"Средний возраст в Турции вырос до 32 в 2018 году с 31,7 в 2017 году. Этот показатель составлял 31,4 года для мужчин и 32,7 года для женщин, в то время как в Синопе, Балыкесире и Гиресуне был самый высокий средний возраст - 40,3, 39,9 и 39,6 года соответственно. В юго-восточных провинциях снова был самый молодой процент населения, в Шанлыурфе, Ширнаке и Агры самый низкий средний возраст - 19,8, 20,7 и 21,4 года."
То есть, население востока Турции (курдское в значительной степени) почти в два раза моложе населения запада.
#демографическое #турция
То есть, население востока Турции (курдское в значительной степени) почти в два раза моложе населения запада.
#демографическое #турция
"Мехди Халаджи, старший научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики и шиитский богослов, отмечает, что шиитское духовенство, возглавляемое Хомейни, вынужденно сопротивлялось взаимодействию с США на ранних, решающих этапах революции.
"Антиамериканизм стал революционной потребностью", - сказал Халаджи, объяснив, что в то время между духовенством и марксистскими группировками внутри движения шла борьба за власть.
"Духовенство не было антизападным по своей сути. Что делало их антизападными, так это их конкуренция с марксистскими революционерами. Чтобы захватить власть и помешать марксистам создать правительство, они должны были стать антизападными", - поясняет Халаджи, шиитский ученый из своего родного города Кум, важного центра религиозных исследований в Иране."
Сейчас принято делать вид, что все было наоборот - реакционные муллы навязали вестернизированному про-американскому Ирану свой антиамериканизм. На самом же деле, шиитские клирики, как и исламские уляма в суннитских странах, в годы Холодной войны скорее были склонны к союзу с США против безбожного марксизма. Но анти-западная националистическая улица везде требовала другого.
"Антиамериканизм стал революционной потребностью", - сказал Халаджи, объяснив, что в то время между духовенством и марксистскими группировками внутри движения шла борьба за власть.
"Духовенство не было антизападным по своей сути. Что делало их антизападными, так это их конкуренция с марксистскими революционерами. Чтобы захватить власть и помешать марксистам создать правительство, они должны были стать антизападными", - поясняет Халаджи, шиитский ученый из своего родного города Кум, важного центра религиозных исследований в Иране."
Сейчас принято делать вид, что все было наоборот - реакционные муллы навязали вестернизированному про-американскому Ирану свой антиамериканизм. На самом же деле, шиитские клирики, как и исламские уляма в суннитских странах, в годы Холодной войны скорее были склонны к союзу с США против безбожного марксизма. Но анти-западная националистическая улица везде требовала другого.
Афганская бурка (вуаль, закрывающая все тело женщины, включая лицо) лишь в ХХ веке распространилась за пределами больших городов. В сельской местности, где проживало абсолютное большинство афганских женщин, бурку ранее не носили, хотя бы потому что женщины были вынуждены работать едва ли не наравне с мужчинами. Соответственно, в то время бурка была признаком городского высшего класса, а в сельской местности широко распространилась относительно недавно, как знак престижного статуса.
А вообще это популярная история по всему исламскому миру. Консервативные требования относительно сокрытия женщины и разделения полов столетиями сталкивались с сельской ситуацией, где женщина часто была вынуждена работать - сеять в поле, ходить за водой, покупать вещи на базаре и т.д. В ХХ веке это затронуло уже и город. Я писал как-то, как ситуация на османском home front в ПМВ повлияла на эмансипацию турецких женщин.
Forwarded from Аппельберг
Осенью 1978 года, в разгар революции, французский философ Мишель Фуко отправился в Иран, чтобы самому увидеть вершащуюся историю. Перечитала, кажется, все, что он написал об Иране и революции, и рассказываю, в чем Фуко был прав, а в чем заблуждался:
“Сегодня ни один глава государства, ни один политический лидер, даже поддерживаемый всеми СМИ его страны, не может похвастаться такой степенью личной привязанности. Эта привязанность зиждется, видимо, на трех вещах. Хомейни - не там. Последние пятнадцать лет он живет в изгнании и не собирается возвращаться тех пор, пока не уйдет шах. Хомейни ничего не говорит; ничего кроме “нет” - нет шаху, нет режиму, нет зависимости. Наконец, Хомейни - не политик. Не будет никогда партии Хомейни, не будет правительства Хомейни. Хомейни - это просто фокус коллективной воли”.
