"Трепак на Манежке".

Да, было и такое. "Час пик в Московском метрополитене". Карикатура из британского журнала. 1936 год.

Ну что, сможем повторить? )

#юмор #великороссы #XXвек #москва

Коллега и мой земляк Иван Марков написал для своего канала «Красный фронтовик» @rotfront_1917_1945 большой текст о смерти нашего общего земляка, корпусного комиссара Николая Вашугина. Его гибель одна из самых загадочных. По официальной версии, он застрелился 28 июня 1941 года, не выдержав разгрома Вермахтом двух мехкорпусов РККА. Однако в документах почему-то две даты самоубийства: 25 и 28 июня. Есть также конспирологическая версия убийства, спланированного Никитой Хрущевым. В общем, почитайте эту интересную историю, Иван в ней попробовал разобраться.

Кроме самой истории меня сразу заинтересовала фамилия комиссара – Вашугин, сразу видно, наша, верхневолжская. По-видимому, образована она не от антропонима, гипотетическое имя/прозвище Вашуга не встречается в источниках, и не от географического объекта, нет ни рек, ни населенных пунктов с таким названием. Думаю, что она, скорее всего, произошла от региональных верхневолжских вариантов слов вачега или вачуга.

Вот что про них пишут Даль, Фасмер и Калима:

ва́чега I. ва́чига «суконная рукавица с одним пальцем», вятск., олонецк; вачо́га – «то же», новгор. вичега, авачуга – «то же», арханг. (Подв.). Заимств. из саамских языков. п. va'tts, род. п. vā'ttsa – «то же». Мысль о происхождении, сходном со словом ва́рега языковед Калима считал неправильной, II ва́чега II. «гуляка, шалопай, вялый человек», диал. (Даль). В этом значении ва́чега, возможно, связано с словом ва́чуга.
Ва́чуга «стоянка при езде на северных оленях», ва́чужить «вести стадо оленей», с.-в.-р. По-видимому, связано с саам. кильд. vādž, род. п. vādtšɔm «самка северного оленя». Калима предполагает саам. или самодийское происхождение этого русского слова.

Залесец.

#XXвек #верхневолжье #ономастика #история #ркка

Коммуна ранних Советов

Артель существовала с 1930 гг. Вначале была коммуна.
"Коммуна – это форма коллективной организации, при которой производственная деятельность осуществляется сообща. Все блага принадлежат коллективу. Семьи живут в общих домах, питаются в общих столовых, дети воспитываются в общих яслях, детских садах и школах. Вознаграждение труда в форме заработной платы или в какой-либо другой форме распределения доходов отсутствует (но на деле это было не совсем так), поскольку коммуна берет на себя обеспечение своих членов всем необходимым.

После революции советская власть хотела видеть в коммунах главную производственную силу. В. И. Ленин в 1918 году отмечал, что "каждая фабрика, каждая артель и земледельческое предприятие, каждое селение, переходящее к новому земледелию с применением закона о социализации земли, является теперь в смысле демократических основ Советской власти самостоятельной коммуной с внутренней организацией труда".

Примерно до 1925 года в коммунах преобладал принцип "от каждого по способностям, каждому по потребностям", т.е. уравнительный подход. При таком подходе отсутствовала связь трудового вклада и потребляемой доли благ, а отсюда возникали и проблемы в организации труда. В чём суть проблемы? Как отмечает Д. Дюран дело в том, что "почти везде, где введена уравнительная поденщина, в результате получалось равнение на худших работников". Среди коммунаров поднимались споры о том, кто больше переработал или наоборот не доработал."

Эти реалии сказывались на росте сельскохозяйственного и кустарного производства.

К концу 20-х гг. в экономическом плане в масштабах всей страны коммуна показала себя несостоятельной, и с начала 30-х гг. коммуны были перестроены в колхозы и артели.

