Главная проблема российских малых территорий - кризис идентичности. Если говорить совсем просто, то жители сёл и городов с трудом могут для себя объяснить почему они живут там, где живут. И зачем они соседствуют с теми, с кем соседствуют.
Эта проблема была заложена специфической российской, а потом советской системой расселения. Вячеслав Глазычев называл это системой слобод. Люди принудительно размешались на территориях для того чтобы добывать определённые ресурсы или перерабатывать их в какие-то изделия.
Формат принудительного размещения мог быть довольно разный - от военных колониальных кампаний до ГУЛАГа. Но формат не так важен, важно то, что слободы начинают разваливаться как только государство теряет интерес к добываемым ими ресурсам или производимым ими изделиям.
А слобожане без государева ока и государева принуждения остаются практически ни с чем. Экономика слобод архаизируется до промысловой деятельности, охоты, собирательства и низкотехнологичного сельского хозяйства.
Трудоспособное население отправляется в отход в крупные города и на еще действующие, в первую очередь ресурсодобывающие предприятия в разных уголках страны.
Но при этом переезд в более крупные города затруднен, так как недвижимость на малых территориях не стоит почти ничего, да и не купит её никто. А сбережений у жителей как правило нет.
Картина довольно печальная, но существуют примеры того, как эта проблема коренным образом решается. Одним из неоднозначных примеров решения проблемы являются так называемые экопоселения. Зачастую когда-то бывшие или же до сих пор являющиеся религиозными общинами.
Еще в царские времена помимо слободской системы расселения существовала и другая. Гонимые государством старообрядцы, поморы и другие религиозные и (суб)этнические группы селились где-то на самых далеких границах Русского Севера, Сибири, Дальнего Востока. Объединенные общими религиозными и культурными ценностями, во многом альтернативными государственным, они населяли эти территории. И совершенно точно имели ответы на вопрос почему они живут именно там, где живут.
Разворачивающийся сейчас погром виссарионовского поселения в Красноярском крае - печальная история того, как государство таки настигает альтернативное сообщество. Разрушает сложившуюся устойчивую систему развития малых территорий.
Все тексты о виссарионовских общинах говорят о том, что их авторы были удивлены тому, что в них красивые и аккуратные дома, симпатичное благоустройство и озеленение, технологичное сельское хозяйство, развиты экологические практики. Исследования показывают, что на этих территориях всё в порядке с демографическими показателями, растет экономика, развивается малый и средний бизнес.
Это как раз иллюстрация того, что происходит, когда у жителей малой территории есть ответ на вопрос почему они живут там, где живут и почему соседствуют с теми, с кем соседствуют. Действующее ценностное ядро идентичности обеспечивает высокий уровень доверия и социального оптимизма, хорошие предпосылки для занятий бизнесом.
В ситуации с виссарионовцами ценностное ядро удалось сформировать за счёт эклектичной New Age религии. Это вовсе не значит, что только христосы-полицейские могут нам помочь в это деле. Однако, сценарии экопоселений разной степени ожидания Апокалипсиса справляются с задачей развития территорий лучше и массовее всех. Урбанистам и Минстрою остается только завидовать.
#последнийзавет #happydoomsday #социологиягорода #малыетерритории #собственнаялогикагородов #идентичность
#системарасселения
Эта проблема была заложена специфической российской, а потом советской системой расселения. Вячеслав Глазычев называл это системой слобод. Люди принудительно размешались на территориях для того чтобы добывать определённые ресурсы или перерабатывать их в какие-то изделия.
Формат принудительного размещения мог быть довольно разный - от военных колониальных кампаний до ГУЛАГа. Но формат не так важен, важно то, что слободы начинают разваливаться как только государство теряет интерес к добываемым ими ресурсам или производимым ими изделиям.
А слобожане без государева ока и государева принуждения остаются практически ни с чем. Экономика слобод архаизируется до промысловой деятельности, охоты, собирательства и низкотехнологичного сельского хозяйства.
Трудоспособное население отправляется в отход в крупные города и на еще действующие, в первую очередь ресурсодобывающие предприятия в разных уголках страны.
Но при этом переезд в более крупные города затруднен, так как недвижимость на малых территориях не стоит почти ничего, да и не купит её никто. А сбережений у жителей как правило нет.
Картина довольно печальная, но существуют примеры того, как эта проблема коренным образом решается. Одним из неоднозначных примеров решения проблемы являются так называемые экопоселения. Зачастую когда-то бывшие или же до сих пор являющиеся религиозными общинами.
Еще в царские времена помимо слободской системы расселения существовала и другая. Гонимые государством старообрядцы, поморы и другие религиозные и (суб)этнические группы селились где-то на самых далеких границах Русского Севера, Сибири, Дальнего Востока. Объединенные общими религиозными и культурными ценностями, во многом альтернативными государственным, они населяли эти территории. И совершенно точно имели ответы на вопрос почему они живут именно там, где живут.
Разворачивающийся сейчас погром виссарионовского поселения в Красноярском крае - печальная история того, как государство таки настигает альтернативное сообщество. Разрушает сложившуюся устойчивую систему развития малых территорий.
Все тексты о виссарионовских общинах говорят о том, что их авторы были удивлены тому, что в них красивые и аккуратные дома, симпатичное благоустройство и озеленение, технологичное сельское хозяйство, развиты экологические практики. Исследования показывают, что на этих территориях всё в порядке с демографическими показателями, растет экономика, развивается малый и средний бизнес.
