Маргиналия к Гуссерлю
Вот как пишет Гуссерль (наобум возьмем этот фрагмент, хотя можно и любой другой):
«Вместе с вопросом о трансцендентальной системе интенциональности, благодаря которой для ego постоянно налична природа, мир – вначале в опыте как прямо видимые, осязаемые и т. д., а потом и благодаря всякой иным образом направленной на мир интенциональности – с этим вопросом мы, собственно говоря, уже находимся в пределах феноменологии разума. Разум и неразумность, понятые в самом широком смысле, не обозначают случайно-фактические способности и данности, но принадлежат к самым общим структурным формам трансцендентальной субъективности вообще. Очевидность в самом широком смысле самопроявления, самоприсутствия, сути самого положения вещей, самой ценности и т. п., эта очевидность не есть некое случайное происшествие в трансцендентальной жизни. Скорее, всякая интенциональность или сама есть некое сознание-очевидность, имеющее cogitatum в качестве его самого, или сущностно и горизонтно отнесена к самоданности, направлена на нее. Уже каждое прояснение есть приведение к очевидности. Каждое смутное, пустое, неясное сознание с самого начала есть все же сознание о том-то и том-то, поскольку оно отсылает к некоторому пути прояснения, в котором полагаемое было бы дано как действительность или возможность. Каждое смутное сознание я могу допросить в отношении того, как должен был бы выглядеть его предмет.»
А вот что вижу в его тексте я:
1) Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Рефлексируя самоочевидную самоданность, в бедности трудно найти богатство, а в болезни – здоровье. Обогащение и оздоровление должны самопроявляться не так, как обеднение и заболевание, а в прямо противоположном смысле, будучи и возможностью, и действительностью для предмета и ego путем горизонтного самоотнесения. Богатство и здоровье не нуждаются в чем-то еще, кроме них самих – а значит, в наличном бытии лучше обогащаться в богатении как в непосредственном природном акте увеличения богатства. Схожая ситуация и с оздоровлением – оно оздоравливает непосредственно, поскольку и направлено на здоровье, и имеет результатом здоровье в качестве себя самого. Наша трансцендентально субъективная настроенность на богатство и здоровье, превращающая их в cogitatum, интуитивно делает их более ценными в общем положении вещей, а потому и обогащение приводит к богатству, и оздоровление – к здоровью, проясняясь по мере приближения к нему.
2) Баба с возу – кобыле легче. Когда воз едет с бабой, кобыле тяжелее. Расставшись с бабой, воз становится легче, и непосредственное ego данной наличной лошади тратит меньше сил на отсутствующую бабу. Трансцендентальное восприятие лошадью воза с бабой отличается от восприятия лошади без бабы, поскольку в последнем случае воспринимается легкость как действительность. Ego в случае лошади является не абстрактным, а полностью самоданным и направленным на восприятие легкости. Ситуация воза без бабы действительна, а потому баба без воза не занимает субъективность лошади, поскольку интенция лошади направлена на воз, а не на бабу.
3) На Егория мороз – под кустом овес. Если на Егория мороза нет – овса под кустом не будет. Овес вне куста является умозрительной конструкцией, лишенной интенциональности, сущностной всеобщности и трансцендентальной самоочевидности в наличной природности. Куст с овсом дан непосредственно, как и мороз на Егория. Егорий без мороза воспринимается и не непосредственно, и не сознательно-очевидно, и не случайно-фактично, а опосредованно. Егорий без мороза в сам момент восприятия куста без овса отсутствует в разуме и неразумности. Рефлексия Егория отлична от восприятия Егория, равно как восприятие Егория отлично от рефлексии куста с овсом. Егорий не может быть допрошен вне мороза при самопроявлении куста с овсом, будучи пустым и смутным без прояснения сознания. Куст с овсом самодаден в природе прояснением без самопроявления, а не в качестве опосредованной сознанием структурной формы кустности и овсяности.
Вот как пишет Гуссерль (наобум возьмем этот фрагмент, хотя можно и любой другой):
«Вместе с вопросом о трансцендентальной системе интенциональности, благодаря которой для ego постоянно налична природа, мир – вначале в опыте как прямо видимые, осязаемые и т. д., а потом и благодаря всякой иным образом направленной на мир интенциональности – с этим вопросом мы, собственно говоря, уже находимся в пределах феноменологии разума. Разум и неразумность, понятые в самом широком смысле, не обозначают случайно-фактические способности и данности, но принадлежат к самым общим структурным формам трансцендентальной субъективности вообще. Очевидность в самом широком смысле самопроявления, самоприсутствия, сути самого положения вещей, самой ценности и т. п., эта очевидность не есть некое случайное происшествие в трансцендентальной жизни. Скорее, всякая интенциональность или сама есть некое сознание-очевидность, имеющее cogitatum в качестве его самого, или сущностно и горизонтно отнесена к самоданности, направлена на нее. Уже каждое прояснение есть приведение к очевидности. Каждое смутное, пустое, неясное сознание с самого начала есть все же сознание о том-то и том-то, поскольку оно отсылает к некоторому пути прояснения, в котором полагаемое было бы дано как действительность или возможность. Каждое смутное сознание я могу допросить в отношении того, как должен был бы выглядеть его предмет.»
А вот что вижу в его тексте я:
1) Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Рефлексируя самоочевидную самоданность, в бедности трудно найти богатство, а в болезни – здоровье. Обогащение и оздоровление должны самопроявляться не так, как обеднение и заболевание, а в прямо противоположном смысле, будучи и возможностью, и действительностью для предмета и ego путем горизонтного самоотнесения. Богатство и здоровье не нуждаются в чем-то еще, кроме них самих – а значит, в наличном бытии лучше обогащаться в богатении как в непосредственном природном акте увеличения богатства. Схожая ситуация и с оздоровлением – оно оздоравливает непосредственно, поскольку и направлено на здоровье, и имеет результатом здоровье в качестве себя самого. Наша трансцендентально субъективная настроенность на богатство и здоровье, превращающая их в cogitatum, интуитивно делает их более ценными в общем положении вещей, а потому и обогащение приводит к богатству, и оздоровление – к здоровью, проясняясь по мере приближения к нему.
2) Баба с возу – кобыле легче. Когда воз едет с бабой, кобыле тяжелее. Расставшись с бабой, воз становится легче, и непосредственное ego данной наличной лошади тратит меньше сил на отсутствующую бабу. Трансцендентальное восприятие лошадью воза с бабой отличается от восприятия лошади без бабы, поскольку в последнем случае воспринимается легкость как действительность. Ego в случае лошади является не абстрактным, а полностью самоданным и направленным на восприятие легкости. Ситуация воза без бабы действительна, а потому баба без воза не занимает субъективность лошади, поскольку интенция лошади направлена на воз, а не на бабу.
3) На Егория мороз – под кустом овес. Если на Егория мороза нет – овса под кустом не будет. Овес вне куста является умозрительной конструкцией, лишенной интенциональности, сущностной всеобщности и трансцендентальной самоочевидности в наличной природности. Куст с овсом дан непосредственно, как и мороз на Егория. Егорий без мороза воспринимается и не непосредственно, и не сознательно-очевидно, и не случайно-фактично, а опосредованно. Егорий без мороза в сам момент восприятия куста без овса отсутствует в разуме и неразумности. Рефлексия Егория отлична от восприятия Егория, равно как восприятие Егория отлично от рефлексии куста с овсом. Егорий не может быть допрошен вне мороза при самопроявлении куста с овсом, будучи пустым и смутным без прояснения сознания. Куст с овсом самодаден в природе прояснением без самопроявления, а не в качестве опосредованной сознанием структурной формы кустности и овсяности.
Гуссерль – один из моих Моби Диков. Моя проблема с ним не в том, что я не понимаю смысл его метода, а в том, что никак не уразумею, что в этой его интенциональности оригинального. Суть метода в том, что он полагает необходимым воспринимать предметы непосредственно – чтобы предшествующее знание не влияло на наше (умо)зрение. Иначе говоря, нужно познавать вещи такими, какими они нам видятся, а не подходить к исследованию с уже готовыми ответами. Звучит нормально, но вообще-то о таком живом беспредпосылочном восприятии говорила половина философов. Этот метод выражен хотя бы в сенсуализме стоиков (с их фαντασία καταληπτική – постигающим, схватывающим сущность представлением) и эпикурейцев (с их «броском мысли», то есть интуитивным постижением). И у тех, и у других тоже нужно смотреть и схватывать, а не теоретизировать.
Отчего вокруг Гуссерля такой шум, не стихающий уже больше столетия, я в душе не знаю.
---
На платных сервисах есть и другая маргиналия к Гуссерлю – с критикой трансцендентализма: о том, как оппозиционная опытной науке философия превращает себя в посмешище.
Патроны-Метафизики Vened, Тимофей Чернышов, masha maltseva, Alexma, Иван Гаврилов-Астафьев, Быть, История России, Alex X, M M, Никита Гироскоп, Айнур Абдуллин, Sergey Donskoy, Ravil Bildanov, Дарья Москаленко, Nick Karpuzov, Александр Черевков, Михаил Демьяненко, E.Abw, Constantine Kosmynin, Константин Викторов, Vladislav, Алексей Деркачёв, Иван, Вадим Здвижков, Татьяна Кабанова, math club, Real Human Bean, Eso Terikwa, Андрей Иванов, Вонифатий – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Игорь Андропов, Рустам Кашапов, Иван Иванов, священник Василий Корда, Denis Evdokimov, George O., Иван Мищенков, KapitanKukan, Philellin7, Beresklet, Иван Зотов, Vladimir S., Семён Попов – вам особое почтение и благодарность!
Подписывайтесь и вы.
Отчего вокруг Гуссерля такой шум, не стихающий уже больше столетия, я в душе не знаю.
---
На платных сервисах есть и другая маргиналия к Гуссерлю – с критикой трансцендентализма: о том, как оппозиционная опытной науке философия превращает себя в посмешище.
Патроны-Метафизики Vened, Тимофей Чернышов, masha maltseva, Alexma, Иван Гаврилов-Астафьев, Быть, История России, Alex X, M M, Никита Гироскоп, Айнур Абдуллин, Sergey Donskoy, Ravil Bildanov, Дарья Москаленко, Nick Karpuzov, Александр Черевков, Михаил Демьяненко, E.Abw, Constantine Kosmynin, Константин Викторов, Vladislav, Алексей Деркачёв, Иван, Вадим Здвижков, Татьяна Кабанова, math club, Real Human Bean, Eso Terikwa, Андрей Иванов, Вонифатий – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Игорь Андропов, Рустам Кашапов, Иван Иванов, священник Василий Корда, Denis Evdokimov, George O., Иван Мищенков, KapitanKukan, Philellin7, Beresklet, Иван Зотов, Vladimir S., Семён Попов – вам особое почтение и благодарность!
