Комментировал инициативу Вячеслава Володина о расширении полномочий парламента и оговорился - сказал, что со времени принятия действующей Конституции прошло 15 лет. Потом вспомнил, что 25. Поправился, конечно. Но вот что интересно. События конца 80-х - первой половины 90-х до сих пор воспринимаются обществом как близкие и актуальные. Захарова Чубайса ругает, хотя тот уже 20 лет как не в правительстве. Стоит возникнуть в споре фамилии Козырева, как многие люди старшего и среднего поколении начинают его проклинать, хотя он перестал быть министром в начале 1996-го. А нынешних деятелей в большинстве своем просто не знают. Спросишь у респондентов, кто такие Сечин или Чемезов – мало кто может сказать о них что-то внятное.
Конечно, большую роль играл сам характер событий того времени – распался Союз, разрушился привычный образ жизни, советский средний класс превратился в «новых бедных», Россия перестала быть сверхдержавой. Но, как представляется, дело не только в этом. В то время у россиян оставалось представление, что они могут влиять на политические процессы. Что могут что-то изменить, проголосовав за Зюганова, Жириновского или Лебедя. Или же, напротив, не допустить гражданской войны, поддержав Ельцина – хотя и куда с меньшей охотой, чем раньше. Отсюда и пристальный интерес к политике и политикам. А потом сформировалось ощущение, что от «простого человека» ничего не зависит – а раз так, то зачем забивать голову лишней информацией. Но воспоминания стереть не удается – в том числе и поэтому Чубайс и Козырев были «вчера», а не много лет назад.
Кстати, в наследство от 90-х остался дисбаланс ветвей власти – как реакция на «митинговые» съезды. Сейчас ситуация принципиально изменилась – российский парламент в его нынешнем виде работает уже четверть века, и накопленный опыт свидетельствует в пользу расширения его функций. Особенно в условиях, когда у общества есть запрос не только на качество законов (реакцией на него стало расширение практики парламентских слушаний и других консультативных механизмов), но и на их исполнение. Кроме того, парламентский контроль может оперативно выявлять уязвимые места в действующих законах, чтобы вносить в них необходимые изменения. Поэтому вполне естественно, что контрольная функция парламента может быть расширена. Тем более, что это не только не ущемляет главного позитивного, что есть в Конституции 1993 года - прав и свобод граждан - но и может усилить этот позитив.
Алексей Макаркин
Конечно, большую роль играл сам характер событий того времени – распался Союз, разрушился привычный образ жизни, советский средний класс превратился в «новых бедных», Россия перестала быть сверхдержавой. Но, как представляется, дело не только в этом. В то время у россиян оставалось представление, что они могут влиять на политические процессы. Что могут что-то изменить, проголосовав за Зюганова, Жириновского или Лебедя. Или же, напротив, не допустить гражданской войны, поддержав Ельцина – хотя и куда с меньшей охотой, чем раньше. Отсюда и пристальный интерес к политике и политикам. А потом сформировалось ощущение, что от «простого человека» ничего не зависит – а раз так, то зачем забивать голову лишней информацией. Но воспоминания стереть не удается – в том числе и поэтому Чубайс и Козырев были «вчера», а не много лет назад.
Кстати, в наследство от 90-х остался дисбаланс ветвей власти – как реакция на «митинговые» съезды. Сейчас ситуация принципиально изменилась – российский парламент в его нынешнем виде работает уже четверть века, и накопленный опыт свидетельствует в пользу расширения его функций. Особенно в условиях, когда у общества есть запрос не только на качество законов (реакцией на него стало расширение практики парламентских слушаний и других консультативных механизмов), но и на их исполнение. Кроме того, парламентский контроль может оперативно выявлять уязвимые места в действующих законах, чтобы вносить в них необходимые изменения. Поэтому вполне естественно, что контрольная функция парламента может быть расширена. Тем более, что это не только не ущемляет главного позитивного, что есть в Конституции 1993 года - прав и свобод граждан - но и может усилить этот позитив.
Алексей Макаркин
В администрацию президента России было передано обращение из Ингушетии. Под ним подписи более 50 тысяч граждан. Среди членов инициативной группы делегатов, доставивших этот документ в Москву, такие известные в республике люди, как старейшина Ахмед Барахоев, правозащитник Магомед Муцольгов и проживающий в российской столице юрист Калой Ахильгов (ранее работал в команде Юнус-бека Евкурова, затем их пути разошлись).
Подписанты обращения к Владимиру Путину выступают с требованием отставки действующего главы Ингушетии. На первый взгляд, повод более, чем очевиден. В республике существует недовольство соглашением между ней и соседней Чечней об определении административной границы. И среди противников этого решения не маргиналы, а влиятельные люди, в том числе и представители депутатского корпуса. Однако было бы неверно оценивать поступивший в Москву документ исключительно в формате чечено-ингушского «пограничного спора». В обращении поднимается много других вопросов. Дается оценка социально-экономической ситуации в Ингушетии, а также качества управления.
Но, пожалуй, самое важное, это упоминание закона от 26 апреля 1991 года о реабилитации репрессированных народов. Подписанты полагают, что необходимо выполнить его на практике по всем пунктам, включая и так называемую «территориальную реабилитацию». В свое время на это положение был наложен мораторий, не в последнюю очередь под влиянием разгоревшегося осетино-ингушского конфликта. Сегодня это противостояние рассматривается, если не как полностью разрешенное, то, как основательно «замороженное». Острота конфликта основательно снижена. Но, как показывает северокавказская практика, достаточно даже косвенного повода для того, чтобы, казалось бы, отодвинутая на второй план тема, снова актуализировалась. И логика ингушских активистов (нравится она кому-то или нет, отдельный вопрос) такова: в будущем не допустить для республики любых территориальных потерь. При этом они апеллируют к прецедентам прошлого.
Исправление несправедливостей, допущенных в сталинские времена, конечно, необходимо. Но «территориальная реабилитация» - это не то же самое, что возвращение пустой квартиры прежнему владельцу. Территория немыслима без населения. А за период между 1944-2019 гг. повсюду на Северном Кавказе, не только в Пригородном районе произошли значительные этно-демографические изменения. Не учитывать их, как минимум/, странно, а как максимум, опасно! В любом случае обсуждение этого вопроса требует чрезвычайной деликатности.
Как бы то ни было, очевидно, что по мере развития нынешней ингушской истории «молчанка» Москвы становится все более рискованной. Просто «переждать ситуацию» не получается, а простых выходов из нее нет. Издержками чревата и отставка Евкурова, и игнорирование мнения подписантов. Однако при всех возможных вариациях центру необходимо удерживать нити в своих руках. Но для этого одного запоздалого реагирования на поступающие вызовы недостаточно.
Сергей Маркедонов
Подписанты обращения к Владимиру Путину выступают с требованием отставки действующего главы Ингушетии. На первый взгляд, повод более, чем очевиден. В республике существует недовольство соглашением между ней и соседней Чечней об определении административной границы. И среди противников этого решения не маргиналы, а влиятельные люди, в том числе и представители депутатского корпуса. Однако было бы неверно оценивать поступивший в Москву документ исключительно в формате чечено-ингушского «пограничного спора». В обращении поднимается много других вопросов. Дается оценка социально-экономической ситуации в Ингушетии, а также качества управления.
Но, пожалуй, самое важное, это упоминание закона от 26 апреля 1991 года о реабилитации репрессированных народов. Подписанты полагают, что необходимо выполнить его на практике по всем пунктам, включая и так называемую «территориальную реабилитацию». В свое время на это положение был наложен мораторий, не в последнюю очередь под влиянием разгоревшегося осетино-ингушского конфликта. Сегодня это противостояние рассматривается, если не как полностью разрешенное, то, как основательно «замороженное». Острота конфликта основательно снижена. Но, как показывает северокавказская практика, достаточно даже косвенного повода для того, чтобы, казалось бы, отодвинутая на второй план тема, снова актуализировалась. И логика ингушских активистов (нравится она кому-то или нет, отдельный вопрос) такова: в будущем не допустить для республики любых территориальных потерь. При этом они апеллируют к прецедентам прошлого.
Исправление несправедливостей, допущенных в сталинские времена, конечно, необходимо. Но «территориальная реабилитация» - это не то же самое, что возвращение пустой квартиры прежнему владельцу. Территория немыслима без населения. А за период между 1944-2019 гг. повсюду на Северном Кавказе, не только в Пригородном районе произошли значительные этно-демографические изменения. Не учитывать их, как минимум/, странно, а как максимум, опасно! В любом случае обсуждение этого вопроса требует чрезвычайной деликатности.
