На очереди - формирование правительства Феликса Чисекеди, одержавшего историческую победу на декабрьских выборах в ДР Конго. В этой нестабильной стране, где существует свыше 500 политических партий и движений, это всегда было непростым и крайне деликатным вопросом: на формирование органов законодательной и исполнительной власти у его предшественника Жозефа Кабилы в 2011 г. ушло аж пять месяцев. Чисекеди оказался в сложной ситуации: несмотря на то, что Кабила, железной рукой правивший Конго с 2001 г., мирно передал власть победившему оппозиционеру, он сохранил за собой рычаги давления на нового президента. Помимо поста пожизненного сенатора, гарантированного ему конституцией, его коалиция "Общий фронт за Конго" удержала большинство (288 из 500) в парламенте, где партия Чисекеди "Союз за демократию и социальный прогресс" получила лишь 32 места.

Кстати, бурная политическая жизнь этой страны всегда была насыщена не только повстанцами и алчными клептократами, но и сонмом интеллектуалов и философов. Впрочем, одно другому не мешает: влиятельный леворадикальный мыслитель Эрнест Вамба диа Вамба в 1998 г. возглавил повстанческое "Конголезское объединение за демократию", легализовавшееся в ходе мирного процесса в 2003 г. Ныне он заседает в сенате страны. Я уже как-то писал об этой яркой фигуре.

Другим профессиональным философом был и остается Эме Нгой Мукена, экс-губернатор Катанги (2001-2004), занимавший посты министра обороны и по делам ветеранов (2014-2015) и нефтегазовой отрасли (2015 - н. в.) в правительстве Кабилы. В 1999 г. он получил докторскую степень в политической философии в Лозанье, затем учился разным гуманитарным дисциплинам в Женеве и Лубумбаши. В университете Лубумбаши он продолжает читать разные философские курсы. В числе прочего он написал работу о Леопольде Сенгоре.

Всемирно известный антрополог Эликия М'Боколо, учившийся во Франции и продолжающий занимать высокие посты в ее академических структурах, был одно время близок маоистам, но в прошлом году открыто поддержал президентский "Общий фронт за Конго", чем шокировал своих рукопожатных парижских коллег. А все дело в том, что оппозицию в ДРК поддержали католические круги, особенно "Национальная епископальная конференция Конго", к которой М'Боколо относится брезгливо, называя ее - в духе Альтюссера - "идеологическим аппаратом государства". Но любим мы его не за поддержку Кабилы (на местном фоне он даже не то чтобы плох), а за убедительную деконструкцию таких мистификаций, как "раса" и "этнос", выполненную на высоком научном уровне.

В Буркина-Фасо поставили статую Томасу Санкаре, государственному и военному деятелю, президенту страны в 1983—1987 годах.

Простите, не удержался. Из свежего февральского выпуска "Газеты Экваториальной Гвинеи". Нередкий случай, когда все священные традиции - радостная новость о крещении и причастии в приходе св. Антония Падуанского и реклама пива "Сан-Мигель" - уместились на одной странице.

В отношениях между соседними Руандой и Угандой наступило самое серьезное с 2017 г. обострение, рискующее обернуться полномасштабной войной.

Обе страны обвиняют друг друга в подрывной деятельности, шпионаже и поддержке повстанческих и оппозиционных эмигрантских организаций, представляющих, по их мнению, угрозу национальной безопасности для каждого из государств.

Поводом к обострению послужила высылка из Уганды гражданки Руанды Анни Биленге Табура, занимавшей пост главы отдела продаж в структурах MTN - крупнейшей телекоммуникационной компании в Уганде. В ответ власти Руанды перекрыли провоз большегрузных автомобилей в районе г. Катуна под предлогом "дорожных работ" - а это самый оживленный участок границы. Кроме того, по некоторым данным, Руанда 4 марта начала разворачивание войск на границе.

Чтобы понять, что происходит, нужно иметь в виду исторический контекст и бэкграунд лидеров двух стран - Поля Кагаме (президент Руанды с 2000 г.) и Йовери Мусевени (глава Уганды с 1986 г.).

После того, как Руанда получила в 1959 г. автономию, а в 1962 г. - полную независимость, установившийся в этой стране режим хуту инициировал массовые репрессии и погромы сограждан-тутси - другой статусной группы, из которой некогда комплектовалась военно-управленческая элита Руанды.

Это привело к исходу свыше 200 тыс. беженцев-тутси в соседнюю Уганду. Они благополучно жили в Уганде до 1980-х гг., когда тутси стали преследоваться режимом Милтона Оботе. Это подтолкнуло их к союзу с угандийской повстанческой "Армией национального сопротивления" во главе с Йовери Мусевени, который при помощи руандийских тутси победил в партизанской войне и захватил власть в 1986 г. В числе ближайших помощников Мусевени был тутси Поль Кагаме - он был шефом разведки в его повстанческой армии.

