​​🇳🇬 «Потерянное колено», или об одном неожиданном союзнике Израиля

Ранее уже приходилось писать про иранские и ливанские сети влияния в Нигерии и Западной Африке; в свете же очередной эскалации в отношениях Израиля и Палестины любопытно, как этот острый ближневосточный конфликт по-своему разделяет и без того разделенную нигерийскую нацию.

Если на мусульманском севере время от времени жгут флаги Израиля, то южные игбо, выходцы из которых составляют основу организаций и движений за самоопределение Биафры и среди которых немало фанатов Дональда Трампа и США — однозначно stand for Israel.

Как и йоруба, краеведы и активисты-игбо возводят себя к «потерянному колену Израилеву»: некоторые местные исследователи (вроде Реми Илона) возводят «иудейскую» идентичность игбо минимум к XVIII в.; в народе циркулируют популярные мифы о «потерянном колене», согнанном с Обетованной земли ассирийцами в VIII в. до. н.э. и осевшем в будущей Нигерии, куда, по одной из версий, прибыл Эри, сын Гада и внук Якова, поселившийся у слияния рек Эзу и Омамбала, в шт. Анамбра, и ставший родоначальником субгруппы игбо — агулери (от Агулу, старшего сына Эри). Любопытно, что король агулери верит, что наследует именно трон Эри, чье имя он носит в церемониальном имени.

Правда, более осторожные и добросовестные ученые массовую популярность и ранее циркулировавших в колониальном обществе иудофильских идей возводят к событиям войны за независимость Биафры (1967—1970), в которой самопровозглашенная Биафра получала поддержку со стороны Израиля; вскоре после нее фрустрированные поражением интеллектуалы Игболенда искали и находили немало параллелей в судьбах двух народов («как и евреи, мы пережили холокост», «как и евреи, мы рассеяны по миру», «как и евреи, мы живем в кольце врагов» и т.д.) и конструировали «иудейский» национальный миф вплоть до поисков прямых этимологий (igbo — испорч. от hebrew), уподобления ритуалов и обычаев двух народов (на эту тему есть много монографий).

В Игболенде и за его пределами (вплоть до столицы Абуджи) проживает внушительная, хотя и статистически маргинальная община ортодоксальных иудеев численностью до 10 тыс. адептов, практикующая «несертифицированный» иудаизм; правда, en masse у «самопровозглашенных иудеев»-игбо права на эмиграцию в Израиль нет из-за отсутствия генетических и исторических связей. И несмотря на то что за последние десять лет число иудаистов растет, а количество синагог удвоилось до 20, сам по себе этот интересный феномен не предполагает обязательной конверсии в иудаизм и уживается с христианскими практиками: самая настоящая «иудео-христианская идентичность».

Израилефильские идеи пережили политизацию с возрождением сепаратизма Биафры после 1999 г.: Ннамди Кану, глава сепаратистов IPOB, неоднократно утверждал, что проживает в эмиграции в Израиле и пользуется поддержкой Моссада, облачался в талит даже на светских мероприятиях и призывал вернуться к иудейским корням, правда, апеллируя попеременно то к христианской, то к иудейской идентичности; это сопровождается отказом сосуществовать с отсталой «Исламской республикой Нигерия», состоящей из «террористов», использующих скотоводов-фульбе для «геноцида угнетенного народа Биафры», а ряд активистов предлагает завести в будущей независимой Биафре «биафрские шекели», «биафрский Кнессет», и др.

На своеобразное восприятие Израиля («Израиль — круто, Израиль — бастион современности») наслаивается и любовь к Дональду Трампу (с хештегами #Trump for Biafra), и комплементарность этих фантазмов собственным социокультурным нормам. У игбо — репутация успешных бизнесменов, с практикой igba boi, ученичества ради того, чтобы затем основать собственное дело на подъемные деньги от босса-ога; после тяжелого поражения в войне за независимость с конфискацией банковских активов бизнесмены-игбо быстро восстановили свое состояния, а подлинный расцвет их таланты пережили за океаном, в США, где нигерийская диаспора — одна из самых успешных общин с настоящим культом труда и высшего образования.

​​🇳🇬 Закат эпохи. О событиях в лесу Самбиса

Крайне важные для региональной безопасности события разворачиваются в печально известном лесу Самбиса — бастионе группировки «Джамаат ахль ас-сунна лид-дава валь джихад» (JAS), исторического ядра движения «Боко харам».

Конкуренты JAS из фракции сторонников ИГ (известны под англоязычной аббревиатурой ISWAP) в ходе тщательно подготовленного во время священного месяца Рамадан рейда захватили лесную базу джихадистов и принудили главаря JAS Абубакара Шекау к переговорам: боевики JAS были нейтрализованы и сдались, а их одиозный лидер либо погиб, либо серьезно ранен. Авторитетное издание HumAngle со ссылкой на собственные источники сообщило о смерти главаря «Боко харам» в ходе самоподрыва; его гибель подтверждается др. источниками, в т.ч. перехватами радиопереговоров JAS и сообщениями экс-комбатантов, но раньше, между июлем 2009 и авг. 2015 г., о смерти Шекау сообщалось минимум четыре раза, и выводы делать очень рано, хотя появились и подробности.

Важно другое. Отношения двух крупнейших фракций экосистемы «Боко харам» — JAS и ISWAP — всегда были довольно натянутыми. Вскоре после раскола уже в июне 2016 г. около Чукунгуду состоялись ожесточенные боестолкновения между сторонниками JAS и ISWAP, после чего напряжение как будто спало, но не полностью — JAS, в частности, похищал людей в р-не Кондунги, на территории, права на которую заявлял ISWAP; боевики JAS совершали рейды и на др. зоны ISWAP вплоть до трассы Майдугури-Монгуно. Новые столкновения произошли недавно, в феврале 2021 г. на границе с Нигером, и развивались не в пользу JAS, которая была сильно ослаблена операциями ВС Нигерии.

Считается, что нынешний и роковой для JAS виток эскалации вызван превышением традиционно более жестокой JAS «лимита на такфиры». Но важно и другое. Для ИГ лес Самбиса жизненно важен как надежное укрытие из-за непрерывных авиабомбардировок инфраструктуры ISWAP в р-не озера Чад, где на островах-тумбунах, связанных речными каноэ, проживают как риджаль, взрослые боеспособные рекруты ИГ вместе с семьями, так и авам — мирные жители, рыбаки, ремесленники и коммерсанты, заложники и вынужденные «подданные» халифата, хотя и нередко связанные с ними деловыми и семейными узами.

События связаны и с возвращением к руководству ISWAP Абу Мусаба аль-Барнави (Хабиба Юсуфа), сына основателя и исторического лидера БХ Мохаммеда Юсуфа, который вместе с Мамманом Нуром покинул ряды БХ из-за разногласий с Шекау и ушел в бассейн Чада и Аларгано, где в 2016-2019 гг. возглавлял фракцию сторонников ИГ; его возвращение в качестве «временного» вали совпало как с внутренними чистками (к пожизненному заключению приговорены ряд командиров ИГ), так и со «смягчением» группировки и более щедрой раздачей закята (характерна история из шт. Йобе, где сторонники ИГ раздали 50 домохозяйствам не менее 20 тыс. найр каждому), как следствие — обострением отношений с такфиристами из JAS Шекау.

Жив ли Шекау или нет, но JAS ослаблен, и в случае соединения Самбисы, Аларгано и оз. Чад структуры ИГ получат не только саванные, лесные и горные территории (хребет Мандара), а также аффиляты и ячейки JAS в др. регионах: открывается перспектива полной блокады Майдугури, города, и без того переполненного беженцами, нищими и попрошайками, и, благодаря систематическому разрушению телекоммуникационной и правительственной инфраструктуры и постоянным атакам на армейские лагеря в Аскире, Дикве, Марте, Дамасаке, Гейдаме и Майноке — полной изоляции шт. Борно.

Имея на вооружении минометы и гранатометы, «джихад-мобили», броневики (вкл. трофейные Isotrex Legion MRAP) и дроны, ISWAP так же силен, как и сомалийские «Аш-Шабаб»; благодаря постоянной профессионализации пропаганды и умелому сочетанию административных, карательно-террористических и фискальных практик ISWAP с 2016 г. удвоил свою численность, а благодаря более продуманной институциональной структуре показал способность к масштабным наступлениям и рейдам даже в периоды острой внутренней борьбы за власть.

​​🇬🇭 Кровь и ртуть. О необъявленной войне в Гане

В Гане активизировалась начатая еще в 2017 г. кампания по «зачистке» речных бассейнов и лесных зон от нелегальных золотоискателей при участии армейских и полицейских подразделений (операция Halt). Рейды, сопровождающиеся разгромами лагерей занятых в золотодобыче ганских и иностранных старателей, в первую очередь китайцев, которые нередко сдают в аренду технику, инвентарь и генераторы, и разрушением инфраструктуры и инвентаря — часть продолжительной и безуспешной кампании против практики галамси (galamsey, букв. «собери и продай»).

Галамси — одна из самых противоречивых и широко обсуждаемых в национальных СМИ, телевидении и трибунах проблем этой западноафриканской страны, в последние годы выбившейся в разряд наиболее динамично развивающихся государств Африки и мира. Нелегальная добыча золота отравляет и загрязняет реки ртутью, уничтожая хрупкие пойменные и лесные экосистемы, из-за чего вскоре страна вынуждена будет импортировать воду.

Практика, процветающая при молчаливом попустительстве министерских и отраслевых чиновников, служащих миграционной службы и высокопоставленных политиков, заставляет некоторых говорить о настоящем deep state: неизменные спутники галамси — криминальные ОПГ и дельцы, они замешаны в обороте и потреблении наркотиков и хранении больших объемов незарегистрированного оружия: мн. galamseyers так или иначе вооружены гладкоствольными ружьями и обрезами, которые нередко пускаются в дело.

Но главное, в галамси широко задействованы представители низового уровня власти, традиционные вожди и старейшины разных уровней — и это при всей деликатности их роли в культовой сфере, в сохранении природы и священных мест. До 80% земли Ганы контролируется вождями и главами большесемейных общин, и землевладельцы довольно охотно сдают участки земли в аренду galamseyers как из жажды наживы, так и из-за постепенной утраты доходности земель.

