Прошу принять к исполнению.

Давным-давно в далёкой-далёкой галактике сенатор Палпатин произносил речь. Говорил он о делах, удалённых от праздничной столицы на сотни парсек.

— Сограждане. — Произнёс Палпатин, — Друзья. Сегодня наши вооруженные силы потерпели серьёзное поражение и вынуждены были оставить ряд звёздных систем. Не признать этого — означает совсем оторваться от реальности.

Поражения и победы — это то, из чего состоит война.

Поражения сменяются победами, если делать выводы, не сдаваться и проявлять волю. Выводы из произошедшего, мы сделаем и результаты вы скоро увидите, а волю мы должны проявить все вместе.

Те из вас, кто вопреки всему, даже вопреки сопротивлению государства, закупал оборудование для наших доблестных штурмовиков — продолжайте свою непростую работу.

Те, кто умеет воевать — идите в военкоматы, заключайте срочные контракты.

Кто может сейчас помочь людям, бегущим из захваченных противником районов, спасающимся от чисток — прошу вас оказать помощь.

Не достигнуть целей операции — это значит предать наших боевых товарищей, некоторые из которых присутствуют в этом зале, а некоторые, увы, остались на полях сражений. Но пали они там за Республику, и предать их мы не имеем права.

Действовать надо быстро. Забытый ныне философ, родом с планеты Земля, однажды сказал: на поле боя всегда трое: ты, твой противник и время. Каждому из двух кажется, что он борется с врагом, а на самом деле оба борются со временем, и если ты победил время, противник достаётся тебе в качестве трофея.

Нам предстоит много работы, но мы победим.

Сенатор повернулся и вышел, а зал громыхнул ему вослед овацией. Свет погас. Побежали титры.

Пусть всё, что вы прочитали выше — художественный вымысел, но сказанного это не отменяет. Нам предстоит много сделать, чтобы победить, и мы победим.

Развернем пятничную мысль в обратную сторону.

Война — дело общенациональное. Обе отечественные войны нам удалось выиграть, потому что на них пошла вся страна. Не в буквальном смысле пошла на фронт, но каждый гражданин страны, во-первых, знал, зачем мы воюем, а во-вторых — ложился и просыпался с мыслью, что его долг — вложить в победу столько, сколько он способен. На фронте ли, в тылу ли, на своем рабочем месте, у станка, в театре, в офисе, во властном кабинете, в телеграм-канале, в Кремле или в Бурятии — но каждый. Если не делом, то хотя бы потерпеть — ради победы.

Войны же, которые Россия проиграла, таковыми не были. Русско-Японская — какая-то заварушка непонятно где с какими-то макаками. Первая Мировая — буржуи хотят проливы, чтобы вывозить зерно, в то время как простой мужик голодает. Первая Чеченская — вообще непонятно зачем, давайте мы с ними как-то договоримся, их отделим и нормально заживем. Так эти войны воспринимало и общество, и элиты (в случае Первой Мировой дело еще и усугублялось жестокой внутриэлитной борьбой). Привело это к поражениям и тяжелым последствиям для страны.

Еще весной мы констатировали, что Украине удалось выстроить вполне эффективную военную пропаганду — и хотя не каждый на Украине занят противостоянием с нами, но каждый знает, зачем оно ведется и какова конечная цель.

У нас до сего момента формат Специальной военной операции — не фигура речи, это реальное отношение к происходящему со стороны как общества, как элит, так и, похоже, первых лиц. Военные заняты своим делом; они знают, что делают, не будем им мешать. Отсюда — благодушие и расслабленность, отсюда уверенность, что ничего плохого произойти не может, да и вообще — я за наших конечно болею, но прямо сейчас у меня тут хорошая погода и выходной.

Победить так вполне можно — если у военных профессионалов хватит сил и опыта. Пример: Грузия-2008. Вторая же Чеченская была делом общенародным, и воля народа была — побеждать, и воля эта не давала халявить ни тем, кто воюет, ни тем, кто их снабжает, ни тем, кто контролирует. Поэтому и победили весьма ограниченными силами и практически разваленной армией.

