Александр Дугин, лидер международного Евразийского движения, главный редактор портала Катехон специально для Незыгаря.

(1).

Переговоры РФ-НАТО  перевели конфронтацию на новый уровень. Россия жестко настаивает на формальном отказе от принятия в НАТО стран постсоветского пространства, Запад упорствует в своем, предлагая взамен нечто ненужное и несущественное, или по крайней мере, второстепенное… 
Позиция Москвы в данном случае - и это новый и важный элемент - не реактивна и не пассивна, а наступательна. 
НАТО 30 лет активно на нас давит, и в том числе на протяжении всего путинского 20-летия. Но только сейчас Россия созрела до того, чтобы опротестовать это по-настоящему.
В большой политике все решает только сила. «По-настоящему» это значит «силовым образом». 
Москва замахнулась серьезно. И теперь сделать шаг назад уже не получится - иначе зачем было замахиваться. Из гангстерских фильмов и из бизнеса 90-х, и даже из уличных драк, мы знаем, что достать пистолет (нож, автомат)  и не выстрелить, это почти самоубийство. Кто идет на обострение, должен понимать, что если не он, то его. Мы сейчас именно в этой точке.
Однополярный мир завершен. Вопреки отчаянному стремлению Байдена и мировых элит предпринять последнюю попытку спасти глобализм и американскую гегемонию, а это и есть смысл слогана предвыборной компании Байдена (Bild BackBetter – «Отстроим Все Заново и Лучше», то есть «Вернемся к однополярные 90-е»), или тезиса Клауса Шваба на Давосском форуме (Great Reset) – историческое время  не обратимо: Россия и Китай уже представляют собой два самостоятельных полюса, солидарные по основным мировым проблемам. Это значит, что многополярность установлена здесь и сейчас. 
В истории, однако, смена глобального миропорядка, увы, часто осуществляется через войны. Без них те, кто проигрывают, никак не соглашаются признать добровольно очевидные перемены. Это своего рода reality check…
Видимо, нам все же придется сделать то, чего мы должны были сделать -и не сделали -в 2014. Да, стартовые условия намного хуже, но лучше поздно, чем никогда. На «никогда» уже никто не рассчитывает. Встреча Россия-НАТО это показала наглядно. Обе стороны готовы на обострение, и теперь, уступить – значит, необратимо проиграть. Кремль этого делать явно не намерен. А Запад просто не может – это будет не просто потерей лица, но признанием поражения. 
Русские как водится долго запрягали, теперь остается стремительно броситься вперед. 
Давайте заглянем в тот мир, который вот-вот может стать реальностью.
Ядерной войны не будет. Ставки слишком мелки для Вашингтона, чтобы идти на риск тотального уничтожения человечества.
В принципе, обозначенные санкции и окончательная демонизация России, разрыв ее связей с Европой и попытка ее тотальной изоляции, исчерпывает программу ответных действий. Запад надеется, если не предотвратить надвигающееся, то управлять в свою пользу его последствиями. Это будет не просто. Но лучше иметь Запад в качестве полноценного противника, нежели в качестве патрона или союзника (все кончится – как много раз кончалось в истории и Византии и России – предательством). Претензии Запада на то, чтобы быть мерилом универсальных ценностей, провалены. В это не верит больше даже сам Запад. А разделять его собственный исторический пессимизм и наступление тотальных перверсий остальные народы и цивилизации не обязаны. У каждого народа свой Логос. Логос Запада распался в пыль…
Итак, конкретно: как будут развиваться события, если они будут развиваться – а не застынут в очередной раз в тошнотворной паузе?
Восточная Украина переходит в Новороссию вся. Это не обсуждается. Это сознательная часть восточно-славянского мира, всегда была ей вопреки одичалой русофобской пропаганде. Новороссия – все Левобережье + Одесса – давно ждет своего часа, чтобы сбыться.
Новое государство следует незамедлительно принять в состав Восточно-Славянского Союза вместе с РФ и Белоруссией. 
Этот проект потребует новой Идеи.

Александр Дугин, лидер международного Евразийского движения, главный редактор портала Катехон специально для Незыгаря.

