Целями является «развитие отношений на широкой основе с мировыми державами посредством активного, прагматичного и непримиримого подхода, основанного на общем совпадении стратегических и экономических интересов. Мы будем стремиться минимизировать потенциальные угрозы, поддерживать диверсифицированные варианты внешней политики и повышать роль экономической дипломатии в наших внешнеполитических инициативах. Будем стремиться к региональному миру путем нормализации отношений в нашем непосредственном соседстве на основе взаимного уважения и суверенного равенства».
В дипломатических делах предлагается «улучшить координацию между соответствующими учреждениями в области стратегической коммуникации для создания единого и согласованного национального повествования, ориентированного на внешнюю сторону, направленного на изображение реальности Пакистана и противодействию ложной пропаганде против Пакистана». Говорится о необходимости использования разнообразия и огромного потенциала при одновременном противодействии негативному восприятию, а также о привлечении пакистанской диаспоры к национальным вопросам в рамках специальной стратегии.
Хотя все постулаты кажутся логичными, стоит обратить на один пункт, касающийся внутренней политики.
«Пакистан – разнообразная нация, состоящая из различных этнических групп, религиозных верований, сект и языков. Экстремизм и радикализация по признаку этнической принадлежности или религии представляют собой вызов нашему обществу. Эксплуатация и манипулирование этническими, религиозными и сектантскими признаками с помощью насильственных экстремистских идеологий недопустимы. Воспитание межконфессиональной и межрелигиозной гармонии и социальной терпимости во всех ее формах будет иметь приоритетное значение. Сотрудничество ученых-религиоведов из всех школ мысли позволит привлечь специалистов к расширению программ по борьбе с радикализацией и продвижению единого подхода к борьбе с экстремизмом. Действия против тех, кто создает и распространяет ненавистнические высказывания и материалы, будут быстрыми и бескомпромиссными».
Дело в том, что в Пакистане до сих пор действует закон о богохульстве, который является наследием эры Зия уль Хака, когда в стране был альянс военных и радикальных исламистов. Согласно этому закону, критическое высказывание в отношении Корана, пророка Мухаммеда или аятов может быть интерпретировано как оскорбление Ислама. А меры наказания за это очень суровы, вплоть до смертной казни. И, как правило, под действие этого закона попадают не мусульмане, а религиозные меньшинства из числа христиан, буддистов и индусов.
В рамках того, что власти Пакистана уделяют большое значение своей комплексной идентичности, очевидно, что нужно будет что-то предпринимать с этим законом, и чем быстрее, тем лучше. Ведь, как сказано, «крайне важно, чтобы мы укрепляли нашу целостную национальную идентичность, основанную на принципе единства в многообразии. Вызывающий разногласия дискурс вокруг этнических, религиозных и социальных различий вызывает озабоченность, усугубляемую разрушительной внешней поддержкой, направленной на подрыв национальной сплоченности и разжигание дисгармонии в вопросах идентичности... Непрерывные и целенаправленные усилия будут предприниматься с помощью подхода, основанного на уважении разнообразия Пакистана, воспитании терпимости и содействии национальной сплоченности посредством образовательных и культурных учреждений и инклюзивного национального дискурса».
Конечно же, в документе уделено внимание борьбе с терроризмом, сепаратизмом, различными видами радикального национализма, наркотрафиком и организованной преступностью.
Говорится также о необходимости зашиты киберпространства и угрозах гибридной войны. Сказано, что «гибридные угрозы Пакистану исходят от государств и их прокси, а также от негосударственных субъектов. Пакистан примет целостный, взаимосвязанный общенациональный подход к нейтрализации попыток подорвать безопасность и стабильность Пакистана посредством гибридной войны».
Конечно же, данная стратегия, хоть и является беспрецедентной, но все же отражает внешнеполитические усили

я и внутреннюю адаптацию прошлых лет.

