СБОРКА
Как вам русские горки?
Крышу не сорвало?
Это эпоха сборки
Всем кликушам назло!
Всенародное дело,
Праздник детей больших -
Возвращение в тело
Певчей птицы-души.
Век изучив до корки,
Скажут потом про всех:
Жили во время сборки,
Видели смену вех!
Сверхзвуковые «сушки»
Ангелов веселят.
Сборку придумал Пушкин
И добавился в чат.
Павшие и живые
Тьму перетрут до дыр.
Русские рядовые
Ремонтируют мир.
Вот крановщик в кабине,
С важностью тамады,
Солнце на Сахалине
Достаёт из воды.
Вот к озаренью близкий,
С космосом чуя связь,
Физик в Новосибирске
Лепит молекул вязь.
Веря уральской силе,
Дело вершить мастак,
Слесарь в Нижнем Тагиле
Лечит уставший танк.
Летом готовя сани,
По заветам отцов,
Профессора в Казани
Учат летать птенцов.
Видя пологий берег,
Песню спев о весне,
Новый мост через Терек
Строят люди в Чечне.
К пострадавшим от «града»,
Будто к детям отец,
Врач из Калининграда
Приезжает в Донецк.
Божьей любуясь славой,
Бесам внушая страх
Молится за Державу
Соловецкий монах.
Хлебороб на уборке
И машинист в «Стреле» -
Вся Россия на сборке -
В поле, в горах, в Кремле.
Русские спят вначале,
Гонят потом коней
Нас раздробить мечтали
Сделали лишь сильней.
Снова Москва в эфире
И Георгиевский зал!
Сотворение мира
Через русский портал.
Как вам русские горки?
Крышу не сорвало?
Это эпоха сборки
Всем кликушам назло!
Всенародное дело,
Праздник детей больших -
Возвращение в тело
Певчей птицы-души.
Век изучив до корки,
Скажут потом про всех:
Жили во время сборки,
Видели смену вех!
Сверхзвуковые «сушки»
Ангелов веселят.
Сборку придумал Пушкин
И добавился в чат.
Павшие и живые
Тьму перетрут до дыр.
Русские рядовые
Ремонтируют мир.
Вот крановщик в кабине,
С важностью тамады,
Солнце на Сахалине
Достаёт из воды.
Вот к озаренью близкий,
С космосом чуя связь,
Физик в Новосибирске
Лепит молекул вязь.
Веря уральской силе,
Дело вершить мастак,
Слесарь в Нижнем Тагиле
Лечит уставший танк.
Летом готовя сани,
По заветам отцов,
Профессора в Казани
Учат летать птенцов.
Видя пологий берег,
Песню спев о весне,
Новый мост через Терек
Строят люди в Чечне.
К пострадавшим от «града»,
Будто к детям отец,
Врач из Калининграда
Приезжает в Донецк.
Божьей любуясь славой,
Бесам внушая страх
Молится за Державу
Соловецкий монах.
Хлебороб на уборке
И машинист в «Стреле» -
Вся Россия на сборке -
В поле, в горах, в Кремле.
Русские спят вначале,
Гонят потом коней
Нас раздробить мечтали
Сделали лишь сильней.
Снова Москва в эфире
И Георгиевский зал!
Сотворение мира
Через русский портал.
Январь острил,
как Чацкий на балу.
Сегодня он потребует карету.
Еловые иголки на полу
Нам не дадут забыть его
до лета.
Часы торопят время
из угла,
Снеговики пришли толпой
к усадьбе.
У батареи муха ожила
И превратилась в слух
о чьей-то свадьбе.
Баловникам опять
пора на бал,
В подземные затворы богомольцам…
А Дед Мороз подарки
всем раздал
И на войну уехал добровольцем.
31.1.24
как Чацкий на балу.
Сегодня он потребует карету.
Еловые иголки на полу
Нам не дадут забыть его
до лета.
Часы торопят время
из угла,
Снеговики пришли толпой
к усадьбе.
У батареи муха ожила
И превратилась в слух
о чьей-то свадьбе.
Баловникам опять
пора на бал,
В подземные затворы богомольцам…
А Дед Мороз подарки
всем раздал
И на войну уехал добровольцем.
31.1.24
Это уличная выставка «Поэты военных лет». Шел и встретил Николая Константиновича Старшинова, на курс к которому в ЛитИнститут Горького поступил в 1995 году.
