А вот еще одна прекрасная новость.

Британец Шон Пиннер, которого в ДНР приговорили к смертной казни, и который впоследствии был освобожден благодаря Роману Абрамовичу, снова весело и задорно бегает с оружием по Донбассу и убивает русских.

В этом вся эссенция российской политики — похерить свои же обязательства и обещания, и ради корыстных целей небольшой шайки-лейки обставить все так, что в итоге будут соблюдены и свои корпоративные интересы, и интересы «недружественных партнеров», но только не интересы народа.

Поэтому не стоит удивляться, что некоторые представители этого самого народа на передовой, недавно пришедшие к выводу о необходимости «гасить» военных преступников на месте, скоро дойдут до новых и интересных умозаключений.

У Советского Союза были своя сила и своя слабость.

Сила – это коммунизм, идея революционной экспансии и наступления, опирающаяся на коммунистические группки в других странах. Достаточно было обустроить компартию в другой стране и оказать ей посильную военную поддержку – и вуаля, как гриб после дождя, готов новый советский режим.

Слабость – это грандиозная стройка наций в союзных масштабах, вызревание из куколок бабочек, готовых вырваться из советского кокона и лететь дальше. Единый советский народ же был понятием пропаганды, а не реальной жизни – люди оставались русскими, армянами, грузинами и литовцами, а не «советскими». Переход на платформу русского патриотизма же грозил расставанием как с амбициями мирового переустройства, так и с монополией власти самой КПСС.

СССР рухнул именно тогда, когда потерял свою силу, превратившись из горнила мировой революции в сытое и относительно благополучное государство, управляемое скучными стариками. Жертвовать собой ради все этого никто не собирался – именно поэтому выступление ГКЧП изначально оказалось провальным.

Сейчас советское – это неотъемлемая часть мировозренческого кругооборота наших компатриотов и либералов. Или вы стоите на коленях перед Западом, пользуетесь айфонами и кушаете в «Макдональдс», либо вы отказываетесь от потребления ради «великой страны», заранее обреченной на распад. Выбор так себе.

А что же у нас сейчас? Нечто массивное серое под названием РФ, вся идеология которой – «лежать и не рыпаться». Да, с Западом не получилось, хотя очень хотелось, но и вместо коммунизма вам шиш с маслом – на это нет даже сотой доли необходимых витальных сил и энергии. Из такого материала даже пародия на СССР не выйдет, но силы нам все равно нужны – хотя бы для спасения русских и России.

Пришло время подводить итоги года.

Но я это сделаю с перспективой на будущее.

1. Многие забыли, что год начался с усмирения Казахстана. Было ли найдено оптимальное для России решение ситуации? Нет, мы только отложили наше почти стопроцентное будущее столкновение. Власти Казахстана будут еще долго юлить и выстраивать свою «многовекторную» политику, скрыто и без помпы проводя внутреннюю казахизацию, до тех пор, пока не «рванет».

2. С началом СВО у многих были связаны особые надежды. Нас приучили верить в абсолютную мощь российской армии, и когда иллюзии рассеялись, многие оказались в состоянии, близком к шоку. Вместе с тем, каких-либо серьезных преобразований мы не наблюдаем. Я уже неоднократно писал и говорил, что Россия идет через «коридор истории», боковые выходы из которого перекрыты нашими врагами, к русскому национальному государству. Но есть одна проблема, которая угрожает движению – дефицит политической воли. РФ оказалась удивительно похожа на былинного Илью Муромца с атрофированными мышцами и кучей болячек, но, к сожалению, опасающегося сделать неосторожное движение. Наверху твердо уверены, что архитектуру нынешней власти необходимо сохранить любой ценой. Вопрос в самой цене – поражение обречет эту архитектуру на быстрый и неизбежный крах.

3. Наступающий 2023 год спокойным точно не будет. Наблюдаемая консервация боевых действий на фронте в духе Первой мировой войны – временная. Нам остается надеяться на лучшее, но готовиться стоит к худшему. Это не абстрактные слова, а конкретный рецепт для каждого из вас. Подумайте, что вы будете делать, если наше криворукое руководство начнет сыпаться, как карточный домик, и легитимация новой власти будет происходить по старому опробованному пути – через насилие. Когда большинство функций государства, начиная с полицейских, и кончая энергетическими, выполняться не будут, а в городах появятся этнические вооруженные банды и расцветет криминал.