Pakistan Vision 2025
Министерство планирования, развития и реформ в начале 2014 года подготовило стратегию Pakistan Vision 2025. В этом документе высказывалось пожелание, чтобы к 2025 году Пакистан стал одним из новых «азиатских тигров», то есть экономически развитых государств, которые привлекательны своим благосостоянием.
12-летнее видение, состоящее из семи основных компонентов, устанавливает несколько количественных целей в рамках каждого компонента. План предусматривает, что к 2025 году Пакистан войдет в число 25 крупнейших экономик, что будет означать, что его граждане обладают доходом выше среднего. Согласно классификации стран Всемирного банка, в соответствии с уровнем дохода Пакистан входил в число стран с низким и средним уровнем дохода в 2014 году – и этот статус не изменился. Согласно рейтингу стран Международного валютного фонда, основанному на ВВП на душу населения, в 2017 году Пакистан занял 135-е место из 187 стран. Так что переход на 25-е место в расчете на душу населения – это далекая перспектива даже в отдаленном будущем, не говоря уже о 2025 году.
Концепция предусматривала увеличение экспорта с 25 миллиардов долларов до 150 миллиардов долларов в год, то есть увеличение на 125 миллиардов долларов в год к 2025 году. Целевой показатель экспорта в 30%, установленный в Концепции, составляет 56 миллиардов долларов. В 2020 году экспорт составил 22 миллиарда долларов и упал на 6,36 % по сравнению с 2019 годом.
В общем, есть много нюансов по невыполненным на данный момент целям. К ним относятся: увеличение емкости хранилищ воды до 90 дней от требуемого уровня; сокращение потерь при распределении электроэнергии на 10%; увеличение числа туристов до двух миллионов; утроение производительности труда и капитала; сокращение числа людей, которые испытывают проблемы с продовольственной безопасностью, с 60% до 30%; снижение заболеваемости диареей, гепатитом, диабетом и болезнями сердца на 50%; увеличение участия женщин в рабочей силе на 21% и обеспечение чистой питьевой водой всех пакистанцев к 2025 году.
    Концепция предусматривает, что к 2025 году уровень грамотности составит 90%, а охват начальным образованием – 100%. Экономический опрос показал, что в июне 2013 года уровень грамотности составлял 60%. Но в июне 2016 года он составил 58%. Опрос на начало 2018 года также показывал снижение общего числа учащихся на три процентных пункта по сравнению с июнем 2013 года.
Вероятно, что новая Стратегия безопасности призвана стимулировать выполнение этих целей, которых пока не удалось достичь.

Центральная и Юго-Восточная Азия
После выхода американских войск из Афганистана Пакистан настаивал на скорейшем признании правительства талибов (запрещены в РФ) и нормализации политической ситуации в стране. Это легко понять, по причине того, что в самом Пакистане действует террористическая организация «Пакистанский Талибан», с которой много лет ведут борьбу власти страны. От решений афганского «Талибана» многое бы зависело в плане подготовки и оснащения их пакистанских единомышленников. Кажется, уже достигнуты договоренности между Исламабадом и Кабулом. И многие пакистанские талибы вынуждены теперь скрываться в Афганистане.
Впрочем, есть и явный западный след в раскачивании ситуации в пуштунском поясе (провинция Хайбер Пухтунхва и часть Белуджистана). Так называемое «Движение защиты пуштунов» (Pashtun Tahafuz Movement, на английском Pashtun Protection Movement, PTM) получало поддержку от ряда Западных стран, в частности – США. На сайте Международного центра ненасильственного конфликта, который находится в США и возглавляется Питером Акерманом, учеником Джина Шарпа, опубликован доклад об этой организации, c позитивной оценкой ее деятельности.
Лидер движения Манзур Паштин был арестован властями в январе 2020 года, после чего движение пошло на спад.
Но улучшение ситуации в Афганистане крайне интересно Пакистану и с экономической точки зрения, поскольку это связующее звено со странами Центральной Азии.
Добавим, что Пакистан и еще 9 государств-членов – Афганистан, Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Иран, Таджикистан, Турция, Туркменистан и Узбекистан – состоят в «Организации экономического сотрудничества». 13-й саммит данной организации проходил в Исламабаде в 2017 году и был напрямую связан с центральноазиатскими устремлениями Пакистана по установлению торгово-экономических контактов и реализации различных региональных проектов.
Необходимо отметить, что предыдущий, а также нынешний правительственный аппарат справедливо выражали свое желание развивать отношения и с Восточной Азией. Отмечалось, что текущие экономические и политические связи Пакистана значительно ниже его потенциала. С точки зрения торговли и инвестиций, АСЕАН предоставляет стране многообещающий стимул для заполнения пробелов и сосредоточения внимания на интеграции. Совокупный ВВП только стран АСЕАН составляет более 3 триллионов долларов, и выход на один из самых быстрорастущих рынков окажется выгодным для Пакистана.
Vision East Asia Policy сильно пострадала за последние два десятилетия из-за внутренних проблем Пакистана. Значительная часть этого периода была использована для решения проблем внутренней безопасности, что значительно сократило перспективы реализации интересов в совершенно другом блоке. Как отмечал Ахмад Рашид Малик в своей статье, «политика видения Восточной Азии стала неактуальной, непродуктивной и забытой инициативой. Экономически либерализующийся Пакистан не смог воспользоваться чудом АСЕАН. Эту тенденцию необходимо радикально обратить вспять».
Таким образом, в Пакистане считают, что они должны активно взаимодействовать с регионом:
«Этот сдвиг может произойти благодаря значительной пакистанской диаспоре, проживающей в регионе Юго-Восточной Азии. Правительство может использовать эту возможность для запуска совместных предприятий. Это помогло бы экономике с более широкой повесткой дня. Это также вызовет дискуссию в политических кругах АСЕАН. Кроме того, необходимо разработать политику поощрения разнообразных обменов на политическом, социальном и культурном уровнях для преодоления этого широкого разрыва».