Подписывайтесь и вы.
Маска как новый дресс-код
Сразу скажу, что в этом тексте я не выношу никаких оценочных суждений по поводу пользы/вреда ношения масок и государственной политики принуждения к оному. Антиковидная политика здесь рассматривается не с точки зрения ее пользы для здоровья народонаселения, а исключительно как социальная технология. Так что ниже я не осуждаю ни горячих поклонников ограничений, ни борцов с ними. Текст вообще не об этом.
Медицинские маски (возьмем для примера именно их, хотя можно было бы говорить и о вакцинации, и о «социальном дистанцировании») – это новый тест на социальную конформность и политическую благонадежность. Проще говоря, на системность.
Этот тест делит население на три группы. Первые, самые способные к приспособлению, не только носят их по всем правилам, но и требуют этого от других. Также они видят в масках новый способ выделиться – и покупают дорогие, стильные, модные масочки. Это активные конформисты. Вторые, составляющие большинство, носят самые обычные – без особых возражений, но и без рвения. Это пассивные конформисты. Третьи, диссиденты и нонконформисты, готовы платить штрафы и ругаться с охранниками магазинов, но надевать «намордники» отказываются из принципа. При этом все три категории верят в маски примерно одинаково – но важно не то, кто что про них думает, а кто как себя ведет.
Уже сейчас мы видим, что маска перестала быть только лишь средством защиты от заражения – она трансцендировалась и превратилась в важный социальный маркер: отношение к ней носит ритуальный характер. И в будущем ритуал будет сохранен – не обязательно в виде масочного режима. Скорее всего, этот режим – это пробный шар, который будет сменен другими формами – например, обязательными ношениями qr-кодов на одежде или еще каким-нибудь внешним атрибутом.
Так вот. Более чем вероятно, что в будущем соблюдение масочного режима или его аналога станет важной характеристикой для карьеры. И в этом будет своя логика – если человек не способен соблюдать такое плевое ограничение, то как он будет подчиняться приказам вышестоящих?
Ну вот представим себе. XVIII век, высшее общество. Мужики, которые, на секундочку, вершат судьбы Европы и имеют боевой опыт – ходят на балы напудренными, в париках и панталонах (или как это там называлось – колготки? рейтузы? лосины?). Дресс-код – днищенское дно, позор позоров. Но носили же – такие были правила (чего с них, французов, взять). И вот представим себе, что какой-нибудь граф заявился бы на светский раут в обычной удобной одежде и сказал бы: «Вы че ходите как клоуны? Вы мужики или нет? Кто вообще это придумал? Я ношу то, то хочу! Руки уберите! Куда вы меня тащите??». Человека бы больше никогда никуда не пускали – и не потому, что он не прав, а потому, что он социопат – он не принимает правила игры, то есть не проходит теста на политическую лояльность: у него проблемы с дисциплиной.
Или. Молодой человек решает поступить в семинарию и потом постричься в монахи. Но почему-то все его не устраивает. «Зачем учить церковнославянский, ежели его все равно не знают прихожане? Зачем столько обрядов? А можно я в джинсах приду – мне так привычно? Почему мы поем а капелла – молодежь ведь любит гитарки! Предлагаю больше молиться сердцем, больше проповедовать от себя и меньше махать кадилом!». Заметим, что этот человек может быть сколько угодно набожен и искренен – но его быстро спишут на гражданку. И даже не потому, что он неправ по сути – а потому, что человек не понимает смысл подчинения. В условиях вертикальной иерархии он работать не сможет.
Сразу скажу, что в этом тексте я не выношу никаких оценочных суждений по поводу пользы/вреда ношения масок и государственной политики принуждения к оному. Антиковидная политика здесь рассматривается не с точки зрения ее пользы для здоровья народонаселения, а исключительно как социальная технология. Так что ниже я не осуждаю ни горячих поклонников ограничений, ни борцов с ними. Текст вообще не об этом.
Медицинские маски (возьмем для примера именно их, хотя можно было бы говорить и о вакцинации, и о «социальном дистанцировании») – это новый тест на социальную конформность и политическую благонадежность. Проще говоря, на системность.
Этот тест делит население на три группы. Первые, самые способные к приспособлению, не только носят их по всем правилам, но и требуют этого от других. Также они видят в масках новый способ выделиться – и покупают дорогие, стильные, модные масочки. Это активные конформисты. Вторые, составляющие большинство, носят самые обычные – без особых возражений, но и без рвения. Это пассивные конформисты. Третьи, диссиденты и нонконформисты, готовы платить штрафы и ругаться с охранниками магазинов, но надевать «намордники» отказываются из принципа. При этом все три категории верят в маски примерно одинаково – но важно не то, кто что про них думает, а кто как себя ведет.
Уже сейчас мы видим, что маска перестала быть только лишь средством защиты от заражения – она трансцендировалась и превратилась в важный социальный маркер: отношение к ней носит ритуальный характер. И в будущем ритуал будет сохранен – не обязательно в виде масочного режима. Скорее всего, этот режим – это пробный шар, который будет сменен другими формами – например, обязательными ношениями qr-кодов на одежде или еще каким-нибудь внешним атрибутом.
Так вот. Более чем вероятно, что в будущем соблюдение масочного режима или его аналога станет важной характеристикой для карьеры. И в этом будет своя логика – если человек не способен соблюдать такое плевое ограничение, то как он будет подчиняться приказам вышестоящих?
Ну вот представим себе. XVIII век, высшее общество. Мужики, которые, на секундочку, вершат судьбы Европы и имеют боевой опыт – ходят на балы напудренными, в париках и панталонах (или как это там называлось – колготки? рейтузы? лосины?). Дресс-код – днищенское дно, позор позоров. Но носили же – такие были правила (чего с них, французов, взять). И вот представим себе, что какой-нибудь граф заявился бы на светский раут в обычной удобной одежде и сказал бы: «Вы че ходите как клоуны? Вы мужики или нет? Кто вообще это придумал? Я ношу то, то хочу! Руки уберите! Куда вы меня тащите??». Человека бы больше никогда никуда не пускали – и не потому, что он не прав, а потому, что он социопат – он не принимает правила игры, то есть не проходит теста на политическую лояльность: у него проблемы с дисциплиной.
Или. Молодой человек решает поступить в семинарию и потом постричься в монахи. Но почему-то все его не устраивает. «Зачем учить церковнославянский, ежели его все равно не знают прихожане? Зачем столько обрядов? А можно я в джинсах приду – мне так привычно? Почему мы поем а капелла – молодежь ведь любит гитарки! Предлагаю больше молиться сердцем, больше проповедовать от себя и меньше махать кадилом!». Заметим, что этот человек может быть сколько угодно набожен и искренен – но его быстро спишут на гражданку. И даже не потому, что он неправ по сути – а потому, что человек не понимает смысл подчинения. В условиях вертикальной иерархии он работать не сможет.
Маски – это тоже элемент дисциплины, и далеко не худший в сравнении с париками (париками, блин! это уж удумать надо было). Тот фанатизм, с которым маски вводились на Западе, показывает важную тенденцию – постепенного отказа от демократии и возврата к иерархическому дисциплинарному обществу. У нас с этим попроще, потому что Россия никогда не была дисциплинарным государством (кроме советского периода, но СССР – не Россия).
Нужно понимать, что любые внешние атрибуты (что парики, что церковные обряды, что маски) вводятся не для того, чтобы они кому-то нравились – люди вообще не любят, когда им что-то навязывают. Цель иная (хотя изначально, возможно, элиты ничего долгоиграющего не планировали) – проверить, кто сможет, а кто не сможет подчиняться приказам начальства. В непубличном пространстве человек может ругать масочный режим последними словами, но если на людях он не демонстрирует нонконформизма, он проходит тест. Более того, даже лучше, если он только лишь работает на публику, а в узком кругу ничего не соблюдает – такого можно сразу брать на высокие посты и давать высокие градусы: человек понимает разницу между сакральным и профанным, а значит готов не только управляться, но и управлять.
Совсем забавно будет, если завтра объявят, что коронавирус передается через волосы – а потому всем нужно начать носить парики. «Ну ладно шутки шутить, зачем доводить до абсурда, какие парики?». Абсурд – это когда где-нибудь в Британии человек не имеет права, даже не контактируя ни с одной живой душой, выехать из гаража собственного дома и поехать другой свой дом в соседний город – потому что самоизоляция. Или когда одиноко бредущего по пустому пляжу человеку выписывают штраф за приспущенную маску. А парики – это просто головной убор. Так что аргумент «не могут же они» уже выглядит смешно. Власти западных стран в первые два года пандемии показали, что они могут все. Хотя, говоря откровенно, они и раньше могли все – и делали все, что хотели. В этом сущность Европы – от поздней Античности до наших дней: придумывать какую-то гнусь и веками делать вид, что так и надо.
--
Патроны-Метафизики Alex X, Vened, Айнур Абдуллин, Alexma, Constantine Kosmynin, math club, Андрей Иванов, M M, Иван, Тимофей Чернышов, Константин Викторов, Дарья Москаленко, E.Abw, Александр Черевков, Алексей Деркачёв, Михаил Демьяненко, masha maltseva, Vladislav, Вадим Здвижков, Sergey Donskoy, История России, Вонифатий, Быть, Real Human Bean, Татьяна Кабанова, Никита Гироскоп, Иван Гаврилов-Астафьев, Nick Karpuzov, Ravil Bildanov – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Eso Terikwa, Рустам Кашапов, Beresklet, Семён Попов, Иван Зотов, Vladimir S., Иван Иванов, Игорь Андропов, George O., Philellin7, KapitanKukan, Denis Evdokimov, Иван Мищенков – вам особое почтение и благодарность!
Нужно понимать, что любые внешние атрибуты (что парики, что церковные обряды, что маски) вводятся не для того, чтобы они кому-то нравились – люди вообще не любят, когда им что-то навязывают. Цель иная (хотя изначально, возможно, элиты ничего долгоиграющего не планировали) – проверить, кто сможет, а кто не сможет подчиняться приказам начальства. В непубличном пространстве человек может ругать масочный режим последними словами, но если на людях он не демонстрирует нонконформизма, он проходит тест. Более того, даже лучше, если он только лишь работает на публику, а в узком кругу ничего не соблюдает – такого можно сразу брать на высокие посты и давать высокие градусы: человек понимает разницу между сакральным и профанным, а значит готов не только управляться, но и управлять.
