Парламентские выборы в Грузии состоятся только в 2020 году. Однако их приближение чувствуется уже сегодня. В высшем представительном органе власти страны  развернулось обсуждение конституционных поправок. Старт дискуссии дало пленарное заседание 12 ноября. В чем суть законодательных новелл, подготовленных депутатским большинством, представленным партией «Грузинская мечта»? 

    Выборы должны пройти по пропорциональной системе и в условиях нулевого барьера. То есть для всех партий парламент может быть открыт. В этих условиях велика роль коалиций, так как не исключено, что голоса избирателей будут распылены между разными предвыборными объединениями и блоками. В этом контексте обращает на себя заявление исполнительного секретаря правящей партии, депутата Ираклия Кобахидзе. По его словам, «Грузинская мечта» в 2020 году в коалиции вступать ни с кем не будет. При этом сторонников экс-президента Саакашвили он назвал «врагами государства и церкви», чье «исправление невозможно».  Эмоции Кобахидзе легко понять. Еще недавно он был не просто рядовым депутатом, а спикером парламента. Наверное, не случись «ночь Гаврилова» и последовавший внутриполитический кризис, он оставался бы им и по сей день. Принимая во внимание расположение к нему со стороны генсека партии Бидзины Иваниншвили. Но случилось то, что случилось, Кобахидзе обрушился на оппонентов. Но оправдано ли его заявление со стратегической точки зрения? 

     Здесь имеются большие сомнения. «Грузинская мечта» сегодня не на пике своей популярности. Выборы президента в прошлом году показали: оппозиция может составить ей серьезную конкуренцию. И помимо «националов» о себе могут заявить разные «третьи силы». Их проблема в отсутствии единства. И на условной «европейской» поляне, и на «евразийской» площадке толкаются разные политики, а их амбиции мешают выступить консолидировано. Расчет «мечтателей», похоже, именно на это. Риторический вопрос, стоит ли во всеуслышание заявлять максималистские планки, чтобы потом, не исключено, подвергать их коррекции? 

Сергей Маркедонов

   В Грузию пришел новый политический шторм. После того, как в национальном парламенте провалили принятие поправок к Конституции о процедуре выборов в высший представительный орган страны, в стране начались массовые протестные акции. В чем суть и важность обсуждаемых поправок? Почему именно они спровоцировали выступления? Повлияют ли ноябрьские протесты на отношения Грузии с западными партнерами и Россией?

    Грузия - парламентская республика. И потому все, что связано с выборами в высший законодательный орган страны особенно важно. По итогам выборов в парламент формируется кабинет министров, определяющий приоритеты внутренней и внешней политики государства. В 2019 году депутаты обсуждали поправки к Конституции, предполагающие проведение парламентской кампании на пропорциональной основе. Но данный законопроект не набрал нужного количества голосов. Он «споткнулся» на мажоритарных депутатах от «Грузинской мечты». Три года назад именно эта партия не просто выиграла выборы, а разгромила «Единое национальное движение», соратников экс-президента Михаила Саакашвили. Но с той поры много воды утекло. Популярность «Мечты» тает. В прошлом году на президентских выборах ее кандидат Саломе Зурабишвили с огромным трудом победила во втором туре. Как следствие, опасения утраты политического доминирования или необходимости сохранения власти путем коалиций. 

    В итоге законопроект о пропорциональной системе не прошел. Массовые акции вернулись в Тбилиси. Кому они более выгодны? В последние годы стало некоей «конвенциональной мудростью» видеть в постсоветских протестных движениях руку Москвы или Вашингтона. Но особенность нынешних акций в Тбилиси  в том, что против Иванишвили сегодня объединились Давид Тархан-Моурави, Нино Бурджанадзе и сторонники Михаила Саакашвили. В иной конфигурации они вместе не представимы. Слишком разные у них платформы и взгляды. Станет ли Запад поддерживать эту «странную коалицию»? Скорее всего, до той поры, пока крах Иванишвили не станет очевидным, нет. В лояльности евроатлантической «солидарности» «Грузинской мечты» сомневаться не приходится. Интересна ли таковая коалиция России? Также маловероятно. Одно дело вести дело с «Альянсом патриотов» и Бурджанадзе, а другое считать союзниками «атлантистов» Саакашвили. Да и приверженность всех грузинских политиков «территориальной целостности» также для Кремля серьезная проблема. Словом, пока в протестной активности внутренние аспекты важнее большой геополитики. 

Сергей Маркедонов

Каталонский кризис продолжает напоминать о себе. В понедельник глава правительства Каталонии, жесткий сторонник независимости Ким Торра предстал в Барселоне перед Высоким судом региона по обвинению в неповиновении решениям государственных органов Испании. Речь идет об отказе удалить с правительственных зданий плакаты с надписью «Свободу политическим узникам» и желтые ленты, символизирующие поддержку находящимся в тюрьме сепаратистским лидерам, организовавшим незаконный референдум о независимости Каталонии. Весной Национальная избирательная комиссия (НИК) в Мадриде обязала Торру сделать это на время проведения избирательной кампании перед выборами в Европарламент, чтобы соблюсти политический нейтралитет. Правительство Каталонии проигнорировало эти инструкции.

Во время судебных слушаний Торра заявил, что он отказался повиноваться решениям НИК на том основании, что «это был незаконный приказ». Каталонский премьер поставил под вопрос правомочия НИК в регионе и ее беспристрастность. Более того, он отказался отвечать на вопросы обвинения и отвечал на вопросы лишь своих адвокатов. Слушания ограничились одним днем, хотя решение суда пока неизвестно. Прокуроры добиваются двухгодичного запрета на занятие Торрой государственных должностей и штрафа в размере 30 тыс. евро.