Несмотря на то что еще в 1989 г. был принят закон о регулировании кустарной добычи, из-за сложностей с легализацией работающие без лицензий galamseyers составляют 85% всех кустарей и 10% рабочей силы страны, добывая при этом 30% золота; всего в галамси занято 1-3 млн чел. в лесных зонах Боно, Ахафо, Ашанти, Вост. и Зап. регионов, рек Тано, Анкобра, Пра.

И этот промысел — подлинно народный, с участием сельской и городской бедноты и безработной молодежи, это — постоянный источник рабочих мест и пропитания давно оставивших земледелие шахтерских городков и деревень (ибо, имея шанс в удачный день заработать ₵1000 — кто захочет получить столько же за 2 мес. работы?), и еще в 80-х гг. поняли, что маргинализация кустарной добычи просто опасна для экономики. Наконец, в Гане — конкурентная демократия, и galamseyers — это св. 1 млн потенциальных избирателей в стране, где на выборах подчас все решает 50 тыс. голосов, поэтому, несмотря на то что galamseyers — легкая жертва для критиков, регулирование этой сферы — крайне деликатный вопрос.

Галамси — сложный мир, где современная техника встречаются с вековыми know-how (практика кустарной золотодобычи уходит еще в VII-VIII вв.) и традиционными представлениями: ведь боги, в особенности Ньяме, постоянно требуют крови, и пролитие ее — будь то животной или из пореза пальца — важная часть ритуалов старателей, а насыщение кровью земли — гарантия золотоносности участка: тела погибших в завалах жертв зачастую так и остаются в шахтах, считаясь необходимой жертвой.

Кирки и лопаты уживаются здесь с фетишистскими талисманами, а те — со шлюзами, насосами, генераторами, взрывчаткой, экскаваторами и даже бульдозерами. Жажда быстрой наживы, философия get-rich-quick, соревновательность и подозрительность вплоть до обвинений в колдовстве уживаются с взаимовыручкой, терпением и интуицией; китайская инженерная экспертиза — с суевериями, многочисленными табу (напр. на бананы и миндаль) и посредниками с потусторонним миром, малламами и бока, сторожащими участки от колдунов-абайифо, якобы вмешивающихся в дела старателей.

​​🇲🇱 «Переворот в перевороте», или «полковников на генералов не меняют». О тревожных событиях в Мали

В Мали снова неспокойно. В понедельник вечером после возвращения с экономического саммита в Париже на пути из аэропорта в Кулубу — «малийский Белый дом» — президент Ба Ндау был задержан военными: вместе с премьером Моктаром Уаном он был доставлен «на разговор» на военную базу Кати — «родину» всех военных переворотов и «кладбище» гражданских правительств.

Это случилось спустя несколько часов после оглашения по телевидению состава нового правительства Уана — прежний кабинет был распущен 14 мая по итогам состоявшихся 6 мая консультаций президента и премьера с одним из лидеров оппозиционной коалиции M5-RFP Шогелем Майгой, настаивавшим на отставке правительства и исполняющего функции парламента Временного переходного совета и создании более инклюзивных органов власти.

Предположительно за этими действиями стоят архитекторы августовского переворота — полковник Садио Камара и полковник Ассими Гойта, вице-президент переходного периода и глава официально распущенной военной хунты — «Национального комитета спасения народа».

В сформированном 24 мая новом кабинете Уана из 25 портфелей военные сохранили значительное влияние: Исмаэль Ваге, пресс-секретарь хунты, сохранил пост минпримирения, подполковник Абдулай Майга — министерства местного самоуправления и децентрализации. Но в кабмине не нашлось места двум членам августовского путча: полковник Модибо Коне должен был оставить пост министра безопасности и гражданской защиты в пользу ген. Мамаду Ламина Балло, полковник Садио Камара — пост минобороны, который должен был отойти ген. Сулейману Дукуре, экс-главе ВВС и генсеку Минобороны (он тоже был арестован).

Все последние две недели военные выражали растущее недовольство и оказывали давление на Ба Ндау, который, как оказалось, начал обретать субъектность как самостоятельный политик: НКСН, даром что распущенный, вновь громко заявил о себе как о неформальном органе принятия решений.

За кулисами — острый и глубокий внутриполитический кризис, фон которого — низкие темпы реформ, отсутствие прогресса в антикоррупционных мероприятиях (в т.ч. в структурах минобороны) и взаимное недоверие всех политических сил. В новом правительстве политики из M5-RFP не получили значимых постов; в свою очередь, M5 выдвинули неприемлемый для Ба Ндау список требований по углублению реформ, что означает окончательное размежевание M5 — главных застрельщиков смены власти в 2020 г. — с «гибридными» властями: M5 готовится к новым акциям гражданского неповиновения.

Но кризисные тенденции не миновали и саму коалицию M5, ослабленную размежеванием с популярным имамом Махмудом Дико: заключив ситуативный союз с оппозицией, тот полагал, что в M5 попросту нет сопоставимых ему фигур по популярности, и что после смены власти он сможет манипулировать молодыми военными и провести во власть угодных ему фигур из движения его сторонников (CMAS).

Хотя представитель CMAS Исса Кау Джим был действительно назначен 4-м вице-председателем ВПС и вскоре опрометчиво назвал M5 «мертвой» организацией, пойдя, как считается, навстречу военным, Дико растерял часть популярности за пределами лояльного ему квартала Бадалабугу — свой моральный авторитет он пытается восстановить правозащитной деятельностью, позиционируя себя главным защитником интересов близких тех, кто погиб в ходе протестов против правления Ибрагима Бубакара Кейты.

Возглавляющий оппозицию оппонент Дико, член Стратегического совета M5 Шогель Майга, тоже не имеет всеобщего авторитета в своей достаточно «рыхлой» коалиции: многие политики M5 считают Шогеля «узурпатором», сводившим личные счеты со свергнутым в августе 2020 г. президентом ИБК. И M5 потеряли ряд стратегических фигур — активиста Адаму Бен Джарру, молодежного лидера Нухума Сарра. Наконец, независимую линию проводят и профсоюзы во главе с UNTM, постоянно угрожающие забастовками в связи с многомесячными задержками зарплат. В итоге страна совершила крутой разворот к состоянию 2012 г. Интересно, что будет дальше.

​​🇹🇩 «Стабильность курильщика», или вновь о «Чаде, который мы потеряли».

Соглашусь с ув. Марком Шишкиным, что «стабильность» и «примирение» — важные столпы идеологии Деби, которая транслировалась и на внутреннюю, и на заграничную аудиторию. Но знаток совр. истории Чада Марьель Дебо правильно отмечает, что грань между «войной» и «миром» как «хаосом» и «стабильностью» в эпоху Деби была очень условна, в связи с чем она метко назвала этот режим «межвоенным». При нем открытое насилие десятков тысяч вооруженных людей было чуть закатано в залитый на нефтедоллары новый асфальт, а повстанческая активность — хотя до масштабного наступления 2009 г. Чад пережил без малого 20 вторжений — свелась к нескольким тысячам диссидентов в Ливии и Дарфуре.

Но это не отменяет структурной конфликтности режима, продолжившей многие практики Хабре — политич. убийства, похищения и расправы, запугивание, рэкет и репрессии были и остаются его неотъемлемой частью и стоили тысячи жизней в системе, где единственный способ заставить с тобой считаться — взять kalashinkof. Национальная конференция 1993 г. с пожеланиями перехода к правовому государству зависла в воздухе и сменилась авторитарной реставрацией, а активность «Боко харам» стала поводом для сворачивания всех разговоров об институциональном обновлении и реконфигурации межобщинных отношений. А секьюрикратия — «стабильность курильщика».

Клан, этнос и вера очень многое значат в Чаде, хотя это не этнократия, статус intouchables распространился не только на загава, а также часть арабов и тубу, а в вооруженной оппозиции и эмиграции — масса тубу и загава, и у каждого в расшир. семействе есть брат или кузен «по ту линию фронта». Но системная дискриминация выдавливала фульбе в ЦАР, арабов — в Дарфур; у сара, которым в этой системе досталась «песочница» из НПО и слабых сектантских партий, отжимались и облагались бизнесы, в межобщинных конфликтах в Бебеджа армия вставала на сторону скотоводов, а о глубине примирения говорят регулярные вспышки этнических бунтов и погромов.

Ненависть к загава в Нджамене дает о себе знать постоянно: что столкновения после футбольного матча в 2016 г., что погромы того же года, вспыхнувшие после того, как сыновья военного изнасиловали девушку, или прошлогодний инцидент, когда военный убил на автосервисе механика и был отпущен коллегами прямо на судебном заседании, что привело к осаде суда горожанами.

Далее — качество институтов (хотя все видно и по HDI). «Человек с ружьем» — по-прежнему единственный, с кем считаются, а тусума, военная форма — больше, чем форма, это — «дело загава» и тех, кому ее носить дозволено, и только она конвертируется в твердый экономический статус, а débrouillards, торговцы, контрабандисты и т.д., чья деятельность смягчала отсутствие вэлфера, стали первой жертвой консолидации активов после падения цен на нефть, когда семья ужесточила контроль над финансами и экспортно-импортными операциями.

Но у представителей государственной власти нет и не было даже монополии на насилие. Отличная иллюстрация — деятельность богобого (или каранг-каранг) на погранпереходе Нгели между Нджаменой и камерунским Куссери, через р. Шари, настоящий микрокосм Чада. Это — «самозванные» офицеры-таможенники, взимающие дань с водителей (размер зависит от связей и социального капитала: неприкасаемы только беременные, а с мототаксиста-кландо дерут три шкуры). Они и сами ввозят топливо и др. контрабанду на «Тойотах Камри», на задних сиденьях которых сидят «президентские сестры», сиречь жены экс-комбатантов и операторы контраб. потоков. Более того: Идрис Деби лично санкционировал, чтобы эти воор. люди, обычно ветераны, «кормились» с дорожных пошлин на блокпостах в качестве компенсации военных пенсий (кризис же на дворе!).

