков творчества) считают это решение правильным («точно правильным» - 48%, «скорее правильным» - 21%). Негативно относятся к этому решению 19% («скорее неправильное» - 11%, «совершенно неправильное» - 8%).
Знакомые с творчеством писателя несколько реже считают это решение правильным – 63% против 71% среди незнакомых. Соответственно, 25% знакомых с творчеством полагают, что оно неверно (и 16% незнакомых). Но принципиальной разницы нет. Зато есть сложившееся к настоящему времени (почти два года с начала СВО) ярко выраженное разделение между литературными вкусами и лояльностью государству. Вкусы респонденты относят к сугубо частной сфере – и не склонны менять их из-за политических обстоятельств. Лояльность же – по определению дело государственное со всеми вытекающими последствиями.
Алексей Макаркин
Итак, первый вопрос – нейтральный – о знакомстве с творчеством (можно было дать более одного ответа). 23% респондентов сообщили, что читали его книги, 23% - что смотрели фильмы по этим книгам. Разумеется, эти множества пересекаются – о незнакомстве с творчеством заявили 57%, «другой» ответ дали 4%, а затруднились ответить 5%.
Таким образом, о знакомстве в той или иной степени с творчеством писателя заявили около трети респондентов. Это достаточно много, особенно если учесть, что он почти незнаком молодежной аудитории – из 18-24-летних читали книги 7%, а смотрели фильмы - 3% (притом, что молодым самоцензура свойственна меньше, чем старшим – вряд ли бы они стали отрицать свою осведомленность, если бы она имела место). Молодые живут в другом мире, чем более старшие поколения – и даже кино двадцатилетней давности (не говоря уже о советских фильмах) для них глубокая история.
Дальше уже тем, кто знаком с творчеством, задается вопрос об отношении к нему. Пока что речь продолжает идти о неполитических вопросах, и выясняется, что творчество писателя очень нравится 12%, скорее нравится 46%, скорее не нравится 11%, совершенно не нравится 8%. Таким образом, дается 58% позитивных и всего 19% негативных оценок.
Причем негатив может быть связан с отношением как собственно к творчеству, так и к общественно-политической позиции автора (а нередко это соединяется). А симпатия к творчеству и информированность о политических взглядах тесно не связаны: россияне, не знающие о позиции писателя по отношению к Украине, в 64% случаев признавались в симпатии к его творчеству, а в той или иной степени осведомленные - в 54%.
Дальше задается первый политический вопрос - известно ли респондентам, что писатель «выразил свою поддержку Украине и передает часть денег от проданных в России книг на помощь украинской армии». Здесь осведомленность очень высока, так как эта тема обсуждалась и на телевидении, и в Интернете. 60% от тех, кто знаком с творчеством писателя, сообщили о том, что в той или иной степени осведомлены (34% прямо сказали, что знают об этом).
И, наконец, последний вопрос, тоже политический - о правильности того, что из-за этих «высказываний и действий» «российские издательства отказываются печатать книги» писателя, а «книжные магазины продавать их». И вот здесь декларируется лоялистская мобилизация. 69% от всех респондентов (а не только от знатоков творчества) считают это решение правильным («точно правильным» - 48%, «скорее правильным» - 21%). Негативно относятся к этому решению 19% («скорее неправильное» - 11%, «совершенно неправильное» - 8%).
Знакомые с творчеством писателя несколько реже считают это решение правильным – 63% против 71% среди незнакомых. Соответственно, 25% знакомых с творчеством полагают, что оно неверно (и 16% незнакомых). Но принципиальной разницы нет. Зато есть сложившееся к настоящему времени (почти два года с начала СВО) ярко выраженное разделение между литературными вкусами и лояльностью государству. Вкусы респонденты относят к сугубо частной сфере – и не склонны менять их из-за политических обстоятельств. Лояльность же – по определению дело государственное со всеми вытекающими последствиями.
Алексей Макаркин
Последние два дня стоили немало нервов британскому премьеру Риши Сунаку. В понедельник во влиятельной консервативной газете The Telegraph были опубликованы данные электорального мега-опроса, проведенного компанией YouGov в конце декабря. Это было крупнейшее обследование со времени парламентских выборов 2019 г., было опрошено 14 тыс. человек – примерно в семь раз больше, чем обычно, причем выборка охватывала все избирательные округа. Опросы уже давно прочат поражение правящей Консервативной партии на будущих всеобщих выборах, которые должны пройти в этом году. Но мега-опрос YouGov показал, что тори грозит не просто поражение, а разгром.
Согласно данным YouGov, если бы выборы прошли сейчас, то лейбористы получили бы в Палате общин 385 мест вместо 202 в 2019 г., а консерваторы сохранили бы всего лишь 169 мест из 365. Потеря мест консерваторами оказалась бы большей, чем в 1997 г., когда Тони Блэр после большого перерыва привел лейбористов к власти. 11 нынешних членов кабинета потеряли бы свои места, включая министра финансов Джереми Ханта и министра обороны Гранта Шэппса. К лейбористам вернулись бы избирательные округа так называемого «красного пояса» (северная Англия и часть Мидлендса), их также ждал бы успех в ряде городов на юге, которые обычно голосуют за тори. В целом для консерваторов такой исход оказался бы настоящей политической катастрофой.
Стоит отметить, что недешевое обследование YouGov было заказано малоизвестной организацией Альянс консервативной Британии, состоящей из группы доноров партии тори. Особую роль в этой инициативе сыграл лорд Дэвид Фрост, который возглавлял делегацию Британии на переговорах по брекситу, а сейчас вместе с правым крылом партии активно выступает за ужесточение миграционной политики. Правые считают, что устойчивое и глубокое падение популярности правящей партии связано не с усталостью британцев от 14-летнего правления тори, а с недостаточной решительностью Риши Сунака в борьбе с незаконной миграцией. Во вторник и в среду в Палате общин должен был обсуждаться закон по теме миграции, и вероятно, что публикация в The Telegraph накануне этого должна была оказать давление на премьера.
Сунак неосмотрительно сделал обещание «остановить лодки», перевозящие мигрантов через Ла-Манш, едва ли не главным приоритетом правительственной политики, однако заметных успехов не добился. В 2023 г. был принят закон «О незаконной миграции», который обязывает МВД задерживать прибывающих в Британию нелегалов и возможно скорее выдворять их из страны. Еще раньше Британия подписала соглашение с африканской Руандой о приеме депортированных. Но попытки отправлять нелегалов в Руанду натолкнулись на запреты ЕСПЧ и британских судов. В ноябре 2023 г. Верховный суд Британии признал депортацию в Руанду незаконной, поскольку эта страна не является «безопасной» для беженцев. В ответ Британия и Руанда подписали соглашение, усиливающее гарантии для депортированных. На этом основании Сунак внес в парламент законопроект «О безопасности Руанды», который затрудняет оспаривание депортаций в судах.
Однако правое крыло партии сочло законопроект слишком мягким. Во вторник во время дебатов в Палате общин правые, вопреки позиции Сунака, предложили две поправки. Поправку, отвергавшую вмешательство ЕСПЧ в дела о депортации в Руанду, поддержали 68 депутатов-тори. За поправку, лишавшую нелегальных мигрантов возможности оспаривать депортацию в судах, проголосовали 58 консерваторов. Показательно, что среди мятежников были экс-премьер Лиз Трасс, экс-глава МВД Сьюэлла Брэверман и два заместителя председателя партии, которые перед этим отказались от своих постов. Если в среду вечером при голосовании за законопроект в целом порядка 30 тори вместе с депутатами от оппозиционных партий проголосуют против, то закон будет провален, и это станет сильнейшим ударом по авторитету Сунака. Вероятность такого сценария невелика, пока бунт в рядах тори все-таки имеет границы. Но, похоже, Сунаку по мере приближения к неизбежному поражению на будущих выборах станет всё труднее поддерживать внутри партии хотя бы видимость единства.
Александр Ивахник
Согласно данным YouGov, если бы выборы прошли сейчас, то лейбористы получили бы в Палате общин 385 мест вместо 202 в 2019 г., а консерваторы сохранили бы всего лишь 169 мест из 365. Потеря мест консерваторами оказалась бы большей, чем в 1997 г., когда Тони Блэр после большого перерыва привел лейбористов к власти. 11 нынешних членов кабинета потеряли бы свои места, включая министра финансов Джереми Ханта и министра обороны Гранта Шэппса. К лейбористам вернулись бы избирательные округа так называемого «красного пояса» (северная Англия и часть Мидлендса), их также ждал бы успех в ряде городов на юге, которые обычно голосуют за тори. В целом для консерваторов такой исход оказался бы настоящей политической катастрофой.
Стоит отметить, что недешевое обследование YouGov было заказано малоизвестной организацией Альянс консервативной Британии, состоящей из группы доноров партии тори. Особую роль в этой инициативе сыграл лорд Дэвид Фрост, который возглавлял делегацию Британии на переговорах по брекситу, а сейчас вместе с правым крылом партии активно выступает за ужесточение миграционной политики. Правые считают, что устойчивое и глубокое падение популярности правящей партии связано не с усталостью британцев от 14-летнего правления тори, а с недостаточной решительностью Риши Сунака в борьбе с незаконной миграцией. Во вторник и в среду в Палате общин должен был обсуждаться закон по теме миграции, и вероятно, что публикация в The Telegraph накануне этого должна была оказать давление на премьера.
Сунак неосмотрительно сделал обещание «остановить лодки», перевозящие мигрантов через Ла-Манш, едва ли не главным приоритетом правительственной политики, однако заметных успехов не добился. В 2023 г. был принят закон «О незаконной миграции», который обязывает МВД задерживать прибывающих в Британию нелегалов и возможно скорее выдворять их из страны. Еще раньше Британия подписала соглашение с африканской Руандой о приеме депортированных. Но попытки отправлять нелегалов в Руанду натолкнулись на запреты ЕСПЧ и британских судов. В ноябре 2023 г. Верховный суд Британии признал депортацию в Руанду незаконной, поскольку эта страна не является «безопасной» для беженцев. В ответ Британия и Руанда подписали соглашение, усиливающее гарантии для депортированных. На этом основании Сунак внес в парламент законопроект «О безопасности Руанды», который затрудняет оспаривание депортаций в судах.
Однако правое крыло партии сочло законопроект слишком мягким. Во вторник во время дебатов в Палате общин правые, вопреки позиции Сунака, предложили две поправки. Поправку, отвергавшую вмешательство ЕСПЧ в дела о депортации в Руанду, поддержали 68 депутатов-тори. За поправку, лишавшую нелегальных мигрантов возможности оспаривать депортацию в судах, проголосовали 58 консерваторов. Показательно, что среди мятежников были экс-премьер Лиз Трасс, экс-глава МВД Сьюэлла Брэверман и два заместителя председателя партии, которые перед этим отказались от своих постов. Если в среду вечером при голосовании за законопроект в целом порядка 30 тори вместе с депутатами от оппозиционных партий проголосуют против, то закон будет провален, и это станет сильнейшим ударом по авторитету Сунака. Вероятность такого сценария невелика, пока бунт в рядах тори все-таки имеет границы. Но, похоже, Сунаку по мере приближения к неизбежному поражению на будущих выборах станет всё труднее поддерживать внутри партии хотя бы видимость единства.
Александр Ивахник
Подготовка мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном с началом нового 2024 года стала одним из ключевых вопросов кавказской повестки дня. При этом лидеры двух стран по-прежнему по-разному оценивают перспективы мира. Баку ратует за «камерный» характер договоренностей, в которых не будет каких-либо международных гарантов, а Ереван, напротив, настаивает на активном внешнем вовлечении в подготовку и реализацию мирного проекта.
Становится очевидным, что некий текст, многократно передаваемый сторонами друг другу, не может сам по себе стать фундаментом для прочного мира в регионе. Без согласования деталей и нюансов любой договор так и останется набором благих пожеланий. Важнейшим сюжетом в данном контексте является демаркация и делимитация межгосударственной границы.
Встреча профильной комиссии по этому вопросу назначена на конец января. Предполагается, что во время нее стороны смогут согласовать документы, касающиеся точного определения пограничных рубежей. За две недели до новогодних торжеств правительство Армении согласовало регламент переговоров по делимитации границы с Азербайладном. Впрочем, еще предстоит уточнить место и время январской встречи.
Но даже если переговоры состоятся, трудно ожидать от них прорывов. Многие комментаторы обращают внимание на недавнюю встречу президента Ильхама Алиева с представителями азербайджанских СМИ. Глава Азербайджана снова обозначил тему Зангезурского коридора, которая вызывает, мягко говоря, настороженность Еревана. В этом проекте многие видят (в особенности оппоненты Пашиняна) риск утраты суверенитета уже собственно Армении вслед за потерей Нагорного Карабаха. Реакция на инвективы Алиева была предсказуемой. Пашинян назвал их «серьезным ударом по мирному процессу».
В итоге складывается парадоксальная ситуация. Стороны постоянно говорят о мире, о необходимости подписать соглашения в максимально приемлемые сроки. Но при столкновении с реальными проблемами, возникают разночтения, трактуемые затем то ли как затягивание времени, то ли как шантаж, то ли как саботаж мирного процесса.
Сергей Маркедонов
Становится очевидным, что некий текст, многократно передаваемый сторонами друг другу, не может сам по себе стать фундаментом для прочного мира в регионе. Без согласования деталей и нюансов любой договор так и останется набором благих пожеланий. Важнейшим сюжетом в данном контексте является демаркация и делимитация межгосударственной границы.
Встреча профильной комиссии по этому вопросу назначена на конец января. Предполагается, что во время нее стороны смогут согласовать документы, касающиеся точного определения пограничных рубежей. За две недели до новогодних торжеств правительство Армении согласовало регламент переговоров по делимитации границы с Азербайладном. Впрочем, еще предстоит уточнить место и время январской встречи.
Но даже если переговоры состоятся, трудно ожидать от них прорывов. Многие комментаторы обращают внимание на недавнюю встречу президента Ильхама Алиева с представителями азербайджанских СМИ. Глава Азербайджана снова обозначил тему Зангезурского коридора, которая вызывает, мягко говоря, настороженность Еревана. В этом проекте многие видят (в особенности оппоненты Пашиняна) риск утраты суверенитета уже собственно Армении вслед за потерей Нагорного Карабаха. Реакция на инвективы Алиева была предсказуемой. Пашинян назвал их «серьезным ударом по мирному процессу».
В итоге складывается парадоксальная ситуация. Стороны постоянно говорят о мире, о необходимости подписать соглашения в максимально приемлемые сроки. Но при столкновении с реальными проблемами, возникают разночтения, трактуемые затем то ли как затягивание времени, то ли как шантаж, то ли как саботаж мирного процесса.
