Но в целом начался следующий этап СВО. Психологически очень важный. Кто-то прошел его еще давно - в самом начале. Но явно далеко не все. Теперь, думаю, кое-что изменится - прежде всего в сознании общества, в его мироощущении.

На фоне первой массированной атаки БПЛА на Москву и пригороды совсем нелепо выглядит конфликт МО с Вагнером. Вагнер то разрешат, то снова запретят к упоминанию или, по меньшей мере, так это выглядит.
Вагнер - героическое подразделение наших бойцов. Лучшее и непобедимое. Мы им гордимся, и все им должны гордиться. Но, конечно, это не единственные герои нашей войны.
На всей линии фронта сражаются парни и девушки, мужчины и женщины, которых позвал голос Святой Руси.
И все чаще рассказывают, что на фронте постепенно вымываются люди случайные, а остаются люди настоящие. И никаких противоречий среди них нет — и генералы, и рядовые, и добровольцы, и призывники, и офицеры, и гражданские, взявшие оружие — все они — единый строй, единый народ, единая армия.
Все ведомства и ветви Государства, Державы также неотъемлимые части народной войны за Победу, до Победы. И воздавать должное героям, это обязанность всех.
Я убежден, что Победа требует полной вовлеченности всех русских людей, всех наших. И конечно, герои Вагнера это образец того, как мужественно, слаженно, отчаянно, беспощадно и победно надо сражаться. На них надо равняться.
Вот уж точно сегодня совсем не место и не время для интриг и соперничества. Россия любит и верит в своих героев — во всех и в каждого.
Пришло время проломить стену недопонимания. У каждого своя честь и своя часть в Победе.
Как никогда нам нужно единство.

Нам кажется, что мы живём в прежнем понятном, предсказуемом мире, в прежнем устоявшемся государстве и узнаваемом обществе. Но это иллюзия. Всё, что кажется знакомым и понятным, уже мнимо. Мнимы институты власти, мнимы карьеры, посты, репутации. Мнимо превосходство одних и жалкая зависимость других. Мнимы формулы, постулаты, константы. Они — не константы, они — отражения. Каждая константа распадается на множество отражений, двоится, дробится, эти отражения невозможно собрать в фокус, невозможно угадать в них константу. И все, кто живёт сегодня, вписываясь в матрицу государства, не ведают, кем они окажутся завтра, какая роль уготована им в новом государстве — прекрасная, ужасная, победная или низкая.

И мы, глядя на сведущего политолога, на незыблемого пропагандиста, на прилежного губернатора, на непреклонного силовика, не можем предугадать, кем они обернутся на другой день, когда мнимость сегодняшнего государства и общества падут, и мы увидим истинный лик новой России.

Птица русской истории шевелится в своём гнезде, она снесла яйцо, высиживает его, ждёт, когда хрустнет скорлупа и вылупится птенец. Мудрецы, ясновидцы, всеведущие политики, рассказывая, как устроена современная Россия, рассматривают скорлупу, её цвет, крапинки, размер и не говорят о птенце. Скорлупа треснет. Осколки скорлупы будут изучать историки, археологи — ей место в музеях. Птенец уже просовывает сквозь скорлупу свой отточенный клюв, но мы не знаем, кто он — орёл, сова, домашний павлин или бескрылый киви-киви.

Великий Кювье по клюву ископаемой птицы определил её оперенье, скорость её полёта, её поднебесный клёкот. Кто он, сегодняшний Кювье? На каких телевизионных программах узрим его? На каких парламентских слушаниях познаем его суждения? На каком из бесчисленных сайтов прозвучит его слово?

Конфликт в Министерстве обороны не даёт нам понять, какая под этим конфликтом реальность, но она не та, что нам мнится. Зерновая сделка, которую мы бессчётный раз продлеваем, убеждает, что в глубине её лежит неназванная реальность. Война на Украине, заявленная как защита людей Донбасса, разрушила множество городов и селений, вызвала бегство миллионов людей, обстрел Кремля, потопление крейсера "Москва", и на тактические ракеты навинчиваются ядерные боеголовки.

Идеологические символы сегодняшнего государства уничтожают друг друга, и возникает пустота. И по этой пустоте не скажешь, какую идеологию будет исповедовать новое Государство Российское.

