«Занимайся любимым делом» (2)

В общем, самая обманчивая мотивировка звучит так: «Раньше мне это не надо было – но теперь я твердо решил, а потому включусь – я быстро учусь». Нет. Наши склонности и антипатии проявляются очень рано – а потому глупо тратить время на то, на что раньше его было жалко.

Есть отличный способ понять свои склонности – вспомнить, что нравилось до 14 лет. Не в смысле конкретных тем, а смысле типов деятельности. То есть если до 14 не было интереса к изучению Древней Индии – то это не приговор. Но если вообще не было интереса к истории, культуре и религии, а нравилось (по большей части) химические опыты ставить да технику чинить – вряд ли внезапно вспыхнувший интерес к Индии будет продолжителен и успешен. Но если новые интерес или профессия смежны с уже имевшимися склонностями, то адаптация будет сравнительно легкой, а освоение – приятным.

То есть нужно вспомнить, что в детстве приносило удовольствие – какие игры и с кем. А главное – почему. Одна и та же деятельность может нравится по-разному: один ребенок любит собирать лего в компании, другой в одиночку. Или – один собирает, чтобы потом включить их сюжетную игру, другой – ставит на полку и любуется. Или – один собирает здания, другой – персонажей. Или – один собирает четко по схеме, другой – как придется.

Если воскресить в памяти, что нравилось и что не нравилось, то можно осознать, к чему вообще лежит душа. А не ломать себя через копчик.

Тоже самое с привычками. Приобретать новые можно – но только при изначальных склонностях к ним. «Хочу начать вести дневник – говорят, это полезно». А ты когда-нибудь вел дневник – ну хоть заметки делал, фиксировал какие-то впечатления? Может, фотки с новых мест регулярно постил и подписывал хоть строчку? А вообще писать любишь – хотя б деловые письма? Или «лучше по телефону»? Если ответ отрицательный – то не получится.

«Хочу вставать рано и гулять». Чтобы перестроить график, нужна мотивация – чтобы утром было понятно, зачем вылезать из теплой постельки и выпинывать себя в русский климат. «Чтобы повысить продуктивность» – не аргумент.

«Дед, у тебя ухудшается память – учи стихи, помогает». А дед вообще не любит стихи – с чего он начнет их учить, когда ему читать их не нравится?

В общем, если во что-то погружаться, так только в то, что всегда нравилось и без принуждения. По-другому – не получится.

- Получится! Человек может все! Главное – захотеть!
- Удачи

Киническая теология онанизма

Недавно я делал (недурной, на мой вкус) разбор учения кинической школы – завалялась одна цитатка, не уместившаяся в текст. Диоген не только прилюдно практиковал онанизм, но и подводил под оный теологическое обоснование. Дион Хрисостом писал:

«Ему не нужно было идти куда-нибудь для удовлетворения своих любовных желаний. Он говорил, шутя, что Афродита у него всегда под рукой и притом совершенно бесплатно.

Поэты, утверждал он, клевещут на эту богиню, называя её «золотой» из-за собственной распущенности. Но так как немало людей сомневались в правоте его слов, то он занимался этим открыто, у всех на виду, и добавлял при этом: «О, если бы все поступали точно таким же образом, то Троя никогда не была бы взята, а Приам, царь фригийский, ведущий свой род от самого Зевса, никогда не был бы заколот у его алтаря». <…>

Диоген говорил, что в известном отношении рыбы умнее людей: когда к ним приходит желание выбросить сперму, они покидают свои убежища и трутся о что-нибудь жёсткое.

А люди, удивлялся он, не хотят за деньги потереть или ногу, или руку, или какую-нибудь другую часть тела, и даже самые богатые не заплатили бы за это ни одной драхмы, а вот за то, чтобы ублажить тот, всем известный единственный член, они не то что готовы потратить много талантов, но некоторые ради этого рискуют даже самой жизнью!

«Тот способ удовлетворения любовного желания, которым пользуюсь я, – продолжал, шутя, Диоген, – изобрёл Пан. Влюбившись в нимфу Эхо, он гонялся за ней, но не мог её поймать, дни и ночи рыская по горам. Он скитался до тех пор, пока Гермес, отец его, не сжалился над ним и не научил его этому способу, а Пан, познав его, избавился от многих неприятностей и научил, в свою очередь, пастухов».