Совсем забавно будет, если завтра объявят, что коронавирус передается через волосы – а потому всем нужно начать носить парики. «Ну ладно шутки шутить, зачем доводить до абсурда, какие парики?». Абсурд – это когда где-нибудь в Британии человек не имеет права, даже не контактируя ни с одной живой душой, выехать из гаража собственного дома и поехать другой свой дом в соседний город – потому что самоизоляция. Или когда одиноко бредущего по пустому пляжу человеку выписывают штраф за приспущенную маску. А парики – это просто головной убор. Так что аргумент «не могут же они» уже выглядит смешно. Власти западных стран в первые два года пандемии показали, что они могут все. Хотя, говоря откровенно, они и раньше могли все – и делали все, что хотели. В этом сущность Европы – от поздней Античности до наших дней: придумывать какую-то гнусь и веками делать вид, что так и надо.
--
Патроны-Метафизики Alex X, Vened, Айнур Абдуллин, Alexma, Constantine Kosmynin, math club, Андрей Иванов, M M, Иван, Тимофей Чернышов, Константин Викторов, Дарья Москаленко, E.Abw, Александр Черевков, Алексей Деркачёв, Михаил Демьяненко, masha maltseva, Vladislav, Вадим Здвижков, Sergey Donskoy, История России, Вонифатий, Быть, Real Human Bean, Татьяна Кабанова, Никита Гироскоп, Иван Гаврилов-Астафьев, Nick Karpuzov, Ravil Bildanov – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Eso Terikwa, Рустам Кашапов, Beresklet, Семён Попов, Иван Зотов, Vladimir S., Иван Иванов, Игорь Андропов, George O., Philellin7, KapitanKukan, Denis Evdokimov, Иван Мищенков – вам особое почтение и благодарность!
Маргиналия к Генону
«Наконец, пятый элемент – это притхиви, или земля, которая, больше не обладая текучестью, как вода, соответствует самой плотной из всех телесной модальности. <…> В этом пункте, как представляется, нет расхождения с теориями современных физиологов; впрочем, даже если и было бы какое-нибудь расхождение, то это было бы по сути не важно, так как в любом случае ошибка была бы тогда со стороны профанной науки, а не науки традиционного учения.»
Все-таки Рене Генон – кромешный идиот. Очень жаль, что на русской почве его сочинения обрели популярность, которой их автор явно не заслуживал. Виной тому пропагандистский гений Александра Дугина, который из любого задохлика умеет вылепить Геракла. Генон ничтожен, равно как ничтожна вся эта галиматья под названием «интегральный традиционализм». Справка для тех, кто (слава богу) не в курсе, что это за чудище: традиционализм Генона – это эклектическое квази-философское вероучение, созданное чисто кабинетным путем и настаивающее на том, что все религии и древние эзотерические практики в своем основе восходят к единому источнику божественной мудрости. Тысячелетиями эта мудрость сочилась из всех мировых пор, но постепенно оскудевала и извратилась до последней возможности в – о, ужас – современном мире. И вот мы, несчастные, покинутые божественной мудростью, теперь живем в завершающей фазе космического цикла и являемся свидетелями конца времен.
В этом самом «традиционализме» прекрасно решительно все. Начнем с конца – с конца света. Обратите внимание: почему-то все товарищи, рассуждающие о деградации нашего мира (одна из отрыжек геноновской бредологии так и называется – «Кризис современного мира») и скором его коллапсе не забывают упомянуть о том, что мы живем в последней фазе распада. Обязательно в последней! Какое чудесное самомнение – мол, мне, именно мне, пришлось родиться в самой нижней точке космического цикла. Конечно, в нижней: и никто из них не скажет, что мы, типа, находимся где-то в середине между волшебным прошлым и печальным будущим – и самое жуткое будет где-то через 1700 лет. Нет, конец скоро – тьма уже приближается.
Причин этому (тому, что именно сейчас-сейчас мир склеит ласты) несколько. Во-первых, это подогревает читательский интерес – мысль о том, что «близ есть, при дверех» придает убогой жизни всех любителей поговорить о вселенской деградации высокий смысл и надежду на то, что вот-вот должно произойти нечто грандиозное. Таким людям приятно ощутить себя на пике истории (при этом пожалеть себя). То есть это и духовный маркетинг, и психотерапия.
Во-вторых, это избавляет очередного пророка от необходимости делать длительные прогнозы. Ведь если сказать, что великие ататашечки наступят через много веков, то придется объяснять, что, собственно, будет происходить за это время. А поскольку прогнозисты из всей этой эсхатологической сволочи как из зайца машинист, то они могут худо-бедно довести предшествующую историю только до сего дня. На то, чтобы понять, что будет дальше, им не хватает не ума, ни фантазии.
Как показал исследователь интегрального традиционализма Сэджвик («Наперекор современному миру», 2014) главная идея геноновского учения – о единстве всех духовных традиций – является философским концептом эпохи Возрождения. По иронии, именно этот период Генон считал одним из самых упадочных в истории – в противовес насквозь сакральному Средневековью. Вдумаемся: сама мысль о том, что все религии говорят об одном и том же, но разными словами, могла прийти в голову лишь глубоко дистанцированному от традиции человеку. Ведь если он исповедует конкретное вероучение, то это вероучение для него обладает полнотой истины – и, напротив, если некто говорит о необходимости интегрировать в христианство йогу, тантру, алхимию и каббалу (этим, так сказать, дисциплинам традиционалисты посвящали целые книги), то его трудно назвать настоящим христианином. Генон же с удовольствием миксует что угодно с чем попало – да еще с такой важностью, будто сама Традиция лично транспортировала его в Современность и выдала двойные командировочные. <…>
«Наконец, пятый элемент – это притхиви, или земля, которая, больше не обладая текучестью, как вода, соответствует самой плотной из всех телесной модальности. <…> В этом пункте, как представляется, нет расхождения с теориями современных физиологов; впрочем, даже если и было бы какое-нибудь расхождение, то это было бы по сути не важно, так как в любом случае ошибка была бы тогда со стороны профанной науки, а не науки традиционного учения.»
Все-таки Рене Генон – кромешный идиот. Очень жаль, что на русской почве его сочинения обрели популярность, которой их автор явно не заслуживал. Виной тому пропагандистский гений Александра Дугина, который из любого задохлика умеет вылепить Геракла. Генон ничтожен, равно как ничтожна вся эта галиматья под названием «интегральный традиционализм». Справка для тех, кто (слава богу) не в курсе, что это за чудище: традиционализм Генона – это эклектическое квази-философское вероучение, созданное чисто кабинетным путем и настаивающее на том, что все религии и древние эзотерические практики в своем основе восходят к единому источнику божественной мудрости. Тысячелетиями эта мудрость сочилась из всех мировых пор, но постепенно оскудевала и извратилась до последней возможности в – о, ужас – современном мире. И вот мы, несчастные, покинутые божественной мудростью, теперь живем в завершающей фазе космического цикла и являемся свидетелями конца времен.
В этом самом «традиционализме» прекрасно решительно все. Начнем с конца – с конца света. Обратите внимание: почему-то все товарищи, рассуждающие о деградации нашего мира (одна из отрыжек геноновской бредологии так и называется – «Кризис современного мира») и скором его коллапсе не забывают упомянуть о том, что мы живем в последней фазе распада. Обязательно в последней! Какое чудесное самомнение – мол, мне, именно мне, пришлось родиться в самой нижней точке космического цикла. Конечно, в нижней: и никто из них не скажет, что мы, типа, находимся где-то в середине между волшебным прошлым и печальным будущим – и самое жуткое будет где-то через 1700 лет. Нет, конец скоро – тьма уже приближается.
Причин этому (тому, что именно сейчас-сейчас мир склеит ласты) несколько. Во-первых, это подогревает читательский интерес – мысль о том, что «близ есть, при дверех» придает убогой жизни всех любителей поговорить о вселенской деградации высокий смысл и надежду на то, что вот-вот должно произойти нечто грандиозное. Таким людям приятно ощутить себя на пике истории (при этом пожалеть себя). То есть это и духовный маркетинг, и психотерапия.
Во-вторых, это избавляет очередного пророка от необходимости делать длительные прогнозы. Ведь если сказать, что великие ататашечки наступят через много веков, то придется объяснять, что, собственно, будет происходить за это время. А поскольку прогнозисты из всей этой эсхатологической сволочи как из зайца машинист, то они могут худо-бедно довести предшествующую историю только до сего дня. На то, чтобы понять, что будет дальше, им не хватает не ума, ни фантазии.
Как показал исследователь интегрального традиционализма Сэджвик («Наперекор современному миру», 2014) главная идея геноновского учения – о единстве всех духовных традиций – является философским концептом эпохи Возрождения. По иронии, именно этот период Генон считал одним из самых упадочных в истории – в противовес насквозь сакральному Средневековью. Вдумаемся: сама мысль о том, что все религии говорят об одном и том же, но разными словами, могла прийти в голову лишь глубоко дистанцированному от традиции человеку. Ведь если он исповедует конкретное вероучение, то это вероучение для него обладает полнотой истины – и, напротив, если некто говорит о необходимости интегрировать в христианство йогу, тантру, алхимию и каббалу (этим, так сказать, дисциплинам традиционалисты посвящали целые книги), то его трудно назвать настоящим христианином. Генон же с удовольствием миксует что угодно с чем попало – да еще с такой важностью, будто сама Традиция лично транспортировала его в Современность и выдала двойные командировочные. <…>
Полную версию этого еще июньского текста читайте по платной подписке здесь (на Патреон лучше оформляться с начала месяца, а не сейчас) – там, в тексте, еще много претензий к так называемым традиционалистам.
На сегодняшний день высшим тирам доступно 167 материалов (из которых здесь, в «Тетрадях» опубликована пара десятков). Учебных текстов с бесконечными пересказами общих мест там нет – только оригинальные материалы без обтекаемых формулировок и псевдо-академического занудства.
Подписавшись, вы, ко всему прочему, окажетесь в следующем замечательном списке:
Патроны-Метафизики Math club, Никита Гироскоп, E.Abw, Быть, Михаил Демьяненко, Sergey Donskoy, Вадим Здвижков, Ravil Bildanov Дарья Москаленко, Константин Викторов, Nick Karpuzov, Constantine Kosmynin, Real Human Bean, Vened, Татьяна Кабанова, Андрей Иванов, masha maltseva, Айнур Абдуллин, Александр Черевков, M M, Alex X, История России, Вонифатий, Тимофей Чернышов, Иван, Алексей Деркачёв, Иван Гаврилов-Астафьев, Vladislav, Alexma – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Beresklet, Иван Зотов, Иван Иванов, Vladimir S., Denis Evdokimov, Philellin7, Игорь Андропов, Eso Terikwa, Рустам Кашапов, Иван Мищенков, KapitanKukan, George O., Семён Попов – вам особое почтение и благодарность!