Подмосковье стало прифронтовой полосой. Это должно позитивно сказаться на обладателях сонного русского ума, которые вообще не умеют думать, если аргументы не сопровлждаются пинками и затрещинами.
Хохол самоубийственно логичен; хохол целеустремлен и даже по-своему честен. В том смысле честен, что однажды продав душу дьяволу, он уже больше никому ее не перепродает. За это ему спасибо.
Только с таким врагом у жителя Рублевки изменится, наконец, гео-политическая картина мира. А у рядового обывателя суровость момента вытеснит из головы доминантные в эту пору размышления об отпуске.
Если вы лично ничего до сих пор не поняли, то на шоу "Голос тсраны" победит-таки звук воздушной сирены.
"Онижедети", "мыжебратья" и прочие "явсехлюблю", как римляне после Канн, должны стать суровыми. Типа - Минин и Пожарский. Напомню, что на памятнике князь сидит и как-бы размышляет. А гражданин Кузьма жестикулирует и убеждает князя, что нечего больше сидеть. Вставать надо, вооружаться и бить собаку-ляха смертным боем.
Иногда так у нас и есть. А иногда бывает наоборот.
До многих князей (хоть они и тугодумы) быстрей дошло, что вопросы проснулись экзистенциальные. То есть "быть или не быть". А вот изрядная часть народа (нынешний Минин) застряла в обывательской мелочевке.
"Карфаген должен быть разрушен" для них непонятно. Сказываются пробелы в образовании. "Все для фронта, все для победы!" почему-то непонятно тоже. Видимо любовь к Великой Отечественной у многих была внешней, а не внутренней. Так вот бесноватый и самоубийственно последовательный хохол всю эту инертную массу успешно расколдовывает.
*
Ганнибал, господа, уже успешно перешел через Альпы, и даже боевых слонов в перевел. Путь на Рим (в данном случае - на Третий Рим) совсем не выглядит закрытым. Война за очаги и алтари требует воинского духа от каждого гражданина. Общество, от жирной Рублевки до сонных пригородов, должно трансформироваться. Из вялой пятерни - в сжатый кулак. Карфаген должен быть разрушен. Любыми имеющимися средствами. Такой запрос к власти должен прозвучать от проснувшегося и внутренне выпрямившегося общества.

Вчера губернатор Вячеслав Гладков сказал, что нужно сделать, чтобы прекратить обстрелы Белгородской области - присоединить к ней Харьковскую.

Чтобы прекратить обстрелы Москвы - надо занять Киев.

Нужна мобилизация всех сил и средств. Нужна собранность и единство в понимании общей цели - только Победа.

https://www.1tv.ru/n/454071

In Memory of Daria Dugina
Памяти Даши Платоновой-Дугиной

Оля Бонч-Осмоловская выступает на конференции «Москва - третий Рим»

Философ Александр Секацкий представляет свой курс лекций «Философия настоящего времени»

Курс читается в Народном Университете им. Дарьи Дугиной.

Александр К. Секацкий — кандидат философских наук, доцент, автор книг «Философия возможных миров», «Последний виток прогресса» и многих других.

Сквозной темой всех восьми занятий является анализ человеческого времени: время как событие, как развилка решающего выбора и как динамический узор истории.

Экзистенциальное измерение человека может быть раскрыто и постигнуто только через формы причастности ко времени. Повторяемость, периодичность, регулярность и уникальность: все эти форматы бытия во времени не менее, а иногда и более важны чем заполняющее их содержание.

В цикле лекций предпринята попытка объединения космологии и гуманитарных дисциплин. Особое внимание уделено понятию Zeitgeist (дух времени), отдельно рассматривается современность как экзистенциальная категория и ее важнейшие параметры.

Записаться на курс можно по ссылке solsevera.ru/public-university

Одной из самых зловещих категорий людей являются юмористы и сатирики. Они почти всегда язвительны, глупы, невежественны и злобны. Они видят мир снизу и с изнанки, стремятся свести его к самым грубым и пошлым измерениям - понятным нижайшим слоям общества. Юморист всегда сводит дух к телу и материи, возвышенное к пошлому, разумное к глупости.
Римляне имели особый праздник - Сатурналии. Один раз в году все пропорции переворачивались с ног на голову. Все начинали шутить, бредить, паясничать и воспевать хаос. Это был день подземных богов (для нас - дьявола). Сатира от слова сатир, то есть существо с хвостом, рогами и копытами.
Но сегодня комики, юмористы, сатирики не знают границ. Они хотят, чтобы Сатурналии длились вечно.
Юмор - от дьявола. Он разлагает, опошляет и унижает человека. Ему надо отвести крохотную территорию - раз в год. А в остальное время наложить строгий запрет.
Не случайны зеленские и галкины - это, напротив, вытекает из самой природы юмора и сатиры. Дай им волю, юмористы начнут всех убивать и уничтожат культуру. Постмодерн, впрочем, на это и нацелен.
Вы заметили, что большинство стэндапов совершенно несмешные? Это наглая зловещая тупость. Они унизительны и навязчивы, насильственны и бессмысленны. Они полностью лишены высокой иронии и утонченной риторики.
Юмор токсичен, он размывает мораль и волю.