Это как раз иллюстрация того, что происходит, когда у жителей малой территории есть ответ на вопрос почему они живут там, где живут и почему соседствуют с теми, с кем соседствуют. Действующее ценностное ядро идентичности обеспечивает высокий уровень доверия и социального оптимизма, хорошие предпосылки для занятий бизнесом.
В ситуации с виссарионовцами ценностное ядро удалось сформировать за счёт эклектичной New Age религии. Это вовсе не значит, что только христосы-полицейские могут нам помочь в это деле. Однако, сценарии экопоселений разной степени ожидания Апокалипсиса справляются с задачей развития территорий лучше и массовее всех. Урбанистам и Минстрою остается только завидовать.
#последнийзавет #happydoomsday #социологиягорода #малыетерритории #собственнаялогикагородов #идентичность
#системарасселения
Посетил намедни выставку Ольги Осиповой и Сани Закирова в новой галерее "Имаж Куль". Выставка посвящена красноярской идентичности. Там можно увидеть такие важные составляющие красноярской идентичности как воду Лель, пиво Абаканское, энергетический напиток Flash, бутерброды "Смайк", красноярское метро, разрушенный "Кантри" и многое другое включая Быкова и Светомузыку.
Вообще, это очень занятно как красноярская идентичность на выставке собирается в основном из простых, понятных и житейских историй. За 6 лет жизни в Красноярске я приобщился наверное всем структурам идентичности, представленным на выставке за исключением Crazy Колы, потому как её уже не выпускают. А так - я вполне себе в контексте и всё показанное на выставке мне известно и чем-то отзывается.
С чем-то у меня даже есть свои традиции, так, например, пиво "Абаканское" я всегда пью перед полётом из Красноярска.
З.Ы. Не спрашивайте как так вышло, что пиво "Абаканское" это часть красноярской идентичности. Просто часть и всё тут.
#идентичность #искусствовгороде
Вообще, это очень занятно как красноярская идентичность на выставке собирается в основном из простых, понятных и житейских историй. За 6 лет жизни в Красноярске я приобщился наверное всем структурам идентичности, представленным на выставке за исключением Crazy Колы, потому как её уже не выпускают. А так - я вполне себе в контексте и всё показанное на выставке мне известно и чем-то отзывается.
С чем-то у меня даже есть свои традиции, так, например, пиво "Абаканское" я всегда пью перед полётом из Красноярска.
З.Ы. Не спрашивайте как так вышло, что пиво "Абаканское" это часть красноярской идентичности. Просто часть и всё тут.
#идентичность #искусствовгороде
В догонку к предыдущему посту - мы работали в прошлом году в Тынде, столице БАМа. И в связи с этим я имею сказать пару слов.
Да, с одной стороны конечно БАМ - это важнейшее историческое событие в структуре идентичности Тынды. И, в особенности старшее поколение, те, кто участвовал в стройке или родился в семье строителей говорят о нём с пиететом.
И, конечно же, история БАМа находит отражение в городской среде. Только вот проблема в том, что всё хорошо в меру. А в Тынде эта мера явно превышена - в интервью горожане признавались что подустали от бесконечных памятников строителям, мемориальных камней и прочих напоминаний о том, что Тында столица БАМа. На всякий случай, если вы вдруг забыли.
Тем более, что сейчас базовый процесс Тынды далёк от строительства. Это уже больше не город строителей, это город железнодорожников. А про это нам в городе почти ничего не сообщается.
На картинке перед вами еще один заход в идентичность Тынды - стела с молекулой титана, установленная по случаю начала разработки титана в Тындинском районе. Казалось бы, визуальная доминанта. Но нам её никто не рисовал на ментальных картах. Потому как ментально всё вытеснено БАМом.
Не знаю насколько правильно то, что тындинская идентичность настолько привязана к БАМу. Это, конечно, героическое и славное, но прошлое. Как будто бы кроме прошлого у города должно быть еще настоящее и будущее. Но нет, в этом году открыли очередной памятник строителям БАМа. На случай, если вы забыли, что Тында это столица БАМа.
#идентичность #малыегорода #всякаяурбанистика
Да, с одной стороны конечно БАМ - это важнейшее историческое событие в структуре идентичности Тынды. И, в особенности старшее поколение, те, кто участвовал в стройке или родился в семье строителей говорят о нём с пиететом.
И, конечно же, история БАМа находит отражение в городской среде. Только вот проблема в том, что всё хорошо в меру. А в Тынде эта мера явно превышена - в интервью горожане признавались что подустали от бесконечных памятников строителям, мемориальных камней и прочих напоминаний о том, что Тында столица БАМа. На всякий случай, если вы вдруг забыли.
Тем более, что сейчас базовый процесс Тынды далёк от строительства. Это уже больше не город строителей, это город железнодорожников. А про это нам в городе почти ничего не сообщается.
На картинке перед вами еще один заход в идентичность Тынды - стела с молекулой титана, установленная по случаю начала разработки титана в Тындинском районе. Казалось бы, визуальная доминанта. Но нам её никто не рисовал на ментальных картах. Потому как ментально всё вытеснено БАМом.
Не знаю насколько правильно то, что тындинская идентичность настолько привязана к БАМу. Это, конечно, героическое и славное, но прошлое. Как будто бы кроме прошлого у города должно быть еще настоящее и будущее. Но нет, в этом году открыли очередной памятник строителям БАМа. На случай, если вы забыли, что Тында это столица БАМа.
#идентичность #малыегорода #всякаяурбанистика