Владимир Владимирович прочитал наш субботний пост и подтверждает: поводов менять стратегию нет, второго фронта на Сумы не будет, в нашем каноническом приграничье будем стремиться выбить противника и держать оборону, а главное направление останется на Донбассе.

Это если верить открыто сказанному и не принимать во внимание, что война — путь обмана.

По поводу вчерашнего обстрела Запорожской АЭС. Примета нашего времени — клиповое восприятие массовой информации со стороны, собственно, масс.

На практике это означает, что любое событие находит отклик только один раз, потом зритель переключается на что-то другое, благо всё происходящее напрямую его не касается.

Примеров масса: в первый раз евреи попали по больнице в Газе — ор стоял до небес, а сами небеса, казалось, падают на землю. Второй, третий раз — и теперь никто ухом не ведет.

Первые наши удары по украинской энергетике, первые прилеты украинских дронов внутри России — то же самое: сперва шок, теперь привычный фон.

Первые обстрелы Запорожской АЭС прошлым летом вызывали эмоциональную бурю, причем со всех сторон, хотя максимум что тогда произошло — это падение обломков сбитого дрона на крышу одного из вспомогательных цехов.

Теперь на станции реальный, большой пожар из-за обстрела — и всем, решительно всем плевать. Пока станция не взорвется с радиоактивным шлефом через пол-Европы, никто в ее сторону даже не посмотрит.

Этот тренд устарел.

В западных медиа — множество спекуляций, зачем операция в Курской области нужна Зеленскому, ведь даже захват малоизвестного райцентра не стоит того, чтобы сточить об него боеспособные соединения. Основные события разворачиваются сейчас на Донбассе, где армия России ведет пусть медленное, но выглядящее неумолимым наступление, и где, собственно, и требуются свежие, рвущиеся в бой бригады.

Проблема, однако, в том, что российские трудности в наступлении актуальны и для Украины, причем в кратном размере: прошлогодний летний опыт показал, что с инструментами прорыва фронта у ВСУ все сильно хуже, чем у российский армии. Контрнаступ обернулся провалом, и все, что может украинская армия — это пятиться назад, то тут, то там затыкая прорывы обороны.

Это — путь к поражению и, следовательно, краху режима Зеленского. Общим местом на Западе стали разговоры о том, что Украине нужно принять реальность, смириться с потерей территорий и фактически признать проигрыш в войне (не станем сейчас обсуждать реалистичность заморозки, в контексте разговора достаточно, что на Западе считают ее возможной и склоняют к ней Киев).

Стало быть, Киеву нужен креатив, чтобы переломить эту тенденцию, показать, что он еще могёт. У ВСУ есть положительный опыт: Харьковская операция осени 22 года. Наряду с Херсоном, это был единственный настоящий военный успех Украины, и логичной выглядит попытка его повторить, для чего нужно найти подходящую военную обстановку. На фронте ее нет (везде плотное пехотное наполнение), прорыв легкими летучими отрядами невозможен.

И вот мы подходим к самому интересному. Вряд ли относительное спокойствие вдоль 1000 км границы сохранялось два с половиной года просто так. Похоже, на этот счет существовали договоренности между Москвой и Вашингтоном, а конкретнее — с администрацией Байдена.

Белый дом много раз открыто высказывался против действий ВСУ на признаваемой Западом территории России. Именно поэтому многочисленные вылазки через общую границу в Белгородскую, Брянскую и Курскую области проходили с начала СВО под ложными флагами специально созданных для таких целей коллаборационистских формирований.

Киев многократно хоть тушкой, хоть чучелом пытался обойти красные флажки Запада, мотивируя тем, что нечего бояться эскалации, что России нечем ответить, и так далее.

И вот — в Белом доме пересменка. Судя по утечкам, представители Киева уже какое-то время общаются с советниками Камалы Харрис, а не Байдена. Это удобный момент, чтобы повысить ставки и поставить новую команду перед фактом: смотрите, мы можем успешно наступать на старую территорию России, в ваших интересах нас поддержать.