Как бы то ни было, очевидно, что по мере развития нынешней ингушской истории «молчанка» Москвы становится все более рискованной. Просто «переждать ситуацию» не получается, а простых выходов из нее нет. Издержками чревата и отставка Евкурова, и игнорирование мнения подписантов. Однако при всех возможных вариациях центру необходимо удерживать нити в своих руках. Но для этого одного запоздалого реагирования на поступающие вызовы недостаточно.
Сергей Маркедонов
Вчера Тереза Мэй изложила в парламенте «план Б» по выходу из Евросоюза. Чуда не произошло: «план Б» почти ничем не отличается от «плана А», сокрушительно отвергнутого Палатой общин 15 января. Премьер-министр повторно внесла соглашение с ЕС об условиях выхода на голосование в парламент и в очередной раз высказалась против повторного референдума, который, согласно свежему опросу телекомпании Sky News, отвергают 56% британцев.
Главный же акцент в своей речи Тереза Мэй сделала на том, что продолжит переговоры с ольстерской Демократической юнионистской партией (10 депутатов которой обеспечивают правительству большинство в парламенте) относительно приемлемых условий так называемого «бэкстопа» – включенного в соглашение с ЕС страхового механизма, призванного обеспечить отсутствие жесткой границы между Ольстером и Республикой Ирландия. «Бэкстоп» предусматривает, что на неопределенный период, до достижения широкого соглашения между Великобританией и ЕС о свободной торговле, Северная Ирландия будет выполнять европейские торговые правила, а всё Соединенное Королевство будет оставаться в рамках единой таможенной территории ЕС. Это условие вызвало категорическое неприятие ольстерских юнионистов и жестких «брекситеров» внутри Консервативной партии, что определило их голосование против соглашения. Теперь Мэй обещает учесть их озабоченности и представить их Брюсселю, надеясь добиться уступок (например, четко обозначить окончание срока действия «бэкстопа»).
Таким образом, стало ясно, что после нескольких дней межпартийных консультаций премьер-министр отвергла вариант более мягкого брексита, чтобы добиться поддержки лейбористов, других оппозиционных фракций и европеистов среди тори, и сделала ставку на ужесточение условий брексита для возвращения поддержки радикальных евроскептиков.
Между тем у Лондона нет никаких оснований ожидать, что Брюссель пойдет на внесение изменений в отношении «бэкстопа». Ранее министр иностранных дел Ирландии отверг предложение своего польского коллеги ограничить действие «бэкстопа» пятилетним сроком, а главный переговорщик ЕС Мишель Барнье перечеркнул возможность достижения двустороннего соглашения между Великобританией и Ирландией, заявив, что ЕС ведет переговоры как единая команда. А без значимой уступки со стороны ЕС негативная позиция жестких «брекситеров» и ольстерских юнионистов по соглашению не изменится. Новое голосование по сделке Мэй с ЕС назначено на 29 января, и шансы правительства на получение поддержки большинства по-прежнему крайне низки. Ситуация неопределенности с судьбой брексита продолжается.
Александр Ивахник
Главный же акцент в своей речи Тереза Мэй сделала на том, что продолжит переговоры с ольстерской Демократической юнионистской партией (10 депутатов которой обеспечивают правительству большинство в парламенте) относительно приемлемых условий так называемого «бэкстопа» – включенного в соглашение с ЕС страхового механизма, призванного обеспечить отсутствие жесткой границы между Ольстером и Республикой Ирландия. «Бэкстоп» предусматривает, что на неопределенный период, до достижения широкого соглашения между Великобританией и ЕС о свободной торговле, Северная Ирландия будет выполнять европейские торговые правила, а всё Соединенное Королевство будет оставаться в рамках единой таможенной территории ЕС. Это условие вызвало категорическое неприятие ольстерских юнионистов и жестких «брекситеров» внутри Консервативной партии, что определило их голосование против соглашения. Теперь Мэй обещает учесть их озабоченности и представить их Брюсселю, надеясь добиться уступок (например, четко обозначить окончание срока действия «бэкстопа»).
Таким образом, стало ясно, что после нескольких дней межпартийных консультаций премьер-министр отвергла вариант более мягкого брексита, чтобы добиться поддержки лейбористов, других оппозиционных фракций и европеистов среди тори, и сделала ставку на ужесточение условий брексита для возвращения поддержки радикальных евроскептиков.
Между тем у Лондона нет никаких оснований ожидать, что Брюссель пойдет на внесение изменений в отношении «бэкстопа». Ранее министр иностранных дел Ирландии отверг предложение своего польского коллеги ограничить действие «бэкстопа» пятилетним сроком, а главный переговорщик ЕС Мишель Барнье перечеркнул возможность достижения двустороннего соглашения между Великобританией и Ирландией, заявив, что ЕС ведет переговоры как единая команда. А без значимой уступки со стороны ЕС негативная позиция жестких «брекситеров» и ольстерских юнионистов по соглашению не изменится. Новое голосование по сделке Мэй с ЕС назначено на 29 января, и шансы правительства на получение поддержки большинства по-прежнему крайне низки. Ситуация неопределенности с судьбой брексита продолжается.
Александр Ивахник
Министр энергетики России Александр Новак отменил поездку на Давосский форум, где он должен был встретиться со своим саудовским коллегой Халидом аль-Фалихом. Официальная причина – изменение рабочего расписания. Реальная – разногласия между двумя странами по поводу объемов добычи нефти. Саудиты настаивают на скорейшем выполнении декабрьского соглашения ОПЕК+ о сокращении добычи на 1,2 млн баррелей в сутки с января 2019 года от уровня октября 2018-го. На Россию приходится квота в 228 000 баррелей, но она сокращать добычу пока не спешит, ссылаясь на «зимний период, низкие температуры, особые климатические и геологические условия». Если снижение и произойдет, то не раньше весны.
Москва изначально без особой охоты согласилась на ограничение добычи, так как это сдерживает рост ВВП, который в России никак не выйдет за 2%-ный уровень (а это для развивающейся экономики стагнация). Кроме того, США, не участвуя ни в каких соглашениях, наращивают объем добычи нефти и вводят в эксплуатацию новые ветки трубопроводов. Этому способствует активная политика администрации Трампа, стимулирующей рост нефтяного экспорта без оглядки на экологов (которых в ней считают агентами демократов). Цена в 60 долларов за баррель комфортна для американских производителей, но недостаточна для саудовских – особенно в условиях масштабных амбиций кронпринца Мохаммеда.
Поэтому сейчас есть два варианта. Либо Россия и Саудовская Аравия как ведущие участники соглашения ОПЕК+ все же договариваются об исполнении соглашения – пусть и с некоторой задержкой. И тогда нефть может подрасти в цене, что устраивает принца Мохаммеда. Либо договоренности срываются, и тогда саудиты могут начать играть на понижение цены, чтобы вытеснить с рынка значительную часть американских нефтяников, заодно ударив и по российскому бюджету. Игра рискованная, потому что саудиты в этом случае наносят сильный удар и по своей экономике. Но без эффективного соглашения ОПЕК+ неясно, как еще можно сдержать бурно развивающуюся американскую нефтянку. Россия же, как видно из действий Новака, пока берет паузу.
Алексей Макаркин
Москва изначально без особой охоты согласилась на ограничение добычи, так как это сдерживает рост ВВП, который в России никак не выйдет за 2%-ный уровень (а это для развивающейся экономики стагнация). Кроме того, США, не участвуя ни в каких соглашениях, наращивают объем добычи нефти и вводят в эксплуатацию новые ветки трубопроводов. Этому способствует активная политика администрации Трампа, стимулирующей рост нефтяного экспорта без оглядки на экологов (которых в ней считают агентами демократов). Цена в 60 долларов за баррель комфортна для американских производителей, но недостаточна для саудовских – особенно в условиях масштабных амбиций кронпринца Мохаммеда.
Поэтому сейчас есть два варианта. Либо Россия и Саудовская Аравия как ведущие участники соглашения ОПЕК+ все же договариваются об исполнении соглашения – пусть и с некоторой задержкой. И тогда нефть может подрасти в цене, что устраивает принца Мохаммеда. Либо договоренности срываются, и тогда саудиты могут начать играть на понижение цены, чтобы вытеснить с рынка значительную часть американских нефтяников, заодно ударив и по российскому бюджету. Игра рискованная, потому что саудиты в этом случае наносят сильный удар и по своей экономике. Но без эффективного соглашения ОПЕК+ неясно, как еще можно сдержать бурно развивающуюся американскую нефтянку. Россия же, как видно из действий Новака, пока берет паузу.
Алексей Макаркин
Проблема Южных Курил демонстрирует пределы возможного в управлении общественным мнением:
- нельзя выиграть референдум об односторонней передаче другой стране своей территории. Раз уж греческое правительство не решилось проводить заведомо проигрышный референдум о разрешении соседней стране именоваться Северной Македонией (хотя там речи о потере хотя бы метра земли не было), то тем более невозможно убедить людей, что надо отдать свое, родное.