То есть онанизм – это, по Диогену, милосердный божественный дар, а не баловство какое. Наверно, следует вывести какую-то мораль, но ничего достаточно изысканного придумать не удается.

Если бы не свобода слова, 90е годы остались бы в памяти народа вполне недурным периодом. Представим, что не было бы ни ОРТ, ни НТВ, ни ТВ6 – а на экранах бесконечно не маячили бы Познеры, Сванидзе, Шендеровичи и Шустеры. И вместо этого по всем каналам рассказывали бы про достижения власти и критиковали бы «отдельные недоработки на местах».

Выпуски новостей строились бы так (в скобках – посыл новости):
Ельцин встретился (очень хорошо, что встретился),
Ельцин позвонил (кому надо позвонил),
Ельцин отдал распоряжение (очень хорошее распоряжение),
Чубайс высказался о недопустимости (и больше такого не будет),
министр транспорта заявил об прекращении финансирования (пусть сами себя финансируют),
во Франции переиздали Достоевского (вот как нас любят на Западе),
в Китае заявили о необходимости расширять сотрудничество с Россией (и на Востоке тоже любят),
США похвалили Россию за профицит бюджета (а за океаном нас вообще обожают),
в Томске нашли захоронение жертв ГУЛага (вот что делали коммунисты),
КПРФ проголосовало против отмены льгот чернобыльцам (сначала сделали Чернобыль, а теперь растрачивают бюджет),
в Саратове открылась новая сеть магазинов одежды (теперь все саратовчане будут одетые),
в Воронеже закрылась старая сеть магазинов одежды (но одежды в городе много, и челноки в Турцию смогут заработать),
тверской завод закупает новую технику из Германии (производство будет классное),
калужский завод отказался закупать технику из Германии (зачем тратить валюту?),
в Татарстане отменили обучение русскому языку (ведь его и так все знают),
доллар укрепился к рублю (это хорошо, ведь у всех дорогих россиян есть доллары),
в Краснодаре убили бизнесмена (но он был криминальный, дело взято на особый контроль),
понижены расходы на армию (ведь воевать не с кем),
понижены налоги на нефтянку (хватит душить бизнес),
увеличилось число беспризорников (люди больше рожают, правительство обещало что-нибудь придумать),
сокращена тысяча врачей (смогут отдохнуть и открыть свои клиники)
увеличился отток инженеров за рубеж (глобализация работает, и мы ее важная часть!)…

Если бы вот это вот все бодрым голосом говорилось в унисон по всем каналам – люди бы мало ощутили разницу с 80ми. То есть электорат цокал бы на коммунистов, «красных директоров», «русских фашистов» и прочую пятую колонну – да хвалил власть: «Денег нет, работы нет, бардак везде, все воруют – хорошо хоть Ельцин с Черномырдиным в тандеме всю страну держат – а то развалилось бы все».

Большинство людей не интересует реальность – его интересует ощущение от реальности. И совчину в 90е любили не за мороженное за сколько-то там копеек и не за социальную справедливость (которой не было, ибо вся позднесоветская антисоветская риторика – как раз против партийных привилегий), а за хорошие новости. «Зато спокойно было и мультфильмы добрые, а сейчас новости или кино включишь – один мрак: при СССР такого не было». Не было. По телевизору.

Потому нужно понимать, что новая свобода слова вызовет глубочайшее отторжение у людей, привыкших за последние 20 лет к хорошим новостям (в будущем времени) – даже если экономика будет удваиваться раз в 5 лет. «Верните нам Соловьева и Брилева и заберите себе свой экономический рост – и "Сватов" верните». Потому что «Сваты» и Соловьев радуют быстро и часто, а падение цен – долго и редко. И это не только про Россию – так было и будет везде и всегда.

Вновь принял участие в опросе канала "Быть". И опять убедился в том, насколько затягивает процесс препарирования понятий: вроде берешь скучное и затасканное слово, ан-нет – внутри там наваристо да нажористо.

В сегодняшнем Смысле Слов: Долг рекордное количество участников. Точнее, антирекордное: три мнения. Благодарю за участие авторов каналов Иудаизм без фильтра и Велецкие Тетради за участие.