Скорее всего, Торра будет признан виновным. Он имеет право подать апелляцию в Верховный суд Испании, и ее рассмотрение может занять несколько месяцев. Но если высшая судебная инстанция подтвердит решение суда в Барселоне, то Торра лишится поста главы правительства. Ситуация усугубляется тем, что две главные сепаратистские партии – «Вместе за Каталонию» и «Республиканские левые Каталонии» – имеют в региональном парламенте 66 мест из 135, и этого недостаточно для избрания нового главы правительства. Остальные каталонские парламентские партии высказываются за новые выборы (прежние состоялись в декабре 2017 года).

Судебное решение по Киму Торре может оказать влияние и на общеиспанские политические расклады. После неожиданного заключения соглашения с левопопулистской партией Podemos о создании коалиционного правительства и.о. премьера социалист Педро Санчес пытается убедить партию «Республиканские левые Каталонии» («РЛК»), имеющую 13 мест в Конгрессе депутатов, воздержаться при голосовании вотума доверия новому кабинету. Санчес напирает на то, что в противном случае станут неизбежны новые выборы, на которых крайне правая партия Vox может еще больше усилить свои позиции. «РЛК», со своей стороны, требует смягчения позиции Санчеса в отношении каталонских властей. И хотя Ким Торра – выдвиженец не «РЛК», а партии Пучдемона «Вместе за Каталонию», обвинительное решение суда в отношении него не будет способствовать договоренностям между Санчесом и «РЛК».

Александр Ивахник

Константин Малофеев готовится создать монархическую партию. Для него это более органично, чем несостоявшееся зампредство в «Справедливой России». «Эсеры» все-таки – партия левоцентристская, социально-ориентированная. Конечно, был эмигрантский опыт выдвижения лозунга «Царь и советы!», который в 1930-е годы продвигали младороссы, возглавляемые Александром Казем-Беком – забытым ныне и очень амбициозным когда-то политиком. Но все это уже далекая история. К тому же в современной России власть предпочитает работать с партиями «нишевыми»,  без экзотических сочетаний. Так что если монархисты – то это «Боже царя храни», «Москва златоглавая», переименование метро «Войковская» и прочая, и прочая.

А запроса на монархию (что с советами, что без них) в России не видно. Потому что монархия – это историческая традиция, а в России распалась связь времен. В Испании Хуан Карлос мог вернуться на дедовский престол менее чем через полвека после свержения Альфонса XIII, когда было живо немало людей, помнящих времена монархии. В России уже больше века республика. В сакральность монархии (то, что она легитимирована Божьей волей) в современном обществе не верит почти никто, кроме небольшой группы «реконструкторов». Арбитражная функция монархии также не востребована, так как люди не хотят передавать ее лицу, которое не выбирали. Это от невыборного Франко можно было перейти к невыборному же монарху, а в России ситуация иная. Так что экзотика так и останется экзотикой.

Алексей Макаркин

Британская предвыборная кампания достигла немаловажного рубежа. Вчера на телеканале ITV состоялись первые теледебаты между Борисом Джонсоном и лидером лейбористов Джереми Корбином.

Главной темой дебатов, естественно, был брексит. Джонсон делал постоянный акцент на своей способности быстро довести дело с выходом из ЕС до финала. Он подчеркивал, что его сделка с ЕС пользуется поддержкой всех кандидатов-тори, и на этом основании выражал полную уверенность, что брексит состоится 31 января 2020 г. Премьер также заявил, что у него будет вполне достаточно времени, чтобы до конца переходного периода в декабре 2020 г. заключить с ЕС «фантастическую сделку о свободной торговле». Корбин повторил позицию своей партии: лейбористское правительство договорится с ЕС о новом, гораздо лучшем соглашении по условиям выхода, а затем в течение полугода проведет референдум, в ходе которого народ сможет выбрать между этим соглашением и сохранением членства в ЕС. Джонсон многократно спросил Корбина, за что тот будет агитировать в случае нового референдума, но лидер лейбористов уклонился от ответа.

Можно по-разному относиться к условиям сделки, достигнутой Джонсоном с Брюсселем, но его позиция по крайней мере ясна. Позиция Корбина, во-первых, предполагает дальнейшее затягивание до предела надоевшей проблемы брексита, а во-вторых, не дает ответа на вопрос о принципиальной цели лейбористов в отношении ЕС – уйти или остаться. Так что по этой важнейшей теме Джонсон в теледебатах выглядел убедительнее, что и зафиксировал экспресс-опрос телезрителей.

Зато по другому волнующему британцев вопросу – о судьбе Национальной службы здравоохранения (НСЗ) – большее впечатление произвел Джереми Корбин. Он продемонстрировал копии закрытых документов, касающихся предварительных переговоров чиновников Британии и США о допуске американских фармгигантов на рынок закупки лекарств для НСЗ после брексита. На этом основании он обвинил Джонсона в намерениях «распродать нашу службу здравоохранения Соединенным Штатам и ‘Большой фарме’». Премьер-министр, конечно, отрицал такие планы, но в целом он был немногословен в вопросах внутренней политики и постоянно возвращался к теме брексита. Корбин, напротив, стремился представить более широкую и позитивную повестку, поднимал темы рабочих мест, трудовых прав, отказа от политики жесткой экономии и позиционировал себя как лидера, понимающего нужды простых людей.