Некоторым покажется, что я сгущаю краски, но предыдущий год научил нас главному – внезапно разогнавшийся паровоз истории неостановим, а куда он нас несет, для всех остается большой загадкой.

Дорогие мои, мы преодолеем все трудности и преграды!

Всех с Новым годом!

Читаю «Дневник белогвардейца» барона Алексея Павловича Будберга, убежденного монархиста, возглавлявшего управление снабжения в военном министерстве в правительстве Колчака.

Будберг своим отношением к действительности очень напоминает нашего Стрелкова – убежденного пессимиста и скептика. К сожалению, история подтвердила его правоту.

Кто скажет, что «на фиг нужна эта стародавняя чушь», крепко ошибается.

Многие проблемы белого движения, особенно в Сибири, также свойственны современной России. Параллели налицо.

Вот, например, про качество высшего командования.

«Большинство ставочных стратегов командовали только ротами; умеют «командовать», но управлять не умеют и являются настоящими стратегическими младенцами. На общее горе они очень решительны, считают себя гениями, очень обидчивы и быстро научились злоупотреблять находящейся в их руках властью для того, чтобы гнуть и ломать все, что не по-ихнему и им не нравится.

Понятно, почему так ненавидят на фронте ставку; все ее распоряжения отдаются безграмотными в военном деле фантазерами и дилетантами, не знающими ни настоящей, неприкрашенной обстановки, ни действительного физического и морального состояния войск, т. е. тех решительных коэффициентов, которые в своей сумме определяют боевую эффективность армий, их способность выполнения операции. Все делается без плана, без расчетов, под влиянием минутных импульсов, навеваемых злой критикой, раздражением, личными неудачами и привычкой цукать.

Забыто все, чему учила военная наука и академия по части разработки плана операций; плывут по течению совершающихся событий, не способные ими управлять».

Барон Будберг про лидера чехословаков Радолу Гайду.

Напомню: Радола Гайда был руководителем выступления Чехословацкого корпуса в Сибири, перешел на службу к белым и стал командующим Сибирской армии. После Гражданской войны уехал в Чехословакию, с 1927 года был лидером чешских фашистов – очень антинемецких и антисемитских ребят, обвинялся в попытке путча, а после оккупации страны Рейхом ушел из политики. С нацистами не сотрудничал и даже помогал силам Сопротивления.

Но роль Гайды в Белом движении очень неоднозначная: «Сам Гайда, ныне уже русский генерал-лейтенант, с двумя Георгиями, здоровый жеребец очень вульгарного типа, по нашей дряблости и привычке повиноваться иноземцам влезший на наши плечи, держится очень важно, плохо говорит по-русски. Мне — не из зависти, а как русскому человеку — бесконечно больно видеть, что новая русская военная сила подчинена случайному выкидышу революционного омута, вылетевшему из австрийских фельдшеров в русские герои и военачальники. Говорят, он храбр, но я уверен, что в рядах армии есть сотни наших офицеров, еще более храбрых; говорят, что он принес много пользы при выступлении чехов, но ведь это он делал для себя, а не для нас; вознаградите его по заслугам, и пусть грядет с миром по своему чешскому пути; что он нам и что мы ему, он показывает это достаточно своим исключительно чешским антуражем, тем чешским флагом, который развевается у него на автомобиле, теми симпатиями, которые он во всем проявляет к чехам, всячески их поддерживая. Не могу дознаться, кто подтолкнул Омск на такое назначение, которое обидно, бесцельно, а может быть и вредным; то, что я слышал про Гайду в ставке, убеждает, что это тоже крупный атаман, сумевший поблажками, наградами, подачками и возвышениями приобрести известные симпатии и образовать обширные кадры преданных ему лиц; такие революционные случайности понимают, что они случайны, и обыкновенно запасаются обязанными людьми для борьбы с разными течениями и деградациями. Вырастают эти бурьяны легко, а вырываются с великим трудом».

Должны ли генералы лично водить солдат в атаку?

