Дорогие друзья!
Можно говорить о том, что сделано, и что планируется сделать, но этого будет недостаточно, если мы не скажем о тех, кто причастен напрямую к этому очень даже творческому процессу.
В Терском обществе любителей казачьей старины есть учредители, есть попечители, есть правление. Но и есть большая отзывчивая и очень работоспособная группа, которая называется участниками нашего общества.
Мы определили параметры этого сообщества в конце 2021 года, и в начале 2022 года дали старт формированию группы участников.
Главные требования к кандидату:
1. Проявление интереса к истории и традиционной культуре казаков, и терских казаков в частности.
2. Желание поддержать деятельность ТОЛКС во всех мероприятиях текущего года, или же в каком-то конкретном мероприятии.
3. Уплата годового взноса (или по совокупности вносимых средств на разные плановые мероприятия) в сумме от 5 тыс. рублей.
Эксперимент 2022 года удался. Тогда мы собрали в команду 58 участников.
В прошлом году их уже было 66.
Формировать команду 2024 года мы начале еще в конце 2023 года, и на сегодняшний день участников уже 33, а впереди еще почти целый год!
Мы благодарим всех, кто был с нами вместе в 2023 году:
Бабаскина Василия Викторовича
Белореченское городское казачье общество
Беспамятнова Вячеслава Евгеньевича
Брызгалову Ирину Генриховну
Бугеру Инну Борисовну
Буторина Геннадия Валерьевича
Вертяева Дмитрия Сергеевича
Газданова Виктора Константиновича
Голдина Ивана Петровича
Гостеву Ксению Евгеньевну
Гостеву Наталью Николаевну
Гречко Александра Игоревича
Гуринова Геннадия Леонидовича
Гурьянова Владимира Михайловича
Деревянко Николая Николаевича
Дудко Алексея Георгиевича
Журенкова Андрея Александровича
Зубова Леонида Игоревича
Зубченко Евгения Анатольевича
Зуева Андрея Владимировича
иерея Кирилла Чемодурова
иерея Константина Капарулина
Карташову Ларису Георгиевну
Кизлярское окружное казачье общество
Клименко Галину Ивановну
Колбасу (Ревина) Вадима Александровича
Кортунова Петра Васильевича
Котова Артема Александровича
Кочубеева Игоря Николаевича
Кулика Александра Александровича
Лазарева Олега Львовича
Лиховидова Петра Владимировича
Лукьяненкова Дмитрия Владимировича
Лысенко Юлию Михайловну
Мальникова Александра Валерьевича
Налтакяна Юрия Александровича
Неваленного Андрея Владимировича
Новопавловское городское казачье общество
Объединение православных учёных
Олейникова Юрия Павловича
Осадченко Михаила Олеговича
Пимичева Евгения Александровича
Попова Феохария Валерьяновича
протоиерея Павла Великородного
протоиерея Стефана Фещенко
Радуня Алексея Владимировича
Расояна Мишу Милоевича
Рогового Владимира Павловича
Рогожина Андрея Викторовича
Савченко Владимира Алексеевича
Савченко Павла Никитича
Сасина Сергея Михайловича
Сачкова Алексея Алексеевича
Семенченко Артура Павловича
Смагина Романа Евгеньевича
Совет стариков Минераловодского ГКО
Степашкина Виктора Николаевича
Талантова Сергея Вадимовича
Терскую конную сотню
Тоняна Михаила Александровича
Троицкого Максима Владимировича
Федяева Александра Владимировича
Фоменко Романа Сергеевича
Хаджарова Руслана Мустафировича
Хохлова Игоря Юрьевича
ЧОП «Альфа-Групп»
Мы очень рады, что многие из вас были с нами и ранее, и подтвердили желание войти в команду и этого года тоже. Рады, что многие из вас внимательно наблюдают за всей нашей деятельностью, и реагируют почти на все объявляемые нами мероприятия, помогая нам осуществить их реализацию.
Наши двери открыты для всех!
Правила остаются прежние. И наши обязательства тоже.
Каждый из участников получает свидетельство и по экземпляру выпусков Терского сборника, издаваемого в текущем году. В одном из сборников на второй странице будет фигурировать фамилия участника.
Это тоже стало традицией.
Первые свидетельства уже напечатаны.
Под номером один – дорогого батьки Громова Владимира Прокофьевича.
Мы гордимся, что Вы всегда с нами…

Наша команда занимается этим делом уже почти год.
Мы хотели закончить расшифровку рукописи начальника штаба Терского казачьего войска Г.С. Хутиева о событиях Гражданской войны на Тереке к ноябрю 2023 года и издать её в рамках 11 тома Терского сборника.
Не получилось. Рукопись чересчур сложная, и в 11 выпуск вошли материалы, которые у нас планировались к изданию позднее.
Однако наши обязательства остаются в силе. Работа идёт, и мы надеемся увидеть этот бесценный труд напечатанным в 12 томе Терского сборника летом этого года.
О подписке пока говорить рано.
Еще не понятен объем этой книги, и сложно гадать о ценовых колебаниях на рынке полиграфических услуг, но к Пасхе у нас будет уже полное понимание этих вопросов.
Это будет очень важное событие текущего года, которое ждут и наши постоянные читатели, и все те, кто еще не примкнул, но интересуется темой Гражданской войны.
Актуальность в читающем мире этой тематики остается стабильно высокой.
А пока я беру на себя обязательства выкладывать для вашего внимания отрывки из этих записей.
Читая это, возникает понимание того, что история, в том числе и казачья – это не лубочная картинка, это полотно, наполненное сложнейшими оттенками.
Воспоминания Хутиева – это яркое и очень жесткое повествование, в котором он пытается выступить беспристрастным арбитром, не делая скидки своим, и описывая объективно чужих.
Тем, кто любит жить в мире исторических сказок – мимо.
Всем остальным – добро пожаловать в мир реальной не приукрашенной жизни.
Только понимая реалии прошлого можно не заблудиться в настоящем и зажечь фонарь для движения в мире будущего…