- нельзя с помощью политтехнологий поменять общественное мнение с минуса на плюс в ситуациях, когда речь идет о сакральных для общества сюжетах. Итоги Второй мировой войны к таковым относятся в полной мере.
- нельзя побудить идеологизированных политиков к коренному и публичному изменению своей позиции в вопросах, важных для их сторонников (актива) и избирателей. Даже если они проявляют лояльность и готовы на договоренности по другим, менее знаковым для них, вопросам. Если, конечно, эти политики намерены продолжать свою электоральную карьеру, а не рассчитывают на чиновничий пост (а таких постов на всех не хватает). Потерю лица перед своими сторонниками компенсировать крайне сложно, а нередко и невозможно.
Алексей Макаркин
- нельзя выиграть референдум об односторонней передаче другой стране своей территории. Раз уж греческое правительство не решилось проводить заведомо проигрышный референдум о разрешении соседней стране именоваться Северной Македонией (хотя там речи о потере хотя бы метра земли не было), то тем более невозможно убедить людей, что надо отдать свое, родное.
- нельзя с помощью политтехнологий поменять общественное мнение с минуса на плюс в ситуациях, когда речь идет о сакральных для общества сюжетах. Итоги Второй мировой войны к таковым относятся в полной мере.
- нельзя побудить идеологизированных политиков к коренному и публичному изменению своей позиции в вопросах, важных для их сторонников (актива) и избирателей. Даже если они проявляют лояльность и готовы на договоренности по другим, менее знаковым для них, вопросам. Если, конечно, эти политики намерены продолжать свою электоральную карьеру, а не рассчитывают на чиновничий пост (а таких постов на всех не хватает). Потерю лица перед своими сторонниками компенсировать крайне сложно, а нередко и невозможно.
Алексей Макаркин
Forwarded from Politteh - Комитет по политтехнологиям РАСО
Telegram-каналы
членов Комитета по политическим технологиям
Российской Ассоциации по связям с общественностью (РАСО)
Канал Комитета: @Politteh
Председатель Комитета Евгений Минченко
«Политбюро 2.0» - Авторская аналитика по элитным процессам в России и мире
@politburo2
«Госсовет 2.0» - Анализ региональных процессов в России
@GosSovet
«Семинары «Минченко консалтинг»» - Информация о семинарах холдинга «Минченко консалтинг», программе, условиях, спикерах
@MinchenkoConsulting
Главный кремлевский Think tank ЭИСИ (РАСО, как известно, один из учредителей)
и Глеб Кузнецов
@eisragenda
Портал ИСЭПИ «Политаналитика»
@politanalitika
Центр Политических Технологий
@BuninCo
ВЦИОМ
@WCIOMofficial
Политический юрист Роман Смирнов и дружественная нам Ассоциация политических юристов
@electionallawyers
@AssosiationPoliticalLawyers
Андрей Богданов, масон и кандидат в президенты
@bogdanovandrei
Олег Бондаренко
«ProGermania» - канал о европейской политике
@nachMerkel
Юлия Вербицкая
@InMyBody
Игорь Виттель, консультант и телеведущий
@tvittel
Константин Комков, член Общественной Палаты
@kkomkov
Кто-то из членов Комитета )
@MizantropOptimist
Марина Мигалкина
t.iss.one/ykt2100 - политика в Якутии
Вячеслав Смирнов, политтехнолог, ныне сотрудник АП РФ
@LudumLocus
Сергей Толмачев, депутат Законодательного Собрания Красноярского края
@realtolmachev
Андрей Трошкин
«Архитектура власти» - Политические процессы в Сибири
@arhitekturavlasti
Алексей Швайгерт
@politconsultant
#politteh
#РАСО
членов Комитета по политическим технологиям
Российской Ассоциации по связям с общественностью (РАСО)
Канал Комитета: @Politteh
Председатель Комитета Евгений Минченко
«Политбюро 2.0» - Авторская аналитика по элитным процессам в России и мире
@politburo2
«Госсовет 2.0» - Анализ региональных процессов в России
@GosSovet
«Семинары «Минченко консалтинг»» - Информация о семинарах холдинга «Минченко консалтинг», программе, условиях, спикерах
@MinchenkoConsulting
Главный кремлевский Think tank ЭИСИ (РАСО, как известно, один из учредителей)
и Глеб Кузнецов
@eisragenda
Портал ИСЭПИ «Политаналитика»
@politanalitika
Центр Политических Технологий
@BuninCo
ВЦИОМ
@WCIOMofficial
Политический юрист Роман Смирнов и дружественная нам Ассоциация политических юристов
@electionallawyers
@AssosiationPoliticalLawyers
Андрей Богданов, масон и кандидат в президенты
@bogdanovandrei
Олег Бондаренко
«ProGermania» - канал о европейской политике
@nachMerkel
Юлия Вербицкая
@InMyBody
Игорь Виттель, консультант и телеведущий
@tvittel
Константин Комков, член Общественной Палаты
@kkomkov
Кто-то из членов Комитета )
@MizantropOptimist
Марина Мигалкина
t.iss.one/ykt2100 - политика в Якутии
Вячеслав Смирнов, политтехнолог, ныне сотрудник АП РФ
@LudumLocus
Сергей Толмачев, депутат Законодательного Собрания Красноярского края
@realtolmachev
Андрей Трошкин
«Архитектура власти» - Политические процессы в Сибири
@arhitekturavlasti
Алексей Швайгерт
@politconsultant
#politteh
#РАСО
Telegram
Якутия 2100
О политике и жизни в Якутии, на Дальнем Востоке и Северо-Востоке России. Основные события, обзоры, комментарии. Почта для связи [email protected], [email protected]
И провозглашенный президентом Венесуэлы председатель Национального собрания Хуан Гуайдо, и один из его заместителей Сталин Гонсалес (в Латинской Америке любят называть детей в честь пролетарских вождей – например, президента Эквадора, бывшего левака, а ныне центриста, признавшего Гуайдо, зовут Ленин) – это выходцы из студенческого протестного движения нулевых годов. Один тогда изучал инженерное дело, другой – право, и оба были радикальными противниками Уго Чавеса, находившегося в зените своей популярности вместе с боливарианской моделью при заоблачных нефтяных ценах.
Это значит, во-первых, что люди полтора десятилетия планомерно работали для того, чтобы прийти к власти. Еще при Чавесе в 2010-м стали депутатами, входили в состав парламентской оппозиции, а в 2015-м - уже парламентского большинства. Венесуэльская оппозиция никогда не была маргинальной - даже в самые неблагоприятные для нее годы она опиралась на поддержку не только традиционной элиты (этого было бы явно недостаточно), но и немалой части среднего класса, "продвинутой" молодежи.
А, во-вторых, их нельзя обвинить в принадлежности к той самой старой элите, которую в свое время победил Чавес. Это люди протеста, а не олигархии. Протест, приведший к власти Чавеса, нельзя было победить с помощью верхушечного переворота как в 2002 году. Эффективно противопоставить победившему (но за два десятилетия изрядно себя дискредитировавшему) протесту можно было другой протест.
Алексей Макаркин
Это значит, во-первых, что люди полтора десятилетия планомерно работали для того, чтобы прийти к власти. Еще при Чавесе в 2010-м стали депутатами, входили в состав парламентской оппозиции, а в 2015-м - уже парламентского большинства. Венесуэльская оппозиция никогда не была маргинальной - даже в самые неблагоприятные для нее годы она опиралась на поддержку не только традиционной элиты (этого было бы явно недостаточно), но и немалой части среднего класса, "продвинутой" молодежи.
А, во-вторых, их нельзя обвинить в принадлежности к той самой старой элите, которую в свое время победил Чавес. Это люди протеста, а не олигархии. Протест, приведший к власти Чавеса, нельзя было победить с помощью верхушечного переворота как в 2002 году. Эффективно противопоставить победившему (но за два десятилетия изрядно себя дискредитировавшему) протесту можно было другой протест.
Алексей Макаркин
22 января Меркель и Макрон подписали в германском Ахене договор о сотрудничестве и интеграции, который заменит действовавший с 1963 года Елисейский договор, заключенный Шарлем де Голлем и Конрадом Аденауэром. Подробнее о значении этого события для объединённой Европы и постигших её проблемах - в материале Александра Ивахника. https://telegra.ph/Germaniya-i-Franciya-novyj-dogovor-v-otvet-na-krizis-ES-01-24
Telegraph
Германия и Франция: новый договор в ответ на кризис ЕС
Во времена, когда объединенная Европа сталкивается с резкой активизацией центробежных сил, национального эгоизма и правого популизма, Германия и Франция пытаются показать пример верности европейскому проекту. 22 января Ангела Меркель и Эммануэль Макрон подписали…
Дальнейшее развитие событий в Венесуэле в значительной степени зависит от позиции армии. Причем не только министра обороны, который уже заявил о поддержке Мадуро, но и генералитета. А здесь есть проблема. Классическая модель перехода от авторитаризма к демократии предусматривает поощрение для тех военачальников, которые не будут мешать оппозиции. Они на переходный период могут оставаться на своих постах, а затем уходят в почетную отставку. Но такой прагматичный подход вступает в сильное противоречие с принципом неотвратимости наказания за совершенные преступления. Более того, такие сделки подвергаются в современном мире критике как аморальные.