Читать в Telegraph
“Сегодня ни один глава государства, ни один политический лидер, даже поддерживаемый всеми СМИ его страны, не может похвастаться такой степенью личной привязанности. Эта привязанность зиждется, видимо, на трех вещах. Хомейни - не там. Последние пятнадцать лет он живет в изгнании и не собирается возвращаться тех пор, пока не уйдет шах. Хомейни ничего не говорит; ничего кроме “нет” - нет шаху, нет режиму, нет зависимости. Наконец, Хомейни - не политик. Не будет никогда партии Хомейни, не будет правительства Хомейни. Хомейни - это просто фокус коллективной воли”.
Читать в Telegraph
Telegraph
Мишель Фуко и Исламская революция в Иране
Один из главных французских философов ХХ века Мишель Фуко следил за событиями в Иране 1978-1979 годов пристально и с восхищением. Осенью 1978 он дважды ездил в Иран, чтобы лично увидеть многомиллионное восстание против режима шаха и западного доминирования.…
Карта: Иран под властью династии Хотаки.
Хотаки это пуштунское племя из группы племен Гильзаи. В начале XVIII столетия они поднимали разной успешности восстания против иранских Сафавидов, а в 1722 году без тяжелого оружия и имея в наличии лишь около 15 000 конников, умудрились захватить Исфахан, столицу Ирана. Шаха низложили, большую часть его семьи убили. Новым царем провозгласил себя Махмуд Хотак, а его в 1725 году сменил Ашраф Хотак.
Короткий период царствования династии Хотаков в 1722-1729 г.г. интересен, поскольку это единственный раз за последние полтысячи лет, когда гегемония в Иране вернулась к суннитам.
Иранской смутой тут же воспользовались соседи, Османская и Российская империи, причем османам пришлось вымученно оправдывать войну против суннитских уже правителей Ирана. И русские и османы формально воевали за реставрацию шиитов Сафавидов. Интересно, что Ашраф Шах требовал от Османов признать его халифом Востока (османского падишаха соответственно халифом Запада) - разделение халифата, который предлагал некогда Тимур султану Баязиду. Хотаки в итоге отбились, сумев даже нанести поражения своим врагам в нескольких сражениях. Они удержались на иранском троне, получив признание Стамбула, но потеряли почти всю западную часть империи Сафавидов. Эта война, к слову, намекает нам, что даже суннитская династия в Иране вряд ли смогла бы предотвратить долгую череду османско-иранских войн.
Увы, пуштуны были насколько хорошими воинами, настолько же и плохими правителями, оказавшись не в состоянии консолидировать власть. Махмуд был психически неуравновешенным правителем, и через год спровоцировал переворот во главе с его двоюродным братом, тем самым Ашрафом (чей собственный отец был убит ранее Махмудом). Опыта управлять огромным сложным государством с шиитским большинством у них не было, но первый же вызов шаху бросили даже не иранцы шииты, а их же пуштунские родичи в Кандагаре.
В итоге пуштунов разбил и вытеснил из Ирана тюркский военачальник Надир Хан, который позже станет шахом.
P.S.: основатель и амир "Талибан" Мулла Мухаммад Умар, как и ряд других талибских лидеров, тоже из племени Хотаки.
Хотаки это пуштунское племя из группы племен Гильзаи. В начале XVIII столетия они поднимали разной успешности восстания против иранских Сафавидов, а в 1722 году без тяжелого оружия и имея в наличии лишь около 15 000 конников, умудрились захватить Исфахан, столицу Ирана. Шаха низложили, большую часть его семьи убили. Новым царем провозгласил себя Махмуд Хотак, а его в 1725 году сменил Ашраф Хотак.
Короткий период царствования династии Хотаков в 1722-1729 г.г. интересен, поскольку это единственный раз за последние полтысячи лет, когда гегемония в Иране вернулась к суннитам.