Экспресс-опрос компании YouGov показал, что теледебаты закончились вничью. В каком-то смысле это успех Корбина, поскольку к моменту дебатов электоральный рейтинг его партии и его личный рейтинг сильно отставали от рейтингов соответственно партии тори и Джонсона. Но в целом эксперты считают, что дебаты не изменили ход предвыборной борьбы: ни один из лидеров не сделал грубых ошибок и не сумел нанести тяжелых ударов сопернику.

Александр Ивахник

Результаты опроса Левада-центра (октябрь 2019 года) показывают резкий рост значимости для россиян политических прав. При возможности выбрать несколько вариантов ответа, справедливый суд назвали 64% (в 2017 году – 50%). Свободу слова – 58% (два года назад – 34%). Другие политические свободы называют меньше, но рост интереса к ним очевиден. Количество тех, для кого важна свобода вероисповедания, увеличилось с 22 до 40%, получение информации – с 25 до 39%, участие в общественной и политической жизни – с 16 до 30%, свобода мирных собраний – с 13 до 28%.

Для сравнения: право на медицинскую помощь важно для 70% (эта цифра не изменилась по сравнению с 2017 годом). Право на социальную защиту – для 62% (было 57%). Таким образом, устаревает представление о том, что россиянам нужны только социальные права, а политические для них незначимы. Есть также представление, что свобода слова нужна только москвичам, а за МКАДом она невостребована. Опрос Левада-центра показывает, что это не так. О ее важности говорили 52% москвичей, 63% жителей крупных городов (более 500 тысяч человек), 63% жителей городов с населением от 100 до 500 тысяч, 54% жителей малых городов и даже 57% жителей села! Конечно, необходимо учитывать, что понимание свободы слова неоднозначно. Для одних это представленность в публичном пространстве максимального числа разных точек зрения, для других – возможность прокричать о своих бедах, для третьих – средство для нахождения правильного решения, с которым все должны согласиться. Но в любом случае, цифры показывают важность этого права для самых разных россиян.

И еще неожиданность. Участие в общественной и политической жизни важно для 15% москвичей (еще два года назад было 24%). Похоже, что многие жители столицы разувериваются в том, что могут что-то изменить. И в то же время это право считают для себя важным 35% жителей крупных городов, 31% - средних, 28% - малых и даже 30% крестьян, которые считаются политически индифферентными. Понимание политики у разных россиян тоже разное, реальные возможности для политического участия тоже различны (горожане мобилизуются куда легче, чем крестьяне). Но показательно, что провинция политизируется. Это реакция как на общую сложную социально-экономическую ситуацию, так и на множество локальных проблем.

Алексей Макаркин

20 ноября Москву посетил вновь утвержденный премьер-министр Республики Молдова Ион Кику. Этот визит без всякого преувеличения можно назвать главным визитом среды. 

     Да, Молдова не входит в число ведущих мировых игроков. Но в то же самое время его значение ни в коей мере нельзя недооценивать. Она находится на границе постсоветского пространства и Европейского союза, а ее территория, расположенная между Румынией и Украиной в последние четверть века не раз становилась ареной и конкуренции, и кооперации между Западом и Россией. Само возникновение постсоветской молдавской государственности оказалось зарифмовано с приднестровским конфликтом, имеющим большое значение, как для российской политики на просторах бывшего СССР, так и для отношений между РФ и Европейским союзом (в меньшей степени США). Украинский кризис последних двух лет придал приднестровскому конфликту дополнительную остроту (непризнанная Приднестровская Молдавская республика имеет порядка 400 км общей границы с Украиной).

   В чем же значимость ноябрьского визита Иона Кику? Во-первых, в течение последних семит лет главы молдавских правительств не посещали Россию. Как правило, они ориентировались на ЕС и США. Российское направление последние три года активно «окучивает» президент Игорь Додон. Но конституционные полномочия главы республики крайне ограничены. Фактически в стране действовало внешнеполитическое двоевластие. Но после того, как в Кишиневе поменялось правительство, в котором большинство - соратники президента, его бывшие советники появился шанс на перемены. И визит Кику в Москву стал его первым зарубежным вояжем. Во-вторых, обновленный кабинет министров теперь может действовать синхронно с Игорем Додоном, чьи реальные полномочия уже не сравнишь с английской королевой и бундеспрезидентом ФРГ. 

   Но означает ли это, что Кишинев совершил геополитический разворот и в скором времени пополнит ряды членов ЕАЭС и ОДКБ? Не стоит спешить с выводами. Приднестровье мы упомянули совсем не случайно. Да, у сторонников Додона есть интерес к взаимодействию с Москвой. Но он видится, среди прочего, как ресурс для «возвращения левого берега Днестра». Готова ли РФ к такому сценарию? Есть сомнения. По крайней мере, Москва будет бороться за сохранение своих преференций и, не исключено, военного присутствия. Но устроит ли это Кишинев? Риторический вопрос. И последний (по порядку, но не по важности тезис). Новое правительство Молдовы не собирается открещиваться от Запада. Из Москвы Ион Кику отправится в Лондон, где  намерен участвовать в инвестиционном форуме вместе с делегациями из стран - участниц «Восточного партнерства». Да и спикер национального парламента Зинаида Гречаная (социалистка, как и Игорь Додон) уже после смены кабмина провела встречу с послом США Дереком Хоганом, заверив его в сохранении конструктивного взаимодействия с Вашингтоном и Брюсселем. 