(2).
Основные ее черты нетрудно увидеть: Славянское Возрождение (традиция, идентичность, историческое самосознание)  + социальная справедливость то есть -- правая политика  + левая экономика, именно этого все и ждут. Шестую колонну мы потеряем сразу же после первого выстрела, никого не придется убеждать - от ужаса она самоликвидируется. Либерализм и западничество исчезнут, все остальное -- и левое, и правое -останется. Вот тут задача их объединить во имя великой цели. Так оно и будет. 
Санкции, которыми Запад грозит, доделают остальное - лучшего инструмента для чисток предателей и иностранных агентов не придумаешь. Выстоят только патриоты, которым бежать некуда и незачем. И это будет их час - наш час, -задержавшийся на 7 вялотекущих лет.
Вопрос с Западной Украиной открыт. Там нам едва ли будут рады. Но если освободить русинов и передать отдельным киевским магнатам часть  структур Коломойского, (которые на Востоке, а значит, будут отчуждены с самого начала кампании), то что-то придумать можно. Однако это потребует не только военных, но и идеологических усилий. Если нечто отбирается, что-то должно даваться. С Востоком Украины все ясно. С Западом далеко не все, точнее вообще ничего не ясно. 
Именно здесь и лежит основная проблема - мы можем существенно сдвинуть границу к западу и вернуть 20 миллионов наших людей  в родной восточно-славянский контекст. Но американские военные базы для нас недопустимы даже на Правобережье. Однако, как только мир изменится, новые горизонты и возможности откроются сами собой. Главное приступить к делу.
Хотя главное направление – запад, важно дифференцировать наши шаги.
Параллельно с Восточно-Славянским Союзом, необходимо превратить в реальность и Евразийский Союз. Попытка восстания в Казахстане и фактор талибов в Афганистане напомнили, что и в Средней Азии все шатко. Надо действовать решительно и там. Наши друзья и союзники оперативно должны решить, насколько они друзья - настоящие. И действовать соответственно, а не назначать русофобов на министерские посты. За это надо будет серьезно платить. 
У нас есть большой союзник - Китай, которому еще только предстоит пройти нечто симметричное с Тайванем, а также с защитой территориальной целостности – в Синьцзяне, Тибете и в пограничных зонах. Его поддержка является ключевой. Запад ведет войну на два фронта – с нами, и с китайцами. Это уникальный шанс – мы военный колосс, Китай – экономический. Вместе мы сопоставимы с Западом и даже перевешиваем его. И самое главное: они, на Западе,– прошлое, мы – будущее.
Важно привлечь и других союзников – прежде всего Иран и Пакистан (как раз с этими странами у нас скоро саммиты). Кроме того, надо заручиться как минимум нейтралитетом Турции и Индии, что почти гарантировано.
И можно начинать…. 
У нас лучше всего получаются прямые действия. В переговорах мы теряемся и путаемся, а время уходит. После того, как будет сделан первый решительный ход, мы окажемся в новой реальности с новыми законами. 
Там и разберемся. 
Мы, русские, никогда не хотели войны. Но всегда воевали. 
И всегда побеждали. 

14 января состоялась пресс-конференция Министра иностранных дел Сергея Лаврова, на которой он обозначил ряд проблем, вызовов и тенденций, с которыми сталкивается Россия.
Началось выступление с тезисов о том, что США и коллективный Запад явно ведут конфронтационную политику, намеренно усиливают эскалацию и пытаются подменить международное право своими «правилами», причем нередко подают это в идеологической упаковке, о чем свидетельствует недавний «Саммит за демократию». Отметим основные идеи, прозвучавшие в его послании и ответах на вопросы.

1. Прозвучало высказывание о попытках ревизионизма в международных отношениях. Было отмечено, что США пытаются на платформе ООН пытаются протащить какие-то свои инициативы. Но «Россия и другие страны, являющиеся нашими союзниками и стратегическими партнерами, отстаивают Устав Организации, ее принципы, цели, структуру и защищают ее от ревизионизма». Вопрос нуждается в более детальном прояснении. Проблема состоит в том, что формат ООН действительно устарел и не отражает ни интересов ее членов, ни курса на многополярное мироустройство. Многочисленные организации в структуре ООН, такие как Всемирный банк, МВФ, Всемирная организация здравоохранения проводят линию глобализма, а последняя показала свою неэффективность в связи с коронавирусом. По линии ООН, особенно при предыдущем генеральном секретаре Пан Ги Муне, активно навязывались и политизировались однополые браки. Сейчас с таким же рвением там продавливается «зеленая» повестка. Хотя Россия и ряд других стран формировали свои инициативы, например, «группу друзей семьи», все это выглядело как неудавшиеся не-диалоги «слепых и глухих». Явно, что Запад будет следовать своему курсу, так же, как и Не-Запад. Но сохранение статус-кво в ООН чревато бесплодными дискуссиями, тратой больших средств не понятно на что и часто в угоду интересам западных игроков (как делает Франция, курируя миротворческие войска в ООН). Смотреть на шоу трансвеститов, которые разыгрываются на площадке ООН, не только отвратительно с эстетической точки зрения, но это порождает двусмысленность. Конечно, для России выгодно сохранять свои позиции только в Совете Безопасности ООН, чтобы накладывать вето на решения западных членов СБ. В остальном можно двигаться по линии других организаций и форматов. ЮНЕСКО, например, никак не помогает сохранять культурные ценности, и этот бренд используется странами, скорее, для статуса. Поэтому определенный ревизионизм нужен. Наконец, штаб-квартира ООН находится в США, и этот фактор сам по себе является серьезным препятствием для налаженного полилога с другими странами.