Сергей Маркедонов
Иран и Пакистан обменялись ударами. 16 января иранский Корпус стражей исламской революции (КСИР) ударил по штабам суннитской группировки «Джейш аль-Адль», действующий на границе с Ираном среди ираноязычного народа белуджей, живущего в обеих странах. В ответ пакистанские войска 18 января ударили по позициям «Армии освобождения Белуджистана» и «Белуджистанского освободительного фронта», находящихся на территории Ирана и действующих против Пакистана.
Временно исполняющий обязанности премьер-министра Пакистана Анваар-уль-Хак Какар (выходец из Северного Белуджистана, но не белудж, а пуштун и противник белуджского национализма) прервал свое участие в Давосском форуме и вылетел на родину. Это сигнал серьезности ситуации, но пока драматизировать ее не стоит.
В Иране 3 января произошли взрывы на городском кладбище Кермана во время церемонии, посвященной четырехлетию со дня гибели генерала Касема Сулеймани. За день до взрывов в результате удара израильского беспилотника в Ливане был убит заместитель лидера ХАМАСа Салех аль-Арури, за неделю до этого израильский авиаудар убил иранского генерала Сайеда Рази Мусави в Сирии. В этой ситуации Иран демонстративно отвечает. Вечером 15 января был нанесен удар по курдскому городу Эрбилю в Ираке – в результате убит крупный предприниматель Пешрав Дизайи, который, как утверждают, сотрудничал с Израилем (в Иране в связи с этим заявили, что целью удара была «штаб-квартира Моссада», каковой в Эрбиле быть не может). А затем последовал удар КСИР по пакистанской территории.
В свою очередь, в Пакистане 8 февраля ожидаются выборы, от участия в которых отстранена самая популярная политическая сила страны – партия «Движение за справедливость», основанная и возглавляемая бывшим премьером Имран Ханом, смещенным со своего поста в 2022 году. Сам Имран Хан, в прошлом знаменитый игрок в крикет, находится под арестом, а кандидатам из числа его сторонников, которые выдвигаются в качестве независимых, запрещено использовать в бюллетенях не только название партии, но и хорошо известный избирателям символ – крикетную биту. Сторонники Имран Хана обещают опубликовать в интернете «рекомендательный» список для голосования, но вопрос, дойдет ли он до малограмотной части избирателей, которые привыкли к партийным символам в бюллетенях.
В этих условиях из общенациональных партий в кампании остались Пакистанская мусульманская лига (Н) (ПМЛ-Н) и Пакистанская народная партия (ПНП), входящие в состав нынешней правительственной коалиции, опирающейся на поддержку военного командования. Лидеру ПМЛ-Н Навазу Шарифу, прошлой осенью вернувшемуся из эмиграции, суд вернул политические права, которых он был лишен после осуждения за коррупцию. ПНП возглавляет Билавал Зардари Бхутто, сын погибшего премьера Беназир Бхутто. Если Имран Хан подчеркивал свое критичное отношение к США и ориентацию на Китай, то нынешняя коалиция, не порывая исторически сложившихся и выгодных для Пакистана (в условиях противостояния с Индией) связей с Китаем, выстроила отношения и с американцами.
Так что Иран демонстрирует, что способен к силовым действиям в условиях, когда он воздерживается от прямой поддержки как суннитскому ХАМАСу, так и зейдитам-хуситам из Йемена, по которым наносит удары американо-британская коалиция. Пакистан, отвечая Ирану, в свою очередь отстаивает свой престиж, что особенно важно перед выборами. Пока что конфронтация находится в управляемом режиме, носит локальный характер и связана для обеих сторон с вопросами престижа.
Алексей Макаркин
Временно исполняющий обязанности премьер-министра Пакистана Анваар-уль-Хак Какар (выходец из Северного Белуджистана, но не белудж, а пуштун и противник белуджского национализма) прервал свое участие в Давосском форуме и вылетел на родину. Это сигнал серьезности ситуации, но пока драматизировать ее не стоит.
В Иране 3 января произошли взрывы на городском кладбище Кермана во время церемонии, посвященной четырехлетию со дня гибели генерала Касема Сулеймани. За день до взрывов в результате удара израильского беспилотника в Ливане был убит заместитель лидера ХАМАСа Салех аль-Арури, за неделю до этого израильский авиаудар убил иранского генерала Сайеда Рази Мусави в Сирии. В этой ситуации Иран демонстративно отвечает. Вечером 15 января был нанесен удар по курдскому городу Эрбилю в Ираке – в результате убит крупный предприниматель Пешрав Дизайи, который, как утверждают, сотрудничал с Израилем (в Иране в связи с этим заявили, что целью удара была «штаб-квартира Моссада», каковой в Эрбиле быть не может). А затем последовал удар КСИР по пакистанской территории.
В свою очередь, в Пакистане 8 февраля ожидаются выборы, от участия в которых отстранена самая популярная политическая сила страны – партия «Движение за справедливость», основанная и возглавляемая бывшим премьером Имран Ханом, смещенным со своего поста в 2022 году. Сам Имран Хан, в прошлом знаменитый игрок в крикет, находится под арестом, а кандидатам из числа его сторонников, которые выдвигаются в качестве независимых, запрещено использовать в бюллетенях не только название партии, но и хорошо известный избирателям символ – крикетную биту. Сторонники Имран Хана обещают опубликовать в интернете «рекомендательный» список для голосования, но вопрос, дойдет ли он до малограмотной части избирателей, которые привыкли к партийным символам в бюллетенях.
В этих условиях из общенациональных партий в кампании остались Пакистанская мусульманская лига (Н) (ПМЛ-Н) и Пакистанская народная партия (ПНП), входящие в состав нынешней правительственной коалиции, опирающейся на поддержку военного командования. Лидеру ПМЛ-Н Навазу Шарифу, прошлой осенью вернувшемуся из эмиграции, суд вернул политические права, которых он был лишен после осуждения за коррупцию. ПНП возглавляет Билавал Зардари Бхутто, сын погибшего премьера Беназир Бхутто. Если Имран Хан подчеркивал свое критичное отношение к США и ориентацию на Китай, то нынешняя коалиция, не порывая исторически сложившихся и выгодных для Пакистана (в условиях противостояния с Индией) связей с Китаем, выстроила отношения и с американцами.
Так что Иран демонстрирует, что способен к силовым действиям в условиях, когда он воздерживается от прямой поддержки как суннитскому ХАМАСу, так и зейдитам-хуситам из Йемена, по которым наносит удары американо-британская коалиция. Пакистан, отвечая Ирану, в свою очередь отстаивает свой престиж, что особенно важно перед выборами. Пока что конфронтация находится в управляемом режиме, носит локальный характер и связана для обеих сторон с вопросами престижа.
Алексей Макаркин
17 января верхняя палата французского парламента Сенат принял резолюцию в отношении Азербайджана. Любой исследователь-историк знает, что каждый текст определяется контекстом. Данный документ принят в условиях жесткого клинча между Парижем и Баку. Отношения двух стран под новый год были омрачены шпионским скандалом и высылкой дипломатов. Азербайджан обвиняет Францию в вооружении Армении и потворстве якобы реваншистским настроениям Еревана.
Насколько сенатская резолюция будет способствовать углублению противоречий между Парижем и Баку? Говорит ли она о новой роли Франции в Закавказье или такие выводы, как минимум, преждевременны?
«Призываем правительство вместе с европейскими партнерами принять все дипломатические меры в отношении Азербайджана за повторяющиеся агрессивные действия против Армении»,- гласит документ. Но зададимся вопросом, в первый ли раз голоса французских сенаторов обращаются с гневом в сторону Баку? Позволим себе немного цитирования, впрочем, вполне уместного в данном контексте. «Призываем правительство совместно с европейскими союзниками рассмотреть варианты самого сильного и адекватного ответа на новые азербайджанские нападения, включая конфискацию имущества азербайджанских лидеров и возможность введения запрета на импорт азербайджанских газа и нефти». Процитированный выше фрагмент- выдержка из резолюции Сената Франции от 15 ноября 2022 года. 295 голосов «за» при одном против! Не правда ли, почти дословное воспроизведение январского текста-2024. 25 ноября 2020 года французские сенаторы даже приняли резолюцию в поддержку Нагорного Карабаха! 305 голосов «за» при одном против! Практически полное единство взглядов.
Однако, всякий раз, когда приходил через МИД Пятой республики, следовали ответы в том духе что признание самопровозглашенной НКР нарушает международное право и практической пользы никому не принесет. Во многом схожий алгоритм будет и у январской резолюции. Сенаторы учитывают мнения своих избирателей и «групп поддержки», среди которых немало этнических армян. Они также отрабатывают «анти-восточную повестку», пользующуюся некоторой популярностью в правых и правоцентристских кругах французского политикума. Отправляются и все нужные сигналы Анкаре. Но к конкретному раскладу в Закавказье все это имело и по-прежнему имеет весьма опосредованное отношение. ЕС при всех претензиях к Баку заинтересован к кооперации с азербайджанскими партнерами в энергетической сфере, а Турция важна в контексте решения непростых миграционных вопросов.
Впрочем, мнение высказано, игнорировать его не стоит, фактор общественного мнения во внешней политике важен. Но в данном конкретном случае не настолько, чтобы сломать формирующийся статус-кво в турбулентном регионе Евразии.
Сергей Маркедонов
Насколько сенатская резолюция будет способствовать углублению противоречий между Парижем и Баку? Говорит ли она о новой роли Франции в Закавказье или такие выводы, как минимум, преждевременны?
«Призываем правительство вместе с европейскими партнерами принять все дипломатические меры в отношении Азербайджана за повторяющиеся агрессивные действия против Армении»,- гласит документ. Но зададимся вопросом, в первый ли раз голоса французских сенаторов обращаются с гневом в сторону Баку? Позволим себе немного цитирования, впрочем, вполне уместного в данном контексте. «Призываем правительство совместно с европейскими союзниками рассмотреть варианты самого сильного и адекватного ответа на новые азербайджанские нападения, включая конфискацию имущества азербайджанских лидеров и возможность введения запрета на импорт азербайджанских газа и нефти». Процитированный выше фрагмент- выдержка из резолюции Сената Франции от 15 ноября 2022 года. 295 голосов «за» при одном против! Не правда ли, почти дословное воспроизведение январского текста-2024. 25 ноября 2020 года французские сенаторы даже приняли резолюцию в поддержку Нагорного Карабаха! 305 голосов «за» при одном против! Практически полное единство взглядов.
Однако, всякий раз, когда приходил через МИД Пятой республики, следовали ответы в том духе что признание самопровозглашенной НКР нарушает международное право и практической пользы никому не принесет. Во многом схожий алгоритм будет и у январской резолюции. Сенаторы учитывают мнения своих избирателей и «групп поддержки», среди которых немало этнических армян. Они также отрабатывают «анти-восточную повестку», пользующуюся некоторой популярностью в правых и правоцентристских кругах французского политикума. Отправляются и все нужные сигналы Анкаре. Но к конкретному раскладу в Закавказье все это имело и по-прежнему имеет весьма опосредованное отношение. ЕС при всех претензиях к Баку заинтересован к кооперации с азербайджанскими партнерами в энергетической сфере, а Турция важна в контексте решения непростых миграционных вопросов.
Впрочем, мнение высказано, игнорировать его не стоит, фактор общественного мнения во внешней политике важен. Но в данном конкретном случае не настолько, чтобы сломать формирующийся статус-кво в турбулентном регионе Евразии.
Сергей Маркедонов
Череда важных выборов 2024 г. в Европе откроется президентскими выборами в Финляндии, первый тур которых пройдет 28 января, а досрочное голосование по почте уже началось. Финляндия – парламентская республика, но президент обладает там более широкими полномочиями, чем во многих европейских странах. Глава государства отвечает за внешнюю политику и политику безопасности, он является главнокомандующим вооруженными силами. Эти функции особенно важны сейчас, в резко обострившейся геополитической ситуации, и после того, как Финляндия, отказавшись от традиционного нейтралитета, в апреле 2023 г. вступила в НАТО.
Действующий президент Саули Ниинистё пробыл на посту два 6-летних срока и больше выдвигаться не может. В президентской гонке участвуют девять кандидатов. В центре предвыборной кампании находятся вопросы обеспечения национальной безопасности и выстраивания отношений с Россией, которые в последние месяцы особенно обострились из-за кризиса на границе с мигрантами и закрытия пограничных переходов. Впрочем, позиции всех кандидатов по этим темам являются жесткими и мало чем отличаются друг от друга: солидарность и поддержка Украины, отказ от уступок Москве. Поэтому предпочтения избирателей формируются большей частью на основе имиджа кандидатов и их послужного списка. В 2018 г. Ниинистё победил уже в первом туре с 63% голосов. На этот раз такой вариант практически нереален. Наибольшими шансами на выход во второй тур обладают правоцентристский кандидат Александр Стубб, представляющий Национальную коалиционную партию - основу нынешней правительственной коалиции, и леволиберальный кандидат Пекка Хаависто, член партии «Зеленый союз».
55-летний Стубб получил прекрасное образование в США, Франции и Бельгии, на рубеже веков работал в институтах ЕС в Брюсселе. В 2008 г. он возглавил МИД Финляндии и уже тогда выступал за вступление страны в НАТО. Затем Стубб стал министром по делам ЕС и внешней торговли, а в 2014-2015 гг. был председателем партии и премьер-министром. После этого занимал пост министра финансов. В 2017 г. Стубб покинул финскую политику и работал сначала вице-президентом Европейского инвестиционного банка, а затем профессором в Европейском университете во Флоренции. Стубб заявил, что его решение выдвигаться на пост президента было мотивировано озабоченностью в связи с военной операцией России в Украине. В интервью Reuters 11 января Стубб подчеркнул, что поддерживает курс президента Ниинистё на увеличение роли Европы в НАТО. Стубба часто критикуют за чрезмерное стремление быть в центре внимания. Но в ходе кампании ему это скорее помогает.
65-летний Пекка Хаависто в третий раз выдвигается на пост президента. Он является самым известным политиком из партии «Зеленый союз», дважды ее возглавлял. В конце 90-х гг. работал министром окружающей среды, в 2013-14 гг. - министром по делам сотрудничества в целях развития. В кабинете Санны Марин в 2019-23 гг. он был министром иностранных дел, курировал процесс вхождения страны в НАТО. Помимо внешнеполитических проблем Хаависто делает акцент на необходимости борьбы с «языком ненависти» в отношении иммигрантов, в т.ч. для достижения единства перед лицом внешних угроз. Хаависто является открытым геем, в течение 20 лет живет в гражданском браке со своим партнером-эквадорцем.
