По поводу ставших уже рутиной атак на Крымский мост и на Москву. Киевский режим подобен акуле: он жив, пока плывет — а плывет он, пока получает поддержку с Запада. Киеву сейчас кровь из носу нужно переломить падение западной поддержки после провала наступа.

Для этого могла бы подойти вторая Буча, но как ее устроить — непонятно, и Киев пытается хотя бы облить кота пивом, то есть, совершает как можно больше ярких атак по медийно раскрученным целям. Задача — вынудить Россию реагировать так же ярко и так же бессмысленно в военном плане. Условный удар кассетными ракетами по Банковой отлично подойдет, его можно попробовать продать западным спонсорам.

В России на испуг эти налеты давно уже никого не берут, эффект новизны прошел, они воспринимаются как рутинные сводки погоды. Да, если еще раз получится повредить мост, если получится парализовать воздушное движение в московском авиаузле, это станет яркой медийной победой Киева, но это никак не повлияет на фронт, где решают совсем другие факторы.

Более того. Все эти удары ведут к тому, что все больше москвичей и гостей столицы начнут в принципе считать существование украинского государства угрозой для своей личной безопасности. Лучшей мотивации для Кремля мобилизоваться новой волной и начинать воевать уже крупными мазками придумать невозможно.

Поэтому, дорогие военкоры. Когда вы предлагаете реагировать на провокации именно так, как задумано авторами провокаций, подумайте лишний раз, на чью мельницу вы льете воду. Ну, хотя бы попробуйте.

Наступает утро после контрнаступа, и западная пресса все сильнее мучается похмельем.

Когда опохмеляться нечем, остается страдать и искать виноватых. Виноватыми сегодня назначены русские мины. Если бы не русские мины, наступление пошло бы как по маслу: die erste Kolonne marschiert, die zweite Kolonne marschiert...

— У русских хватит мин, чтобы заминировать все от Лиссабона до Владивостока, — сокрушенно говорит Юрий Сак, советник министра обороны Украины. Ну, не совсем так говорит, но не упускать же удачную отсылку.

Одной из первых попавших под удар санкций в 2022 году отраслей стали авиаперевозки. В первые дни СВО российские авиакомпании получили предписания о возврате арендованных у западных лессоров самолетов, и в то же время — законодательный запрет на подобную передачу. Особенности документарного сопровождения пассажирских самолетов привели к жесткому клинчу вокруг ~520 магистральных самолетов западных владельцев, которые остались в РФ, без возможности как-то договориться полюбовно: эти самолеты потеряли остаточную стоимость в силу невозможности международного контроля за выполнением регламентов.

Хотя за полтора года российские авиакомпании сумели наладить текущее обслуживание бортов, и нас не настиг ни вал авиационных происшествий, ни даже повальные отставки самолетов по отсутствию запчастей (хотя это и требует натягивать посильнее некоторые стандарты безопасности), возникает вопрос о более отдаленном будущем состава пассажирского флота, который будет обеспечивать авиаперевозки внутри и снаружи страны.

Официальная позиция Минтранса: в ближайшие 10 лет можно обеспечить пассажиропоток ~80+ млн человек наличным флотом, а затем отечественное авиастроение обеспечит к 2030 году аж 1000 новых самолетов (из них, правда, только 480 магистральных).

Даже если верить в этот оптимизм, в списке запланированных бортов нет ни одного дальнемагистрального. Поэтому важно взглянуть на те борты, что есть в наличии.

В доковидные времена дальние регулярные рейсы и курортные чартерные выполнялись ~100 дальнемагистральными самолетами западного производства (B747, B767, B777, А330 и с 2020 года — А350). Сейчас в РФ из этого списка осталось ~91 машина, 66 из них летают регулярно, а 25 хранятся в нелетном состоянии разной тяжести.

