Навестил своего боевого товарища — отважного пулеметчика с позывным Камень — он тоже в Москве вынужденно. Ранен. С первых дней нашей мобилизации имеющий за плечами опыт контрактной службы Камень вошел в инициативное ядро подразделения: усердно готовился, впитывал информацию из разных источников, тщательно подбирал экипировку, по вечерам занимался дополнительно специальной физической подготовкой. Помогал товарищам словом и делом. Именно такие — наиболее подготовленные — почему-то часто первыми выбывают из строя.

В трех метрах от Камня разорвалась мина, выпущенная из так называемой «польки» — легкого миномета польского производства, ненавидимого солдатами за беззвучный выстрел, не дающий шанса спрятаться. Один осколок повредил моему другу легкое, другой глубоко засел в ноге. Камня спас бронежилет: боковая противоосколочная пластина удержала несколько смертоносных кусков металла, не дала им превратить в фарш брюшную полость.

На поле боя помощь ему оказали оперативно: перевязали ногу, заклеили засасывающую воздух рану специально для этого предназначенной окклюзионной повязкой. Такие повязки как раз входили в состав тех аптечек, которые мы закупали до отправки на СВО на средства, щедро пожертвованные неравнодушными гражданами нашей страны. Спасибо им еще раз! Доброта, принявшая форму аптечек, продолжает помогать.

Теперь Камню предстоит длительное лечение. Он не теряет оптимизма, ему уже не сидится на месте — он начал тренировать выносливость, дыхалку, ноги. Пока цели скромные: подниматься по лестнице на пятый этаж лечебного корпуса и не уставать. Дальше — больше.

Договорились с Камнем встретиться на фронте — у нас там еще очень много незаконченных дел.

Отпуска мобилизованных: остался месяц — отсчет пошел

Верховный Главнокомандующий сегодня фактически приказал давать всем участникам СВО отпуск на 14 дней каждые полгода службы. Это — важнейшее решение для тысяч бойцов. Знаю многих контрактников, которые не были в отпуске с самого 24 февраля. Думаю, уже завтра командование многих частей будет погребено под кипами рапортов с просьбой об отпуске. Не потому, что бойцы жаждут халявы по президентскому велению, а потому — и в этом никому не должно быть стыдно признаться — что служба на СВО — это работа на износ для абсолютно любого стального профессионала. Ни для кого не секрет, что даже самые матерые бойцы совершают ошибки просто из-за переутомления.

Однако настоящий управленческий шторм начнется ровно через месяц. 21 марта исполняется ровно шесть месяцев с начала мобилизации, а значит, в последующие десять-двадцать дней право на «президентский» отпуск одновременно получат десятки и сотни тысяч мобилизованных со всей страны. И объяснить им, что сейчас не время, будет трудно — слова президента не оставляют места для маневра. А значит, в вопросе отпусков нужна система очередности, учета, прозрачного порядка. Во многих частях это уже сделано. В других это предстоит сделать за очень короткий срок. Где-то этот шквал окажется неожиданностью и сразит многих наповал...

Уверен, сердца миллионов родственников и друзей мобилизованных сегодня наполнились надеждой на скорую встречу с ушедшими на фронт близкими. Надеюсь, наша система их не подведет, не обманет.

Не могу молчать

Есть ситуации, когда и помочь ничем не можешь, и оставаться в стороне не позволяет совесть. Бывают драки, в которых точно проиграешь, но правое дело того стоит.

Я долго работал журналистом, и каждая клетка моего профессионального естества говорит мне, что о ситуации со снарядами для ЧВК «Вагнер» мне добавить нечего. Какой может быть анализ или мнение, когда я доподлинно не знаю и не могу проверить ни одного факта, ни одного слова?

И всё же.

Происходит что-то беспрецедентное. Напоминает разве что разборки разных боевых группировок Донбасса в 14-15 годах. Так на нашей Священной войне не должно быть. Нам нужна одна победа. Неделимая. Общая. Достойная предков и потомков.

Для этого тем, кто эту победу куёт, надо быть открытыми и прозрачными, если и не со всем народом — ведь мы помним, что враг бдит, — то хотя бы друг с другом. Если есть какая-то логика в таком или ином снабжении, решении, плане, то все, кого эти решения касаются, должны понимать эту логику.

Я не предлагаю обсуждать приказы или вводить военную демократию, я говорю про то, что только понимая логику приказа, можно исполнить его во всей полноте его замысла, иначе получается буквально и, как правило, топорно, неэффективно. И чем выше уровень командования, тем больше сказывается этот эффект. Огромными массами людей нельзя управлять «втемную»: их инерция такова, что без расчета действий на три хода вперед не избежать беды.