Ответ барона Будберга: «Командующий армией не имеет права размениваться в взводные командиры, ибо тогда останется без исполнителя огромная и важная сфера управления армией. Конечно, войска должны знать и верить в то, что когда обстановка прикажет, то все их начальники до самых верхов явятся к ним и разделят с ними и бой, и ночлег, и победу, и неудачу, и сытость, и голод. Те, кто говорят, что вид командующего армией, идущего с винтовкой в руках в атаку, одушевляет войска, говорят неправду, ибо в современном бою это увидят несколько десятков человек, не более, да и те едва ли разберут, кто это бежит среди них. Ореол начальника создается не этим; он создается доверием к знаниям и опыту начальника, уважением к его доблести, чести и высоким нравственным достоинствам и любовью к нему за его заботу о подчиненных».

«Вместо управления армиями, корпусами и дивизиями рождена и укрепилась идея старших начальников, самих водящих свои войска в атаку (своего рода опрощение начальника, опускание его на дно, микроцефалия своего рода); хотят повторить картины Бородина, Ваграма и Ватерлоо, где маршалы со шпагами в руках шли впереди многотысячных колонн. Не учуяли до сих пор, что боевая популярность старших начальников создается не тем, чтобы с шашкой или винтовкой бегать впереди солдат, ведущих наступление.

Старший начальник должен уметь почувствовать, где и когда нужно его личное появление, и должен уметь вовремя и без ущерба для управления своими войсками это осуществить, умело распорядиться и быть при этом все тем же большим начальником, а не рядовым бойцом».

Барон Будберг еще в 1919 году предрекал Вторую мировую войну.

«Прочитал условия мира, предъявленные союзниками центральным державам; условия беспощадные, укладывают Германию в гроб. О таких условиях мечталось во время войны; думалось, что чем сильнее и живучее проявляла себя Германия, тем решительнее должна была быть наша победа и тем беспощаднее должны быть мирные условия, долженствующие обеспечить мир от повторения такой бойни. Но все же кажется, что союзники чересчур уже закрутили гайки; при разваленной России, при расползающемся всюду большевизме такие исключительные по своей суровости условия едва ли принесут пользу миру. 76 миллионов немцев нельзя выкинуть из мировой игры; времена же изменчивы, могут перессориться и союзники; никто не гарантирует от того, что через четверть столетия явятся иные союзные комбинации, из которых и может вспыхнуть идея реванша, реванша немецкого, быть может, во много раз злейшего и острого, чем был французский».

Обобщая причины краха Белой Сибири (по Будбергу).

Советую не просто ознакомиться, а найти аналогии с нынешним временем. Большинство из них очевидны.

1. Подрывающая авторитет власти периферийная атаманщина и «семеновщина» («белый большевизм»), воплощенная в насилии, мародерстве и разбое («Вред атаманщины — это мое credo; я считаю, что она работает на большевизм лучше всех проповедей и пропаганды товарищей Ленина и Троцкого»).

2. Иноэтнический фактор – излишняя опора на чехов, не разделявших цели борьбы Белого движения («Ведь и их выступление, и их задержка здесь не являются результатами определенной идеи поддержки нашего движения и борьбы с большевизмом; они напали на большевиков и стали через них пробиваться только потому, что Троцкий приказал их задержать»).

3. Корыстная позиция разведки, доносившей до руководства ложную информацию («Подлая разведка все время морочила голову вымышленными россказнями о полном разложении и уничтожении Красной армии, и теперь приходится готовиться к искуплению за все эти ошибки»).

4. Непродуманная мобилизация, обернувшаяся массовым формированием частей из неопытной молодежи, отсутствие военной подготовки. («Везде в тылу спешно одевают в форму новобранческие толпы, наученные ходить с песнями и в ногу, дают им первый раз в жизни винтовки и воображают, что это солдаты, затем все это спешно набивается в вагоны и гонится на восток для закупоривания образовавшихся всюду на фронте дыр»).

5. Качество высшего командования – в отличие от Вооруженных сил юга России, в Сибири наблюдался дефицит опытных командиров царской эпохи. Бесталанность и дурость начальника Ставки генерала Дмитрия Лебедева («То, что сейчас делается на фронте, является неизбежным результатом безграмотного и шалого руководительства ставки и ее горе-наштаверха»).