На сегодняшний день высшим тирам доступно 167 материалов (из которых здесь, в «Тетрадях» опубликована пара десятков). Учебных текстов с бесконечными пересказами общих мест там нет – только оригинальные материалы без обтекаемых формулировок и псевдо-академического занудства.
Подписавшись, вы, ко всему прочему, окажетесь в следующем замечательном списке:
Патроны-Метафизики Math club, Никита Гироскоп, E.Abw, Быть, Михаил Демьяненко, Sergey Donskoy, Вадим Здвижков, Ravil Bildanov Дарья Москаленко, Константин Викторов, Nick Karpuzov, Constantine Kosmynin, Real Human Bean, Vened, Татьяна Кабанова, Андрей Иванов, masha maltseva, Айнур Абдуллин, Александр Черевков, M M, Alex X, История России, Вонифатий, Тимофей Чернышов, Иван, Алексей Деркачёв, Иван Гаврилов-Астафьев, Vladislav, Alexma – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Beresklet, Иван Зотов, Иван Иванов, Vladimir S., Denis Evdokimov, Philellin7, Игорь Андропов, Eso Terikwa, Рустам Кашапов, Иван Мищенков, KapitanKukan, George O., Семён Попов – вам особое почтение и благодарность!
boosty.to
Banned - exclusive content on Boosty
Exclusive content from Banned, subscribe and be the first to access!
Два месяца назад я опубликовал большую работу о Новом Завете – она вызвала обсуждение на каналах «Быть» и «Священное и мирское», админы которых имели к ней доступ. Сейчас наконец-то работа получила продолжение – вниманию патронов двух высших тиров представлен текст «Синкретизм: язычество и христианство в первые века». Объем – 16000+ слов (115000+ знаков). Она имеет следующую структуру:
1. Античность: от язычества к синкретизму
1.1. Навет на христианство
1.2. Кризис Римской империи
1.3. Платон: почитаемый и забытый
1.4. Плотин vs Платон
1.5. Плотиновская аретология
2. Христианство I-II века: между Иисусом и Павлом
2.1. Христианство первых веков
2.2. Четыре христианства
2.3. Иудеохристиане и кумраниты
2.4. Паулинизм
2.5. Источники христианской ортодоксии
2.6. Отношения с источниками-конкурентами
3. Христианство и философия
3.1. Церковь гонимая и церковь государственная
3.2. Аргумент Златоуста
3.3. Тертуллиан: против философии
3.4. Иустин: оправдание философии
3.5. Климент Александрийский: оправдание мифологии
3.6. Минуций Феликс: оправдание пантеизма
3.7. Завет Святого Духа
3.8. Новообращенные богословы
3.9. Психология бывших язычников
Эту работу желательно читать, предварительно ознакомившись с другими моими монографиями: «Системы античной аретологии», «Афины и Иерусалим», «По ту сторону добродетели и порока».
В следующей части я планирую подробно заняться вторым веком – уникальным (на мой взгляд) временем, когда античная духовность еще была достаточно сильна, и церковь – еще достаточно податлива для усвоения светских гуманистических идеалов. Когда я смогу написать другое объемное произведение – о христианском гуманизме II-III веков – не знаю, пока она готова процентов на тридцать. В любом случае уже имеющиеся четыре работы дожидаются новых читателей.
А вот кому все они доступны уже сейчас:
Патроны-Метафизики Γρηγόριος Μιχαήλ, Constantine Kosmynin, E.Abw, Math club, Nick Karpuzov, Татьяна Кабанова, Sergey Donskoy, Александр Черевков, Алексей Деркачёв, Михаил Демьяненко, Андрей Иванов, Быть, Тимофей Чернышов, Айнур Абдуллин, Никита Гироскоп, Vladislav, Иван Гаврилов-Астафьев, Ravil Bildanov Дарья Москаленко, Alex X, Real Human Bean, M M, Вадим Здвижков, Иван, История России, Вонифатий, Константин Викторов, Vened – большое спасибо за подписку.
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Beresklet, Игорь Андропов, Иван Зотов, Denis Evdokimov, Иван Иванов, Vladimir S., Семён Попов, Иван Мищенков, Philellin7, KapitanKukan, Eso Terikwa, Рустам Кашапов, George O. – вам особое почтение и благодарность.
Ниже публикую пару фрагментов из начала работы:
1. Античность: от язычества к синкретизму
1.1. Навет на христианство
1.2. Кризис Римской империи
1.3. Платон: почитаемый и забытый
1.4. Плотин vs Платон
1.5. Плотиновская аретология
2. Христианство I-II века: между Иисусом и Павлом
2.1. Христианство первых веков
2.2. Четыре христианства
2.3. Иудеохристиане и кумраниты
2.4. Паулинизм
2.5. Источники христианской ортодоксии
2.6. Отношения с источниками-конкурентами
3. Христианство и философия
3.1. Церковь гонимая и церковь государственная
3.2. Аргумент Златоуста
3.3. Тертуллиан: против философии
3.4. Иустин: оправдание философии
3.5. Климент Александрийский: оправдание мифологии
3.6. Минуций Феликс: оправдание пантеизма
3.7. Завет Святого Духа
3.8. Новообращенные богословы
3.9. Психология бывших язычников
Эту работу желательно читать, предварительно ознакомившись с другими моими монографиями: «Системы античной аретологии», «Афины и Иерусалим», «По ту сторону добродетели и порока».
В следующей части я планирую подробно заняться вторым веком – уникальным (на мой взгляд) временем, когда античная духовность еще была достаточно сильна, и церковь – еще достаточно податлива для усвоения светских гуманистических идеалов. Когда я смогу написать другое объемное произведение – о христианском гуманизме II-III веков – не знаю, пока она готова процентов на тридцать. В любом случае уже имеющиеся четыре работы дожидаются новых читателей.
А вот кому все они доступны уже сейчас:
Патроны-Метафизики Γρηγόριος Μιχαήλ, Constantine Kosmynin, E.Abw, Math club, Nick Karpuzov, Татьяна Кабанова, Sergey Donskoy, Александр Черевков, Алексей Деркачёв, Михаил Демьяненко, Андрей Иванов, Быть, Тимофей Чернышов, Айнур Абдуллин, Никита Гироскоп, Vladislav, Иван Гаврилов-Астафьев, Ravil Bildanov Дарья Москаленко, Alex X, Real Human Bean, M M, Вадим Здвижков, Иван, История России, Вонифатий, Константин Викторов, Vened – большое спасибо за подписку.
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Beresklet, Игорь Андропов, Иван Зотов, Denis Evdokimov, Иван Иванов, Vladimir S., Семён Попов, Иван Мищенков, Philellin7, KapitanKukan, Eso Terikwa, Рустам Кашапов, George O. – вам особое почтение и благодарность.
Ниже публикую пару фрагментов из начала работы:
Посмотрим на историю соприкосновения двух миров – иудейского и античного – в первые века новой эры. С одной стороны, Новый Завет испытал на себе влияние эллинизма, поскольку формировался не столько в самой Иудее, сколько в эллинизированных еврейских диаспорах. С другой стороны, и сам эллинизм в то время уже значительно отличался от себя «молодого»: если в эпоху Македонского именно Греция несла Востоку науку и культуру, то в первые века все было наоборот: Эллада давно была раздавлена Римом – невероятно грубой, подлинно варварской культурой (чего, увы, совсем не понимают до сих пор). Но если Римскую республику периода расцвета можно сравнить с молодым человеком, который глуп и безвкусен, но зато стихийно мужественен, честен и благонамерен, то о Римской империи такого уже было сказать ну никак. Римская империя своим духовном и интеллектуальным центром имело уже не Грецию, а тот самый Восток, важной частью которого являлась и Иудея.
Получается замечательная тетрада – в первые века столкнулись между собой не две независимые силы – античное язычество и иудейский религиозный фундаментализм – нет. Это было столкновение, с одной стороны, античной культуры, которая благодаря римской простоте была инфицирована очаровательным восточным дуализмом – столь же роскошным, сколь и разнузданным. И, с другой стороны, мы видим фанатизм и «фантазизм» переднеазиатской культуры, уже облагороженные традициями античного здравомыслия. Проще говоря, ортодоксальное греко-латинское христианство (известное нам в двух версиях – православия и католицизма) само по себе было результатом причудливого союза эллинизированного иудаизма и ориентализированного язычества. Это было смешение уже смешанных друг с другом миров. Но, как мы увидим, первый элемент значительно уступал второму.
<…>
Сейчас важно заранее отметить, что нет ничего более бессмысленного, чем представление о христианстве как о причине гибели Античности. Христианство – следствие этой гибели. И даже то, что оно нанесло прекрасному, но ослабевшему телу древности последние удары (иногда в спину) не отменяют факта: настоящая Античность ушла в небытие уже в третьем веке христианской эры. Те времена, когда христианство назначили государственной религией Римской империи, не были языческими, ибо язычества не может быть там, где нет гражданства и гражданственности. Это уже была эпоха синкретизма, одним из плодов которого и стало официальное христианство.
Многие века исследователей мучает вопрос – была ли победа христианства случайностью или неизбежностью. Выскажем свое мнение: то, что именно Иисус был объявлен единственным богом, а сказания о его делах стали священной книгой – это случайность. Но то, что победила религия дуалистического типа с сотериологическим уклоном – это было неизбежно. Даже если бы победил митраизм, герметизм или неоплатонизм – он был бы неотличим от христианства в плане теологии и этики, ведь «обещание спасения представляет собой нововведение и наихарактернейшую черту эллинистических религий» (М. Элиаде, «История веры и религиозных идей», том 2).
Но главное – какая бы церковь ни победила в той грандиозной мешанине, она бы впоследствии сразу бы разделилась минимум на три версии. Посмотрим хронологию: в 394 году христианство признается единственной религией Римской империи. Но уже спустя пару десятков лет происходит первый раскол – почти все территории к Востоку от Малой Азии тяготеют к несторианству. А еще через двадцать лет от «европейского» христианства откалываются и африканские церкви. Ну и впоследствии оформляется еще один раскол – на римское и греческое христианство. Мы видим очень простую механику – в империи побеждает одна-единственная религия, которая моментально обнаруживает три-четыре версии, полностью детерминированные предшествующей, базовой мировоззренческой схемой. Греческий, римский, семитский, персидский типы христианства отличаются друг от друга также, как отличались их же типы язычества. Ясно, что представленная картина расколов донельзя упрощена, но по факту все произошло именно так.