Сергей Маркедонов

Одна из существенных проблем российской власти – отсутствие синхронизации между ее различными структурами. Одни ведомства отвечают за политику, другие за экономику, третьи за социалку, четвертые за безопасность и т.д. И у каждого своя повестка со сроками исполнения и ответственностью за их невыполнение. А нередко и ответственности не надо – просто каждое ведомство живет в своем измерении. Помню, как незадолго до думских выборов 2016 года правительственные чиновники начали рассуждать о необходимости пенсионной реформы. Вовсе не желая ставить власти палки в колеса – просто избирательной кампании в их графике не было. Тогда эта тема не получила развития - чиновникам, видимо, объяснили ситуацию, парламентская оппозиция проявила привычную скромность, а телеканалы были заполнены геополитикой. Но дело не в последствиях, а в самом факте заявления.

Со справками для автомобилистов тема в чем-то сходная – правда, избирательной кампании пока нет, и может быть поэтому дело дошло до решения, которое потом пришлось срочно отменять. Мероприятие неподготовленное, в публичном пространстве не обсуждавшееся, вызывающее страх повышением стоимости справки в условиях стагнации и экономики, и доходов граждан. Но в условиях моноцентричности потребовалось президентское заявление, чтобы Минздрав дал задний ход и сообщил, что «будет проведен дополнительный анализ методов, используемых для освидетельствования, в целях обеспечения их эффективности при адекватном ценообразовании в регионах». Вертикаль, таким образом, работает не на упреждение, а по результатам, когда негативный политический эффект уже проявился.

Алексей Макаркин

    В Грузии продолжаются массовые акции протеста. Оппозиция демонстрирует готовность и дальше добиваться ухода правительства, а власти по-прежнему не видят необходимости в проведении досрочных выборов. Тем более по полностью пропорциональной системе. На этом фоне определенная реконфигурация фракций и политических партий остается в тени. Между тем, на нее следует обратить пристальное внимание. Прежде всего, потому, что сегодня в отличие от прежней протестной волны, она касается правящей партии.

    Восстановим кратко канву событий. После того, как парламент провалил голосование по поправкам к Конституции об изменении модели выборов 2020 года, начались массовые акции. Но провал конституционных новелл создал существенные проблемы внутри «Грузинской мечты». Ее стали покидать политики, входившие до того в парламентскую фракцию правящей партии. И ими стали далеко не маргинальные фигуры. Среди «беглецов», например, оказались два вице-спикера парламента Тамара Чугошвили и Звиад Дзидзигури. Тамара Хулордава возглавляла комитет по европейской интеграции (важная структура, учитывая такой стратегический приоритет страны, как вступление в ЕС), Мариам Джаши была председателем комитета образования и науки, а Дмитрий Цкитишвили был заместителем руководителя другого влиятельного комитета по внешним связям. Более того, глава парламентского комитета по внешним связям Софо Кацарава приняла решение отказаться от депутатского мандата. По состоянию на 20 ноября 2019 года число депутатов, вышедших из фракции большинства, составило 12 человек. 

    В этот же день Тамара Чугошвили заявила о создании отдельной парламентской фракции. По ее словам, о партии речи не идет. «У нас нет таких ресурсов, и мы не думаем, что стране нужна еще одна партия. Думаю, что их и так много», - резюмировала бывший вице-спикер. Но даже если это так, то появление новой фракции в парламенте не фоне непрекращающейся протестной волны создает дополнительную интригу. Пока «Грузинская мечта» была коалицией довольно разнородных сил, выход тех или иных групп из ее рядов, воспринимался без особого интереса. Решались некие общие тактические задачи, уточнялись цели, на практике они оказывались разными. Но с того момента, когда она стала партийной структурой, ее не сотрясали расколы.  Сегодня же речь идет о трещине в партии власти, которая в течение нескольких лет доминировала, как в исполнительной, так и в законодательной власти. Это, конечно, не конец «Грузинской мечты», но прецедент, как минимум, заслуживающий внимания. 

Сергей Маркедонов

Начало работы нового молдавского правительства Иона Кику позволяет предположить, что развал коалиции проевропейского блока ACUM и Партии социалистов президента Додона был ситуативным лишь по форме, а по сути готовился Додоном заранее. Во всяком случае поражает скорость появления нового правительства лишь через два дня после вотума недоверия прежнему. Есть информация, что с некоторыми членами будущего кабмина возможность их назначения обсуждалась намного раньше. 21 ноября, всего через неделю после создания, правительство опубликовало программу деятельности на год. В этой связи кажутся вполне правдоподобными слова экс-премьера Майи Санду о том, что она еще с сентября знала о переговорах Додона с Демпартией беглого олигарха Плахотнюка относительно скорой отставки коалиционного правительства.

Вторая особенность нового кабмина состоит в том, что многие ключевые посты в нем заняли советники президента Додона. Помимо премьера Кику это касается глав МИД, Минобороны, МВД и др. По Конституции президент Молдавии имеет очень ограниченный круг полномочий. Но в реальности сейчас в стране формируется такой режим, при котором в руках президента Додона будут сосредоточены очень значительные рычаги власти. Он фактически контролирует правительство и мэрию Кишинева. Ожидается, что он будет оказывать серьезное влияние на будущего Генпрокурора.

Однако контроля над законодательной властью у Додона нет. Новое правительство сможет существовать лишь при условии поддержки не только социалистов, но и фракции Демпартии. Эта поддержка небескорыстна. Генсек Демпартии Александр Жиздан на днях сообщил, что демократы проголосовали за правительство Кику при условии, что оно «не будет экстремальным и не будет приходить с проектами, которые разделяют общество». Другими словами, не будет решительно разбираться с наследием режима Плахотнюка. Стоит отметить, что премьер Кику был министром финансов в правительстве Демпартии, а сейчас посты министра финансов и министра экономики в его кабинете достались людям, также входившим в то правительство. 19 ноября кабмин утвердил назначения новых госсекретарей почти всех министерств, и среди них немало людей, работавших госсекретарями при правлении демократов.