Крупнейшим флотом дальнемагистралов обладает, конечно, Аэрофлот: 7 A350, 22 B777-300ER и 12 A330-300. Из этого флота очищено от потенциального ареста 8 А330 и 20 B777. В эксплуатации все 7 А350, 20 B777 и 8 А330 (любопытно, что "рискованные" борты не эксплуатируются). Аэрофлот активно летает на Дальний Восток, а так же в Китай, Тайланд, Индию, ОАЭ, Мальдивы и т. п.

На втором месте по количеству больших самолетов — снова Аэрофлот, точнее, принадлежащая ему "Россия". Здесь имеется 10 B777 и 9 B747. Правда, все B747 не летают с начала СВО, а из флота 777 давят бетон 3 штуки. Насколько нам известно, все самолеты России принадлежат западным лессорам, поэтому вылетать из воздушного пространства РФ рискуют только в СНГ и на Кубу.

Следующий по размеру дальнего флота — чартерный лидер Azur Air, владеющий аж 10 древними B767-300ER, из которых активно эксплуатируются 8. Все самолеты принадлежат авиакомпании, нет риска их ареста, чем а/к активно и пользуется, выполняя вывозную работу на курорты мира.

Схожий размер и параметры флота имеет авиакомпания Nordwind — 6 B777 и 3 А330 во владении, из которых 2 боинга и 1 эйрбас — хранятся. Авиакомпания, несмотря на турецкие корни, тоже боится споткнуться об санкции, поэтому летает по СНГ (выполняя большими самолетами рейсы типа Екатеринбург или Красноярск — Сочи) и на Кубу.

Следующий владелец дальнемагистралов — компания I fly. Имеет 6 штук средневозрастных А330 в лизинге, так же ищет применение внутри страны, выполняя перелеты типа "Хабаровск — Минеральные воды" или "Магадан — Сочи".

Последняя авиакомпания — Red Wings, имеющая 3 пожилых B777-200, все на ходу. Что интересно, несмотря на формальный лизинг, борты успешно возят туристов в Египет и Турцию, видимо, с лессором удалось договориться так или иначе.

Итак, к чему эта статистика? Этот флот — скорее всего, все дальнемагистралы, доступные российским авиакомпаниям эдак до 2030 года. Из 65 самолетов задачами внутренней связности занимается примерно 20 бортов, еще 20 обеспечивают курортный вывоз за рубеж, еще где-то 10-15 машин занимаются авиасообщением со странами, которые не против такого авиасообщения. Имеющегося флота с избытком хватает на несколько ближайших лет, но в перспективе избыток перейдет в дефицит, восполнить который сегодня нечем.

Впрочем, за этот срок многое может поменяться.

Часть Ватфора очень любит словари, глоссарии и прочие подобные вещи.

Спешим порадовать: подготовлена первая редакция Лексикона по космической безопасности, разработанного в Институте ООН по исследованию проблем разоружения. Тоже некоторым образом поучаствовали.

Пользуйтесь!

Не отвлекаясь от космической темы: в США в Колорадо официально активировали первое и пока единственное подразделение Космических сил, предназначенное непосредственно для противодействия вражеским спутникам и наземной космической инфраструктуре: 75th Intelligence, Surveillance and Reconnaissance Squadron (ISRS).

Что именно входит в target engagement — в контексте комментариев официальных лиц не до конца ясно, но, предположительно, речь идёт в первую очередь о радиоэлектронной борьбе и радиотехнической разведке. Ну а потом и до кинетических операций дело дойти может, наверное.

Такие вот звёздные войны.

Да, отдельно отметим, что, согласно открытым публикациям в научных изданиях Минобороны России, у нас в составе ВКО также есть Система противодействия космическим средствам, связанная с СККП, СПРН и ПРО.

УПД: сбор закрыт, реквизиты из поста убраны. Вы лучшие!

