Есть в атаке на Ливан что-то библейское, ветхозаветное.
Как будто это одна из казней египетских. Но больше всего она, конечно, напоминает книгу Есфирь. Только вместо Артаксеркса у нас США, своею милостью позволяющие истребить врагов еврейского народа. История, как думал Фукуяма, не то что не закончилась, а наоборот, кажется, что вернулось правремя (Ur-Zeit), когда событийность определяли превопредки, культурные герои и боги.

Современная музыка, привязанная к технике и зависящая от неё – будь то авангард Луиджи Руссоло или Штокхаузена, или рок, поп, рейвы, рэп, e.c.t. – неразрывно связана с ландшафтами больших городов, с заводскими окраинами. Throbbing Gristle ввели (или сделали популярным) чрезвычайно удачный термин «индастриал». Несмотря на то, что он относился непосредственно к британскому музыкальному подполью 1970-х, всю связанную с техникой музыку правомерно определить как индустриальную. В этом смысле «Битлз» или Эдди Дарем действуют на той же территории, что и Бликса Баргельд.
Музыка – одно из главных наслаждений в жизни огромного числа людей (к числу которых отношу и себя). А потому привязанная к технике музыка привносит в отношение человека к механизмам ностальгию, сентиментальность, образы счастья. И это невозможно свести к той критике техники (очень глубокой, безусловно), которую осуществил Фридрих Юнгер. Потому что если сентиментальность принадлежит массовому сознанию, то ностальгия – скорее привилегия сознания не масс, а народа или личности. Здесь техника словно сбавляет скорость, и функциональное в ней уступает место родственному и памятному.
В этом есть плюс: техника в таком восприятии от конвейера и бездушных механизмов возвращается к детскому миру игрушечных аппаратов и грёз о летательных приспособлениях. И в этом есть минус: именно так, начиная с сознания – и более того, мечты, радости, того, что сопровождает и провоцирует лучшие моменты наших жизней – рождается киборг, которым так пугают нас последователи Донны Харауэй или Антонио Негри. Угроза не в том, что человек физиологически связывается с механизмами, а в том, что машина становится неотъемлемой частью сокровенного.

Новое время запустило такие силы, которые мы не можем уже остановить, не исчезнув: к примеру, капитализм и торжество техники. Но если эти силы не остановить, исчезновение так же неизбежно. Главное в этой истории - сохранять оптимизм.

Критики общества потребления очень любят говорить о "массах", "массовом сознании" и тому подобном. Но это всё только последние вздохи иллюзии, что можно как-то себя от этого отграничить. Ведь потребительство стало глубоко связано с нашей интимной (не только в эротическом смысле) жизнью, с устремлениями духа. К примеру, образ близкого человека неотрывен от транспортных маршрутов, чая или кофе (что предпочитает по утрам), парфюма, книжных и музыкальных предпочтений и многого другого, за что как правило платят. Более того: перечни предметов и привычек, связанных с человеком, к которому испытываем привязанность, нередко известны нам гораздо лучше, чем сам этот человек.
Наши собственные мечты и духовные устремления почерпнуты из книг и песен, которые мы купили. Наше самопознание - это на 70% список вещей.
А кто отнесет свою любимую или себя самого к массам? Почти исключено. А потребление смешалось с сокровенностью. Все разговоры о симулякрах, рекламе и серийности - просто закрывание глаз и умничанье.

Первая хорошая новость состоит в том, что создать новые объекты мы можем благодаря тому, что в нас объектом не является. Среди всего гардероба, которым является человек - среди той библиотеки и концертного зала, который он собой представляет - остается беспредметное место, хранящее в себе возможность творчества - словно бы "из ничего".

А вторая - хорошая или плохая, не знаю - то, что не только в этом беспредметном внутреннем тайнике, но и в потребительстве мы, вопреки распространенному мнению, никогда не выходим за пределы подлинности. Что, конечно же, влечет за собой ответственность.