6. Неэффективно выстроенная система снабжения, отягощенная коррупцией и непотизмом («От каких-либо наскоков казны подрядчики надежно обеспечены параграфом 6 всех договоров, по коему казна должна доставлять сырье и материалы, а если это не будет исполнено, то всякая ответственность с подрядчика спадает»).

7. Тлетворное влияние окружения Колчака («Жалко смотреть на несчастного адмирала, помыкаемого разными советчиками и докладчиками; он жадно ищет лучшего решения, но своего у него нет, и он болтается по воле тех, кто сумел приобрести его доверие»).

У трагедии в Макеевке есть своя подоплека – многолетний крайне качественно низкий отбор руководящего состава в армии, на протяжении постсоветского периода пребывавшей на положении «бедного родственника».

Говорить о военной интеллигенции в России вообще не приходится, основная масса командиров – это генералы-солдафоны с их сакральной фразой «не служил – не мужик». Вопиющий антиинтеллектуализм, подкрепляемый превратно понимаемой брутальностью – та самая субстанция, на которой выросло поколение нынешних российских вояк.

Для них сооружение фортификаций – дело ненужное («зачем тебе окопы, ты чё, не мужик?»), обучение тактической медицине – излишнее («на это есть полевые медики, незачем все усложнять»), рассредоточение малыми группами – излишняя осторожность («мужики ничего не боятся»). Странно, что предложение отказаться от бронежилетов и касок от них еще не поступило, ведь «настоящему мужику все ни по чем». Само собой, в боевых действиях такие кадры никогда не участвовали, всегда имеют объемный живот, а на лице – тупое выражение окончившего школу с двойками пожизненного неудачника.

И все бы ничего, но от решений таких деятелей зависят жизни сотен, а иногда и тысяч солдат.

Я искренне верю, что у нас есть и другие, замечательные военачальники, которые понимают важность постоянного обучения и совершенствования, а на тактическом уровне мыслят выше уровня «лобовых атак пушечных мясом». Способным и выдающимся должна быть открыта дорога наверх, иначе все то дерьмо, которое мы периодически наблюдаем, грозит нас затопить под аханье и оханье «настоящих мужиков».

Реакция наших политиков на мерзкую выходку Меладзе весьма забавна – они стучат ручками и ножками, требуя лишить его госнаград, гражданства и признать иноагентом. И делают вид, будто не замечают, что этот поступок совершенно органичен всей нашей «культурке», которую они десятилетиями сами же холили и лелеяли.

«Народное достояние», которое превозносили и оберегали, преподнесло гаденький сюрприз. А чего вы еще ожидали от кучки эстрадных монополистов с охрипшими голосами и отсутствующей совестью, людей абсолютно безыдейных и «далеких от политики», но перманентно ориентированных на Запад, как мошкара на свет? Разумеется, тот же Меладзе никакой не бандеровец, и вряд ли он даже знал подлинное значение скандальной речевки. Просто вынесло человека по инерции в естественное русло, а все уже вокруг тыкают пальцем и кричат «предатель». Ау, друзья, гляньте на всех наших пугачевых-галкиных-киркоровых и ответьте честно: неужели вы ждали от них чего-то другого? Природные космополиты до мозга костей, обитатели фешенебельных салонов и кричащих замков, на простой народ смотрящие, как французская аристократия на крестьян. Только без аристократических воспитания и ответственности, на которых базируется этика долга – обычные выскочки и «постельные» звезды, которые, если бы не СВО, еще долго бы измывались над чувством прекрасного.

Такова нынешняя российская поп-культура. Безусловно, небольшой сдвиг уже есть. Но наши авгиевы конюшни придется чистить еще долго.

Знакомые русские патриоты организуют в Казани благотворительные выставки.

У кого есть возможность посетить – сделайте это.

https://t.iss.one/aftericonproject/1534

Читаю сборник мемуаров Василия Шульгина «Дни», посвященный Февральской революции. В нем знаменитый политик и русский националист дает ответы на многие вопросы.

