Дорогие, в силу семейного прибавления публикации выходят реже, чем это было ранее, а потому интересно Ваше мнение относительно содержания данных публикаций.

Дорогие, в связи с моей внезапной болезнью, которая совершенно выбила меня из реальности, публикаций вы уже давно не видели, что я собираюсь потихоньку исправлять.

Последний опрос показал, что вам наиболее интересны темы традиций, обычаев Русского Севера и народное православие.

Для меня результат оказался скорее неожиданным, тк несмотря на то, что канал начинался именно с этнографии Русского Севера, вам могли уже порядком поднадоесть публикации с этим связанные. Однако вы показали, что даже спустя почти 2 года ведения данного канала, интерес к указанным темам не исчерпан, что не может не вдохновлять.

Оставайтесь с нами, дорогие, и спасибо за терпение.

Что ж, поговорим о теперь особо актуальной для меня теме – младенчестве.

Как вы уже знаете, все этапы жизни человека сопровождались своеобразными народными символами и обрядами, и самый ранний период не был исключением.

О месте пребывании младенца – зыбке, и о колыбельных расскажу в другой раз.

Кормление ребенка грудью начинали не с самого первого дня, тк считалось, что он слишком мал и сосать еще не в состоянии. Прикорм же начинался с первых дней.
Через некоторое время кормили из особенной соски, тк бутылочек не было. Соску делали из коровьего рога: в том месте, где начиналось сужение делали дырку, на эту дырку надевали соску, сделанную из соска коровьего вымени. Наливали в такую соску молочко и кормили малыша. Но такой вариант подходил для быстрого кормления, тк в этой соске молочко быстро скисало. Для того, чтоб молоко не закисало научились мастерить замену из коровьей кожи.

Когда молока не было в наличии, то малышам наводили кипяток с сахаром.

После рождения младенчика обязательно пеленали и подпоясывали длинным двухметровым поясом. Пеленали в полотняную пеленку, которую прогревали на печи. Часто таковой становилась старая рубаха.
Пеленали интересным образом: садились на стул, ноги клали на другой стул, малыша клали на ноги. Реже – на печи или на кровати. Для успешного пеленания протягивали у ребенка ручки и ножки, заворачивали в пеленку, а потом оборачивали поясом крест-накрест.

Ноготки деткам до года не стригли, их..... откусывали.

#Русский_Север #семья #хозяйство #вера #этнография #запискивбукваре

На Двине у бедняков был один любопытный обычай – они просили милостыню у проходящих мимо судов; для этого у них существовала особая песня.

Перед началом песни они скороговоркой кричат с берега: «Дядюшки, батюшки, милостинку ради Христа».

Вслед за этим поют:

«Дай вам, Господи,
Тихова погодьиця,
Доброва здоровьиця;
До городу (Архангельска) доплыть,
Да на место стать,
Товар дорого продать,
Дешегого накупить
И назад парусить».

Купцы на барках зачастую подают все же милостыню, несмотря на то, что посланным с милостыней (иногда лишь парой копеек) приходится совершить от барки к берегу и обратно около 15 верст или более.

#Русский_Север #Вологодчина #хозяйство #этнография #запискивбукваре

Дорогой отец Александр, поздравляю!
Искренне желаю сохранять градус дискуссий и степень открытости к полемике.
Рад, что наше знакомство состоялось не только в тг, и открылось, что во многом мы созвучны.
Иногда полезно иметь не только сильных оппонентов, но и единомышленников.

Дорогие, 2 октября буду участвовать в культурно-просветительском лектории «БлагоДарю» в г. Норильске.

Лекция будет посвящена русским национальным традициям как форме развития общественной дипломатии.

Если среди моих читателей есть интересующиеся люди из Норильска, то буду рад встрече и знакомству. Лекция пройдет в Публичной библиотеке Норильска.

Отдельная благодарность дорогим «Приходам» за предложение к участию.

Мы много говорим о феномене народного православия. Кто-то видит в этом явлении абсолютную темноту, непросвещенность и псевдоархаический пережиток. Особенно народная православность Русского Севера вам уже известна.

Любопытно, что православное знание в советский период сохранилось благодаря переводу православного текста (в семиотическом смысле) из сферы книжной в сферу того, что можно назвать традиционной культурой, фольклором и подчинение этих текстов законам народной традиции. Во-первых, это относится к передаче текста между поколениями.

Тк текст существует изначально в устной форме, то и деформация происходит более интенсивными темпами. Главное, даже не столько утрата отдельных элементов или искажение нюансов. В первую очередь происходит десакрализация текста. Сакральное становится профанным.

Какое наиболее простое действо обыватель связывает с праздником Воскресения? Конечно же «христосование»: «Христос Воскресе!» –«Воистину Воскресе!» Богословие и сакральность смысла утрачивается и обретает форму ритуальности самого обмена репликами.

В народном православии знание не смысла, но формы становится определяющим. Важно быть знающим когда и как соблюдать нормы ритуала («раньше так делали, мы тоже делаем»).

«Христов день - праздник хороший. [Не говорили, что Христос воскрес в этот день?] - Так-то говорили, придут да скажут: «Христос воскресе!» - «Воистину воскресе!»

«[Кто самый главный святой?] - Да Христос воскресе - самый главный и есть».

«Христос воскресь, воскрес он. Сошел он с небес. Вот. И говорят: «Христос воскресь. [А что значит воскрес?] - Не знаю».

С праздниками происходят не менее любопытные метаморфозы в восприятии.

