​​«Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества», Оливия Лэнг

Исследовать мир людей творческих и чем-то выдающихся — дело непростое. Особенно если при этом твоя жизнь дала трещину в личном плане и ты пытаешься в самом средоточии Нью-Йорка найти отдушину через мир искусства. И находишь. Через тему одиночества в жизни и искусстве — посреди мегаполиса и потоков людей.

Оливия проделала путь не только из Англии в Нью-Йорк, не только по биографиям и творчеству упомянутых в книге известных художников, фотографов, певцов... Она сумела провести читателя за завесу бесконечного одиночества, вскрыла социальные и психологические причины разобщенности посреди Нью-Йорка, в среде артистической и до предела разношёрстной, яркой, необузданной, где перемешались одинокие гении, проститутки, геи, лесбиянки, трансгендеры, феминистки, различные активисты...
⠀
Тот Нью-Йорк почти ушёл в прошлое с началом 2000-х годов, но его знаменитые герои остались в истории. Об их творчестве и одиночестве весьма ярко, глубоко и почти интимно рассказывает автор в этой книге.

Сама Оливия родилась в семье лесбиянки и моталась по разным городам и весям, с детства ощущала свою инаковость (в книге она склонна к мальчиковому поведению), поэтому и выбор героев книги у неё особенный. Начало книги связано с художником Эдвардом Хоппером, который на своих полотнах так часть изображал дома, квартиры, фигуры одиноко застывших безымянных людей. Анализ работ Хоппера перемежается размышлениями об одиночестве как таковом.

Далее следует рассказ об Энди Уорхоле, его детстве, о неприятии своей внешности и проблемах с самовыражением. Кстати, Уорхол пронизывает собой всю книгу, что здесь очень уместно. Механизация искусства у Уорхола стала своеобразным способом отгородиться от мира, и в то же время его всегда окружала публика, он фиксировал речь, снимал на камеру, был в гуще событий. И это одиночество посреди океана культурной столицы — особо остро переживается и ощущается.

📝Капоте считал, что Уорхол «просто безнадёжный прирождённый неудачник, самый одинокий, самый лишённый друзей человек...»

Несколько историй мне особенно запомнилось. Одна — про феминистку Валери Соланас, которая стреляла в Уорхола. Её неприкаянность, непримиримость с обществом, её манифест, который никто не печатал и не читал... Такая яркая и трагическая судьба.
Другая — про писателя, музыканта, фотографа, квир-художника, живописеца и активиста Дэвида Войнаровича, про его жизнь в ночлежках и на улицах города, про изнасилования, про проект, посвящённый Артюру Рэмбо, про взлёт его карьеры и знакомство с культурной богемой Нью-Йорка, про СПИД и борьбу за право жить... Его цитата здесь уместна:

📝«Вызывает ярость вот что: когда мне сказали, что я подцепил этот вирус, я быстро понял, что подцепил и больное общество»

Болезнь, о которой ещё толком мало кто знал в 80-е и начало 90-х годов, но которая разделила людей, привела к стигматизации заболевших, так что их чурались и избегали. Геи становились изгоями, разобщённость между людьми превращалась в пропасть. Этот период в творческой среде и жизни Нью-Йорка в книге очень доходчиво описан. Одиночество стало сродни концентрационному лагерю.

Другая история, которая меня очень коснулась, это история о безвестном художнике-самоучке Генри Дарджере. Его тысячи художественных работ и огромный в 15 тысяч страниц текст книги нашли незадолго до его смерти в маленькой комнатушке. Он всю жизнь проработал уборщиком в больнице Чикаго и был не совсем психически нормален, судя по всему. Но как удивительно было узнать о человеке, который даже не собирался являть что-то этому миру. Это болезненное одиночество человека, пытавшегося склеить части в целое, найти цельность в творчестве.

Когда читал книгу, вспоминал роман Ханьи Янагихары «Маленькая жизнь», его героев, ту артистическую богему Нью-Йорка, те улицы и переулки, по которым ходят герои. Для меня книга Оливии дополнила образы из книги Янагихары, они стали полнее и жизненее, явственнее.