Из других конкурентов стоит отметить кандидата от крайне правой Партии финнов, нынешнего председателя парламента Юсси Халла-ахо. Он активно использует национал-популистскую риторику, настаивает, что министрами и членами парламента могут быть только коренные финны без иностранных корней. Халла-ахо особенно популярен среди молодежи. Также выделяется кандидат от партии «Финляндский центр» Олли Рен, который в течение 10 лет был членом Еврокомиссии, а сейчас возглавляет Банк Финляндии. По последнему опросу, проведенному фирмой Kantar Agri 12-17 января, за Стубба готовы проголосовать 24% избирателей, за Хаависто – 21%. Поддержка Халла-ахо достигла 15%, увеличившись за месяц на 3 п.п. 12% опрошенных склоняются в пользу Рена. Рейтинги остальных пяти кандидатов составляют менее 10%.
Александр Ивахник
Действующий президент Саули Ниинистё пробыл на посту два 6-летних срока и больше выдвигаться не может. В президентской гонке участвуют девять кандидатов. В центре предвыборной кампании находятся вопросы обеспечения национальной безопасности и выстраивания отношений с Россией, которые в последние месяцы особенно обострились из-за кризиса на границе с мигрантами и закрытия пограничных переходов. Впрочем, позиции всех кандидатов по этим темам являются жесткими и мало чем отличаются друг от друга: солидарность и поддержка Украины, отказ от уступок Москве. Поэтому предпочтения избирателей формируются большей частью на основе имиджа кандидатов и их послужного списка. В 2018 г. Ниинистё победил уже в первом туре с 63% голосов. На этот раз такой вариант практически нереален. Наибольшими шансами на выход во второй тур обладают правоцентристский кандидат Александр Стубб, представляющий Национальную коалиционную партию - основу нынешней правительственной коалиции, и леволиберальный кандидат Пекка Хаависто, член партии «Зеленый союз».
55-летний Стубб получил прекрасное образование в США, Франции и Бельгии, на рубеже веков работал в институтах ЕС в Брюсселе. В 2008 г. он возглавил МИД Финляндии и уже тогда выступал за вступление страны в НАТО. Затем Стубб стал министром по делам ЕС и внешней торговли, а в 2014-2015 гг. был председателем партии и премьер-министром. После этого занимал пост министра финансов. В 2017 г. Стубб покинул финскую политику и работал сначала вице-президентом Европейского инвестиционного банка, а затем профессором в Европейском университете во Флоренции. Стубб заявил, что его решение выдвигаться на пост президента было мотивировано озабоченностью в связи с военной операцией России в Украине. В интервью Reuters 11 января Стубб подчеркнул, что поддерживает курс президента Ниинистё на увеличение роли Европы в НАТО. Стубба часто критикуют за чрезмерное стремление быть в центре внимания. Но в ходе кампании ему это скорее помогает.
65-летний Пекка Хаависто в третий раз выдвигается на пост президента. Он является самым известным политиком из партии «Зеленый союз», дважды ее возглавлял. В конце 90-х гг. работал министром окружающей среды, в 2013-14 гг. - министром по делам сотрудничества в целях развития. В кабинете Санны Марин в 2019-23 гг. он был министром иностранных дел, курировал процесс вхождения страны в НАТО. Помимо внешнеполитических проблем Хаависто делает акцент на необходимости борьбы с «языком ненависти» в отношении иммигрантов, в т.ч. для достижения единства перед лицом внешних угроз. Хаависто является открытым геем, в течение 20 лет живет в гражданском браке со своим партнером-эквадорцем.
Из других конкурентов стоит отметить кандидата от крайне правой Партии финнов, нынешнего председателя парламента Юсси Халла-ахо. Он активно использует национал-популистскую риторику, настаивает, что министрами и членами парламента могут быть только коренные финны без иностранных корней. Халла-ахо особенно популярен среди молодежи. Также выделяется кандидат от партии «Финляндский центр» Олли Рен, который в течение 10 лет был членом Еврокомиссии, а сейчас возглавляет Банк Финляндии. По последнему опросу, проведенному фирмой Kantar Agri 12-17 января, за Стубба готовы проголосовать 24% избирателей, за Хаависто – 21%. Поддержка Халла-ахо достигла 15%, увеличившись за месяц на 3 п.п. 12% опрошенных склоняются в пользу Рена. Рейтинги остальных пяти кандидатов составляют менее 10%.
Александр Ивахник
Год только начался, а в ЕС уже ощущаются будущие политические баталии, которые развернутся перед выборами в Европарламент в июне, а затем в связи с назначениями на руководящие посты в союзе. Ожидается, что в результате этих выборов в ЕП серьезно усилятся фракции, представляющие национал-популистские, антиэлитные, евроскептические партии, отвергающие принципы либеральной демократии и европейской солидарности. Среди их главных лозунгов – резкое усиление борьбы с нелегальной иммиграцией иноверцев и выдворение их за пределы ЕС, защита национально-культурной идентичности и традиционных семейных ценностей, отказ от крайностей «зеленой повестки», приводящих к ущемлению интересов промышленных рабочих и фермеров. Находящиеся у власти в большинстве стран ЕС мейнстримные партии вынуждены реагировать на рост этой идейно-политической волны и сдвигаться вправо. Во всяком случае это касается христианско-демократических и консервативных партий, объединенных на уровне континента в «Европейской народной партии» (ЕНП), которая традиционно имеет крупнейшую фракцию в Европарламенте.
Издание POLITICO ознакомилось с проектом предвыборного манифеста ЕНП, составленным на основе пожеланий различных партий этой политической семьи. В нем делается акцент на теме миграционного контроля и на призыве «сохранять наши христианские ценности». В документе предлагается увеличить число сотрудников внешней пограничной службы ЕС Frontex с 10 тыс. до 30 тыс., создать условия для обработки вне пределов ЕС заявлений на получение убежища и заключить больше соглашений со странами, откуда прибывают мигранты, об их репатриации. Одновременно в проекте манифеста говорится о необходимости увеличения персонала Европола с 650 до 3 тыс. человек для наращивания усилий по борьбе с наркотрафиком и террористическими угрозами. Может быть, самое резонансное предложение состоит в отказе от знакового закона, продвинутого нынешним составом Еврокомиссии в рамках ее Зеленого курса, - о запрете с 2035 г. выпуска автомобилей с двигателем внутреннего сгорания. «Мы отвергаем политику запретов, как запрет на ДВС, и мы пересмотрим его как можно скорее», - говорится в документе.
В проекте манифеста ЕНП содержатся и менее вызывающие идеи: о введении поста еврокомиссара по обороне и создании Европейского совета безопасности, об отказе от принципа консенсуса и переходе к голосованию квалифицированным большинством на саммитах ЕС при принятии решений по внешнеполитическим вопросам. При этом в документе отсутствуют широко сейчас обсуждаемые планы расширения нынешнего состава ЕС и реформы его институтов.
Содержание манифеста ЕНП, во всяком случае на сегодняшний день, создает коллизию при выдвижении главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен на второй пятилетний срок исполнения полномочий. Фон дер Ляйен пока не заявляла о своих намерениях, но в ЕС все уверены, что она хочет остаться на своем посту. Фон дер Ляйен является членом германского Христианско-демократического союза, входящего в ЕНП. И хотя реально ее переназначение зависит от позиции лидеров стран ЕС, формально она должна выдвигаться Европейской народной партией на выборах в Европарламент в качестве так называемого ведущего кандидата. Стало известно, что фон дер Ляйен скорее всего объявит о выдвижении на второй срок 19 февраля в Берлине на заседании правления ХДС. Затем съезд ЕНП 6-7 марта в Бухаресте подтвердит ее номинацию в качестве ведущего кандидата. В этой роли по идее она должна возглавить предвыборную кампанию ЕНП. Но в течение первого срока во главе Еврокомиссии фон дер Ляйен поставила в центр своего мандата «зеленую повестку» и действовала при этом, опираясь в ЕП на поддержку фракций социал-демократов и зеленых и порой преодолевая сопротивление фракции ЕНП. Как при ведении избирательной кампании эта позиция главы Еврокомиссии будет уживаться со стремлением ЕНП отказаться от наиболее радикальных элементов ее наследия – не понятно. К тому же во время кампании фон дер Ляйен должна продолжать выполнение полномочий председателя ЕК, что создает дополнительные сложности.
Александр Ивахник
Издание POLITICO ознакомилось с проектом предвыборного манифеста ЕНП, составленным на основе пожеланий различных партий этой политической семьи. В нем делается акцент на теме миграционного контроля и на призыве «сохранять наши христианские ценности». В документе предлагается увеличить число сотрудников внешней пограничной службы ЕС Frontex с 10 тыс. до 30 тыс., создать условия для обработки вне пределов ЕС заявлений на получение убежища и заключить больше соглашений со странами, откуда прибывают мигранты, об их репатриации. Одновременно в проекте манифеста говорится о необходимости увеличения персонала Европола с 650 до 3 тыс. человек для наращивания усилий по борьбе с наркотрафиком и террористическими угрозами. Может быть, самое резонансное предложение состоит в отказе от знакового закона, продвинутого нынешним составом Еврокомиссии в рамках ее Зеленого курса, - о запрете с 2035 г. выпуска автомобилей с двигателем внутреннего сгорания. «Мы отвергаем политику запретов, как запрет на ДВС, и мы пересмотрим его как можно скорее», - говорится в документе.
В проекте манифеста ЕНП содержатся и менее вызывающие идеи: о введении поста еврокомиссара по обороне и создании Европейского совета безопасности, об отказе от принципа консенсуса и переходе к голосованию квалифицированным большинством на саммитах ЕС при принятии решений по внешнеполитическим вопросам. При этом в документе отсутствуют широко сейчас обсуждаемые планы расширения нынешнего состава ЕС и реформы его институтов.
Содержание манифеста ЕНП, во всяком случае на сегодняшний день, создает коллизию при выдвижении главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен на второй пятилетний срок исполнения полномочий. Фон дер Ляйен пока не заявляла о своих намерениях, но в ЕС все уверены, что она хочет остаться на своем посту. Фон дер Ляйен является членом германского Христианско-демократического союза, входящего в ЕНП. И хотя реально ее переназначение зависит от позиции лидеров стран ЕС, формально она должна выдвигаться Европейской народной партией на выборах в Европарламент в качестве так называемого ведущего кандидата. Стало известно, что фон дер Ляйен скорее всего объявит о выдвижении на второй срок 19 февраля в Берлине на заседании правления ХДС. Затем съезд ЕНП 6-7 марта в Бухаресте подтвердит ее номинацию в качестве ведущего кандидата. В этой роли по идее она должна возглавить предвыборную кампанию ЕНП. Но в течение первого срока во главе Еврокомиссии фон дер Ляйен поставила в центр своего мандата «зеленую повестку» и действовала при этом, опираясь в ЕП на поддержку фракций социал-демократов и зеленых и порой преодолевая сопротивление фракции ЕНП. Как при ведении избирательной кампании эта позиция главы Еврокомиссии будет уживаться со стремлением ЕНП отказаться от наиболее радикальных элементов ее наследия – не понятно. К тому же во время кампании фон дер Ляйен должна продолжать выполнение полномочий председателя ЕК, что создает дополнительные сложности.
Александр Ивахник
«Республика Армения нуждается в новой Конституции. Не конституционных изменений, а новой Конституции». С этим тезисом премьер-министр Никол Пашинян обратился к сотрудникам министерства юстиции во время встречи с ними. Впрочем, это заявление явно выходит за рамки корпоративной встречи. Основной закон государства касается не только профессиональных юристов и сотрудников правоприменительных структур, но и всех граждан страны.
О необходимости корректировки Конституции Пашинян говорит не впервые. Едва заступив на пост премьер-министра в 2018 году, он не раз поднимал данный вопрос. И отправлял разнонаправленные сигналы. Пашинян говорил и о возвращении реальных властных полномочий президенту, и о сохранении парламентской республики. В январе 2024 года он высказался в пользу парламентаризма, назвав эту форму правления «самой удобной для Армении» с учетом ее «демократических устремлений и стратегии».
Почему же «здесь и сейчас» конституционная тема оказалась столь важна для главы армянского правительства? Причин здесь несколько. Во-первых, Пашиняну некомфортно, что он существует по правила, начертанным «бывшими». Да, этими правилами он не раз и не два воспользовался с выгодой для себя. Но в своем нынешнем виде модель государственного устройства Республики Армения была утверждена в период президентства Сержа Саргсяна. Вот только бенефициаром своих нововведений третий армянский президент так и не стал…
Но Пашиняна интересуют не только символы, но и прагматика. Сейчас Армения переживает период «электоральной паузы». При этом комплекс решений властей по Карабаху, сложная социально-экономическая ситуация и банальная усталость от доминирования одной политической силы создают правительству в целом, и Пашиняну в частности немалые сложности. Сегодня оппозиция слаба и дезорганизована. Но этот тренд жестко не предопределен, времена меняются. Кто знает, какие «новые завтрашние» выйдут на смену «бывшим».
Следующие парламентские выборы в штатном режиме должны пройти в 2026 году. Никто не даст гарантии того, что Пашинян подойдет к ним в оптимальной форме. Прошлогодние выборы в столичный муниципалитет стали для власти сложным экзаменом и тревожным звонком. Принятие же новой Конституции, даже если в ней исправят пару-тройку абзацев позволит «обнулить» имеющееся электоральное расписание. И ускорить выборы, не дожидаясь возможного падения рейтингов, роста протестных настроений или других неприятных реалий. В том, что в экстраординарных ситуациях Пашинян умеет собираться и мобилизовывать своих сторонников граждане Армении неоднократно убеждались. Рутина для него как раз наиболее опасна, без обострений премьер, не исключено, не сможет продемонстрировать все свои качества недюжинного популиста. Как следствие возможность для нового повышения ставок.
Впрочем, закончим с того, чем начали. Тему конституционных поправок Пашинян поднимает не впервые. Только время покажет, готов ли он перейти от слов к делу.
Сергей Маркедонов
О необходимости корректировки Конституции Пашинян говорит не впервые. Едва заступив на пост премьер-министра в 2018 году, он не раз поднимал данный вопрос. И отправлял разнонаправленные сигналы. Пашинян говорил и о возвращении реальных властных полномочий президенту, и о сохранении парламентской республики. В январе 2024 года он высказался в пользу парламентаризма, назвав эту форму правления «самой удобной для Армении» с учетом ее «демократических устремлений и стратегии».