Иранской смутой тут же воспользовались соседи, Османская и Российская империи, причем османам пришлось вымученно оправдывать войну против суннитских уже правителей Ирана. И русские и османы формально воевали за реставрацию шиитов Сафавидов. Интересно, что Ашраф Шах требовал от Османов признать его халифом Востока (османского падишаха соответственно халифом Запада) - разделение халифата, который предлагал некогда Тимур султану Баязиду. Хотаки в итоге отбились, сумев даже нанести поражения своим врагам в нескольких сражениях. Они удержались на иранском троне, получив признание Стамбула, но потеряли почти всю западную часть империи Сафавидов. Эта война, к слову, намекает нам, что даже суннитская династия в Иране вряд ли смогла бы предотвратить долгую череду османско-иранских войн.
Увы, пуштуны были насколько хорошими воинами, настолько же и плохими правителями, оказавшись не в состоянии консолидировать власть. Махмуд был психически неуравновешенным правителем, и через год спровоцировал переворот во главе с его двоюродным братом, тем самым Ашрафом (чей собственный отец был убит ранее Махмудом). Опыта управлять огромным сложным государством с шиитским большинством у них не было, но первый же вызов шаху бросили даже не иранцы шииты, а их же пуштунские родичи в Кандагаре.
В итоге пуштунов разбил и вытеснил из Ирана тюркский военачальник Надир Хан, который позже станет шахом.
P.S.: основатель и амир "Талибан" Мулла Мухаммад Умар, как и ряд других талибских лидеров, тоже из племени Хотаки.
Короткое царствование Хотаки в Иране может вызвать вопрос - а почему у пуштунов не получилось то, что получалось не раз у тюрок? Почему вообще, племенные сообщества пуштунов, курдов, берберов, арабских бедуинов не могли создать столь же долгоживущие и стабильные царства, как это получалось у тюрок?
Есть мнение, что проблемой первых (пуштунов, бедуинов и т.д.) был племенной эгалитаризм. Эти племена объединялись ради определенной текущей задачи, но как только задача была выполнена, все старые споры и распри тут же выходили на первый план. При этом лидеры таких племенных сообществ считались лишь первыми среди равных членов сообщества, а их попытки установить авторитарное личное правление неизбежно встречали ожесточенное сопротивление. Принятие какого-либо знатного или кастового статуса, который навсегда разделил бы лидеров и их подданных, было невозможно в рамках эгалитарной социальной структуры. Это означало, что ни одна племенная династия не могла отстаивать постоянное право управлять на основе наследства или какого-либо другого врожденного превосходства. В эгалитарных обществах каждый мог представить себе, как он поднимается на вершину, а политическое поле всегда было открыто для соперничества. Самое главное, что не было никакого культурного или идеологического барьера для принятия талантливых новых правителей как основателей династии, независимо от их происхождения. В конце концов такую династию неизбежно и скоро сменяла другая династия. Поэтому у Ибн Халдуна, наблюдавшего именно за такими эгалитарными династиями Магриба, дауля живет лишь 4 поколения, после чего ее сменяет другая амбициозная эгалитарная асабия.
Но в тюрко-монгольской степной евразийской традиции нормой была иерархичная структура. Как пишет Барфилд:
"Иерархия была встроена в саму ДНК их социальной организации, с ранжирующими различиями между старшими и младшими братьями, старшим и младшим поколениями, благородными и обычными кланами, и, в конечном счете, между правящей династией и всеми остальными. Принятие иерархии как нормальной черты племенной жизни намного упростило их лидерам задачу по созданию надбратских конфедераций, по-разному объединяя отдельных людей, местные линии, кланы и целые племена в качестве блоков политической / военной организации, которая могла бы единым фронтом стоять перед внешним миром. Эти имперские конфедерации объединяли людей из разнообразных племен, политическое единство которых часто было единственной их общей чертой. Власть правящей династии, стоило ей утвердиться, становилась строго наследственной и редко оспаривалась снизу. Их ханы соответствовали критериям истинной царской власти по Ибн Халдуну: они обладали правом командовать послушанием (используя силу, если необходимо), собирать налоги, отправлять правосудие и управлять всеми внешнеполитическими отношениями. Правителю такой сложной конфедерации племен требовался лишь маленький шаг, чтобы увидеть себя в качестве правителя более сложного оседлого государства".