То, что мы видим в публичном поле в последние дни, ясно указывает, что прямой коммуникации между ключевыми для СВО людьми нет. Она нужна как воздух. Она нужна, может быть, больше, чем сами снаряды. Нужен доступ.

#дайтедоступВагнерам
#дайтедоступВПК
#дайтедоступВДВ
#дайтедоступГРУ
#дайтедоступССО
#дайтедоступАхматСиле
#дайтедоступНароднымМилициям

По Брянской области. Сейчас время для сурового и жестокого «Работайте, братья!». Судьба людей зависит именно от них. На каждого волка, мнящего себя сильным оттого лишь, что убивает беззащитных, у нас в стране достаточно волкодавов.

Китай притворяется голубем и говорит о мире. Почему? Да потому, что боится. Боится Запада, боится реальной войны. Боится оттого, что мы пока, вот прямо сейчас, что бы кому ни казалось, мы не побеждаем. И все в мире, кто верил в силу русского оружия, все, кто верил в то, что с Западом можно тягаться на поле боя, — все они в ужасе. Они видят, что их последняя надежда рушится. И этот ужас застилает им глаза, погружает в темную ледяную пучину беспросветного отчаяния.

Мы боремся уже не только за собственное выживание, на нас смотрят миллионы тех, кто знает: не получится у русских — значит, не получится ни у кого. Мы должны вновь победить.

Моя прошлая заметка о внешней политике вызвала бурную реакцию, в том числе людей, которые для меня очень важны, — родных и близких моих сослуживцев. Считаю необходимым объясниться.

Я не ура-патриот и не шапкозакидатель. Я считаю, что для России Победа жизненно необходима, но не питаю иллюзий, что Победа гарантирована или предопределена. Победа — это постоянные предельные усилия и жертвы сотен тысяч людей на передовой и в тылу. И случается она только тогда, когда сумма этих усилий оказывается больше, чем такая же сумма по другую сторону линии соприкосновения.

Наш враг силён, умен и хитер. Я отлично помню, как год назад многие ждали скорой победы как почти что решенного дела. И я был в их числе. Яро переубеждал скептиков. И вот мы здесь, сейчас...

Нет, ничего еще не решено. И именно эта неопределённость подстегивает нас к действию, мы не смеем самоуспокоиться мыслью о том, что кто-то другой сделает работу за нас, что всё идет по плану и всё хорошо. Мы постоянно спрашиваем себя, что еще можем сделать.

Мы должны смотреть правде в лицо и называть вещи своими именами. Успех — успехом, отступление — отступлением, застой — застоем. Сила — в правде. И это касается как силы внутренней, так и внешней.

И Правда в том, что впереди у нас — тьма неизвестности, и только титанические коллективные усилия нашего народа могут помочь нашей стране нащупать в этой тьме путь к Победе.

Сегодня празднует свой день самая настоящая опора нашей страны и общества — женщины!

Самоотверженные труженицы, врачи и учителя, мамы и бабушки, сестры и племянницы, жены и подруги, — каждый мужчина в душе знает, без каких женщин в его жизни его самого не было бы, стали бы невозможными его становление и реализация.

Знают это и мобилизованные. Связь с родными женщинами становится на фронте острейшей необходимостью, ради возможности позвонить пренебрегают комфортом, едой, сном. Думаю, что сегодня каждому из мобилизованных особенно хотелось бы поговорить со своими близкими, поддержать, сказать теплые слова. Но такая возможность есть далеко не у всех. Поэтому позволю себе сказать пару слов за них.

Дорогие наши! Ваша поддержка помогает в самую трудную минуту, мысли о вас помогают справляться с трудностями ратной службы, чтобы вернуться к вам, мы готовы выбираться из самых сложных передряг. Без вас — нет нас. Без вас — нет нашей Родины. Вы и есть наша любимая страна. Спасибо вам!

С днем 8 марта! С праздником!

Друзья, сегодня с 11:20 по 13:00 буду участвовать в программе «Открытый эфир» на телеканале «Звезда». Обсудим с коллегами по экспертному сообществу актуальные политические темы. И без войны тоже, конечно, не обойдется. Присоединяйтесь!