Очевидную двусмысленность внутренней политики президент Додон стремится компенсировать подчеркнутым акцентом на развитие отношений с Россией. Уже через пять дней после утверждения в должности премьер Кику совершил визит в Москву, где встретился с Дмитрием Медведевым. Согласование встречи в столь сжатый срок – это, конечно, сигнал со стороны Москвы, что она готова оказывать поддержку новому режиму Додона. Но для Додона, которому через год предстоят новые президентские выборы, крайне важно, чтобы эта поддержка имела конкретное финансовое наполнение. В Москве Кику получил согласие на открытие кредитной линии на $500 млн. и на снижение цены на российский газ.

Александр Ивахник

А все-таки фраза президента Макрона о «смерти мозга» НАТО сильно взбудоражила эту обычно риторически выдержанную и забюрократизированную организацию. Сначала все бросились опровергать. И не только генсек НАТО Столтенберг, которому по должности положено защищать честь мундира, и не только прибалты и поляки, которые традиционно чувствуют себя в безопасности от России лишь под трансатлантическим военным зонтиком. Обычно осторожная Ангела Меркель назвала фразу Макрона «резкими словами», с которыми она не согласна, и подчеркнула, что НАТО является «краеугольным камнем безопасности» для Германии. Посол США в НАТО Кэй Хатчисон заявила о «решительном несогласии с оценкой НАТО президентом Макроном» и сама оценила его мысль как «нерациональную». Хатчисон подчеркнула: «Америка дает НАТО свое лидерство. У нас есть способность вести за собой».

Между тем не Макрон, а как раз президент США Трамп первым поставил под вопрос жизнеспособность Североатлантического альянса, назвав его устаревшим и усомнившись в ценности сохранения прежних отношений с европейскими союзниками, которые не хотят нести справедливую долю бремени военных расходов. И Макрон сделал свой броский вывод о «смерти мозга» НАТО как раз исходя из отсутствия уверенности в готовности США выполнить свои обязательства по коллективной безопасности, а также ссылаясь на несогласованность действий американских и турецких военных – союзников по блоку – в северной Сирии. 

И вот теперь в НАТО признали то, что слова президента Франции возникли не на пустом месте. 20 ноября на встрече министров иностранных дел стран НАТО в Брюсселе глава МИД Германии Хайко Мас предложил создать экспертную группу под руководством Столтенберга, которая выработает предложения по укреплению политического взаимодействия между членами НАТО. Перед этим он отметил, что в последнее время НАТО прошла сложные стресс-тесты и внутри Альянса необходимо вернуть доверие. Генсек НАТО назвал предложение Маса ценным и отметил, что на встрече в Брюсселе оно получило широкую поддержку. 

Можно ожидать, что эта инициатива получит дальнейшее развитие на саммите НАТО в Британии в начале декабря, посвященном 70-летию организации. Впрочем, даже если рабочая группа будет создана и проделает глубокий анализ ситуации внутри Альянса и его роли в сегодняшнем мире, едва ли в результате что-то серьезно изменится. Это в эпоху двухполярного мира и конфронтации НАТО с Организацией Варшавского договора можно было определять четкие цели и способы действий. В сегодняшнем беспорядочном мире, да еще при сохранении в Белом доме малопредсказуемого лидера, прежняя цельность мировосприятия и целеполагания становится для Североатлантического альянса недостижимой.

Александр Ивахник

 21-23 ноября в Москве с официальным визитом побывала первый вице-президент Азербайджана Мехрибан Алиева. В ее графике были встречи с президентом РФ Владимиром Путиным, главой российского правительства Дмитрием Медведевым, а также участие в работе X российско-азербайджанского межрегионального форума. Его пленарное заседание Мехрибан Алиева провела совместно со спикером Совета федерации Валентиной Матвиенко. В составе представительной азербайджанской делегации принимали участие руководители некоторых министерств, главы ряда муниципалитетов и Государственной нефтяной компании. 

    Мехрибан Алиева занимает должность первого вице-президента с февраля 2017 года. Некоторой пикантности этой ситуации добавляет то, что официально вторую государственную должность в стране занимает супруга действующего главы государства. Однако в конкретном азербайджанском контексте это не просто укрепление «семейного правления». Супруга президента Алиева на протяжении многих лет была не только лишь классической «первой леди», то есть церемониальной фигурой. Она активно участвовала, как в политической, так и общественной жизни страны. В 2004 году был создан Фонд Гейдара Алиева, президентом которого стала никто иная, как Мехрибан. Среди приоритетов деятельности данной структуры «популяризация Азербайджана». Фактически именно фонд стал главным инструментом «мягкой силы» Баку, который за годы своей деятельности весьма преуспел в деле пиара и продвижения выгодного образа страны за рубежом. Таким образом, выдвижение Алиевой на пост первого вице-президента было лишь институционализацией ее значительного политического влияния.