Сборы богобого шли, конечно, не в казну, а прямо к семье Деби, а оттуда — на оплату армии и лояльности Уэддеев, а не на финансирование и рефинансирование соц. инфраструктуры, и-за чего — и дороговизна жизни, и «мертвый» учебный год, и зияющие глазницы пустых госпиталей, и перебои с электроэнергий и т.д.

​​🇲🇱 Эффект дежавю, или вновь к событиям в Мали

В Мали все-таки случился новый переворот. Вице-президент Ассими Гойта объявил о задержании временного президента Ба Ндау и премьера Моктара Уана за «нарушение Хартии переходного периода», а именно — за отказ согласовать состав «силового блока» кабмина с вице-президентом Гойта.

Согласно поступающим сведениям, отношения между Ассими Гойта и президентом Ба Ндау непрерывно ухудшались после роспуска 14 мая правительства, при этом фигура Моктара Уана была камнем преткновения в отношениях двух политиков. 23 мая на встрече в президентском дворце Кулуба Ассими Гойта открыто протестовал против «вычеркивания» Модибо Коне и Садио Камара из состава нового кабмина в пользу более удаленных от хунты и потому «нейтральных» генералов, настаивая на праве — в полном соответствии с Хартией — «регулировать» назначения в минобороны и минбезопасности, угрожая в противном случае «санкциями».

Ба Ндау, очевидно, пытался «вырваться» из-под опеки военных и ослабить влияние полковников, которые последовательно укрепляют контроль над государством и финансовыми потоками, и найти компромисс с гражданскими политиками, все более отдаляющимися от путчистов, путем создания «более открытого правительства». В свою очередь, Ассими Гойта неуклонно настаивал на смене Уана. И мотивы его пока не ясны, за исключением желания в очередной раз напомнить о ведущей роли хунты в конфигурации власти.

Сам переворот в Мали предсказать было тоже невозможно: объявление по телевидению нового состава кабмина — без Камара и Коне — для Гойта было неожиданностью, решение было принято им в считанные минуты: военные во главе с Камара и Коне нагрянули к Уану и отвезли его в Кулубу — вместе с президентом, его спецсоветником Калилу Думбиа и новым главой минобороны Сулейманом Дукуре; в течение ночи, лишенные связи, они подвергались прессингу путчистов: отставить Уана и вернуть в правительство Камара и Коне, но Ба Ндау был непреклонен.

Параллельно путчисты — на той же базе в Кати — вели переговоры с оппозицией, M5, включая Шогеля Майгу, главу исполкома M5, и Мунтагу Таля (от партии CNID). Те согласились согласовать главу нового правительства и представить его на одобрение Гойты, но с отсрочкой: согласия между ними нет.

Таким образом, 38-летний Ассими Гойта совершил целых два переворота за менее чем 10 месяцев, поспешив, правда, заверить, что запланированные выборы, знаменующие окончание переходного периода, пройдут в срок — в феврале 2022 г. Гойта подчеркнуто дистанцируется от политиков и как будто бы не выказывает президентских амбиций: в качестве вице-президента с функциями безопасности и обороны Гойта всячески дистанцируется от имиджа его предшественника, путчиста Амаду Саного, быстро сменившего камуфляж на бубу, и в основном занимается реорганизацией ВС и закупками вооружений и техники.

В то же время, теряя субъектность как политик, он отдает себе отчет и об отсутствии значимых перемен на местах, в деятельности воинских частей, гарнизонов и т.д., где ничего или почти ничего не изменилось после военного переворота, в частности в функционировании ВС и в привлечении к ответственности виновных в военных преступлениях (только между 2017 и 2020 г. не менее 523 гражд. лиц было убито военными). В это же время все больше деревень Центрального Мали погружается в хаос, вооруженная активность докатывается и до юга, а население все чаще берет мирные инициативы в свои руки.

В отличие от резкой реакции междунар. сообщества, изучающего вопрос применения санкций, Бамако и др. крупные города страны, порядком уставшие от токсичных отношений политиков и военных, пережили события почти спокойно, а интенсивность уличного трафика и торговли даже не спала. Организации гражданского общества осудили переворот, но оппозиция разделилась: CMAS Махмуда Дико высказался сдержанно, M5 надеются войти в будущее правительство и утвердить Шогеля Майгу новым премьером, а профсоюз UNTM приостановил всеобщую забастовку. Все это очень напоминает события 2012 г.

Небольшое объявление

Рад сообщить, что моя знакомая Тереза @terezush — африканист и преподаватель суахили в МГУ и Хельсинксом университете — дистанционно проводит индивидуальные и групповые занятия суахили любого уровня на платформах zoom и skype, и приглашает к участию всех интересующихся этим языком. Кроме того, на своей странице в Instagram она знакомит читателей и с удивительным миром языков Африки.

Вопрос, зачем нужно изучать суахили, а не китайский или, скажем, Python, каждый должен решить для себя сам. Но многие из вас знают, что суахили — крупнейший язык в Африке, 7-й язык в мире по числу стран, где он является официальным (уступая лишь европейским языкам и арабскому) и 12-й язык в мире по числу носителей, опережая немецкий и японский: суахили-оптимисты называют его даже «Африхили». А к 2050 г. в Африке, по оценкам ООН, будет жить четверть населения мира, поэтому изучение этого языка — вполне себе перспективная инвестиция.

Есть мнение, что многие африканские языки — неоправданно сложны в изучении. Но они просто другие. Сотни, если не тысячи лет языки тропической Африки развивались изолированно и приобрели ряд характерных черт, которые не встречаются больше нигде. Так, почти все африканские языки имеют тон, но он устроен совсем не так, как в языках Юго-Восточной Азии. На языке игбо (Нигерия) глагол «он идет» передается восходящим тоном, а «он не идет» — нисходящим. Еще одно уникальное явление — тоновые падежи, которые встречаются в языке масаев.

Язык суахили утратил тон и не имеет падежной системы. Зато вместо привычных нам родов «он, она, оно» в суахили есть своя система деления предметов на именные классы. Все существительные разделены на 11 категорий: люди и профессии, длинные предметы и природные явления, круглые, маленькие предметы, абстрактные понятия и животные и родственники (удивительно, но они сгруппированы в один класс).
⠀
Зато языку суахили, как и его соседям по семье банту, чуждо деление на мужской и женский род. Услышав восточноафриканское имя, подчас сложно догадаться, мужское оно или женское. В суахили нет слова «сын», а слово «дочь» заимствовано из арабского. В других языках Танзании нет слова «брат» или «сестра», зато есть слова «старший» или «младший сиблинг».
⠀
Вы наверняка знакомы со стереотипом, что африканцы не очень обязательные. Это отражено во многих языках континента, где категории будущего времени попросту нет. В суахили, если вы говорите, что придете завтра, вы используете укороченную форму глагола «хотеть» — получается «Я хо прийти завтра». Наступает завтра, а ты расхотел. И если ты не пришел, то ты никого не обманул, а просто расхотел! Это, конечно же, юмор, но суахили именно так и работает.

Наконец, суахили — очень красивый и логичный язык, с малым количеством исключений. Это делает его изучение легким и быстрым. Ну а для того, чтобы начать понимать и хорошо излагать мысли на этом языке, не обязательно поступать на кафедру африканистики или ехать на Занзибар.

​​🇷🇼 «Ответственность, но не соучастие». Об историческом «примирении» между Францией и Руандой

Состоявшийся 27 мая официальный визит Эмманюэля Макрона в столицу Руанды Кигали, где французский лидер произнес знаковую речь у мемориала жертвам геноцида, призван поставить точку в затяжной «холодную войне» между странами, которая длилась без малого 27 лет с периодами разрядок и похолоданий, и открыть путь в Руанду французскому бизнесу и инвестициям.

Последний визит в Руанду на высшем уровне совершил Николя Саркози еще в далеком феврале 2010 г. — усилиями дипломатии тогдашнего главы МИД Франции Бернара Кушнера. Но с приходом к власти Франсуа Олланда в 2012 г. отношения с Руандой вновь стали ухудшаться, и уже в 2014 г. Поль Кагаме в интервью «Жен Африк» открыто назвал Францию и Бельгию «ответственными за организацию и проведение геноцида».

Период сближения начался лишь в 2017 г. с приходом к власти во Франции Эмманюэля Макрона, нацелившегося на перезагрузку отношений с Африкой, а также на сближение со странами Восточной Африки, ярким примером чему стало списание $5 млрд долга Судану. Но особенный интерес представляют перспективные рынки Руанды, этого «Африканского Сингапура» с быстро развивающейся промышленностью, сервисной экономикой и финтехом.

Важным шагом в этом направлении стало утверждение в 2018 г. кандидатуры Луизы Мушикивабо — главы МИД Руанды и дочери убитого в 1994 г. министра-тутси — во главе Франкофонии. Но главное — это подготовка комиссией историков во главе с Венсаном Дюклером 996-страничного доклада, обнародованного 26 марта и дополненного 592-страничным руандийским. Он приоткрыл доселе если не табуированные среди французского военного и политического истеблишмента, то довольно чувствительные темы операций французских военных между октябрем 1990 и августом 1994 г. (в частности, спорной миротворческой операции «Бирюза»), ранее муссировавшихся лишь на страницах левой прессы вроде Mediapart.

Балансируя между Realpolitik и грузом накопленных исторических свидетельств и документов, собранных в докладе Дюклера и указывающих на серьезные ошибки и противоречия французской дипломатии на руандийском треке, в тщательно отобранных выражениях французский лидер признал моральную, институциональную и политическую «ответственность» Франции, но отнюдь не «соучастие» в преступлениях роковых ста дней весны-лета 1994 г.