Результат – генерал Виктор Стэнкулеску, который помог свернуть Чаушеску в Румынии, был приговорен к 15 годам лишения свободы когда выяснилось, что он перед своим переходом на сторону революции руководил расстрелом протестующих. Отсидел пять лет – но для генерала, ставшего вскоре после революции министром обороны, утешение слабое. Генерал Небойша Павкович, отказавшийся спасать Милошевича от революционеров, должен был предстать перед трибуналом в Гааге и был приговорен к 22 годам лишения свободы за преследования (по приказу того же Милошевича) косовских албанцев. Сейчас он находится в финской тюрьме.
А в Венесуэле генералов можно обвинить в разных грехах – от соучастия в подавлении оппозиции до причастности к наркотрафику. Так что военные оказываются перед непростым выбором. Поддерживать Мадуро и, вполне возможно, рухнуть вместе с ним, или же попробовать договориться с оппозицией, которая не может дать им эффективных гарантий на будущее. Потому что любые гарантии могут быть рано или поздно пересмотрены под флагом защиты права и справедливости.
Алексей Макаркин
Результат – генерал Виктор Стэнкулеску, который помог свернуть Чаушеску в Румынии, был приговорен к 15 годам лишения свободы когда выяснилось, что он перед своим переходом на сторону революции руководил расстрелом протестующих. Отсидел пять лет – но для генерала, ставшего вскоре после революции министром обороны, утешение слабое. Генерал Небойша Павкович, отказавшийся спасать Милошевича от революционеров, должен был предстать перед трибуналом в Гааге и был приговорен к 22 годам лишения свободы за преследования (по приказу того же Милошевича) косовских албанцев. Сейчас он находится в финской тюрьме.
А в Венесуэле генералов можно обвинить в разных грехах – от соучастия в подавлении оппозиции до причастности к наркотрафику. Так что военные оказываются перед непростым выбором. Поддерживать Мадуро и, вполне возможно, рухнуть вместе с ним, или же попробовать договориться с оппозицией, которая не может дать им эффективных гарантий на будущее. Потому что любые гарантии могут быть рано или поздно пересмотрены под флагом защиты права и справедливости.
Алексей Макаркин
Заявление МИД России в связи с событиями в Венесуэле, мягко говоря, не выглядит продуктивным. Если уж кто и сотворил переживаемый сейчас Венесуэлой глубочайший кризис, то это не «бесцеремонные действия Вашингтона», а сам Николас Мадуро с его безрассудной экономической политикой, вызвавшей космическую инфляцию и тотальный дефицит, безосновательным роспуском в 2017 году законно избранного парламента и крайне сомнительными прошлогодними президентскими выборами, которые игнорировала оппозиция. При этом у Москвы с Мадуро нет идеологической близости, ставка на него – чисто тактическая. В Европе Москва поддерживает крайне правых, а в Латинской Америке долгое время опиралась на леваков на почве общего антиамериканизма. Но левые сейчас в Латинской Америке не в фаворе, почти везде они оттеснены от власти. Похоже, и Николасу Мадуро осталось недолго. Лидера оппозиции и главу Национальной ассамблеи Хуана Гуайдо признали в качестве временного президента отнюдь не только Трамп и бразильский трампист Болсонару (кстати, партнер России по объединению БРИКС), но и большинство латиноамериканских государств с вполне вменяемыми правительствами, которые тщательно и вблизи отслеживают развитие ситуации в Венесуэле.
Понятно, что Мадуро – «наш сукин сын». В надежде на его лояльность и готовность создавать для «Роснефти» и другого российского бизнеса привилегированные условия в Венесуэлу были вложены многие миллиарды долларов с призрачным расчетом на сверхприбыли. Но сейчас, когда положение Мадуро стало крайне шатким, а позиции его политических противников внутри страны на глазах укрепляются, крайне неосмотрительно со стороны российского МИДа обвинять этих противников в экстремистском настрое, в стремлении к «разрушению основ венесуэльской государственности», и призывать их «не становиться пешками в чужой шахматной игре». Такого рода вопиюще несбалансированные оценки в случае весьма вероятного оттеснения Мадуро от власти уже в ближней перспективе существенно затруднят нахождение общего языка с новой властью и соответственно возвращение хоть каких-то вложений. Почему нельзя было, по примеру Евросоюза и генсека ООН, призвать все политические силы Венесуэлы к диалогу, к началу переговорного процесса, который привел бы к возвращению ситуации в правовое поле?
Александр Ивахник
Понятно, что Мадуро – «наш сукин сын». В надежде на его лояльность и готовность создавать для «Роснефти» и другого российского бизнеса привилегированные условия в Венесуэлу были вложены многие миллиарды долларов с призрачным расчетом на сверхприбыли. Но сейчас, когда положение Мадуро стало крайне шатким, а позиции его политических противников внутри страны на глазах укрепляются, крайне неосмотрительно со стороны российского МИДа обвинять этих противников в экстремистском настрое, в стремлении к «разрушению основ венесуэльской государственности», и призывать их «не становиться пешками в чужой шахматной игре». Такого рода вопиюще несбалансированные оценки в случае весьма вероятного оттеснения Мадуро от власти уже в ближней перспективе существенно затруднят нахождение общего языка с новой властью и соответственно возвращение хоть каких-то вложений. Почему нельзя было, по примеру Евросоюза и генсека ООН, призвать все политические силы Венесуэлы к диалогу, к началу переговорного процесса, который привел бы к возвращению ситуации в правовое поле?
Александр Ивахник
В Давосе состоялась неформальная встреча Никола Пашиняна и Ильхама Алиева. В таком формате эти два политика встречаются в третий раз. Как можно оценивать давосские переговоры, если в СМИ поступает мизерная информация об их содержательной стороне? Для ответа на этот вопрос зафиксируем одно принципиальное отличие. В Швейцарии президент Алиев встретился не с и.о. премьера и не с лидером политического объединения, претендующего на победу в ходе парламентских выборов. Пашинян утвержден главой правительства, его пост теперь официально первый в политической иерархии Армении. Самое время переходить к содержательной стороне, тогда как раньше армянский премьер в намного большей степени был стеснен внутриполитическими обстоятельствами.
Принес ли что-то новое в переговорный процесс Давос? Встреча Пашиняна и Алиева продолжалась полтора часа. И, по словам главы армянского правительства (привыкшего к комментариям в соцсетях), он со своим визави обсуждали «больше историю переговорного процесса: когда, что и как произошло, на каком этапе какой была ситуация». И дело не в том, что два политика увлечены историческими исследованиями, у них другие цели и задачи. Именно им в ближайшей перспективе предстоит обсуждение тонкостей карабахского урегулирования. Рамки разрешения конфликта ясны, здесь нет особых секретов. Уже не первый год ведется, по сути, обсуждение статуса Нагорного Карабаха, деоккупации районов вокруг бывшей автономной области и возвращения беженцев. И наиболее острые проблемы - это детали и очередность действий. Каким должен быть коридор, связывающий Карабах и Армению, как и когда должна начаться миротворческая операция, в какой форме должен состояться референдум о статусе спорного региона и, самое главное, кто выработает алгоритм его имплементации?
Всякий раз, когда проходят переговоры по Карабаху, оживляются дискуссии о скором решении многолетнего конфликта. В сегодняшних условиях популярна теория о том, что «западник» Пашинян готовит некие уступки Баку. Но, во-первых, тема уступок сформулирована не им, не его командой, и не коллективным Западом. Это - одна из основ переговорного процесса, как в теории в целом, так и применительно к карабахскому кейсу. За взаимные компромиссы выступает и Россия, разве что она не заинтересована в форсировании урегулирования, так как Ереван и Баку не готовы ни в чем уступать. Во-вторых, для того, чтобы уступки стали реальностью, нужно сложение определенных обстоятельств. Однако сегодня не видно, чтобы шаги сторон навстречу друг другу давали, как Пашиняну, так и Алиеву какие-то очевидные профиты. То же самое применимо и к странам-посредникам в процессе мирного урегулирования.
