Под ногами нынешних вологжан лежит средневековая Вологда. Так она выглядит сверху, если раскопать. Дворы, загородки, вымостки, срубы. XV - первые десятилетия XVI в. Эпоха Ивана III и вскоре после. Влажный культурный слой, сохранность дерева и прочей органики.

Аким Трефилов.

Деревянные конструкции XV – первой половины XVI в. в нижних культурных напластованиях (раскоп 22, 2007 г.

Фото из: Андрианова Л. С. , Фёдоров А. С. Вологда XV–XVI вв. В границах крепости Ивана Грозного. (АВСЗ-13).

#вологда #археология #XVвек #XVIвек

Новогоднее предрождественское.

Не секрет, что изначальная новогодняя обрядность не предполагала срубленной елки в доме - напротив, праздничные ритуалы были связаны с различными живыми вечнозелеными растениями, украшаемыми в надежде на будущее возрождение жизни и возвращение весны.

Держите-ка вот вместо елочки: Накладка с изображением Распятия. Оловянистая бронза, литье. XIV-начало XV вв. Северо-Восточная Русь.

Аким Трефилов.

#новыйгод #рождество #XIVвек #XVвек

Ряполово и князья Ряполовские. Продолжение. Начало ☝️

— Родоначальник Ряполовских — Иван Андреевич Ногавица XIV–XV (первая половина)

Сын Андрея Федоровича Стародубского. Центром его крохотного удела было село Ряполово на реке Унгар, в княжестве Стародубском — удельном княжестве Северо-Восточной Руси со столицей в городе Стародуб / Стародуб Волоцкий / Стародуб Ряполовский (ныне Южский район Ивановской области). Ряполовские рано перешли на службу к В.к. Московским и заняли высокое место в рядах придворной московитской аристократии. Из рода выделилось несколько ветвей - угасшие роды князей Татевых и Стригиных-Ряполовских и не угасший род князей Хилковых. Князья Ряполовские активно участвовали в военных походах против В.к. Литовского владевшего в XIV-XV веках большей частью исторических вятичских земель.

Родоначальником большого рода Ряполовских был князь Иван Андреевич Нагавица Ряполовский, третий сын князя Андрея Стародубского +1380, получивший в удел восточные земли княжества с центрами в селах Ряполово и Мугреево (сегодня в Южском районе Ивановской области). По первому селу и удел, и сам князь получили прозвание Ряполовского.

Среди его потомков немало князей Ряполовских было связано с юго-западными землями В.К.Московского:

— Князь Василий Семенович Мних Ряполовский (? — после 1513)
В 1500 г., в Литовском походе, — воевода в левой руке; в 1502 г. в Смоленском походе, под предводительством кн. Дмитрия Ивановича (сына Ивана ІIІ). В 1503 г. он был наместником в Брянске. В 1507 г. участвовал в Литовском походе вместе с князьями Стародубским и Шемячичем: был первым воеводой в левой руке, а в 1513 г. — в Литовском походе первым воеводой в передовом полку.

— Князь Петр Семенович Лобан Ряполовский (? — после 1524).

В 1492 году участвовал в походе в Новгород-Северскую землю, как второй воевода в полку левой руки. В 1502 году в походе в Стародуб и в Литовскую землю первый воевода передового полка. После победы над князем Ижеславским, под Мстиславлем, управлял Стародубом Литовским. В 1503 году воевода в передовом полку в Литовском походе. В 1506 году основал на границе с Литвой крепость Белую. Во время Литовского похода 1508 года был вторым воеводой полка левой руки; 1509 год — один из воевод сторожевого полка в походе к Дорогобужу, а в 1511—1512 годах — третий воевода в полку правой руки по время Литовского похода.
В апреле 1517 г. упоминается его подворье в Москве, где остановился имперский посол С. Герберштейн.

— Князь Иван Федорович Хрипунов Большой Хилок Ряполовский (? — после 1535).

В 1527 г. наместник в Туле. В августе 1530 г. воевода на Берегу, стоял против Колычевского острова. В 1531 г. воевода в Кашире, затем воевода в большом полку в рати в Туле. Осенью 1531 г. воевода в Серпухове. В сентябре 1533 г. воевода в Туле. В 1534 г. третный наместник в Рязани. В 1535 г. воевода в Серпухове. В июле 1535 г. товарищ у воеводы в передовом полку в Брянске.