Наш друг и читатель с позывным Jerzy с прошлого лета воюет в СВО, сейчас восстанавливается после ранения. Мы вместе с сообществом Ватфора в меру сил помогаем его артбатарее: купили буханку, разные гостинцы для противника.

Сейчас батарея много перемещается между участками фронта, и ребятам нужен грузовой прицеп в обоз: имеющиеся колеса заняты боекомплектом. Всего нужно 400 000 рублей: это стоимость прицепа, нового комплекта шин и доставки поближе к ленточке для передачи в армейский караван.

Мы нашли подходящий прицеп и собрали своими силами часть суммы.

#ВатфорФронту

Словосочетание "...военное вмешательство сил Экономического сообщества..." — это такой же восхитительный образчик метамодерна, как и "Европейский фонд мира", финансирующий боевые действия.

А самое в этом потрясающее, что мы уже не обращаем на это никакого внимания — заново привыкли. Заново, потому что уже были в нашей истории времена, когда это было в порядке вещей, Ост-Индская Компания и Ермак Тимофеевич не дадут соврать.

Кстати про Европейский фонд мира. Не знаем, насколько именно из него финансируются поставки крылатых и не очень ракет, а также адаптация украинских носителей и работа советников-операторов по вводу полетных заданий, но хлопот это доставляет, конечно. С нашей стороны тоже адаптируются к реальностям современного противовоздушного боя, и с организационной, и с технической точки зрения, выставка трофеев не даст соврать (кстати, обратите внимание, у нашего доброго товарища Евгения Келя отличные оттуда фотографии, простых смертных туда все еще ограниченно пускали). SCALP-EG тоже вроде ловить начали.

Правда, и новые угрозы появляются, скорее всего, и немцы скоро свой TAURUS KEPD 350 покажут в деле (кстати, оказывается, дальность-то у него чуть ли не 700 км), а там и ATACMS не исключен, и, например, JSM/NSM норвежские, тоже очень кусачие штуки. Правда, украинские самолеты, тьфу-тьфу, продолжают заканчиваться, а вот с F-16 что-то сроки сдвигаются и сдвигаются. Еще и потенциальным пилотам целый евротур устроили — английский язык в Англии, тренажеры во Франции и прочие прелести. Видимо, интересы подольше находиться подальше от ВКС России тут совпали у всех причастных.

При этом, исходя из открытых публикаций и комментариев официальных лиц, именно к такого рода угрозам у нас и готовились. Кровавый экзамен продолжается, главное, чтобы опыт должным образом собирался и использовался.

#заклепки
#ватфорценит

Гробовое молчание Роскосмоса после вчерашнего сообщения о сбое на АМС Луна-25 заставляет предполагать худшее. Возможно, анонимные утечки верны, и станция действительно потеряна от удара об Луну.

Само по себе это нормально. Мягкая посадка на Луну — исключительно сложный манёвр, удавался пока он только трём странам: СССР, США и Китаю. Да, наша страна с АМС Луна-9 (Е-6) была в 1966 году первой в мире, но успешной стала только двенадцатая (!) попытка.

Нет, в данном случае великое наследие и прошлый опыт нам не помогают: Луна-25 — совершенно новый аппарат, ничего общего не имеющий с советскими. Ничего общего нет и у разработчика, КБ Лавочкина: в нем не осталось никого, кто бы участвовал в успешной посадке на другом небесном теле, да и технические наработки для аналоговых и механических приборов управления полувековой давности неприменимы сейчас. Нужно учиться заново.

По-хорошему, посадку и вообще манёвры возле Луны нужно отрабатывать на простых аппаратах, которые бы запускались если не по шесть в год, как станции Е-6, то хотя бы не раз в 10-15 лет.

К сожалению, с нынешним уровнем финансирования и подхода к космической науке это не работает. Не получается выбить деньги на серию отработочных миссий: в космической программе в лучшем случае одна межпланетная станция раз в 10-15 лет, а это значит, на неё стремятся поставить как можно больше научных приборов, сделать уникальной (на обычную денег не дадут). Аппарат становится переусложненным, риски выходят за пределы выживаемости.