Получается замечательная тетрада – в первые века столкнулись между собой не две независимые силы – античное язычество и иудейский религиозный фундаментализм – нет. Это было столкновение, с одной стороны, античной культуры, которая благодаря римской простоте была инфицирована очаровательным восточным дуализмом – столь же роскошным, сколь и разнузданным. И, с другой стороны, мы видим фанатизм и «фантазизм» переднеазиатской культуры, уже облагороженные традициями античного здравомыслия. Проще говоря, ортодоксальное греко-латинское христианство (известное нам в двух версиях – православия и католицизма) само по себе было результатом причудливого союза эллинизированного иудаизма и ориентализированного язычества. Это было смешение уже смешанных друг с другом миров. Но, как мы увидим, первый элемент значительно уступал второму.
<…>
Сейчас важно заранее отметить, что нет ничего более бессмысленного, чем представление о христианстве как о причине гибели Античности. Христианство – следствие этой гибели. И даже то, что оно нанесло прекрасному, но ослабевшему телу древности последние удары (иногда в спину) не отменяют факта: настоящая Античность ушла в небытие уже в третьем веке христианской эры. Те времена, когда христианство назначили государственной религией Римской империи, не были языческими, ибо язычества не может быть там, где нет гражданства и гражданственности. Это уже была эпоха синкретизма, одним из плодов которого и стало официальное христианство.
Многие века исследователей мучает вопрос – была ли победа христианства случайностью или неизбежностью. Выскажем свое мнение: то, что именно Иисус был объявлен единственным богом, а сказания о его делах стали священной книгой – это случайность. Но то, что победила религия дуалистического типа с сотериологическим уклоном – это было неизбежно. Даже если бы победил митраизм, герметизм или неоплатонизм – он был бы неотличим от христианства в плане теологии и этики, ведь «обещание спасения представляет собой нововведение и наихарактернейшую черту эллинистических религий» (М. Элиаде, «История веры и религиозных идей», том 2).
Но главное – какая бы церковь ни победила в той грандиозной мешанине, она бы впоследствии сразу бы разделилась минимум на три версии. Посмотрим хронологию: в 394 году христианство признается единственной религией Римской империи. Но уже спустя пару десятков лет происходит первый раскол – почти все территории к Востоку от Малой Азии тяготеют к несторианству. А еще через двадцать лет от «европейского» христианства откалываются и африканские церкви. Ну и впоследствии оформляется еще один раскол – на римское и греческое христианство. Мы видим очень простую механику – в империи побеждает одна-единственная религия, которая моментально обнаруживает три-четыре версии, полностью детерминированные предшествующей, базовой мировоззренческой схемой. Греческий, римский, семитский, персидский типы христианства отличаются друг от друга также, как отличались их же типы язычества. Ясно, что представленная картина расколов донельзя упрощена, но по факту все произошло именно так.
То, что христианство победило – это историческая случайность. То, что в западной части Европы оно стало бюрократической машиной, в восточной части Европы – формой триадической философии и торжеством аполлонических искусств, а в Азии – строгим монотеизмом без толики «идолопоклонства» – это закономерность. Признай Константин или еще кто-то там иную единую религию – она в те же сроки приобрела бы те же формы.
<…>
До III века ни о какой «смерти Античности» говорить нельзя. Напротив, второй век являлся не только благополучным в политическом плане – но и весьма оптимистичным в духовном. Время так называемых «хороших императоров», последним из которых был Марк Аврелий, скорее напоминало благоденствие эпохи Октавиана, нежели кошмарные годы правления Тиберия, Нерона и Калигулы. И это не могло не сказаться и на формировании христианства – ниже мы увидим, что первые «профессиональные» христианские философы были куда большими «античниками», чем языческие философы III-VI веков. А потому заранее выдвинем сильный тезис: античное мироощущение могло сохраниться даже при господстве церкви, если бы официальное богословие взяло за образец наследие II века. Лучшие авторы этого времени были гуманистами, в сравнении с которыми Возрождение выглядит убогой пародией.
И именно начиная с III века и греко-римское язычество, активно покореженное восточной (в первую очередь, нехристианской) духовностью, и само христианство из-за масштабного кризиса во всех сферах приобретает формы, несовместимые со светским гуманизмом.
<…>
Еще раз повторим: мировоззрение жителей Римской империи в новую эру было дуалистичным – вне зависимости от их вероисповедания. Апологетика красоты видимого мира в любом виде уже была непонятна и недоступна для нового типа духовности. Человек того времени жил с задранной кверху головой и не связывал с земной жизнью никаких надежд. Традиционной гармонии души и тела пришел на смену суровый аскетизм, доходящий до телоненавистничества. Если классический грек или римлянин закалял тело и отказывался от плотских искушений ради упорядочения своей жизни, ради обуздания опасных страстей, ради подчинения патоса логосу, то теперь презрение распространялось уже не на вожделения, а на телесность как таковую. Платоновскую идею о том, что душа и тело должны состязаться друг с другом – для чего гимнастику нужно сочетать с обучением наукам и искусствам – сменило резкое их противопоставление. Платон, которого нередко выставляют дуалистом, говорил о телесно-душевной гармонии, о соразмерности, о равновесии, о заботе обо всех частях тела в подражании Вселенной. И тем примечательнее, что и неоплатоники, и христиане, и гностики черпали вдохновение в его философии (пусть и в разной степени), но оставались солидарными друг с другом в отвержении его монистического, жизнеутвердительного и жизнелюбивого взгляда на человеческое тело.
<…>
До III века ни о какой «смерти Античности» говорить нельзя. Напротив, второй век являлся не только благополучным в политическом плане – но и весьма оптимистичным в духовном. Время так называемых «хороших императоров», последним из которых был Марк Аврелий, скорее напоминало благоденствие эпохи Октавиана, нежели кошмарные годы правления Тиберия, Нерона и Калигулы. И это не могло не сказаться и на формировании христианства – ниже мы увидим, что первые «профессиональные» христианские философы были куда большими «античниками», чем языческие философы III-VI веков. А потому заранее выдвинем сильный тезис: античное мироощущение могло сохраниться даже при господстве церкви, если бы официальное богословие взяло за образец наследие II века. Лучшие авторы этого времени были гуманистами, в сравнении с которыми Возрождение выглядит убогой пародией.
И именно начиная с III века и греко-римское язычество, активно покореженное восточной (в первую очередь, нехристианской) духовностью, и само христианство из-за масштабного кризиса во всех сферах приобретает формы, несовместимые со светским гуманизмом.
<…>
Еще раз повторим: мировоззрение жителей Римской империи в новую эру было дуалистичным – вне зависимости от их вероисповедания. Апологетика красоты видимого мира в любом виде уже была непонятна и недоступна для нового типа духовности. Человек того времени жил с задранной кверху головой и не связывал с земной жизнью никаких надежд. Традиционной гармонии души и тела пришел на смену суровый аскетизм, доходящий до телоненавистничества. Если классический грек или римлянин закалял тело и отказывался от плотских искушений ради упорядочения своей жизни, ради обуздания опасных страстей, ради подчинения патоса логосу, то теперь презрение распространялось уже не на вожделения, а на телесность как таковую. Платоновскую идею о том, что душа и тело должны состязаться друг с другом – для чего гимнастику нужно сочетать с обучением наукам и искусствам – сменило резкое их противопоставление. Платон, которого нередко выставляют дуалистом, говорил о телесно-душевной гармонии, о соразмерности, о равновесии, о заботе обо всех частях тела в подражании Вселенной. И тем примечательнее, что и неоплатоники, и христиане, и гностики черпали вдохновение в его философии (пусть и в разной степени), но оставались солидарными друг с другом в отвержении его монистического, жизнеутвердительного и жизнелюбивого взгляда на человеческое тело.
Поскольку публикаций давно не было, я решил обнародовать один из самых удачных текстов, написанных за последние месяцы – на платных платформах он стал доступен еще в сентябре.
Если не хотите подолгу ждать новых произведений – становитесь патроном. Вам будут доступны 184 публикации самого разного содержания. Знаю, что многие из вас колеблются – в таком случае советую выбрать базовые уровни («Эмпирика» или «Логика»): на первый месяц вам точно хватит чтения. А потом, когда вам понравится, сможете повысить тир и получить доступ к большим серьезным работам.
Ну а прекрасным людям, которые меня уже поддерживают – мои обычные, но всегда искренние дифирамбы:
Патроны-Метафизики Γρηγόριος Μιχαήλ, Tanshe, M M, Быть, Иван Гаврилов-Астафьев, Vladislav, Vened, Александр Черевков, Real Human Bean, Андрей Иванов, Михаил Демьяненко, Татьяна Кабанова, Вонифатий, Nick Karpuzov, Ravil Bildanov Дарья Москаленко, Alex X, Тимофей Чернышов, История России, E.Abw, Constantine Kosmynin, Айнур Абдуллин, Алексей Деркачёв, Константин Викторов, Math club, Sergey Donskoy, Никита Гироскоп, Вадим Здвижков, Иван – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Eso Terikwa, Семён Попов, Иван Мищенков, Denis Evdokimov, George O., Philellin7, Игорь Андропов, Иван Иванов, Иван Зотов, Beresklet, Vladimir S., KapitanKukan, Рустам Кашапов – вам особое почтение и благодарность!
Да, вновь напомню, что Патреон берет плату в момент подписки, а потом первого числа каждого месяца, потому сейчас лучше подписываться на Бусти.
Если не хотите подолгу ждать новых произведений – становитесь патроном. Вам будут доступны 184 публикации самого разного содержания. Знаю, что многие из вас колеблются – в таком случае советую выбрать базовые уровни («Эмпирика» или «Логика»): на первый месяц вам точно хватит чтения. А потом, когда вам понравится, сможете повысить тир и получить доступ к большим серьезным работам.
Ну а прекрасным людям, которые меня уже поддерживают – мои обычные, но всегда искренние дифирамбы:
Патроны-Метафизики Γρηγόριος Μιχαήλ, Tanshe, M M, Быть, Иван Гаврилов-Астафьев, Vladislav, Vened, Александр Черевков, Real Human Bean, Андрей Иванов, Михаил Демьяненко, Татьяна Кабанова, Вонифатий, Nick Karpuzov, Ravil Bildanov Дарья Москаленко, Alex X, Тимофей Чернышов, История России, E.Abw, Constantine Kosmynin, Айнур Абдуллин, Алексей Деркачёв, Константин Викторов, Math club, Sergey Donskoy, Никита Гироскоп, Вадим Здвижков, Иван – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Eso Terikwa, Семён Попов, Иван Мищенков, Denis Evdokimov, George O., Philellin7, Игорь Андропов, Иван Иванов, Иван Зотов, Beresklet, Vladimir S., KapitanKukan, Рустам Кашапов – вам особое почтение и благодарность!
Да, вновь напомню, что Патреон берет плату в момент подписки, а потом первого числа каждого месяца, потому сейчас лучше подписываться на Бусти.