Сергей Маркедонов
Принес ли что-то новое в переговорный процесс Давос? Встреча Пашиняна и Алиева продолжалась полтора часа. И, по словам главы армянского правительства (привыкшего к комментариям в соцсетях), он со своим визави обсуждали «больше историю переговорного процесса: когда, что и как произошло, на каком этапе какой была ситуация». И дело не в том, что два политика увлечены историческими исследованиями, у них другие цели и задачи. Именно им в ближайшей перспективе предстоит обсуждение тонкостей карабахского урегулирования. Рамки разрешения конфликта ясны, здесь нет особых секретов. Уже не первый год ведется, по сути, обсуждение статуса Нагорного Карабаха, деоккупации районов вокруг бывшей автономной области и возвращения беженцев. И наиболее острые проблемы - это детали и очередность действий. Каким должен быть коридор, связывающий Карабах и Армению, как и когда должна начаться миротворческая операция, в какой форме должен состояться референдум о статусе спорного региона и, самое главное, кто выработает алгоритм его имплементации?
Всякий раз, когда проходят переговоры по Карабаху, оживляются дискуссии о скором решении многолетнего конфликта. В сегодняшних условиях популярна теория о том, что «западник» Пашинян готовит некие уступки Баку. Но, во-первых, тема уступок сформулирована не им, не его командой, и не коллективным Западом. Это - одна из основ переговорного процесса, как в теории в целом, так и применительно к карабахскому кейсу. За взаимные компромиссы выступает и Россия, разве что она не заинтересована в форсировании урегулирования, так как Ереван и Баку не готовы ни в чем уступать. Во-вторых, для того, чтобы уступки стали реальностью, нужно сложение определенных обстоятельств. Однако сегодня не видно, чтобы шаги сторон навстречу друг другу давали, как Пашиняну, так и Алиеву какие-то очевидные профиты. То же самое применимо и к странам-посредникам в процессе мирного урегулирования.
Сергей Маркедонов
История с голодными школьниками в Кемеровской области, о которых рассказал не оппозиционер, а вполне провластный региональный уполномоченный по правам ребенка Дмитрий Кислицын, характерна тем, что официального подтверждения этой информации найти не удалось. И это не случайно. В современных российских реалиях госслужащий или бюджетник, вынесший сор из избы, становится изгоем. Учитель, который расскажет о нарушениях в своей школе, будет выглядеть не героем-правдолюбцем, а человеком, подставившим школу, директора, коллег. В глазах начальства школа станет недостаточно благонадежной, слишком скандальной. А это означает, что внимания к такой школе будет меньше, ресурсы ей станут выделять по остаточному принципу. Поэтому подтверждать эту информацию никто не хочет.
А родители молчат, потому что бедные россияне тоже боятся – любого конфликта с любым начальством. Они плохо знают свои права и крайне неуверенно чувствуют себя в современном мире. Зато помнят рассказы старших поколений о том, как преследовали тех, кто «высовывался» и кому «больше всех надо». Они молчат в отличие от среднего класса, который для защиты своих интересов готов и писать президенту, и идти в Страсбургский суд, а то и выходить на митинг. Поэтому вокруг социально больной темы создается негласный «заговор молчания», который прорвал местный омбудсмен, у которого, видимо, больше не было сил молчать.
Алексей Макаркин
А родители молчат, потому что бедные россияне тоже боятся – любого конфликта с любым начальством. Они плохо знают свои права и крайне неуверенно чувствуют себя в современном мире. Зато помнят рассказы старших поколений о том, как преследовали тех, кто «высовывался» и кому «больше всех надо». Они молчат в отличие от среднего класса, который для защиты своих интересов готов и писать президенту, и идти в Страсбургский суд, а то и выходить на митинг. Поэтому вокруг социально больной темы создается негласный «заговор молчания», который прорвал местный омбудсмен, у которого, видимо, больше не было сил молчать.
Алексей Макаркин
Общественная палата РФ не смогла пройти мимо наглых попыток империализма США сместить Николаса Мадуро. Вообще-то ОП изначально создавалась Владиславом Сурковым как явный симулякр, говорильня для выпускания пара общественного недовольства. И все же на старте в палате были люди, обладавшие несомненным общественным авторитетом, репутацией и не боявшиеся занимать самостоятельные позиции. Но за последние годы Общественная палата превратилась в нечто совершенно непотребное, в какой-то хор привластных подпевал. Вот свежий пример. В связи с бурными событиями в Венесуэле глава комиссии ОП по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций Александр Малькевич объявил о намерении создать фонд, который будет заниматься изучением американского вмешательства в политику других стран. Малькевич – боец пропагандистского фронта, в июне 2018 года он запустил в США интернет-проект USA Really, который американские СМИ связали с Агентством интернет-исследований – «фабрикой троллей» бизнесмена Евгения Пригожина. 11 ноября Малькевич был задержан в аэропорту Вашингтона и допрошен ФБР, его обязали зарегистрировать USA Really как иностранного агента. По этому поводу в российских СМИ было много шума. Позже США внесли его в санкционный список, связав с попытками вмешательства в выборы.
Сегодня Малькевич сообщил РИА Новости, что бесцеремонность вмешательства США в политическую жизнь Венесуэлы подтолкнула его к новой инициативе. «Наша комиссия по СМИ собрала много материалов о течении выборов в мире, мы также анализируем избирательные кампании... и материала оказалось настолько много, что я со своими коллегами по ОП РФ… принял решение образовать целое НКО, которое будет называться "Фонд защиты национальных ценностей". И отдельной линейкой нашей деятельности будет анализ всех фактов вмешательства США в политическую жизнь стран мира». Какая оперативность, какое чувство социальной ответственности! Хотя спрашивается, зачем создавать новую НКО, если у комиссии и так полно материалов? Ответ ясен: на такой животрепещущей теме можно легко получить приличный грант из госбюджета. И не один, ведь данные будут бесконечно пополняться.
Александр Ивахник
Сегодня Малькевич сообщил РИА Новости, что бесцеремонность вмешательства США в политическую жизнь Венесуэлы подтолкнула его к новой инициативе. «Наша комиссия по СМИ собрала много материалов о течении выборов в мире, мы также анализируем избирательные кампании... и материала оказалось настолько много, что я со своими коллегами по ОП РФ… принял решение образовать целое НКО, которое будет называться "Фонд защиты национальных ценностей". И отдельной линейкой нашей деятельности будет анализ всех фактов вмешательства США в политическую жизнь стран мира». Какая оперативность, какое чувство социальной ответственности! Хотя спрашивается, зачем создавать новую НКО, если у комиссии и так полно материалов? Ответ ясен: на такой животрепещущей теме можно легко получить приличный грант из госбюджета. И не один, ведь данные будут бесконечно пополняться.
Александр Ивахник
На первый взгляд, события в Венесуэле никак не связаны с закавказской политической динамикой. Тем не менее, в Тбилиси, Ереване и в Баку, не говоря уже о Сухуми и Цхинвали, следят за ситуацией в Венесуэле. После того, как США признали спикера венесуэльской Национальной Ассамблеи Хуана Гуйадо временным президентом, Грузия практически сразу же выступила с аналогичной инициативой. Данный шаг стал не только данью лояльности стратегическому союзнику. В Тбилиси активно заговорили о том, что восстановление территориальной целостности страны начнется с Западного полушария. Ведь именно два латиноамериканских государства Никарагуа и Венесуэла соответственно в 2008 и в 2009 годах признали независимость Абхазии и Южной Осетии. Сегодня появляется шанс, что с уходом соратника харизматического Уго Чавеса Николаса Мадуро, позиция Венесуэлы изменится. И тогда число государств, считающих, что в Закавказье сегодня не три, а пять независимых стран, сократится.
То, что частично признанные республики Абхазия и Южная Осетия оценивают венесуэльский политический кризис с позиций диаметрально противоположных подходам Грузии, ясно любому, кто следит за положением дел в Закавказье. Для Сухуми и Цхинвали сохранение Мадуро - шанс на продолжение международной легитимации. Его провал, напротив, может в перспективе свести весь процесс признания одной Россией.
В этом контексте куда интереснее рассмотрение мотивов Еревана и Баку. Сегодняшние венесуэльские события многие обозреватели вписывают в контекст «цветных революций». И в этой логике Никол Пашинян должен был бы приветствовать наступление «западников» в Каракасе. Но поведение армянского премьера в очередной раз показывает искусственность всех этих конспирологических схем. Пашинян же заявил, что дестабилизация в Венесуэле не имеет ничего общего с «бархатной революцией» в Армении, так как во втором случае речь шла о ненасильственных действиях и уважении к Основному закону страны. Такая линия, впрочем, не слишком удивительна. При всех имеющихся проблемах Пашиняну крайне важно сохранить конструктивные отношения с Москвой, а подходы Кремля по Венесуэле очевидны. Зачем же идти наперекор и создавать себе же дополнительные трудности?