Почему же «здесь и сейчас» конституционная тема оказалась столь важна для главы армянского правительства? Причин здесь несколько. Во-первых, Пашиняну некомфортно, что он существует по правила, начертанным «бывшими». Да, этими правилами он не раз и не два воспользовался с выгодой для себя. Но в своем нынешнем виде модель государственного устройства Республики Армения была утверждена в период президентства Сержа Саргсяна. Вот только бенефициаром своих нововведений третий армянский президент так и не стал…
Но Пашиняна интересуют не только символы, но и прагматика. Сейчас Армения переживает период «электоральной паузы». При этом комплекс решений властей по Карабаху, сложная социально-экономическая ситуация и банальная усталость от доминирования одной политической силы создают правительству в целом, и Пашиняну в частности немалые сложности. Сегодня оппозиция слаба и дезорганизована. Но этот тренд жестко не предопределен, времена меняются. Кто знает, какие «новые завтрашние» выйдут на смену «бывшим».
Следующие парламентские выборы в штатном режиме должны пройти в 2026 году. Никто не даст гарантии того, что Пашинян подойдет к ним в оптимальной форме. Прошлогодние выборы в столичный муниципалитет стали для власти сложным экзаменом и тревожным звонком. Принятие же новой Конституции, даже если в ней исправят пару-тройку абзацев позволит «обнулить» имеющееся электоральное расписание. И ускорить выборы, не дожидаясь возможного падения рейтингов, роста протестных настроений или других неприятных реалий. В том, что в экстраординарных ситуациях Пашинян умеет собираться и мобилизовывать своих сторонников граждане Армении неоднократно убеждались. Рутина для него как раз наиболее опасна, без обострений премьер, не исключено, не сможет продемонстрировать все свои качества недюжинного популиста. Как следствие возможность для нового повышения ставок.
Впрочем, закончим с того, чем начали. Тему конституционных поправок Пашинян поднимает не впервые. Только время покажет, готов ли он перейти от слов к делу.
Сергей Маркедонов
Сегодня – второй раунд предварительного голосования в США: голосует Нью-Гэмпшир, голосует не на собраниях активистов, как неделю назад в Айове, а через избирательные урны.
Праймериз проводят обе партии, но у демократов интрига минимальна. Президент Байден отказался от участия в этих праймериз (он хочет начать с Южной Каролины, традиционно благоприятного для него штата), но избиратели могут вписать его имя в бюллетень, и, по опросам, более 60% потенциальных участников демократических праймериз собираются так и поступить.
У республиканцев же Нью-Гэмпшир выступит в привычной для себя роли первого серьезного испытания для кандидатов. Во-первых, в праймериз принимает участие больше избирателей, чем в кокусах – собраниях активистов (а в них перевес Трампа был предрешен). Во-вторых, в Нью-Гэмпшире праймериз «полуоткрытые», т.е. в них могут участвовать и избиратели, зарегистрированные как независимые (undeclared), что вносит немалый элемент непредсказуемости. В Нью-Гэмпшире активную кампанию вели сразу несколько республиканских кандидатов, поэтому и Трампа в этом штате рейтинги были ниже, чем по стране в целом. А на второе место уверенно вышла Никки Хейли, бывший губернатор Южной Каролины и посол в ООН.
Но чем ближе к дате голосования, тем меньше становилось кандидатов. И если выход из кампании экс-губернатора Нью-Джерси Криса Кристи дал прибавку рейтинга Хейли (а его рейтинг колебался в районе 10%), то последовавшие «самоотводы» бизнесмена Вивека Рамасвами и губернатора Флориды Рона ДеСантиса – скорее Трампу. Объяснение логичное: оба этих кандидата позиционировались «как Трамп, только лучше», Кристи (как и еще раньше выбывший бывший вице-президент Майк Пенс) – ярые критики Трампа, Хейли же Трампа критикует, но куда более осторожно.
Если еще 10 дней назад казалось, что с учетом сторонников Кристи Хейли почти догонит Трампа по рейтингам, то за последние дни отрыв увеличился: в опросах 19-21 января Трамп получал почти 60% голосов, Хейли же «осталась на месте» - 36-38%.
Первый избирательный участок – в поселке Диксвилл Нотч - уже закрылся: все шесть голосов были поданы за Никки Хейли. Но по нему судить нельзя. Самая большая интрига, как проголосуют независимые избиратели. Нет сомнений, что большинство из них придет на республиканские праймериз: на демократических интриги нет, а голосовать можно только на одних из двухпартийных праймериз. По опросам, среди таких избирателей – а это около 40% избирателей штата – Хейли имеет перевес, но не сокрушительный (49%: 41%).
Ее «сильные стороны» в Нью-Гэмпшире – умеренная политическая программа, благоприятная для образованного городского электората, поддержка губернатора штата Криса Сунуну и его отца Джона, тоже бывшего и губернатором штата, и главой аппарата Белого Дома в администрации страршего Дж.Буша. В поддержку Трампа высказались лишь несколько местных политиков «второго плана», да и личной кампании в штате он не вел. Зато в штат зачастили его, как бы у нас сказали, «доверенные лица» из числа вашингтонских тяжеловесов – и их пресса стала считать потенциальными кандидатами в вице-президенты – но эта тема заслуживает отдельного анализа. Слабая сторона у Хейли - слишком большой отрыв от Трампа.
Результат в конечном итоге определит явка – республиканских избирателей и независимых. Отрыв Трампа более 10 пунктов – чистая победа, менее 10 – успех Хейли.
Следующая интрига, во многом зависящая от этого результата – остается ли Хейли в кампании. Третьи праймериз – в ее родной Южной Каролине, и там на сегодняшний день она отстает на 30 пунктов (22% : 52%). Разгромное поражение в родном штате стало бы слишком сильным ударом по репутации. Но успех (даже относительный) в Нью-Гэмпшире дал бы ей шанс попытаться переломить ситуацию в свою пользу.
Для Трампа убедительная победа в Нью-Гэмпшире фактически означала бы, что он уже выиграл республиканские праймериз, хотя риски для него как кандидата в президенты все равно останутся. Но об этом – после праймериз в Нью-Гэмпшире.
Борис Макаренко
Праймериз проводят обе партии, но у демократов интрига минимальна. Президент Байден отказался от участия в этих праймериз (он хочет начать с Южной Каролины, традиционно благоприятного для него штата), но избиратели могут вписать его имя в бюллетень, и, по опросам, более 60% потенциальных участников демократических праймериз собираются так и поступить.
У республиканцев же Нью-Гэмпшир выступит в привычной для себя роли первого серьезного испытания для кандидатов. Во-первых, в праймериз принимает участие больше избирателей, чем в кокусах – собраниях активистов (а в них перевес Трампа был предрешен). Во-вторых, в Нью-Гэмпшире праймериз «полуоткрытые», т.е. в них могут участвовать и избиратели, зарегистрированные как независимые (undeclared), что вносит немалый элемент непредсказуемости. В Нью-Гэмпшире активную кампанию вели сразу несколько республиканских кандидатов, поэтому и Трампа в этом штате рейтинги были ниже, чем по стране в целом. А на второе место уверенно вышла Никки Хейли, бывший губернатор Южной Каролины и посол в ООН.
Но чем ближе к дате голосования, тем меньше становилось кандидатов. И если выход из кампании экс-губернатора Нью-Джерси Криса Кристи дал прибавку рейтинга Хейли (а его рейтинг колебался в районе 10%), то последовавшие «самоотводы» бизнесмена Вивека Рамасвами и губернатора Флориды Рона ДеСантиса – скорее Трампу. Объяснение логичное: оба этих кандидата позиционировались «как Трамп, только лучше», Кристи (как и еще раньше выбывший бывший вице-президент Майк Пенс) – ярые критики Трампа, Хейли же Трампа критикует, но куда более осторожно.
Если еще 10 дней назад казалось, что с учетом сторонников Кристи Хейли почти догонит Трампа по рейтингам, то за последние дни отрыв увеличился: в опросах 19-21 января Трамп получал почти 60% голосов, Хейли же «осталась на месте» - 36-38%.
Первый избирательный участок – в поселке Диксвилл Нотч - уже закрылся: все шесть голосов были поданы за Никки Хейли. Но по нему судить нельзя. Самая большая интрига, как проголосуют независимые избиратели. Нет сомнений, что большинство из них придет на республиканские праймериз: на демократических интриги нет, а голосовать можно только на одних из двухпартийных праймериз. По опросам, среди таких избирателей – а это около 40% избирателей штата – Хейли имеет перевес, но не сокрушительный (49%: 41%).
Ее «сильные стороны» в Нью-Гэмпшире – умеренная политическая программа, благоприятная для образованного городского электората, поддержка губернатора штата Криса Сунуну и его отца Джона, тоже бывшего и губернатором штата, и главой аппарата Белого Дома в администрации страршего Дж.Буша. В поддержку Трампа высказались лишь несколько местных политиков «второго плана», да и личной кампании в штате он не вел. Зато в штат зачастили его, как бы у нас сказали, «доверенные лица» из числа вашингтонских тяжеловесов – и их пресса стала считать потенциальными кандидатами в вице-президенты – но эта тема заслуживает отдельного анализа. Слабая сторона у Хейли - слишком большой отрыв от Трампа.
Результат в конечном итоге определит явка – республиканских избирателей и независимых. Отрыв Трампа более 10 пунктов – чистая победа, менее 10 – успех Хейли.
Следующая интрига, во многом зависящая от этого результата – остается ли Хейли в кампании. Третьи праймериз – в ее родной Южной Каролине, и там на сегодняшний день она отстает на 30 пунктов (22% : 52%). Разгромное поражение в родном штате стало бы слишком сильным ударом по репутации. Но успех (даже относительный) в Нью-Гэмпшире дал бы ей шанс попытаться переломить ситуацию в свою пользу.
Для Трампа убедительная победа в Нью-Гэмпшире фактически означала бы, что он уже выиграл республиканские праймериз, хотя риски для него как кандидата в президенты все равно останутся. Но об этом – после праймериз в Нью-Гэмпшире.
Борис Макаренко
Несколько высокопоставленных американских дипломатов заявили об интересе официального Вашингтона в проведении переговоров между представителями Азербайдажна и Армении на территории США.
22 января первый заместитель пресс-секретаря Госдепа Ведант Патель обозначил этот сюжет во время брифинга для журналистов. Незадолго до этого схожие идеи были высказаны помощником госсекретаря по делам Европы и Евразии Джеймсом О’Брайеном. По его словам, шеф Госдепартамента Энтони Блинкен был бы рад видеть своих коллег из Баку и Еревана в Вашингтоне.
Пол конец 2023 года, казалось, США явно пробуксовывают на армяно-азербайджанском переговорном треке. И если отношения с Ереваном складывались в целом неплохо, то с Баку наметились серьезные сложности. Президент Ильхам Алиев в декабре 2023 года даже заявлял, что действующая американская администрация «свела на нет» двусторонние отношения. В свою очередь упомянутый Джеймс О'Брайен в ноябре прошлого года на слушаниях в Комитете по иностранным делам Палаты представителей обозначил целый ряд претензий к Баку: «Мы четко заявили, что после событий 19 сентября (третья карабахская война- прим.авт.) с Азербайджаном ничего не будет нормальным, пока мы не увидим прогресс на пути к миру. Поэтому мы отменили несколько встреч на высоком уровне, осудили их действия...».
Однако сегодня имеются некоторые признаки потепления в двусторонних американо-азербайджанских отношениях (чего не скажешь о европейском направлении внешней политики Баку). 18 января президент Азербайджанской Республики принял верительные грамоты новоназначенного чрезвычайного и полномочного посла Соединенных Штатов Марка Либби. Ранее он занимал ряд позиций в центральном аппарате Госдепа, например, был директором подразделения п делам Восточной Европы, курировал Турцию, Грецию и Кипр.
Под конец года Штаты потеряли динамику, как страна-медиатор в процессе армяно-азербайджанского урегулирования. В наступившем 2024-м они пытаются вернуть себе, если не лидерство, то оставленные позиции. В конце января должна пройти очередная встреча по демаркации и делимитации границы между двумя закавказскими республиками. Вашингтон в этой ситуации был бы заинтересован в том, чтобы показать «городу и миру»: наш уход из Кавказского региона не является приоритетом, рука по-прежнему «на пульсе».
Сергей Маркедонов
22 января первый заместитель пресс-секретаря Госдепа Ведант Патель обозначил этот сюжет во время брифинга для журналистов. Незадолго до этого схожие идеи были высказаны помощником госсекретаря по делам Европы и Евразии Джеймсом О’Брайеном. По его словам, шеф Госдепартамента Энтони Блинкен был бы рад видеть своих коллег из Баку и Еревана в Вашингтоне.
Пол конец 2023 года, казалось, США явно пробуксовывают на армяно-азербайджанском переговорном треке. И если отношения с Ереваном складывались в целом неплохо, то с Баку наметились серьезные сложности. Президент Ильхам Алиев в декабре 2023 года даже заявлял, что действующая американская администрация «свела на нет» двусторонние отношения. В свою очередь упомянутый Джеймс О'Брайен в ноябре прошлого года на слушаниях в Комитете по иностранным делам Палаты представителей обозначил целый ряд претензий к Баку: «Мы четко заявили, что после событий 19 сентября (третья карабахская война- прим.авт.) с Азербайджаном ничего не будет нормальным, пока мы не увидим прогресс на пути к миру. Поэтому мы отменили несколько встреч на высоком уровне, осудили их действия...».
Однако сегодня имеются некоторые признаки потепления в двусторонних американо-азербайджанских отношениях (чего не скажешь о европейском направлении внешней политики Баку). 18 января президент Азербайджанской Республики принял верительные грамоты новоназначенного чрезвычайного и полномочного посла Соединенных Штатов Марка Либби. Ранее он занимал ряд позиций в центральном аппарате Госдепа, например, был директором подразделения п делам Восточной Европы, курировал Турцию, Грецию и Кипр.
Под конец года Штаты потеряли динамику, как страна-медиатор в процессе армяно-азербайджанского урегулирования. В наступившем 2024-м они пытаются вернуть себе, если не лидерство, то оставленные позиции. В конце января должна пройти очередная встреча по демаркации и делимитации границы между двумя закавказскими республиками. Вашингтон в этой ситуации был бы заинтересован в том, чтобы показать «городу и миру»: наш уход из Кавказского региона не является приоритетом, рука по-прежнему «на пульсе».