Маргиналия к Дугину
На дебатах с журналистом Никоновым А.Г. Дугин объявляет план духовной экспроприации бытовой техники:
- Я хочу отнять у вас кондиционеры, я хочу отнять у вас стиральные машины, я хочу отнять у вас тот смысл, который вы вкладываете в технический прогресс, и хочу вернуть вас к тем ценностям, которые принадлежат к сфере Абсолютного, к сфере человеческого бытия, к сфере Неподвижного, к сфере человеческой души. Мы живем в мире, который представляет собой разрушение традиционных ценностей. Собственно, современность и возникла как прямое отрицание традиционного общества. Дух Просвещения, дух нового времени был последовательным отторжением той системы взглядов, мифов, догм, верований, представлений, которые предопределяли жизнь в традиционном обществе. Именно тогда был осуществлен ценностный перенос с духовного на материальное, с вечного на временное, с абсолютного на относительное. <…>
- А у вас самого стиральная машина есть?
- Есть. Но для меня это не ценность! Я езжу в автомобиле, звоню по мобильному телефону, но для меня это все не ценность.
(Журнал «Огонек» от 28.05.2003)
Мне всегда было интересно, почему люди, агитирующие за духовность (в любом виде – религиозном, культурном, философском – каком угодно), крайне негативно относятся ко всему новому. Речь идет не только об обличении техники, хотя она является самым распространенным объектом нападок. Нет, уничижительных оценок удостаивается даже культурные веяния, ежели они новые. Появляется новый писатель – и тут же лицо борца за духовность непроизвольно морщится, как бы произнося «а зачем новые? старых мало, что ли?».
С этой точки зрения принятое у левых обозначение таких людей как реакционеров, вполне оправдано. Они действительно только реагируют на новое – и весьма болезненно. Меня эта самая реакционность интересует не только теоретически – у меня самого имеются подобные умонастроения. В целом я прогрессист, но эмоциональные реакции у меня достаточно регрессистские и пессимистические. Причиной тому не может быть старение – я был стихийным реакционером и в двадцать, и в тринадцать (четко помню примеры своих еще отроческих негативных реакций на новые явления), хотя до откровенного брюзжания доходил редко.
Скажу важную вещь: реакционность (равно как и прогрессизм – но сейчас речь не о нем) не является чисто идеологической позицией – последняя обычно выполняют скромную роль рационализации изначального мироощущения, а духовность (пишу это слово без кавычек, потому что не хочу делать вид, что ее нет) становится единственно возможной средой обитания стихийного реакционера. Реакционность и пессимизм – это не выбор, а черта характера, но с помощью различных идеологем психология становится идеологией, а мироощущение – мировоззрением. Проще говоря, человек раздражается на все новое бессознательно – но для оправдания таких реакций подыскивает себе соответствующие взгляды. Эта тема кажется мне настолько многообещающей для вдумчивого разбора, что сейчас не хотелось бы затрагивать ее между делом – но кое-что о психологии реакционности я все-таки скажу.
Посмотрим на интервью Дугина: да, он хочет отнять у людей стиральные машины, потому что люди придают им слишком большое значение, но при этом сам он пользуется техникой. Противоречие? Нет. Он искренне убежден, что имеет право на обладание техникой, поскольку не делает из нее культа – а большинство людей так не могут, а потому проще вырвать проблему с корнем и просто лишить их достижений цивилизации. Это вполне логичная позиция – нужно только понять эту логику не как логику, а как психологию. Да, кстати, не стоит думать, что Дугин говорит аллегориями – мол, я не отниму у вас стиралки, а только научу вас правильно оценивать их место в вашей жизни. Нет, разумеется – отнимет физически (ниже будет объяснено, почему).
На дебатах с журналистом Никоновым А.Г. Дугин объявляет план духовной экспроприации бытовой техники:
- Я хочу отнять у вас кондиционеры, я хочу отнять у вас стиральные машины, я хочу отнять у вас тот смысл, который вы вкладываете в технический прогресс, и хочу вернуть вас к тем ценностям, которые принадлежат к сфере Абсолютного, к сфере человеческого бытия, к сфере Неподвижного, к сфере человеческой души. Мы живем в мире, который представляет собой разрушение традиционных ценностей. Собственно, современность и возникла как прямое отрицание традиционного общества. Дух Просвещения, дух нового времени был последовательным отторжением той системы взглядов, мифов, догм, верований, представлений, которые предопределяли жизнь в традиционном обществе. Именно тогда был осуществлен ценностный перенос с духовного на материальное, с вечного на временное, с абсолютного на относительное. <…>
- А у вас самого стиральная машина есть?
- Есть. Но для меня это не ценность! Я езжу в автомобиле, звоню по мобильному телефону, но для меня это все не ценность.
(Журнал «Огонек» от 28.05.2003)
Мне всегда было интересно, почему люди, агитирующие за духовность (в любом виде – религиозном, культурном, философском – каком угодно), крайне негативно относятся ко всему новому. Речь идет не только об обличении техники, хотя она является самым распространенным объектом нападок. Нет, уничижительных оценок удостаивается даже культурные веяния, ежели они новые. Появляется новый писатель – и тут же лицо борца за духовность непроизвольно морщится, как бы произнося «а зачем новые? старых мало, что ли?».
С этой точки зрения принятое у левых обозначение таких людей как реакционеров, вполне оправдано. Они действительно только реагируют на новое – и весьма болезненно. Меня эта самая реакционность интересует не только теоретически – у меня самого имеются подобные умонастроения. В целом я прогрессист, но эмоциональные реакции у меня достаточно регрессистские и пессимистические. Причиной тому не может быть старение – я был стихийным реакционером и в двадцать, и в тринадцать (четко помню примеры своих еще отроческих негативных реакций на новые явления), хотя до откровенного брюзжания доходил редко.
Скажу важную вещь: реакционность (равно как и прогрессизм – но сейчас речь не о нем) не является чисто идеологической позицией – последняя обычно выполняют скромную роль рационализации изначального мироощущения, а духовность (пишу это слово без кавычек, потому что не хочу делать вид, что ее нет) становится единственно возможной средой обитания стихийного реакционера. Реакционность и пессимизм – это не выбор, а черта характера, но с помощью различных идеологем психология становится идеологией, а мироощущение – мировоззрением. Проще говоря, человек раздражается на все новое бессознательно – но для оправдания таких реакций подыскивает себе соответствующие взгляды. Эта тема кажется мне настолько многообещающей для вдумчивого разбора, что сейчас не хотелось бы затрагивать ее между делом – но кое-что о психологии реакционности я все-таки скажу.
Посмотрим на интервью Дугина: да, он хочет отнять у людей стиральные машины, потому что люди придают им слишком большое значение, но при этом сам он пользуется техникой. Противоречие? Нет. Он искренне убежден, что имеет право на обладание техникой, поскольку не делает из нее культа – а большинство людей так не могут, а потому проще вырвать проблему с корнем и просто лишить их достижений цивилизации. Это вполне логичная позиция – нужно только понять эту логику не как логику, а как психологию. Да, кстати, не стоит думать, что Дугин говорит аллегориями – мол, я не отниму у вас стиралки, а только научу вас правильно оценивать их место в вашей жизни. Нет, разумеется – отнимет физически (ниже будет объяснено, почему).
Психология реакционности базируется на двух базовых человеческих эмоциях. Во-первых, на страхе. Вообще, бояться нового нормально – новое требует от мозга усилий: от (как минимум) энергетических затрат до (как максимум) приведения организма в состояние боевой готовности. Проще говоря, новое заставляет нас напрягаться. Но у реакционера (пусть даже стихийного, а не индоктринированного) изначально присутствует катастрофическое мышление – мир в любой момент может рухнуть из-за какой-нибудь мелочи («эффект бабочки»), а потому новое явление автоматически рассматривается как знак конца.
Реакционеру мир кажется слишком хаотичным и непонятным – он стремится искусственно его упорядочить, обычно с помощью религиозно-теологических идей (см. недавнюю «Маргиналию к Проклу»). Так человек обретает Порядок с большой буквы – но раз мир сейчас не в порядке (а он не в порядке – иначе бы реакционеру не было тревожно), то, значит, порядок был когда-то давно. Психологическая реакционность становится идеологической через помещение Порядка в былые времена. Порядок мог быть чисто историческим (Римская империя, Московская Русь, СССР), псевдо-историческим (Атлантида, Гиперборея) или религиозным (Эдем, Золотой век, Сатья-юга), но он именно что был, а не есть. Вывод: новая марка стиральной машины не нарушит мировой порядок, но и не укрепит – потому она в лучшем случае бесполезна.
Но в основе реакционности имеется и другая эмоция – гнев, но не обычный, а несколько притупленный, в форме ревности (неслучайно в евангельские времена самая радикальная еврейская секта, к которой принадлежала часть последователей Иисуса, так и называлась – ревнители). Реакционер ревнует новое к старому, к Порядку. Мир и так находится в состоянии весьма шаткого равновесия между духовным порядком и бездуховным хаосом, а тут возьми и появись что-то новое, будь то техническое изобретение или культурное явление. Реакционера раздражают даже не они сами, а то, что люди на них отвлекаются от возвышенного. Новый фильм отвлекает их внимание от старых фильмов, новая одежда – от старого дресс-кода, новая техника – от привычного бытового уклада. Да и вообще шум вокруг мелочей отвлекает от священного безмолвия. Реакционер хочет возмущенно выкрикнуть в лицо «бездуховному» обществу: «Тут не на что смотреть! Это все неважно! Я все надеюсь, что вы прозреете и вспомните о подлинных духовных ценностях, а вы! вы! эх!».
Каждое новое явление делает мир сложнее – не в каком-то возвышенном смысле слова, а в чисто математическом – в общей системе появляется новый элемент. Реакционное сознание и так мучается от многообразия (которое равно хаосу), а тут это многообразие еще и разрастается. Он-то хочет всех собрать и поднять на вершины духа, а люди, развращенные лживыми ценностями, хотят только вниз, в упадок, в тварное, в тленное, в тлетворное.
Представим себе пастуха, умиленно взирающего с соломинкой во рту на мирно пасущееся стадо. И вдруг стадо начинает разбегаться в разные стороны – сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Отдельные особи падают замертво, иные начинают драться и портить друг другу шкуры. За что браться? Разнимать дерущихся, лечить упавших, собирать разбегающихся? Стоит несчастный пастух как вкопанный и понимает, что не может разорваться на части. А время идет...
Как стоит и реакционер посреди мирового Порядка, превращающегося в глобальный Хаос. Стоит всю жизнь и с болью вспоминает те времена – нет! то вечное настоящее – когда стадо мирно щипало травку и благостно блеяло под светозарным полуденным солнцем. Но у пастуха хотя бы есть память о порядке, а у реакционера – нет, поскольку он уже родился в хаотическом мире. Порядок он отыскал самостоятельно – по произвольно выбранным книжкам.