В таком государстве тоже шла внутренняя борьба за власть, но круг возможных претендентов был всегда гораздо более ограниченным, и падение одного правителя не вело обязательно к падению всего правительства.
Есть мнение, что проблемой первых (пуштунов, бедуинов и т.д.) был племенной эгалитаризм. Эти племена объединялись ради определенной текущей задачи, но как только задача была выполнена, все старые споры и распри тут же выходили на первый план. При этом лидеры таких племенных сообществ считались лишь первыми среди равных членов сообщества, а их попытки установить авторитарное личное правление неизбежно встречали ожесточенное сопротивление. Принятие какого-либо знатного или кастового статуса, который навсегда разделил бы лидеров и их подданных, было невозможно в рамках эгалитарной социальной структуры. Это означало, что ни одна племенная династия не могла отстаивать постоянное право управлять на основе наследства или какого-либо другого врожденного превосходства. В эгалитарных обществах каждый мог представить себе, как он поднимается на вершину, а политическое поле всегда было открыто для соперничества. Самое главное, что не было никакого культурного или идеологического барьера для принятия талантливых новых правителей как основателей династии, независимо от их происхождения. В конце концов такую династию неизбежно и скоро сменяла другая династия. Поэтому у Ибн Халдуна, наблюдавшего именно за такими эгалитарными династиями Магриба, дауля живет лишь 4 поколения, после чего ее сменяет другая амбициозная эгалитарная асабия.
Но в тюрко-монгольской степной евразийской традиции нормой была иерархичная структура. Как пишет Барфилд:
"Иерархия была встроена в саму ДНК их социальной организации, с ранжирующими различиями между старшими и младшими братьями, старшим и младшим поколениями, благородными и обычными кланами, и, в конечном счете, между правящей династией и всеми остальными. Принятие иерархии как нормальной черты племенной жизни намного упростило их лидерам задачу по созданию надбратских конфедераций, по-разному объединяя отдельных людей, местные линии, кланы и целые племена в качестве блоков политической / военной организации, которая могла бы единым фронтом стоять перед внешним миром. Эти имперские конфедерации объединяли людей из разнообразных племен, политическое единство которых часто было единственной их общей чертой. Власть правящей династии, стоило ей утвердиться, становилась строго наследственной и редко оспаривалась снизу. Их ханы соответствовали критериям истинной царской власти по Ибн Халдуну: они обладали правом командовать послушанием (используя силу, если необходимо), собирать налоги, отправлять правосудие и управлять всеми внешнеполитическими отношениями. Правителю такой сложной конфедерации племен требовался лишь маленький шаг, чтобы увидеть себя в качестве правителя более сложного оседлого государства".
В таком государстве тоже шла внутренняя борьба за власть, но круг возможных претендентов был всегда гораздо более ограниченным, и падение одного правителя не вело обязательно к падению всего правительства.
"Семья Букеле переехала в Латинскую Америку из Иерусалима, Палестины, используя паспорта Османской империи в начале 20-го века. Его отец Армандо Букеле Каттан — известный имам в столице страны Сан-Сальвадоре."
https://www.dailysabah.com/russian/world/2019/02/04/%D0%BF%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%BA-%D0%B2%D1%8B%D1%85%D0%BE%D0%B4%D1%86%D0%B5%D0%B2-%D0%B8%D0%B7-%D0%BE%D1%81%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9-%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%B8-%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB-%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%BC-%D1%81%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%B2%D0%B0%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%B0
https://www.dailysabah.com/russian/world/2019/02/04/%D0%BF%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%BA-%D0%B2%D1%8B%D1%85%D0%BE%D0%B4%D1%86%D0%B5%D0%B2-%D0%B8%D0%B7-%D0%BE%D1%81%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9-%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%B8-%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB-%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%BC-%D1%81%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%B2%D0%B0%D0%B4%D0%BE%D1%80%D0%B0
DAILY SABAH
Потомок выходцев из Османской империи стал президентом Сальвадора
Победу на президентских выборах в Сальвадоре одержал кандидат палестинского происхождения Найип Букеле, сообщает понедельник Высшая избирательная комиссия...