2. Лавров отметил, что «политические обязательства, которые закреплялись в 1990‑е годы (не говоря уже об устных обещаниях), никогда не выполнялись нашими западными партнерами. Судя по всему, они не собираются этого делать и сейчас». Сколько бы ни говорили про ущербность такой позиции, Запад останется при своем мнении. Там достаточно хорошо отработан политический консенсус по поводу России, есть инструменты для оказания давления, ведения пропаганды и, как показали последние годы, усилена военно-политическая мобилизация. То, что НАТО будет втягивать Швецию, Финляндию, Украину, Грузию, а также Сербию и Боснию, уже не является секретом. Есть еще Молдавия, а также Азербайджан, с которыми активно развивает сотрудничество Североатлантический альянс. И если Запад не собирается выполнять свои обязательства, в том числе недавние (например, Минские договоренности по Украине), необходимо переходить к действиям, которые будут формировать серьезные неудобства для стран НАТО и их сателлитов. Частично, на практике это осуществимо через ряд наработок, которые были также упомянуты министром.

3. ЕАЭС, развитие отношений с партнерами на азиатском континенте, а также сотрудничество с государствами Африки и Латинской Америки. Активизация по этим векторам может и должна быть за счет умаления западного направления – необходимые ресурсы, включая дипломатические и политические, которые задействованы на западном фронте, должны быть перенаправлены на потенциальных партнеров и союзников. Запад должен восприниматься как угроза, следовательно, все дорожные карты по этому направлению составляться с позиции военно-политической стратегии и поиска уязвимостей (в том числе своих). Должен быть максимально задействован санкционный ресурс и упреждающие акции. Например, для того, чтобы сделать европейские страны более сговорчивыми в отношении запуска газопровода «Северный поток–2», необходимо полностью остановить работу трубопровода через Украину. Это может быть сделано под предлогом капитального ремонта или износа определенных участков на территории России.
4. Борьба с терроризмом и киберпреступностью. Недавнее задержание участников группировки REvil показало эффективность работы российских спецслужб. Россия неоднократно предлагало Западу совместно бороться и с угрозами терроризма. Однако в сфере управления киберпространством у нас с Западом сохраняются принципиально разные позиции. Глобальные IT-гиганты, такие как Facebook, Google, Twitter, Amazon и другие, действуют синхронно с Госдепартаментом США, намеренно нарушают законы Российской Федерации и пытаются навязать свои правила. Россия подвергается постоянным кибератакам со стороны западных стран. Глава киберкомандования Пол Накасоне официально подтверждал осуществление таких атак. На ЦРУ, ФБР, АНБ и Киберкомандование США работают сотни профессиональных хакеров по всему миру. Но разве мы слышали о каких-либо задержаниях иностранных лиц, которые проводили злонамеренные действия против государства и российских граждан? Тогда как США подвергали арестам наших граждан в третьих странах, активность хакерских группировок против России остается «белым пятном». Необходимо открыто заявлять о киберинцидентах при индентификации виновности американских и других западных граждан и юридических лиц, проработать механизмы преследования и жестких ответных мер.
5. Поддержка консолидации Русского мира в качестве многонационального и многоконфессионального движения. В этом отношении, в первую очередь, нужно окончательно решить вопрос с ДНР и ЛНР, а также левобережной и причерноморской частями Украины (Малороссией). Точечные гранты и проведение поэтических вечеров им. А. С. Пушкина вряд ли могут быть действенным инструментом для консолидации Русского мира. Необходим геополитический подход. Если права этнических русских как‑то ущемляются в других странах, необходимо выработать действенные меры в отношении этих стран, чтобы их руководство постоянно подвергалось давлению изнутри. Представляется, что это будет достаточно просто сделать с такими геополитическими карликами как, например, Латвия и Эстония. Сложнее с другими западными странами. Тем не менее, защиту русских необходимо срочно институционализировать на высоком политическом уровне.