В случае даже частичного успеха, в случае, если выйдет закрепиться хотя бы в одном городе, можно требовать у Вашингтона еще, а потом еще. И неважно, что Россия, несомненно, отреагирует и будет строить и здесь непробиваемую оборону: медийный эффект, по замыслу Киева, будет действовать до тех пор, пока на картах линия фронта проходит по канонической России, да и даже нулевой результат, даже если рейд придется свернуть, можно подавать как перемогу.

В логике Киева такая авантюра стоит боеспособных бригад, которые в противном случае были бы бесславно сожжены под очередным безвестным донецким поселком. В конце концов, здесь больше смысла, чем в полугодовой мясорубке в Крынках (больше тысячи погибших) или исчисляемых уже десятками провальных попытках высадиться с флагом то в Крыму, то на песчаных косах в устье Днепра.

Украинские и релокантские источники сейчас яростно гоняют лысого на происходящее, хлещут копиум ведрами и с новыми силами надувают свой информационный пузырь. Западные медиа осторожничают: называют это рискованным шагом Зеленского и, очевидно, выжидают, чем закончится дело.

Рассуждаю об этом и о наших возможных дальнейших действиях в новой колонке для RT (англ). Сдал я ее еще до сегодняшних заявлений Путина:
https://www.rt.com/russia/602513-kursk-attack-explained-whats-next/

Ведерко копиума от NYTimes. Комментировать лень, поэтому просто зафиксируем для бортового журнала избранные цитаты из этой не самой изобретательной страшилки:

Несмотря на наличие ресурсов для прекращения этой войны на условиях Украины, Западу не хватает воли к победе. Для Владимира Путина победа сейчас вполне достижима — независимо от того, кто будет в Белом доме в следующем году.

Несмотря на правильные слова, западные лидеры продолжают относиться к войне как к локализованному конфликту, в котором у них мало обязательств. Обещанная военная помощь поступает с опозданием и в количествах, недостаточных для соответствия ресурсам России, а ограничения, подобные тем, которые направлены против военных объектов в самой России, ограничивают эффективность помощи.

Но Запад придерживается своего подхода: помогать "слишком мало и слишком поздно", оправданного риском спровоцировать ядерную эскалацию со стороны России. Заявка Украины на вступление в НАТО зависла в воздухе по той же причине.

Западу также не удалось перекрыть источники экономической мощи России, несмотря на ряд санкций. Экономика растет здоровыми темпами, а активы российских олигархов остаются в безопасности на Западе, даже если они заморожены. Самое главное, что российская нефть покупается и продается по всему миру с минимальными трудностями, поскольку западные лидеры, похоже, не могут решить, чего они хотят больше: осмысленно наказать Россию или оставить все как есть.

Такая ситуация — противник, обладающий волей и ресурсами сражаться до конца, и союзники, которые доставляют ровно столько помощи, чтобы завтра не допустить развала фронта, — оставляет Украину в мрачном положении. В определенный момент украинская решимость, и без того испытанная до предела, иссякнет, и мирное соглашение с г-ном Путиным, на каких бы условиях оно ни заключалось, станет предпочтительнее смерти.

Г-н Путин уже планирует победу. Его последнее так называемое мирное предложение, согласно которому Россия сохраняет оккупированную территорию, а Украине запрещено вступать в НАТО, многими западными лидерами было отвергнуто как пропаганда. Но на самом деле это самый реалистичный сценарий того, как закончится эта война.

Америка провалила тест на лидерство. Любому, кто поддерживает идею величия Америки, будет трудно проглотить эту пилюлю. Время покажет, насколько серьезными будут последствия, но одно уже ясно. Небольшая война вдалеке от Америки изменила наш мир — и уменьшила роль Америки в нем.

Полный текст: https://www.nytimes.com/2024/08/13/opinion/russia-ukraine-west-war.html

О ценности столовых приборов во время дневного приёма пищи.