Где же выход? Как навести порядок и воссоздать тень Порядка, как отвлечь людей от низменного? Разумеется, уничтожить многообразие! Вспомним известный фрагмент из «Дня опричника»:
Реакционеру мир кажется слишком хаотичным и непонятным – он стремится искусственно его упорядочить, обычно с помощью религиозно-теологических идей (см. недавнюю «Маргиналию к Проклу»). Так человек обретает Порядок с большой буквы – но раз мир сейчас не в порядке (а он не в порядке – иначе бы реакционеру не было тревожно), то, значит, порядок был когда-то давно. Психологическая реакционность становится идеологической через помещение Порядка в былые времена. Порядок мог быть чисто историческим (Римская империя, Московская Русь, СССР), псевдо-историческим (Атлантида, Гиперборея) или религиозным (Эдем, Золотой век, Сатья-юга), но он именно что был, а не есть. Вывод: новая марка стиральной машины не нарушит мировой порядок, но и не укрепит – потому она в лучшем случае бесполезна.
Но в основе реакционности имеется и другая эмоция – гнев, но не обычный, а несколько притупленный, в форме ревности (неслучайно в евангельские времена самая радикальная еврейская секта, к которой принадлежала часть последователей Иисуса, так и называлась – ревнители). Реакционер ревнует новое к старому, к Порядку. Мир и так находится в состоянии весьма шаткого равновесия между духовным порядком и бездуховным хаосом, а тут возьми и появись что-то новое, будь то техническое изобретение или культурное явление. Реакционера раздражают даже не они сами, а то, что люди на них отвлекаются от возвышенного. Новый фильм отвлекает их внимание от старых фильмов, новая одежда – от старого дресс-кода, новая техника – от привычного бытового уклада. Да и вообще шум вокруг мелочей отвлекает от священного безмолвия. Реакционер хочет возмущенно выкрикнуть в лицо «бездуховному» обществу: «Тут не на что смотреть! Это все неважно! Я все надеюсь, что вы прозреете и вспомните о подлинных духовных ценностях, а вы! вы! эх!».
Каждое новое явление делает мир сложнее – не в каком-то возвышенном смысле слова, а в чисто математическом – в общей системе появляется новый элемент. Реакционное сознание и так мучается от многообразия (которое равно хаосу), а тут это многообразие еще и разрастается. Он-то хочет всех собрать и поднять на вершины духа, а люди, развращенные лживыми ценностями, хотят только вниз, в упадок, в тварное, в тленное, в тлетворное.
Представим себе пастуха, умиленно взирающего с соломинкой во рту на мирно пасущееся стадо. И вдруг стадо начинает разбегаться в разные стороны – сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Отдельные особи падают замертво, иные начинают драться и портить друг другу шкуры. За что браться? Разнимать дерущихся, лечить упавших, собирать разбегающихся? Стоит несчастный пастух как вкопанный и понимает, что не может разорваться на части. А время идет...
Как стоит и реакционер посреди мирового Порядка, превращающегося в глобальный Хаос. Стоит всю жизнь и с болью вспоминает те времена – нет! то вечное настоящее – когда стадо мирно щипало травку и благостно блеяло под светозарным полуденным солнцем. Но у пастуха хотя бы есть память о порядке, а у реакционера – нет, поскольку он уже родился в хаотическом мире. Порядок он отыскал самостоятельно – по произвольно выбранным книжкам.
Где же выход? Как навести порядок и воссоздать тень Порядка, как отвлечь людей от низменного? Разумеется, уничтожить многообразие! Вспомним известный фрагмент из «Дня опричника»:
«Хороша была идея отца Государева, упокойного Николая Платоновича, по ликвидации всех иноземных супермаркетов и замены их на русские ларьки. И чтобы в каждом ларьке – по две вещи, для выбора народного. Мудро это и глубоко. Ибо народ наш, богоносец, выбирать из двух должен, а не из трёх и не из тридцати трёх. Выбирая из двух, народ покой душевный приобретает, уверенностью в завтрашнем дне напитывается, лишней суеты беспокойной избегает, а следовательно удовлетворяется. А с таким народом, удовлетворённым, великие дела сотворить можно.»
Я подозреваю, что Сорокин написал это как раз под влиянием процитированных дугинских слов – ведь между интервью и «Опричником» прошла всего пара лет – и Дугин упоминается в повести как «старый шут Дуга-леший». Но это к слову.
Реакционное сознание – это сознание трагическое, потому что мир все равно обречен. Казалось бы, нужно расслабиться и пользоваться стиральными машинами на всю катушку барабана – не забывая, понятно дело, о делах духовных. Но проблема в том, что реакционеру в таком мире плохо и страшно. Отсюда и ревность – «почему вам достаточно для счастья того, чего недостаточно мне?». Это хороший вопрос – но риторический, поскольку на него находится неверный ответ: вместо того, чтобы принять мир, проще обвинить других в духовной нищете. Ненависть к комфорту и изобилию, показное высокомерие относительно техники является естественной реакцией на прогресс – так люди духовного склада демонстрирует, что они лучше других.
Я много раз писал о том, что последние два века – это время культурного расцвета, а прямо сейчас мы живем в точке духовного максимума за все времена. Но я не раз видел, какой негатив этот тезис вызывает у читателей. «Расцвет? Сейчас? Да мир в пропасть катится! Какая сегодня культура?». Я доказывал (убедительно, на мой взгляд), что последний век во много раз превзошел по количеству шедевров во всех видах искусства все остальное прошлое. Но со мной не просто не соглашались – со мной не хотели соглашаться. И не хотят (вы, дорогой читатель, подозреваю, тоже не согласны, правда?). Потому что ежели признать, что сегодня процветает не только материальная, но и духовная культура, то у реакционного сознания возникнет крайне неприятный вопрос: «А почему материя и дух на высоте, а я в душевном упадке?». Это страшный вопрос, на который имеется страшный ответ: да, ты, друг, в упадке – но только ты. С миром все если не в Порядке, то в порядке. А если и в беспорядке, то не в большем, чем когда-либо.
Я подозреваю, что Сорокин написал это как раз под влиянием процитированных дугинских слов – ведь между интервью и «Опричником» прошла всего пара лет – и Дугин упоминается в повести как «старый шут Дуга-леший». Но это к слову.
Реакционное сознание – это сознание трагическое, потому что мир все равно обречен. Казалось бы, нужно расслабиться и пользоваться стиральными машинами на всю катушку барабана – не забывая, понятно дело, о делах духовных. Но проблема в том, что реакционеру в таком мире плохо и страшно. Отсюда и ревность – «почему вам достаточно для счастья того, чего недостаточно мне?». Это хороший вопрос – но риторический, поскольку на него находится неверный ответ: вместо того, чтобы принять мир, проще обвинить других в духовной нищете. Ненависть к комфорту и изобилию, показное высокомерие относительно техники является естественной реакцией на прогресс – так люди духовного склада демонстрирует, что они лучше других.
Я много раз писал о том, что последние два века – это время культурного расцвета, а прямо сейчас мы живем в точке духовного максимума за все времена. Но я не раз видел, какой негатив этот тезис вызывает у читателей. «Расцвет? Сейчас? Да мир в пропасть катится! Какая сегодня культура?». Я доказывал (убедительно, на мой взгляд), что последний век во много раз превзошел по количеству шедевров во всех видах искусства все остальное прошлое. Но со мной не просто не соглашались – со мной не хотели соглашаться. И не хотят (вы, дорогой читатель, подозреваю, тоже не согласны, правда?). Потому что ежели признать, что сегодня процветает не только материальная, но и духовная культура, то у реакционного сознания возникнет крайне неприятный вопрос: «А почему материя и дух на высоте, а я в душевном упадке?». Это страшный вопрос, на который имеется страшный ответ: да, ты, друг, в упадке – но только ты. С миром все если не в Порядке, то в порядке. А если и в беспорядке, то не в большем, чем когда-либо.
Сложная истина
В очерке с говорящим названием «Скучная истина» я писал:
«Истина, открытая естественными науками (что Ньютоном, Максвеллом, Шредингером и Курчатовым – что Дарвином, Менделем, Пастером и Павловым) – ужасающе скучна. Не “холодна”, не “безбожна”, а просто безумно уныла – от всех великих открытий последних двухсот лет нет никакого проку ни уму, ни сердцу.
“Не может быть, чтобы ничего не было выше этого и глубже этого – ученые скрывают либо ищут не там”. Так говорит обыватель и бежит осваивать секретные знания атлантов и лемурийцев.»
Проблема с научными истинами, однако, не только в том, что они скучны, но и в том, что они чрезвычайно сложны – они даже в рамках одной дисциплины уже содержат больше знаний, чем способен осмыслить отдельно взятый человек. А о том, чтобы изучить, осмыслить и соединить в единую картину мира знания из разных областей, уже фактически не может быть речи. Истина, коя в предыдущие века всегда понималась как нечто единое (а потому употреблялась в единственном числе) рассыпалась на частные истины, между которыми трудно установить соответствия. Получается, что истины не только скучны, но и трудны. Вследствие этого даже у человека, имеющего способности к интеллектуальной деятельности, существенно снижается мотивация к наукам.
Все бы это было не так страшно, если бы у хомо сапиенсов не имелось потребности к построению той самой единой картины мира (а также обретению смысла жизни). Какой путь он выберет – сложный и скучный или простой и веселый? Ответ очевиден. В результате люди не только попадают (ну как «попадают»? стремятся) в объятия лженауки и ненауки, но и в повседневности выбирает наиболее простые объяснительные модели сущего.
Недавно сам себя поймал на таком моменте – и понял, что с моей тягой к абстракциям и при меньшей критичности мышления, запросто мог бы пойти по скользкой дорожке. Я много лет интересуюсь акцентуациями характера (в нашей традиции их принято называть заострениями). Они реальны – тут еще никакой лженауки нет. Действительно, существует некоторое психофизиологические конституции, которые при благоприятных условиях среды делают мышление и поведение достаточно специфичными. При этом люди остаются в пределах медицинской нормы (да, акцентуанты – не больные, это важный момент). Некоторые названия акцентуаций хорошо известны: истероидное, шизоидное, паранойяльное, эпилептоидное и прочие. Они могут перерастать в психиатрию, но чаще всего не перерастают.