Например, многие до сих пор не понимают: куда в феврале 1917 года делись черносотенные толпы, монархистски-восторженная уличная публика? Почему они не пришли на спасение династии в момент, когда та в них так нуждалась?

Вот что пишет Шульгин: «Вы знаете, Киев достаточно черносотенный… И вот меня ловили за рукава люди самые благонамеренные: «Когда же наконец вы их прогоните?» Это они о правительстве… И вы знаете, еще хуже стало, когда Распутина убили… Раньше все валили на него… А теперь поняли, что дело вовсе не в Распутине. Его убили, а ничего не изменилось. И теперь все стрелы летят прямо, не застревая в Распутине…».

И вот еще: «Революция только наполовину создается из революционного напора революционеров. Другая ее половина, а может быть, три четверти, состоит в ощущении властью своего собственного бессилия.

У нас, у многих, это ощущение было вполне. Ибо все в России делалось «по приказу его императорского величества». Это был электрический ток, приводящий в жизнь все провода. И именно этот ток обессиливался и замирал, уничтоженный безволием».

Некоторые задаются вопросом: как будет выглядеть сценарий возможной «революции» в России в случае неудачи СВО?

Основным источником рисков в данном случае выступают те представители политического руководства и бизнеса, которые сочтут необходимым завершение спецоперации «во что бы то ни стало». Толчком к такому решению могут послужить длительные и масштабные неудачи на фронте и дефицит решимости власти для радикального изменения ситуации. На данный момент неизвестной переменной является готовность склонных к потере лояльности фигур к консолидации и их степень решительности. Однако вовсе отрицать возможность их совместного выступления против Путина в случае паралича высшей власти я бы поостерегся.

Если механизм краха на фронте в принципе представить несложно – достаточно взять события на харьковском направлении в сентябре и возвести их в куб, то действия высшего руководства в случае наступления политического кризиса не ясны. Представляется возможным, что основная часть силовых структур впадет в состояние бездействия и ступора, а небольшие группировки начнут противостояние, выступая на стороне конкурирующих сил.

На самом деле подобные события скорее укладываются в схему «дворцового переворота», нежели классической революции. Мне также представляется необязательным подключение к такому противостоянию внесистемной либеральной оппозиции, сидящей и эмигрировавшей, но ее активизация уже после некоторых событий – вполне возможной.

Что такое объявленное в одностороннем порядке Россией «рождественское перемирие на Украине» (фактически – на российских территориях)?

Это игра на западную публику, причем игра весьма плохая и «от слабого» – Украина с точки зрения своих хозяев следовать каким-либо перемириям не обязана, при этом открытие огня в ответ на украинские обстрелы все равно будет подано как «русское вероломство».

В Кремле даже после всей оказанной Киеву военной поддержки не оставляют попыток убедить Запад в своей «доброй воле» («Нормально же когда-то общались»). Подобное демонстративное подставление щек выглядит очередным актом самоуничижения в рамках пресловутого «хитрого плана».

Шульгин о причинах возвышения Керенского в Февральскую революцию.

«Революционное человеческое болото, залившее нас, все же имело какие-то кочки… Эти «точки опоры», на которых нельзя было стоять, но по которым можно было перебегать, – были те революционные связи, которые Керенский имел: это были люди отчасти связанные в какую-то организацию, отчасти не связанные, но признавшие его авторитет. Вот почему на первых порах революции (помимо его личных качеств как первоклассного актера) – Керенский сыграл такую роль… Были люди, которые его слушались… Но тут требуется некоторое уточнение: я хочу сказать, были вооруженные люди, которые его слушались. Ибо в революционное время люди только те, кто держит в руках винтовку. Остальные – это мразь, пыль, по которой ступают эти – «винтовочные».

Правда, «вооруженные люди Керенского» не были ни полком, ни какой-либо «частью», вообще – ничем прочным. Это были какие-то случайно сколотившиеся группы… Это были только «кочки опоры»… Но все же они у него были, и это было настолько больше наличности, имевшейся у нас, всех остальных, насколько нечто больше нуля…».

Всех с наступившим Рождеством Христовым!

Чтобы понять, как выглядела Россия, которую мы потеряли, процитирую эпизод встречи Шульгина и депутатов Государственной думы с императором Николаем II в 1907 году.