Так случилось с АМС Марс-96, затем — с Фобос-Грунтом в 2011; Луну-25 хоронить рано, но тенденция понятна.

Следующий наш проект — Луна-26, пока что намеченная к запуску в 2027. Все контракты по ней подписаны, работы идут, строится уже даже ракета-носитель. Хорошая новость в том, что Луне-26 не нужно будет садиться на Луну, это орбитальный лунный аппарат. Она создана на той же платформе, что и Луна-25, которой на лунную орбиту выйти удалось успешно.

Ну а на следующей неделе в тот же приполярный район, что и Луна-25, попытается сесть индийская станция «Чандраян-3». В прошлый раз, четыре года назад, у индусов не получилось, посадочный зонд разбился. Посмотрим, провели ли они работу над ошибками.

УПД: потеря аппарата от столкновения с Луной подтверждена официально.

Есть мнение, что упавший в Тверской области самолет, который связывают с Евгением Пригожиным, был либо сбит, либо поражен изнутри самодельным взрывным устройством.

Конспирологии теперь будет вагон даже в том случае, если самого Пригожина на борту не было. Мы, короче, уже начали.

За последние месяцы явочным порядком в зоне СВО произошла революция в сфере взводной пехотной и противотанковой артиллерии: обе стороны конфликта стали массово применять лёгкие ударные FPV-дроны.

FPV (first person view, вид от первого лица) — электрический квадрокоптер, реже — легкий самолет c камерой, картинка с которой транслируется оператору в очки виртуальной реальности. Это дает новое качество: возможность исключительно точного прицеливания в сочетании с исключительной же маневренностью и относительно высокой скоростью.

Второе слагаемое революции — низкая цена. Для дронов в розницу закупаются китайские конструкторы, к которым на 3д-принтере печатают кое-какие детали и подвесы для боевой части. Даже такое неоптимальное гаражное производство дает отпускную цену одного аппарата в 35–45 тыс. руб.; до 60 тыс. в сложном исполнении (с системой многократного сброса и т.п.).

При условной бесплатности боевой части (минометных мин и гранатометных выстрелов на складах миллионы) ударные FPV-дроны на порядок выгоднее ПТУР, стоимость выстрела к которым начинается от миллиона рублей.

Другое сравнение: 30–60 тыс. руб. — это одна минометная мина или ½ гранатометного выстрела. Чтобы поразить цель, мин нужно выпустить десятки, а то и сотни. Наши опросы реальных бойцов и производителей дронов показали, что их эффективность при отсутствии помех доходит до 90%. Использование РЭБ снижает этот показатель до 30–50%, до уровня реальной эффективности ПТУР.

Что касается гранатометов, то реальная дальность РПГ-7 — до 0,5 км; нужна прямая видимость до цели. Квадрокоптеры дают типичную дальность 2–2,5 км при рекордных полетах до 7–10 км, дроны самолетного типа — до 30 км. При этом можно (и нужно) работать из укрытия, квадрокоптер может залетать под деревья, в окна зданий, блиндажи, заходить на цель сбоку, сзади, зависать на месте и выбирать цель, при помощи сброса поражать несколько целей, работать без заряда как разведчик и проч.

Слабое место нынешних дронов-конструкторов — связь, которая глушится простейшей РЭБ, но пока что системы РЭБ на взводном уровне — редкость как у противника, так и у нас. По мере распространения РЭБ дроны станут переходить на защищенные каналы связи, что может несколько увеличить себестоимость.

Нынешние объемы производства (и, соответственно, применения) FPV в России мы оцениваем в несколько сотен, до тысячи в день. Пока этим занимаются в основном «гаражные» команды, действующие на пожертвования или по линии различных ЧВК. Волонтеры же готовят пилотов.