Думаю, что дело в слове. «Долг» это крайне неприятное понятие для современного человека, который не любит быть кому-то что-то должным, и даже когда должны ему — это воспринимается с некоторой натяжкой.

#это_слова

В субботу 24 октября в 18:00 у нас выступит философ и писатель Максим Велецкий (https://t.iss.one/velnotes) с лекцией «Антропология Ницше: проблемы и противоречия».

Фридрих Ницше совершил переворот в философии – до него так никто не мыслил и не писал: его тексты неотделимы от его личности, его стиль не имеет аналогов, его вердикты оглушают своей дерзостью.

Главная мысль творчества Ницше состоит в том, что люди не только не одинаковы, но и не равноценны. В своих текстах он описал разные культурные и психологические типы, которые ведут друг с другом вековую борьбу за моральное и политическое господство.

Ницше стремился к «переоценке ценностей», развенчанию этики сострадания и бескорыстия, выведению принципиально нового сорта людей. Получилось ли совершить такую переоценку – хотя бы в теории? Или учение Ницше осталось незавершенным и внутренне противоречивым? Мы узнаем это из лекции, в которой будут по-новому рассмотрены и сопоставлены аполлонизм и дионисийство, «мораль рабов» и «мораль господ», «сверхчеловек» и «последний человек». При этом нас ждет не столько изложение ницшеанства, сколько его истолкование.

Вход за свободные пожертвования (free donation), регистрация по ссылке: https://knizhnaya-lavka-listva.timepad.ru/event/1458417/

Дорогие подписчики из Питера и области!

Приходите!
Лекция будет сверхчеловеческая!

​​Друзья!

Сегодня День Рождения Константина Крылова.
Впервые в этот день его нет с нами.

Сотни, тысячи людей по всему миру помнят о нём, читают его книги и статьи, делятся своими воспоминаниями, ждут новых изданий его работ.

Благодарю вас всех за тёплые слова и интерес к нашим планам.

Я очень тронута вашим вниманием, друзья!

Константин создал вокруг себя целый мир из интересных и при этом очень разных людей. Важно, что этот мир живёт и продолжает развиваться!

По моей просьбе друзья, коллеги, соратники Константина записали о нём короткие ролики для первых Крыловских чтений. Они рассказали о его вкладе в русскую мысль и русскую литературу, о своём с ним общении, о том, кем он был и остаётся для них и для России.

Сегодня, 18 октября, в 21:00 — состоится премьера художественного мини-фильма на Ютуб-канале Царь-ТВ.

С этой премьеры начнутся первые Крыловские чтения.

Далее, с понедельника, уже на Ютуб-канале Фонда Константина Крылова
мы будем каждый день в 21:00 публиковать ролики, записанные самыми разными людьми.

На этой же неделе, мы выложим записи двух круглых столов с дискуссиями известных людей о наследии русского писателя, философа, публициста и политика Константина Крылова.

А завершим Чтения большим стримом, в котором мы, вместе с другими участниками Фонда Константина Крылова, расскажем о наших дальнейших планах по сохранению и популяризации его наследия.

Следите за обновлениями на канале и страницах Константина.

С Днём Рождения, дорогой Константин!

Надежда Шалимова

Немного о том, что будет на лекции в субботу.

На днях принимал участие в «Ницше-семинаре», организованным замечательным сайтом nietzsche.ru

Там я обкатал тезисы, которые собираюсь представить в «Листве». «Обкатал» не в том смысле, что воспринимал Ницше-семинар менее серьезно, а в том, что у он состоялся до лекции. Видео моего выступления, по словам организаторов, будет выложено позже. Если проблем не возникнет, опубликую ссылку. Но там я выступал всего 30 минут, а в субботу будет в три раза дольше.

А конкретно зрителей ожидает:
- введение в жизнь и творчество Ницше
- изложение его антропологических типологий на материалах «Рождения трагедии из духа музыки», «Ecce Homo», «Заратустры» и «Генеалогии морали»
- критика этих типологий, взятых по отдельности
- сопоставление типологий
- общие выводы о его личности и учении

Это будет очень крутая лекция (это не самохвальство, я вполне объективен) – полезная как для тех, кто почти ничего о Ницше не знает, так и для тех, кто его плотно изучал. Не поручусь, что скажу нечто уникальное – но большинство своих выводов я нигде до этого не видел.