Дело было уже после Советской Армии и четырёх лет Щепки. Поэт-фронтовик казался уставшим и веселым одновременно.
- Николай Контстантиныч, а кто из нынешних Вам близок?
- Толя Чиков.
- А прочтите что-нибудь из него!
- Сегодня в семь повесилось пальто. Я знаю горю не помочь словами. Ещё вчера отважно, как никто,
Оно размахивало рукавами…
Дело было уже после Советской Армии и четырёх лет Щепки. Поэт-фронтовик казался уставшим и веселым одновременно.
- Николай Контстантиныч, а кто из нынешних Вам близок?
- Толя Чиков.
- А прочтите что-нибудь из него!
- Сегодня в семь повесилось пальто. Я знаю горю не помочь словами. Ещё вчера отважно, как никто,
Оно размахивало рукавами…
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
С ПРАЗДНИКОМ, НЕПОБЕДИМЫЙ СТАЛИНГРАД!🚩
Ангелы Сталинграда
Влад Маленко
Ангелы Сталинграда
Влад Маленко
За то, что скрипка кровь
из шеи пьёт,
За боль и дрожь,
Ты с Моцартом вдыхаешь кислород
И тем ещё живешь.
Подбитой птицей ходишь
меж людей,
К богам под стол,
Слуга сверчкам,
которым Амадей
Свой преподнёс камзол.
Так и живешь,
как будто мимо нот
Дано лететь.
А рядом зависть бритву достаёт,
И слава чистит медь.
3.2.24
из шеи пьёт,
За боль и дрожь,
Ты с Моцартом вдыхаешь кислород
И тем ещё живешь.
Подбитой птицей ходишь
меж людей,
К богам под стол,
Слуга сверчкам,
которым Амадей
Свой преподнёс камзол.
Так и живешь,
как будто мимо нот
Дано лететь.
А рядом зависть бритву достаёт,
И слава чистит медь.
3.2.24
🚩В известной коллекционной серии «Книга А» вышли нынче мои записки под общим названием «Смеяться последним». Нарочито сыроватые, как простыня, висевшая на грибном дожде. Здесь мама и папа, «Таганка» и «Моссовет», стрельба по Белому дому и вторая Чечня, Щепкинская школа и подводная лодка «Акула», «Зойкина квартира» в МХТ и начало Филатов феста, «Куклы» на НТВ и «Тет-а-тет» на Первом, пистолет охранника Березовского и пиджак Ельцина, приключения в Колумбии и подготовка «Бессмертного полка» в Москве, доска на доме Филатова и стройка Московского сквера поэтов, детская встреча с Алексеем Каплером и знакомство с Летовым, репетиции в таинственных Дельфах и убитый завистниками «Таганский фронт», опередивший тревожным названием время.
Крот в запое
Однажды крот полуслепой
Ушел в классический запой.
Задраил крепко люк в норе,
Водой разбавил спирт в ведре,
Успел пельмешек налепить,
Вздохнул, всплакнул и…начал пить,
Всему, придумав оправданье:
Мол, одиночество, страданье…
Да и откуда взять веселье,
Когда повсюду подземелье?
Спирт шел легко. Размякло тело,
Душа общенья захотела,
И ощутил наш друг решимость,
Проверить ночью всех «на вшивость».
Сначала крот набрал хорьку
И предложил сходить к ларьку,
Но, тут же, трижды плюнул в трубку,
Грозя зверьку испортить шубку.
Потом звонил знакомой выдре:
«Алло! Ты, крыса! Сопли вытри!
И, кстати, передай ежу,
Что с ним я больше не дружу!»
Потом глумился крот над белкой,
Крича, что спать с обычной грелкой
Ему гораздо интересней,
Закончив спич какой-то песней.
Напомнил мышке полевой
О пользе жизни половой.
Еще беседовал с енотом,
Назвав его скотом и жмотом,
И крайне эмоционально
Задел вопрос национальный.
Короче, пьяный до утра
Крутил на трубке номера,
А после рухнул с табуретки
В свои окурки и объедки.
Бунтарь, ведомый мелким бесом,
С родным себя поссорил лесом.
Теперь он плачет, землю роя,
И бьется рыбиной в сети.
Легко, друзья мои, войти,
Да трудно выйти из запоя!
2004
Однажды крот полуслепой
Ушел в классический запой.