    В контексте же ее ноябрьского визита в Москву стоит особо подчеркнуть, что Баку и Москва стремятся сохранить высокий темп двусторонних контактов. Еще недавно Владимир Путин и Ильхам Алиев встречались в Сочи в рамках очередного заседания «Валдайского клуба». Важно и то, что тематика российско-азербайджанских отношений сегодня не сводится исключительно к Карабаху и вопросам безопасности. Не менее важно и то, что в юбилейном межрегиональном форуме представлены руководители местного уровня, как со стороны РФ, так и Азербайджана. Наши страны имеют общий участок сухопутной границы на дагестанском направлении, а также вместе являются каспийскими государствами. Чем прагматичнее будут связи с соседями, тем меньше возможностей для непредсказуемых действий. В переполненном неразрешенными конфликтами Закавказье это важно. 

    При этом стоит подчеркнуть, что наращивание взаимовыгодной кооперации с Азербайджаном не означает ни отказа от стратегического союзничества с Арменией, ни внешнеполитической переориентации в целом. У Москвы есть свои интересы и в Ереване и в Баку. И балансирование между ними - это не отсутствие некоей «окончательной позиции», а стремление к нахождению общих точек поверх неразрешенных проблем. Модель, которую стоило бы апробировать и на других направлениях. 

Сергей Маркедонов

Идея переименования Настасьинского переулка в честь Марка Захарова по-человечески понятна (он находится рядом с Ленкомом, который теперь заслуженно носит его имя), но полностью противоречит правилу, выработанному еще почти три десятилетия назад – что в старой Москве улицы имеют исторические названия. Игорь Сечин мог лоббировать название улицы в честь Уго Чавеса, но в Северном административном округе (ранее она именовалась «Проектируемый проезд № 5509»). Улица Кадырова находится в Южном Бутово.

Причем в центре Москвы старые названия возвращались улицам, названным не только в честь коммунистических функционеров. Брюсов переулок ранее был улицей Неждановой – в честь знаменитой актрисы, которая жила в этом переулке. Романов переулок – улицей Грановского, в честь профессора Московского университета, старое здание которого расположено по соседству. В этих условиях переименование улицы стало бы конфликтным явлением (сталкивающим между собой артистов и защитников традиций старой Москвы) и опасным прецедентом. Улица Марка Захарова не только может, но и должна быть в Москве – но в новом районе.

Алексей Макаркин

    22 ноября президент Абхазии Рауль Хаджимба провел заседание Совета безопасности. Такие мероприятия проходят в республике регулярно. И, скорее всего, пройди оно в «штатном режиме», его никто бы особо и не заметил. Но в этот раз причиной для заседания стал криминальный инцидент, случившийся в самом центре Сухума у популярного ресторана «Сан-Ремо». В результате беспорядочной стрельбы, открытой неизвестными лицами, погибло два человека, а еще четверо были доставлены в больницу.

    К сожалению, в последние несколько лет такие инциденты перестали в Абхазии быть редкостью.  Буквально несколько месяцев назад в июле опять же в центре Сухума произошла криминальная» разборка» между представителями фамилий Квициния и Панцулая. Тот случай стал предметом острой дискуссии с участием оппозиционных политиков. Не исключено, что сухумская стрельба в ноябре 2019 года будет также политизирована. Недавно в Абхазии прошли президентские выборы, по итогам которых проигравшая сторона выражала недовольство, были инициированы судебные иски. Однако, какие бы судебные баталии и политические споры ни разворачивались между различными политическими лагерями, очевидно одно: криминал стал системным вызовом для Абхазии. И решение этой проблемы на основе популистских заявлений, конъюнктурных обличений невозможно. Как невозможно и отмалчиваться по этому поводу, списывая различные инциденты на «отдельные недостатки» по принципу «если кто-то кое-где у нас порой». 

    . После того как в 2008 году Москва признала абхазскую независимость, гарантировала безопасность и социально-экономическое восстановление республики, встал вопрос о качественном наполнении этого нового статуса. Речь, прежде всего, была о качестве власти, управления, государственных институтов. Те же самые туристы, прежде всего, из РФ, в условиях непростой  ситуации в экономике и стремительной архаизации социальной структуры приносили в республику «живые деньги», ставшие той «подушкой», которая смягчала эти негативные процессы. Один из таких туристов Виктор Ерофеев, известный в России и на Западе писатель, несколько лет назад выступил со статьей в известном издании «The International Herald Tribune», в которой, в частности, заявил, что «это страна с человеческим лицом, а не с бандитским оскалом. Рост числа туристов был своеобразным сигналом Абхазии во внешний мир: наша республика безопасна, а если так, то вопрос ее правового статуса вторичен, с Сухумом можно иметь дело. 

     Но когда криминальные инциденты стали все чаще попадать в фокус внимания СМИ (и дело не в газетах или интернет-ресурсах, они лишь, как зеркало, отражают общую ситуацию),  доверие к новой Абхазии стало вызывать, как минимум, сомнение. Понятное дело, грузинские политики и журналисты не жалеют красок для того, чтобы живописать «ужасы на оккупированной территории», противопоставляя Абхазию «мирной и успешной Аджарии». В этой связи борьба с криминалом превращается для Сухума не просто в некую кампанию, а в важнейший приоритет государственной политики. Решение данной проблемы будет в конечно счете играть на укрепление настроений в пользу абхазской самостоятельности. Или напротив, укреплять в отношении Абхазии скептицизм и негативизм. 

Сергей Маркедонов

Результаты воскресных местных выборов в Гонконге без преувеличения удивительны. Казалось бы, шестимесячные протесты, спровоцированные законопроектом об экстрадиции в Китай подозреваемых в преступлениях, парализовали нормальную, обустроенную жизнь преуспевающего финансового центра. Полиция применяла жесткую тактику разгона протестных акций, проводились массовые аресты. Но и протестующие вели себя отнюдь не законопослушно, громили торговые центры, вступали в ожесточенные столкновения с полицией, используя камни, палки, «коктейли Молотова». Всё это вызвало падение деловой активности, розничные продажи упали на 20%, число туристов – на треть.