Африканская политика
Политика «Обрати взгляд на Африку» была запущена в Пакистане в 2017 году. Десять важных стран Африки – Египет, Алжир, Марокко, Судан, Танзания, Нигерия, Кения, Сенегал, Эфиопия и Южная Африка – были выбраны для содействия торговле с намерением удвоить товарооборот с африканскими странами к 2025 году.
В ноябре 2019 года в Исламабаде прошла правительственная конференция по вопросам сотрудничества с Африкой, на которой выступили президент, премьер-министр и глава МИД Республики.
Участники согласились с необходимостью расширения дипломатических, политических и экономических связей с Африкой посредством регулярных контактов на высоком уровне, взаимодействия между правительствами и деловыми кругами, а также сотрудничества со средствами массовой информации. Было решено укрепить институциональные связи с Африкой, добившись статуса партнерства с Африканским союзом (АС), подписав преференциальное соглашение по торговле (PTAS) с региональными торговыми группами и присоединение к Африканскому банку развития.
Был сделан акцент на проведении регулярных двусторонних политических консультаций и совместных Встреч Министерской комиссии (СМК) со странами-партнерами в Африке. Участники также договорились о возрождении Деловых советов, совместных торговых групп и Совместных деловых советов. Было подчеркнуто необходимость углубления связей с Африкой и эффективного использования средств массовой информации для повышения осведомленности о возможностях расширения торговли, инвестиций и экономического сотрудничества.
Участники конференции подчеркнули, что экономическая дипломатия должна составлять основу внешней политики Пакистана, и Министерство иностранных дел в соответствии с другими заинтересованными сторонами должны разработать и реализовать стратегию надлежащего взаимодействия с Африкой. Кроме того, для расширения политического охвата Африки на уровне руководства президент и премьер-министр будут регулярно посещать африканский регион.
В январе 2020 года Министерство торговли Пакистана провело в Найроби Конференцию по торговле и развитию. В конференции приняли участие около 200 участников из различных африканских стран, чтобы определить, как можно увеличить торговлю до максимума. На конференции обсуждались общие интересы, которые принесут пользу как Пакистану, так и Африканскому континенту.
Кроме того, шесть торговых представительств Пакистана открылись в Алжире, Египте, Эфиопии, Судане и Танзании.
В рамках этих направлений местные жители были назначены сотрудниками по развитию торговли в различных африканских странах, где не были созданы представительства-резиденты. Они работают под руководством аккредитованного посла и отвечают за деятельность в области торговли и развития.
Например, в целях повышения деловой активности Пакистано-Южноафриканская ассоциация, базирующаяся в Южной Африке, тесно сотрудничает с представительством Пакистана в Южной Африке. Эта ассоциация действует во многих частях Африки, таких как Малави, Замбия, Кения, Мапуту, Свазиленд, Лесото и Намибия. В рамках этой Ассоциации многие пакистанские бизнесмены расширяют свой бизнес в области текстиля, развития инфраструктуры, импорта и экспорта.
    Несмотря на ковид-ограничения, в 2020 году состоялось довольно много мероприятий по укреплению связей между Африкой и Пакистаном.
В общем, в Пакистане считают, что Африка – это континент будущего, который имеет большой потенциал, поэтому уже сейчас нужно прилагать усилия, чтобы сделать необходимые инвестиции и создать производство.
Военные контакты также проходили довольно активно.
Только с ноября 2019 года по январь 2020 года корабли ВМС Пакистана посетили порты 8 африканских государств, включая Марокко, Мавританию, Гану, Южную Африку, Танзанию, Сейшельские острова, Нигерию и Кению. Эти посещения портов и дипломатические встречи были проведены наряду с организацией бесплатных медицинских лагерей.
В январе 2022 года начальник штаба Сухопутных войск генерал-лейтенант Демократической Республики Конго Асинда Фолл прибыл в Пакистан с беспрецедентным шестидневным визитом и провел встречи с руководством страны.

Необходимо отметить, что пакистанские военные в рамках миротворческого корпуса ООН находятся в ряде государств Африки, где протекают вооруженные конфликты.
Пример Африки показывает, что несмотря на серьезные ограничения, Пакистан целенаправленно выстраивает стратегическую линию взаимодействия, чтобы получать дивиденды в будущем. Открытость к России и желание улучшить двусторонние отношения предоставляют Москве окно возможностей для формальных сделок и договоренностей. Поэтапно реализуется проект газопровода «Пакистанский поток» с российским участием. Несколько вырос товарооборот между нашими странами. 17 января премьер-министр Пакистана Имран Хан позвонил президенту России Владимиру Путину с намерением выразить благодарность за «сочувствие и чувствительность к настроениям мусульманского мира».
Также обсуждались и другие вопросы. Оба лидера договорились укреплять двустороннее сотрудничество в различных областях, расширять обмены на высоком уровне и поддерживать тесные контакты по вопросам, касающимся Афганистана. Имран Хан пригласил Владимира Путина посетить Пакистан с официальным визитом и заявил, что при необходимости будет рад приехать в Россию. Вероятно, что главы государств встретятся на полях Зимней олимпиады в Китае в ближайшее время.