Сергей Маркедонов
Нью-Гэмпшир: сенсации не произошло
Дональд Трамп выиграл праймериз в штате Нью-Гэмпшир, набрав 54,6% голосов. У Никки Хейли – 43,2%. Накануне мы предложили считать «уверенной» его победу, если отрывом составит более 10 пунктов – в реальности получилось 11, но и результат Хейли нельзя считать неудачным: она получила на 5 пунктов больше, чем ей обещали самые оптимистичные опросы общественного мнения. На праймериз Демократической партии 68% участников вписали в бюллетени фамилию Байдена – что тоже соответствует ожиданиям.
Трамп – первый республиканский кандидат, который выиграл – да еще с абсолютным большинством голосов – оба первых раунда предварительного голосования. Правда, это не относится к действующим президентам, которые на праймериз практически не имели конкуренции. А он – хоть и президент, но бывший (такого не было на выборах в США с 1912 года).
Хейли не вышла из гонки. Ее выступление по итогам праймериз звучало если не победно, но оптимистически и «бойцовски». Теперь ей предстоят выборы в родном штате, пока она в Южной Каролине отстает от Трампа на 30 пунктов (рейтинг чуть выше 20%), но скорее всего отрыв все же сократится.
И все же победа Трампа кажется практически предрешенной. Добавим: это не просто победа кандидата-бывшего президента, это и победа его популистского MAGA-политического курса (MAGA – аббревиатура главного лозунга Трампа «сделаем Америку вновь великой») – над умеренно-консервативной линией, которую олицетворяет Хейли. Причем одержана она в штате, который один из обозревателей назвал «одним большим пригородом», т.е. местом проживания среднего класса – даже такой избиратель предпочел Трампа и его курс.
Главным соперником Трампа – как в собственной партии, так и на всеобщих выборах – остается он сам. Трамп привлекается к суду по четырем поводам. В случае вынесения хотя бы одного обвинительного вердикта до выборов он не «сядет», скорее всего, не успеет пройти апелляция. Это и не станет поводом для отстранения его от выборов. Но отношение к Трампу как кандидату в президенты может измениться. По более ранним опросам, в этом случае 58% американцев не стали бы за него голосовать. Экзит-полл на вчерашних республиканских праймериз фактически подтвердил это: тот же отрицательный ответ дало 44% их (напомним, республиканские праймериз!) участников. И вот тогда партийный съезд республиканцев встанет перед трудным выбором: американцы не привыкли ставить на лошадь, которая не может выиграть забег. Конечно, пока все эти допущения чисто гипотетические. Будем следить за развитием событий.
Борис Макаренко
Дональд Трамп выиграл праймериз в штате Нью-Гэмпшир, набрав 54,6% голосов. У Никки Хейли – 43,2%. Накануне мы предложили считать «уверенной» его победу, если отрывом составит более 10 пунктов – в реальности получилось 11, но и результат Хейли нельзя считать неудачным: она получила на 5 пунктов больше, чем ей обещали самые оптимистичные опросы общественного мнения. На праймериз Демократической партии 68% участников вписали в бюллетени фамилию Байдена – что тоже соответствует ожиданиям.
Трамп – первый республиканский кандидат, который выиграл – да еще с абсолютным большинством голосов – оба первых раунда предварительного голосования. Правда, это не относится к действующим президентам, которые на праймериз практически не имели конкуренции. А он – хоть и президент, но бывший (такого не было на выборах в США с 1912 года).
Хейли не вышла из гонки. Ее выступление по итогам праймериз звучало если не победно, но оптимистически и «бойцовски». Теперь ей предстоят выборы в родном штате, пока она в Южной Каролине отстает от Трампа на 30 пунктов (рейтинг чуть выше 20%), но скорее всего отрыв все же сократится.
И все же победа Трампа кажется практически предрешенной. Добавим: это не просто победа кандидата-бывшего президента, это и победа его популистского MAGA-политического курса (MAGA – аббревиатура главного лозунга Трампа «сделаем Америку вновь великой») – над умеренно-консервативной линией, которую олицетворяет Хейли. Причем одержана она в штате, который один из обозревателей назвал «одним большим пригородом», т.е. местом проживания среднего класса – даже такой избиратель предпочел Трампа и его курс.
Главным соперником Трампа – как в собственной партии, так и на всеобщих выборах – остается он сам. Трамп привлекается к суду по четырем поводам. В случае вынесения хотя бы одного обвинительного вердикта до выборов он не «сядет», скорее всего, не успеет пройти апелляция. Это и не станет поводом для отстранения его от выборов. Но отношение к Трампу как кандидату в президенты может измениться. По более ранним опросам, в этом случае 58% американцев не стали бы за него голосовать. Экзит-полл на вчерашних республиканских праймериз фактически подтвердил это: тот же отрицательный ответ дало 44% их (напомним, республиканские праймериз!) участников. И вот тогда партийный съезд республиканцев встанет перед трудным выбором: американцы не привыкли ставить на лошадь, которая не может выиграть забег. Конечно, пока все эти допущения чисто гипотетические. Будем следить за развитием событий.
Борис Макаренко
Во вторник Федеральный конституционный суд Германии принял решение о запрете государственного финансирования в течение шести лет партии «Родина» - наследницы неонацистской Национал-демократической партии. Кроме того, она лишается налоговых льгот и возможностей получать пожертвования. Суд обосновал свое решение тем, что эта партия «проявляет презрение к свободному демократическому правопорядку» и стремится заменить демократию авторитарным государством. Сама по себе партия «Родина» является крайне маргинальной и не имеет поддержки в стране. Но решение Конституционного суда носит прецедентный характер и привлекает внимание в связи с активным обсуждением возможных юридических мер против правопопулистской партии «Альтернатива для Германии» (АдГ), электоральный рейтинг которой сейчас составляет 22% и уступает только рейтингу консервативного оппозиционного блока ХДС/ХСС.
В последние недели АдГ резко активизировала политическую жизнь в Германии. Искрой стала публикация 10 января в расследовательском издании Correctiv материала о тайной встрече в ноябре в отеле на окраине Потсдама ультраправых экстремистов, неонацистов и нескольких известных деятелей АдГ. На встрече обсуждалась идея так называемой «ремиграции», т.е. депортации из страны миллионов иммигрантов, людей со статусом беженца и даже граждан ФРГ с иностранными корнями, которые «не ассимилировались в обществе». Реализация этих планов связывалась с перспективой прихода АдГ к власти. Публикация вызвала политическую бурю. АдГ и так в последние годы заметно поправела. Ведомство по охране конституции официально признало три земельные организации партии в восточной Германии правоэкстремистскими, на федеральном уровне партия имеет статус «подозреваемой в экстремизме». Мейнстримные партии с большой тревогой следят за ростом популярности АдГ. На трех земельных выборах в сентябре – в Бранденбурге, Саксонии и особенно Тюрингии – она имеет хорошие шансы на победу. Участие деятелей АдГ в обсуждении очевидно антиконституционных планов породило призывы к запрету партии, которые звучат не только в ходе протестных акций, но и со стороны политиков.
За запрет выступили видные политики правящей СДПГ – сопредседатель партии Заския Эскен и бывший председатель Бундестага Вольфганг Тирзе – и даже премьер-министр Шлезвиг-Гольштейна Даниэль Гюнтер из ХДС. 18 января в Бундестаге по инициативе 25 депутатов от СДПГ, имеющих зарубежные корни, прошли дебаты о возможности запрета АдГ. В принципе такая мера предусмотрена ст. 21 Конституции ФРГ в отношении партий, которые представляют собой реальную угрозу основам демократического устройства страны. Однако процесс рассмотрения этой меры в Конституционном суде очень сложен и может занять годы. В ходе дебатов уполномоченный федерального правительства Карстен Шнайдер выступил против возбуждения дела о запрете АдГ. А вот процедура лишения госфинансирования партии, чья деятельность не укладывается в конституционные рамки, значительно проще. Так что не исключено, что после вчерашнего решения Конституционного суда в отношении партии «Родина» соответствующее ходатайство в суд будет подано и в отношении АдГ.
Если о судебных перспективах говорить пока рано, то уже можно констатировать, что скандал с тайной встречей под Потсдамом серьезно изменил общественную атмосферу в Германии. В стране начались самые крупные за последние десятилетия уличные протесты против правого экстремизма. 14 января в Берлине, Потсдаме и ряде других городов прошли первые масштабные акции. В Потсдаме в них приняли участие канцлер Олаф Шольц и глава МИД Анналена Бербок. 19-21 января демонстрации и митинги под лозунгом защиты демократии охватили около 100 городов, а число участников составило 1,4 млн человек. Самые массовые акции прошли в Гамбурге, Берлине, Мюнхене, Кёльне. Ведущие политики мейнстримных партий, включая президента Штайнмайера, поддержали протестующих. Крупные немецкие компании выступили с заявлениями против ксенофобии и правого экстремизма. Таким образом, АдГ оказалась в плотной политической осаде, что может сказаться и на динамике ее поддержки.
Александр Ивахник
В последние недели АдГ резко активизировала политическую жизнь в Германии. Искрой стала публикация 10 января в расследовательском издании Correctiv материала о тайной встрече в ноябре в отеле на окраине Потсдама ультраправых экстремистов, неонацистов и нескольких известных деятелей АдГ. На встрече обсуждалась идея так называемой «ремиграции», т.е. депортации из страны миллионов иммигрантов, людей со статусом беженца и даже граждан ФРГ с иностранными корнями, которые «не ассимилировались в обществе». Реализация этих планов связывалась с перспективой прихода АдГ к власти. Публикация вызвала политическую бурю. АдГ и так в последние годы заметно поправела. Ведомство по охране конституции официально признало три земельные организации партии в восточной Германии правоэкстремистскими, на федеральном уровне партия имеет статус «подозреваемой в экстремизме». Мейнстримные партии с большой тревогой следят за ростом популярности АдГ. На трех земельных выборах в сентябре – в Бранденбурге, Саксонии и особенно Тюрингии – она имеет хорошие шансы на победу. Участие деятелей АдГ в обсуждении очевидно антиконституционных планов породило призывы к запрету партии, которые звучат не только в ходе протестных акций, но и со стороны политиков.
За запрет выступили видные политики правящей СДПГ – сопредседатель партии Заския Эскен и бывший председатель Бундестага Вольфганг Тирзе – и даже премьер-министр Шлезвиг-Гольштейна Даниэль Гюнтер из ХДС. 18 января в Бундестаге по инициативе 25 депутатов от СДПГ, имеющих зарубежные корни, прошли дебаты о возможности запрета АдГ. В принципе такая мера предусмотрена ст. 21 Конституции ФРГ в отношении партий, которые представляют собой реальную угрозу основам демократического устройства страны. Однако процесс рассмотрения этой меры в Конституционном суде очень сложен и может занять годы. В ходе дебатов уполномоченный федерального правительства Карстен Шнайдер выступил против возбуждения дела о запрете АдГ. А вот процедура лишения госфинансирования партии, чья деятельность не укладывается в конституционные рамки, значительно проще. Так что не исключено, что после вчерашнего решения Конституционного суда в отношении партии «Родина» соответствующее ходатайство в суд будет подано и в отношении АдГ.
Если о судебных перспективах говорить пока рано, то уже можно констатировать, что скандал с тайной встречей под Потсдамом серьезно изменил общественную атмосферу в Германии. В стране начались самые крупные за последние десятилетия уличные протесты против правого экстремизма. 14 января в Берлине, Потсдаме и ряде других городов прошли первые масштабные акции. В Потсдаме в них приняли участие канцлер Олаф Шольц и глава МИД Анналена Бербок. 19-21 января демонстрации и митинги под лозунгом защиты демократии охватили около 100 городов, а число участников составило 1,4 млн человек. Самые массовые акции прошли в Гамбурге, Берлине, Мюнхене, Кёльне. Ведущие политики мейнстримных партий, включая президента Штайнмайера, поддержали протестующих. Крупные немецкие компании выступили с заявлениями против ксенофобии и правого экстремизма. Таким образом, АдГ оказалась в плотной политической осаде, что может сказаться и на динамике ее поддержки.
Александр Ивахник
«Мы приветствуем голосование в турецком парламенте с одобрением заявки Швеции на вступление в НАТО. Это было важным приоритетом для президента США». Так советник американского президента Джо Байдена Джейк Салливан прокомментировал решение депутатов Великого национального собрания Турции поддержать североатлантические устремления Стокгольма.
Рассмотрим теперь само решение турецких парламентариев? Насколько оно важно в контексте европейской и международной безопасности, отношений Анкары с Вашингтоном и Москвой. Начнем с того, что Швеция, не вступавшая ни в какие военные альянсы даже в период «холодной войны», решила пополнить ряды НАТО в 2022 году после начала российской СВО на Украине. Стокгольм принял это решение вместе с Хельсинки, финская внешняя политика развивалась во многом по схожим алгоритмам. Но если Финляндия уже получила натовскую «прописку», то Швеция пока еще не стала полноценным членом Альянса.
И одной из преград на этом пути была Турция. Анкара обвиняла Стокгольм в потворстве Рабочей партии Курдистана, которую турецкие власти считают террористической. Но курдский фактор был далеко не единственным. Как справедливо полагает эксперт по внешней политике Турции Карим Хас, «изначально было ясно: Турция одобрит вступление Швеции, но Эрдоган, как на восточном базаре, пытался устроить торг». Видя, насколько для Штатов важно расширение НАТО, турецкая элита постаралась «пробить» с выгодой для себя поставки американских авиаворужений.
В итоге, Турция, поначалу настроенная крайне скептически и в отношении финского, и в отношеии шведского членства в Альянсе, в обоих случаях открыла им «зеленый свет». В ночь на 24 января 2024 года депутаты (при 287 голосах за и 55 против) турецкого парламента поддержали шведскую заявку в НАТО. Теперь подпись президента Эрдогана выглядит, скорее, важной, но формальностью.
Впрочем, и это еще не все. Как и Турция, против вступления Швеции выступала Венгрия во главе с Виктором Орбаном. Но если Турция на фоне других членов НАТО выделялась хотя бы тем, что не ввела санкции против России, то венгерские политики, которые всякий раз объявляют о своей особой позиции по Украине и по «русскому вопросу», в итоге присоединяются к общему хору стран-членов Североатлантического альянса и ЕС.
Среди партнеров США и на Западе, и на Востоке многим не нравится линия Вашингтона. И критика в адрес американской негибкой позиции постоянно звучит. Но при этом и страны-члены НАТО, и союзники вне Альянса избегают вступать в жесткий спор (про конфронтацию мы и не говорим) с Штатами. И поэтому дальше демонстрации «особого мнения» и «озабоченности», как правило, дело не идет.