На канале я публиковал несколько пространных текстов о Ницше. Так вот – лекция будет на 3/4 состоять из оригинального контента – того, что я не никогда не публиковал. Проблема у меня одна – как утрамбовать материал в полтора часа. В любом случае повествование будет максимально интенсивным.

Еще раз подчеркну – это не обучающая лекция (не пересказ Ницше), а авторская. Я убежден, что если лектор выходит к взрослой публике, то обязан не рерайтить чужие мысли, а излагать свои. А мыслей насчет Ницше – без счета.

Насчет того, будет ли видео и каким образом можно будет получить к нему доступ, напишу после лекции.

Лекция Максима Велецкого об антропологии Ницше!

Накануне состоялась лекция по Ницше. Вновь хочу от души поблагодарить публику за интерес, внимание и замечательные вопросы – а руководство питерской «Листвы» за отличную организацию. Выступил, по собственным ощущениям, более чем удачно.

Пандемия все равно не могла не повлиять на заполненность – даже двое знакомых написали, что не смогут прийти из-за соответствующих опасений.

Видеозапись будет выложена на патреоне издательства «Черная Сотня», равно как и записи двух предыдущих лекций (напишу, когда все они будут добавлены). Вообще, советую подписаться, там много отменных материалов за вполне умеренную сумму. Да, кстати, в «Листве» еще до сих пор продаются два экземпляра моей книжки «Несть» всего за 400 рублей.

Зашив последних недель подходит к концу. Продолжу вести канал в обычном режиме. Спасибо за терпение.

Различение №6: этика и эстетика (1)

На первый взгляд, разница между этикой и эстетикой вполне очевидна. Первая занимается нравственными категориями (добро и зло, польза и вред, хорошо и плохо), а вторая – выразительными средствами (прекрасное и безобразное, яркое и блеклое, возвышенное и низменное, гладкое и шершавое). Я сильно упрощаю, но суть примерно такова.

Однако эти две дисциплины чаще всего идут в паре. И это, в общем, правильно – но отсюда возникает необходимость их различить. Дело не так просто, как кажется на первый взгляд. Дело в том, что очень трудно представить нечто, что не имело бы для человека и этического, и эстетического содержания.

Даже если речь идет об абстрактных нравственных понятиях, у них все равно имеется эстетическая сторона. Например, «добро» и «благо» – понятия почти тождественные, но эстетика у них разная – хотя бы потому, что эти слова по-разному звучат. «Добро» будто намекает на нечто конкретное (может быть, за счет мужского ударения и буквы «р»), а «благо» звучит абстрактнее – будто растекаясь по нёбу и небу. То есть само слово (его звучание) выразительно – а значит причастно эстетике.

И наоборот. Как бы не искали абсолютно нейтральную вещь, чтобы оценить ее «незаинтересованно» (то есть чисто эстетически), от этических оценок избавится очень трудно. Ну вот хотя бы: нашли мы нечто чисто эстетическое (либо антиэстетическое) – математическую формулу или редкий камень. И краем сознания подумали: «А куда эту формулу можно применить – и если никуда, то зачем она?»; и: «А этот мир не так уж и плох, если в нем есть такое» (если вдруг мы не слишком благожелательны в миру).

А уж если нечто создано людьми (формулы людьми не создаются, а открываются), то оценка будут даже более этической, нежели эстетической. Нам будет важно, кто это создал, зачем создал, правильно ли это используют, стало ли от этого хуже или лучше. Проще говоря, люди не могут не наделять вещи нравственным содержанием.

Если совсем огрублять, главными объективными категориями этики являются польза и вред (в самом широком смысле, конечно), а эстетики – прекрасное и безобразное (также взятые широко). А их субъективным выражением будут этическая пара «одобряю» и «осуждаю» и эстетическая пара «приятно» и «неприятно». Разумеется, обе пары содержатся друг в друге – поскольку, опять же, этическое и эстетическое невозможно строго разделить. Более того, можно употреблять эти слова применительно к обеим сферам.