Действительно, многосторонняя военная, политическая и дипломатическая поддержка режима Жювеналя Хабиариманы, балансировавшего между ультраправыми экстремистами и угрозой, исходившей от вторгнувшихся в страну отрядов РПФ, сочеталась с осведомленностью о возможном геноциде, о чем посол Франции Жорж Мартре предупреждал еще в окт. 1990 г. Но позиция Миттерана была негибкой — защищать режим Хабьяриманы любой ценой, доведя его — в соответствии с новым курсом на поддержку демократии — до многопартийных выборов, но не допуская «трайбалистского» «Тутсиленда»: недоверие Франции к «угандийско-тутсийской угрозе», исходившей от РПФ, в итоге и остановившего геноцид, было устойчивым, а приход связанных с США и Угандой эмигрантов-тутси к власти вооруженным путем считался нежелательной «дестабилизацией».

Как бы то ни было, хотя сам Поль Кагаме и признал, что «85-90% работы по нормализации отношений уже сделано», население, по-прежнему травмированное событиями 1994 г., ожидает большего — извинений. Несмотря на постепенное восстановление в правах французского языка, который возвращается в широкий повседневный оборот наравне с английским, подавляющее большинство руандийцев, в особенности сельских жителей, считает «белых франкоговорящих солдат» соучастниками преступлений интерахамве и президентской гвардии.

Софистицированной и прагматичной дипломатии «просвещенного деспотизма» Поля Кагаме, нервно наблюдающей за сближением своего заклятого врага — мусевенистской Уганды — с Францией и «Тоталь», важно и не потерять лицо в первую очередь перед собственными гражданами, и не упустить выгод от перспектив, которые открывает сотрудничество с Францией. Но точка в непростой истории франко-руандийских отношений все же еще не поставлена.

​​🎉Дорогие подписчики, нашему коллективу с трудом верится, но на днях исполнился год, с тех пор как мы вышли в путь, воплотившись в "Совесть Пропагандиста". Нашим вдохновением остаётесь вы и ваше внимание. Будьте счастливы, здоровы, не забывайте про Совесть: ведь у порядочных она чиста и не болит😁

🇮🇷🇶🇦🇱🇧Новости Ближнего Востока, Южной и Восточной Азии:

Кирилл Семенов - @semenovkirill
Арабист в запасе - @arabistzapasa
MiddleEAST - @MEASTru
Голос Палестины - @voiceofpalestine
Японский Дипломат - @JapanDiplomat
Q.E.D. - @q_e_d_around_the_world
Дежурный по Ирану (Никита Смагин) - @irandezhurniy
Джинн из лампы - @jizla
Фалафельная - @mideastr
Иранизатор - @middleastguide
Сезон хамсинов - @khamsin_season
Минареты, автоматы - @minarety
Восточный Синдром - @vostochnysyndrome
Special Lassi - @speciallassi
Израильские трудовые будни - @Trueisrael
ИБРАГИМОВ - @farhadibragim

🇱🇾🇪🇹🇨🇫 Африканская аналитика:

Zangaro Today - @zangaro
Энергия Африки - @energy4africa
Nation Africa - @DailyNation
Ethiopia Insight - @ethiopiainsight

🇹🇷 Лучшие каналы о современной Турции:

Голос Турции - @voice_of_turkey
Повестка дня Турции (Яшар Ниязбаев) - @turkeyabout
Турция - это (канал Ивана Стародубцева) - @turkey_is
Türk Kulübü - @turkulubu
Усы Эрдогана - @erdogansmustache
From Turkey with love - @turkeymuslim
Стамбул FM - @stambulfm
TurkeyLook - @TurkeyLook

🇦🇿🇦🇲🇰🇬🇰🇿 О самом главном на Кавказе и в Центральной Азии:

Ната Османлы - @nataosmanli
Дежурный по Закавказью - @dezhurniy
Sputnik Азербайджан - @AzeSputnik
Уральский Джихадовед - @uralmash1984
RuAsia - @russasia
Девичья Башня - @MaidenTower
Eurasia Diary - @eurasia_diary
Caucasian Bureau - @Caucasian_bureau

🏛📈🗽 Каналы о международной политике и экономике:

Карточный домик - @HouseOfCardsEurope
RTVI - @rtvimain
IZ.ru - @izvestia
Хайли Лайкли - @highlylikely20
IG Energy - @IGenergy
Лига Джентльменов - @TheLeagueOfGentlemen
Малек Дудаков - @malekdudakov
Игорь Коротченко - @igor_korotchenko
ТАСС - @tass_agency
Газ-батюшка - @papagaz
ElMurid - @nesmijan
Деньги и Песец - @moneyandpolarfox
Россия не Европа - @RossiyaNeEvropa


🕌⛪️🏰 Религия/философия/история:

Traditional Modernist - @tradimodo
Wild Field - @wildfield
Дар уль-Аман - @darulaman
Mad Mullah - @mad_mullah
Харун Вадим Сидоров - @HVSchannel
Галеев - @kamil_galeev
Религия Сегодня - @religiontoday
Великий Трек - @veliky_trek
Стальной Шлем - @stahlhelm
МыслиМуслима - @mislimuslim

⚔️ Для любителей военной тематики:

Clash Report - @ClashReport
Милитарист - @infantmilitario
Военный Осведомитель - @milinfolive
MilitaryMaps - @militarymaps
bmpd - @bmpd_cast
LiveUAMap - @liveuamap
Военный обозреватель - @new_militarycolumnist

🎖Наш верный поклонник. Заслужил своим попечением

Лапша и вопросы - @snimulapshu

@sovest_propagandista
@radiosovest - для обсуждений наших постов

​​🇪🇹 Смертельный тупик. О продолжающейся войне в Тыграе

Введенные США визовые санкции в отношении чиновников Эфиопии и Эритреи, в том числе политиков из штата Амхара и членов мятежного НФОТ, которые «подрывают урегулирование» в штате Тыграй, а также ограничения на оказание Эфиопии экономической помощи и содействия в вопросах безопасности, — все это указывает на то, что война в Тыграе выходит из-под контроля, а союзники Абия, несмотря на усилия нанятой им Holland & Knight, теряют терпение.

Продолжаются ожесточенные столкновения, в последние дни — на северо-западе и в центре Тыграя: от 700 тыс. до 2,2 млн чел. уже покинули свои дома, 60 тыс. бежали в Судан, 5,2 из 5,9 млн человек — 91% жителей — нуждаются в гуманитарной помощи, а миллион тиграйцев получили — в пересчете на человека — по 17 кг в теч. 4 мес., или всего 130 г/день; из-за тактики «выжженной земли» с разрушением ферм, садов, амбаров, жилых и хоз. построек, а также блокирования доступа гуманитарной помощи и срыва посевного сезона Тыграй стоит на грани рукотворного голода, появились и первые жертвы — только на востоке 50-100 ежедневно гибнут от истощения.

Конфликт давно стал четырехсторонним. Федеральные силы контролируют Мэкэле, коммуникации и города востока и северо-востока, амхарские ополчения — зн. часть Западного Тыграя, а также крайний юг, структуры НФОТ — значительную часть сельских районов центра, а также некоторые зоны юга; эритрейские же войска оккупируют север.

Партийно-государственные структуры НФОТ не были готовы к конвенциональной войне и испарились уже в первый месяц кампании. Но во многом заменившие их Силы обороны Тыграя (СОТ), отступив в горы Центрального Тыграя, оправились от тяжелых потерь и реорганизовались в небольшие, мобильные, легковооруженные подразделения из 10-90 бойцов, разделенные на специализированные отряды и прекрасно ориентирующиеся на местности. Но главное — это деревенское самоуправление: сельские комитеты — нередко без участия партийных кадров — организовались для сопротивления во взаимодействии с СОТ.

По данным HRW, все стороны совершают военные преступления, но основная тяжесть лежит на амхарских этнических ополчениях и эритрейских военных. По данным Госдепа США, амхарские ополченцы систематически занимаются этническими чистками и колонизацией городов и деревень Западного Тыграя; федералы, по данным британской Daily Telegraph, применяют и химическое оружие (что, впрочем, было опровергнуто МИД Эфиопии). Абуне Матиас, глава Православной Церкви Эфиопии, уже назвал это «геноцидом».

Эритрейские войска в стране, судя по всему, надолго — они занимают значительную часть сев. Тыграя, включая спорную зону Бадмэ, проводят операции в центре, а в апреле появлялись и на юге. У них пока нет причин полностью покидать север, в т.ч. из-за выгоды войны для эритрейских военачальников (они массово демонтируют оборудование, вывозят технику и продукты), а у Эфиопии нет инструментов давления на северного соседа: скорее всего, эритрейские войска будут «незаменимы» для Аддис-Абебы накануне выборов 21 июня, в т.ч. из-за стремительного наступления «Фронта освобождения Оромо», которое началось в Уоллеге и приблизилось к Аддис-Абебе, и кровавых столкновений в штате Амхара. Де-факто половина страны живет в режиме ЧП, усугубленном милитаризацией регионов, располагающих «спецвойсками», дважды уступающими по численности федеральной армии, и территориальными конфликтами между штатами.

Война уже изменила региональный баланс сил не в пользу Эфиопии, свидетельство чему — оккупация спорной зоны Эль-Фашга суданскими войсками (с релокацией ок. 2 тыс. амхарских поселенцев в тиграйскую зону Данша). Сбывается худший из возможных сценариев — затяжная партизанская война, осложненная этническим ресентиментом. Даже если НФОТ терял популярность за 27 лет пребывания у власти, теперь СОТ и его лидеры ассоциируются с защитниками населения; СОТ не испытывают недостатка в рекрутах — молодых мужчинах и женщинах — и отторгает новые органы власти: за шесть месяцев убито 22 сотрудника временной администрации Тыграя.

UPD: сообщается о выводе 16 и 57 дивизий ВС Эритреи.

​​🇲🇱 «Зеленый свет?» О российских перспективах в Мали

Второй по счету переворот в Мали вызвал смешанную реакцию регионального сообщества. С одной стороны, до февраля 2022 г. — времени передачи власти к гражданскому правительству — приостановлено членство страны в ЭКОВАС и Афросоюзе, рассматривается и введение санкций, которые, в условиях административного стазиса, хронических задержек зарплат и постоянной угрозы профсоюзных забастовок, кажутся далеко не лучшим решением и, скорее всего, будут отложены на крайний случай.