С чем это было связано? Возможно с теми процессами которые описывал в своем канале Толкователь Павел Пряников:

"Исследования великого русского экономиста, эсера Александра Чаянова, проведённые в нескольких губерниях в 1910–1913 годах, выявили, что мотивации русских крестьян были направлены не на обогащение, а удовлетворение минимальных потребностей семьи. Русский крестьянин просто переставал работать после получения им необходимого ему и его семье прожиточного минимума. В идеальных условиях это вело к увеличению "середнячества", что показали годы НЭПа, когда резко упало и число бедняков, и кулаков.

Именно рост "середнячества" в 1920-е годы и вызвал ненависть города к крестьянам – сельское хозяйство всё больше становилось полунатуральным, и деревня отказывалась производить больше продуктов, чем требовалось для её прожиточного минимума. На индустриализацию стране требовался экспортный хлеб. В царское время 70-80% экспорта зерна обеспечивали крупные помещичьи хозяйства. Большевики на замену этим крупнотоварным производствам придумали колхозы."

На фото: артель "Заря социализма" в деревне Матвейцево, Середского сельсовета, Даниловского района Ивановской промышленной области. (Из архива Василия Андрианова "Бухаловское землячество"). 30-е годы.

#XXвек #советы

Деревня Вёжи во время весеннего половодья. 1950 – 1955 гг. Костромская область, Костромской район. Фото из архива Алексея Филатова.

На Костромском «море» есть заброшенный и заросший бурьяном и крапивой островок. До середины 50-х годов XX века на месте этого островка стояла деревня Вёжи, воспетая Н. А. Некрасовым в его знаменитом стихотворении «Дедушка Мазай и зайцы».

Жизнь деревни определялась её географическим положением. Всё в Вёжах было не так, как в большинстве деревень. Все дома стояли, плотно прижавшись друг к другу, так как места на небольшой возвышенности, где стояла деревня, было мало, а всё вокруг весной заливало водой. Бани и огороды находились в стороне от деревни, за 250-300 метров и дальше. Осенью и весной, в сырую погоду, в улицах и проулках было грязно, так как было тесно и было много домашней скотины. В колхозное время в деревне находились еще и ферма коров, конюшня и телятник.
Особенностью Вежей было то, что много строений у нас стояло на высоких столбах (как и писал Н. А. Некрасов, «домики там на высоких столбах»).

В Вёжах в мою бытность было два дома на высоких столбах. Это – дом Федора Александровича Горбунова, где жила большая его семья – пятеро детей (сам хозяин дома погиб в Великую Отечественную войну). Рядом с ним стоял такой, на три окна, дом Анастасии Ивановны Халатовой. Чтобы подняться в этот дом-избу, нужно было преодолеть лестницу в 26-28 приступков. Правда, столбы под домом были забраны забором, и там находился как бы двор, где стояла корова и другая скотина. Когда весной подтопляло, скотину уводили.

Пожалуй, самым старым в деревне был Мазайхин дом, или, точнее сказать, дом дедушки Мазая (так его еще иногда называли). Он выделялся своей архитектурой – двухэтажный, окна второго этажа – полукруглые (такие окна во всех трех наших селениях, Вёжах, Спасе и Ведёрках, были только в этом доме), стены украшены пилястрами. Стены дома имели очень большую толщину, наверное, в четыре кирпича, помню, внизу подоконники были такой ширины, что на них можно было спать. Когда во время переселения в начале 50-х годов его разбирали, оказалось, что дом был сложен по глине, а не по извести, по его периметру оказалась заложенная в кладке металлическая стяжка из железной полосы с кованым креплением по углам. Такие стяжки оказались и в других домах, это объясняется тем, что грунт в Вёжах был слабый, подсыпной – навоз, мусор, привозимые из болота кочки и т. п.