Осенью 22 года, почти два года назад, Украина предприняла удачное для себя наступление под Харьковом и чуть позже — под Херсоном. Тогда много говорили, что на волне успеха Киеву нужно садиться за стол переговоров, брать за основу Стамбул и выруливать с относительно минимальными потерями, выбивая для себя на волне успеха максимум возможного.

Как все знают, Зеленский решил иначе, потребовал капитуляции России, и вот мы здесь: по поводу Курска украинские представители прямо говорят, что цель — «улучшение переговорной позиции». О «формуле Зеленского» и о капитуляции России уже никто не вспоминает, прогрев на неизбежную потерю территорий идёт на Украине весьма ощутимый.

Что ж, теперь в Кремле уверены, что Зеленский курской операцией стрельнул себе в ногу и что сейчас не нужно разговаривать, а нужно давить с целью добиться большего.

О переговорах как минимум на две ближайшие кампании (идущая летняя и ближайшая зимняя) можно забыть.

На деньги фонда Ватфора помогли нашему автору Борису Сарматову купить козла.

Борис передает всем привет с передовой и хвастается обновкой (из соображений безопасности — только изнутри).

Спасибо всем, друзья. Кто соскучился — не переживайте, скоро объявим новый сбор, как только наши бойцы придумают, что им еще нужно.

Поговорили про Суджу с Лентой Ру. Пара мыслей, которых еще не было в канале:

— Какой вам видится перспектива создания и удержания Вооруженными силами Украины плацдарма в Курской области?

— Думаю, что если Украина попытается закрепиться надолго и выстроить фронт, то будет это делать ближе к границе, с учетом местности и по расположенным на этом участке высотам, чтобы не растягивать коммуникации. Также ВСУ будут пытаться оккупировать Суджу, чтобы хоть какой-то явный успех у них был: все же это город, районный центр.

Еще есть вопрос о создании оборонительных рубежей.
С нашей стороны достаточно оперативно взяли под огневой контроль и не дают подтягивать инженерную технику. А рытье окопов лопатами приведет к большим потерям от нашей авиации и артиллерии.

— Какого ответа со стороны России можно ожидать в ближайшем будущем?

— Все вполне однозначно. По крайней мере позиция нашей стороны озвучена практически официально Владимиром Путиным.

Цель — восстановить границу, выгнать украинские подразделения из Курской области. Это такая программа минимум, границу сейчас уже не восстановить.

Границы больше нет, будет устраиваться линия фронта, и уже не по границе. Если эту цель рассматривать буквально, то можно предположить как минимум создание санитарной зоны уже на украинской территории.

Полный текст:
https://lenta.ru/articles/2024/08/16/poletaev/

Пишут, что мост через реку Сейм в Глушково уничтожен после удара ВСУ. Также наносятся удары по мосту в селе Званное.

Это может означать, что ВСУ пытаются расширить район действий в Курской области и одновременно выстроить линию обороны ближе к госгранице, чтобы закрепиться на ней надолго.

Все, как мы вчера писали (а на самом деле, еще позавчера, интервью было в среду).

Картооснова от @lost_armour

Вашингтон Пост рассказывает, что, мол, из-за атаки на Курскую область сорвались переговоры между Россией и Украиной о взаимном прекращении ударов по инфраструктуре, которые вот-вот должны были начаться в Катаре.

Во-первых, стало понятно, к чему конкретно относились слова Путина про «не о чем с ними разговаривать»: вот к этой встрече.

Во-вторых, понятна и затянувшаяся пауза в ударах по украинской энергетике и по нашим НПЗ.

В-третьих, наши зрадоебы, разумеется, ультразвуком пошли голосить о том, что Путин опять чуть было все не сдал врагам, но случилось чудо, матушка.

То, что между воюющими сторонами идут контакты на разных уровнях, это не секрет, так есть во время любого вооруженного конфликта. Более того, мы уверены, что между Москвой и Киевом уже есть те или иные договоренности, которые заключались подобным же образом на территории третьих стран либо же через посредников. Это тоже вполне нормально.