6. «Ни одно государство, группа стран или организация не могут быть наделены преимущественной ответственностью за поддержание мира и стабильности в Евроатлантическом регионе и не могут рассматривать какую-либо часть этого региона в качестве сферы своего влияния». Это высказывание кажется спорным. Если ШОС может иметь зону своей ответственности, почему Евроатлантика не может быть таковой? С позиции многополярности такой подход логичен. Вопрос в том, чтобы не использовать эту зону в качестве плацдарма для какой-либо экспансии, как сейчас делает Запад и НАТО в отношении России. Кроме того, Евроатлантика имеет определенные пространственные ограничения. Восточная Европа, фактически, к ней не относится. Расширение НАТО как раз и является попыткой изменения границ Евроатлантики, которая, при показных аппетитах Брюсселя, может дойти до Индо-Тихоокеанского региона. Россия может признать полюс Евроатлантики как важного актора многополярного мира, но при условиях, что Запад признает и Россию-Евразию в качестве такового, а также других игроков – в Азии, на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке.
7. «Нам важно получить конкретный ответ или контрпредложения, чтобы они касались вопросов, сформулированных в наших документах и являющихся ключевыми для недопущения негативного развития в нашем общем регионе – в Европе». Эта позиция имеет здравый смысл. Ожидая отказ от Запада, необходимо подготовить к этому информационные ресурсы, а также стратегию работы с иностранными СМИ для дезавуирования западной пропаганды, которая неминуемо последует. В общем, чиновники из США и НАТО уже достаточно показали, что используют двойные стандарты и нагло врут. Поэтому возникает вопрос комплексной и эффективной информационной стратегии.
8. Лавров упомянул наличие в Государственном департаменте США поста главы Офиса по санкциям. «В дипломатическом ведомстве есть специальный целый отдел, который занимается только наказанием всех тех, кто так или иначе не соглашается с США. Бывает, и тех, кто вообще ничего не сделал. Просто наказать надо, чтобы неповадно было. Мы за то, чтобы все это решалось на основе взаимного уважения, на основе баланса интересов». Возможно ли уважение к тем, кто такового не проявляет, а руководствуется лишь принципами силы? Предлагаем действовать также, но с обязательным акцентом на свои ценности и интересы. Бить с уважением. Хук. Апперкот. Вам не больно, сэр? Еще крепко держитесь? Ну, тогда держите оверхенд.
9. «Евросоюз уже более 7 лет назад разрушил все механизмы, в рамках которых обсуждались практические аспекты обеспечения безопасности». В то же время «со стороны некоторых членов Евросоюза активизировались сигналы о необходимости сформировать стратегическую автономию в вопросах безопасности». Курс на стратегическую автономию необходимо поддерживать прямо или косвенно. Прямо в данной ситуации вряд ли получится. При этом нужно учитывать и внешнюю активность ЕС за его пределами – в Африке, Азии и на Ближнем Востоке. В Брюсселе имели наглость заявить о том, что Африка – это их вотчина. Разнообразная активность России в ряде африканских стран опровергает этот тезис. Также, как и усилия России по стабилизации в Афганистане вместе с Ираном, Пакистаном и Китаем. Опыт ОДКБ в Казахстане также должен быть осмыслен в качестве стратегического и оперативного актива в будущем.

10. «ОБСЕ должна избавиться от имиджа, который она заслужила за последние годы в качестве инструмента продвижения западных интересов. Состав секретариата ОБСЕ, о чем мы многократно говорили всем председателям в этой организации, всем генсекретарям, просто дискриминационный по отношению к России и другим странам ОДКБ. Будем с этим бороться». Заявление правильное и адекватное. Вопрос в исполнении задуманного. Как именно будет бороться Россия?
11. «Мы категорически не приемлем появление прямо на наших границах Североатлантического альянса». Аналогично, как и в предыдущем пункте – что будет делать Россия? Уже начались дискуссии о новом Карибском кризисе, поскольку заместитель министра Сергей Рябков упомянул размещение Россией вооружений в странах Латинской Америки (без указания конкретики). Может сложиться ситуация, когда Запад переложит на Россию ответственность за эскалацию и создание напряженности. С другой стороны, Россия граничит с США на Дальнем Востоке, а страны Прибалтики также состоят в НАТО. Конечно, «лучше поздно, чем никогда».
12. «Союзное государство России и Белоруссии находится в ускоренной стадии строительства. В прошлом году был придан колоссальный импульс этому процессу с подписанием и принятием 28 союзных программ, которые сейчас реализуются уже в форме документов прямого действия. Эти рамочные договоренности переводятся в практическую плоскость… С точки зрения нашей обороноспособности, последние события добавляют аргументов (если кому-то они были еще нужны) к тому, чтобы мы эту обороноспособность укрепляли». Механизм синхронизации действий от экономики до военно-политических вопросов нужно перенести и на других партнеров, особенно Сербию, которая находится в центре Европы, и Иран, намеревающийся вступить в ЕАЭС.
В целом, риторически Сергей Лавров во многих вопросах высказал позицию, совпадающую с аналитическим центром «Катехон», за исключением уже отмеченных нюансов. Главное – как это перевести в практическую плоскость, желательно одновременно и как можно быстрее.