Первоначально, и видимо, давно, дом Мазая построили на три окна по лицу и три окна на бок, на главную улицу Вежей. Позднее, видимо, в конце XIX века, к дому с южной стороны сделали двухэтажную же пристройку на два окна. В этой половине во время моего детства, в 30-е годы, жил младший брат Сергея Васильевича Мазайхина, Павел Васильевич с женой и двумя дочерьми. По ширине всего Мазайхина дома шел мост-сени и сарай, всё было покрыто железом.
В 30-е годы, в Вёжах жило четыре семьи Мазайхиных – две семьи братьев Сергея Васильевича и Павла Васильевича и две – братьев Кондратия Васильевича и Николая Васильевича.

Цитируется по Л. П. Пискунов "Из воспоминаний о деревне Вёжи".

#костромскаяобласть #XXвек #великороссы

Чухонная крыша.

У Ольги Тороповой увидел фото со слайда 1976 года. Деревня Болотниково, Островский район, Костромской области, стоящей в устье Медозы, где она впадает в Меру. У старого амбара, её родные, двоюродные братья и сёстры.

Кайф какой, в старо время и на избах такие же крыши были, к примеру они есть на Домнинских фото начала XX века. Только здесь она сделана из соломы вперемешку с глиной, а на избах были чисто соломенные и называлась такая крыша "чухонной".

#костромскаяобласть #XXвек

Великороссы. Иерархия семьи.

Большая семья в ХХ веке была тем самым прошлым, которое хоть как-то позволяет укорениться в настоящем: вся эта большая сеть родства действительно чем-то наделяла. Наделяющие отношения большой семьи хорошо видны на старых фотографиях. Они созидаются жестами, взглядами, рукопожатиями и объятиями, совместными трапезами. В особых ситуациях ближние физически образуют круг, пластически выражая идею сплоченности всей полнотой телесного присутствия. В его центре обычно тот или то, кто или что служит залогом единства: вернувшийся со службы «дембель», могила, гроб, накрытый стол, младенец, бабка, молодожёны. Семейный круг — те, с кем проходит жизнь, но также и те, кто все вместе — плечом, к плечу, рука об руку — встают на ее краях и рубежах.

Мир приватных родственных связей, в котором прожило несколько советских поколений, был после падения советского строя обесценен так же, как в 1917 году обесценены были миры «бывших». В начале 1990-х гарантами первых частных экономических отношений были выбраны родственные связи. Испытание большими деньгами родственные связи, так долго остававшиеся без материальной основы и внятной всем иерархии, не выдерживали. Травма утраты больших семей жителями современной России до конца не осознана и не пережита: утраченные жизненные миры отзываются фантомными болями. Семейный долг есть — могил предков нет: погребенными в общих могилах войны и лагерей остаются многие тысячи предков современных россиян. Есть семья, но нет земли и дома, той части пространства, которая обеспечивает преемственность жизненного уклада. Есть желание вовлеченности, переживания себя как части чего-то большего, чем ты сам, но нет того социального тела, частью которого ты можешь стать.

Укорененность во времени и пространстве предполагает участие в воспроизводстве смыслов общего жизненного мира. Под смыслами я в данном случае понимаю привычки и правила обращения с миром. Они скрываются в простых вещах: в кулинарных рецептах, выученных «с руки», в дедовом умении подсекать рыбу и чинить проводку, которыми он наделил внуков, в том, что на ушибленную коленку надо подуть, и тогда всё пройдет, в том, что ябедничать — стыдно, в том, что старших перебивать нельзя, а за младшими надо присматривать, и еще - убирать локти со стола, не прощаться через порог и т. д. Кризис семьи, диагностируемый современным кинематографом, на мой взгляд, связан вовсе не с убыванием общего количества любви. Из сферы материальных и социальных обязательств членов семьи друг перед другом лояльность вот уже век как перенесена в сферу чувств: родительское наделение взрослых детей имуществом, имущественные отношения супругов и материальная забота детей о родителях с первых лет советской власти и до сегодняшнего дня — предмет эмоционального всплеска и морального суждения, а не социального порядка.