Приложение: политический баланс в Пакистане
В Пакистане действует двухпалатный парламент, состоящий из Национальной Ассамблеи и Сената.
На данный момент в Национальной Ассамблее Пакистана представлены следующие партии:
1 «Техрик-и-Инсаф» – 156 мест;
2 «Пакистанская мусульманская лига Наваза» – 86 мест;
3 «Пакистанская народная партия» – 56 мест;
4 «Независимые» – 4 места;
5 «Муттахида Меджлис-и-Амаль Пакистан» – 15 мест;
6 «Движение Муттахида Кауми» – 7 мест»;
7 «Мусульманская лига» – 5 мест;
8 «Авами Белуджистана» – 5 мест;
9 «Национальная партия Белуджистана» – 4 места;
10 «Великий демократический альянс» – 3 места;
11 «Авами Мусульманская лига» – 1 место;
12 «Авами национальная партия» – 1 место;
13 «Джамхури Ваттан» – 1 место;
Пакистанская «Техрик-и-Инсаф»
В 1996 году Имран Хан запустил общественно-политическое движение в Пакистане, известное как «Движение за справедливость» («Техрик-э-Инсаф»). Как самая быстрорастущая политическая партия в Пакистане, она зарекомендовала себя в качестве одной из основных национальных партий страны и добилась огромных успехов в получении поддержки среди населения.
«Пакистанская народная партия» (PPP)
«Пакистанская народная партия» – левоцентристская политическая партия, которая изначально проводила кампанию на социалистической платформе, но теперь она считается более центристской. Партия была основана в 1967 году Зульфикаром Али Бхутто и имела большую популярность и поддержку до отделения Восточного Пакистана и провозглашения независимости Бангладеш.
До 2007 года ее возглавляла дочь Бхутто Беназир, которая погибла во время теракта на митинге. «Династию Бхутто» продолжает сын Беназир Билавал, который унаследовал председательство в партии вместе со своим отцом Асифом Али Зардари в качестве сопредседателя и действующего президента. Данная партия четыре раза занимала важные посты в правительстве с момента его образования и является крупнейшей политической партией Пакистана. Основной электорат находится в сельской местности Синд, однако ее сторонники оказывают значительную поддержку на юге Пенджаба в части Хайбер-Пахтунхвы и, в меньшей степени, в Белуджистане.
«Пакистанская мусульманская лига Наваза» (PML-N)
«Пакистанская мусульманская лига» является правоцентристской партией, которая также дважды удерживала полную власть в стране. Она основана в 1962 году как преемница ранее распущенной «Мусульманской лиги». Она получила приставку «Наваз» в 1993 году в честь своего лидера, Наваза Шарифа. Партия является второй по величине в парламенте. Миан Наваз Шариф, лидер партии, избран премьер-министром дважды. Хотя основная часть поддержки данной партии традиционно была со стороны Северного и Центрального Пенджаба, ее сторонники также проживают в Хайбер-Пахтунхве и в некоторых частях Синда.
Пакистанская мусульманская лига (PML-Q)
PML-Q – центристская политическая партия, созданная в 2001 году, когда «Пакистанская мусульманская лига» разделилась на несколько фракций по свержению правительства Наваза Шарифа. Партия поддержала бывшего президента Первеза Мушаррафа и была у власти в качестве ведущего члена коалиции с 2002 по 2007 год. Это третья по величине партия в парламенте.
«Муттахида Меджлис-и-Амаль Пакистан»
Политический альянс, состоящий из консерваторов, исламистов и «правых» сил Пакистана. Была создана в начале 2000-х годов под идеей создания единого «исламского фронта». Ее члены стоят на антизападных позициях, критиковали сотрудничество пакистанских властей с США. Смогли создать коалицию из старых и небольших «правых» партий в 2017 году, таких как «Джамиат Улема-и-Ислам», «Джамаат-и‑Ислами», «Джамиат Ахле Хадис», «Ислами Техрик» и «Джамиат Улема-и-Пакистан» накануне выборов в парламент. Президентом является Фазлул Рахман.
«Движение Муттахида Кауми»
Движение Муттахида Кауми начало свое существование как партия, сформированная для говорящих на урду мохаджиров, базирующееся в Карачи и Хайдарабаде. В настоящее время возглавляется Альтафом Хуссейном, который был изгнан из страны в 1992 году.
Партия придерживается либеральных, прогрессивных и светских взглядов по многим политическим и со