Задраил крепко люк в норе,
Водой разбавил спирт в ведре,
Успел пельмешек налепить,
Вздохнул, всплакнул и…начал пить,
Всему, придумав оправданье:
Мол, одиночество, страданье…
Да и откуда взять веселье,
Когда повсюду подземелье?
Спирт шел легко. Размякло тело,
Душа общенья захотела,
И ощутил наш друг решимость,
Проверить ночью всех «на вшивость».
Сначала крот набрал хорьку
И предложил сходить к ларьку,
Но, тут же, трижды плюнул в трубку,
Грозя зверьку испортить шубку.
Потом звонил знакомой выдре:
«Алло! Ты, крыса! Сопли вытри!
И, кстати, передай ежу,
Что с ним я больше не дружу!»
Потом глумился крот над белкой,
Крича, что спать с обычной грелкой
Ему гораздо интересней,
Закончив спич какой-то песней.
Напомнил мышке полевой
О пользе жизни половой.
Еще беседовал с енотом,
Назвав его скотом и жмотом,
И крайне эмоционально
Задел вопрос национальный.
Короче, пьяный до утра
Крутил на трубке номера,
А после рухнул с табуретки
В свои окурки и объедки.
Бунтарь, ведомый мелким бесом,
С родным себя поссорил лесом.
Теперь он плачет, землю роя,
И бьется рыбиной в сети.
Легко, друзья мои, войти,
Да трудно выйти из запоя!
2004
Ни дождь,
ни плач,
ни пот с горячих лбов,
Промок до нитки
твой наряд пастуший.
Контуженая русская любовь
Болячек наших детских не подсушит.
Она клокочет
что горячий воск,
Росой поляны серебрит
под утро.
А мама с папой
ехали в Загорск,
Их в электричке повенчал кондуктор.
Подлодкой «Курск»
оплачен наш ковчег,
Что там в окошке?
Волны или сабли?
Но без вести пропал двадцатый век,
Чтоб в двадцать первом
наступить на грабли.
На вкус горька,
а, стало быть, вкусна,
Тебя заждались
праведник и грешник,
Контуженная
русская весна!
Висит прошитый
пулями скворечник…
Весна, весна!
Родная, помоги!
Мы без тебя
не помним,
где граница!
Солдаты,
сестры,
братья
и враги…
Ты наступи,
И все живым
простится.
ни плач,
ни пот с горячих лбов,
Промок до нитки
твой наряд пастуший.
Контуженая русская любовь
Болячек наших детских не подсушит.
Она клокочет
что горячий воск,
Росой поляны серебрит
под утро.
А мама с папой
ехали в Загорск,
Их в электричке повенчал кондуктор.
Подлодкой «Курск»
оплачен наш ковчег,
Что там в окошке?
Волны или сабли?
Но без вести пропал двадцатый век,
Чтоб в двадцать первом
наступить на грабли.
На вкус горька,
а, стало быть, вкусна,
Тебя заждались
праведник и грешник,
Контуженная
русская весна!
Висит прошитый
пулями скворечник…
Весна, весна!
Родная, помоги!
Мы без тебя
не помним,
где граница!
Солдаты,
сестры,
братья
и враги…
Ты наступи,
И все живым
простится.
Февральский воздух
песнями дробя,
Ушли мальчишки,
присягнув надежде.
Победа начинается с тебя.
Нельзя, как прежде!
Направь по курсу
мысли-корабли,
С разбега перепрыгни
мышеловку,
Стряхни печаль,
привычку пристрели,
Пошей ветровку!
Пора менять подушки
на клинки,
Не потакать паршивой
лени-сводне!
И нового себя на позвонки
Надеть сегодня!
Разбуженный
суворовской трубой,
Причаль к весне
на одинокой льдине
И соверши победу
над собой,
Поправ пустой Рейхстаг
своей гордыни!
Обочина - убежище овец.
Они забылись
мороком эфирным.
Мальчиш-плохиш
глотает холодец
И сдохнет жирным.
А мы стерев
сомнения,
как грим,
На жизнь вперёд
отложим выходные.
И только так.
И значит победим.
Аминь,
родные!
песнями дробя,
Ушли мальчишки,
присягнув надежде.
Победа начинается с тебя.
Нельзя, как прежде!
Направь по курсу
мысли-корабли,
С разбега перепрыгни
мышеловку,
Стряхни печаль,
привычку пристрели,
Пошей ветровку!