Люди часто общаются на разных языках – эстетическом и этическом – взаимно не понимаю другу друга. Студентка приходит домой и говорит матери, что ходила в кино. Та ей отвечает, что лучше бы она в это время к сессии готовилась. Что по сути представляет собой такой диалог:
Дочь: я потратила время и деньги на то, что мне приятно (эстетическая мотивация).
Мать: лучше бы ты потратила их на то, что тебе полезно (этическая мотивация).

Особенно интересно то, как одни взгляды влияют на другие. Например, как эстетические предпочтения влияют на политические взгляды (которые, по идее, должны базироваться на этике, а не на эстетике). Рассмотрим в следующей публикации.

Этика и эстетика (2)

Не буду обсуждать вопрос о том, какие установки – этические или эстетические – у нас первичны, а тем более то, детерминированы они биологией или обществом (хотя предполагаю, что первичны эстетические – и что они, по большей части, врождены; но это только мнение).

Вопрос, который меня всегда живо интересовал – это то, как у людей формируются политические убеждения. На тему есть много исследований, но главное, как мне кажется, то, что мы предпочитаем верить в то, что нам нравится. То есть наши убеждения во многом определяются нашими вкусами. То есть эстетика определяет этику.

Вообще, это крайне печально – потому что о вкусах можно бесконечно спорить (и даже переспоривать оппонентов), но вот убедить их в своей правоте почти невозможно. Потому политические дебаты интересны, в основном, как зрелище. В крайнем случае они бывают полезны для переубеждения колеблющихся, если спор идет о второстепенных вещах (размер налогов, концепция образования и прочее). Там же, где речь идет о глубинных убеждениях, о мировоззренческих установках, аргументация малоубедительна.

Я знаю нескольких стихийных монархистов, которые двух слов связать не могут насчет того, что хорошего в монархии. А точнее, почему она им нравится. А ответ довольно прост: им нравится монархическая и имперская эстетика (не обязательно конкретно Российской империи). Даже само слово «империя» звучит приятно – и в этом плане выигрывает у «республики». Для них эстетична самая идея стабильной единоличной власти (да еще и от бога) – а вот всякие там парламенты с «болтунами» и апелляция к народу как к источнику власти им эстетически не близка. Близки мундиры, штандарты, дуэли и все такое.

Понятно, что все это крайне слабое имеет отношение к реальным империям. В общем, и сами стихийные монархисты это понимают – «но просто мне хочется, что было так – красиво же».

Или взять людей, симпатизирующих социализму – и я здесь даже не рассматриваю ностальгирующих по совковому детству, а только тех, кому нравится эстетика социализма. Причина в том, что социализм куда эстетичнее капитализма – а точнее, в капитализме нет ярко выраженной эстетики.

Что вообще обычно называют красивым – то, что соразмерно, синхронно и созвучно. Вся страна одновременно слушает гимн – поскольку у всех автоматически включены радиоточки. Вся страна синхронно идет на работу в очень похожих одеждах. В перерывах все одновременно едят плюс-минус одну и ту же еду. Застройка городов может и душная, но зато одинаковая. Зарплаты почти не разнятся, внешние недостатки жизни единообразны (Совок, например, был везде и всюду одинаково грязен, а не так, что где-то бомжи, а где-то с асфальта есть было можно). «Все одинаково, все поровну – красиво же!».

И вся эта унификация для многих выглядит красиво. А капитализм… Каждый одевается во что хочет, слушает что хочет, работает сам по себе и так далее. То есть в капиталистическом обществе нет ощущения единства – когда все одновременно и однообразно.

Может, я слишком хорошо думаю о людях, но я не могу поверить, что существует хоть один стихийный социалист, который бы реально верил, что социализм (может быть) лучше капитализма с точки зрения экономических показателей и гарантий соблюдения прав. Если не брать левых сектантов, обычные стихийные социалисты понимают, что капитализм рулит, а социализм не работает. Но просто капитализм им не нравится. «Да, социализма нигде не получилось – но идеи-то красивые!».

Переубедить этих людей можно. Переделать – почти невозможно.

Продолжим завтра – про национализм и его противоположности.

В продолжение разговора о союзной советской социалистической нищете. Сейчас смотрю интервью великого русского футбольного тренера Олега Ивановича Романцева. Рассказывает про детство. Его отец строил дороги – и семья моталась по всему Союзу: Романцев перечислил Алтай, Красноярский край, Киргизию, Кольский полуостров. Это только те места, где он сам в школах учился – и не в городах, а в бараках (из-за строек, понятно дело).

