У одного из любимых гостей нашего подкаста, Вадима Валерьевича Васильева, опубликовано много интересных работ, и о некоторых из них я вам уже рассказывала.

Сегодня предлагаю вам почитать не так давно вышедшую статью "Философия и когнитивная наука: варианты диалога". В этой статье Вадим Васильев утверждает, что равен­ство в диалоге философии и когнитивной науки возможно, лишь если ко­гнитивная наука и философия могут получать содержательные результаты независимо друг от друга. Автор предлагает свои варианты, при каких условиях кабинетная философия может преодолеть трудности и выйти на путь развития.

В Новое время философы и инженеры были весьма оптимистичны в отношении возможности создания человекоподобных автоматов. В XVIII веке появилось несколько таких автоматов, которые поражали современников своей реалистичностью. Один из наиболее известных — это флейтист Жака де Вокансона (видео с репликой этого автомата). Другой известный пример — это турок-шахматист барона Кемпелена (видео с репликой и объяснением его устройства). Правда турок настоящим автоматом не был: в нём сидел, согнувшись в три погибели, живой шахматист. Сегодня вера в возможность создания механизма, реалистично передающего движения человека, поражает своей наивностью. Это даёт нам пример того, сколько времени может пройти от появления идеи до её реализации. В середине XVII века Декарт считал, что нет ничего особенно сложного в том, чтобы создать машину, воспроизводящую движения людей. В XVIII веке появились механизмы, которые, с точки зрения восхищенных зрителей той эпохи, делали это достаточно реалистично. На дворе XXI век и мы видим колоссальный прогресс, но цель ещё не достигнута. То же может быть верно и в отношении наших надежд на достижение общего искусственного интеллекта. Может быть, мы сегодня подобны людям XVIII века, которые смотрели на флейтиста Вокансона, поражаясь тому, насколько он похож на человека, и верили, что вот-вот и появятся автоматы, способные во всех деталях повторять наши движения.

Почему же так тяжело оказалось повторить наши движения, а имитировать язык, не скажу, что легко, но легче? Наверное, обмануть природу сложнее, чем культуру. Язык формировался на протяжении тысяч лет, а способности к невербальному общению, узнаванию других по мимике и движениям — на протяжении миллионов. Это тонко настроенные и плохо формализуемые механизмы, вшитые в нас и не поддающиеся корректировке.

Выживание личности и экстремальные онтологии

Сейчас дружный коллектив нашего Центра исследования сознания находится на летней школе «Метафизика загрузки» в Палермо. Первую часть ведет Эрик Олсон. Он известен анималисткими взглядами на природу тождества личности, фактически Я - это конкретное человеческое животное. Преимущества такого подхода в том, что он избегает парадоксов ветвления и дупликации личности, вытекающих из психологического понимания личности, когда возможна ситуации существования психологически и даже физически тождественных личностей, которые мы должны признать одним человеком, если доверяем психологическому критерию, а это и есть парадокс. Сценарии загрузки личности - это частный вопрос ее выживания после смерти. И ответ не утешителен: мы - животные (материальные объекты), не цифровые, и поэтому буквально не можем выжить в компьютере ( что не запрещает существования цифрового двойника - просто он не мы). Одна из проблем анималистского подхода, что он исходит из определенной картины существования, заявляя, что мы с необходимостью животные, значит - во всех возможных мирах. Но вот незадача: есть экстремальные миры, например, где законы физики предполагают «ветвление» объектов (что-то вроде мультиверса). И тогда анимализм сталкивается с той же проблемой, что и психологический критерий, - существования идентичных человеческих животных, которые согласно анимализму должны быть одним животным, а это парадокс. Или возьмем миры компьютерных симуляции, где лопается анималистский тезис, что животное, как любой другой материальный объект, не является цифровым. Можно сказать, какое дело нам до таких сценариев? Во-первых, экстремальные онтологии тестируют прочность наших концептуальных конструкций. Во-вторых, мы не знаем ультимативной природы нашего мира и может так быть, что именно наш мир являет собой пример одной из экстремальных онтологий. Данное рассуждение касается не только анимализма, но и всех подходов к фундаментальному пониманию личности. Олсон честно сказал, что ему надо подумать.