«Государь обратился ко мне…

Кто-то, кто нас представлял, – назвал меня, сказав, что я от Волынской губернии. Государь подал мне руку и спросил:

– Кажется, вы, от Волынской губернии, – все правые?

– Так точно, Ваше императорское величество.

– Как это вам удалось?

При этих словах он почти весело улыбнулся. Я ответил:

– Нас, ваше величество, спаяли национальные чувства. У нас русское землевладение, и духовенство, и крестьянство шли вместе, как русские. На окраинах, ваше величество, национальные чувства сильнее, чем в центре…

Государю эта мысль, видимо, понравилась. И он ответил тоном, как будто бы мы запросто разговаривали, что меня поразило:

– Но ведь оно и понятно. Ведь у вас много национальностей… кипят. Тут и поляки, и евреи. Оттого русские национальные чувства на Западе России – сильнее… Будем надеяться, что они передадутся и на Восток…

Как известно, впоследствии эти же слова высказал в своей знаменитой телеграмме Киеву (киевскому клубу русских националистов) и П. А. Столыпин».

Русская Волынская губерния, ныне – оплот самого лютого украинства, цедра антироссийскости, и премьер, уверенно стоявший на русских национальных позициях – разве сейчас это не выглядит чем-то печально далеким и почти недосягаемым? А ведь тогда был у России шанс, причем немаленький, обойтись без ломки. Но не обошлось.

Про русскую Волынь.

Архимандрит Виталий из «Союза Русского народа» в 1908 году собрал в Волынской губернии 1 млн подписей под обращением к царю, чтобы тот правил «державно». Обращение было принято лично Николаем II в присутствии многолюдной процессии из губернии, в которую вошли как дворяне, так и крестьяне.

Шульгин: «Миллион! Миллион подписей при населении в три с половиной миллиона, считая женщин и детей.

Миллион волынцев сказали в этот день царю, что они не «украинцы», а русские, ибо зачислились в «Союз русского народа»… Миллион сказали, что верят в бога, потому что пришли сюда по зову царя… Миллион сказали, что любят родину… Миллион сказали, что они не грабители и не социалисты, потому что хотят земельный вопрос решить не силой, а по царской воле… Миллион сказали, что на земле превыше всего верят царю и просят его по-старому править Русскою Землею…».

Некоторым добившиеся от Николая II отречения деятели представляются неким злом, «обрушившим Россию». Но так или это было на самом деле?

Исходя из того, что пишет Шульгин, который вместе с Гучковым приехал к Николаю II за отречением, очевидно следующее: это была попытка спасти институт монархии в России ценой самого монарха. Кратко эта позиция выражена словами Гучкова: «Без монархии Россия не может жить… Но, видимо, нынешнему государю царствовать больше нельзя… Высочайшее повеление от его лица – уже не повеление: его не исполнят… Если это так, то можем ли мы спокойно и безучастно дожидаться той минуты, когда весь этот революционный сброд начнет сам искать выхода… И сам расправится с монархией… Меж тем это неизбежно будет, если мы выпустим инициативу из наших рук».

Нужно понимать атмосферу, в которой все это происходило: накачанные революционной пропагандой солдаты Петроградского гарнизона убивали офицеров, за сутки до этого сидевшего в автомобиле рядом с Гучковым князя Вяземского застрелили из-за его происхождения. В Госдуме оправданно считали необходимым приложить все усилия, чтобы остановить поднявшуюся волну террора и утихомирить страну.

План был таков: царь отрекается в пользу сына, власть переходит к регенту (либо Михаилу Александровичу, либо великому князю Николаю Николаевичу), который назначает новое правительство, а сама Госдума свалившуюся на нее непомерным бременем власть делегирует новому правительству. Причем к данному решению пришли как раз самые патриотичные деятели Госдумы, втайне от Керенского и Чхеидзе: они боялись, что если социалисты вмешаются в процесс отречения, то Россия может вовсе остаться без законной власти.

К сожалению, все прошло по худшему сценарию – на фоне возникшего двоевластия (Госдума и Петросовет) в бездну летел авторитет не только династии, но и Думы. А на горизонте маячили худшие и самые страшные из революционеров – большевики.