И далее говорит (12:29), что мать его не пускала играть в футбол – не из-за плохой учебы, а потому, что нужно было беречь обувь. «Кеды одни у меня были. Их надо было сохранить не на несколько дней, а на несколько лет. Не очень, будем говорить, богато мы жили». Правильно, зачем рабочему человеку в государстве рабочих жить богато – чай не буржуй.

Но это капитализм эксплуатирует трудовой народ, а социализм эту эксплуатацию отменяет. Да.

Этика и эстетика (3)

Вчера вкратце поговорили про эстетику монархизма и социализма. Сегодня скажем про интер- и просто национализм.

Стихийный интернационализм, мульти-культи и прочее также обладают своей эстетикой. «Хорошо же, когда все народы дружат, в гости ходят, а не воюют – нас объединяет куда больше, чем разъединяет». То есть когда человек говорит, что «национальность не важна», он обычно имеет ввиду то, что «национальность не должна быть важна, а то, что она важна и всегда будет важна, так это надо побороть – не знаю как, но мне это надо». И как бы реальность не противоречила таким эстетико-политическим убеждениям, большинство людей не готово принять неприятное реальное и отказаться от приятного воображаемого.

Но дело не только в сантиментах. Разнообразие имеет свою эстетику. В воображении рисуется какой-нибудь космополитичный город, где нет однообразия – напротив, каждый квартал отличается от другого. Все цвета кожи, куча наречий, разноцветные национальные одежды, церкви на любой вкус, куча кафешек в разных стилях с разной кухней. А на праздники все выряжаются в своё. Плюс музыка на все лады, улыбки и братания. Живопись.

А то, что эти картинки в момент превращаются в пепел (буквальный пепел) – так это вытесняется на периферию сознания. То есть за специфическое эстетическое удовольствие от разнообразия стихийные мультикультуралисты готовы пренебрегать даже не чужой, а своей собственной безопасностью. Межнациональный мир имеет свои преимущества, но имеет один существенный недостаток – он очень хрупок.

Что касается национализма, то в этом смысле он не является противоположностью мульти-культи. То есть нельзя сказать, что он за однообразие. Нет. Он наполнен самыми разными образами из прошлого и будущего. Но любопытно то, что национализм обычно начинается с банальной вкусовщины. Иногда, к сожалению, он ее и заканчивается – то есть ограничивается банальной ксенофобией (о разнице между двумя этими понятиями я уже писал) и ксенофилией.

Возьмем нынешний расовый конфликт в США. Большинство людей правых взглядов стихийно сочувствуют американским белым – хотя новое вступление белых в свои права вряд ли будет выгодно России и русским. Но все равно – когда негры и левые сносят памятники отцам Америки, правый негодует. Не по рациональным, а по эстетическим причинам – такое зрелище ему не нравится. И уже под эстетическую оценку подвязываются политические аргументы. Но последние суть этическая рационализация эстетического чувства.

И в любых войнах, которые от нас далеки, мы более симпатизируем не тем, на чьей стороне правда – а тем, чья внешность и/или культура нам более приятны и понятны.

Ежели говорить о национализме как таковом, то он всегда базируется на комплексе национальных мифов. Если отбросить хитроумные определения, то такие мифы суть приятные воображению картинки – и, что особенно важно, каждый выбирает ту серию картинок, которая ему ближе. Отсюда и многочисленные споры между националистами – о прошлом. Ну казалось бы, чего спорить о том, какая Русь была круче – языческая, московская или имперская. Или даже гиперборейская. Нет, это важный вопрос – потому что позитивный образ прошлого подпитывает национальное чувство.

Конечно, убежденный, индоктринированный националист не фокусируется на прошлом. Для националиста нет особенной ценности в том, что его народ велик, а история его страны славна и прекрасна – потому что национализм как идеология ориентирован в будущее и сосредоточен на отстаивание интересов своей нации.