Нынче на повестке дня стоят вопросы, которые не решить посредством мелодраматических категорий любви и страсти, верности и измены: например, какова иерархия современной семьи, кто и кому в ней подчиняется? Гарантами главенства мужчин и старших в дореволюционной России служили закон и многовековое обычное право. Ослушание лишало детей наследства и вызывало осуждение общества. В советские времена гарантом женских/материнских интересов в семье было советское законодательство, век его был не долог, но достаточен для того, чтобы дети стали аргументом для имущественных притязаний женщины. Другим, не менее важным вопросом, является вопрос о собственности семьи и порядках ее перераспределения, и он также не может быть решен посредством мелодраматического языка. Вопросы иерархии (не путать с "вертикалью власти") и вопросы владения (не путать с "недвижимостью") оказываются напрямую связанными со смысловым порядком мира, в котором мы живем. Это — вызов времени.

Из недописанной книжки про свадьбы (2018). Светлана Адоньева.
Фото Ю. А. Галева. Вожгора. "Проводы в армию Вани Лешукова". 1973 год.

#великороссы #семья #род #XXвек

История-знание (идеология) и история-память.

Жизненный мир обеспечивается непрерывностью транслируемого коллективного опыта, его обесценивание рвет социальную ткань, предоставляя доминирующему дискурсу право на идеологическую «штопку». Я позволила себе парафраз из гетевского высказывания: «нет никакого прошлого, по которому следовало бы томиться, есть только вечно-настоящее, образующееся из расширенных элементов прошлого, и подлинное томление должно быть всегда продуктивным, чтобы созидать нечто новое и лучшее» (Geothe. Unterhaltungen mit dem Kanzler Friedrich von Muller. Shtudgart, 1870. S.38. Цит. по: Ницше Ф. Сочинения в 2х тт. М.: Мысль, 1990. С.783).

В отличие от прошлого, «расширяющегося в настоящее», «культурное наследие» является по необходимости «вечно-вчерашним».
Отчуждение от коллективного опыта, случившееся на территории бывшей Российской империи после Революции 1917 года, освободило место для «монументальной истории» как истории-знании (т.е. – идеологии), в ущерб истории-памяти.

Представим себе: одна из рачительных царевен, обитательниц золотого, серебряного или медного царств, свернула свое царство в яйцо и пришла с ним в человеческий мир. О том, что этот артефакт когда-то был царством, знала только одна она. И когда ее не стало, артефакт занял свое место в государственном музее объектов культурного наследия, исправно служа научным спекуляциям на тему прошлого.

Светлана Адоньева. 2020 г.

#великороссы #история #род #XXвек

Ростовский провинциальный погост позапрошлого или начала прошлого века.

Любопытно: когда мы себе представляем провинциальный погост позапрошлого или начала прошлого века, то нами там ожидаются простые деревянные крестьянские кресты (если погост староверческий - то они же с меднолитыми иконками или с деревянными же вырезанными сложными голгофскими крестами, ну и голбцы), а также близко знакомые и нам в силу их понятной сохранности вычурные чугунные и кованые железные - богатых крестьян, купцов, дворян. Ну и какой-нибудь одинокий помещичий памятник с наивной и мудрой эпитафией, резанной по камню.

А вот на фото Ивана Кузнецова 1908 г. на погосте у церкви Иоанна Богослова на Ишне на переднем плане стоит пара деревянных с иконописным Распятием с предстоящими и с херувимами. Понятно, что до наших времен (в широком смысле, включающем период этак с 1950-х гг.) такие не доживали - климат, влажность, деревянный крест без ухода падает через поколение, лет через 25-30. И интересно - насколько все ж широка была такая традиция, когда зародилась, кого нанимали такое делать - иконописцев ли местных, или еще кого.

Кстати, на иконе , которая в киоте на наружной стене церкви - явление преподобному Авраамию апостола Иоанна Богослова, Иоанн вручает Авраамию чудотворный посох, которым тот по мысли агиографов XVI в. поразил потом языческого идола.

Аким Трефилов.
Источник фото HUMUS.

#ростоввеликий #богословнаишне #XXвек #погост

День рожденья - отличный повод напомнить о себе. Редко пишу в фб, но сегодня грех не написать, тем более, что есть о чем.