циальным вопросам. В 1997 году партия официально убрала термин «Мохаджир» (или «беженец», который обозначает корни партии мусульман, говорящих на урду) из названия, и заменила его на «Муттахида» («Объединенный») в попытке расширить свою привлекательность за пределами городского Синда. В настоящее время партия занимает четвертое место по количеству мест в Национальном собрании и является членом правящей коалиции в федеральном правительстве, а также в правительстве Синда.
«Национальная партия Авами» (НПА)
«Национальная партия Авами» (НПА) – «левая» светская политическая партия, имеющая долгую партийную историю в Хайбер-Пахтунхве под разными названиями. Нынешнее руководство – потомки лидеров Пахтуна, которые были связаны с «Партией Конгресса» до раскола Индии.
У партии была неоднозначная история, отмеченная конфликтами с федеральным правительством, но в настоящее время она является частью коалиции в центре, а также в Хайбер-Пахтунхве.
«Национальная партия Белуджистана»
НПБ верит в расширение прав и большую автономию провинции Белуджистан посредством мирной и демократической борьбы. В 1996 году Атаулла Менгал вернулся в Пакистан и сформировал «Национальную партию Белуджистана». НПБ провела выборы 1997 года и смогла сформировать коалиционное правительство в Белуджистане с сыном Сардара Атауллы Менгала, Ахтаром Менгалом, в качестве главного министра. Это правительство просуществовало недолго, поскольку вскоре начались разногласия между правительством провинции Белуджистан и федеральным правительством.
«Великий демократический альянс»
«Великий демократический альянс» представляет центристскую коалицию, объединенную идеями регионализма. Он был основан 23 октября 2017 года. В настоящее время партия имеет 14 мест в Ассамблее Синда и 3 места в Национальной ассамблее. В основном, базируется в Синде и противостоит «Народной партии».

Россия не собирается нападать на Украину (МИД РФ), но если вы немедленно не заткнетесь, то нападет.

Александр Дугин, главный редактор портала Катехон, лидер Международного Евразийского движения для Незыгаря

(1).
Визит Президента Ирана Ибрахима Раиси в Россию проходит в особых условиях. Россия находится в беспрецедентно жестком за последние десятилетия противостоянии с Западом. Иран же пребывает в аналогичной ситуации постоянно -с момента Июльской революции, которая была направлена строго против внешнего управления страной со стороны Запада. Это предопределяет объективное сближение двух стран, которому препятствовала ранее как прозападная позиция шестой колонны в России, всячески саботировавшая – прежде всего в сфере экономики и финансов – развитие российско-иранского партнерства, так и внешнеполитические ориентиры иранских реформаторов, старавшихся вопреки всему и – безуспешно! --  восстановить сотрудничество с США. Сегодня оба препятствия объективно сняты: в ситуации резкой эскалации в отношениях Москвы с НАТО – фактически на грани прямого военного столкновения – шестая колонна в России прикусила язык или даже стала рядиться в «патриотов». В Иране же реформаторы проиграли выборы, и президентом стал представитель консервативного крыла, строго продолжающий изначальную линию Иранской Революции. В отношении Запада и прежде всего США эта линия была всегда более, чем откровенной. Можно вспомнить слова Имама Хомейни, лидера Июльской революции:
«Если у вас на душе плохо, и черные мысли и сомнения гложут вашу душу, повернитесь лицом на Запад и воскликните: Будь ты проклята, Америка!»
В современной России царят приблизительно такие же настроения.
И вот именно в таких условиях и проходит визит в Россию Президента Ирана. Символично его приглашение для выступления в Госдуме – беспрецедентный случай.
Итак, на наших глазах оттягиваемый в течение многих десятилетий, но давно уже назревший и прошедший проверку военным союзом в Сирии российско-иранский альянс приобретает зримое выражение.
Здесь важно помнить, что в международной стратегии у России и Ирана очень много общего. Прежде всего -- Россия и Иран защищают многополярный мир. Именно многополярный, а не двухполярный и не бесполярный. В таком мире есть уже как минимум три вполне самостоятельных и суверенных полюса – Запад, Россия и Китай. Масштаб исламской цивилизации и даже ее шиитской части, чьим плацдармом является суверенный Иран, таков, что явно претендует на роль еще одного полюса или даже нескольких. Россия в этом жизненно заинтересована, так как любой новый полюс будет еще одним аргументом в противостоянии западной гегемонии и отчаянных попыткам США спасти любой ценой – даже ценой ядерной войны! – однополярный глобалистский миропорядок. России жизненно необходимы союзники в исламском мире. Такая крупная держава как  Иран с однозначно антизападной позицией, огромным влиянием в шиитском мире и в целом в регионе Средней Азии это важнейший аргумент. Отсюда легко понять значение визита Раиси в Россию. Это не дежурное протокольное мероприятие, это начало полноценного стратегического партнерства, так долго откладывавшегося.
Полноценный союз с Ираном открывает для российской стратегии уникальные возможности – среди всего прочего, столь чаемый российскими геополитиками от Империи до СССР выход к теплым морям. Сама возможность российской военно-морской базы в Персидском заливе вызовет инфаркт у атлантистских политиков. Мы совершенно справедливо планируем разместить наши военные базы на Кубе, в Никарагуа и Венесуэле, но Персидский залив – это вообще ключ к не только к Ближнему Востоку, но и к безопасности всей Евразии. И снова: Тегеран вполне созрел для обсуждения таких проектов, и главным препятствием для их разработки до последнего времени была именно западная агентура влияния в российском руководстве, последовательно саботировавшая российско-иранский альянс.
Несколько раз уже звучали предложения Ирана по переходу во взаиморасчетах на рубли, иранские риалы или иную валюту, чтобы избежать долларовой системы. Самое время воплотить это в жизнь, игнорируя вопли российских либералов. Мы и так на грани новых экономических санкций, и следует предпринимать опережающие ходы.