Советую обратить внимание. Это был очень полезный и важный для меня лично опыт!

📚#книжныйотзыв #нонфикшн
#ОливияЛэнг #ОдинокийГород

Даже не знал о таком поэте...
Просто о сложном.

Решил поделиться с вами. Чуть пройтись по зимнему (всегда прекрасному) Петербургу.

«Вячеслав Урюпин — писатель, инвалид детства, добившийся в жизни всего, чего хотел, своим умом и характером. Врач-психотерапевт.
В настоящее время, на пенсии по основной болезни плюс колясочник, проживает маленьком городке Ленинградской области»

(со страницы автора на стихи.ру)
(... умер летом 2021 г.)...

#стихи #видео

Прибрежный английский Брайтон, середина 50-х годов, долговязая молодая учителька и красавец-полицейский в синем мундире с голубыми глазами и золотыми кудрями... Всё бы было, возможно, иначе... Если бы ещё в детстве эта Марион прислушалась к своей подруге Сильви однажды во время летних купаний на пирсе — её брат Том не совсем такой, он чуть другой... История обожания, любви и... разбитых надежд, разбитой судьбы и несчастья рядом с холодным по отношению к тебе человеком. Прекрасный и наполненный такой грустью роман, весь воздушный и порывистый — как морской ветер на меловых скалах Саут-Даунса, откуда начинается повествование... С конца... С 1999 года.

📚«Мой полицейский», Бетан Робертс (для читателей 18+)

⤵️ отзыв на книгу ниже ⤵️

​​«Мой полицейский», Бетан Робертс ( для читателей 18+ )

Всё начинается с дневниковых записей, ими продолжится... Ими и закончится. Писхейвен, "пригород на море", небольшой дом, куда старая уже женщина забирает из больницы онемевшего и неподвижного после инсульта мужчину, чтобы ухаживать за ним. Дневник пенсионерки Марион Берджесс, которая записывает важное признание: "я больше не хочу тебя убить"... Кого она хотела убить, почему убить?.. и что же случилось с нею самой и теми людьми, связь с которыми перевернула её жизнь? Об это весь роман, где в своих воспоминаниях Марион возвращается почти на полвека назад, с 1999 года в 50-е, в юность и молодость...

Уютный родной для Тома и Марион городок Брайтон. Она с детства влюблена в брата своей лучшей подруги, ведь он во всём лучший — самый сильный (нет дня, чтобы он не плавал) и самый привлекательный из мальчишек. Она просит его, чтоб он научил её плавать. Эти мгновения, проведённые на пустынном пляже, эти ощущения его твёрдых рук, поддерживающих её в воде, потом паника, страх задохнуться и как он выносит её на берег... Навсегда она будет влюблена в того Тома, которого она сама себе вообразила. И с которым в итоге так и не смогла стать счастливой — несмотря на все предпринятые попытки...

После учёбы Марион Тейлор становится учительницей начальных классов в местной школе, Том Берджесс после армии идёт в полицию. И в этот момент в их жизни появляются друзья. В её жизни — всегда уверенная в себе и такая свободная в общении учительница пятого класса Джулия Харкорт, Джеки, а в его жизни — хранитель западного искусства в местной художественной галерее, всегда элегантный и обходительный, настоящий джентльмен Патрик Хэзлвуд. Вокруг этих персонажей, таких по-настоящему живых и противоположных друг другу по характеру, построен сюжет.

Это история любви. Любви простоватого и сексуального Тома и изысканного, искушённого в делах "таких" отношений галериста, который заманивает в свои сети полицейского. Патрик якобы желает нарисовать портрет полицейского, чтобы появилась серия портретов простых жителей Брайтона, разных профессий и рода деятельности. Они становятся друзьями, а потом любовниками. Марион только потом начинает догадываться, хотя Том женится на ней и живёт с нею... Дневники Марион и Патрика сопровождают нас почти до самой последней главы, когда мы уже догадались, что происходит между престарелой учительницей, её молчаливым и отстранённым мужем, выгуливающим собаку, и их невольным гостем — обездвиженным и неспособным никак выразить свои мысли или чувства...