Аккуратно действует Азербайджан. Баку не пытается активно поддерживать одну из сторон публично. Однако, забывать про однозначность стратегического союзника прикаспийской республики - Турции не представляется возможным. В свое время у Ильхама Алиева установились партнерские отношения с Николасом Мадуро (тот посещал Баку в 2016 году, проводил переговоры с азербайджанским коллегой). Конечно, Азербайджан не устраивает любая смена власти в результате массовых протестов просто в силу того, что оппозиция сможет рассматривать ее, как своеобразный паттерн.
Сергей Маркедонов
То, что частично признанные республики Абхазия и Южная Осетия оценивают венесуэльский политический кризис с позиций диаметрально противоположных подходам Грузии, ясно любому, кто следит за положением дел в Закавказье. Для Сухуми и Цхинвали сохранение Мадуро - шанс на продолжение международной легитимации. Его провал, напротив, может в перспективе свести весь процесс признания одной Россией.
В этом контексте куда интереснее рассмотрение мотивов Еревана и Баку. Сегодняшние венесуэльские события многие обозреватели вписывают в контекст «цветных революций». И в этой логике Никол Пашинян должен был бы приветствовать наступление «западников» в Каракасе. Но поведение армянского премьера в очередной раз показывает искусственность всех этих конспирологических схем. Пашинян же заявил, что дестабилизация в Венесуэле не имеет ничего общего с «бархатной революцией» в Армении, так как во втором случае речь шла о ненасильственных действиях и уважении к Основному закону страны. Такая линия, впрочем, не слишком удивительна. При всех имеющихся проблемах Пашиняну крайне важно сохранить конструктивные отношения с Москвой, а подходы Кремля по Венесуэле очевидны. Зачем же идти наперекор и создавать себе же дополнительные трудности?
Аккуратно действует Азербайджан. Баку не пытается активно поддерживать одну из сторон публично. Однако, забывать про однозначность стратегического союзника прикаспийской республики - Турции не представляется возможным. В свое время у Ильхама Алиева установились партнерские отношения с Николасом Мадуро (тот посещал Баку в 2016 году, проводил переговоры с азербайджанским коллегой). Конечно, Азербайджан не устраивает любая смена власти в результате массовых протестов просто в силу того, что оппозиция сможет рассматривать ее, как своеобразный паттерн.
Сергей Маркедонов
В правительстве Италии, состоящем из партии «Лига» Маттео Сальвини и «Движения 5 звезд» Луиджи Ди Майо, возникли трещины. Одна из них связана с «зеленой» повесткой. «Движение 5 звезд» шло на парламентские выборы не только с щедрыми социальными обещаниями, но и с лозунгами отказа от ряда крупных инфраструктурных проектов. Но при принятии правительственных решений под напором главы МВД Сальвини «пятизвездочники» не раз сдавали свои позиции. Так, правительство одобрило прокладку газопровода, завершающего проект Южного коридора по переброске газа из Азербайджана в Европу, и напротив отказалось от планов закрытия крупного сталелитейного завода в городе Таранто, оказывающего разрушающее влияние на окружающую среду. Сейчас должно приниматься решение относительно продолжения строительства дорогостоящей высокоскоростной железнодорожной магистрали TAV от Турина до Лиона, включающего прокладку 57-километрового туннеля под Альпами. Сальвини решительно выступает за этот проект, «Движение 5 звезд» – за отказ от него. Если Ди Майо опять уступит, это вызовет сильнейшее недовольство активистов партии и ее сторонников.
Еще один, совсем свежий предмет разногласий – позиция Италии в отношении ситуации в Венесуэле. Луиджи Ди Майо заблокировал присоединение Италии к субботнему заявлению Франции, Германии, Испании и Великобритании, в котором выдвинут ультиматум Мадуро. Здесь руководство «пятизвездочников» не согласилось с позицией Сальвини, который хотел выступить в одном ряду с другими крупнейшими европейскими странами.
Можно предположить, что по мере приближения к майским выборам в Европарламент решимость «Движения 5 звезд» отстаивать свои позиции будет возрастать. Дело в том, что динамика электоральной привлекательности двух итальянских популистских сил за период существования их правительства оказалась явно не в пользу «пятизвездочников». Если на парламентских выборах в марте они получили 32% голосов, а «Лига» – 17,4%, то по последним опросам рейтинг партии Ди Майо составляет лишь 25%, а поддержка «Лиги» подскочила до 35% – в первую очередь, благодаря жестким антимигрантским действиям и скандальной риторике Сальвини. Так что у нас будет возможность убедиться, что европейский популизм – явление отнюдь не однородное. Наряду с общей антиэлитной направленностью в нем присутствуют разные акценты и серьезные противоречия, что создает почву для реальной конкуренции.
Александр Ивахник
Еще один, совсем свежий предмет разногласий – позиция Италии в отношении ситуации в Венесуэле. Луиджи Ди Майо заблокировал присоединение Италии к субботнему заявлению Франции, Германии, Испании и Великобритании, в котором выдвинут ультиматум Мадуро. Здесь руководство «пятизвездочников» не согласилось с позицией Сальвини, который хотел выступить в одном ряду с другими крупнейшими европейскими странами.
Можно предположить, что по мере приближения к майским выборам в Европарламент решимость «Движения 5 звезд» отстаивать свои позиции будет возрастать. Дело в том, что динамика электоральной привлекательности двух итальянских популистских сил за период существования их правительства оказалась явно не в пользу «пятизвездочников». Если на парламентских выборах в марте они получили 32% голосов, а «Лига» – 17,4%, то по последним опросам рейтинг партии Ди Майо составляет лишь 25%, а поддержка «Лиги» подскочила до 35% – в первую очередь, благодаря жестким антимигрантским действиям и скандальной риторике Сальвини. Так что у нас будет возможность убедиться, что европейский популизм – явление отнюдь не однородное. Наряду с общей антиэлитной направленностью в нем присутствуют разные акценты и серьезные противоречия, что создает почву для реальной конкуренции.
Александр Ивахник
Комитет Госдумы по обороны вместе с главой Комитета по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока Николаем Харитоновым предлагает принять заявление о вводе советских войск в Афганистан, пересматривающее осуждение этого события Съездом народных депутатов СССР. Предполагается рассмотреть этот вопрос на заседании Госдумы 14 февраля, так как на следующий день, 15 февраля, исполняется 30-лет со дня вывода советских войск из Афганистана.
В заявлении повторяется старая советская позиция о том, что решение о вводе войск принималось исходя из договора с Афганистаном и «с учетом неоднократных просьб афганского руководства». То, что при этом лидер страны был убит, а руководство почти полностью сменено, не говорится. Но интереснее другое – в заявлении утверждается, что советские воины и гражданский персонал оказывали «деятельное содействие руководству Афганистана в борьбе с террористическими и экстремистскими группировками». Проблема в том, что «террористы» и «экстремисты» - это те, кто сейчас находится у власти в Афганистане. К их числу в 1980-е годы относили всех моджахедов, включая, разумеется, и Ахмад Шах Масуда, чьим ближайшим соратником был нынешний афганский премьер, доктор Абдулла. Для современного Афганистана Ахмад Шах – это национальный герой.
Президент Ашраф Гани в боевых действиях не участвовал (жил в это время в США), но сочувствовал моджахедам, как и другие афганские эмигранты. Бывший президент Хамид Карзай был в числе лидеров одной из партий, представлявших умеренную часть моджахедов (но в СССР их все равно считали душманами, то есть врагами). Наконец, талибы – их Россия официально считает террористами, но при этом в прошлом ноябре делегацию Талибана принимали в Москве – тоже воевали против Советской армии. Поэтому, желая пойти навстречу ветеранам афганской войны, можно серьезно и несправедливо обидеть самые разные группы афганского общества.
Алексей Макаркин
В заявлении повторяется старая советская позиция о том, что решение о вводе войск принималось исходя из договора с Афганистаном и «с учетом неоднократных просьб афганского руководства». То, что при этом лидер страны был убит, а руководство почти полностью сменено, не говорится. Но интереснее другое – в заявлении утверждается, что советские воины и гражданский персонал оказывали «деятельное содействие руководству Афганистана в борьбе с террористическими и экстремистскими группировками». Проблема в том, что «террористы» и «экстремисты» - это те, кто сейчас находится у власти в Афганистане. К их числу в 1980-е годы относили всех моджахедов, включая, разумеется, и Ахмад Шах Масуда, чьим ближайшим соратником был нынешний афганский премьер, доктор Абдулла. Для современного Афганистана Ахмад Шах – это национальный герой.