Наиболее системное проникновение FPV в войска — у добровольческих подразделений и в тех же ЧВК. «Основная» армия пока отстает: аппараты не приняты на вооружение, не введены в штат, их применение пока не отражено в боевом уставе или даже в виде временных наставлений, подготовка пилотов отсутствует в военных училищах, а в курсе молодого бойца хоть и появилась, но опционально и несистемно. Слабо обобщается боевой опыт, и это при том, что тактическая картина меняется постоянно в силу бурного роста сферы FPV.

В армии наблюдается некоторый перекос в сторону тяжелых беспилотных систем, не хватает базового понимания, что FPV взводного звена — это по сути управляемые снаряды и бинокли, а не фронтовая авиация.

Тем не менее, воюющие на Украине армии получают передовой опыт применения этого новейшего оружия, причем не только технический (тут особых секретов нет), но главным образом тактический. На глазах совершенствуются боевые приемы, возникают сложные системы вроде дронов-ретрансляторов для работы за горизонтом или выносных антенн для защиты операторов; самый свежий тренд — ночные FPV с и/к-камерами и тепловизорами.

На прошедшей «Армии-2023» на львиной доле стендов показывали FPV-камикадзе различной стоимости и сложности. Следует ожидать их скорого принятия на вооружение и перевода на более массовое промышленное производство с литьем корпусов и распайкой плат. Будет оптимизироваться под боевую часть конструкция аппаратов, будет расти автоматизация применения, появятся подклассы.

Революция, которую по значимости сравнивают с появлением огнестрельного оружия, продолжается.

А скандинавы нам еще с жирафа Мариуса не нравились.

Покупатели в США расширяют закупку обогащенного урана в РФ, более чем удвоив объемы (416 тонн за полугодие против 188 тонн в прошлом году). Такая цифра примерно схожа с историческими годовыми поставками, т.е. США наращивают закупки аж в два раза. Разгадка этого закопана довольно глубоко, поэтому имеет смысл написать немного букв про суть происходящего.

В 1990-х годах Минатом, спасая отрасль, залил рынок обогащенного урана (далее — ОУП) США своим дешевым предложением, что привело к демпинговому расследованию и соглашению RSA, которое квотировало поставку ОУП со стороны Минатома/Росатома/ТВЭЛ. Квоты примерно в 25% рынка США (крупнейшего рынка ОУП в мире) держались почти 20 лет, пока лоббисты в штатах в 2018 году не начали проталкивать новый раунд ужесточения, который и вылился в поправки к RSA в конце 2020 года. По ним ужесточение квотирования начиналось с 2022 и запрыгивало в реально новые ограничения в 2024.

Поскольку ОУП — это реально очень сложный продукт, состоящий из трех сущностей (природный уран, услуги обогащения, услуги конверсии UOx <-> UF6), то и схема квотирования весьма сложна, включающая разные цифры по разным составляющим. Это позволяет совершать некоторые маневры, например, по схеме «уран из Казахстана, конверсия в Европе, обогащение в РФ» можно будет закупаться аж до 2040 года. Однако в целом в сложившейся схеме, когда четверть потребностей американских операторов АЭС (а это все частные фирмы) просто покупалась у ТВЭЛ, уже со следующего года пробивается брешь. Кроме того, к этому добавляется дорожающий с прошлого года природный уран и в целом неопределенность с дальнейшим импортом ОУП из России.

В целом, видимо, еще в прошлом году американцы пошли на водопой начали заряжать дополнительные контракты из России, но поскольку дело это длительное, физически ОУП приплыл только в этом году. Скорее всего, в этом году мы увидим абсолютный рекорд поставок ОУП из РФ в США, но уже со следующего последует резкое падение, возможно, даже ниже квоты, а американцы будут переезжать на европейское обогащение и европейско-американскую конверсию.