На Украине противник сейчас наносит серьезный удар. Справится ли наша армия сама, или все же придется собирать волю в кулак и произносить «Братья и сестры...», сейчас как раз и выясняется.

И да, способность признавать военные поражения — часть той же самой проблемы. Зачем говорить о плохом, если с тебя не требуют отчета?

Простите, а что, так можно было?

Друзья, мы продолжаем работу над сбором и каталогизацией иностранных наёмников, воюющих на Украине.

Наша цель — сделать так, чтобы никто из иностранных участников этой войны не был забыт и все рано или поздно получили своё.

Кое-у-кого от нашего сайта весьма бомбит, а значит, надо продолжать собирать информацию.

Работы очень много и нам нужны волонтёры:

— Редакторы и авторы статей
— Переводчики на английский, немецкий, французскй и испанский
— Любители раскапывать информацию в соцсетях
— Отдельно очень нужен человек, умеющий и любящий делать нудную монотонную работу.

Чтобы присоединиться, напишите несколько слов о себе в бота обратной связи @fcomb_bot

У нас тоже есть источник в Кремле, вы не думайте.

Автогол.

Как раз Макнамара — прекрасный пример того, как гражданский министр обороны начинает играть в политику, действуя не в интересах государства, а в интересах то ли своего министерства, то ли себя лично, нанося тем самым государству колоссальный ущерб.

Именно Макнамара последовательно втягивал США во Вьетнам, дергая за нужные ниточки в Вашингтоне, направляя решения Конгресса и исполнительных властей в нужное русло, манипулируя общественным мнением, а когда надо — не гнушаясь прямым подлогом (доклад о Тонкинском инциденте).

По крайней мере, классическое военное воспитание предполагает, что офицер держится от политики в стороне. Гражданский министр с амбициями — наоборот, и возглавляемое им Министерство обороны и армия часто превращаются в политическую силу.

Спасибо, в общем, что у нас такого нет.

Главное эстетическое противоречие в контексте СВО на настоящем этапе можно сформулировать следующим образом: с нами воюют в полной мере этого слова (Украина — на все деньги, в том числе чужие, остальной условный Запад — путем выделения денег, довольно значительной военной помощи, а также жесточайшего экономического и политического давления на всех уровнях и фронтах), а мы делаем вид, что это еще не война, и вот когда мы начнем по-настоящему™, то будет ого-го и ай-ай-ай, поэтому, мол, не доводите нас до.

На это накладывается довольно заметная косность и нерешительность командиров на различных уровнях, противоречивые сигналы политических руководителей относительно как целей и задач СВО, так и судьбы отдельно взятых районов Украины, а также возможных параметров урегулирования.

Да, а еще тут многие опять вспоминают про ядерную дубину. Повторим: в рамках СВО для ТЯО целей нет от слова совсем. А в целом, конечно, не забывайте: на каждый случай атомную бомбу не будешь применять, правильно? Но об этом мы ещё напишем отдельно.

К чему мы все это? Дорогие руководители, хватит стращать хохлов и партнёров. Сделайте уже что-нибудь системное или хотя бы расскажите, как вы происходящее оцениваете словами, отличными от "все идет по плану", и что со всем этим собираетесь делать.

Вроде бы текущая мясорубка не может и не должна рассматриваться как последняя битва за Россию (как бы кто-то ни стремился ее таковой представить, пусть и из лучших побуждений), но хотелось бы ясности.

После освобождения в первых числах июля Северодонецка и Лисичанска боевые действия на Украине почти затихли. Казалось, что Москва идёт на рутинизацию конфликта сознательно: ресурсы расходуются сравнительно небольшие, государственный аппарат работает над преодолением эффекта санкций, адаптацией экономики, специальная же военная операция при этом протекает в неком дежурном режиме на фоне турбулентности в мировой экономике и углубляющегося энергетического кризиса в Европе.