С другой стороны, ЭКОВАС молчаливо принял очередную смену власти и линию аргументации ставшего «временным президентом» и утвержденным на этом посту Конституционным судом Ассими Гойта, по которому смещенный Ба Ндау нарушил «Хартию переходного периода» и принесенную им в окт. 2020 г. присягу. И хотя между ЭКОВАС и Гойта были трения — тот не сразу принял прибывшую в Кати делегацию переговорщиков ЭКОВАС во гл. с Гудлаком Джонатаном, и Джонатану не удалось уговорить Гойта восстановить Ба Ндау в должности — в самом ЭКОВАС тоже многие (в ч. глава Того Фор Ньяссингбе) были недовольны действиями Ба Ндау.

Интересен резкий разворот хунты — бывшего «Национального комитета спасения народа» — к оппозиционной коалиции M5-RFP во главе с Шогелем Майга, который получил кресло премьера, и который ранее резко критиковал военных в «милитаризации власти» и в нелегитимности самой «Хартии переходного периода» (и небезосновательно: военные, помимо мест в ВПС, получили власть в 2/3 областей, взяли под контроль админ. и мед. учреждения).

Но новый мезальянс выглядит логичным: военным в этих условиях критически нужна легитимность, а M5 — власть в стране. Сближение с M5 и смещение непопулярных Ба Ндау и Моктара Уана, против все менее популярного правительства которых начиналось движение неповиновения, несомненно, смягчило ответную реакцию ЭКОВАС, хотя внутри страны переворот был и осужден некоторыми полит. объединениями. Как бы то ни было, теперь у M5-RFP есть поле для маневра и проведения реформ — как минимум в «Республике Бамако»; наметилось и сближение с имамом Махмудом Дико.

В отличие от полковника Модибо Коне, чье удаление из нового кабмина многие связывают с его участием в военных преступлениях, возвращение в кабмин обучавшегося в РФ полковника Садио Камара некоторые СМИ связывали с пророссийским разворотом Гойта, — об этом писали как национальная пресса (L'Informateur), так и гвинейская Ledjely, буркинийская Aujourd'hui и др. издания.

Это породило немало квазиконспирологических версий о закулисной игре РФ и Франции за влияние в Мали. Их подкрепляет, с одной стороны, пророссийский консенсус части городского населения (манифестации в квартале Ньярела за военное вмешательство России, а вслед за ними и у посольства РФ, организованные пророс. активистами во главе с Адама Бен Джарра, одним из молодежных лидеров M5 и союзником антифранц. платформы Yerewolo), большая популярность операций ВКС РФ в Сирии и операторов ЧВК в ЦАР; с другой, — антифранцузский ресентимент и общая непопулярность операции «Бархан».

Поле для маневра, обеспеченное достигнутым в 2019 г. договором о военном сотрудничестве с РФ, как будто бы приоткрылось: резонанс получили прозвучавшие 30 мая угрозы Макрона о выводе размещенных в стране военных, известен и советский период биографии нового премьера Шогеля Майга...

Проблема в том, что и РФ, и Франция не отличаются в одном — в линии на силовую борьбу с террористами и др. вооруженными ополчениями; но именно во время почти семилетней операции 5,2 тыс. контингента одной из сильнейших армий мира НВФ расширили операции до Центрального Мали и, контролируя до 80% страны, стали параллельной администрацией и альтернативной политической силой в потерянных для Бамако селениях Сегу и Мопти; опыт «Бархана» показал тупиковость жесткой силовой линии, при которой власти вынуждены были начать закулисные переговоры с джихадистским подпольем, в ч. с Иядом Аг Гали и Амаду Куфа, а население — стихийно заключать пакты с джихадистами. There is no military solution.

​​🇳🇬 «Жизнь после Шекау». О последствиях гибели «патриарха» нигерийского джихада

Шестая по счету и наиболее вероятная смерть лидера «Боко харам» Абубакара Шекау, предположительно скончавшегося 19 мая в селении Найнава от полученных ран в результате неудачных переговоров с влиятельным военачальником ИГ Бако Горгоре (также погибшим в стычке), способна перекроить карту террористического подполья на северо-востоке Нигерии.

После самых серьезных (после июля 2016 и февраля 2021) межфракционных столкновений «Джамаат ахль ас-сунна лиль дава валь джихад» (JAS) потерпел тяжелое поражение от своих конкурентов из нигерийского филиала ИГ, и судьба JAS, который без Шекау — что ЛДПР без Жириновского, под большим вопросом.

Шекау, получавший финансирование от «Аль-Каиды» минимум до 2010 г., никогда радикально не дистанцировался от ИГ, несмотря на разрыв в 2016 г. Если верить его предсмертным словам, эмиссары ИГ, будучи не в восторге от фитны в Борно, все-таки предлагали ему и союз, и высокий пост.

Но отношения между JAS и ISWAP были сложными. Обе фракции «Боко харам» считали друг друга хаваридж, изменниками, но многие устали от жестокой такфиристской стратегии JAS, и после долгих месяцев подготовительной работы ИГ нанес решающий удар: заручившись поддержкой до 70% кайдов JAS, в стремительном рейде на 15 пикапах боевики ISWAP захватили оперативные базы JAS в лесу Самбиса, а с ними — и огромные арсеналы оружия и боеприпасов, попутно получив возможность воссоединения с семьями, оставшимися в лесу после раскола «Боко харам» в 2016 г.

Поскольку 20 из 22 оперативных групп JAS нашли общий язык с ISWAP, то теперь сторонники ИГ во главе с временным вали Абу Мусабом аль-Барнави поспешат капитализировать свои достижения, тем более что после роспуска шуры и чисток в рядах командования «умеренный» аль-Барнави в соответствии с инструкциями «халифа» начал серьезные реформы с расследованием «преступлений», совершенных в прошлом боевиками и командирами МТО. И это гораздо хуже психотического, компульсивного и жестокого руководства JAS — ведь «прагматическая» стратегия ISWAP избегает неизбирательного террора в отношении мусульман и концентрируется на атаках на военную инфраструктуру. И перспектив у ISWAP пугающе много:

— потенциал сближения с ячейками БХ на северо-западе, бандитскими лагерями и — гипотетически — с фракцией JAS Ибрагима Бакура на оз. Чад;

— потенциал сближения с ячейками «Ансару» на северо-западе как минимум из-за близости как целей, так и средств (неприятие неизбирательного террора в отношении мусульман);

— консолидация и упорядочивание фискальной базы вследствие сокращения рейдов JAS на территории ISWAP с захватом заложников, грабежом и запугиванием тех, кто платил налоги и сборы ISWAP.  Обе фракции — JAS и ISWAP — жили трофеями войны, ганима, но ISWAP куда больше внимания уделял налогам и закяту. По данным «официального» органа ИГ — еженедельника «Ан-Наба», за 2 мес. ему удалось собрать почти ₦51,9 млн ($157 тыс.), из них 80% — со скота, 20% — с земли.

— распространение квазигосударственного порядка, презиравшегося JAS, на территории в сфере влияния JAS: ISWAP регулирует локальную жизнь через суды, пенитенциарную систему и полицию, боевики штрафуют фермеров за покушения на пастбища, скотоводов — за захват пахотных земель. Хуже всего — этот порядок иммунен к регулярным сменам вали (три за пять лет) и находит отклик у населения.

— рост наступательного потенциала ISWAP, особенно в сезон дождей (когда возможности авиации, на которую полагается оборона городов, ограничены) с перспективой полной изоляции Майдугури, а также захвата городов Пулка, Гвоза, Банки, Изге, Бама — все они теперь в красной зоне риска. Не говоря о том, что лес Самбиса открывает путь в штат Кано.

Увы, Нигерия переживает тяжелые времена. С разрастанием сепаратизма на Юго-востоке, бандитизма на Северо-западе, джихадизма на Северо-востоке и межобщинного насилия в Среднем поясе поле для маневра у конфликтующих друг с другом штатов и федерального центра быстро сужается.

​​🇳🇬 Бухари vs. Twitter. Контексты одной скандальной блокировки

Все уже прочли, как 4 июня власти одной 200-миллионной страны наложили запрет на использование Twitter. После того как операторы MTN, Airtel, Globacom, 9Mobil и др. выполнили соответствующие инструкции от Национальной комиссии связи, власти призвали радиостанции и телеканалы удалить аккаунты в этой соцсети, генпрокурор распорядился о немедленном преследовании нарушителей, а «установка VPN» вырвалась в топ пользовательских запросов Нигерии.

Скандальное решение последовало за блокировкой компанией 2 июня двух твитов президента Мухаммаду Бухари за «оскорбительное поведение», на каждый из которых поступила масса жалоб нигерийских пользователей, вследствие чего аккаунт главы государства был заблокирован на 12 часов. В последнем твите Бухари пригрозил сепаратистам наказанием за атаки на госучреждения, состоявшиеся 1 июня одновременно с призывом приостановить работу в память о жертвах гражданской войны («Те из нас, кто прошел 30 месяцев гражданской войны, будут обращаться с ними на языке, который они понимают»).

Контекст сгоряча принятого решения складывается из заголовков прессы, где похищения, массовые убийства и этнические погромы стабильно занимают первые полосы. Публичное поле наэлектризовано призраками сепаратизма, а отношение к Биафре — что-то вроде «закона Годвина», где умеренных и взвешенных суждений быть не может: офис президента регулярно обвиняют в институционализированной игбофобии и даже «геноциде» руками «джихадистов-фулани», политики из президентского лагеря постоянно угрожают активистам-игбо, а сепаратисты, допуская не менее токсичные высказывания, совершают нападения на госучреждения, убивают военных и полицейских.

(Несмотря на то что, по словам мининформации Лая Мохаммеда, Twitter не блокирует активность лидера IPOB Ннамди Кану, спустя 24 часа после «бана» Бухари Twitter удалил и посты Кану, в которых он оскорблял и угрожал смертью президентским советникам Гарбе Шеху, Феми Адезине и губ. шт. Кадуна Эль-Руфаю).