Как обычно и бывает, основную массу участников протестов составляла молодежь, прежде всего студенты. При этом глава администрации Гонконга Кэрри Лэм в унисон с властями Китая постоянно подчеркивала, что «молчаливое большинство» жителей поддерживает жесткую линию на восстановление порядка и даже называла участников протестов «врагами народа». Проправительственные кандидаты шли на выборы под лозунгами прекращения уличного насилия и хаоса.

Однако выборы в окружные советы Гонконга показали, что симпатии явного большинства жителей на стороне протестного движения. Кандидаты от оппозиционных партий, так или иначе связанных с протестами, получили около 80% мест в этих советах и контроль в 17 из 18 округов. Лоялисты сохранили лишь 13% мест, хотя до этого у них было около 75%.

Окружные советы занимаются исключительно вопросами местного значения, и прежде выборы на этом уровне не привлекали особого внимания. Но на этот раз явка составила 71% против 47% в 2015 г. В голосовании приняли участие почти 3 млн человек. Совершенно очевидно, что жители отнеслись к этим выборам как к возможности проявить свое несогласие с жестким подходом Кэрри Лэм к урегулированию протестного кризиса и с ее пропекинской линией на сужение самостоятельности Гонконга. Гражданские свободы, привнесенные в течение полуторавекового колониального правления Британии, были усвоены гонконгцами, и их совсем не привлекает всеобщая регламентация жизни в материковом Китае.

Что дальше? Протестное движение давно переросло изначальную цель и добивается независимого расследования случаев чрезмерной жестокости со стороны полиции, освобождения арестованных, а главное – избрания законодательного совета Гонконга и главы администрации всеобщим голосованием (сейчас в обоих случаях используются сложные системы избрания, обеспечивающие доминирующее влияние Пекина). Кэрри Лэм по итогам выборов заявила, что правительство Гонконга будет «уважительно прислушиваться к мнениям граждан и серьезно их обдумывать». Но едва ли она готова пойти на серьезные уступки, тем более вопреки воле китайских властей. А значит, противостояние в Гонконге продолжится.

Александр Ивахник

Подробно на Политком.ru о спонсорах российских старообрядцев: американском бизнесмене, работающем в Крыму, иконописце, руководящем устричной компанией и выпускнике католического университета в Риме и Джорджтаунского университета в Вашингтоне
https://politcom.ru/23628.html

Новый спортивный скандал с перспективой четырехлетнего отлучения России от мирового спорта примечателен публичной реакцией. В 2016-2017 годах информационный тренд был прост и понятен. Против российского спорта организован заговор с целью дискредитировать страну и спортсменов. Если кто-то из россиян в чем-то и виноват, так это Родченков, который вначале «нахимичил», а потом сбежал за границу. Правду ли говорит Родченков или нет, мало кого волновало. Если неправду, то он лжец, если правду – предатель, одно другого не лучше. И – как позитив – всем надо сплотиться для защиты интересов «наших» (которые противостоят «чужим»). Тем более, что крымский эффект еще действовал – и сохранялось ощущение осажденной крепости, в которое вписывалась и спортивная тема. Спортсмены же ждали решения государственной власти о том, ехать им на Олимпиаду или бойкотировать ее как в 1984 году.

Теперь ситуация изменилась, антизападная мобилизация «размылась», на первый план вышли внутренние проблемы – и публичная реакция стала иной. Спортсмены исходят из принципа «каждый за себя», не желая, чтобы их карьеры ломались из-за действий чиновников. Причем винят в случившемся не мировой империализм, а наших же спортивных начальников – и готовы менять «спортивное гражданство» без оглядки на патриотические лозунги. СМИ более не отрицают допинговую историю – речь идет только о масштабах и последствиях. Родченков, конечно, героем не стал – но и его демонизация тоже потеряла актуальность. А РУСАДА превратилось в орган, стремящийся насколько возможно отстаивать свою независимость, а не спасать репутацию федераций и чиновников.

Алексей Макаркин

    После того, как нижняя палата американского Конгресса подавляющим большинством голосов, поддержала резолюцию о признании трагедии армян начала ХХ века в Османской империи геноцидом, в прогнозах относительно дальнейшей деградации отношений между Турцией и США не наблюдалось. 

     Для подобных выводов были серьезные основания. Ранее резолюции о признании геноцида армян, как правило, инициировали и продвигали такие лоббистские организации, как Армянская ассамблея Америки и Армянский национальный комитет Америки. Но в октябре 2019 года к делу подключились и произраильские лоббисты - Американский еврейский комитет и Антидиффамационная лига. В поддержке законопроекта объединились даже такие антиподы, как  Элиот Энгель и Майкл Маккол, Адам Шифф и Девин Нуньес. 

     Однако радость активистов армянских национальных организаций и правительства Республики Армения оказалась преждевременной. Сенатор-республиканец Линдси Грэм заблокировал принятие аналогичного законопроекта верхней палатой Конгресса. Он воспользовался прерогативой, данной сенаторам. Даже один член Сената может заблокировать принятие резолюции палатой в целом. И это было сделано несмотря на то, что один из влиятельных членов комитета по иностранным делам Роберт Менендес предлагал принять резолюцию, признающую геноцид армян Османской империи. В свое время сенатор Менендес входил в Группу по армянским делам Конгресса и блокировал резолюцию, разрешающую продажу американских вооружений Баку. В ноябре 2019 года «блок Грэма» оказался сильнее. 