В тексте ВаПо от имени неназванного дипломата прямо говорится, что еще до вторжения в Курск вероятность успеха переговоров оценивалась от силы в 20%, а то и меньше.

Теперь, зачем это соглашение было нужно сторонам? Киеву — понятно: впереди зима, и проводить ее без света и тепла — развлечение сомнительное.

Москве — тоже понятно: Путин всеми силами стремился создать у граждан России впечатление, что СВО идет отдельно от России, где-то там, за ленточкой. До вторжения в Курск заметнее всего эту хлипкую конструкцию нарушали как раз дальние удары украинскими дронами, в том числе и по НПЗ. Ну и ущерб вполне ощутим: были оценки, что задето до 15% всей нефтепереработки в России.

Выходит, что сделка была нужна больше Киеву, чем Москве. Зачем же Путин вообще согласился на эти переговоры? Возможный ответ — он уверен, что принудит Киев к миру и без дальнеших ударов по энергетике, которая уже разрушена настолько, что дальше только гасить АЭС — а это не вполне комильфо.

А насчет того, что Путин все бы сдал... Ну да, ну да. Два с половиной года ждал удобного момента, вот уже почти получилось все сдать — и на тебе. Придется теперь опять воевать.

И еще по поводу договорнячков, сливов и прочего новиопства.

Довольно скоро стороны конфликта упрутся в необходимость либо скачком эскалировать и выводить конфликт на новый уровень, либо как-то договариваться через голову Украины.

Эскалация у нас будет выражаться в полной или частичной мобилизации фронта и тыла (то есть, кто-то из нас с вами пойдет на фронт, кто-то — к станку за трудовой паек), у Запада — в прямом вмешательстве в военный конфликт собственными силами.

С начала СВО ни мы, ни Запад на самом деле этого не хотим, но постепенно к этому сползаем, так как не можем договориться по существу. Все стороны это видят, но на фоне неразрешимых противоречий единственное, о чем смогли договориться, — это об удержании конфликта в пределах бывшей Украины.

Предполагаемые переговоры в Катаре вполне укладываются в эту логику: Кремлю куда важнее держать конфликт в рамках и не скатываться в неконтролируемую эскалацию, чем мелочно мстить Киеву за то или за это. Соответственно, приходится не только закрывать глаза на события в Курской области, но и (вернемся к теме разговора) — выводить из зоны военных действий украинские АЭС.

В теории все выглядит красиво: мы умяли украинскую энергетику до такого состояния, что дальше — только бить по атомным станциям, что чревато той самой эскалацией, о которой выше. Теперь мы пытаемся поменять удары по АЭС (которые мы и так не хотим наносить) на отказ от ударов по нашим НПЗ, а также по нашим АЭС, которых, к слову, в радиусе действия украинских дронов в России насчитывается пять.

На практике все сложнее. Понятно, что стороной договоренностей в Катаре должен был быть Запад, а не Киев, но дело в том, что по нашей инфраструктуре бьет как бы Киев как бы своим оружием.

Запад не заинтересован в эскалации и может пойти на какие-либо договоренности, но потом вполне может точно так же закрывать глаза на их нарушение Киевом, как сейчас происходит под Суджей. Либо наоборот, Киев сам может пытаться вилять Западом и разводить его на эскалацию, так как любые договоренностии через его голову — это смерть для режима Зеленского, а то и для него самого.

Маркер, что наши договоренности с Западом еще держатся — это пресловутые удары дальними западными ракетами по канонической территории России: мы уверены, что на сей счет есть четкие договоренности между Москвой и Вашингтоном, и есть взаимное нежелание их нарушать по причинам, изложенным выше.

Но как и в отношении любого договора, стороны после подписания ищут любые способы его обойти, формально не нарушая. В данном случае и мы, и Запад пользуемся взаимным нежеланием эскалации и ищем мягкие места друг у друга.

Так и воюем, до полного достижения целей СВО.