1 июня произошла серия нападений на офисы избиркома — еще раньше, во 2-й пол. мая, в штатах Юго-Востока началась полицейская операция против «преступников», в т.ч. признанных террористическими «Коренных народов Биафры» (IPOB) и их военного крыла — «Восточной сети безопасности» (ESN), что стало ответом на закупку ими оружия в Камеруне, участившиеся вооруженные акции и диверсии и крупный апрельский prison break в Оверри, откуда сбежало 1,8 тыс. заключенных.

Важно и другое. Лай Мохаммед, инициировавший проверку лицензирования всех соцсетей, получил зеленый свет на «провоз контрабандой» непопулярного Social Media Bill — безуспешно лоббируемого им с 2015 г. законодательства о регулировании соцсетей, предусматривающего в т.ч. суровые наказания вплоть до смертной казни за hate speech и fake news, и возможности ограничения доступа к соцсетям (с соотв. законопроектом выступил сенатор от шт. Нигер Мохаммед Сани Муса).

Но решение «забанить» Твиттер, как и проверка лицензирования OTT-сервисов, не обеспечены законодательной базой, регуляторными процедурами, административными распоряжениями, требующими одобрения Федерального исполнительного совета, или же исполнительным указом президента — директива мининформации, ставшая основой для действий генпрокурора, сомнительна с юридической точки зрения и может заложить опасный прецедент.

Огромен и ущерб. Twitter пользуются 61,4% интернет-пользователей (на 3-м месте после WhatsApp и Fb, до 7 млн человек), бизнес, сервисные компании. Netblocks оценивает потери от блокировки в $6 млн, или ₦2,4 млрд ежедневно ( при $134 млн, или ₦51,1 млрд ущерба от отключения всего интернета), что существенно на фоне высокой инфляции, низкого роста и огромной — в особенности молодежной — безработицы. Наконец, инвестиционная среда. То, что Twitter избрал штаб-квартирой Гану, и то, что компания не ошиблась в своем решении, переступив через огромный нигерийский рынок, особенно болезненно и для экосистемы нигерийской «кремниевой долины» Яба, и для планируемого открытия офиса Facebook в Лагосе.

​​🇧🇫 «Лесные стражи» и «люди в тюрбанах». К трагедии в Буркина-Фасо

В ночь с 4 на 5 июня Буркина-Фасо пережила самую смертоносную атаку в своей истории. Неизвестные убили свыше 160 жителей в деревне Солхан, расположенной на северо-востоке страны в 15 км от провинциального центра Себба, в самом сердце «Зоны трех границ» — неблагополучном «фронтире» между Буркина-Фасо, Мали и Нигером.

Деревня, насчитывавшая 3 тыс. обитателей, в сущности, обезлюдела, а большинство окрестных жителей — не менее 7 тыс. семей — устремились в Себбу. И это была не последняя акция — вслед за этим еще 14 чел. были убиты в дер. Тадарьят в том же регионе.

Хотя зона нападения находится в сфере влияния связанной с «Аль-Каидой» JNIM, та «открестилась» от теракта и «осудила» резню (что логично, поскольку этот альянс теряет поддержку в пользу структур ИГ).

Но несмотря на то что в трагедии есть соблазн и обвинить и ИГ — сходный почерк характерен для недавних смертоносных атак ИГ в Нигере — местные активисты сообщили об активности в округе джихадистов Саду Джибрилу Сиссе («Абу Ибрахим»), который не так давно совершал расправы в селениях Деу и Гором-Гором, и другого боевика Нуруддина, который совершал рейды на селения Танвалбугу, Когель и Солхан. Найденные поблизости и обезвреженные военными СВУ, оставленные отступающими террористами, тоже указывают на почерк JNIM.

Это значит, что командное ядро JNIM, скорее всего, не контролирует активность своих «периферийных» кадров, действующих автономно и глубоко вовлеченных в локальные поземельные конфликты.

Важно и другое: первым, кто принял на себя удар и стал жертвой «людей в тюрбанах», стал аванпост VDP (фр. volontaires pour la défense de la patrie, «добровольные защитники родины») — ополчения, созданного в дек. 2019 г. и легализованного в январе 2020 г. Последние месяцы именно VDP стали приоритетной целью джихадистов, убивших с 2019 г. не менее 200 вигилантов, а события 3 июня, когда поблизости от Солхана VDP убили двух подозреваемых в связях с боевиками, судя по всему, и привели к беспрецедентной кровавой развязке.

Проблема в том, что программа VDP, позиционировавшаяся как важнейшая стратегия сдерживания терроризма, стала едва ли не главным фактором углубления межобщинного раскола. С одной стороны, деревням и городам нужно защищаться. Члены VDP проходят короткую 14-дневную подготовку и должны содействовать ВС в обеспечении безопасности и обмене разведданными. Однако VDP, по сути, стали легализацией koglweogo, или «лесных стражей» на яз. мооре — стихийно появлявшихся с 2010-х гг. групп ополченцев и вигилантов.

Поскольку пропуск в VDP — оседлость и хорошая репутация в деревенских общинах, то основу их составили оседлые моси, в меньшей мере гурма, что значительно этнизировало конфликт: 89% жертв их атак стали рутинно подозреваемые в связях с «джихадистами» пастухи-фульбе; Допуская бессудные расправы, пытки, изнасилования, VGP стали верхушкой мириады криминализированных «протогосударственных» структур, которые, помимо «нелицензированных» koglweogo и действующих в «серой зоне» охотничьих братств досо, так же, как и джихадисты, вовлеклись в криминальную экономику и конфликты вокруг земли и доходов с нелегальных золотых приисков.

Замешанные минимум в двух массовых убийствах — в январе 2019 и в марте 2020 г., koglweogo, несомненно, толкнули в объятия джихадистов многих родных и близких жертв — по сообщениям бывших боевиков, новая волна атак и их небывалая беспощадность связаны как раз с притоком «свежей крови».

Все это — в сочетании с новостями о нападениях в Кот-д'Ивуаре, похищении китайских граждан в Тиллабери (Нигер) и тревожной динамике на севере Бенина — указывает не только на то, что французская контртеррористическая операция «Бархан» дошла до пределов своих возможностей, а положение в Сахеле лишь ухудшается, но и на то, что инициативы вроде VDP или схожей политики властей Нигера в Тиллабери не только не являются гарантом снижения насилия, а, наоборот, ведут к худшему из сценариев — перетекающей в геноцид бойни.

​​🇫🇷 У семи нянек. К анонсированному окончанию «Бархана»

Эмманюэль Макрон анонсировал скорое окончание контртеррористической операции «Бархан» в «ее нынешней форме» и «глубокую трансформацию» французского военного присутствия в Сахеле с опорой на международную коалицию, силы G5 и европейский TF «Такуба» со значительной долей французского компонента.

Детали, как и ожидалось, будут обсуждаться в кон. июня на саммите коалиции в Брюсселе, поэтому сенсации нет: «реконфигурацию» воен. присутствия Париж обсуждал с конца 2020 г., ввод 1,2 тыс. чадских солдат в «зону трех границ» стал своеобразной прелюдией, а заморозка 3 июня совместных операций с ВС Мали из-за нового переворота лишь ускорила заявления Макрона.

Налицо понимание несостоятельности французской доктрины сдерживания терроризма, кризис легитимности французского присутствия в глазах общественного мнения, недопустимые, с т.з. Франции, локальные переговоры и перемирия с джихадистами в Мали и Буркина-Фасо, укрепление политического ислама в публичном пространстве Мали и «непотопляемость» фигуры Ияда Аг Гали — старейшего и опытнейшего политика Мали.

Решение совпало и с отходом глобального гегемона — США — от доктрины «войны с террором» (начато переговорами Трампа с движением «Талибан» и отказом финансировать G5) из-за переориентации сил на сдерживание КНР. Налицо и трения Франции с ее партнерами: ни для кого не секрет, что власти Алжира, действуя кнутом и пряником, подавили терроризм, сочетая силовые операции с переговорами и программами амнистии, а мавританские элиты к 2011 г. достигли негласного пакта — мутарака — с джихадистскими структурами, сведя на нет вербовочный потенциал «Аль-Каиды».

Начатая в авг. 2014 г. операция «Бархан» рассеяла компактные территориальные анклавы радикалов, существенно осложнив логистику и финансирование МТО и уничтожив св. 700 боевиков, включая Абдельмалека Друкделя, но не сдержала «протекание» конфликта в Центральное Мали (с 2015), Буркина-Фасо (2016) и Нигер (2019), структуры ИГ и «Аль-Каиды» лишь укрепили легитимность за счет критики «западного империализма».

ВС Франции не обратили и неблагоприятную динамику софистикации партизанско-террористических операций МТО, связанную с притоком с 2018 г. «ветеранов» из Сирии и Ливии и усилением фигуры Амаду Куфа в Мопти и Сегу. После того как на саммите в По в янв. 2020 г. Франция объявила приоритетной целью ИГ в «зоне трех трех границ», ее ВС ослабили филиал МТО, переключившись затем на JNIM и «Катибу Масина» в Центр. Мали. Но ИГ в Большой Сахаре, с сент. 2016 г. закрепившееся в Буркина-Фасо, вскоре восстановило позиции и расширило операции в Нигере.

Но не видно и работы над ошибками: силовая доктрина «Такуба» продолжает милитаристскую логику «Бархана». А политические, социальные, поземельные, внутри- и межобщинные конфликты, лежащие в основе нестабильности, — оставлены locals. Нет, ими заниматься будут. В Сахеле развернута масса конфликтующих друг с другом программ и инициатив («Коалиция за Сахель», P3S, «Сахельский альянс»), пытающихся интегрировать вопросы безопасности, развития и управления. Не стоит говорить, что они занимаются косметическим ремонтом и не затрагивают причин конфликтов — тут полный blind eye.

Хуже другое. Сама логика неолиберальна и лишена системности. От сахельских стран требуют и жесткой фискальной дисциплины, и, в то же время, эффективности. Вот только создание работающих институтов требует существенно больших денег, чем кто бы то ни был готов предоставить странам Сахеля, а МВФ даже открыто осуждает повышение переходными властями Мали зарплат учителей и планы расширенного найма бюджетников.