Печальный урок Тбилиси

Утром в телепередаче грузинская журналистка — взрослая, эмоциональная и вроде бы очень искренняя женщина — рассказывает, что это просто молодежь, практически дети, вышла на улицы Тбилиси от непонимания законопроекта, и как теперь, когда его отозвали, все успокоится и всё будет хорошо.

Мы всей студией отговариваем её по телемосту, напоминаем, что задействована методика цветных революций, что так всегда и должно казаться в начале, что это «всего лишь дети». Но убедить ее невозможно, она так уверена в своих грузинских «мальчиках и девочках», что даже хочется ей верить, что пошумят и разойдутся...

И вот наступает вечер, все дневные требования толпы правительство уже выполнило, но никто никуда не расходится и накал не спадает. Умелые вожаки толпы вкидывают новые лозунги и требования: требуют отставки правительства, требуют пойти войной на Абхазию, а значит, фактически на Россию. Жгут российские флаги, размахивают украинскими и европейскими. Чем это кончится, еще никто не знает...

Что же это значит для нас? Что в мире больше не осталось нейтралитета. Есть лишь союзники, противники, и те, кто еще не определился, точнее, кого не заставили определиться. Не должно остаться нейтралитета и в нас самих. От этой войны никому никуда не скрыться, эта война уже идет в каждом из нас. В семьях, в коллективах, в головах. И здесь противник тоже применяет специальное оружие. Наивных грузинок «вскрыли» через детей, к нашему тылу тоже подыскивают отмычки. И поможет здесь только радикальная воля быть со своей Родиной до конца, прожить и разделить её судьбу, какой бы она ни была. Можно не быть героем, достаточно не быть предателем. И тогда мы выстоим.

Программный текст Владлена Татарского наиболее интересен тем, что вновь возвращает нас к ключевому парадоксу современного исторического момента:

На путь оздоровления и истинной борьбы за свой суверенитет наша страна встала не по велению народа и не по желанию элит, а в силу вынужденной борьбы за существование. Остановиться нам не позволяет не столько собственная сила, сколько непримиримость противника. Россию подталкивают вперед те, кто желает ей смерти, а те кто должен думать о её благе, зачастую мешают этому вынужденному движению.

Проблема лишь в том, что нехотя подвиги не совершают, соревнуясь вполсилы, не ставят рекордов, в безжалостной борьбе нельзя доверять судьбу случайности. Победа и выживание страны возможны лишь в том случае, если, начатое как вынужденное, это движение к обновлению и оздоровлению станет осознанным, если уже вовсю рвущаяся снизу воля народа совпадет с новым пониманием жизни в верхах или уже прямо с новыми людьми в элите.

Менять себя — как человеку, так и стране — нужно осознанно, целенаправленно, планомерно. А не будешь менять себя сам, тебя изменят обстоятельства и окружающие, и результат — не обрадует. Разве не так?

Появилась запись передачи с моим участием на «Звезде» от 9 марта. Привожу тайм-код своих реплик и того самого телемоста с Грузией, о котором писал ранее.

8:20 – о грядущем наступлении ВСУ
32:30 – телемост с Грузией
55:15 – про Грузию как колонию США и ее борьбу за суверенитет

https://m.tvzvezda.ru/schedule/programs/201808241352-z30e.htm/2023381118-YV56P.html

Сегодня с 11:20 по 13:00 поучаствую в дискуссии в программе «Открытый эфир» на телеканале «Звезда». Будет много аспектов СВО, надеюсь нюансы бывшей и будущей волн мобилизации тоже затронем. Присоединяйтесь!

Параллельная реальность

Обедаю в кафе в Москве, за спиной живо обсуждают нечто до боли знакомое и уже теперь родное, доносятся обрывки фраз:

— Нам нужно будет взять с собой побольше гранат...

— Очень важно выбрать правильную позицию для пулемета и снайпера...

— Пете еще рано ехать, он слишком зеленый...

— В этот раз у нас будет штурм, так что надо всё тщательно еще раз отработать...

Настораживает, что часть реплик произносит тоненький женский голосок. Да и вообще, разговор более уместен для Донецка, чем для Москвы. Оборачиваюсь, прислушиваюсь: оказывается, стайка ребят студенческого вида обсуждают следующую страйкбольную игру.

Предвкушают веселую игру в войну.

Повстречался на «Звезде» с хорошими товарищами Джоном Дуганом м Майком Джонсом: оба не говорят на русском, оба отвергнуты своими родными странами и приняты гостеприимной Россией, оба испытывают трепетную любовь к многострадальным людям Донбасса и регулярно с риском для жизни доставляют мирным жителям в проблемные точки еду и другие предметы первой необходимости. Ездят на «буханке», как когда-то делал и я. Буханка другая, а дело то же.