Знание акцентуаций мне не раз пригождалось – по некоторым признакам иногда можно быстро срисовать то или иное заострение и учитывать его в дальнейшем взаимодействии. Также благодаря этим знаниям нескольким людям мне даже удавалось немного помочь (насколько это вообще возможно). Однако тут легко увлечься «постановкой диагнозов» направо и налево – ведь это не только просто, но и приятно. И вот на днях переслушиваю я «Жизнь двенадцати цезарей» Светония и в голову приходит мысль: вот забавно – Цезарь был явным параноидом, а Октавиан Август – выраженным эпилептоидом: это логично, ведь эти два типа действительно нередко образуют пары. Потом думаю: а были ли еще в истории примеры таких преемств? Тут же нахожу два подобных случая: Иисус и Петр, Ленин и Сталин. И в этот момент мою дурную голову осеняет мысль: а надо бы дослушать Светония, понять заострения остальных римских цезарей и посмотреть, нет ли закономерностей в их чередовании. А вдруг есть?! Кто там следующий? Тиберий – о, у него же явно шизоидные черты, круто!
Слава богу, я тут же одернул сам себя – потому что вспомнил, что Сталин наследовал Ленину совсем не потому, что был эпилептоидом, а потому что английская партия в СССР переиграла немецкую. Но если бы я этого не знал, то запросто мог бы начать психологизировать историю, то есть превратить вполне научную теорию акцентуаций – в аналог соционики и гороскопщины. Да, вот какая чушь приходит в голову даже мне – человеку с высшим психологическим образованием.
В очерке с говорящим названием «Скучная истина» я писал:
«Истина, открытая естественными науками (что Ньютоном, Максвеллом, Шредингером и Курчатовым – что Дарвином, Менделем, Пастером и Павловым) – ужасающе скучна. Не “холодна”, не “безбожна”, а просто безумно уныла – от всех великих открытий последних двухсот лет нет никакого проку ни уму, ни сердцу.
“Не может быть, чтобы ничего не было выше этого и глубже этого – ученые скрывают либо ищут не там”. Так говорит обыватель и бежит осваивать секретные знания атлантов и лемурийцев.»
Проблема с научными истинами, однако, не только в том, что они скучны, но и в том, что они чрезвычайно сложны – они даже в рамках одной дисциплины уже содержат больше знаний, чем способен осмыслить отдельно взятый человек. А о том, чтобы изучить, осмыслить и соединить в единую картину мира знания из разных областей, уже фактически не может быть речи. Истина, коя в предыдущие века всегда понималась как нечто единое (а потому употреблялась в единственном числе) рассыпалась на частные истины, между которыми трудно установить соответствия. Получается, что истины не только скучны, но и трудны. Вследствие этого даже у человека, имеющего способности к интеллектуальной деятельности, существенно снижается мотивация к наукам.
Все бы это было не так страшно, если бы у хомо сапиенсов не имелось потребности к построению той самой единой картины мира (а также обретению смысла жизни). Какой путь он выберет – сложный и скучный или простой и веселый? Ответ очевиден. В результате люди не только попадают (ну как «попадают»? стремятся) в объятия лженауки и ненауки, но и в повседневности выбирает наиболее простые объяснительные модели сущего.
Недавно сам себя поймал на таком моменте – и понял, что с моей тягой к абстракциям и при меньшей критичности мышления, запросто мог бы пойти по скользкой дорожке. Я много лет интересуюсь акцентуациями характера (в нашей традиции их принято называть заострениями). Они реальны – тут еще никакой лженауки нет. Действительно, существует некоторое психофизиологические конституции, которые при благоприятных условиях среды делают мышление и поведение достаточно специфичными. При этом люди остаются в пределах медицинской нормы (да, акцентуанты – не больные, это важный момент). Некоторые названия акцентуаций хорошо известны: истероидное, шизоидное, паранойяльное, эпилептоидное и прочие. Они могут перерастать в психиатрию, но чаще всего не перерастают.
Знание акцентуаций мне не раз пригождалось – по некоторым признакам иногда можно быстро срисовать то или иное заострение и учитывать его в дальнейшем взаимодействии. Также благодаря этим знаниям нескольким людям мне даже удавалось немного помочь (насколько это вообще возможно). Однако тут легко увлечься «постановкой диагнозов» направо и налево – ведь это не только просто, но и приятно. И вот на днях переслушиваю я «Жизнь двенадцати цезарей» Светония и в голову приходит мысль: вот забавно – Цезарь был явным параноидом, а Октавиан Август – выраженным эпилептоидом: это логично, ведь эти два типа действительно нередко образуют пары. Потом думаю: а были ли еще в истории примеры таких преемств? Тут же нахожу два подобных случая: Иисус и Петр, Ленин и Сталин. И в этот момент мою дурную голову осеняет мысль: а надо бы дослушать Светония, понять заострения остальных римских цезарей и посмотреть, нет ли закономерностей в их чередовании. А вдруг есть?! Кто там следующий? Тиберий – о, у него же явно шизоидные черты, круто!
Слава богу, я тут же одернул сам себя – потому что вспомнил, что Сталин наследовал Ленину совсем не потому, что был эпилептоидом, а потому что английская партия в СССР переиграла немецкую. Но если бы я этого не знал, то запросто мог бы начать психологизировать историю, то есть превратить вполне научную теорию акцентуаций – в аналог соционики и гороскопщины. Да, вот какая чушь приходит в голову даже мне – человеку с высшим психологическим образованием.
И подобная опасность существует для всех, потому что так удобно пытаться частное знание превратить во всеобщую объяснительную модель, в инструмент простой и удобной классификации реальности. Ведь если истина одна, то жизнь становится проще. Беда в том, что вопреки мнению большинства философов и религиозных деятелей, истина не едина. По крайней мере, таково мое убеждение – хотя мне оно совсем не нравится. Да, куда проще поверить во что-то частное, убедить себя, что в нем есть ответы на все вопросы, не замечать противоречий и игнорировать возражения. Таковы все религии и большинство научных и философских парадигм. Ведь что такое гегелевский идеализм или «научный материализм» как не попытка некритично принять придуманную кем-то всеобщую теорию всего? Это куда проще, чем принять бессистемность сущего – потому попытки осмыслить окружающий хаос в качестве порядка будут всегда. И ученые будут заниматься этим ничуть не реже, чем все остальные, потому что базовая потребность в упорядочивании мира имеется и у них. Так что новые «большие нарративы» будут появляться, а старые –обновляться до тех пор, пока существует наш вид.
Дело разумного человека – ни доверять ни одному из них. Ни тем, которых еще нет, но которые некогда будут презентованы с большой помпой, ни тем, что уже есть.
----
Патроны-Метафизики Sergey Donskoy, Андрей Иванов, Константин Викторов, Александр Черевков, Татьяна Кабанова, Ravil Bildanov, Дарья Москаленко, Math club, Тимофей Чернышов, Real Human Bean, Γρηγόριος Μιχαήλ, M M, Nick Karpuzov, Tanshe, Вонифатий, E.Abw, Вадим Здвижков, Иван, Alex X, История России, Айнур Абдуллин, Быть, Иван Гаврилов-Астафьев, Михаил Демьяненко, Vladislav, Constantine Kosmynin, Алексей Деркачёв, Vened, Никита Гироскоп – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Mark D, Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Denis Evdokimov, Иван Зотов, Beresklet, Иван Мищенков, George O., Иван Иванов, Рустам Кашапов, Eso Terikwa, Philellin7, KapitanKukan, Vladimir S., Игорь Андропов, Семён Попов – вам особое почтение и благодарность!
Дело разумного человека – ни доверять ни одному из них. Ни тем, которых еще нет, но которые некогда будут презентованы с большой помпой, ни тем, что уже есть.
----
Патроны-Метафизики Sergey Donskoy, Андрей Иванов, Константин Викторов, Александр Черевков, Татьяна Кабанова, Ravil Bildanov, Дарья Москаленко, Math club, Тимофей Чернышов, Real Human Bean, Γρηγόριος Μιχαήλ, M M, Nick Karpuzov, Tanshe, Вонифатий, E.Abw, Вадим Здвижков, Иван, Alex X, История России, Айнур Абдуллин, Быть, Иван Гаврилов-Астафьев, Михаил Демьяненко, Vladislav, Constantine Kosmynin, Алексей Деркачёв, Vened, Никита Гироскоп – большое спасибо за подписку!
Патроны-Теурги Mark D, Максим Бегун, Alexander, Fabulous Bill, Denis Evdokimov, Иван Зотов, Beresklet, Иван Мищенков, George O., Иван Иванов, Рустам Кашапов, Eso Terikwa, Philellin7, KapitanKukan, Vladimir S., Игорь Андропов, Семён Попов – вам особое почтение и благодарность!
Forwarded from Чёрная Сотня
Егора надо похоронить в достойном месте, рядом с Константином Анатольевичем.
Помочь семье и делу можно денежным переводом на карту матери Егора, Виктории Викторовны:
Рисунок: Мария Крылова
Помочь семье и делу можно денежным переводом на карту матери Егора, Виктории Викторовны:
4274 2780 1229 1202 (Сбербанк)Рисунок: Мария Крылова
Forwarded from Священное и мирское
В начале 2021 начал писать новую книгу, теперь по библейскому Второзаконию: перевод с древнееврейского и древнегреческого, филологический комментарий и толкование, — и сделал уже немало!
В конце 2021 начал писать в этот канал после долгого перерыва. Одно из другого в моем случае прямо вытекает: священное своими путями переливается в мирское, а я этим наслаждаюсь, чего и всем желаю. Это итоги года.
Сугубо следил за каналами:
Велецкие тетради, Быть, Cogito ergo sum, Лаконские щенки, Platonova, Crypta Platonica, Научпоп, Киновия, Темная теология, sacred violence, Холархия, Fire walks with me, Ortega, Fantastic Plastic Maсhine, Обо всякое, Иван Демидов, Очень прекрасно, Rusak, Унежить душу, Аннушка искусствоведьма, Как римляне, Афанасьев, Русский Ориенталист, Сыны монархии, Владлен Татарский, АКЛ.
Ну и guilty pleasure — Мальцовская галерея.
Александр Простев. Свете светлый.
В конце 2021 начал писать в этот канал после долгого перерыва. Одно из другого в моем случае прямо вытекает: священное своими путями переливается в мирское, а я этим наслаждаюсь, чего и всем желаю. Это итоги года.
Сугубо следил за каналами:
Велецкие тетради, Быть, Cogito ergo sum, Лаконские щенки, Platonova, Crypta Platonica, Научпоп, Киновия, Темная теология, sacred violence, Холархия, Fire walks with me, Ortega, Fantastic Plastic Maсhine, Обо всякое, Иван Демидов, Очень прекрасно, Rusak, Унежить душу, Аннушка искусствоведьма, Как римляне, Афанасьев, Русский Ориенталист, Сыны монархии, Владлен Татарский, АКЛ.
Ну и guilty pleasure — Мальцовская галерея.
Александр Простев. Свете светлый.