Минимальный консерватизм Джордана Питерсона https://katehon.com/ru/article/dzhordan-piterson-kak-proekt-minimalnogo-konservatizma

Вышел мой перевод статьи из журнала Элементы о текущей ситуации во Франции: расстановка сил, перспективы, шансы на победу Земмура и оппозиции

#Геополитика #Земмур #Выборы
✅https://katehon.com/ru/article/prezidentskaya-bitva-vo-francii-akcenty-i-rasstanovka-sil

Гарольд Джеймс размышляет, что трансформация идеологией и ценностных систем привела к кризису сознания и несоответствию терминологии и реальности. Он считает, что приставка пост- гораздо лучше отражает текущие процессы, поэтому возможен пост капитализм, постсоциализм и постобщество. А чтобы жизнь была проще, он цитирует минималистку писательницу Мари Кондо, предлагая отбросить все ненужное (как в интеллектуально-эмоциональном плане, так и в материальном). Однако, если делать этот перепросмотр грамотно, то мы неизбежно придём к традиционализму, поскольку альтернативный "отброс ненужного" ведёт лишь к дебилизации, которую мы наблюдаем не только на Западе, но и нередко в других регионах. #постобщество #философия https://www.project-syndicate.org/commentary/clash-of-cultures-fueling-political-dysfunction-by-harold-james-2022-01? @kyber_net

В последние годы ближневосточный регион стал центром различных конфликтов, при этом в нем сосредоточено множество военных баз, принадлежащих западным странам. Соединенные Штаты Америки присутствуют в ряде арабских стран, и там дислоцировано более пятидесяти тысяч американских солдат. То же самое делают Великобритания и Франция, у которых есть базы в странах Персидского залива. Из не‑западных стран Россия полагается на Сирию в качестве центра своих военных баз в регионе. Турция также наращивает свое военное влияние.
Хотя некоторые арабские лидеры не выражают недовольства военными базами западных стран в регионе, они часто критикуют военные операции Турции. Позиция Анкары состоит в том, что она осуществляет законное право защищать турецкий народ от террористических организаций, угрожающих ему.