В итоге от трех нигерских чиновников, выполняющих работу 89 куда более высоко оплачиваемых французских коллег, ожидается сопоставимая bonne gouvernance, от малийского военного, получающего ок. 160$ и промышляющего подработками и продажей амуниции и топлива, — эффективность в бою, от полицейского, зарабатывающего до 200$ и «добирающего» своё взятками с таксистов — охрана правопорядка.

​​🇨🇫 Токсичные узы. О динамике российско-французского противостояния в ЦАР

Смена правительства в ЦАР с заменой «пророссийского» премьера Фирмина Нгребады на «технократа»-международника Анри-Мари Дондра сразу по возвращении с ПМЭФ — безусловно болезненная для РФ новость, но неизбежная попятная реакция на последовательную дипломатическую изоляцию Фостен-Арканжа Туадера, которого Макрон 30 мая даже назвал «заложником Вагнера».

Еще 9 июня Франция приостановила военное сотрудничество и бюджетную поддержку экономически ослабленной блокадой и пандемией ЦАР, ранее ЦАР наряду с Ираном лишили голоса в Генассамблее ООН из-за невыплаты членских взносов, а 2—5 июня представители CEEAC настаивали на контрпродуктивном участии в переговорном процессе мятежного экс-президента Франсуа Бозизе, который сейчас предположительно скрывается на границе с Чадом.

Поскольку в ЦАР отсутствие внутренней легитимности всегда компенсировалась повышенной международной активностью, изоляция особенно опасна после декабрьских выборов, по итогам которых Фостен-Арканж Туадера в значительной мере потерял во внутренней легитимности (с низкой 35% явкой его избрали всего 346 тыс. из 2,5 млн потенциальных избирателей, во многом, но не исключительно из-за путча CPC, сорвавшего голосование в 12 из 16 префектур).

Но и Сам Туадера, вырастая из роли компромиссной «технической» фигуры, приложил руку к изоляции оппозиции: это и грязные приемы в формировании лояльного большинства во главе с «Движением объединенных сердец», которые получили относит. большинство в парламенте, и харасмент «акулами» оппозиционных политиков вплоть до запрета на выезд из страны, и кампания диффамации против МИНУСКА и Франции, кульминацией которой стала демонстрация фильма «Турист», который стал недвусмысленным сигналом: бравые русские побеждают орды кровожадных боевиков, в тени которых обретается зловещий французский «советник». Таких намеков не забывают.

Поэтому «опасно» сблизившийся с РФ Туадера решил «диверсифицировать» портфель связей, понимая всю логистическую уязвимость и ограниченность возможностей РФ, особенно после ослабления ее позиций в Судане.

Ирония в том, что при всей аляповатости замысла фильма профрацузские «сети влияния» в ЦАР, безусловно, есть — это и экс-спикер Карим Мекассуа, предположительно обеспечивший возвращение в страну Бозизе в дек. 2019 г., и Катрин Самба-Панза, — довольно коррумпированные политики с нулевой электоральной поддержкой, но с большим международным капиталом. Замыслы «скинуть» Туадеру вынашивались и близким МИД Франции Ле Дриану Мекассуа, и близким Дени Сассу-Нгессо полевым командиром Абдулаем Мискином, и главарями не менее пяти группировок, против которых Туадера проактивно сколотил альянс условно-пророссийских MLCJ, PRNC и RPRC, «натравив» их на FPRC в Бирао и укрепив их дарфурскими джанджавидами, и ускорив тем самым их консолидацию в CPC.

Кто здесь заложник — еще предстоит выяснить. Мало для кого секрет, что восстановление контроля над крупными городами и транспортными узлами стало возможно лишь благодаря российскому контингенту — но Франция понимает и всю убыточность «царской» авантюры и сопутствующие ей проблемы «увязания» РФ в малоинтенсивной партизанской войне (чего стоит гибель 27 мая трех «инструкторов» и двух полицейских в результате подрыва СВУ на следовании конвоя), и чувствительные проблемы доверия населения — еще аукнется и февральская трагедия в Бамбари, где в ходе взятия города войсками в мечети погибли 20 человек, и др. нарушения и преступления FACA на зачищенных территориях.

Столкновения на гр. ЦАР и Чада, унесшие жизни 6 чадских военных, высветили еще одну вещь — Чад заинтересован в сохранении status quo и контроле границы НВФ, за что режим Деби критиковался послом РФ Владимиром Титоренко. Но поскольку одна из жен Махамата «Кака» приходится дочерью Абакару Сабоне, близкого Нуреддину Адаму главарю CPC, то Банги приходится считаться с Нджаменой, между которыми в поисках компромисса циркулирует «теневой советник» Туадера Сани Яло.

Мораль проста — Франция никуда не исчезла и пока никуда не торопится.

​​🇨🇮 Дамоклов меч. О возвращении Лорана Гбагбо

17 июня в Кот-д'Ивуар вернулся полностью оправданный международным правосудием экс-президент (2000-2011) Лоран Гбагбо — спустя 10 лет после его ареста войсками Алассана Уаттара и передачи международному правосудию и спустя 3 месяца после снятия с него всех обвинений МУС — наряду с его соратником и лидером «Молодых патриотов» Шарлем Бле Гуде он обвинялся в преступлениях против человечности в ходе постэлекторального кризиса 2010-11 гг.

Историческому возвращению Гбагбо в сопровождении своей второй супруги и ближайшей советницы Нади Бамба сопутствовала легализация и возвращение других хардлайнеров-гбагбистов, в разное время осужденных и прощенных Уаттара. Правда, 76-летний Гбагбо уже не молод, а основанный им еще в 1982 г. «Ивуарийский народный фронт» (FPI) глубоко расколот, и его еще предстоит собирать по кусочкам. Но на родине Гбагбо уже ждали как молодые лоялисты, так и «старая гвардия» во главе с генсеком FPI Ассуа Аду, его старым соратником по профсоюзному активизму и марксистскому подполью 1960-х гг., который четыре года — с 2014 по 2018 гг. — провел в заключении.

Постепенное возращение FPI в политику — а партия в 2021 г. впервые после 10-летнего бойкота участвовала в парламентских выборах — сопутствовали нормализация отношений с экс-президентом Анри-Конаном Бедье и его PDCI и консолидация лоялистов Гбагбо вокруг созданной в 2017 г. платформы «Вместе за демократию и суверенитет» (EDS) во гл. с Жорж-Арманом Уэньином, который считает Гбагбо своим «политическим референтом». EDS, получившая по итогам мартовских выборов 17 мандатов (среди них — сын Гбагбо Мишель), вместе с 65 депутатами PDCI составила крупнейшую оппозиционную силу в парламенте.

Те, кто связывают с Гбагбо шовинистический пятидесятнический ультранационализм, ивуарите, ввергнувший страну в 2000-е гг. в кровавый гражданский конфликт, запасаются маслом и рисом и с тревогой ожидают провокаций. Жертвы террора «Молодых патриотов» 2010-11 гг. ожидают большего — правосудия. Но другие — особенно ультралоялистская фракция FPI — GOR («Гбагбо или ничто!») и мобилизованная ею молодёжь — видят в его возвращении божественное провидение. А традиционный электорат FPI в абиджанском квартале Йопугон и западно-центральных областях страны — и вовсе экзальтирован.

Для всех них Гбагбо, Woody de Mama, или Gbapê, как ласково зовут его сторонники, этот непревзойденный оратор, знаток классической словесности и застрельщик многопартийной демократии, сочетавший левый протекционизм с национализмом — выглядит символом борьбы с неоколониализмом и империализмом, занозой в заднице Françafrique и мучеником, пережившим пытки и унижения в заточении в Корого и долгий процесс в Гааге.

Поэтому, хотя Гбагбо получил от властей гарантии, охрану и все положенные экс-президенту выплаты и льготы, Уаттара, контролирующий армию, исполнительную и законодательную власть, не был бы Уаттара, если бы не перестраховался: с Гбагбо намеренно не были сняты обвинения по делу о присвоении средств центробанка BCEAO, выдвинутые ему в 2019 г. и повисающее над ним с тех пор дамокловым мечом — в случае «плохого поведения» Гбагбо грозит 20 лет тюрьмы.

Ведь в таком поляризованном обществе, как ивуарийское, довольно легко разыграть шовинистическую карту, а призраки «ивуарите» — впервые с 2011 г. — проснулись еще в августе в уличных столкновениях в Бонуа, Диво и Даукро, и разыгрались во время октябрьских выборов. После того как кандидат в президенты от FPI Паскаль Аффи Н'Гессан вывел сторонников на улицы и призвал к «активному бойкоту», а союзная ему PDCI также отошла от легализма, прокатившиеся по центральным областям столкновения между бауле (PDCI) и диула («уаттаристы»-сторонники правящей RHDP) унесли жизни 87 человек, а отряды вооруженной мачете, топорами и ружьями молодежи, ополчения традиционных охотничьих братств, спланированные и скоординированные нападения и погромы, сожженные заживо люди, дома, рынки и магазины живо напомнили картины 2010-11 гг. Страна еще очень далека от примирения, и возвращение Гбагбо сулит самые непредсказуемые последствия.

🇪🇹 Для многократно переносившихся выборов в Эфиопии хуже времени, чем сейчас, будто бы не придумать. В округах шести из девяти штатов голосование уже перенесено на сентябрь из-за проблем с логистикой, печатью бюллетеней и, главное, — межобщинных конфликтов.

Операция против мятежного Тыграя переросла в затяжную партизанскую войну, поставившую на грань голода 5,2 млн человек. «Армия освобождения Оромо» (АОО) начала блицкриг в Западной Оромии. Зашедшие в тупик трехсторонние переговоры по дамбе «Хидасэ» («Возрождение») приближают Эфиопию к открытой конфронтации с Египтом и Суданом. И это — на фоне разгорающегося в Бенишангуль-Гумузе, на родине «дамбы замедленного действия», конфликта между ополчениями амхарских поселенцев и «коренных» жителей штата, который угрожает инфраструктуре ГЭС не меньше судано-египетских учений.

Наконец, союз лауреата Нобелевской премии мира Абия Ахмеда с милитаристской Эритреей, токсичным федеральным правительством Сомали и националистическими политиками штата Амхара вызывает все больше и больше вопросов у партнеров, некогда очарованных либеральной реформистской агендой Абия.