Сергей Маркедонов
Рассмотрим теперь само решение турецких парламентариев? Насколько оно важно в контексте европейской и международной безопасности, отношений Анкары с Вашингтоном и Москвой. Начнем с того, что Швеция, не вступавшая ни в какие военные альянсы даже в период «холодной войны», решила пополнить ряды НАТО в 2022 году после начала российской СВО на Украине. Стокгольм принял это решение вместе с Хельсинки, финская внешняя политика развивалась во многом по схожим алгоритмам. Но если Финляндия уже получила натовскую «прописку», то Швеция пока еще не стала полноценным членом Альянса.
И одной из преград на этом пути была Турция. Анкара обвиняла Стокгольм в потворстве Рабочей партии Курдистана, которую турецкие власти считают террористической. Но курдский фактор был далеко не единственным. Как справедливо полагает эксперт по внешней политике Турции Карим Хас, «изначально было ясно: Турция одобрит вступление Швеции, но Эрдоган, как на восточном базаре, пытался устроить торг». Видя, насколько для Штатов важно расширение НАТО, турецкая элита постаралась «пробить» с выгодой для себя поставки американских авиаворужений.
В итоге, Турция, поначалу настроенная крайне скептически и в отношении финского, и в отношеии шведского членства в Альянсе, в обоих случаях открыла им «зеленый свет». В ночь на 24 января 2024 года депутаты (при 287 голосах за и 55 против) турецкого парламента поддержали шведскую заявку в НАТО. Теперь подпись президента Эрдогана выглядит, скорее, важной, но формальностью.
Впрочем, и это еще не все. Как и Турция, против вступления Швеции выступала Венгрия во главе с Виктором Орбаном. Но если Турция на фоне других членов НАТО выделялась хотя бы тем, что не ввела санкции против России, то венгерские политики, которые всякий раз объявляют о своей особой позиции по Украине и по «русскому вопросу», в итоге присоединяются к общему хору стран-членов Североатлантического альянса и ЕС.
Среди партнеров США и на Западе, и на Востоке многим не нравится линия Вашингтона. И критика в адрес американской негибкой позиции постоянно звучит. Но при этом и страны-члены НАТО, и союзники вне Альянса избегают вступать в жесткий спор (про конфронтацию мы и не говорим) с Штатами. И поэтому дальше демонстрации «особого мнения» и «озабоченности», как правило, дело не идет.
Сергей Маркедонов
История с котом Твиксом показывает, как оборотной стороной стремления к справедливости может быть агрессия.
Созданная 19 января петиция с требованием уволить проводницу за несколько дней собрала более 380 тысяч подписей разгневанных граждан – это рекорд скорости для подобных обращений. Но данная инициатива – лишь самая популярная. Еще одна петиция, требующая возбудить уголовное дело против проводницы и созданная 20 января, собрала 11 тысяч подписей. В тот же день была создана петиция, настаивающая на привлечении проводницы к ответственности (неясно, какой) – ее подписали 17 тысяч. А 15 и 8 тысяч граждан подписали две созданные 19 января петиции, призывающие наказать проводницу – как именно, тоже неясно. 20 января была создана петиция, требующая привлечь проводницу ко всем возможным видам ответственности – административной, уголовной и гражданско-правовой; ее подписали более 9 тысяч человек.
Вспомним при этом, что еще с советских времен существовал слой людей, которые становились заведомыми объектами агрессии со стороны разгневанных граждан. Это мелкие чиновники, непосредственно коммуницирующие с населением. И разного рода представители сервисной сферы – от приемщицы в ателье до проводницы в поезде.
Разумеется, далеко не все претензии к ним были несправедливыми – суровый советский сервис нередко носил жутковатый (особенно по нынешним временам) характер. Но в любом случае именно эти люди принимали на себя волну негодования - справедливого и не очень - со стороны замотанных и усталых граждан. С ними на страницах «Крокодила» бесстрашно боролась советская сатира. И иногда на провинившихся обрушивался гнев со стороны вышестоящих инстанций, о чем на тех же страницах и сообщалось – проводница уволена, приемщице объявлен строгий выговор, письмоводитель понижен до младшего письмоводителя.
Тем самым социальное недовольство локализовывалось на самых нижних этажах государственной вертикали. И виноватый был тем более виновен, если с недостаточным вниманием отнесся к человеку, на стороне которого априори было общественное мнение – например, к ветерану или матери с ребенком. Даже если при этом были соблюдены все инструкции, а ветеран или мать требовали того, что им не было положено по закону.
Что касается прав животных, то в СССР этой темы не было до второй половины 70-х годов, когда на экраны вышел фильм «Белый Бим, Черное ухо», который всколыхнул общественное мнение. Но реальные масштабные перемены произошли уже в современной России со сменой поколений и укоренением городской культуры, куда более сентиментальной в отношении «братьев меньших», чем патриархальная деревенская культура.
Но есть и еще один важный фактор. Человеку по своей природе свойственна сентиментальность, которая, однако, нередко перерастает в агрессию – более того, придает подавляемой агрессии легитимность, делает ее праведной и общественно одобряемой. И праведный человек выплескивает в Интернет эмоцию, требуя уже не посадить, а линчевать проводницу. А когда выясняется, что проводница вроде не так уж и виновата, гнев обращается против владельца «элитной собачки», который якобы потребовал убрать кота из вагона (хотя элитные собачки в плацкартных вагонах не ездят). Досталось и кондуктору из Самары, которую какой-то недоброжелатель выдал за проводницу поезда «Екатеринбург – Санкт-Петербург». И возмущенные праведники стали травить ее, даже не подумав о том, как в Самаре могла оказаться проводница поезда, который через этот город не проходит. Так и появляется в очередной раз пена на губах сентиментального ангела.
Алексей Макаркин
Созданная 19 января петиция с требованием уволить проводницу за несколько дней собрала более 380 тысяч подписей разгневанных граждан – это рекорд скорости для подобных обращений. Но данная инициатива – лишь самая популярная. Еще одна петиция, требующая возбудить уголовное дело против проводницы и созданная 20 января, собрала 11 тысяч подписей. В тот же день была создана петиция, настаивающая на привлечении проводницы к ответственности (неясно, какой) – ее подписали 17 тысяч. А 15 и 8 тысяч граждан подписали две созданные 19 января петиции, призывающие наказать проводницу – как именно, тоже неясно. 20 января была создана петиция, требующая привлечь проводницу ко всем возможным видам ответственности – административной, уголовной и гражданско-правовой; ее подписали более 9 тысяч человек.
Вспомним при этом, что еще с советских времен существовал слой людей, которые становились заведомыми объектами агрессии со стороны разгневанных граждан. Это мелкие чиновники, непосредственно коммуницирующие с населением. И разного рода представители сервисной сферы – от приемщицы в ателье до проводницы в поезде.
Разумеется, далеко не все претензии к ним были несправедливыми – суровый советский сервис нередко носил жутковатый (особенно по нынешним временам) характер. Но в любом случае именно эти люди принимали на себя волну негодования - справедливого и не очень - со стороны замотанных и усталых граждан. С ними на страницах «Крокодила» бесстрашно боролась советская сатира. И иногда на провинившихся обрушивался гнев со стороны вышестоящих инстанций, о чем на тех же страницах и сообщалось – проводница уволена, приемщице объявлен строгий выговор, письмоводитель понижен до младшего письмоводителя.
Тем самым социальное недовольство локализовывалось на самых нижних этажах государственной вертикали. И виноватый был тем более виновен, если с недостаточным вниманием отнесся к человеку, на стороне которого априори было общественное мнение – например, к ветерану или матери с ребенком. Даже если при этом были соблюдены все инструкции, а ветеран или мать требовали того, что им не было положено по закону.
Что касается прав животных, то в СССР этой темы не было до второй половины 70-х годов, когда на экраны вышел фильм «Белый Бим, Черное ухо», который всколыхнул общественное мнение. Но реальные масштабные перемены произошли уже в современной России со сменой поколений и укоренением городской культуры, куда более сентиментальной в отношении «братьев меньших», чем патриархальная деревенская культура.
Но есть и еще один важный фактор. Человеку по своей природе свойственна сентиментальность, которая, однако, нередко перерастает в агрессию – более того, придает подавляемой агрессии легитимность, делает ее праведной и общественно одобряемой. И праведный человек выплескивает в Интернет эмоцию, требуя уже не посадить, а линчевать проводницу. А когда выясняется, что проводница вроде не так уж и виновата, гнев обращается против владельца «элитной собачки», который якобы потребовал убрать кота из вагона (хотя элитные собачки в плацкартных вагонах не ездят). Досталось и кондуктору из Самары, которую какой-то недоброжелатель выдал за проводницу поезда «Екатеринбург – Санкт-Петербург». И возмущенные праведники стали травить ее, даже не подумав о том, как в Самаре могла оказаться проводница поезда, который через этот город не проходит. Так и появляется в очередной раз пена на губах сентиментального ангела.
Алексей Макаркин
Кто второй?
Выигранные Дональдом Трампом праймериз в Нью-Гэмпшире стали поводом заговорить о его кандидате в вице-президенты: на эту роль «примеряют» тяжеловесов Республиканской партии, которые вели агитацию за Трампа в этом штате (а ранее – в Айове). Сам Трамп заявил, что уже выбрал себе напарника, но всерьез это утверждение никто не принял: опытные люди знают, что процедура отбора (vetting) еще и не начиналась. А пост это важный: никто не сомневается, что в случае победы Трампа он будет служить только один срок, а значит через 4 года его «вице» будет первым претендентом на роль преемника.
Из губернаторского корпуса в списке кандидатов один мужчина – Дуг Бёргам из Северной Дакоти и две женщины: 52-летняя Кристи Ноэм, служащая второй губернаторский срок в Южной Дакоте и 41-летняя Сара Хакаби Сандерс из Арканзаса. Первая из них – выраженный консерватор и последовательный сторонник Трампа. Итоги выборов 2020 г. не признала, правда осудила захват Капитолия. Вторая – дочь губернатора Арканзаса Майка Хакаби, была пресс-секретарем Белого Дома большую часть президентского срока Трампа, губернатором стала в 2022г. Она яростно защищала Трампа во всех скандалах, правда официальные брифинги при ней проводились рекордно редко. Бёргам (ему 67 лет) – миллиардер с впечатляющей карьерой в бизнесе (в т.ч. – в Майкрософте) завершает второй губернаторский срок: в 2016 он, не имея политического опыта, выставил свою кандидатуру и разгромно победил (параллели с карьерой Трампа напрашиваются прямые); попытался выдвинуть свою кандидатуру на президентские праймериз, но выбыл из гонки еще в декабре, не сумев выполнить критерии, требуемые для допуска к дебатам кандидатов. Но все же все три губернатора не в числе фаворитов.
В Сенате тоже два потенциальных кандидата. Это яркая «восходящая звезда» партии Джеймс Вэнс из Огайо и сенатор от Южной Каролины Тим Скотт. Вэнс только в 2022 г. избрался в Сенат, первый его выборный пост. Но он известен всей стране как автор ставшей бестселлером (и экранизированной, и переведенной на русский) автобиографии «Элегия деревенщины»: парень из депрессивной местности и неблагополучной семьи, отслужил в морской пехоте (в Ираке), получил диплом юриста в Йеле, стал адвокатом, потом венчурным инвестором. Яркая личность, карьера, сделанная своими руками, последовательно консервативные взгляды (в т.ч. – оппозиция помощи Украине), ярый сторонник Трампа. И «идейный» противник Никки Хейли (о ней речь ниже), считая, что она «олицетворяет все беды старой гвардии Республиканской партии». Его, пожалуй, можно считать одним из фаворитов. Недостатки? Малый опыт в политике и возраст – 39 лет. Такого не было с 1952 г., когда вице-президентом США в том же возрасте стал сенатор Ричард Никсон. 59-летний Скотт – первый афроамериканец, представляющий в Сенате не только родную Южную Каролину, но все южные штаты со времен Реконструкции (периода после Гражданской войны). Придерживается последовательно консервативных взглядов (его поддерживало крайне правое «Движение чаепития»). В сенат его в 2013 г. назначила на вакантное место тогдашний губернатор штата Никки Хейли (впоследствии трижды успешно переизбирался). Но сегодня Скотт критикует Хейли и поддерживает Трампа, рядом с которым он стоял на митинге, празднуя победу последнего в Нью-Гэмпшире. А вот собственная попытка – месяцами раньше – выдвинуться кандидатом в президенты была явно неудачной.
Выигранные Дональдом Трампом праймериз в Нью-Гэмпшире стали поводом заговорить о его кандидате в вице-президенты: на эту роль «примеряют» тяжеловесов Республиканской партии, которые вели агитацию за Трампа в этом штате (а ранее – в Айове). Сам Трамп заявил, что уже выбрал себе напарника, но всерьез это утверждение никто не принял: опытные люди знают, что процедура отбора (vetting) еще и не начиналась. А пост это важный: никто не сомневается, что в случае победы Трампа он будет служить только один срок, а значит через 4 года его «вице» будет первым претендентом на роль преемника.
Из губернаторского корпуса в списке кандидатов один мужчина – Дуг Бёргам из Северной Дакоти и две женщины: 52-летняя Кристи Ноэм, служащая второй губернаторский срок в Южной Дакоте и 41-летняя Сара Хакаби Сандерс из Арканзаса. Первая из них – выраженный консерватор и последовательный сторонник Трампа. Итоги выборов 2020 г. не признала, правда осудила захват Капитолия. Вторая – дочь губернатора Арканзаса Майка Хакаби, была пресс-секретарем Белого Дома большую часть президентского срока Трампа, губернатором стала в 2022г. Она яростно защищала Трампа во всех скандалах, правда официальные брифинги при ней проводились рекордно редко. Бёргам (ему 67 лет) – миллиардер с впечатляющей карьерой в бизнесе (в т.ч. – в Майкрософте) завершает второй губернаторский срок: в 2016 он, не имея политического опыта, выставил свою кандидатуру и разгромно победил (параллели с карьерой Трампа напрашиваются прямые); попытался выдвинуть свою кандидатуру на президентские праймериз, но выбыл из гонки еще в декабре, не сумев выполнить критерии, требуемые для допуска к дебатам кандидатов. Но все же все три губернатора не в числе фаворитов.