Картография иностранных военных объектов
Сирия
Иностранные силы приступили к установлению длительного военного присутствия в Сирии с апреля 2013 года. К середине 2021 года количество баз и опорных пунктов впервые в современной истории страны достигло 514 единиц. Эта цифра отражает размер внешнего влияния в сирийском вопросе за счет внутреннего влияния всех местных акторов. К иностранным силам относятся Иран, Россия, Турция и международная коалиция против ИГИЛ во главе с США.
Сирия и Ирак
С эскалацией военной активности «Рабочей партии Курдистана» (РПК) в середине 1980-х годов, пока руководство партии не покинуло Сирию, Турция была озабочена активностью этой организации, часто в пределах своих границ, несмотря на несколько периодов затишья, которые время от времени наблюдались в этом конфликте.
Турецкие силы проникали в Курдистанский регион Ирака в целях преследования партийных элементов даже в эпоху президента Саддама Хусейна, согласно договору между двумя странами, без создания постоянных баз в регионе. Однако ситуация изменилась после падения правления Саддама Хусейна и созданием РПК постоянных баз и штаб-квартиры в горах Кандиль, расположенных в треугольнике границ между Ираком, Ираном и Турцией.
В 2018 году премьер-министр Турции во время пресс-конференции с премьер‑министром Ирака Хайдером аль-Абади признал наличие 11 турецких военных баз на территории Ирака и добавил, что Турция намерена увеличить численность своих сил, размещенных на этих базах, несмотря на регулярные протесты со стороны иракского правительства.
В реальности количество этих баз составляет более 15, некоторые из них, согласно последним сообщениям, расположены на глубине до 30 километров в Иракском Курдистане. Среди них – база Башика, расположенная на окраине города Мосул, более чем в 140 км от турецко-иракской границы. На базе находится около 2000 солдат и десятки единиц танков и дальнобойной артиллерии, хотя этот район не считается зоной деятельности РПК. В Турции также есть несколько штабов службы безопасности, в которых размещены элементы MIT (военной разведки), но точные данные не раскрываются.
В Сирии Турция разместила 12 наблюдательных пунктов в мухафазах Идлиб, Хама и Алеппо по согласованию с российской стороной с целью установления так называемой зоны деэскалации, но это осталось только на бумаге, поскольку бои между силами оппозиции и сирийскими войсками при поддержке российской авиации не прекращались.
 Турция укрепила эти пункты, превратив их в настоящие военные базы в глубине Сирии, например, возле города Морек в центральной Сирии, в 88 километрах от турецкой границы, особенно после того, как турецкие войска неоднократно подвергали Морек обстрелам.
Турция также содержит ряд военных баз в районах Аль-Баб, Джарабулус, Азаз и Африн, которые находятся на турецко-сирийской границе, где Турция контролирует и управляет силами оппозиции.
Базы Турции в Сирии и Ираке имеют специфическую функциональную роль, и она связана только с недопущением курдов Сирии к какой-либо независимости или автономии. Такова позиция Турецкого государства с момента рождения Турецкой Республики почти век назад. Эти правила также направлены на то, чтобы противостоять действиям элементов РПК, будь то в Ираке или Сирии, и перенести войну на эти территории, а не противостоять им внутри Турции.
Эти базы могут выполнять функцию сдерживания курдских сил и партий в Сирии и Ираке от мыслей об отделении от Сирии или Ирака, что было очевидно во время референдума, прошедшего в Курдистане Ирака в 2017 году, когда Анкара поспешила установить сотрудничество с Багдадом и ввела наземную и воздушную блокаду региона.
Относительно недавно у Турции не было военных баз за пределами своей территории, за исключением военного присутствия на севере Кипра, которое восходит к 1974 году, когда Турция направила на остров тысячи солдат под предлогом защиты тамошнего турецкого меньшинства. Это несколько омрачило ее отношения с США и другими странами Запада, не признавших Республику Северного Кипра, которую в одностороннем порядке провозгласила Турция.
Растущее ощущение угрозы со стороны Саудовской Ара

вии и ОАЭ в адрес президента Эрдогана на региональном уровне и неудавшаяся попытка государственного переворота против него в 2016 году – два основных фактора, обуславливающих лихорадочное стремление Турции создать базы в Катаре, Сомали и других странах.
Вашингтон сотрудничает с террористической организацией PKK/PYD в восточной и северо-восточной частях Сирии, имеет в этих районах две авиабазы, а в восьми военных пунктах дислоцированы специальные подразделения.
Москва также заключила соглашение с Дамаском в 2016 году, согласно которому Россия создала свою авиабазу Хмеймим в провинции Латакия, на Средиземном море, и российское присутствие на этой базе согласно договору будет продолжаться в течение пятидесяти лет. России также принадлежит прибрежная военно-морская база Тартус.

Район Персидского залива
Последствия войны в Персидском заливе в 1991 году (операция «Буря в пустыне») и периода, последовавшего за ней, привели к серьезным изменениям в форме военного присутствия США на Ближнем Востоке и в регионе Персидского залива.
Произошло расширение военных объектов, предоставленных американским вооруженным силам, на базах, станциях, в портах, аэропортах, лагерях и центрах подавляющего большинства стран региона, связанных с США, или даже некоторых стран, которые, кажется, не имеют с ними прочные политические отношения. Эти льготы включают право на использование воздушного пространства, посещение портов и использование военных аэродромов, проведение авиатранспортных операций, передовое развертывание, услуги по заправке топливом, техническое обслуживание и хранение оружия, а также совместные военные учения.
Многие западные страны имеют военные базы в районе Персидского залива, где у Соединенных Штатов находится наибольшее количество военных баз, а в Кувейте размещено самое большое количество американских солдат в регионе.
В Катаре находится крупнейшая военная база США за пределами США, база Аль‑Удейд, в то время как Пятый флот США дислоцируется в Бахрейне. В Катаре также находится единственная турецкая база в Персидском заливе.
Согласно данным, опубликованным американским журналом Newsweek в ноябре 2017 года, количество американских солдат и гражданских лиц, работающих на Министерство обороны США в Кувейте, составляло 16 592 человека, в ОАЭ – 4 240 человек, в Бахрейне – 9 335 человек, в Саудовской Аравии – 850 человек, в Султанате Оман – 32, а Катар объявил, что на его территории размещено более 10 000 американских солдат.
Создание этих баз и развертывание иностранных вооруженных сил были осуществлены в рамках соглашения об обороне.
После 1991 года военное присутствие США в Персидском заливе увеличилось, а после событий 11 сентября 2001 года в США, а затем и войны в Ираке в 2003 году оно стало более массовым.
Вашингтон использовал эти базы в своих военных операциях в то время, а затем в войне против террористической организации ИГИЛ (запрещена в России) с 2014 года.
Бахрейн
Американские вооруженные силы имеют сильное военное присутствие в Бахрейне. Существуют различные военные объекты в порту Салман, аэропорту Мухаррак и авиабазе Шейх Иса, но военная база Джуффайр, недалеко от Манамы, представляет собой одну из самых важных военных баз в Персидском заливе, так как включает в себя командный центр американского Пятого флота и командный центр Сил специального назначения. В Бахрейне дислоцировано от 860 до 1200 солдат, не считая британской воинской части.
5 апреля 2018 года была открыта первая постоянная британская военная база на Ближнем Востоке в Мина Салман, к востоку от Бахрейна, под названием «HMS Juffair Naval».