«Богородица - праздники. Вот Богородица у нас в деревне бывает, у нас в воскресенье Богородица, в пятницу в Медведеве гуляли, тоже Богородица. [А почему она Богородица] - Христос Богородицу дал, дак. [А не говорили, что она Бога родила?] - Ницого не слыхала этого».

«Троица - праздник очень хороший, большой праздник. Икона Троица есть, молитва Троица есть, Божья мать - Пресвятая Троица. На Троицу служба, знаешь, какая хорошая, и икона она среди церквы. [Почему Троица?] - Потому что три руки, иконка такая у мамы была. И называется Трое... [ручница]».

#Русский_Север #хозяйство #вера #этнография #запискивбукваре

​Пинежский район Архангельской области известен рассказами о духах болезней, которых звали «икотой».

Икота – это особое обозначение кликушества на Русском Севере, которое проявляется в т.н. «раздвоении языковой личности»: в человеке внезапно может заговорить чужой голос, когда разборчиво и четко, а когда просто звуками и нечленораздельными междометиями. Особо подвержены этому недугу женщины: вы наверняка слышали о бабках-икотницах, живущих по р. Пинеге.

«В избе слышится то лай собаки, то плач грудного младенца, то густой хриплый бас… – то девка-икотница: сто бесов у ней животы гложут. Возили ее к отцу Андрею, что отчитывает, – не помог».

«…однажды билась сама, да в подполье упала: спину всю обрусначила о лестницу… Случается так, что бьется, бьется женка и умрет – то, говорят, смертная икота».

Считается, что под видом икоты в человека вселяется или подсаживается демоническая сущность. Жители верят, что икота становится следствием порчи, насланной другим человеком. Проникает икота в человека либо в виде лягушки, либо мыши, либо лягушачьей икры или народа, либо мух и оводов.

Внезапность появления этой одержимости может быть связана с неожиданным упоминанием нечистой силы. Обычно это происходит при совершении обрядов, стыкующихся с ненормативной лексикой в составе заговоров. Икота может иметь и чисто пространственное местоположение: водоем, лесная кочка, какая-либо часть дома и тд.

Сами разговоры, рассказы и знание об икоте табуируется – с незнакомцем беседы на такие темы не ведут.

Дело в том, что считается, что икота, в отличие от множества других недугов, не излечима и ее никак не снять с человека. Однако существует один верный, но очень жестокий способ – постараться передать икоту другому человеку. Все мы помним из детства «икота-икота, перейди на Федота…»?

Путешествуя по Пинеге местные не рекомендовали питаться и находиться в домах, где кто-то одержим икотой. Нужно было избегать принимать съестные дары от бабок-икотниц и не пить воду из общей посуды.

Сегодня найти человека, кто был бы одержим икотой, практически невозможно. Остаются только старожилы, которые видели икотников своими глазами.

Иллюстрация: Икотка – тайны Чудского Севера. Андрей Мерянин

#Русский_Север #Архангельская_область #хозяйство #вера #этнография #запискивбукваре

​Поговорим сегодня о северном лесе.
В традиционной народной мифологии лес – экзистенционально-природное пространство.

Разберем некоторые топограммы, соответствующие лесу, его стихии.

Лес всегда предстает как нечто «далекое», попадание в который характеризуется повтором глаголов движения для усиления: «едет-едет», «шла-шла-шла» и тп. Такая форма позволяет воспринимать лес не просто пространственно далеким, но как бы находящимся в иной инакобытийной отдаленности – потусторонности.

В фольклорных текстах лес обладает двумя гранями, сторонами, аспектами. Так существует у леса «эта», «наша сторона» – та часть леса, которая соприкасается с пространством быта человека, является знакомой. Тут и дороги и тропы известны, понятно откуда и куда они ведут, а главное понятно как по ним вернуться домой. Вторая же сторона – «другая», «не та», «обратная», «лесная». Она сообщает нам неподконтрольность человеку, чуждость, инаковость, потусторонность.

Интересно, какую роль играет цвет в описании леса. Лес, который «на той стороне», как правило, «темный-темный». За темным лесом заходит солнце, он будто поглощает свет, саму жизнь. Здесь лес становится частью народного представления о сакральном круге – «рождение-умирание-рождение».

Темнота леса связана не в последнюю очередь с наполнением – ельником, который в народных воззрениях всегда увязывался с миром мертвых: «Лес страшной такой, где один ельник черный такой». Однако же черным лесом мог зваться и лиственный лес. Тут любопытно другое: когда такой черный лес сбрасывал свои листья, то его начинали звать «голодным». Черный лес становился противоположностью «красному лесу», символизирующему воскресение, огонь, жизнь.

Мифический лес обладает характеристикой предельной высотности: «Старуха и пошла. Шла-шла: “Што этта лес-от больше стал? Ты не дальше ле меня ведешь?»

Густота леса также описывается своими терминами. Так, темный лес обычно «дикий», «густой», «дремучий», который будто бы находится во сне времен, в дремоте – синонимах смерти. Дремучий лес иногда зовется «колодистым», что намекает на колоду – гроб из бревна.

Вспомнилась «Божественная комедия» Данте: «Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины. Каков он был, о, как произнесу, Тот дикий лес, дремучий и грозящий, Чей давний ужас в памяти несу! Так горек он, что смерть едва ль не слаще. Но, благо в нем обретши навсегда, Скажу про все, что видел в этой чаще. Не помню сам, как я вошел туда, Настолько сон меня опутал ложью, Когда я сбился с верного следа».

Добрых снов.

#Русский_Север #семиотика #язык #вера #этнография #запискивбукваре