Александр Дугин, главный редактор портала Катехон, лидер Международного Евразийского движения для Незыгаря

(2).

Это будет правильно, даже если санкций не введут.
Следует продолжать и развивать партнерство в энергетической сфере – как в случае атомной электростанции  в Бушере. Мы, конечно, против пролиферации ядерного оружия, но Запад часто делает в этом вопросе исключения в отношении своих близких союзников – когда-то Пакистана, и до сих пор Израиля. Может и нам стоит закрыть глаза на некоторые иранские разработки в этой области? Союзному Вашингтону Израилю можно, а союзному России Ирану нет? А собственно, почему?
Общие вызовы у России и Ирана возникли и в связи с приходом к власти в Афганистане  талибов (запрещенная в РФ организация). Талибы (запрещенная в РФ организация) – радикальные сунниты, нетерпимые к шиизму и традиционному – даже для пуштунов – суфийскому исламу. Это создает потенциальные проблемы для Ирана. Россия же оказывается под ударом в силу вероятности новой волны распространения радикального ислама в Средней Азии – нашей зоне ответственности. Очевидно, что выводя войска из Афганистана и оставляя страну талибам (запрещенная в РФ организация), атлантистская администрация Байдена на это и рассчитывала. Россия вместе с Ираном -- а также привлекая Пакистан, ищущий сближения с Москвой, и Китай – должна построить свою дорожную карту для Афганистана: выстроив конструктивные отношения с нынешним правительством, но одновременно не допуская эксцессов и препятствуя террористической и экстремисткой  активности в регионе.
Тегеран озабочен активностью Анкары в Средней Азии и, в частности, инициативой по созданию Организации Тюркских Государств. Это можно понять, но, быть может, стоит ответить на это не протестами, а симметричным проектом проведения конференции «Иранских народов» -- например в Душанбе, куда пригласить не только персов, луров и таджиков, но и пуштунов, белуджей, осетин, курдов, тылышей и других ираноязычных. Тоже самое могла бы проделать и Москва – созвав съезд Славянских Народов. Тогда турецкая -- и вполне правомочная культурно -- инициатива окажется в контексте аналогичных проектов, что купирует ее сомнительное геополитическое измерение (скорее всего, навязанное англосаксонскими структурами влияния в самой Турции).
Сегодня между Москвой и Тегераном обсуждается целый пакет общих транспортных проектов – начиная с Каспия, где в Астрахани развертывается огромный хаб морских перевозок, и заканчивая железнодорожным проектом Север-Юг. Грандиозный транспортный проект Север-Юг объединил бы Евразию по меридиану – снова вплоть до Персидского залива и Индийского океана, что было бы – позитивным! – ответом, а в каком-то смысле, и дополнением, турецко-азербайджанских транспортных инициатив и отлично вписалось бы в расширенный до масштаба Большой Евразии китайский план «Один путь – Один пояс». Стоит не возмущаться тому, что делают другие, а делать что-то важное и полезное самим.

Александр Дугин, главный редактор портала Катехон, лидер Международного Евразийского движения для Незыгаря

(3).

Общие позиции у России и Ирана на Ближнем Востоке – почти везде. В Сирии – это очевидно: у Асада, России и Ирана -общий враг, который в целом сегодня повержен и именно благодаря нашим общим усилиям. На повестке дня в ближайшее время станет Ирак. Американские войска оттуда рано или поздно выведут, и важно уже сейчас думать о возрождении это крупной региональной державы, где большинство составляют шииты (арабы) и значительную роль играют ираноязычные курды, и где традиционно сложились прекрасные дружественные отношения с Россией. Москва и Тегеран должны взять на себя ответственность за восстановление Ирака. Конечно, при этом нельзя исключать экономического гиганта Китай и стратегически значимую Турцию. А вот Запад исключить можно и нужно, даже необходимо. Они разрушили страну и никакого порядка в ней создать оказались не способны (скорее всего, и не собирались). Им остается только уйти с позором и со взглядами ненависти в спину.
На повестке стоит и война в Йемене, где участвует еще одна важная региональная сила – Саудовская Аравия, традиционный соперник Ирана. А вот с Россией Эр-Рияд в последнее время стремится, напротив, наладить конструктивные отношения. Это делает позиции Москвы уникальными и в отношении Йеменского конфликта.
Саудиты поддерживают одну сторону, иранцы – другую, а Россия, имея хорошие отношения и с теми, и с другими, оказывается в оптимальной позиции, чтобы содействовать скорейшему миру.
Визит Раиси протекает в новых геополитических условиях. Именно поэтому от него можно ожидать по-настоящему прорывных результатов.