Какую интересную приблуду разработали в американской конторке Exiger. Грубо говоря, сделали инструмент для выявления потенциально опасных научных и прикладных коллабораций.

Якобы, в автоматизированном режиме позволяет отслеживать:
– соавторство с потенциальными иностранными агентами;
– риски для интеллектуальной собственности;
– участников иностранных программ привлечения талантов (типа китайского Thousand Talents), "экспортирующих" секретные или запатентованные технические знания;
– активные исследования в конкретном (или конкурирующем) технологическом секторе;
– соответствие нормам, запрещающим финансирование определенных организаций или лиц;
– технологические области, в которых концентрируют усилия противники;
– публикации, содержащие чувствительные данные, в соавторстве аффилированных сотрудников с иностранными коллегами, и прочее.

Главная задача — предотвратить действия иностранных государств, которые могут оказывать влияние или иным образом угрожать коммерческим НИОКР с госфинансированием, ну и просто очень ценные исследования защитить.

С одной стороны, хорошая иллюстрация параноидальных явлений в научной сфере. С другой, проблема таки есть, и, возможно, что-то подобное было бы весьма полезным и для российских ученых.

Достаточно часто можно услышать тезис, что борьба с AUKUS — это чисто китайская проблема, и нам не надо в это вписываться.

На иллюстрации, конечно, другой формат трехсторонних учений, Япония-США-Канада, но разминаются кораблики не где-то там, а непосредственно к востоку от Курильских островов, о чем прямо заявляют в запретных соцсетях.

Вопрос со звездочкой: как будут выглядеть подобные учения, когда часть нагрузки с американских ВМС снимут австралийцы? Хотя и под вывеской AUKUS заход в этот район тоже весьма вероятен в обозримом будущем.

И снова в сводках с южного фронта мелькают Работино и Вербовое, взятие которых подается болельщиками за ВСУ как нечто судьбоносное.

Бои за Вербовое и Работино ведутся с первого дня уже без малого трехмесячного наступления ВСУ на юге Украины, цель которого, напомним, прорвать три линии российской обороны и дойти до моря.

Эти две деревушки — в предполье перед нашими оборонительными рубежами. Именно здесь 8 июня последовал первый неудачный удар, именно под Работино — ставшая знаменитой Леопард-плаза, где погорела разом дюжина западной техники, именно здесь месяц назад состоялась еще одна крупная попытка прорыва ВСУ.

Результат за 12 недель: на узком участке фронта достигнута первая из трех линий российской обороны, на что потрачена большая часть из подготовленных для операции резервов ВСУ.

Перспективы наступления? — сомнительные. Применяемая сейчас противником тактика «мясных» штурмов малыми пехотными группами даже в случае успеха не предполагает быстрых прорывов, что оставляет достаточно времени на усиление угрожаемых направлений.

Исчерпание же резервов ставит ВСУ перед выбором: оголять другие участки фронта для продолжения боев под Работино, либо сворачивать наступление. Западные генералы советуют оголять, но вместо этого, по слухам, происходит обратное: оказавшийся под угрозой падения Купянск в Харьковской области усиливают резервами ВСУ с юга.

За картинку спасибо.

Американские ученые практически уверены, что американские же ядерные авиабомбы скоро вернутся на британскую землю, на авиабазу Лейкенхит.

Забавно, что официоз хранит молчание и уклоняется от транспарентности, что, впрочем, характерно для тематики передового развёртывания ядерного оружия на территории американских союзников. Правда, говорят, эта история в первую очередь связана с самими союзниками, точнее, их недостаточно восторженным населением.

Ну, тем веселее будет обсуждать ядерное разоружение в будущем.

К слову, на прошедшем в августе Препкоме ДНЯО нейтральные неядерные страны активно критиковали практику совместных ядерных миссий, нашему Союзному государству тоже досталось, но НАТО о(т)гребало куда жестче. Особенно когда американские союзнички пытались оправдываться.

#стратдела