Человечество со все большей определенностью обнаруживает стремление стать пустыней. В то время как человек хочет возделывать свой сад или желает "ухода в лес". Поразительно, что между человечеством и человеком невозможно найти никаких промежуточных форм целеполагания, никакой градуальности. С тем же успехом, с каким объединяются ч-во и ч-к, можно в биологии отнести многочисленные скопления склонной к суициду саранчи и отдельные особи каких-нибудь чрезвычайно приятных птиц к одному и тому же виду живых существ.

Здесь важно добавить слудующее: человек порой желает уйти в пустыню. Порой это необходимо. Пустыня - Великий Пост, аскеза, смерть. В наше время особенно часто смерть - за идеалы, за свою Родину. Но этот уход в пустыню прямо противоположен общечеловеческому движению к опустыниванию всего и вся. Ведь и Пост, и славная смерть предполагают возвращение. Их финалом является воскресение. Т.е. у пустыни должен быть предел, за который предстоит однажды выйти. Опустынивание же такой предел стирает.

Приятно увидеть поддержку со стороны Владимира Батурина.

Прокомментирую тему, которой коснулся Валентин.

От черт модерна, таких как засилье техники и капитализм, соглашусь, невозможно отказаться так, чтобы мы не исчезли. Как в фильме "Матрица", "возможность отключить их есть", но чисто гипотетическая – и Зион атакуют машины, и защитники остатков человечества без машин не выживут.

Парадокс ли в неизбежном умирании человека? Нет, не парадокс, человек всегда был смертен, и будет смертен, даже если по частям заменит "себя" и что там ещё, перенесёт "сознание" в нейросетевое облако. И фантазийная химера, и именующий химеру человеком – уже мертвы и утратили статус человека. Незаметно и с комфортом.

Нонсенс и парадокс в другом! Сохранять при осознании безвыходности оптимизм. Ниже этого поста – основания для снижения градуса левацкого "умничанья" по поводу техники и консьюмеризма, и, так вышло, мне есть что сказать в копилку этих оснований.

https://t.iss.one/valentincherednikov/987

Порой хочется на чем-нибудь бессовестно хайпануть, но с кругом моих интересов это крайне затруднительная задача. А тут появился повод снова вспомнить лекцию, в которой говорю и об эволюционизме.

https://youtu.be/TZqkmyQ0mYA?si=YoWbCXbCAKvmMYV5

Дорогой и уважаемый Максим, мнение которого для меня важно, пишет об "ударе по дарвинизму". Наносить таковой у меня не было ни необходимой научной компетенции, ни намерения. Своей задачей я поставил скорее прочтение Дарвина в холистском, не привязанном к генеральной линии парадигмы Модерна ключе, и введение его в такой контекст, который предполагает скорее путь "назад к Гете", нежели сомнительное "вперед" к Докинзу.

Представляем лекцию Валентина Чередникова, адепта теории сверхъестественного отбора. Это мощный удар по дарвинизму.

https://t.iss.one/valentincherednikov/994

Главная новость дня для меня - официальное окончание следствия об убийстве Рассела Бентли («Техаса»). Подонки в военной форме не только похитили, пытали и убили американского интернационалиста, они предали память всех наших павших в борьбе с фашизмом. С момента подтверждения гибели Бентли, много месяцев назад, требование правосудия по его делу объединило гражданских, военных и просто множество хороших и честных людей на Донбассе, в России и в мире. Сегодняшний результат - во многом заслуга его героической жены Людмилы.

Вопреки навязываемой миру логике цинизма, Рассел Бентли был наивным романтиком, человеком совершенно неуместным и непонятным для множества маленьких вечно несчастных существ, смыслом существования которых являются власть и деньги. Донбасский православный геварист Бентли из Техаса был в Донецке спасением чести американского народа и самым достойным его представителем. В этом надёжно летящем в пропасть мире ещё не все потеряно благодаря таким, как Техас. Независимо от их национальности, эти люди в тысячи раз больше русские, чем убийцы Рассела Бентли, что никому из них совершенно не мешает быть настоящими патриотами собственных народов.