Кувейт
Различные подразделения вооруженных сил США размещены почти на всех основных кувейтских военных объектах, где они действуют совместно с кувейтской армией, на авиабазе Ахмед Аль-Джабер, в лагере Доха (к северо-западу от Кувейта в 60 км от границы с Ираком), на острове Фелика, в аэропорту Кувейта и на Ахмади, но самые важные военные объекты США находятся на базе Али Аль-Салем и Кэмп‑Арифджан (юг страны), где размещены крупные воздушные и наземные силы, а также элементы командования сухопутных войск США. Численность американских войск в Кувейте составляет около 16 000 человек, около 522 танков, бронетанковая бригада (три батальона), около 52 истребителей, 75 боевых вертолетов Apache и ракетно‑зенитные системы Patriot.
Кувейт заключил соглашение с Вашингтоном в 1987 году, согласно которому последний будет защищать 11 кувейтских нефтяных танкеров, которым угрожал иранский флот в так называемой «танкерной войне» во время ирако-иранской войны.
В 1991 году (после иракского вторжения в Кувейт) две страны подписали соглашение о сотрудничестве в области обороны, согласно которому Кувейт предоставляет объекты для войск США, а также воздушные и наземные базы и склады для оборудования и материалов.
Катар
В последнее время военное присутствие США в Катаре усилилось. Военные объекты США были сосредоточены в месте размещения складов оружия и снаряжения для воинского формирования размером с бригаду, а также различных объектов в лагере Аль-Сайлия, Доха. Также использовался международный аэропорт и район Умм Саид. А военная база Аль-Удейд превратилась в одну из важнейших военных баз США в Персидском заливе, особенно после перевода в нее штаба Центрального командования из Флориды. Численность сил США в Катаре составляет 3000 солдат, 175 танков, несколько самолетов-разведчиков, подразделения для борьбы с минами, в дополнение к находящейся на хранении военной технике.
Всего в Катаре три иностранных базы, две для США и одна для Турции.
База Аль-Удейд расположена в 30 км к юго-западу от столицы Дохи и является крупнейшей авиабазой США за пределами США и одной из важнейших военных баз США в Персидском заливе. Там дислоцировано около 11 тысяч военнослужащих, большинство из которых из состава ВВС, включая штаб Центрального командования ВВС, Объединенный центр воздушно-космических операций и 379-й авиаполк. Она имеет более 120 самолетов, бомбардировщиков B1, самолетов-разведчиков, дальних бомбардировщиков, таких как B-52, и самолетов-заправщиков в воздухе, а также подразделения поддержки и склады оружия и боеприпасов. Поэтому военные считают ее крупнейшим стратегическим хранилищем американских вооружений в регионе.
База Аль-Удейд также включает в себя самую длинную взлетно-посадочную полосу в регионе Персидского залива протяженностью пять километров. Вашингтон использовал эту базу, представляющую его крупнейшее военное присутствие на Ближнем Востоке, в войне против ИГИЛ в Сирии, Ираке и против талибов в Афганистане.
Американцы начали управлять базой в 2001 году, а в декабре 2002 года Доха и Вашингтон подписали соглашение, официально утверждающее военное присутствие США на базе Аль-Удейд.