Пора менять подушки
на клинки,
Не потакать паршивой
лени-сводне!
И нового себя на позвонки
Надеть сегодня!
Разбуженный
суворовской трубой,
Причаль к весне
на одинокой льдине
И соверши победу
над собой,
Поправ пустой Рейхстаг
своей гордыни!
Обочина - убежище овец.
Они забылись
мороком эфирным.
Мальчиш-плохиш
глотает холодец
И сдохнет жирным.
А мы стерев
сомнения,
как грим,
На жизнь вперёд
отложим выходные.
И только так.
И значит победим.
Аминь,
родные!
Дуэль
А месяц был,
как спусковой крючок.
Вокруг него блестели звёзд насечки.
Притихший ангел сел на облучок,
И мы промчались мимо
Чёрной речки.
И папка жив.
Подвижнее огня
Его глаза,
танцуют в доме тени.
Он называет
Пускиным меня,
А я катаюсь на его колене.
Пришёл фотограф,
закопался в плед,
Вокруг запели
звонкие цыгане.
Храню я этот снимок
сотню лет:
Мы вшестером
на бежевом диване.
И Мойка за окошком
лёд несёт,
И новый март
предчувствует синица.
Клянусь тебе,
что так и было всё.
И все без
изменений повторится.
10.2.24
А месяц был,
как спусковой крючок.
Вокруг него блестели звёзд насечки.
Притихший ангел сел на облучок,
И мы промчались мимо
Чёрной речки.
И папка жив.
Подвижнее огня
Его глаза,
танцуют в доме тени.
Он называет
Пускиным меня,
А я катаюсь на его колене.
Пришёл фотограф,
закопался в плед,
Вокруг запели
звонкие цыгане.
Храню я этот снимок
сотню лет:
Мы вшестером
на бежевом диване.
И Мойка за окошком
лёд несёт,
И новый март
предчувствует синица.
Клянусь тебе,
что так и было всё.
И все без
изменений повторится.
10.2.24
Ван Гог
У Ван Гога ухо-горло-нож.
Сквозь академическую ложь
Ржавой кистью тычется рассвет,
И стрижёт пшеницу маг Винсент.
Солнце с окровавленной
губой
Растворилось в дымке голубой,
Божии коровы спят в траве,
Волосы горят на голове
У Ван Гога.
Ухо-горло-ночь.
Родилась картина будто дочь.
Замуж выходи за Эрмитаж,
Чтоб Нева втекала в твой пейзаж,
Чтобы слева плакал Поль Сезанн
И тебя ночами осязал.
Клоуны по центру полотна:
Белый с Рыжим - Солнце и Луна.
В небесах, что встали на дыбы
Пьют абсент из горла у судьбы!
Пьют, поют, пьянеют,
дождик
льёт.
Женщины к реке несут бельё,
Смыть с пододеяльников
печаль
А над ними космос и февраль.
Ты бесцельный снайпер, mon ami,
Комнату душою задыми.
Дым тот будет бесконечно густ.
От искусства остаётся куст.
Маг Ван Гог разрезал белый свет.
По его щекам течёт абсент.
Он к утру прозрел до слепоты,
И глаза раскрылись, как цветы
2020-24
У Ван Гога ухо-горло-нож.
Сквозь академическую ложь
Ржавой кистью тычется рассвет,
И стрижёт пшеницу маг Винсент.
Солнце с окровавленной
губой
Растворилось в дымке голубой,
Божии коровы спят в траве,
Волосы горят на голове
У Ван Гога.
Ухо-горло-ночь.
Родилась картина будто дочь.
Замуж выходи за Эрмитаж,
Чтоб Нева втекала в твой пейзаж,
Чтобы слева плакал Поль Сезанн
И тебя ночами осязал.
Клоуны по центру полотна:
Белый с Рыжим - Солнце и Луна.
В небесах, что встали на дыбы
Пьют абсент из горла у судьбы!
Пьют, поют, пьянеют,
дождик
льёт.
Женщины к реке несут бельё,
Смыть с пододеяльников
печаль
А над ними космос и февраль.
Ты бесцельный снайпер, mon ami,
Комнату душою задыми.
Дым тот будет бесконечно густ.
От искусства остаётся куст.
Маг Ван Гог разрезал белый свет.
По его щекам течёт абсент.
Он к утру прозрел до слепоты,
И глаза раскрылись, как цветы
2020-24
🚩Время идёт, и встаёт человек на край.