В Сенате тоже два потенциальных кандидата. Это яркая «восходящая звезда» партии Джеймс Вэнс из Огайо и сенатор от Южной Каролины Тим Скотт. Вэнс только в 2022 г. избрался в Сенат, первый его выборный пост. Но он известен всей стране как автор ставшей бестселлером (и экранизированной, и переведенной на русский) автобиографии «Элегия деревенщины»: парень из депрессивной местности и неблагополучной семьи, отслужил в морской пехоте (в Ираке), получил диплом юриста в Йеле, стал адвокатом, потом венчурным инвестором. Яркая личность, карьера, сделанная своими руками, последовательно консервативные взгляды (в т.ч. – оппозиция помощи Украине), ярый сторонник Трампа. И «идейный» противник Никки Хейли (о ней речь ниже), считая, что она «олицетворяет все беды старой гвардии Республиканской партии». Его, пожалуй, можно считать одним из фаворитов. Недостатки? Малый опыт в политике и возраст – 39 лет. Такого не было с 1952 г., когда вице-президентом США в том же возрасте стал сенатор Ричард Никсон. 59-летний Скотт – первый афроамериканец, представляющий в Сенате не только родную Южную Каролину, но все южные штаты со времен Реконструкции (периода после Гражданской войны). Придерживается последовательно консервативных взглядов (его поддерживало крайне правое «Движение чаепития»). В сенат его в 2013 г. назначила на вакантное место тогдашний губернатор штата Никки Хейли (впоследствии трижды успешно переизбирался). Но сегодня Скотт критикует Хейли и поддерживает Трампа, рядом с которым он стоял на митинге, празднуя победу последнего в Нью-Гэмпшире. А вот собственная попытка – месяцами раньше – выдвинуться кандидатом в президенты была явно неудачной.
Еще одна фаворитка в списке претендентов – Элиз Стефаник. Предки по отцу – из Чехословакии, по матери – из Италии. Несмотря на молодой возраст (40 лет) – четвертая по неформальной иерархии в республиканской фракции в нижней палате Конгресса (глава Республиканской конференции палаты), куда была избрана 10 лет назад и стала (на тот момент) самой молодой женщиной, когда-либо избиравшейся в Конгресс. Начинала как умеренный политик (что типично для республиканцев из Нью-Йорка), но сместилась вправо, активно защищала Трампа, когда Палата обсуждала его импичмент. «Прогремела» на всю страну агрессивным допросом президентов ведущих университетов (декабрь 2023 г.) на слушаниях по антисемитизму на кампусах (двое из них после слушаний ушли в отставку). Когда журналисты донимают ее вопросами, станет ли она кандидатом в «вице», она уходит от ответа, но заявляет, что сочла бы за честь служить в администрации Трампа.
Из «сложивших оружие» кандидатов в президенты наряду с Бёргамом и Скоттом порой называют бизнесмена Вивека Рамасвами, но вряд ли он – в числе главных фаворитов.
Что же касается единственной продолжающей участвовать в праймериз Никки Хейли, то Трамп недавно что она «сделана не из президентской древесины» - да и вряд ли Трампу понравится напарник, столь активно ему оппонирующий. Но категорически исключать этот вариант все же нельзя: Хейли ведет эффективную кампанию, может серьезно расширить электоральную базу республиканцев, она пользуется доверием у спонсоров партии. А кто знает, как еще может повернуться избирательная кампания.
В списке кандидатов – люди разных судеб и разного возраста, три женщины и один афроамериканец, объединяет их лишь то, что все они (за исключением Хейли) – «верные трамписты». Но кандидатом в вице-президенты станет лишь один из них. Кто? Упомянули ли мы его в этом тексте? Поживем – увидим.
Борис Макаренко
Из «сложивших оружие» кандидатов в президенты наряду с Бёргамом и Скоттом порой называют бизнесмена Вивека Рамасвами, но вряд ли он – в числе главных фаворитов.
Что же касается единственной продолжающей участвовать в праймериз Никки Хейли, то Трамп недавно что она «сделана не из президентской древесины» - да и вряд ли Трампу понравится напарник, столь активно ему оппонирующий. Но категорически исключать этот вариант все же нельзя: Хейли ведет эффективную кампанию, может серьезно расширить электоральную базу республиканцев, она пользуется доверием у спонсоров партии. А кто знает, как еще может повернуться избирательная кампания.
В списке кандидатов – люди разных судеб и разного возраста, три женщины и один афроамериканец, объединяет их лишь то, что все они (за исключением Хейли) – «верные трамписты». Но кандидатом в вице-президенты станет лишь один из них. Кто? Упомянули ли мы его в этом тексте? Поживем – увидим.
Борис Макаренко
Кампания Бориса Надеждина по сбору подписей отдаленно напомнила мне один сюжет турецкой истории – про то, как легко можно обнадежить людей.
Кемаль Ататюрк был сторонником заимствования европейского опыта – от запрета ношения фесок до издания Гражданского кодекса по швейцарскому образцу. Но, в отличие от Петра I, он всерьез задумывался о том, чтобы внедрить в стране многопартийность – разумеется, в управляемом режиме. Сразу отметим, что население спрашивать не предполагалось, так как оно при полностью свободном выборе могло высказаться за создание монархической, исламистской или курдской партий. Что было для Ататюрка полностью неприемлемо, так как противоречило официально провозглашенным принципам, соответственно, республиканизма, лаицизма (светскости) и национализма.
Поэтому оппозиционная партия должна была соответствовать как этим принципам, так и еще трем – реформизму, народности и этатизму. Первый опыт – с созданием Прогрессивной республиканской партии в 1924 году – был признан явно неудачным. Ее возглавляли генералы из числа соратников Ататюрка, у которых были собственные серьезные политические амбиции. В результате в 1925 году партию распустили, а генералов отстранили от любой общественной деятельности.
Прошло несколько лет, и Ататюрк снова вернулся к плану введения многопартийности. И вот тут начинается сюжет, который заслуживает внимания в связи с современной российской ситуацией. В 1930 году Ататюрк попросил создать новую партию Фетхи Окьяру, бывшему премьеру и своему стороннику, даже не думавшему о конкуренции с Ататюрком. Партию назвали Либерально-республиканской, и она должна была занимать локальную либеральную нишу.
Но события стали развиваться не по сценарию. Маленькая лояльная партия как единственная альтернатива правящей Народно-республиканской партии стала привлекать к себе симпатии всех недовольных. Среди них были и исламисты, и представители национальных меньшинств, и люди, тосковавшие по монархии – то есть все те, кто не мог создать свои партии. На ближайших муниципальных выборах партия, которая не вела серьезной политической кампании, сразу же получила депутатские мандаты во многих органах местного самоуправления и даже завоевала большинство в 31 из 502 муниципалитетах. В стране и без того происходили вспышки недовольства курдов и исламистов, которые жестко подавлялись. А так общественное напряжение стало расти, люди были обнадежены и стали волноваться. В этих условиях Ататюрк рекомендовал Либерально-республиканскую партию распустить, что Окьяр и сделал. Всего партия просуществовала около ста дней.
Больше при Ататюрке таких опытов не было – людей не обнадеживали, видя в этом политические риски для стабильности. Многопартийность в Турции была восстановлена лишь в 1945 году уже в совсем другой политической ситуации.
Алексей Макаркин
Кемаль Ататюрк был сторонником заимствования европейского опыта – от запрета ношения фесок до издания Гражданского кодекса по швейцарскому образцу. Но, в отличие от Петра I, он всерьез задумывался о том, чтобы внедрить в стране многопартийность – разумеется, в управляемом режиме. Сразу отметим, что население спрашивать не предполагалось, так как оно при полностью свободном выборе могло высказаться за создание монархической, исламистской или курдской партий. Что было для Ататюрка полностью неприемлемо, так как противоречило официально провозглашенным принципам, соответственно, республиканизма, лаицизма (светскости) и национализма.
Поэтому оппозиционная партия должна была соответствовать как этим принципам, так и еще трем – реформизму, народности и этатизму. Первый опыт – с созданием Прогрессивной республиканской партии в 1924 году – был признан явно неудачным. Ее возглавляли генералы из числа соратников Ататюрка, у которых были собственные серьезные политические амбиции. В результате в 1925 году партию распустили, а генералов отстранили от любой общественной деятельности.
Прошло несколько лет, и Ататюрк снова вернулся к плану введения многопартийности. И вот тут начинается сюжет, который заслуживает внимания в связи с современной российской ситуацией. В 1930 году Ататюрк попросил создать новую партию Фетхи Окьяру, бывшему премьеру и своему стороннику, даже не думавшему о конкуренции с Ататюрком. Партию назвали Либерально-республиканской, и она должна была занимать локальную либеральную нишу.
Но события стали развиваться не по сценарию. Маленькая лояльная партия как единственная альтернатива правящей Народно-республиканской партии стала привлекать к себе симпатии всех недовольных. Среди них были и исламисты, и представители национальных меньшинств, и люди, тосковавшие по монархии – то есть все те, кто не мог создать свои партии. На ближайших муниципальных выборах партия, которая не вела серьезной политической кампании, сразу же получила депутатские мандаты во многих органах местного самоуправления и даже завоевала большинство в 31 из 502 муниципалитетах. В стране и без того происходили вспышки недовольства курдов и исламистов, которые жестко подавлялись. А так общественное напряжение стало расти, люди были обнадежены и стали волноваться. В этих условиях Ататюрк рекомендовал Либерально-республиканскую партию распустить, что Окьяр и сделал. Всего партия просуществовала около ста дней.
Больше при Ататюрке таких опытов не было – людей не обнадеживали, видя в этом политические риски для стабильности. Многопартийность в Турции была восстановлена лишь в 1945 году уже в совсем другой политической ситуации.
Алексей Макаркин
Около двух третей опрошенных россиян (64%) считают масштабные вечеринки с участием звезд в период специальной военной операции недопустимыми. 30% считают такие мероприятия допустимыми. Это следует из результата опроса, проведенного Russian Field по заказу BRIEF.
О недопустимости значимо чаще говорят женщины (69% против 57% мужчин). Молодые возрастные группы предсказуемо настроены более терпимо, чем старшие. Более половины (52%) молодежи (18-29 лет) считают такие вечеринки допустимыми, среди респондентов от 30 до 44 лет таких 39%. Но при этом лишь 26% респондентов от 45 до 59 лет относятся к таким вечеринкам терпимо, а среди респондентов в возрасте от 60 лет таких всего 12%.
Масштабные вечеринки с участием звезд во время СВО значимо чаще называют недопустимыми малообеспеченные опрошенные (73% против 55% обеспеченных) и опрошенные без высшего образования (74% против 58% с высшим образованием).
Что означают результаты этого опроса? Прежде всего, такой подход сформировался уже давно. Если провести такой опрос в советское время, то, наверное, был бы получен еще более разгромный для шоу-бизнеса результат, хотя и вечеринки тогда были намного скромнее. Но и провинциалы, приезжавшие в Москву за колбасой, и москвичи, стоявшие в очередях за импортными сапогами, не считали легитимными высокие доходы представителей массовой культуры – в отличие от доходов артистов, представлявших высокую культуру, или секретных академиков, крепивших оборону страны.
С начала 1990-х годов демонстративное потребление в шоу-бизнесе стало нормой – парткомы исчезли, а письма возмущенных граждан, направляемые по инерции в газеты, стали выбрасывать в урны. Но интересно, что когда реформаторы задумались о своем пиаре, то занялись «звездами». В 1997 году тогдашний глава Госналогслужбы Александр Починок собрал артистов и перед телекамерами стал убеждать их начать платить налоги. Всем было понятно, что сочувствия к деятелям шоу-бизнеса у телезрителей не будет.
Нулевые годы с ростом жизненного уровня здесь мало что изменили – «звездный» уровень жизни и демонстративное потребление все равно были недоступны подавляющему большинству населения, а работать обычно приходилось много. Более того, неприятие «звезд» выше, чем «олигархов» - это кажется парадоксом, но вполне объяснимо. «Олигархи» от простых граждан дистанцированы, они где-то далеко – «звезды» же постоянно рядом, как на экранах телевизоров, так и на страницах желтой прессы, подробно о них рассказывающей. Кстати, не только телезрители, но и читатели желтой прессы – это в основном люди старшего возраста, привыкшие к ней еще с 1990-х годов. Среди молодежи такие медиа популярны куда меньше.
И еще один важный момент. В советских правилах уровень потребления не относится сугубо к частной жизни. Потому что доминировало представление о необходимости справедливого распределения весьма ограниченных ресурсов согласно трудозатратам (конечно, не грубой уравниловки по типу военного коммунизма), а высокие доходы «звезд» эстрады считались противоречащими эту принципу. Новые поколения уже в значительно большей степени считают потребление и поведение сферой частной жизни.
Изменила ли здесь что-либо СВО? Да, она заострила и придала дополнительные эмоции отношению общества, которое сформировалось уже давно. Если раньше в интернетных комментариях реакция была негативной, но более спокойной, нередко саркастичной, то сейчас часто звучат требования жестких наказаний (нередко от тех же людей, которые в других комментариях приводят в пример честную и достойную жизнь своих семей, прежде всего в советское время). Но цифровые показатели вряд ли серьезно изменились.
Алексей Макаркин
О недопустимости значимо чаще говорят женщины (69% против 57% мужчин). Молодые возрастные группы предсказуемо настроены более терпимо, чем старшие. Более половины (52%) молодежи (18-29 лет) считают такие вечеринки допустимыми, среди респондентов от 30 до 44 лет таких 39%. Но при этом лишь 26% респондентов от 45 до 59 лет относятся к таким вечеринкам терпимо, а среди респондентов в возрасте от 60 лет таких всего 12%.
Масштабные вечеринки с участием звезд во время СВО значимо чаще называют недопустимыми малообеспеченные опрошенные (73% против 55% обеспеченных) и опрошенные без высшего образования (74% против 58% с высшим образованием).
Что означают результаты этого опроса? Прежде всего, такой подход сформировался уже давно. Если провести такой опрос в советское время, то, наверное, был бы получен еще более разгромный для шоу-бизнеса результат, хотя и вечеринки тогда были намного скромнее. Но и провинциалы, приезжавшие в Москву за колбасой, и москвичи, стоявшие в очередях за импортными сапогами, не считали легитимными высокие доходы представителей массовой культуры – в отличие от доходов артистов, представлявших высокую культуру, или секретных академиков, крепивших оборону страны.
С начала 1990-х годов демонстративное потребление в шоу-бизнесе стало нормой – парткомы исчезли, а письма возмущенных граждан, направляемые по инерции в газеты, стали выбрасывать в урны. Но интересно, что когда реформаторы задумались о своем пиаре, то занялись «звездами». В 1997 году тогдашний глава Госналогслужбы Александр Починок собрал артистов и перед телекамерами стал убеждать их начать платить налоги. Всем было понятно, что сочувствия к деятелям шоу-бизнеса у телезрителей не будет.