Дело у нас у всех одно:

Забота у нас простая,
Забота наша такая:
Жила бы страна родная,
И нету других забот!

За последние недели я провел десятки встреч, бесед, разговоров, и все, конечно, в основном о войне. Я понял, что глубоко заблуждался.

Я думал, что при том объеме текстов и видео о войне, которые ежедневно выплескиваются в пространство безразмерного интернета, каждый интересующийся вполне может составить и уж наверное давно составил самое точное и яркое представление о войне.

Однако выясняется, что дело обстоит часто прямо наоборот: многие обыденные стороны военного быта, самой жизни на войне часто не попадают в кадр, не становятся предметом повествования: мы — те, кто пишет о войне, — считаем их самоочевидным фоном. В результате именно этот фон — связующее звено, образующее неповторимую атмосферу этой войны — остается неизвестным и непонятным для внешнего наблюдателя.

В оставшееся до отправки на фронт время я попробую осветить некоторые такие повседневные аспекты жизни на войне — позитивные и негативные, красивые и уродливые, такие, какими я их увидел. Если вам интересно что-то конкретное, вы можете написать в комментариях или в бот обратной связи, и я постараюсь рассказать об этом.

Буду надеяться, что для кого-то эти тексты смогут заполнить белые пятна, остающиеся между яркими образами, создаваемыми пишущими и снимающими людьми по всей зоне боевых действий.

Мир и война

Как мы представляем зону боевых действий? Поселок в нескольких километрах от передовой? Угрюмые небеса взирают на печальный пейзаж, где разрушенные дома обрамляют пустынные улицы и площади, по которым двигаются лишь люди в камуфляже и военные машины, а тишину разрывает грохот артиллерийских прилетов — то далеких, а то и совсем близких...

Эта картинка не так уж далека от реальности, но в ней не хватает ключевого элемента — мирных людей. По всему Донбассу, даже в самых разрушенных городах и поселках, там, где только что были бои, и там, где фронт уже месяцами стоит в считанных километрах, — везде вы встретите мирных людей, не пожелавших или не сумевших покинуть родной дом даже в военное время. Ростки мирной жизни неумолимо пробиваются через пепел войны. Стоит закончиться перестрелке или артобстрелу, как люди выбираются из подвалов, готовят еду на кострах, отправляются через весь город за гуманитарной помощью или просто проведать знакомых, дети весело щебечут, болтают, играют, далеко не отходя от укрытия, собаки невозмутимо бегут по своим собачьим делам.

Когда фронт отодвигается чуть подальше, буквально хотя бы на пару километров, несмотря на постоянные обстрелы, побеги жизни дадут первые цветы: откроются работающие по бартеру и за наличность ларьки и рыночки, где продают всё, что нашлось дома и признано ненужным, кто-то даже сможет починить машину, привезет товар и откроет продуктовый магазин. Люди начнут возвращаться в свои квартиры, чинить то, что можно, образовывать целые ремонтные бригады. Другие станут искать работу: устроятся медсестрами, дворниками, электриками, водопроводчиками, да мало ли еще кем — и станут честно и совсем по-мирному трудиться, несмотря на войну «за углом».

Как воевать, когда с обеих сторон фронта кипит мирная жизнь? Что делать военным? Как можно разместиться в доме, если знаешь, что, стреляя в тебя, могут долбануть в соседний, где все еще живут мирные? Как вести свой артиллерийский огонь, не боясь задеть мирных? И на уровне солдата: заговаривать ли с местными, доверять ли? Что можно говорить, а что нет? А вдруг — это наводчики, вдруг сольют всё ВСУ? Безопасно ли делать покупки в местных магазинах? А если отравят? Как по глупости и доверчивости не схлопотать пулю или не подставить товарищей?

На все эти вопросы нет единого правильного ответа. Страх за себя и товарищей и осторожность многих заставляет закрыть своё сердце: «они все тут нас ненавидят», «все нормальные выехали, остались лишь наводчики и те, кто ждет нашего поражения», — вот что порой можно услышать от наших солдат и командиров.

Каждый раз, когда я слышу эти слова в адрес людей, которых мы пришли освободить от по-настоящему фашистского режима, всё во мне содрогается от уродливости реальности: эти конкретные освободители боятся, а значит, и ненавидят освобожденных. К счастью, они не составляют большинство, а их страхи говорят больше о них самих, чем о мирных людях Донбасса.