База Аль-Сайлия
Она расположена к югу от Дохи, была открыт в 2000 году и являлась штаб-квартирой Центрального командования США во время войны в Ираке в 2003 году. Сейчас используется как склад военной техники.
Турецкая база была создана и на ней были размещены сухопутные войска в рамках соглашения о военном сотрудничестве, подписанного двумя странами 19 декабря 2014 года и ратифицированного турецким парламентом в июне 2017 года. Соглашение предусматривает возможность обмена силами двух стран в случае необходимости и проведения совместных военных учений.
Первый авангард турецких сил прибыл в Доху 19 июня 2017 года, затем отдельными группами прибыли остальные военнослужащие.
5 и 6 августа 2017 года Турция и Катар провели совместные наземные учения, а также совместные военно-морские учения 6 и 7 числа того же месяца. Анкара неоднократно заявляла, что целью пребывание ее сил в Катаре является укрепление безопасности всего региона.
Саудовская Аравия
Военное присутствие США там фактически закончилось в апреле 2003 года, когда Центральное командование ВВС США переместилось с авиабазы Принц Султан на базу Аль-Удейд в Катаре, а ряд солдат остались в рамках задач по обучению и военному сотрудничеству.
Саудовская Аравия принимает силы Арабской коалиции для военной операции в Йемене, которую Королевство возглавляет с 26 марта 2015 года.
Иордания
Между Иорданией и Соединенными Штатами существуют открытые военные отношения, которые позволяют при необходимости установить сильное американское военное присутствие. Но в настоящее время на авиабазе «Мученик Моваффак» в Зарке находятся военные объекты США, где размещено около 1200 военнослужащих ВВС. В порте Акаба оказываются различные услуги ВМС. Между двумя сторонами регулярно проводятся совместные военные учения, в которых участвующие силы иногда достигают численности в 10 000 солдат, а силы США остаются в этих рамках на длительные сроки в Иордании.

ОАЭ
Имеет наибольшее количество иностранных баз, так как включает в себя базы трех стран, а именно США, Франции и Австралии.
База Аль-Дафра
Основной контингент американских сил находится в Эмиратах на этой базе, также американская армия имеет силы в порту «Джебель-Али», который используется морскими пехотинцами США. У Штатов здесь есть авиабаза и несколько складов для материально-технического обеспечения.
Французы
«Лагерь мира» – первая постоянная военно-морская база Франции в Персидском заливе, открытая в Порт-Зайед в Абу-Даби в 2009 году. Около 700 французских солдат дислоцируются в Эмиратах, распределяясь между лагерем Аль-Салам и авиабазой в Аль‑Дафре (32 км к юго-западу от Абу-Даби). В Абу-Даби находится единственное французское военное присутствие за пределами Франции, за исключением Африки.
Австралийская база
Авиабаза Аль-Минхад расположена в 24 км к югу от Дубая и включает в себя австралийскую базу, известную как «Кэмп-Бэрд», где размещались австралийские войска после их вывода из Ирака в 2008 году с постоянной численностью 500 солдат. В 2014 году Австралия объявила о развертывании подразделения численностью 600 военнослужащих в составе международной коалиции по борьбе с «Исламским государством».
Оман
Оман стал одним из наиболее эффективных мест военного присутствия в регионе, особенно после участия находящихся там американских и британских войск в войне в Афганистане. Военные объекты, предоставленные Соединенным Штатам, сосредоточены в порту Кабус в Маскате, порту Салала и международном аэропорту Сиб. В Омане есть много основных военных объектов, на которых присутствуют силы США. На авиабазах Аль-Мутанна и Тимор размещены основные подразделения ВВС, а военная база Масира представляет собой одну из самых мощных американо-британских военных позиций в заливе. В Омане дислоцировано около 3000 американских солдат и различных подразделений ВВС и ВМС.
Джибути
Джибути, хоть не относится к Ближнему Востоку, но находится в непосредственной близости и всегда находилась в пределах «кольца Франции», где на военной базе размещены крупные французские военные формирования численностью 3900 солдат, состоящие из сил морской пехоты и иностранного подразделения, поддерживаемых истребителями «Мираж» и боевыми вертолетами. Также имеются склады оружия и аварийно-спасательного оборудования. Но военно-морские и воздушные силы США также имеют объекты в портах и аэропортах Джибути, а подразделения оперативных сил Африканского Рога размещены во французском лагере Аль-Мунир, к которому добавилась военная база Центрального разведывательного управления США, где базируются беспилотные летательные аппараты («Хищники»), выполняющие разведывательные и боевые задачи.

https://katehon.com/ru https://t.iss.one/RUkatehon