Несмотря на то что всем тутси были гарантированы льготные условия получения угандийского гражданства, они трезво понимали, что долго их терпеть в Уганде никто не будет. Мусевени не контролировал всю страну, и оппозиционные ему политики и силы пользовались руандофобией, чтобы мобилизовывать своих сторонников. Все это вынудило ряд этнических руандийцев, включая Кагаме, выйти из силовых структур нового правительства Уганды и сформировать в 1987 г. "Руандийский патриотический фронт", нацеленный на возвращение на родину и свержение этнократического режима хуту. В 1990 г. РПФ, пользуясь полной поддержкой Мусевени, вторгся в Руанду, а в 1994 г. нанес решающее поражение ее преступному правительству и стал законной властью в опустошенной геноцидом стране. В марте 2000 г. лидер РПФ Кагаме стал президентом Руанды.

Таким образом, два харизматических, опытных и решительных повстанческих лидера - Йовери Мусевени и Поль Кагаме - стали главами своих государств.

Над молодыми правительствами Уганды и Руанды сгущались тучи. Пользуясь слабостью разваливающегося режима Мобуту в Заире, в этой стране нашли убежище геноцидники-хуту и оппозиционные Мусевени исламисты.

В интересах собственного выживания Уганда и Руанда заключили негласный стратегический альянс для борьбы со своими противниками и - одно другому не мешает - расхищения природных богатств несчастного Конго. Наступила кровавая эпоха "африканского империализма", когда Руанда и Уганда приступили к полнокровной военной интервенции в ДР Конго, в ходе которой армейские штабы и разведслужбы этих стран тесно сотрудничали друг с другом, сначала поддержав врагов ебанутого маразматика Мобуту, свергнутого в 1997 г., а вслед за этим - повстанцев-тутси, выступивших против нового правительства Лорана-Дезире Кабилы (убит в 2001 г.), отвернувшегося от своих прежних союзников Мусевени и Кагаме.

Битва за сферы влияния и добычу ископаемых быстро испортила отношения между Руандой и Угандой, и в 1999-2000 гг. вооруженные силы этих стран столкнулись в кровопролитных боях за конголезский город Кисангани. Ни Кагаме, ни Мусевени не отдавали приказа атаковать своих союзников - руандийские и угандийские офицеры действовали независимо от своих правительств, преследуя лишь собственные интересы.

Однако отношения Кагаме и Мусевени с тех пор никогда не были прежними. Нужно понимать, что и Мусевени, который провел в буше долгие пять лет, и Кагаме, до 1994 г. сражавшийся практически без союзников, в полной международной изоляции - за долгие годы партизанской борьбы стали не только блестящими стратегами, но и заправскими параноиками, чуткими к вопросам лояльности и вместе с этим - недоверчивыми к своим союзникам. Это отчасти (но лишь отчасти) объясняет шпиономанию и всеобщую атмосферу подозрительности, охватившую высокие кабинеты и спецслужбы этих двух стран.

Аудиторская компания PricewaterhouseCoopers представила информацию о семи крупнейших экономиках Африки.

Ну, вот, кажется, и все. "Инклюзивное" правительство, сформированное в ЦАР Фирмином Нгребадой - человеком, близким к президенту Туадера и Кремлю, трещит по швам. Из 14 групп, подписавших соглашение с правительством 6 февраля в Хартуме, только шесть получили министерские портфели. Семь министров, представляющие разные политические силы и повстанческие объединения страны, готовы покинуть правительство. Властям остаётся только разводить руками и "выражать озабоченность": ведь чтобы угодить всем, придётся создавать целых 70 министерских постов, а на это у государства нет ни средств, ни фантазии.

Зато правительственная делегация отправилась с визитом в соседний Чад - вести переговоры об открытии границы, некогда закрытой властями Чада в одностороннем порядке.

К этому будничному событию надо добавить, что возможность свободного перемещения по стране и за рубежом - один из признаков принадлежности к "большим людям" и "политическому классу" в целом. В космологии центральноафриканцев, населивших мир потусторонними духами и силами, это очень важная способность, потому что именно там, за пределами видимого мира, происходит коммуникация со сверхъестественным. Эти взгляды нетрудно понять - с учётом того, что простые люди здесь были десятилетиями отчуждены от политической жизни. Не родиться в окрестностях Банги, не владеть санго или французским и - что хуже всего - быть мусульманином ещё совсем недавно означало подвергать себя непрерывным и разорительным проверкам на блокпостах и дорогах. Многие граждане "второго сорта" даже охотно меняли такие "неудачные" имена, как Абдулай, чтобы хоть немного свободнее перемещаться по стране, потому что для многих из них - и в особенности мусульман, активно занятых в ритейле и коммерции, это было вопросом выживания.

И если в других странах, таких, как ближайший друг ЦАР Россия, похожие дисциплинарные практики - проверки, обыски, задержания и другие унизительные процедуры - выполняют скорее классовую роль, призванные показывать место автохтонов в политическом пространстве, то в ЦАР свободное физическое перемещение людей, грузов, денег и корреспонденции всегда было настоящим физическим барьером, отделяющим истеблишмент от основного населения.