До мобилизации я побывал во многих таких прифронтовых населенных пунктах. Без охраны и оружия, в камуфляже и с флагом России на плече. Я приезжал, разговаривал, делал всё, чего не положено делать: поворачивался спиной, шёл с людьми в их квартиры, ел с ними одну еду... И я уверен, что большинство из этих людей не только не желает нам зла, они рады нашему приходу, они видят в русском солдате защитника.

Им горько и больно, когда этот защитник сам подозревает в них угрозу, оскорбляет их своим холодным недоверием.

Конечно, были на огромной территории СВО и случаи отравления, и подстав, и наводчики есть. Но эти единицы не должны застилать для нас народа, за судьбу которого мы воюем. Это в полном смысле слова наши люди. Бабушки — такие же заботливые и стойкие, как наши. Мужчины, такие же трудолюбивые и порой ранимые, как наши. Девушки и юноши — такие же категоричные и бесшабашные, как наши. Дети, такие же жизнелюбивые и наивные, как наши. Они и есть — наши.

Мы воюем за них, мы воюем бок о бок с ними. У них своя война — за сохранение своего дома, за сбережение самой ткани мирной жизни. Мы здесь ради них. И не должны забывать об этом.

Снаряды с ураном для ВСУ

Уран — зараза высшего сорта, такая дрянь, которая вызывает болезни даже не у того, кто непосредственно контактировал, а у его будущих детей. Если эти снаряды применят рядом с деревнями Донбасса, рядом с мирными жителями, в том числе и детьми, это будет означать, что страдания от войны, и так уже громадные, продлятся не на годы и десятилетия, а уже на поколения. Какая-нибудь десятилетняя девочка с друзьями весело побегает под дождем, наполненным урановой пылью, и в 2033-м или в 2043 году родит глубоко больного ребенка... И в 2100 году, когда уже будут отстроены города, когда уже возведут, перестроят, забросят, и снова возведут памятники героям и жертвам этой войны, эти больные дети войны всё еще будут живы, и хорошо, если их дети не окажутся поражены теми же заболеваниями.

Я считаю, что если у нас есть хоть какой-то резерв, ракета, разведка, партизаны, хоть что-то, мы обязаны остановить или саботировать поставку и применение этих снарядов на фронт и их применение. Это не просто «красная линия», это — наша историческая ответственность. Думаю, так считают многие. Если не остановим — значит просто нечем.

Ну и да, конечно, такое оружие не применяют там, где собираются жить, не применяют по тем, кого считают за людей. Запад вновь расписывается в том, что его цель — война ради войны, а не спасение Украины, Киев вновь признаёт на деле, что там правят фашисты, и что их цель не защита граждан и не контроль территории, а просто — истребление Донбасса.

Товарищ с позывным «Камень» напомнил мне эпизод из самого начала нашей совместной службы, когда в один из вечеров почти сразу после мобилизации мы сидели и обсуждали возможные ситуации общения с мирными людьми Донбасса, проблемы и сложности доверия, отношений вооруженных и безоружных.

Самый младший из нас, веселый парень без царя в голове, которому едва исполнилось 20, очень волновался: он начитался историй об отравлениях, наводчиках, переодетых азовцах и прочих тайных агентах Киева и представлял себе встречу с мирными как нечто куда более опасное, чем любой обстрел или стрелковый бой. Он придумывал и предъявлял нам как старшим товарищам всё более и более фантастические и изощренные ситуации, чтобы, наконец, вытрясти из нас своеобразную индульгенцию на насилие, чтобы хоть кто-то сказал ему: «Ну, тогда, конечно, стреляй без раздумий». Не получалось.

В какой-то момент он придумал еще один сценарий, на его взгляд безупречный. «А что если ты один, командира рядом нет, а тут подросток лет 15 идет к тебе с руками в карманах и не реагирует на окрики, не останавливается ни в какую… А вдруг у него там нож, пистолет, граната, наконец, — что делать»?

Уж не помню кто, может, Камень, может, я, а может, и кто другой, устав от этой странной и неприятной словесной игры, в сердцах сказал: «Что делать, что делать — решить для себя уже наконец, что тебе по душе: в крайнем случае умереть от того, что доверился, или жить, зная, что убил невиновного. За тебя этот выбор никто не сделает».

Морали никакой. Противный, но нужный, наверное, был разговор. Парень служит теперь в другом подразделении, надеюсь, с ним всё хорошо.