Кто-то знает, а кто-то еще нет, что уже почти три года как я занимаюсь костромскими фотоархивами советского времени. Их, найденных в брошенных домах или отданных мне в работу потомками фотографов - у меня уже десять. И явно будут еще. Волей-неволей задумались мы с Антоном и друзьями-единомышленниками, что публикации и выставки это хорошо, но нужен свой музей. Эдакий музей-дом друзей, как у Чебурашки.
Раз уж выпало в империи родиться, в империю вернуться, в аварии в этой империи выжить, то вторую половину жизни надо посвятить чему-то осмысленному.

В общем, в прошлом месяце мы с Антоном купили за 1 рубль у администрации города Галича, что в 100 км от Костромы - деревянный дом, объект культурного наследия в неудовлетворительном состоянии, бишь руину.

В этом доме с 1906 и до самой смерти в 1944 году жил Михаил Маркович Смодор - выдающийся фотограф того времени, который снимал Галич на протяжении сорока лет. Смодора в городе знают, выставки его устраивают, альбомы издают, даже памятник в центре города воздвигли. А дом стоял расселенный почти 20 лет, и никому не было до него дела. Украли крышу, отрезали электричество, устроили стихийный общественный туалет и стали ждать, когда дом, в который нарядные галичане начала прошлого века приходили на семейную съемку, - уйдет в небытие, и можно будет на его месте уже построить очередной фикс-прайс.

Беспощадные жернова советской истории перемололи и семью фотографа - его фотоателье национализировали, потом приняли его туда же на работу, в 1935-м году по доносу отправили в лагерь, а когда он вернулся, сломленный, уже не смог снимать. Его сыновей забрала война, а вдова, Фаина Ароновна, доживала свой век в комнатке, которую ей выделили в этом самом доме.

При жизни она успела передать одну коробку со стеклянными негативами в музей. Большая же часть архива сгинула - новые жильцы сбрасывали ящики со стеклами прямо в реку, дети скатывали пластины с городских валов и смотрели, как они разбиваются, переливаясь на солнце.

В 2016-м часть архива Смодора выставлялась в МАММе, огромная работа была проделана тогда нашими неравнодушными друзьями. Теперь пришло время и дому дать вторую жизнь. Он нас дождался, фотографа и реставратора. Очень страшно и ничего непонятно, но надо делать. Согласны?

Екатерина Соловьева. Кострома-Галич.

#смодор #галичмерьский #XXвек #нашенаследие

Николай Александрович Морозов, мельник. Совега.

«Дедушка, замечательный был! Он везде побывал – и на германской, и в астрийском плену, и в Москве был, и в Питере. Работал плотником, строил мельницы по всей Совеге. В Коре тоже построил мельницу, и сам же на ней работал, молол кому чего нужно. Дед катал валенки, плел корзины, долбил колоды, в которых жали льняное масло. Целое дело - пестом толкли семя льна в муку, запаривали эту муку в печи, замачивали, заворачивали колобком в ткань и отжимали в колоде. А какой вкусный из льна жмых выходил!

Дедушка сколотил атомобиль из бревен и досок на тележных колесах и рессорном ходу. Настоящий автомобиль, но без двигателя. Называл его "мимузин". Мужики повозили друг друга на этой машине туда и сюда, закатили ее на угор, залезли в нее вдесятером и покатились вниз – а она под ними рассыпалась. Колеса от этой машины валяются в нашей старой избе в Совеге на чердаке.»

Морозова Серафима Александровна, 1935 Гр, Совега.

#совега #антропология #костромскаяобласть #XXвек

Сказки-страшилки Поволжья. 1967 год.

Необыкновенной красоты волжские берега, прекрасные тихие вечера, песня над Волгой, мальчишки, скачущие в ночное… А какое же ночное без рассказов-страшилок?

Фрагмент документального фильма "Текут по России реки…", 1967 год.

#поволжье #XXвек #сказки