Нулевые годы с ростом жизненного уровня здесь мало что изменили – «звездный» уровень жизни и демонстративное потребление все равно были недоступны подавляющему большинству населения, а работать обычно приходилось много. Более того, неприятие «звезд» выше, чем «олигархов» - это кажется парадоксом, но вполне объяснимо. «Олигархи» от простых граждан дистанцированы, они где-то далеко – «звезды» же постоянно рядом, как на экранах телевизоров, так и на страницах желтой прессы, подробно о них рассказывающей. Кстати, не только телезрители, но и читатели желтой прессы – это в основном люди старшего возраста, привыкшие к ней еще с 1990-х годов. Среди молодежи такие медиа популярны куда меньше.
И еще один важный момент. В советских правилах уровень потребления не относится сугубо к частной жизни. Потому что доминировало представление о необходимости справедливого распределения весьма ограниченных ресурсов согласно трудозатратам (конечно, не грубой уравниловки по типу военного коммунизма), а высокие доходы «звезд» эстрады считались противоречащими эту принципу. Новые поколения уже в значительно большей степени считают потребление и поведение сферой частной жизни.
Изменила ли здесь что-либо СВО? Да, она заострила и придала дополнительные эмоции отношению общества, которое сформировалось уже давно. Если раньше в интернетных комментариях реакция была негативной, но более спокойной, нередко саркастичной, то сейчас часто звучат требования жестких наказаний (нередко от тех же людей, которые в других комментариях приводят в пример честную и достойную жизнь своих семей, прежде всего в советское время). Но цифровые показатели вряд ли серьезно изменились.
Алексей Макаркин
В среду был опубликован доклад исследователей из независимого Европейского совета по международным отношениям (ЕСМО) с прогнозом исхода июньских выборов в Европарламент. Авторы делали свой прогноз, основываясь на недавних опросах общественного мнения во всех 27 странах ЕС и статистической модели результатов национальных партий на предыдущих выборах в ЕП. На этой базе они прогнозируют долю голосов, которую каждая национальная партия получит на предстоящих выборах, количество мест в ЕП, которые им достанутся, и как это повлияет на соотношение политических групп в парламенте. С точки зрения авторов, общий вывод исследования однозначен и тревожен: на выборах проявится серьезное усиление популистских праворадикальных партий во многих странах ЕС, в результате чего состав Европарламента сдвинется резко вправо.
Результаты показывают, что две главные политические группы в ЕП – правоцентристская Европейская народная партия (ЕНП) и «Прогрессивный альянс социалистов и демократов» - продолжат терять места, хотя ЕНП с 173 мандатами из 720 останется крупнейшей фракцией и сможет сильнее других влиять на повестку парламента. Сократится и представительство либеральной фракции «Обновление Европы» и фракции «зеленых». «Супер-большая коалиция» трех основных мейнстримных групп – ЕНП, социал-демократов и либералов – сохранит лишь 54% мест, что в случае внутригрупповых разногласий по конкретным вопросам ставит под вопрос получение ими большинства при голосованиях.
Главный выигрыш на выборах получат партии национал-консервативного и праворадикального толка. Исследователи ЕСМО прогнозируют, что популисты-евроскептики станут победителями в девяти странах ЕС: Австрии, Бельгии, Венгрии, Италии, Нидерландах, Польше, Словакии, Франции и Чехии. В результате праворадикальная группа «Идентичность и демократия» (ИД) расширит свое представительство на 40 мест до 98 мандатов и станет третьей по величине фракцией в новом ЕП. Такой прорыв будет достигнут за счет прогнозируемого крупного успеха партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен и «Альтернативы для Германии». По расчетам исследователей, группа «Европейские консерваторы и реформисты» (ЕКР), объединяющая национал-консерваторов, добавит 18 мест и будет иметь 85 мандатов. Крупнейшими партиями в этой группе являются польская «Право и справедливость» Ярослава Качиньского, итальянская «Братья Италии» Джорджи Мелони, «Шведские демократы», «Партия финнов», «Новый фламандский альянс» и испанская Vox. Вместе группы ИД и ЕКР будут иметь около четверти мест в Европарламенте.
С учетом заметного поправения ЕНП, состоящей из христианских демократов и умеренных консерваторов, авторы доклада приходят к выводу, что в результате выборов в Европарламенте впервые может сложиться правая коалиция большинства, в которую войдут ЕНП, ЕКР и ИД. Это может повлиять на блокировку прохождения реформаторских инициатив Еврокомиссии по наиболее противоречивым и болезненным вопросам. В первую очередь это касается продолжения провозглашенного в 2019 г. главой ЕК Урсулой фон дер Ляйен «Зеленого курса», в рамках которого был принят не один десяток законов, направленных на борьбу с изменениями климата. В ушедшем году новые экологические законы, вызывавшие протест влиятельного фермерского лобби, наталкивались на упорное сопротивление ЕНП и более правых евродепутатов. В ближайшее время Еврокомиссия выступит с новым планом мер по сохранению климата, в котором, как ожидается, будет поставлена цель сокращения вредных выбросов к 2040 г. на 90% по сравнению с уровнем 90-х годов. По мнению авторов доклада, серьезное поправение состава ЕП сделает одобрение этих мер крайне проблематичным. Также предполагается, что новый ЕП будет выступать за более жесткую линию по таким ключевым вопросам, как миграционная политика, расширение ЕС и помощь Украине. Всё это не может не отразиться на политике Еврокомиссии и национальных правительств, сужая свободу их действий.
Александр Ивахник
Результаты показывают, что две главные политические группы в ЕП – правоцентристская Европейская народная партия (ЕНП) и «Прогрессивный альянс социалистов и демократов» - продолжат терять места, хотя ЕНП с 173 мандатами из 720 останется крупнейшей фракцией и сможет сильнее других влиять на повестку парламента. Сократится и представительство либеральной фракции «Обновление Европы» и фракции «зеленых». «Супер-большая коалиция» трех основных мейнстримных групп – ЕНП, социал-демократов и либералов – сохранит лишь 54% мест, что в случае внутригрупповых разногласий по конкретным вопросам ставит под вопрос получение ими большинства при голосованиях.
Главный выигрыш на выборах получат партии национал-консервативного и праворадикального толка. Исследователи ЕСМО прогнозируют, что популисты-евроскептики станут победителями в девяти странах ЕС: Австрии, Бельгии, Венгрии, Италии, Нидерландах, Польше, Словакии, Франции и Чехии. В результате праворадикальная группа «Идентичность и демократия» (ИД) расширит свое представительство на 40 мест до 98 мандатов и станет третьей по величине фракцией в новом ЕП. Такой прорыв будет достигнут за счет прогнозируемого крупного успеха партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен и «Альтернативы для Германии». По расчетам исследователей, группа «Европейские консерваторы и реформисты» (ЕКР), объединяющая национал-консерваторов, добавит 18 мест и будет иметь 85 мандатов. Крупнейшими партиями в этой группе являются польская «Право и справедливость» Ярослава Качиньского, итальянская «Братья Италии» Джорджи Мелони, «Шведские демократы», «Партия финнов», «Новый фламандский альянс» и испанская Vox. Вместе группы ИД и ЕКР будут иметь около четверти мест в Европарламенте.
С учетом заметного поправения ЕНП, состоящей из христианских демократов и умеренных консерваторов, авторы доклада приходят к выводу, что в результате выборов в Европарламенте впервые может сложиться правая коалиция большинства, в которую войдут ЕНП, ЕКР и ИД. Это может повлиять на блокировку прохождения реформаторских инициатив Еврокомиссии по наиболее противоречивым и болезненным вопросам. В первую очередь это касается продолжения провозглашенного в 2019 г. главой ЕК Урсулой фон дер Ляйен «Зеленого курса», в рамках которого был принят не один десяток законов, направленных на борьбу с изменениями климата. В ушедшем году новые экологические законы, вызывавшие протест влиятельного фермерского лобби, наталкивались на упорное сопротивление ЕНП и более правых евродепутатов. В ближайшее время Еврокомиссия выступит с новым планом мер по сохранению климата, в котором, как ожидается, будет поставлена цель сокращения вредных выбросов к 2040 г. на 90% по сравнению с уровнем 90-х годов. По мнению авторов доклада, серьезное поправение состава ЕП сделает одобрение этих мер крайне проблематичным. Также предполагается, что новый ЕП будет выступать за более жесткую линию по таким ключевым вопросам, как миграционная политика, расширение ЕС и помощь Украине. Всё это не может не отразиться на политике Еврокомиссии и национальных правительств, сужая свободу их действий.
Александр Ивахник
Прошло уже больше двух месяцев после победы на парламентских выборах в Нидерландах звезды ультраправого фланга европейской политики Герта Вилдерса, но он пока далек от того, чтобы сформировать правительство, и страной по-прежнему управляет технический кабинет во главе с Марком Рютте. При крайне раздробленной голландской партийной системе Вилдерсу необходимо договориться о коалиции его «Партии свободы» (ПС) с несколькими крупными партиями. С середины декабря выбранный им посредник, бывший министр образования Рональд Пластерк ведет переговоры с тремя партиями: праволиберальной «Народной партией за свободу и демократию» (НПСД), которую после отставки Рютте возглавила министр юстиции Дилан Йешилгёз, умеренно консервативной партией «Новый социальный контракт» (НСК) и правопопулистской партией «Фермерское гражданское движение» (ФГД), которая выступает против масштабных экологических мер. При этом Йешилгёз несколько раз после выборов заявляла, что НПСД не войдет в правительство Вилдерса, а лишь готова при определенных условиях поддерживать его в парламенте. Позиция лидера НСК Питера Омцигта на этот счет неопределенна. Лишь лидер ФГД Каролин ван дер Плас четко заявила, что ее партия станет частью правительственной коалиции.
Хотя Йешилгёз и Омцигт и пошли на переговоры, но они крайне настороженно относятся к идейному багажу праворадикала Вилдерса и к тем противоречащим конституции антиисламским крайностям, с которыми шла на выборы его ПС (лозунги закрытия мечетей, запрета Корана и мусульманских школ). Поэтому идущая сейчас первая фаза переговоров посвящена достижению согласия относительно неприкосновенности конституции и верховенства права при будущем правительстве. Лишь затем речь пойдет о достижении компромиссов по основным вопросам политики: иммиграция, курс внутри ЕС, меры по снижению вредных выбросов. Наконец, на третьей фазе переговоров будут обсуждаться формы существования правительственной коалиции. Вилдерс хорошо понимает, что без отказа от наиболее одиозных установок создать работоспособный кабинет ему не удастся. Он существенно смягчил свою риторику, обещал «положить в морозилку» некоторые из своих планов и заявил о намерении быть премьер-министром «для всех голландцев» независимо от религиозных убеждений. В начале января его «Партия свободы» отказалась от законопроектов, направленных на ущемление ислама.
Сейчас в ход переговоров неожиданно вмешалась проблема миграции. В принципе лидеры всех четырех переговаривающихся партий выступают за жесткое ограничение иммиграции. Но в середине января в верхней палате парламента обсуждался законопроект о размещении просителей убежища, прежде принятый нижней палатой. Законопроект дает правительству право обязывать муниципалитеты принимать у себя определенную долю просителей убежища. Дело в том, что около половины муниципалитетов отказываются предоставлять временное жилье просителям убежища, что ведет к переполнению центров по их приему, существующих в нескольких городах. Все партийные лидеры потенциальной коалиции выступали против этого законопроекта, в т.ч. Йешилгёз. Однако, вопреки ее позиции, все 10 сенаторов от НПСД голосовали в поддержку законопроекта, в результате чего он стал законом. Это вызвало резкое недовольство у Вилдерса. Эксперты предполагают, что дальнейший ход коалиционных переговоров серьезно осложнится.
Любопытно, что затягивание переговоров ведет к укреплению позиций Вилдерса в общественном мнении. Недавний опрос показал, что сейчас его партия набрала бы заметно больше голосов, чем в ноябре. 71% респондентов поддерживают коалицию между четырьмя партиями, в т.ч. 81% избирателей НПСД. Судя по всему, голландцы хотят определенности, пусть и с необычным премьер-министром. Вероятно, это будет оказывать давление на Йешилгёз в пользу достижения конечных договоренностей с Вилдерсом. Но процесс переговоров может растянуться на много месяцев.
Александр Ивахник
Хотя Йешилгёз и Омцигт и пошли на переговоры, но они крайне настороженно относятся к идейному багажу праворадикала Вилдерса и к тем противоречащим конституции антиисламским крайностям, с которыми шла на выборы его ПС (лозунги закрытия мечетей, запрета Корана и мусульманских школ). Поэтому идущая сейчас первая фаза переговоров посвящена достижению согласия относительно неприкосновенности конституции и верховенства права при будущем правительстве. Лишь затем речь пойдет о достижении компромиссов по основным вопросам политики: иммиграция, курс внутри ЕС, меры по снижению вредных выбросов. Наконец, на третьей фазе переговоров будут обсуждаться формы существования правительственной коалиции. Вилдерс хорошо понимает, что без отказа от наиболее одиозных установок создать работоспособный кабинет ему не удастся. Он существенно смягчил свою риторику, обещал «положить в морозилку» некоторые из своих планов и заявил о намерении быть премьер-министром «для всех голландцев» независимо от религиозных убеждений. В начале января его «Партия свободы» отказалась от законопроектов, направленных на ущемление ислама.
Сейчас в ход переговоров неожиданно вмешалась проблема миграции. В принципе лидеры всех четырех переговаривающихся партий выступают за жесткое ограничение иммиграции. Но в середине января в верхней палате парламента обсуждался законопроект о размещении просителей убежища, прежде принятый нижней палатой. Законопроект дает правительству право обязывать муниципалитеты принимать у себя определенную долю просителей убежища. Дело в том, что около половины муниципалитетов отказываются предоставлять временное жилье просителям убежища, что ведет к переполнению центров по их приему, существующих в нескольких городах. Все партийные лидеры потенциальной коалиции выступали против этого законопроекта, в т.ч. Йешилгёз. Однако, вопреки ее позиции, все 10 сенаторов от НПСД голосовали в поддержку законопроекта, в результате чего он стал законом. Это вызвало резкое недовольство у Вилдерса. Эксперты предполагают, что дальнейший ход коалиционных переговоров серьезно осложнится.
Любопытно, что затягивание переговоров ведет к укреплению позиций Вилдерса в общественном мнении. Недавний опрос показал, что сейчас его партия набрала бы заметно больше голосов, чем в ноябре. 71% респондентов поддерживают коалицию между четырьмя партиями, в т.ч. 81% избирателей НПСД. Судя по всему, голландцы хотят определенности, пусть и с необычным премьер-министром. Вероятно, это будет оказывать давление на Йешилгёз в пользу достижения конечных договоренностей с Вилдерсом. Но процесс переговоров может растянуться на много месяцев.
Александр Ивахник