Сколько тащит боец, или Из чего сделаны ноги десантника

В комментариях мне задали вопрос: «Обвес, броник, оружие, боезапас и т.д. весят немерено. Павел Губарев в своём посте как-то писал, что иногда доходит до 70кг (когда они собираются куда-то перемещаться)… а так, думаю, очень часто кг 35-40... Как вы всё это таскаете на себе — полно же обычных людей, не шварценеггеров»

Вопрос интересный и актуальный. В госпиталях по статистике причин госпитализации сразу после легких осколочных ранений и контузий идут разного рода больные спины: защемленные нервы, сорванные мышцы, межпозвоночные грыжи и тому подобное. У мобилизованных всё это встречается еще чаще, ведь в среднем они значительно старше контрактников.

Чтобы лучше себе представить нагрузку, для начала давайте посчитаем всё, что несет на себе и в рюкзаке боец. Ну, хотя бы прикинем, так как у каждого конкретного солдата будут отличия в зависимости от его конкретного предназначения на поле боя.

На себе:
▪️одежда и обувь — в зимний период не меньше 3 кг;
▪️бронежилет и шлем — если повезло и выдали броню из комплекта «Ратник», то это 9 кг, если «Модуль-монолит» (аналогичная защищенность, но плиты не керамические, а стальные и такой же шлем) — то 14 кг;
▪️автомат с полным магазином и каким-никаким обвесом — округляем до 5кг;
▪️патроны (на передке говорят просто БК) — на начало боевой задачи каждому солдату положено иметь с собой запас 900 патронов. Если это правило соблюдается, то это суммарно еще 10 кг только патроны, а еще 6-8 магазинов — это еще 2-3 кг;
▪️гранаты — от двух до бесконечности, в зависимости от типа вес может быть разным, в среднем, скажем, 1-2 кг;
▪️прочее снаряжение: лопатка, аптечка, рация, карабины для эвакуации за веревку (стропу), сама стропа, мелочевка для чистки оружия, открывашка для ящиков с патронами, пачка влажных салфеток (должна быть всегда при себе) и так далее — 4-5 кг.

Итого: даже не начиная разбирать содержимое рюкзака, мы уже насчитали на бойце-автоматчике от 34 до 43 кг разного нужного военного имущества. Если солдат является гранатометчиком или входит в расчет коллективного оружия (автоматического гранатомета, крупнокалиберного пулемета, противотанковой управляемой ракеты), то сверх всего вышеперечисленного он также понесет и это оружие и/или БК к нему. При этом автомат и БК к автомату всё еще останутся при нём.

В рюкзаке солдата тоже никогда не бывает пусто: тут — даже у обычных стрелков — БК к коллективному оружию (чтобы чуть разгрузить товарищей, которые его несут), смена белья, чуток еды (обычно в металлических банках) и воды (1,5-3 литра), может быть термос с чаем, горелка для приготовления еды или окопные свечи, сюда же приторачивается большая полноценная лопата, маленький топорик или походная пила, а у кого-то и большая кирка, спальный мешок, сменная обувь или резиновые сапоги...

Но и на этом нагрузка не заканчивается: у нашего солдата, одетого в броню, с навьюченным рюкзаком и автоматом через плечо, остаются свободными руки. Точнее — не остаются. При выдвижении от точки спешивания или при смене позиции в этих «свободных руках» обязательно окажется коллективное имущество подразделения, без которого на передке не обойтись: электрогенератор, топливо к нему, бензопила, печка, ящик с только что выданным БК, который никогда не будет лишним, да мало ли что еще...

Как всё это удается носить на себе и не «помирать» на втором шагу? Как я и говорил — удается не всем. Разного рода травмы и болячки, связанные с нагрузкой, вылезают у многих и регулярно. Тут помогают только тренировки. И до отправки в зону СВО, и уже в ней все занятия и учения проводятся с полной выкладкой, но естественно без того напряжения, которое связано с реальным боем. Это позволяет постепенно привыкнуть к нагрузке, подогнать снаряжение, максимально удобно (или минимально неудобно) распределить вес. Еще очень помогает понимание того, что абсолютно всё, что ты несешь, тебе, скорее всего, понадобится, и если его не нести, то оно ниоткуда не появится. Здесь, как и во всем остальном, действует универсальный принцип, сформулированный в девизе ВДВ. Никто, кроме нас!

Я очень редко делаю репосты, но тут особый случай... Вы только посмотрите на это. Это должен увидеть и запомнить каждый. Важно и что сказано и как это сказано. Репост ниже