Иранский курд Бехруз Бочани, писатель, журналист и режиссер, выиграл главный австралийский литературный приз за свою книгу "Нет друзей, кроме гор". Получить награду он сейчас не сможет, потому что с 2013 года находится в лагере для нелегалов на острове Манус. Всю книгу он написал за пять лет через сообщения в WhatsApp для своего переводчика.
https://www.nytimes.com/2019/01/31/world/australia/behrouz-boochani-victorian-prize-manus-island.html
https://www.nytimes.com/2019/01/31/world/australia/behrouz-boochani-victorian-prize-manus-island.html
NY Times
Book Written by Detainee via WhatsApp Gets a Top Prize
Behrouz Boochani, an asylum seeker detained by the Australian government, could not attend the festivities to accept the award.
К слову, в том же докладе асадитская Сирия упала ниже КНДР. У Северной Кореи 3 из 100, у САР - 0 из 100. "Отныне существует нулевой уровень".
Опрос в трех самых больших городах Турции показал предпочтительные (по мнению жителей) качества мэра, в предверии муниципальных выборов. В Стамбуле лидирует качество "религиозный мусульманин" (почти половина опрошенных), в Анкаре и Измире на первое место ставят трудолюбие. #социологическое
Forwarded from Галеев
Неуважаемый Олег Кашин интересную тему поднял со своим призывом к силовикам не переносить колониальные кавказские практики (пытки в частности) в центральную Россию. Это ведь древнейший сюжет: управленческие практики, которые империя тестирует на покорённых народах рано или поздно будут распространены и на метрополию - закон бумеранга такой.
Ну скажем в эпоху римской республики Италия была федерацией самоуправляемых городов-государств во главе с Римом. После первой Пунической войны Риму достались огромные территории, ранее принадлежавшие карфагенянам. И что сделали римляне? Нарезали их на «провинции», поместья римского народа. Хер вам, а не самоуправление, будете подчиняться назначенным чиновникам, а те из вас будут выжимать налоги как из губки.
Прошло несколько столетий, республика сменилась империей. И новая династия Северов (карфагенян по происхождению) нарезала на провинции уже саму Италию - и заставили платить налоги, так же как и провинциалов. И никто не пикнул.
С Китаем та же штука, в одном из основополагающих текстов конфуцианского канона (забыл название) была забавная история. Дескать, изначально китайский народ жил без законов, руководствуясь врождённым моральным чувством. Но после завоевания варваров-мяо, у которых морали нет, пришлось принять законы и учредить министерство наказаний. А на следующем этапе под юрисдикцию этого министерства попали уже и сами китайцы.
Я это к чему - надеяться на то, что служители закона будут на Кавказе пытать и убивать в своё удовольствие, а в Москве перестанут - редкая наивность.
Ну скажем в эпоху римской республики Италия была федерацией самоуправляемых городов-государств во главе с Римом. После первой Пунической войны Риму достались огромные территории, ранее принадлежавшие карфагенянам. И что сделали римляне? Нарезали их на «провинции», поместья римского народа. Хер вам, а не самоуправление, будете подчиняться назначенным чиновникам, а те из вас будут выжимать налоги как из губки.
Прошло несколько столетий, республика сменилась империей. И новая династия Северов (карфагенян по происхождению) нарезала на провинции уже саму Италию - и заставили платить налоги, так же как и провинциалов. И никто не пикнул.
С Китаем та же штука, в одном из основополагающих текстов конфуцианского канона (забыл название) была забавная история. Дескать, изначально китайский народ жил без законов, руководствуясь врождённым моральным чувством. Но после завоевания варваров-мяо, у которых морали нет, пришлось принять законы и учредить министерство наказаний. А на следующем этапе под юрисдикцию этого министерства попали уже и сами китайцы.
Я это к чему - надеяться на то, что служители закона будут на Кавказе пытать и убивать в своё удовольствие, а в Москве перестанут - редкая наивность.