Макрон представил в Европарламенте планы французского председательства в ЕС.
Среди них: введение права на аборт в Хартию основных прав ЕС, туманные пункты о защите окружающей среды (кстати, экологи, в частности кандидат в президенты Яник Жадо критикуют Макрона за капиталистическое отношение к природе и его анти-экологическую повестку в связи с промедлениями в закрытии атомных станций на территории Франции), построение «нового порядка безопасности» перед лицом России, новый альянс с Африканским континентом, усиление процессов евроинтеграции и включение стран Западных Балкан в ЕС. 
Выступление президента было молниеносно подвергнуто критике французскими политиками.
Правый публицист, глава движения «Реконкиста» Эрик Земмур заявил, что «Европа Макрона – это Европа без европейской цивилизации <…>, технократия в чистом виде», в которой нет народа. Марин Ле Пен, лидер партии «Национальное Объединение», отметила, что Макрон – президент «вечного завтра с идеями вчерашнего дня». 
Сам Макрон в своем выступлении пытался лавировать между всеми политическими флангами: экоповестка – для привлечения левого электората, упоминание необходимости защиты границ Европы – для правых (а их суммарный процент, если посчитать голоса Ле Пен, Пекресс и Земмура = около 44%). Каждому политическому лагерю по лозунгу. Во внешнеполитической программе Макрон вновь лавировал: вроде бы  призвал к  «диалогу» с Москвой, но с другой стороны, который должен быть «откровенным и требовательным». С ожиданием смотрели на него военные, к которым он поехал после своего выступления в Европарламенте в Оберхоффен (camp d'Oberhoffen), близ Хагенау (Верхний Рейн). Надо сказать, что отношения Макрона с армией не самые лучшие.
Во-первых в начале своего президентства он поссорился с главой генштаба Франции Пьером Де Вилье, правым консерватором и братом политика Филиппа Де Вилье (сегодня поддерживающего Земмура).
Во-вторых, в 2021 году группа отставных генералов (ряд из которых ушел в отставку после конфликта Макрона и Де Вилье) написала письмо о том, что Франция находится на пороге гражданской войны с «полчищами исламистов». Письмо подписали и действующие военные. В правительстве Макрона письмо осудили и попытались маргинализировать в прессе, подконтрольной президенту. В-третьих, его обвиняют в проведении провальной и непоследовательной политики на Африканском континенте: в вину ставят невысокую эффективность и отсутствие стратегии в борьбе с террористами в Сахеле, которые вызвали масштабные антифранцузские протесты, например, в Мали. Демонстративные поездки в течение нескольких лет в Рождество на французские военные базы в Африке не привели ни к чему, кроме неплохих фотографий и парочки постов в твиттерах. «Вопрос, который сейчас задают в кулуарах штаба французских вооруженных сил, - это вопрос о стратегии ухода из Мали», - отмечают журналисты издания Europe 1. Для военных не ясна последовательность действий: этот процесс долгосрочный, который может занять от четырех до шести месяцев. Как будет организован вывод войск, на какие базы будет передислокация? Окончательных ответов на эти вопросы нет. Влияние Франции на Африканский континент ослабевает, усиливается антифранцузское (антиимпериалистическое) панафриканистское движение. Ведущий идеолог панафриканизма Кеми Себа призвал выходить всех африканцев на демонстрации в поддержку суверенного курса Мали, большие митинги намечены на 22 января. Ранее, 14 января десятки тысяч малийцев провели демонстрации, в Бамако даже сожгли маникен Макрона…  
Какова судьба президента, которого называют «политическим хамелеоном» и представителем технократического «нигилизма»? Опросы показывают, что в апреле 2022 года он может пройти во второй тур и столкнуться там либо с Пекресс, либо с Марин Ле Пен. Шансы на столкновения с Земмуром пока невелики, но кто знает. В том же 2017 году, например, Макрон по январским опросам, был на третьем месте. Все предсказывали победу Фийону. Вполне возможно, что эти президентские выборы нас удивят не меньше. 
 