📝«У него есть этот талант, правда, Патрик? Дар быть физически в месте, разговаривать, отвечать, но на самом деле — эмоционально — не быть там вообще. В то время я думала, что это часть обучения полицейских, и какое-то время убеждала себя: Тому нужно так поступать, он ничего не может с этим поделать. Подавление себя было его способом справиться с работой, и это просочилось в его жизнь»

Меня тронул до глубины этот драматичный и во многом романтичный текст, где царят 50-е с их гомофобными законами и уголовным преследованием за "грубые непристойности с другими мужчинами", где женщины отстаивают право работать после замужества и рождения детей, где существует угроза заражения из-за ядерных испытаний... История драматичная из-за умалчиваний, боязни "быть не таким", из-за скрываемой (но не менее настоящей) любви двух очень разных мужчин, и любви наивной учительницы, которая пытается "помочь" мужу, "исправить" его.

Очень советую читать. Вспоминал роман (и биографию) английского писателя Эдварда Моргана Форстера «Морис», который пролежал всю жизнь в столе, ведь автор завещал опубликовать этот автобиографический текст о любви двух студентов Оксфорда только после своей смерти.

📚#книжныйотзыв
🌈#гомосексуальность_в_ХЛ
#МойПолицейский #БетанРобертс

Знакомая подписчица прислала.... Из Киева...

Так атмосферно, что решил с вами поделиться.

Такой год был... Лучше бы такого не было больше никогда.

#фото

​​✒️рубрика #мемуары

Дед мой, Михаил Емельянович, был огромного роста, очень красивый и ростом он был без малого сажень. И жил дед до 93-х лет. Я помню прекрасный дом деда на Рогожской улице. Огромный особняк с большим двором; сзади дома был огромный сад, который выходил на другую улицу, в Дурновский переулок. И соседние небольшие деревянные дома стояли на просторных дворах, жильцами в домах были ямщики. А на дворах стояли конюшни и экипажи разных фасонов, дормезы, коляски, в которых возили пассажиров из Москвы по арендованным у правительства дедом дорогам, по которым он гонял ямщину из Москвы в Ярославль и в Нижний Новгород. Помню большой колонный зал в стиле ампир, где наверху были балконы и круглые ниши, в которых помещались музыканты, играющие на званых обедах. Помню я эти обеды с сановниками, нарядных женщин в кринолинах, военных в орденах. Помню высокого деда, одетого в длинный сюртук, с медалями на шее. Он был уже седым стариком. Дед мой любил музыку, и, бывало, сидит один дед в большом зале, а наверху играет квартет, и дед позволял только мне сидеть около себя. И когда играла музыка, дед был задумчив и, слушая музыку, плакал, вытирая слëзы большим платком, который вынимал из кармана халата. Я тихо сидел около деда и думал: «Дед плачет, так, значит, надо». Отец мой, Алексей Михайлович, тоже был высокого роста, очень красивый, всегда хорошо одетый. И я помню, панталоны на нем были в клетку, и черный галстук высоко закрывал шею. Я ездил с ним в экипаже, похожем на гитару: мой отец садился верхом на эту гитару, а я сидел впереди. Меня держал отец, когда ехали. Лошадь у нас была белая, звали Сметанкой, и я её кормил с ладони сахаром. Помню вечер летом, когда на дворе поблизости ямщики пели песни.
Дед мой Михаил Емельянович хворал. Сидел у окна летом, и ноги его были покрыты меховым одеялом. Я и мой брат Сергей сидели тоже с ним. Он нас очень любил и меня расчесывал гребешком. Когда по улице Рогожской шёл разносчик, то дед звал его рукой и разносчик приходил. Он покупал всё: пряники, орехи, апельсины, яблоки, свежую рыбу. А у офеней, которые носили большие белые коробы с игрушками и выкладывали их перед нами, ставя на пол, дед также покупал всё. Это было радостью для нас. Чего только не было у офени. И зайцы с барабаном, и кузнецы, медведи, лошади, коровы, которые мычали, и куклы, закрывающие глаза, мельник и мельница.