Эти выборы нужны Абию — необходимо закрепить эпохальную смену курса от авторитарной модернизации по китайскому типу — детища Мелеса Зенави — к дерегулированному неолиберальному капитализму: прежний состав парламента был избран ещё в 2015 г. — до кризиса и смены власти.

Созданная на базе ранее правящего «Революционно-демократического фронта эфиопских народов» единая «Партия процветания» — фаворит голосования. Тем более что влиятельные федералистские силы и противники централистского курса Абия либо выведены из правового поля и признаны террористическими организациями (НФОТ, АОО), либо обескровлены репрессиями («Федералистский конгресс оромо», «Фронт освобождения оромо»).

Но, поглотив прежние «этнические» партии, ставшие ее «региональными ветвями», ПП не преодолела ни рыхлость своей оргструктуры (она не закрепилась ни на окружном, ни на зональном уровнях), ни внутренние конфликты между ее оромской и амхарской, афарской и сомалийской и др. ветвями.

Ей — «старому вину в новых мехах», воплощению визионерской философии Абия с концептом общеэфиопской идентичности — придется столкнуться как с легализовавшимися региональными этнонационалистическими силами (в Афар, Сомали и особенно в Амхара, где ее конкурент — «Национальное движение амхара» — очень популярен среди молодежи), так и с 
«Изема» — второй по численности зарегистрированных кандидатов национальной партией, критикующей ПП «справа» — она выступает за сильную президентскую власть и демонтаж структур «этнического федерализма».

Но проблемы глубже этнических. За неолиберальными реформами, созданием фондового рынка, приватизацией телекоммуникационного сектора не разглядели важного. После демонтажа с 2018 г. отлаженных НФОТ механизмов проактивного купирования конфликтов, даром что репрессивных, началась стихийная «перестройка», передел отношений власти и собственности, в т.ч. огромной экономической инфраструктуры НФОТ — строительного, военно-промышленного, фармацевтического, логистического и телекоммуникационного бизнеса.

В гонку вступили — наряду с прочими — вернувшиеся из эмиграции бизнесмены и политики с американскими паспортами, представители диаспоры, амхарский истеблишмент и др. элиты ранее сайдлайнутых регионов, часть городского среднего класса. А взрывной политизации этничности на фоне исторически накопленных друг к другу обид и ожесточенной политической конкуренции «с нулевой суммой» сопутствует эрозия внутриэлитных механизмов конфликтного урегулирования, давно выработанных в Сомали и Кении.

Эфиопии еще предстоит сформулировать видение общего будущего и разрешить главную дилемму — конфликт унитаризма, в котором основательно и безосновательно винят Абия, и «этнического федерализма», с которым ассоциируется долгое репрессивное правление НФОТ. Об этом в более популярной форме — в новом материале для «Коммерсанта» (как всегда, спасибо @mideastr!).

Канал Иранизатор наконец-то пересёк отметку в две тысячи подписчиков.

По такому случаю хочу поделиться списком каналов, которые читаю, уважаю, на которые равняюсь и с которыми разделяю энтузиазм:

Близкие по духу и по жизни каналы:

Мудрая Фалафельная (@mideastr), взгляды с которой на проблемы Ближнего Востока у нас так часто совпадают

Дерзкий американист, без которого мы бы не смогли разобраться в политике США на Ближнем Востоке и в целом понять, что творится в голове у нашего брата-американца - Политоборзеватель (@politoborzel) и в дополнение к нему Пост-Америка (@postamerica)

Первопроходец в иранской повестке - Дежурный по Ирану (@irandezhurniy)

Если хочется быть на одной волне с регионом, то Восточный синдром (@vostochnysyndrome) никогда не подведëт

Никогда не забывает о душе Ближнего Востока - Заметки на полях Востока (@notesinthemargin)

Последние новости об иранской оборонке узнаю у ImpNavigator (@ImpNavigator)

Кот и кошка Крамника (@kramnikcat) умудряется и в наш регион заглянуть, и осветить с десяток других неожиданных и всегда увлекательных тем

Кирилл Семёнов (@semenovkirill) не нуждается в отдельных представлениях - над его текстами можно размышлять вечно

Каналы, которые читаю с удовольствием - они всегда подмечают тонкости, которые упускают другие - Q.E.D. (@q_e_d_around_the_world) и Сезон Хамсинов (@khamsin_season)

Агрегаторы ближневосточных и не только горячих новостей - уважаемый Рыбарь (@rybar), ЧВК Медиа (@chvkmedia) и Милитарист (@infantmilitario)

Каналы, с которыми я разделяю особый интерес к ливанской теме - Усы Асада (@AssadStash), Лапша и вопросы (@snimulapshu) и Aladdinhabar (@aladinhabr)

Отличные каналы на самые разные темы:

Мозаика Залива (@arabstatesofgulf)
Афганская голубка (@afghan_dove)
Минареты, автоматы (@minarety)
MiddleEAST (@MEASTru)
Гуманитарный монитор (@humanitarianmonitor)
Кибервойна (@cyberguerre)
Санкции.Экспертиза (@sanctionsrisk)
Special Lassi (@speciallassi)
The Peacemaker (@migdalsergei)
Внешпол (@vneshpol)
Pax Iranica (@paxIranica)
Совесть пропагандиста (@sovest_propagandista)
Записки редактора (@editorinnewsroom)
Zangaro today (@zangaro)
Пробковый шлем (@pithhelmet)
Пальто Сухейля (@hasansofan)

И, конечно же, нельзя обойти вниманием титанов аналитической мысли:

Россия в глобальной политике (@ru_global)
РСМД (@russiancouncil)
Клуб "Валдай" (@valdaiclub)

О ком забыла - обещаю исправиться к следующему рубежу

​​🇪🇹 Абий Ахмед и его сторонники отпраздновали относительно благополучное завершение выборов. Хотя голосование называли первыми свободными выборами за долгие 18 лет, оно, тем не менее, не состоялось в 110 из 437 округов — или на 20% страны.

Его результаты предстоит ждать в течение 10 дней, но враги Абия в Тыграе празднуют первую крупную победу — самую значительную с начала кампании. Силы обороны Тыграя (СОТ), сумевшие объединить деревенские ополчения и бывших кадровых военных НФОТ, а также получить значительные подкрепления из новобранцев, утром во вторник, 22 июня, на несколько часов заняли гг. Уыкро, Агэрэ-Сэлам и важный город Адди-Грат в 25 км от гр. с Эритреей, где захватили значительные арсеналы оружия, техники и припасов.

Стратегическая операция СОТ «Алула» (в честь тиграйского военачальника раса Алулы) началась, по данным представителя НФОТ Гетачоу Реды, утром 5:00 18 июня силами 4-й армии (при участии подразделений 3-й и 1-й армии) в Агэбе. СОТ сумели потеснить союзные силы и разгромить несколько дивизий, включая 21-ю, и с 3 сторон подступить к региональной столице Мэкэле на 30 км.

Лидер НФОТ Дебрецион Гебремикаэль сообщил о гибели 10 тыс. и взятии в плен еще 3356 военных, включая командующего 11-й дивизии. Это цифры, вероятно, крайне завышены: не может быть так, что выведена из строя пятая часть федерального контингента в Тыграе. Но «Алула», несомненно, нанесла большой ущерб живой силе, технике и коммуникациям федералов. Показательно, что она началась спустя некоторое время после заявленного в сер. месяца «финального» наступления сил амхара (из Май-Цэбри), федералов (из Рая) и Эритреи (с севера). Одна из главных причин локального успеха НФОТ — начало вывода эритрейских войск из Тыграя, который ослабил позиции союзных сил. И хотя эритрейские части перегруппировались и отбили Адди-Грат, федеральные силы уже явно не справляются.

Абий Ахмед был уверен, что завершит войну за шесть недель. Но теперь, когда СОТ отбивают оставленные позиции перед приходом дождей, значительные территории Оромии охвачены партизанской активностью, а оппозиционные силы обескровлены репрессиями, создавать видимость нормальности становится все сложнее, тем более что сам Абий постоянно срывал выполнение своих обещаний (о выводе эритрейских войск, о доступе к гумпомощи).

Собранные ООН, правозащитниками и журналистами сведения указывают не просто на многочисленные военные преступления. Применяемая союзными войсками тактика может по совокупности факторов рассматриваться как геноцид. Зафиксировано, в частности, использование «голода в качестве оружия» — сжигание полей, садов, амбаров, посевного материала, оборудования и инвентаря, конфискация и забивание скота, блокирование гумпомощи. По посл. данным, 350 тыс. тиграйцев находятся на грани голода, еще 2 млн — близки к нему. Фиксируются и массовые изнасилования (только зафиксированное число эпизодов — 22,5 тыс.), и этнические чистки — речь идет о сгоне до 1 млн тиграйцев амхарскими ополченцами из Западного Тыграя с захватом жилищ, полей и пастбищ. Понимая, что военного решения здесь нет, союзные силы явно пытаются выиграть время, надеясь, что голод подавит герилью, но, как показала история, это маловероятно.

Несмотря на то что нанятые Аддис-Абебой юрфирмы Holland & Knight и Venable активно занимаются лоббистской деятельностью в Вашингтоне, а в размещении проправительственной пропаганды был замечен даже филиал VOA в Африканском Роге, ближайшие союзники и партнеры — США, ОАЭ — уже устают от Абия Ахмеда, а высказывания ЕС становятся все жестче. Спустя пять месяцев США, не желающие терять Эфиопию, все же ввели визовые ограничения и заморозили объемы помощи, в 2020 г. составившей $1 млрд. Это скажется и на переговорных позициях Эфиопии в вопросе дамбы «Возрождение»: Египет во главе с Ас-Сиси, «любимым диктатором» Дональда Трампа, тратит не меньше средств на лоббирование своих интересов в США. Не отстает и тиграйское лобби, финансово ослабленное, но политически влиятельное в среде североамериканских политиков и экспертов благодаря накопленным за 27 лет правления НФОТ связям в Вашингтоне.