Кстати, к сегодняшним заявлениям от Министерства обороны.

В нашем чёрном блокнотике записано, что в случае "продолжения провокаций на российской территории" "будут нанесены удары по центрам принятия решений".

На российской территории уже не только продолжаются провокации, но даже создаются вражеские комендатуры, и интересно, конечно, как обстоит дело с исполнением угроз. По нашим наблюдениям, центры принятия решений продолжают давать ежедневные интервью.

Поговорим о высоком — о терминологии. Не без участия западных авторов нам сообщили про новое изделие для Су-57, которое как бы и "тактическая [крылатая] ракета", и "беспилотный летательный аппарат". Что мы можем сказать? Правильно — "самолет-снаряд".

А в целом размытие и без того очень условных границ между категориям "крылатая ракета", БПЛА и "барражирующий боеприпас" продолжается, добавляют веселья сюда и FPV-дроны, которые все больше напоминают ПТУРы, и условные "Герани", для которых придумали термин "дрон для атаки в одну сторону".

Мы частично трогали этот сюжет в тематической статье про ракетное распространение и на этом не остановимся.

Напомним и про долгие дискуссии еще до бесславной гибели ДРСМД вокруг американских тяжелых ударных БПЛА, условно подпадавших под договорное определение "крылатой ракеты". Также отметим, что в РКРТ, который тоже себя неважно чувствует, БПЛА и КР формально не разделяются вовсе, в Категорию I входят "беспилотные авиационные системы (включая системы с крылатыми ракетами, беспилотники-мишени и беспилотники-разведчики)". Правда, участники сами для себя выбирают подходы к трактовке, американцы не дадут соврать. К слову, как раз вот недавно согласовали очередную поставку "Риперов" итальянцам.

#заклепки

Дал комментарии разным изданиям про обстановку на фронте. За Курском мы как-то забыли про Донбасс, а между тем, на Покровском и Торецком направлении там происходит важное.

Наступление на Покровск идет вдоль железной дороги, это возвышенность. Так сложилось, что это очень удобное направление. Эту железную дорогу используют как ось, и от нее в обе стороны происходит расширение фронта наступления, который достигает 10 км. Поворот к Селидово может быть обусловлен именно удобством наступления вдоль этой оси.

Сочетание удобной местности и грамотного руководства позволило нам поймать здесь ритм наступления и придерживаться его. Противник не успевает контратаковать и не успевает ничего нам противопоставить. Я бы это сравнил с бильярдной партией: можно удачно начать партию, забить шар и продолжать ее так до победы в одной серии, даже если против вас будет виртуоз. Тут против нас не виртуоз: противник слабеет, и это тоже сказывается.

Городские бои идут очень тяжело, и если противнику есть чем удерживать позиции, то он их удерживает даже при нашем кратном численном превосходстве. Мы видели это много раз на других направлениях: ту же Авдеевку штурмовали пять месяцев. В сравнении с покровской агломерацией Авдеевка, наверное, в шесть раз меньше.

Так что быстрого взятия Покровска ждать не стоит. Если получится его освободить в ближайшие месяцы, допустим, в летне-осеннюю кампанию, то это будет очень большой удачей и свидетельством серьезных проблем у противника.

Полный текст: https://postnews.ru/a/29990

И подробнее другими словами на https://ukraina.ru/20240820/1056946096.html

Прокомментировали новый (нет) секретный (нет) американский ядерный документ для материала @vedomosti.

Авторская редакция:

Появление таких документов и рекомендаций свидетельствует о сомнениях Вашингтона в достаточности имеющихся сил и средства для ядерного, точнее, "интегрированного" сдерживания сразу трех стран, две из которых давно и прочно записаны в близкие к равным противники.

Возможно ли нарастить арсенал на основе имеющихся ресурсов — вопрос дискуссионный, и дискуссия эта в США началась уже довольно давно, одним из ярких элементов такой дискуссии стала работа двухпартийной комиссии по стратегическому положению, доклад которой наделал много шума.