Но для национального чувства выбор между «Москвой» и «Новгородом», язычеством и православным христианством, старообрядчеством и никонианством, славянофилами и западниками принципиален – и находится в сфере эстетики, а не идеологии. Отсюда и интерес к эзотерике и фолк-хистори. «А вы знаете, что нам не тысяча, а двести тысяч лет», «а вы знаете, что у мудрых предков были тайные знания», «а наш язык – первый на Земле». Вся эта ботва не имеет отношения к убеждениям – но стихийные националисты ищут в ней не рецептов по решению национальных проблем, а удовлетворения чувства прекрасного.

Этика и эстетика (4) (окончание)

Платон в «Государстве» особое внимание уделял музыке и поэзии – поскольку, по его мнению, искусство формирует мораль народа. То есть он уже тогда понимал, что эстетическое непосредственно влияет на этическое. Если вдуматься, это неглупые рассуждения (разве что наши вкусы, как я думаю, зависят не только от воспитания).

Вряд ли любитель рэгги будет убежденным сторонником национализма и капитализма. Вряд ли ценитель бардовской песни будет милитаристом. Вряд ли металлист будет экоактивистом и пацифистом. Вряд ли любитель фолка будет мультикультуралистом. Вряд ли слушатель классики будет анархистом. Не то, чтобы исключений не бывает, но в целом это так. А поскольку музыкальные вкусы формируются раньше политических взглядов – их влияние на убеждения трудно переоценить. К другим видам искусства это тоже относится.

Религиозные убеждения также, по большей части, формируются не вследствие изучения и одобрения догматов, а из-за приятия религиозной эстетики. Каждый, наверно, знает несколько человек, которые не принимают православное христианство только из-за того, что в церкви (в помещении церкви) им не нравится. «Вот в лютеранском храме нет такой роскоши – и скамейки стоят: мне это ближе». «Вот у католиков пасторы как люди выглядят – а наши в черных платьях, и борода до пуза». Сами православные также обычно не слишком подсекают в диофизитстве и триипостасности, но зато любят иконы, запах ладана и пение хора.

Похожая мотивация и у многих русских язычников: «У нас все бог везде – в лесочках, в ручейках, в свете солнышка, а не где-то там». Любят люди сельскую местность и всё – не все, конечно, но я, опять же, о большинстве. Не отстают и многие отечественные индуисты – в Индии фруктики да песенки оу шри рамаджая рамаджая джая рама – и музычка тилити тилити тум та тум. «Веды? Упанишады? – не читал».

То есть реальная теология того же христианства, язычества или индуизма большинство верующих интересует довольно слабо. В религию вообще, увы, идут за эмоциями, а не за знаниями. И религиозная эстетика обычно предшествует изучению богословия даже в тех случаях, когда такое изучение имеет место – а оно, опять же, имеет место далеко не всегда.

Что в итоге. В итоге сплошная печаль. Большинство людей не делает разницы между убеждениями и предпочтениями – и первое подменяет вторым. А вообще-то их нужно различать – чтобы мочь их оценивать и пересматривать.

Да, на протяжении многих веков нравственное, прекрасное и, вдобавок, истинное обычно связывались воедино. Но все это разные понятия – и если между ними и есть пересечения, то их выявление для начала требует тщательного рассудочного осмысления их различий. Если же осмысления не происходит, то получается, что наши убеждения определяются не трезвым рассуждением, а чувственной частью нашей личности. Неведомой, невидимой и, главное, неподконтрольной нашему разуму – единственному, что вообще в человеческой природе достойно восхищения.

Горькие истины

То, что я давече писал про этику и эстетику, работает и в обратную сторону: мы часто воспринимаем неприятные нам мнения как стихийные, тогда как они могут быть результатом длительной рефлексии.

В этом смысле крайне плоха поверхностная подача философских мнений – без учета их генезиса. «Анаксимандр считал, что первоначалом является неопределенное – апейрон», «у Платона идеи существуют мне вещей, а у Аристотеля – в вещах», «Ницше был имморалистом и представителем иррационализма». Нередко все это подается так, будто речь идет о кулинарных предпочтениях: «Федор любит карпаччо, а Епифан – творог».

Между тем, в случае выдающихся мыслителей гораздо важнее то, как именно они пришли к своим мнениям – и почему их не устраивали предшествующие. Так вот. Нередко итоговые убеждения противоречат стихийным – потому что подвергаются пересмотру. И этот пересмотр часто обусловлен не эмоциональным (эстетическим) неприятием чужих мнений, а чисто рациональным пониманием их неистинности. Иными словами, существует путаница между тем, что человек думает, и тем, как человек к этому относится.