Президент Ашраф Гани в боевых действиях не участвовал (жил в это время в США), но сочувствовал моджахедам, как и другие афганские эмигранты. Бывший президент Хамид Карзай был в числе лидеров одной из партий, представлявших умеренную часть моджахедов (но в СССР их все равно считали душманами, то есть врагами). Наконец, талибы – их Россия официально считает террористами, но при этом в прошлом ноябре делегацию Талибана принимали в Москве – тоже воевали против Советской армии. Поэтому, желая пойти навстречу ветеранам афганской войны, можно серьезно и несправедливо обидеть самые разные группы афганского общества.
Алексей Макаркин
Пока продолжается борьба вокруг стены Трампа (а она продолжается, ведь приостановка Шатдауна временная, до 15 февраля), у нас вышел материал, рассматривающий проблему границы США и Мексики в более широком ключе. О предыстории вопроса, альтернативных возможностях обеспечения безопасности на границе и взгляде на все это из Мексики - читайте в статье на Политком.Ру. https://politcom.ru/23258.html
Политком.RU: информационный сайт политических комментариев
Центральная Америка: проблемы безопасности и отношения с США | Политком.РУ
В середине декабря 2017 года появилась новая Стратегия национальной безопасности (НСС) США. Ее общий смысл – продвижение доктрины политического реализма, ориентированной на «восстановление позиций Америки в мире». Причем, в отличие от предыдущей администрации…
Бодалась Пелоси с Трампом: о приостановке шатдауна и новых переговорах
Кризис бюджета или кризис власти? И то, и другое, и он продолжается, но на новом витке. Продержавшись рекордные 35 дней, shutdown, частичное прекращение финансирования федеральных ведомств, приостановлен – но лишь до 15 февраля. За это время Демократам и Республиканцам предстоит найти компромисс по вопросу о финансировании строительства стены на границе с Мексикой.
С одной стороны, оптимизм по этому поводу есть: обе партии отрядили в состав согласительной комиссии (conference committee) людей опытных в переговорах, настроенных на сотрудничество, а не конфронтацию. Все – из бюджетных комитетов обеих палат Конгресса, а про них покойный Маккейн как-то сказал: «есть Демократы, есть Республиканцы, а есть члены бюджетного комитета». С другой – компромисса достичь сложно. Во-первых, торг типа «стена или ее кусок в обмен на уступки по иммиграционной политике» идет уже больше года, и пока республиканцы были готовы лишь на символические уступки, явно недостаточные для демократов. «Лакмусовая бумажка» - новый статус «дримеров» - детей иммигрантов, попавших в США нелегально, но выросших и часто неплохо вписавшихся в американское общество. Выгонять их или держать на «птичьих правах» - явно не выход, и американским обществом такой подход не поддерживается, но республиканцы готовы лишь на временные разрешения на проживание таким «дримерам».
Вторая сложность: и эта проблема, и идеи демократов об альтернативной концепции пограничной безопасности (т.н. «умной стене», на самом деле системе контроля над границей с помощью дронов и других современных средств слежения) слишком сложны, чтобы за три недели выработать юридически грамотные решения.
А время скорее работает на демократов. Ответственность за остановку финансирования и вообще – за недоговороспособность – американцы в большей степени возлагают на Трампа и его союзников в Конгрессе. И до 15 февраля времени совсем немного.
Борис Макаренко
Кризис бюджета или кризис власти? И то, и другое, и он продолжается, но на новом витке. Продержавшись рекордные 35 дней, shutdown, частичное прекращение финансирования федеральных ведомств, приостановлен – но лишь до 15 февраля. За это время Демократам и Республиканцам предстоит найти компромисс по вопросу о финансировании строительства стены на границе с Мексикой.
С одной стороны, оптимизм по этому поводу есть: обе партии отрядили в состав согласительной комиссии (conference committee) людей опытных в переговорах, настроенных на сотрудничество, а не конфронтацию. Все – из бюджетных комитетов обеих палат Конгресса, а про них покойный Маккейн как-то сказал: «есть Демократы, есть Республиканцы, а есть члены бюджетного комитета». С другой – компромисса достичь сложно. Во-первых, торг типа «стена или ее кусок в обмен на уступки по иммиграционной политике» идет уже больше года, и пока республиканцы были готовы лишь на символические уступки, явно недостаточные для демократов. «Лакмусовая бумажка» - новый статус «дримеров» - детей иммигрантов, попавших в США нелегально, но выросших и часто неплохо вписавшихся в американское общество. Выгонять их или держать на «птичьих правах» - явно не выход, и американским обществом такой подход не поддерживается, но республиканцы готовы лишь на временные разрешения на проживание таким «дримерам».
Вторая сложность: и эта проблема, и идеи демократов об альтернативной концепции пограничной безопасности (т.н. «умной стене», на самом деле системе контроля над границей с помощью дронов и других современных средств слежения) слишком сложны, чтобы за три недели выработать юридически грамотные решения.
А время скорее работает на демократов. Ответственность за остановку финансирования и вообще – за недоговороспособность – американцы в большей степени возлагают на Трампа и его союзников в Конгрессе. И до 15 февраля времени совсем немного.
Борис Макаренко
Еще не утихли страсти вокруг определения административной границы между Чечней и Ингушетией, а впереди маячит новая проблема. В Махачкале прошла встреча председателей парламентов Чечни и Дагестана. По ее итогам они договорились о необходимости начала работы по уточнению межреспубликанских границ. Официальная мотивация такого шага - внесение сведений об административных рубежах в государственный кадастр недвижимости.
Комментарий по этому вопросу сделан и главой Дагестана Владимиром Васильевым. В своем интервью он заявил о том, что работа по уточнению административной границы является «плановой и обязательной». На первый взгляд, логика Васильева не вызывает вопросов. Если между соседними субъектами федерации имеются нерешенные проблемы, их рано или поздно придется урегулировать. Одна проблема! Как сделать этот процесс в максимальной степени прозрачным, пройдя между двумя крайностям, «тайной дипломатией» и «вечевой демократией»? Речь идет не о межгосударственной границе, а о рубежах внутри одной страны. Но в условиях Северного Кавказа, переполненного латентными конфликтами, всякое обсуждение территориальных уступок, чревато.
И сегодня мы видим, что среди дагестанцев - пользователей социальных сетей «пограничная тема» обсуждается активно. И не исключено, что она может стать тем рычажком, который потянет дискуссию вокруг других вопросов. До сих пор в республике неоднозначно воспринимают приход «варягов» и кадровые чистки (которые воспринимаются многими, как недоверие Центра и по факту установление прямого правления Москвы). Нет и тотального одобрения законодательных изменений, относящихся к языковой политике. Конечно, в контексте «пограничного урегулирования» упоминается проблема восстановления Ауховского района. До сих пор эта задача, не раз провозглашаемая публично, не получила своего решения. Стоит иметь в виду и непростую историю дагестано-чеченских отношений за весь постсоветский период. Заметим, Дагестан обладает немалым протестным потенциалом. И в отличие от Чечни здесь до сих пор нет жесткой вертикальной системы. Даже после прихода «варягов! Просто потому, что этническая конфигурация республики, а также интересы здесь властных и бизнес-групп, внутриисламских конфессий, имеющихся в Дагестане, слишком многообразны, не сводимы к общему знаменателю. Следовательно, и контролировать все это броуновское движение будет намного сложнее.
Ингушская история еще не закончилась, но обозначила немало острых проблем, имеющих отношение далеко не только к чечено-ингушскому пограничному вопросу. Хорошо бы, берясь за решение новой непростой проблемы учитывать те уроки, которые были обозначены еще совсем недавно.
Сергей Маркедонов
Комментарий по этому вопросу сделан и главой Дагестана Владимиром Васильевым. В своем интервью он заявил о том, что работа по уточнению административной границы является «плановой и обязательной». На первый взгляд, логика Васильева не вызывает вопросов. Если между соседними субъектами федерации имеются нерешенные проблемы, их рано или поздно придется урегулировать. Одна проблема! Как сделать этот процесс в максимальной степени прозрачным, пройдя между двумя крайностям, «тайной дипломатией» и «вечевой демократией»? Речь идет не о межгосударственной границе, а о рубежах внутри одной страны. Но в условиях Северного Кавказа, переполненного латентными конфликтами, всякое обсуждение территориальных уступок, чревато.