Трансмутация российской элиты произойдет скорее, чем ее ротация. Пойдут на фронт как миленькие, и там исправятся.
Кстати: у либералов есть мнение, что психические отклонения, связанные со сменой пола, имеют глубокие корни. Так вот фронт исправит и это. Кем бы человек себя ни ощущал, фронт все расставит по своим местам. Либо излечит, либо смолотит. И это целебно, правильно и благородно.
Элита и те, кто мучается от нетрадиционности, пусть едут на войну. Нет лучшего преобразителя и исцелителя. В окопах Донбасса или в Шебекино этнос Рублевки становится русским. Тяга к извращениям проходит. Рождается новая Россия, где все братья и сестры, отцы и матери, единая русская семья, способная исправить любого урода. Богатый, бедный, больной, здоровый, гражданин со стажем или мигрант - все равны у Родины.
Так творится народ.

ТУРЕЦКИЙ ФАКТОР ЗАКАВКАЗСКОЙ ПОЛИТИКИ: ВЛИЯНИЕ НА АЗЕРБАЙДЖАН, РОЛЬ АРМЕНИИ И ГРУЗИИ КАК ХРИСТИАНСКИХ ГОСУДАРСТВ

Конференция о роли и влиянии Турции на Закавказье, плюсы и минусы, геополитические оси и вектора развития Южного Кавказа, цивилизационные факторы влияния тюркского мира, России и Запада, религиозный фактор, роль христианства, Евразийский проект для Южного Кавказа

Вопросы для обсуждения:

• Влияние Турции в Закавказье, плюсы и минусы при евразийском или атлантистском выборе Турции;

• Туранский проект для Закавказья: атлантистский вектор – извне во внутрь Евразии, или Евразийский вектор – изнутри наружу;

• Влияние Турции на Азербайджан: плюсы и минусы, выбор Азербайджана – с Турцией, с Россией, с Западом?

• Грузия и Армения как христианские государства, уравновешивающие исламский вектор влияния Турции, роль шиизма в регионе;

• Армяно-Азербайджанские отношения в перспективе официального признания Арменией Карабаха частью Азербайджана: вопрос обеспечения безопасности армян Карабаха, влияние России и Запада;

• Выход Грузии из-под атлантисткого влияния: суверенитет или превращение в инструмент войны с Россией? Влияние Турции на грузинскую экономику.

Запланировано участие:

Перинчек Мехмет, политолог, учёный (Турция)
Манафов Эльшан, политолог (Азербайджан)
Сель Ибрагим, политик, политолог (Азербайджан)
Гасанов Камран, политолог (Россия)
Бабуханян Айк, политолог, журналист (Армения)
Оганджанян Гагик, писатель, профессор РАЕ (Армения)
Апхаидзе Шота, политолог (Грузия)
Иремадзе Георгий, политолог (Грузия)
Арешев Андрей, эксперт Фонда стратегической культуры
Коровин Валерий, политолог, директор Центра геополитических экспертиз
Родионов Дмитрий, политолог
Лукьянов Игорь, политолог
Макеева Наталья, политолог
Блажко Роман, политолог-кавказовед (Чехия)
Давид Цецхлазе, Президент Грузинской ФНКА в России
Владимир Киреев, руководитель аналитического отдела Международного евразийского движения, директор Центра социальных и интеграционных исследований по вопросам Союзного Государства и евразийской интеграции (Республика Беларусь)


Начало конференции: 2 июня, пятница, 17-00
Адрес: г. Москва, Брюсов пер., д. 11, стр. 1, 2 этаж, Овальный Зал
E-mail для аккредитации:[email protected]
Тел.: +7 916-367-07-71

Проход на мероприятие будет осуществляться по спискам при предъявлении паспорта.

Милбанк пишет, что в основании либерализма лежит онтология насилия. Как, впрочем, и в основании любой идеологии модерна.