Там балансирует он, как на ветке зяблик.
Синие всполохи лижут калитку в рай,
А за оградой светятся лампы яблок.
Вечная церковь садится на новый холм,
Люди заходят в западные ворота,
У алтаря они шепчутся о плохом,
Пробуют силы для будущего полёта.
Люди похожи на мокрых больших утят.
Что говорить о постыдном, не знают толком…
Им отпускают грехи, и грехи летят,
Как беспилотники ржавые над посёлком.
Плавает дом — одинокий кирпичный кит,
Прыгают дети в жизнь с языка-порога.
Море кипит, как чайник, и жизнь кипит.
Пальцем коснёшься, и будет пузырь ожога.
Мы как индейцы вещие у костра,
Только в картузах русских сидим у танка.
Если Донецку больно, Москва-сестра,
Разве тебе сегодня к лицу гулянка?
Вот мы уже и уведали, что творим,
Сузить бы человека,
а он всё шире.
В зеркале слово «мир» предстаёт как «Рим»,
Неча пенять на зеркало в третьем мире.
Пусть человек состоит из весенних вод,
Он в небесах оставляет следы делами.
Век пузырей прошёл,
настает черёд
Синего пламени.
Вьётся и пляшет пламя.
Огненный конь, прожигающий удила,
Передвигает страны, как будто туши,
И очищает помыслы и дела,
И промывает до белого света души.
Там балансирует он, как на ветке зяблик.
Синие всполохи лижут калитку в рай,
А за оградой светятся лампы яблок.
Вечная церковь садится на новый холм,
Люди заходят в западные ворота,
У алтаря они шепчутся о плохом,
Пробуют силы для будущего полёта.
Люди похожи на мокрых больших утят.
Что говорить о постыдном, не знают толком…
Им отпускают грехи, и грехи летят,
Как беспилотники ржавые над посёлком.
Плавает дом — одинокий кирпичный кит,
Прыгают дети в жизнь с языка-порога.
Море кипит, как чайник, и жизнь кипит.
Пальцем коснёшься, и будет пузырь ожога.
Мы как индейцы вещие у костра,
Только в картузах русских сидим у танка.
Если Донецку больно, Москва-сестра,
Разве тебе сегодня к лицу гулянка?
Вот мы уже и уведали, что творим,
Сузить бы человека,
а он всё шире.
В зеркале слово «мир» предстаёт как «Рим»,
Неча пенять на зеркало в третьем мире.
Пусть человек состоит из весенних вод,
Он в небесах оставляет следы делами.
Век пузырей прошёл,
настает черёд
Синего пламени.
Вьётся и пляшет пламя.
Огненный конь, прожигающий удила,
Передвигает страны, как будто туши,
И очищает помыслы и дела,
И промывает до белого света души.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
🚩Из многих школ страны присылают «Русские маяки». Светитесь, родные светлячки!
🚩Сегодня день памяти
Игоря (Егора) Летова.
Во время оно через старшего брата Сергея к нему попала моя баллада «Белые флаги».
Игорь передал мне, что песня ему пришлась по душе. С тех пор прошло тридцать лет. Пусть этот давний текст прозвучит, как память о ветрах, на которых держал свою гитару русский поэт, похожий на обэриутов и непохожий ни на кого. И пусть зафиксированное здесь прошлое поможет нам делать будущее.
Белые флаги.
1993.
Флаги выцвели до белизны простынной.
Повсюду в городе белые, белые флаги,
Самое страшное, что никому не стыдно,
Совесть как водка – выветрилась из фляги.
Новые русские пьют в ресторанах виски,
Старые русские хлещут в подъездах ханку.
«В красных стреляйте!» – кричат в телевизор артистки,
Всюду свобода, равенство, братство и …танки.
«Мама, салют?» – спросил пятилетний мальчик,
А это чёрным по Белому дому лупят,
Рядом старушки выгуливают собачек
И б…и друг друга снимают на фоне трупов.
Бомб(ж)евое убежище Маяковки –
За доллары нас подвесят аэростаты.
Какой-то старый чудак ещё клеит листовки,
Но мальчики из поэтов уходят в пираты.
Вырубили весь лес на горе к юбилею,
На стеллу повесили вдруг клоунессу Нинку,
Наверное, чтобы жить стало лучше и веселее
Ветераны, поздравьте сопливых с победой рынка!