📖Константин Алексеевич Коровин, «Воспоминания»

Файл приложу в комментарии👇

Хорошего вам денька и настроения 🙌

Как не сфоткаться с бравым техасским полицейским (не, это не "мой полицейский", не подумайте🙈😁)...

Хьюстон, апрель 2012

#ретрофото

Сегодня хочется опять весны, тем более что за окном солнечно и +15°...

Вспоминаю прочитанный в недалёком прошлом сборник нашего замечательного Евгения Водолазкина.

⤵️...ниже будет небольшой мой отзыв...

​​«Идти бестрепетно»...

Это уже не просто слова из романа «Авиатор», это почти "слоган" к творчеству нашего современника, замечательного писателя-медиевиста Евгения Германовича Водолазкина. Ученик академика Дмитрия Сергеевича Лихачёва, человека-легенды, много лет возглавлявшего Отдел древнерусской литературы в Пушкинском доме, Евгений Германович продолжил дело своего учителя. Со временем ученик стал учителем, литературовед стал литератором, а филолог — писателем. Можно сказать, что книга посвящена этим путям, проходящим сквозь время и жизнь Водолазкина.

В сборнике эссе, статей и малой прозы «Идти бестрепетно» (Редакция Елены Шубиной, 2020. — 409 c.) автор делится своими размышлениями о писательстве, о современниках (Владимир Шаров, Людмила Улицкая, Михаил Шемякин...), о написанных романах, о литературоведческом (хочу отметить эссе о сравнении средневековой литературы с современной постмодернистской), о духовном и земном, о Набокове и Солженицыне, о владыке Антонии Сурожском и Дмитрии Лихачёве... О Пушкине и о Пушкинском доме. Здесь переплелись воспоминания о детстве, отрочестве и юности со зрелым взглядом на вещи, на жизнь и смерть, язык и культуру, на то, что окружает нас сейчас — сквозь призму вневременного и мимолётного одновременно.

📝«Что для меня грустнее всего — устаревают и книги. В сравнении с кино их сопротивляемость времени, конечно, выше, но она не бесконечна. В среднем это лет 100-150. По истечении этого срока книга становится чем-то вроде адмирала в отставке: с ней обращаются почтительно, торжественно отмечают юбилеи, но к повседневной жизни отношения она больше не имеет»

В этом, по-моему, весь невероятный изысканный стиль Евгения Германовича — замечать потустороннее в посюстороннем, главное — в мелочах жизни, фиксировать средствами языка то самое, что в итоге становится литературой... Для меня эта книга стала продолжением и дополнением к его романам, словно ты продолжил знакомство с человеком, уже ставшим тебе сердечным другом, к которому ты заглянул в его петербужскую квартиру и ведёшь умные интеллигентские разговоры, продолжаешь путешествие по городам и весям прошлого и настоящего, Древней Руси и современной России. Замечательно!

Хочу отметить повесть «Близкие друзья», о двух мальчиках и девочке из Мюнхена, которые подружились на кладбище, где их родители периодически приходили прибрать могилки родственников, которые пронесли дружбу и любовь сквозь время, разные обстоятельства жизни и Вторую мировую войну, поклявшись ещё тогда, в начале, что будут похоронены рядом на этом же мюнхенском кладбище. Очень трогательный текст о такой мимолётной жизни, о памяти и искуплении.

📝«Не достигает наша действительность высот русского слова, да и с идеей процветания не соотносится. Возникает подозрение, что есть на свете вещи, перефразируя писателя Данилова, поважнее литературоведения»

Очень советую читать книги Евгения Германовича. И размышлять над ними.
Всего вам доброго и не болейте. Душой.

📚#книжныйотзыв
#водолазкин #эссе

Как же атмосферно...

🖼️New England Winter Landscape, 1910

🎨Художник: Svend Rasmussen Svendsen
Norwegian - American , 1864-1945

#antonio_art