На первый взгляд это утверждение кажется странным, ведь либерализм — он про свободу, насилие же и свобода понятия вроде как антиномичные. Однако, как указывает Милбанк, краеугольным камнем либерализма служит конфликт. Например, конфликт волений или интерпретаций. Коль скоро я полагаю священным право каждого на свободу высказывания, вероисповедания, убеждений и т.п., то я необходимо должен предполагать, что право одного рано или поздно вступит в конфликт с правом другого. Да, свобода моего кулака ограничена кончиком носа моего соседа, но какой толк мне вообще махать кулаком, если я не могу попасть в чей-либо нос?

И вот что самое важное: у либерализма нет никакого средства этот конфликт погасить, ведь это противоречит его основопологающему принципу негативной свободы, т.е. «свободы от», которая сама собой предполагает противостояние. Если же гашение конфликта все же происходит, то оно неизбежно приведет к предпочтению одного права праву другого, что, собственно, и наблюдается в метаморфозе лево-либерализма, когда под предлогом перераспределения привелегий право меньшинств ставится выше права большинства.

Поэтому классическому, капиталистическому по своей сути либерализму столь важно поддерживать постоянный огонь конфликта, ведь конфликт является индикатором его действенности. Здесь характерно, например, порождение рыночным либерализмом все новых, более утонченных и изысканных потребностей — поскольку бесконечное стремление к удовлетворению вечно обновляющихся потребностей будет стимулировать бесконечное же дление конфликта за ресурсы, которые позволяют достигнуть чаемого удовлетворения.

Конфликт нельзя погасить, потому что это предполагало бы насилие, но его можно локализовать — например, перевести в конкуренцию. Но разве конкуренция — не форма насилия? И дело здесь даже не в том, что конкуренция есть борьба одной гадины с другой; дело в том, что сам формат конкуренции подавляет множество вещей и в конечном итоге приводит к их утилизации по причине низкой конкурентоспособности. Так случилось, например, с гуманитарными дисциплинами, которые были вынуждены перестраивать свои идеалистические основания под требования «рынка образования» — и вот философия уже не про истину, но про «софт-скиллс». Разве это не насилие над самой сутью вещей?

Другой способ локализации конфликта — интерпретация его в качестве диалога. Диалог как взаимообмен, взаимное обогащение, взаимное дарение. Но и здесь возникают проблемы. Во-первых, сам акт дарения может быть воспринят как насилие: вспомните бесполезные подарки, за которые вы вынуждены были благодарить своих дарителей, да еще и ожидать негодования с их стороны, если вы этими подарками не пользуетесь. Во-вторых, идея ненасильственного диалога, где каждый актор диалога абсолютно равен другому актору, вклад каждого тождественен вкладу каждого, словно они взяты из некоей либеральной палаты мер и весов, кажется утопией — см. многочисленные кейсы исследовательской лаборатории «жизнь насекомых». В-третьих, такой диалог имеет риск обратиться в топтание на месте, когда люди будут говорить, говорить, говорить, передаривать друг другу один и тот же подарок, никому по сути не нужный, и никто не возьмет на себя смелость поставить точку (ибо и это — форма насилия) и принять необходимое решение — выбросить подарок к чертовой матери. Именно из этого опасения рождается децизионизм Шмитта.

А с чего все решили, что людям после 18 лет можно и следует смотреть, слушать и делать всякую откровенную дрянь, грязь, пошлость и мерзость? Пусть будет везде лишь опера, балет, музей и картинная галерея. А темные ассоциации достроит подсознание (с помощью падших духов).

Да, спорт забыл. Пусть он тоже будет. Для тех, кто попроще.

И добавление: греческое слово αἴσθησις означало чувственное восприятие, телесность, прямое и неопосредованное схватывание чего-то. И от этого же происходит слово “эстетика”.
Греки считали достойным восприятия только то, что было достаточно эстетично, возвышенно, украшено, осмысленно и прекрасно. Только эстетические образы, над которыми работал человеческий дух, культура и нечто большее, достойны восприятия нашими чувствами.
А что большее? Платон говорил: у красоты нет технического секрета. Любой признак, взятый отдельно, пропорции, форма тела, размер глаз, талии или плеч, никогда не дает красоты. Чтобы все, ахнув, сказали, “Как красиво!”, необходимо что-то еще. Это что-то — касание Божества.
Красота есть самооткровение Бога. И в этом смысл телесности, чувств, прямого восприятия. Красота мира - это мера следов в нем Бога. Эстетика часть теологии.