Однако в конце лета и начале осени на украинском фронте произошли события, поставившие под вопрос перспективы такого «великого стояния». Как мы и предполагали, стабилизация фронта и оперативная пауза со стороны российской армии привели к тому, что Вооружённые силы Украины (ВСУ) стали перехватывать инициативу и в итоге предприняли две наступательные операции.

Читайте дальше на сайте «России в глобальной политике»: https://globalaffairs.ru/articles/o-velikom-stoyanii/

Тем временем, команда проекта wartears.org свела опубликованные данные минобороны, народных респубик и различных интервью в самый полный список украинских военнопленных, содержащихся в СИЗО в Еленовке. В том числе — погибших во время украинского-же обстрела.

Ну и это первый пост в их собственном канале.

Дорогие товарищи, во вторник 20 сентября, в 21.00 по Москве проведем для вас эфир с шутками, прибаутками и ответами на ваши вопросы. Будут Макаров, Полетаев, Стефанович.

Вопросы можно задавать здесь, в комментариях к этому посту, а также во время эфира, который пройдет здесь же, в телеграме, на нашем канале.

Всех ждем!

Строго говоря, у Патрушева в Китае на этой неделе будет два трека консультаций с китайскими коллегами: по стратегической стабильности с Ян Цзечи и по общественной безопасности, юстиции и правопорядку с Го Шэнкунем.

Напомним читателям, что стратстабильность в российско-китайском понимании — это не тот узкий хардкор, что с американцами, про отсутствие стимулов для первого удара, а гораздо более широкое явление, как сформулировано в соответствующих заявлениях 2016 и 2019 гг.

"Классическая" стратегическая стабильность, тоже, кхм, эволюционирует, о чем можно почитать, например, здесь, а уж про самые актуальные тренды — тут.

Ну и доклад коллег тоже нельзя не помянуть, так сказать, для иллюстрации наличия разных школ мысли.

Возвращаясь к китайскому направлению, отметим, что, вероятно, поездка Патрушева была запланирована заранее, но вне всякого сомнения учитывает итоги встречи Владимира Путина и Си Цзинпина, которую многие уже поспешили окрестить и невероятно успешной, и безнадежно провальной.

#стратдела

Корреспонденты Ватфора сообщают из коридоров Башни Зла МИД России.

Не ждём, а готовимся.

На прошлой неделе мы звали вас помогать проекту, собирающему информацию по иностранным наёмникам, а сегодня зовём в проект, собирающий информацию по потерям ВСУ и отдельно — по людям и организациям, оказывающим ВСУ помощь и поддержку.

Там тоже вал информации, и тоже очень нужны волонтёры. В том числе, на нудную и монотонную работу по внесению в базу данных и по проверке списков.

Пишите в бота @wartearsbot

На прошлой неделе представитель Ватфора имел честь выступить в рамках второй сессии ООНовской Рабочей группы открытого состава по снижению космических угроз на тему угроз по направлению "Космос-Земля". Основная мысль в том, что, собственно, оружие в космосе для ударов по поверхности Земли — штука малореалистичная, но очень нервирующая. Ну а обеспечивающая инфраструктура (разведка, целеуказание, связь, навигация и т.п.) — уже есть в количестве, что неприятно, но неизбежно.

Видео с мероприятия доступно здесь.

Было довольно интересно, особенно когда дорогой коллега профессор Боуэн раздал присутствующим по щщам в духе "нормы — это не всегда то, что нравится именно вам, например, пятёрка постоянных членов Совбеза ООН давным давно сделала нормой использование космической инфраструктуры в военных целях".

В целом на площадке РГОС много интересных выступлений было, как экспертов, так и представителей стран-участниц. Всем советуем ознакомиться, благо, доступ открытый.

Обратим внимание читателей на остроактуальное выступление российской делегации.