Самый банальный пример. Если человек говорит, что не верит в бога, ему приписывается нежелание верить в бога – то есть в нем подозревается аморализм, неуважение к традициям и прочее. Тогда как неверие может быть для человека нежелательным итогом, а не чаянием. «Я с детства веровал, потом сомневался, потом искал, но не нашел – как ни печально; даже не знаю, как дальше жить». А что, бывает и такое.

То есть вывод о том, что бога нет, воспринимается как «он хочет, чтобы бога не было». Убеждения воспринимаются как предпочтения. Все это известно как минимум со времен Юма – конфликт между должным и сущим: когда смешиваются «это так» и «это должно быть так».

Для того, чтобы самим не впадать в эту ошибку, следует пользоваться разумом, а не чувствами – об этом я писал в предыдущей публикации. Но при оценкам чужих мнений также важно попытаться понять, являются ли они эстетическими (стихийными) предпочтениями – или же человек прошел долгий путь и дошел до этих мнений не потому, что они ему нравятся, а потому что они ему кажутся истинными.

У меня имеется с десяток таких «горьких истин»: те вещи, в которые я с детства верил и которые после трезвого рассмотрения оказывались ложными. Вследствие чего приходилось вставать на противоположные позиции.

Каждый, кто испытывал подобное, знает – отказ от желаемого в пользу истинного болезнен: осознание своих заблуждений ранит. Особенно, когда эти заблуждения такие приятные, такие привычные, такие родные. Но – повторю банальное: поиск истины – не поиск желаемого.

Возможно, напишу о некоторых таких «горьких истинах». Но не обо всех – некоторые мне даже неприятно произносить вслух, хотя я (стал) убежден(ным) в их правдивости.

Трудясь над работой по теодицее, стал разыскивать в бумажном варианте «Книгу об Антихристе». Несмотря на грозное название, это всего лишь антология богословских и апокрифических суждений о сущности зла: цитаты из Библии, тексты апологетов и патристов от Иустина Философа до Фомы Аквинского.

Нашел частное объявление. Написал смс: «Здравствуйте. Пишу по поводу книги об Антихристе. Готов сегодня подъехать.»

А потом подумал: а вдруг (ну вдруг!) я номером ошибся… Представил, что почувствует непричастный человек, получив с утреца такое послание ))

Номером не ошибся, слава светлым силам.

Совершенно не обязательно в каждый памятный день писать дежурный текст, но всё же именно 7 ноября хочется напомнить, что да, немецкие шпионы, да, международная банда авантюристов, да, при долгосрочной финансовой поддержке Англии, да, с наёмниками и двумя поездами террористов (а не с одним пломбированным вагоном, как многим кажется).

Но.

Всё это произошло на уже подготовленной почве. Сами, начиная с Герцена и Огарёва, сами плодили социалистические ереси, сами уничижали себя, восхваляя «Европу», сами гадили в печати на правительство и собственного же монарха. Сами строили баррикады в 1905, в воюющей стране.

Жгли помещичьи усадьбы, распространяли слухи про Распутина, глумились над «гражданином Романовым». Всё сами, своими руками.

Даже нынешние хохлы, и те кажутся умнее тогдашнего русского общества. Люди совершенно не понимали расклада вещей и действовали во имя каких-то разномастных идей вопреки собственным интересам, собственной выгоде и вообще собственному «я».

Не нужно тебе — приберут другие. Будешь потом со снятой головой плакать по волосам.

В день 7 ноября, как мне кажется, надо не воевать с красными дурачками, а зубрить этот исторический урок. Думать о своих коллективных интересах, понимать, что друзей в международных делах нет. Что всегда надо выбирать между. Потому что никому никого будет не жалко.

Русские в массе своей эту простую истину игнорировали. После чего их просто стали уничтожать. Физически. Материально. И никакие высокие высокодуховные идеи не помогли против бездушной материи.

Больше прагматизма, друзья. Больше трезвомыслия. Поменьше идеализма.

Самые идеалисты всегда потом самые людоеды и оказываются.