Сегодня хочется верить, что судебный процесс над палачами Техаса будет публичным, и в вынесении приговора судьи обязательно учтут все отягощающие обстоятельства.

Всех приглашаю на мой канал https://t.iss.one/olegyasynsky

Андрей Юрьевич Решетин в Геническе. Памяти Дашеньки, которая его и его музыку очень любила.

"Не будь как все" - самый дурацкий совет, который можно дать творческому человеку. Напротив, будь как алкоголик, пропивший жизнь свою и еще несколько чужих в придачу. Будь как Шекспир и Рембо. Будь как старушка на проповеди. Будь как ворона, гоняющая голубей. Будь как мертвый осьминог на рыночном прилавке. Будь как бегун, отказывающийся от глотка воды. Будь как ты сам десять лет назад, и будь таким, какой ты сейчас. Будь как кошка, лежащая в траве. Будь как трава или вырезанная селезенка. Как персонаж из песни и групповой портрет. Непременно и обязательно: будь как все! Тогда, возможно, в поэзии что-то начнет проявляться.

Меня давно волнует идея мусора у Платона. Обычно говорится, что вещи соответствует эйдос, собственный концентрированный смысл, сгущенная цельность всех проявлений, после которой невозможно уже никакое деление. Но касается ли это, например, окурков или волосяных вычесов?

Иногда отсутствие для них идей объясняется в том смысле, что мусор не может быть дальше или ближе от истины, он извлечен из общей иерархии. Или же сор (то есть, фрагментарность) и грязь могут пониматься как умаление целостности и чистоты — своего рода теодицея.

Вместе с тем в тексте «Парменида», откуда идет проблема, вопрос остается открытым. Парменид спрашивает, следует ли признать отдельно существующую идею для волоса, грязи, сора и другой «не заслуживающей внимания дряни».

Сократ на это делает любопытное замечание: «Вовсе нет, полагаю, что такие вещи только таковы, какими мы их видим. Предположить для них существование какой-то идеи было бы слишком странно. Правда, меня иногда беспокоила мысль, уж нет ли чего-либо в этом роде для всех вещей, но всякий раз, как я к этому подхожу, я поспешно обращаюсь в бегство, опасаясь потонуть в бездонной пучине пустословия».

На это Парменид ему говорит: «Ты еще молод, Сократ, и философия еще не завладела тобой всецело, как, по моему мнению, завладеет со временем, когда ни одна из таких вещей не будет казаться тебе ничтожной; теперь же ты, по молодости, еще слишком считаешься с мнением людей».

Далее в диалоге вопрос эйдоса мусора не возникает. Стоит ли это понимать в том смысле, что в этом диалоге теория эйдосов ставит под вопрос саму себя? Или идеи «ничтожных вещей» все-таки существуют, и все они причастны к какой-то идее? В общем, если философия уже завладела вами всецело, это интересное направление для размышления.

Меня тут особенно занимает фраза Сократа о том, что такие вещи только таковы, какими мы их видим — буквально феноменологический, экзистенциальный заход, путь к которому прокладывают «низкие» материи. Впоследствии Гуссерль, Хайдеггер и, например, Деррида «бездонной пучины пустословия» не убоялись.

Сегодняшнее приобретение. Наряду с Эзрой Паундом и Данте мой любимый поэт. Возможно, еще что-то из него переведу. А пока - сон.

Читаю "Искусство и объект" Грэма Хармана, и безусловно согласен с ним в том, что основой философии (и вообще всего) является эстетика. Между прочим, это перекликается с Алексеем Федоровичем Лосевым, назвавшим "Историей античной эстетики" свой великий многотомник, посвященный началам философской мысли. Было бы странно говорить о единстве в понимании эстетического у этих двух мыслителей, но важна сама тенденция.