Божья коровка!
Лети на самое небо!
Туда, где цветут сады и горят лампады,
И принеси по корочке белого хлеба
Бабушкам, снова попавшим в кольцо блокады.
В офисах души закладывают в компьютер,
В казино «Александр Блок» конкурс «Мисс Незнакомка».
Близь Диканьки взят в заложники третий хутор,
У поэта, по этому поводу, видеомка.
Помните, гоголевский Ковалёв потерял свой шнобель?
Жалко майора, он вроде не сифилитик,
Но теперь ему всё до конца компенсирует Нобель,
А, как же! Он правозащитник и тонкий политик.
Йоги, артисты-баптисты, факиры, ламы…
Повсюду в городе белые, чёрные маги,
Они нагадают по звездам, что будет с нами,
По звездам, на полосатом заморском флаге.
Съехал танк с постамента, кашлянул пушкой –
Бронированный гость угодил в ресторан «Евгений».
Чтобы сказали об этом Вы, дорогой Александр Сергеевич Пушкин,
Счастливый и мудрый поклонник чудных мгновений?
Неизвестно…
Нынче поэты не сделают в море погоду,
Разве что вспомнят, заплакав над словом Вашим,
О том, что в свой жестокий век Вы восславляли Свободу,
И призывали милость к падшим!
Флаги выцвели до белизны простынной,
Флаги стали похожи на белые, рваные тряпки…
Как там говорится?
Построить дом.
Посадить дерево.
Вырастить сына.
И сказать:
Сынок, читай Пушкина,
Стань лучше папки.
Влад Маленко
1994 год
Игоря (Егора) Летова.
Во время оно через старшего брата Сергея к нему попала моя баллада «Белые флаги».
Игорь передал мне, что песня ему пришлась по душе. С тех пор прошло тридцать лет. Пусть этот давний текст прозвучит, как память о ветрах, на которых держал свою гитару русский поэт, похожий на обэриутов и непохожий ни на кого. И пусть зафиксированное здесь прошлое поможет нам делать будущее.
Белые флаги.
1993.
Флаги выцвели до белизны простынной.
Повсюду в городе белые, белые флаги,
Самое страшное, что никому не стыдно,
Совесть как водка – выветрилась из фляги.
Новые русские пьют в ресторанах виски,
Старые русские хлещут в подъездах ханку.
«В красных стреляйте!» – кричат в телевизор артистки,
Всюду свобода, равенство, братство и …танки.
«Мама, салют?» – спросил пятилетний мальчик,
А это чёрным по Белому дому лупят,
Рядом старушки выгуливают собачек
И б…и друг друга снимают на фоне трупов.
Бомб(ж)евое убежище Маяковки –
За доллары нас подвесят аэростаты.
Какой-то старый чудак ещё клеит листовки,
Но мальчики из поэтов уходят в пираты.
Вырубили весь лес на горе к юбилею,
На стеллу повесили вдруг клоунессу Нинку,
Наверное, чтобы жить стало лучше и веселее
Ветераны, поздравьте сопливых с победой рынка!
Божья коровка!
Лети на самое небо!
Туда, где цветут сады и горят лампады,
И принеси по корочке белого хлеба
Бабушкам, снова попавшим в кольцо блокады.
В офисах души закладывают в компьютер,
В казино «Александр Блок» конкурс «Мисс Незнакомка».
Близь Диканьки взят в заложники третий хутор,
У поэта, по этому поводу, видеомка.
Помните, гоголевский Ковалёв потерял свой шнобель?
Жалко майора, он вроде не сифилитик,
Но теперь ему всё до конца компенсирует Нобель,
А, как же! Он правозащитник и тонкий политик.
Йоги, артисты-баптисты, факиры, ламы…
Повсюду в городе белые, чёрные маги,
Они нагадают по звездам, что будет с нами,
По звездам, на полосатом заморском флаге.
Съехал танк с постамента, кашлянул пушкой –
Бронированный гость угодил в ресторан «Евгений».
Чтобы сказали об этом Вы, дорогой Александр Сергеевич Пушкин,
Счастливый и мудрый поклонник чудных мгновений?
Неизвестно…
Нынче поэты не сделают в море погоду,
Разве что вспомнят, заплакав над словом Вашим,
О том, что в свой жестокий век Вы восславляли Свободу,
И призывали милость к падшим!