Наращивание китайского ядерного потенциала, безусловно, угроза для США, однако следует отметить, что оно возникло не на пустом месте. Более того, именно действия США в неядерной сфере, в том числе в сфере ПРО, стали весьма значительным драйвером китайского наращивания.

Исходя из существующих планов развития американского ядерного арсенала и дискуссий вокруг их возможной корректировки представляется наиболее реалистичным продолжение акцента на модернизации с созданием фундамента для количественного наращивания.

Вместе с тем, на сегодняшний день по каждому из этих направлений перед США стоят серьезные проблемы. Впрочем, эти проблемы не уникальны и являются вполне актуальными и для других ядерных держав.

Главная причина отсутствия каких-либо переговоров по этой теме в циничном (но понятном) подходе США: по ядерным сюжетам можно согласиться на паритет и вести переговоры по снижению рисков, однако по многим другим областям (например, космическому или киберпотенциалу) превосходство американцев (и их союзников и партнеров) должно сохраняться и укрепляться.

В Китае с такой постановкой вопроса не согласны, тем более что в первую очередь США создают угрозу для Китая в непосредственной близости от его территории, а не наоборот.

P.S. Легкая биполярочка в комментариях американцев тоже имеется.

#стратдела

Напомним коротенько: в 2017 году телеграм блокировали (пытались блокировать) за неисполнение закона Яровой, обязывающего хранить переписку на расположенных в России серверах и предоставлять ФСБ доступ к этой переписке по запросу.

В 2020 году власти США торпедировали проект TON в его первоначальном виде, что привело к необходимости возврата инвестиций на сумму 600 млн долларов. Компания была на грани банкротства, публика морально готовилась к смерти проекта.

И в том же 2020 году буквально в течение пары недель все поменялось: блокировка в России была неожиданно снята, вскоре нашлись и деньги на уплату долгов. Дела пошли в гору, телеграм стал фактически официальным мессенджером в России, в том числе и в госучреждениях.

Связаны ли эти два события, мы утверждать не станем, но на фоне слухов о крупных российских инвесторах во вторую итерацию TON удивимся, если по крайней мере одна спецслужба (та, в которой работал наш президент) не получила в связи с ними доступа к переписке в ТГ.

Удивимся также, если доступа не имеют и американские спецслужбы. У телеграма собственные, расположенные в разных частях света сервера, однако маршрутизация ведется через сервисы Amazon, Cloudflare, Google. Именно благодаря их возможностям по бесконечной генерации ip-адресов телеграм успешно противостоял блокировкам в России.

Как вы понимаете, этот метод подходит и для обратного, для эффективной блокировки, так что у США с самого начала существования телеграма были все рычаги для получения доступа к любой переписке в нем, и наивно думать, что они ими не пользуются.

Этот пост не про судьбу Павла Дурова, а про судьбу телеграма. Успешный стартап крайне редко остается под контролем его автора. Наоборот, как только проект набирает силу и начинает реально на что-то влиять, его создателя так или иначе оттирают от руля: либо выгоняют утренним решением совета директоров, либо оставляют в роли свадебного генерала и медийного фасада.

Мы думаем, что в отношении телеграма это произошло в 2020 году, когда Дуров полностью или частично передал контроль над компанией группе российских инвесторов в обмен на денежные вливания и разблокировку сервиса в нашей стране.

А зачем все-таки французы наехали на Дурова? Предположим, что ЕС через них пытается получить хоть какие-то возможности по контролю за соцсетями: у них-то сейчас нет никаких в силу отсутствия собственных соцсетей. Отсюда и терки с твиттером, и душнейшее европейское законодательство про ответственность платформ за контент, которое направлено на всех, а не только на телеграм.

Короче, мсье жандарм хочет делать так же, как товарищ майор и его коллеги из ЦРУ: без ордеров, без шума и пыли, в порядке взаимоуважительного сотрудничества по одному звонку получать доступ к любой переписке.