 
 Дарья Платонова @dplatonova, эксперт по международным отношениям – для Незыгаря

В западных СМИ и аналитических центрах сейчас активизировались дебаты по поводу переговоров между Россией, с одной стороны, и НАТО/США, с другой. В основном слышатся обвинения в адрес Москвы и заявления о необходимости напрочь отвергнуть любые возможные соглашения.
 Кристофер Борт из Центра Карнеги считает, что российское руководство просто блефует и скрывает правду.
Поскольку автор является бывшим сотрудником Национального разведывательного совета США и занимался непосредственно Россией (с 2017 по 2021 год), а ранее работал в ЦРУ с 1998 года, где также курировал Евразию, его мнение однозначно будет пользоваться поддержкой среди лиц, принимающих решения. Приведем его пространную цитату, для того, чтобы понять намерения американского истэблишмента:
«Мало кто на Западе горит желанием соглашаться с Путиным на его сделки, особенно когда они сопровождаются настолько наглой ложью, что воспринимаются как шантаж. Даже если западные правительства могли бы пойти на компромисс по ключевым позициям – например, закрыть двери НАТО для Украины или воздержаться от критики нарушений прав человека в России – двуличие Путина способствует предположению, что он просто проверяет своих собеседников на наличие признаков слабости и не намерен выполнять свою часть сделки.
И все же наряду с Путиным-обманщиком есть еще и Путин-делец. Он и его представители считают, что условия, которые они предлагают, ясны, и что для Запада должно быть самоочевидно, что они готовы отказаться от вещей, которые им не нужны – таких как насилие со стороны так называемых сепаратистов или ракет средней дальности в Европе – в обмен на то, чего они действительно хотят, например, неприсоединение Украины или поддающиеся проверке ограничения на противоракетную оборону.
Недавние публичные заявления Путина указывают на то, что он может видеть возможности для достижения взаимопонимания, если не считать результатов "все или ничего". Его неоднократные ссылки на гипотетическую угрозу развертывания гиперзвуковых ракет США на территории Украины, например, еще раз свидетельствуют о том, что ограничение развертывания поблизости от границ России наступательных ракет и систем, способных их запускать, является для него главным приоритетом.

Проблема любой сделки, вероятно, заключалась бы не в серьезности намерений Путина заключить ее, а скорее в расхождении между его ожиданиями и реальностью. Даже если бы Путину каким-то образом удалось создать формальные условия для федерализованной, нейтральной Украины, к которой он стремится, многие украинцы не согласились бы с этим спокойно, и насилие, поддерживаемое Россией, вероятно, возобновилось бы. Что касается соглашения с Соединенными Штатами о взаимном невмешательстве, которого, по словам российского руководства, оно глубоко желает, то всякий раз, когда независимые западные субъекты – в том числе СМИ, НПО или законодатели – впоследствии бросали бы вызов или критиковали российский режим в будущем, вполне вероятно, что поддерживаемые Кремлем субъекты влияния активизировали бы свою собственную деятельность против Соединенных Штатов.
Отсутствие доверия привело бы к обоим сценариям. Многие на Западе были бы готовы отказаться от соглашения о взаимной сдержанности в киберпространстве, например, в первый раз, когда российская преступная группировка атаковала ключевую западную фирму с помощью программ-вымогателей. И это разумно, благодаря обычному использованию Москвой сомнительных доверенных лиц. Фактически, американо-советское соглашение о невмешательстве 1933 года развалилось, когда Советский Союз не прекратил вмешиваться в дела Соединенных Штатов.
Своим пристрастием ко лжи и обману Путин сам вырыл себе яму. Мало кто готов торговаться с заядлым обманщиком. Но издержки игнорирования его предложений и попыток сдержать его с помощью одних только карательных мер также потенциально высоки. Если он не получит сделку, к которой стремится, или, по крайней мере, встречное предложение, которое, по его мнению, отвечает его интересам, он будет продолжать использовать или наращивать свои рычаги до тех пор, пока либо не получит то, что хочет, либо не увидит, что Запад готов его переиграть. Как показал Путин, когда он говорит правду, он не угрожает контрмерами так праздно».
К этому можно добавить выкладки ведущих аналитических центров США, таких как CSIS и RAND.
CSIS опубликовал пространный доклад старшего вице-президента Сета Джонса в соавторстве с кадровым сотрудником ЦРУ в области военных операций Филипом Василевски по поводу «вторжения России на Украину».  В нем они описывают возможные векторы атаки:
«Северный маршрут: Россия могла бы продвигаться к Киеву по двум маршрутам. Первый – 150 миль по дороге через Новые Юрковичи, Россия; Чернигов, Украина; и на Киев, Украина. Вторым будет 200-мильный прорыв через Троебортное, Россия; Конотоп, Украина; Нежин, Украина; и на Киев. Если бы Минск согласился на использование своих автомобильных и железнодорожных сетей, российская армия могла бы обойти украинскую оборону вокруг Киева и подойти к ним с тыла по 150-мильной оси продвижения от Мазура, Беларусь; до Коростеня, Украина; и, наконец, до Киева.

Центральный маршрут: Россия также могла бы продвигаться на запад по трем маршрутам. Первый может включать 200-мильную ось, которая проходит через Белгород, Россия; Харьков, Украина; Полтаву, Украина; и, наконец, в Кременчуг, Украина. Второй может включать 140-мильную осевое продвижение через Донецк в Запорожье, Украина; и, возможно, также другое направление из Донецка в Днепр, Украина. Третий может включать продвижение российских войск вдоль береговой линии в направлении Мариуполя, Бердянска и Перекопского перешейка, соединяющего Крым с Украиной.