Флаги выцвели до белизны простынной,
Флаги стали похожи на белые, рваные тряпки…
Как там говорится?
Построить дом.
Посадить дерево.
Вырастить сына.
И сказать:
Сынок, читай Пушкина,
Стань лучше папки.
Влад Маленко
1994 год
А февраль то не дожИл
до тридцати...
И пытаются фиалки расцвести.
И у нас с тобой на кухне в чашках снег.
Выход найден,
да вот входа больше нет.
Скоро март.
У марта градусник во рту.
Птицы склевывают звезды налету.
Высекай из голой ветки ноту "ми".
Ведра глаз к ночному небу подними.
Отметелил своих недругов февраль,
Снежных баб ему заплаканных не жаль.
Его дети у них в белых животах.
То ли сырость,
то ли радость,
То ли страх…
Двадцать девять
он и прожил то всего…
Не спасли ни арбидол,
ни ПВО…
Как нам в церкви вдруг сказал отец Кирилл:
«Словно Лермонтов… а сколько натворил!»
Высекай из голой ветки ноту «до»,
Вспоминай святых весенних имена.
Говорят, кукушка будет вить гнездо,
Говорят саму себя убьёт война.
Но наколота Луна на голый лес,
Как медаль она
«За взятие небес».
Под ногами гололедица и грязь.
Кровь у градусника выше поднялась.
Так тепло,
что прикурилось от руки.
Оживают по ошибке мотыльки.
Мы вдвоем еще.
Трещат в печи дрова.
А на завтра обещают - минус два.
до тридцати...
И пытаются фиалки расцвести.
И у нас с тобой на кухне в чашках снег.
Выход найден,
да вот входа больше нет.
Скоро март.
У марта градусник во рту.
Птицы склевывают звезды налету.
Высекай из голой ветки ноту "ми".
Ведра глаз к ночному небу подними.
Отметелил своих недругов февраль,
Снежных баб ему заплаканных не жаль.
Его дети у них в белых животах.
То ли сырость,
то ли радость,
То ли страх…
Двадцать девять
он и прожил то всего…
Не спасли ни арбидол,
ни ПВО…
Как нам в церкви вдруг сказал отец Кирилл:
«Словно Лермонтов… а сколько натворил!»
Высекай из голой ветки ноту «до»,
Вспоминай святых весенних имена.
Говорят, кукушка будет вить гнездо,
Говорят саму себя убьёт война.
Но наколота Луна на голый лес,
Как медаль она
«За взятие небес».
Под ногами гололедица и грязь.
Кровь у градусника выше поднялась.
Так тепло,
что прикурилось от руки.
Оживают по ошибке мотыльки.
Мы вдвоем еще.
Трещат в печи дрова.
А на завтра обещают - минус два.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
⚡️⚡️⚡️ «РУССКИЕ МАЯКИ» - кульминация Фестиваля «Своих не бросаем» и большой трансляции
Первого канала.
Южно-Сахалинск.
Здесь, на самом восточном рубеже России мы впервые исполнили «Русские Маяки» на троих вживую. (Лепс, Чичерина, Маленко) Подхватили песню в едином порыве наши товарищи Галанин, Скляр, Шаман, Джанго, Буйнов, Апачев, Кормухина, «После 11», Барановская, «Зверобой», Бобунец, звезды и звёздочки Сахалина, а также весь наполненный до краев стадион. Эфир смотрите 24 февраля, в субботу на Первом.
Чай наш крепко, брат, заварен.
Вечен звёзд хоровод…🚩
Первого канала.
Южно-Сахалинск.
Здесь, на самом восточном рубеже России мы впервые исполнили «Русские Маяки» на троих вживую. (Лепс, Чичерина, Маленко) Подхватили песню в едином порыве наши товарищи Галанин, Скляр, Шаман, Джанго, Буйнов, Апачев, Кормухина, «После 11», Барановская, «Зверобой», Бобунец, звезды и звёздочки Сахалина, а также весь наполненный до краев стадион. Эфир смотрите 24 февраля, в субботу на Первом.
Чай наш крепко, брат, заварен.
Вечен звёзд хоровод…🚩
С ПРАЗДНИКОМ
Растопила снег,
Да заварила чабрец,
Полетела ветром
Через поле и лес:
Мама моя - Армия,
Флот - мой отец.
Родом я из этих
золотистых небес.
Помнишь, как
отбили мы
Курск да Елец?