И сегодня мы видим, что среди дагестанцев - пользователей социальных сетей «пограничная тема» обсуждается активно. И не исключено, что она может стать тем рычажком, который потянет дискуссию вокруг других вопросов. До сих пор в республике неоднозначно воспринимают приход «варягов» и кадровые чистки (которые воспринимаются многими, как недоверие Центра и по факту установление прямого правления Москвы). Нет и тотального одобрения законодательных изменений, относящихся к языковой политике. Конечно, в контексте «пограничного урегулирования» упоминается проблема восстановления Ауховского района. До сих пор эта задача, не раз провозглашаемая публично, не получила своего решения. Стоит иметь в виду и непростую историю дагестано-чеченских отношений за весь постсоветский период. Заметим, Дагестан обладает немалым протестным потенциалом. И в отличие от Чечни здесь до сих пор нет жесткой вертикальной системы. Даже после прихода «варягов! Просто потому, что этническая конфигурация республики, а также интересы здесь властных и бизнес-групп, внутриисламских конфессий, имеющихся в Дагестане, слишком многообразны, не сводимы к общему знаменателю. Следовательно, и контролировать все это броуновское движение будет намного сложнее.
Ингушская история еще не закончилась, но обозначила немало острых проблем, имеющих отношение далеко не только к чечено-ингушскому пограничному вопросу. Хорошо бы, берясь за решение новой непростой проблемы учитывать те уроки, которые были обозначены еще совсем недавно.
Сергей Маркедонов
Представители российского парламентского руководства проявляют любопытную двусмысленность в вопросе о дальнейшем пребывании России в Совете Европы. Как известно, с середины 2017 года Россия заморозила выплату годовых взносов в Совет Европы вплоть до возвращения российской делегации в ПАСЕ ее полномочий в полном объеме. В октябре 2018 года генсек СЕ Турбьёрн Ягланд сообщил, что если РФ не погасит задолженность в размере 66 млн евро, то ее членство в СЕ может быть приостановлено с 1 июля 2019 года. После этого Сергей Лавров заявил: «Если они хотят исключить Россию из Совета Европы, мы им такой радости не доставим, мы уйдем оттуда сами». Глава комитета по международным делам Совета Федерации Константин Косачев отметил, что последствия выхода России из СЕ будут серьезными. В частности, Москва не будет участвовать в шести базовых конвенциях СЕ, в том числе – о защите прав человека и основных свобод. Правда, иски к России в ЕСПЧ, поданные до момента ее выхода из СЕ, могут рассматриваться судом в Страсбурге, а таковых сейчас около 10 тысяч.
Однако 29 января Косачев выступил на «круглом столе», организованном «Валдайским клубом» в Москве, где значительно изменил акценты. «Современная Россия вступала в Совет Европы совершенно осознанно… Я считаю, что сделанный в 1996 году российским руководством выбор был верным. Пересматривать этот выбор нам совершено точно не следует, потому что с точки зрения ценностей ничего не изменилось. Мы готовы следовать и исповедовать те ценности, которые заложены в уставе Совета Европы», – подчеркнул глава международного комитета СФ. Более того, по его оценке, «членство России в Совете Европы себя оправдало и продолжает оправдывать». Косачев пояснил, что участие России в более чем 60 конвенциях Совета Европы позволяет ей через многосторонние механизмы значительно быстрее решать многие актуальные вопросы, которые было бы труднее решать через выработку огромного числа двусторонних соглашений.
Можно не сомневаться, что оценки Косачева не разделяются значительной частью российской политической элиты, у которой выработалась сильная ценностная идиосинкразия в отношении Совета Европы. Многие воспринимают членство России в СЕ как ненужное обременение, реликт изживших себя наивных представлений 90-х о движении страны к европейским демократическим институтам и свободам. Однако едва ли такой опытный политик, как Косачев, стал бы озвучивать только свои личные предпочтения. Похоже, в Кремле пока не принято окончательного решения относительно целесообразности выхода из СЕ. Возможно, сомнениям на этот счет способствовало и недавнее признание генсека Совета Европы Ягланда о том, что санкции СЕ в отношении России оказались неэффективными и привели к кризису в организации.
Александр Ивахник
Однако 29 января Косачев выступил на «круглом столе», организованном «Валдайским клубом» в Москве, где значительно изменил акценты. «Современная Россия вступала в Совет Европы совершенно осознанно… Я считаю, что сделанный в 1996 году российским руководством выбор был верным. Пересматривать этот выбор нам совершено точно не следует, потому что с точки зрения ценностей ничего не изменилось. Мы готовы следовать и исповедовать те ценности, которые заложены в уставе Совета Европы», – подчеркнул глава международного комитета СФ. Более того, по его оценке, «членство России в Совете Европы себя оправдало и продолжает оправдывать». Косачев пояснил, что участие России в более чем 60 конвенциях Совета Европы позволяет ей через многосторонние механизмы значительно быстрее решать многие актуальные вопросы, которые было бы труднее решать через выработку огромного числа двусторонних соглашений.
Можно не сомневаться, что оценки Косачева не разделяются значительной частью российской политической элиты, у которой выработалась сильная ценностная идиосинкразия в отношении Совета Европы. Многие воспринимают членство России в СЕ как ненужное обременение, реликт изживших себя наивных представлений 90-х о движении страны к европейским демократическим институтам и свободам. Однако едва ли такой опытный политик, как Косачев, стал бы озвучивать только свои личные предпочтения. Похоже, в Кремле пока не принято окончательного решения относительно целесообразности выхода из СЕ. Возможно, сомнениям на этот счет способствовало и недавнее признание генсека Совета Европы Ягланда о том, что санкции СЕ в отношении России оказались неэффективными и привели к кризису в организации.
Александр Ивахник
Вчера британский парламент отверг поправку, которая предусматривает отсрочку брексита до конца года, если Палата общин до 28 февраля не одобрит соглашение с ЕС. Зато принял две по сути взаимоисключающие поправки. В одной заявляется, что что выход Британии из состава ЕС без сделки должен быть отвергнут. Другая требует исключить из соглашения с ЕС упоминание о «бэкстопе» (страховочном механизме обеспечения открытой границы между Ольстером и Республикой Ирландия, который предусматривает, что Северная Ирландия будет выполнять европейские торговые правила, а всё Соединенное Королевство будет оставаться в рамках таможенной территории ЕС). Поправка предлагает вместо «бэкстопа» упомянуть в соглашении некую «альтернативную договоренность», не допускающую появления жесткой границы. Эта поправка, внесенная Грэмом Брейди, главой Комитета 1922, объединяющего заднескамеечников-тори, была поддержана правительством и прошла 317 голосами против 301.
Британские консервативные СМИ расценили прохождение поправки о «бэкстопе» как победу Терезы Мэй, которая смогла объединить свою партию. Сама Мэй тоже выражала удовлетворение. На самом деле поддержка правительством поправки Брейди являлась очевидной уступкой жестким «брекситерам» в рядах тори, неприятие которыми «бэкстопа» было главным мотивом их голосования 15 января против сделки с ЕС.
Проблема для Терезы Мэй в том, что ее готовность вернуться за стол переговоров с Брюсселем не встречает ответной готовности. Положение о «бэкстопе» было принципиальным требованием Евросоюза на протяжении многих месяцев переговорного процесса, и в конце концов британский премьер согласилась на его включение в сделку. Сейчас Мэй будет пытаться в последний момент добиться изменения позиции ЕС под угрозой неупорядоченного брексита. Однако эта попытка почти не имеет шансов на успех. И первая реакция, уже озвученная в Брюсселе, Дублине и Париже, подтверждает это.
Таким образом, в середине февраля, когда Тереза Мэй должна снова поставить на голосование в Палате общин пересмотренную сделку с Брюсселем, она не сможет предложить ничего нового, а значит, и рассчитывать на поддержку большинства. Растут шансы на то, что 29 марта начнет реализовываться катастрофический сценарий выхода Британии без сделки.
Александр Ивахник
Британские консервативные СМИ расценили прохождение поправки о «бэкстопе» как победу Терезы Мэй, которая смогла объединить свою партию. Сама Мэй тоже выражала удовлетворение. На самом деле поддержка правительством поправки Брейди являлась очевидной уступкой жестким «брекситерам» в рядах тори, неприятие которыми «бэкстопа» было главным мотивом их голосования 15 января против сделки с ЕС.
Проблема для Терезы Мэй в том, что ее готовность вернуться за стол переговоров с Брюсселем не встречает ответной готовности. Положение о «бэкстопе» было принципиальным требованием Евросоюза на протяжении многих месяцев переговорного процесса, и в конце концов британский премьер согласилась на его включение в сделку. Сейчас Мэй будет пытаться в последний момент добиться изменения позиции ЕС под угрозой неупорядоченного брексита. Однако эта попытка почти не имеет шансов на успех. И первая реакция, уже озвученная в Брюсселе, Дублине и Париже, подтверждает это.
Таким образом, в середине февраля, когда Тереза Мэй должна снова поставить на голосование в Палате общин пересмотренную сделку с Брюсселем, она не сможет предложить ничего нового, а значит, и рассчитывать на поддержку большинства. Растут шансы на то, что 29 марта начнет реализовываться катастрофический сценарий выхода Британии без сделки.
Александр Ивахник