Особенно вот эта часть важна:

"Хотели бы акцентировать чрезвычайно опасную и выходящую за рамки безобидного использования космических технологий тенденцию, отчётливо проявившуюся в ходе событий на Украине. Речь идёт о задействовании США и их союзниками компонентов гражданской инфраструктуры в космосе, в т.ч. коммерческой, в военных целях. Коллеги, наверное, не совсем отдают себе отчет, что подобная деятельность, по сути, представляет собой опосредованное участие в вооружённых конфликтах. Квазигражданская
инфраструктура может оказаться «законной целью» для ответного удара. В результате действий Запада неоправданным рискам подвергаются
устойчивость мирной космической деятельности, а также многочисленные
социально-экономические процессы на Земле, от которых зависит
благополучие людей, в первую очередь, в развивающихся странах."

Почему-то общественность решила, что это прямая угрозы Старлинку: 1, 2, 3, 4.

Проблема, однако, гораздо глубже, и связана она с все той же угрозой перехода любого вооружённого конфликта в многосторонний формат в случае поддержки третьей стороной — пусть и с применением как бы мирного и коммерческого космического потенциала.

В преддверии форума Микроэлектроника 2022 "Коммерсант" опубликовал пересказ главной интриги этого мероприятия — государственной стратегии по развитию микроэлектроники в РФ до 2030 года и на перспективу. Можно вспомнить, что весной этого года будущее отрасли обсуждалось с большим накалом специалистами и неспециалистами на фоне ввода каскада санкций и ухода множества вендоров микроэлектроники с рынка РФ. Зависимость современного производства от чипов, отсталость и неавтономность этой индустрии в РФ рисовали мрачную картину. Не помогал даже российский неон, без которого к осени должны были встать все остальные полупроводниковые производства мира (нет).

Тогда единственным вариантом развития выглядело построение автаркии в области производства микроэлектроники. Это означало не только завод(ы) с современными топологическими нормами, ну хотя бы 14-16 нм, чтобы зацепиться за массовую вычислительную технику, но и всю пирамиду поддерживающих производств — оборудования, расходников, сверхчистой химии, измерительного оборудования и т.д. (в т.д., кстати, входят и специализированные производства — например, пластиков для контейнеров, в которых перевозятся пластины). Стоимость такой пирамиды производств специалисты оценивали в десятки триллионов рублей.

К осени, впрочем, атмосфера разрядилась. Оказалось, что чипы и готовую продукцию, запрещенные к прямому ввозу, можно возить через Китай, а отсеченные от западных фабрик дизайн-центры пытаются восстановить производство отечественных чипов через прокладки в третьих странах типа Турции, Китая или Индии (об успехах этих мероприятий, правда, мы не услышим — слишком чувствительно к санкциям. Но сможем косвенно оценить по наличию или отсутствию дефицита новых Байкалов или Эльбрусов через год-два).

На этом фоне желание напрягаться и изыскивать 30 трлн рублей (на секундочку, больше 200 тысяч рублей с каждого гражданина РФ) для грандиозного строительства, естественно, пропало. С очень высокой вероятностью мы не увидим объявления госпрограммы строительства отрасли с финансированием напрямую из бюджета, со строительством новых предприятий всех уровней кооперации или созданием новых цехов на уже имеющихся, с определением получающейся себестоимости и мер поддержки продаж для доведения цены до мировой, как было бы необходимо.

Почему же мы считаем, что это необходимо? Последние годы микроэлектроника в РФ развивалась по "дешевому" пути — через интеграцию в уже имеющиеся крайне капиталоемкие производства, технологии, софт. Сейчас, и как минимум на долгие годы, этот путь отрезан, а значит, возможности по приобретению современных компетенций, скажем так, сильно снижены, как и потенциальные рынки сбыта. Из реальных сценариев — либо кооперация с Китаем, а в нее лучше входить не с позиции бедного родственника, которому нечего предложить, кроме своего честного имени, — либо деградация уже имеющегося производства электронной продукции, в том числе снижение ТТХ военной электроники.

Попалось тут в архиве.

Текст называется «Почему Украина обгоняет Россию». Журнал «Контригра», сентябрь 2004.