Думали, что враг
Нас не обманет уже…
Мама моя - Армия
Флот - мой Отец
Вот и все о верности,
Все о душе.
Звездочка
звенит, как
золотой бубенец,
Тройка вдаль
несётся,
Затихает стрельба.
Мама моя - Армия
Флот - мой отец
Русская история -
наша судьба.
23.2.24
Растопила снег,
Да заварила чабрец,
Полетела ветром
Через поле и лес:
Мама моя - Армия,
Флот - мой отец.
Родом я из этих
золотистых небес.
Помнишь, как
отбили мы
Курск да Елец?
Думали, что враг
Нас не обманет уже…
Мама моя - Армия
Флот - мой Отец
Вот и все о верности,
Все о душе.
Звездочка
звенит, как
золотой бубенец,
Тройка вдаль
несётся,
Затихает стрельба.
Мама моя - Армия
Флот - мой отец
Русская история -
наша судьба.
23.2.24
СВО началась, как ответ на страшную войну против русского мира, ответ на удушения России, покрытое глобалистским пацифизмом. Так встаёт плененный русский богатырь, разрывая цепи и сбрасывая кандалы, чтобы спасти от унижения свою огромную семью. Эти строки написаны в 2015 году. Тогда многие недоумевали и спрашивали меня: «Зачем ты так?»
Война и мы
Загорелся волшебный терем.
Затянуло нас в пелену.
Мы - солдаты. Мы свято верим,
Что под вечер убьем войну.
Мы ползем в черноземе горьком.
Мы убиты помногу раз.
Жаль что клоуны за пригорком
Проклинают в спектаклях нас.
Мы приникли к июльской мяте.
И любовь изо рта течет.
Нам Господь говорит: "Стреляйте!"
"Не стреляйте",- смеется черт.
И предательство за забором
Надевает на совесть грим.
Не дано понимать актерам,
Что мы их от беды храним.
Нас считают нулями в смете.
Нами ночь наполняет ров.
Если б не было нашей смерти,
Превратилась бы клюква в кровь.
Непогашенные окурки
Продырявили лунный сыр…
Нет фальшивее драматурга,
Чем война под эмблемой «мир»…
Эй, актеры! Сыграть смогли бы
Сценку боя длинною в час?
Если б мы не убили гибель,
Эта гибель убила б вас.
Тьма качнется над нами, свет ли?
Нами мир поутру зачат.
Мы машинное масло в петлях
Маем пахнущих райских врат.
Влад Маленко
13 июля 2015 года
А сегодня в 16.30 по Москве большая трансляция на Первом «Своих не бросаем». Будет интересно!
Война и мы
Загорелся волшебный терем.
Затянуло нас в пелену.
Мы - солдаты. Мы свято верим,
Что под вечер убьем войну.
Мы ползем в черноземе горьком.
Мы убиты помногу раз.
Жаль что клоуны за пригорком
Проклинают в спектаклях нас.
Мы приникли к июльской мяте.
И любовь изо рта течет.
Нам Господь говорит: "Стреляйте!"
"Не стреляйте",- смеется черт.
И предательство за забором
Надевает на совесть грим.
Не дано понимать актерам,
Что мы их от беды храним.
Нас считают нулями в смете.
Нами ночь наполняет ров.
Если б не было нашей смерти,
Превратилась бы клюква в кровь.
Непогашенные окурки
Продырявили лунный сыр…
Нет фальшивее драматурга,
Чем война под эмблемой «мир»…
Эй, актеры! Сыграть смогли бы
Сценку боя длинною в час?
Если б мы не убили гибель,
Эта гибель убила б вас.
Тьма качнется над нами, свет ли?
Нами мир поутру зачат.
Мы машинное масло в петлях
Маем пахнущих райских врат.
Влад Маленко
13 июля 2015 года
А сегодня в 16.30 по Москве большая трансляция на Первом «Своих не бросаем». Будет интересно!
Forwarded from
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
https://www.1tv.ru/shows/koncerty/vystupleniya/vlad-malenko-sborka-gala-koncert-svoih-ne-brosaem-fragment-vypuska-ot-24-02-2024
Влад Маленко — «Сборка». Гала-концерт «Своих не бросаем». Фрагмент выпуска от 24.02.2024
Влад Маленко — «Сборка». Гала-концерт «Своих не бросаем». Фрагмент выпуска от 24.02.2024