    Свое решение сенатор мотивировал «заботой не о прошлом, а о будущем». После того, как проект о признании геноцида снова выдвинули на рассмотрение Сената, его заблокировал другой член верхней палаты Дэвид Пердью. В своем интервью Линдси Грэм заявил, что поставил свой «блок» с подачи Белого дома. Снова Вашингтон оказался перед выбором между ценностной политикой и прагматикой. Белый дом и часть сенаторов готова оказывать давление на строптивого турецкого президента Реджепа Эрдогана. И использовать для этого исторические аргументы. Но рвать отношения с Турцией, превращая ее в еще одного дополнительного противника на Ближнем Востоке Штаты не готовы. Что и подтвердили последние события. Справедливость справедливостью, а военная  база в Инджирлике, выполняющая важную роль в американской военной логистике в ближневосточном регионе, пока что не имеет альтернативы. 

Сергей Маркедонов

История с арестом соучастников убийства главы центра «Э» Ингушетии Ибрагима Эльджаркиева и его брата интересна тем, что они принадлежат к баталхаджинцам – братству Батал-хаджи. А это братство – одна из опор «традиционного» ислама на Северном Кавказе; оно находится в непримиримой вражде с ваххабитами. Основатель этого братства, Батал-хаджи Белхороев, жил в XIX – начале ХХ веков и был учеником знаменитого Кунта-хаджи Кишиева. Оба они принадлежали к суфийскому тарикату Кадирия. Несколько сыновей Батал-хаджи были расстреляны большевиками, но братство выжило и до сих пор возглавляется его потомками.

Сообщается, что баталхаджинцы  сотрудничали с бывшим главой Ингушетии в нулевые годы Муратом Зязиковым. А вот с Юнус-Беком Евкуровым у них отношения не сложились – как, впрочем, и у ряда других ингушских суфиев. Правнук Батал-хаджи Ибрагим Белхороев был убит в ночь на 31 декабря 2018 года. Гибель братьев Эльджаркиевых, по распространенной версии, может быть кровной местью за него. Но еще в 2017 году Центр «Э» провел массовые обыски в домах членов братства, после чего у тогдашнего главы клана Султана Белхороева случился инсульт, и он вскоре умер. Евкуров на его похоронах не присутствовал, что было расценено как признак сохранявшегося конфликта с влиятельным братством.

Особенностью баталхаджинцев являются тесно выстроенные отношения с Рамзаном Кадыровым, который принадлежит к братству Кунта-хаджи. В 2014 году в селении Ачхой-Мартан по инициативе Рамзана Кадырова была открыта мечеть имени Батал-хаджи Белхороева. Это к вопросу о том, что ситуация на Северном Кавказе существенно сложнее, чем стандартная схема борьбы пророссийских «умеренных» с антироссийскими радикалами.

Алексей Макаркин

После того, как досрочные парламентские выборы в Испании не выявили очевидного победителя, в стране продолжилась политическая головоломка. И.о. премьера социалист Педро Санчес неожиданно заключил коалиционное соглашение с лидером левопопулистской партии Podemos Пабло Иглесиасом. Таким образом он предпочел идеологическую близость тактическому прагматизму и исключил возможность договоренностей с консервативной Народной партией и центристской партией «Граждане». Но соцпартия и Podemos вместе имеют в Конгрессе депутатов лишь 155 мест из 350. Санчес может получить вотум доверия в качестве премьер-министра для формирования правительства меньшинства лишь в том случае, если депутаты региональных левых партий поддержат его кандидатуру или по крайней мере воздержатся при голосовании.

И здесь ключевую роль играет партия «Республиканские левые Каталонии» («РЛК»), получившая 13 мест в испанском Конгрессе депутатов. В последнее время эта партия, в отличие от своих партнеров по регионального правительству из партии Пучдемона «Вместе за Каталонию», не выдвигает лозунг скорейшего проведения нового референдума о самоопределении, но от цели независимости Каталонии не отказалась. Сейчас, осознав свою ситуативную политическую силу, «РЛК» заявляет о готовности воздержаться при голосовании за Санчеса, но лишь при условии предварительного соглашения о том, что будущее испанское правительство сядет за стол переговоров с каталонским правительством для урегулирования конфликта между автономной областью и Мадридом. Причем переговорщики должны иметь возможность обсуждать «все вопросы», переговоры должны иметь четкие сроки, и Мадрид должен дать гарантии, что достигнутые договоренности будут выполняться. Стоит добавить, что недавно получивший 13-летний тюремный срок лидер «РЛК» Ориол Жункерас публично поддержал такой подход.

Таким образом, Педро Санчес оказался в критической зависимости от крупнейшей партии каталонских сепаратистов. Согласие с их условиями равнозначно приятию на себя очень высоких рисков. Конечно, в гипотетических будущих переговорах у Санчеса будут четкие «красные линии». Прежде всего, он не согласится на возможность проведения легитимного референдума о самоопределении, поскольку это противоречит Конституции Испании. Но даже уступки по менее принципиальным вопросам, например, о расширении круга полномочий регионального правительства, могут вызвать серьезное недовольство в других областях Испании, многие жители которых крайне раздражены проявлениями каталонского сепаратизма. Даже если правительство Санчеса будет сформировано, оно неизбежно будет слабым и вряд ли продержится долго. А на новых досрочных выборах уступки сепаратистам могут сильно ударить по Санчесу и его партии и напротив – еще больше усилить ультраправую партию Vox.

Александр Ивахник