— Князь Андрей Иванович Стригин Ряполовский (1500-ые —1570)

В 1566/67 г. воевода в Мценске. В 1569/70 г. наместник в Почепе. Летом 1570 г. на Берегу второй воевода передового полка. В сентябре 1570 г. отправлен воеводой в Тулу.

Каждый из выше перечисленных князей Ряполовских мог в ходе многочисленных литовских кампаний получить земли на исторических вятичских территориях, память о чем осталась в местной топонимике.

Андрей Мерянин.

Ссылка на яндекс-карту https://yandex.ru/maps/?um=constructor:2dbb7abc4ada13..

#мерянскийязык #меря #вятичи #XVвек #XVIвек

Князь Андрей Дмитриевич Можайский и Белозерский (1382-1432), сын Дмитрия Донского, какими-то особыми свершениями не прославился, а известен более всего тем, что был патроном преподобных основателей монастырей Кирилла и Ферапонта Белозерских. Жена его Аграфена имела литовские корни, с ней у Андрея родились сыновья Иван и Михаил, у которых, как помним, все сложилось очень по-разному, но в целом весьма так себе, и дочь Анастасию, ставшую первой женой Бориса Александровича Тверского (и матерью первой жены Ивана III Марии Тверитянки).

И вот на ранних денгах Андрея Можайского помимо всяческих вполне понятных для князя грозных воинов с мечами, щитами и топорами обнаруживается очень уж странная на мой взгляд животина. Явно хищщщная, еще и хвостастая, но вряд ли родственница обычным для княжеских монет свирепым представителям семейства кошачьих.

Аким Трефилов.

#тверь #белоозеро #XVвек

Красивый перстень, серебро в позолоте, 5.7 г. Внутренний диаметр 19 мм.

Мог быть на руке небедного ордынского воина, а мог - на руке русского. В то время их и внешне-то не особо отличишь. Изображена "плетенка", "узел счастья", универсальный символ, нередкий и на русских княжеских денгах. Богатство, власть, удача. Весит как пять ханских полновесных дангов, ну и плюс позолота и качественная работа мастера тоже ведь чего-то стоят.
И сделать такой перстень могли и в русских, и в ордынских поволжских городах. Не самый ранний XIV - первая треть XV вв. Происходит вроде бы из земель Юрьева-Польского.

Аким Трефилов.

#археология #XIVвек #XVвек #ростовскаяземля

Sepulchrum Domini.

Жители различных земель средневековой Московии и Новгорода - разумеется, благодаря успехам крестоносцев - в конце XII-XIII вв. нередко отправлялись в паломничество в Святую землю. Замечу, впрочем, что не одна лишь Палестина могла быть их целью, известно, что и иные маршруты также не были чужды для древнерусских путешественников - так ходили новгородцы и по главной дороге европейских паломников к святому Иакову Компостельскому.

Но речь о другом. Из Палестины привозили, понятное дело, впечатления, воспоминания и реликвии (благодатный огонь все ж вряд ли).

С XIII в. иконография, изображающая Храм Гроба Господня, становится популярной в новгородской резьбе по камню: мелкие нательные иконки, предметы личного благочестия.

Как говорят искусствоведы, к сложению этой иконографии приложили руку и византийские, и романские мастера. Отражающие ее ранние русские памятники весьма благородно выглядят.

Но время шло, до Иерусалима стало не добраться, иконки уже превращались в копии с копий копий, переливки с переливков - и изображение совершенно фольклоризировалось.

Как на представленном экземпляре из В.К. Московского XV в.

Рука мастера тут явно была немудряща, хотя и уверенна. Впрочем, все можно разобрать: своды Храма, три ангела над ними, пять висящих звездоподобных "фряжских кандил", две колонны с похожими на человеческие головы капителями, слева - Жены-мироносицы, в центре - сам Гроб, справа - сидящий ангел с жезлом. Припавший к Гробу Петр, правда, не очень вышел, но все равно душевно получилось.

На второй створке энколпия обычно располагался образ Николы и Семи спящих отроков.

В общем-то - весьма нужная вещь, спасающая и защищающая владельца на неспокойных путях позднего московского Средневековья.

Аким Трефилов.

#археология #XVвек