(О событиях июня 1918 года…)
Грабежей в те времена в области было много, и менее всех причастны к ним были казаки. Поэтому, когда советская власть начала агитировать за обезоруживание населения с целью будто бы уменьшить грабежи и убийства, то казаки от души были рады, ибо полагали, что, если будет производиться это обезоруживание, то это коснется их в последнюю очередь. Они готовы были расстаться с оружием, лишь бы избавиться от грабежей. Вообще же никто не верил в возможность обезоруживания населения. Если казаки думали, что обезоруживание коснется их в последнюю очередь, то, как мы видели, советская власть имела ввиду прежде всего казаков и только казаков, по сути, ничего общего не имеющих с грабежами.
Почти одновременно, 16–18 июня (ст. ст.), советская власть предъявила ультимативное требование сдать оружие станицам Александрийской, Подгорной, Луковской и Прохладной. Ультиматум станицам Александрийской и Подгорной вызвал вооруженное выступление станиц Пятигорского отдела, окончившееся неудачей. Ультиматум станице Луковской вызвал бой казаков района г. Моздока с Красной армией в Моздоке и отрядом левых социалистов-революционеров, окончившийся поражением красных и изгнанием большевиков из Моздока.
Ультиматум станице Прохладной вызвал выступление этой станицы с целью захватить красный бронепоезд.
Советская власть, вероятно, после успеха обезоруживания станиц Александрийской, Подгорной, Георгиевской, решила настоять на своем требовании. С наскоро собранными из разных пунктов красными частями (красная гвардия) и бронепоездами она послала товарища Егорова к станице Прохладной. Товарищ Егоров, части которого сосредоточились в станице Котляревской, 21 июня опять повторил требование советской власти станице Прохладной сдать оружие, лошадей, людей амуницию для Красной армии, а также выдать зачинщиков нападений на красный бронепоезд. Это требование по времени совпало с началом заседаний Казачье-Крестьянского съезда в Моздоке. Станица Прохладная, предварительно снесясь с Казачье-Крестьянским съездом, отказалась выполнить требования товарища Егорова. Казачье-Крестьянский совет рекомендовал станице, не сдавая оружия, избегать столкновений, так как съезд в это время был занят вопросом причин нарождающейся гражданской войны. Казачье-Крестьянский совет направил товарищу Егорову делегацию для переговоров, которые не имели результата. Егоров был непоколебим и, когда истекло назначенное ультиматумом время, приказал открыть артиллерийский огонь. И враждебные действия начались 22 июня, то есть за день до официального постановления Казачье-Крестьянского совета начать военные действия с большевиками. Так образовался Прохладненский фронт.

Есаул Красноярской казачьей сотни Иннокентий Белоусов. Портрет кисти В. И. Сурикова, 1909 год Холст, масло. 56 х 45 см. Тверская областная картинная галерея.
Художник Василий Суриков в 1913 году говорил писателю Максимилиану Волошину: «И Пугачева я знал: у одного казацкого офицера такое лицо». Эти слова полностью подтвердились, когда в 1939 году Тверская (тогда Калининская) областная картинная галерея приобрела портрет казачьего офицера кисти Сурикова.
Иннокентий Митрофанович Белоусов (1867 – 1910) – иркутский казак. В 1893 окончил по 1-му разряду Иркутское юнкерское училище. Помощник командира Красноярской казачьей сотни (1905), сотенный командир (13 марта 1910), с 7 декабря 1910 в отставке. Умер 10 декабря 1910 года от воспаления лёгких.

Красноярская казачья сотня. Слева-направо, пятым - Белоусов Иннокентий Митрофанович

(продолжение предыдущей публикации…)
Великий русский художник Василий Иванович Суриков (1848-1916) был красноярским казаком с большой семейной историей. Его предки пришли в Сибирь вместе с Ермаком. Его дед - Василий Иванович Суриков (1786-1836) служил сотником в Туруханске, двоюродный брат деда - Александр Степанович Суриков (1794-1854), был атаманом Енисейского казачьего полка.
Художника волновала казачья тема, и много полотен осталось нам в память о таланте этого казака, о его стремлении к увековечиванию казачьих образов. Кто из нас не знает его картины «Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем», «Степан Разин», другие работы.
Но одно, им задуманное полотно, так и осталось в замыслах…
Емельян Пугачев…
Суриков долго приглядывался к возможному образу, и выбор был непростой. Но встретив в 1909 году казачьего офицера Иннокентия Белоусова художник уже не сомневался. Для него Белоусов был настоящим Пугачёвым!
И здесь возникает понимание о гениальности художественного чутья…
Спустя 2 года, в 1911 году Суриков увидел в Твери настоящий портрет Пугачева, сделанный неизвестным художником в тюрьме в Симбирске в 1774 году.
Поразительно интуитивно прочувствованное художником сходство Пугачева и Белоусова!
К сожалению, картину «Пугачев» Суриков так и не успел написать.
Остался только набросок, в котором присутствуют общие черты и Пугачева, и Белоусова. Разделенных веками, но очень похожих…

Братушки - станишники. Казачата смотрят на нас спустя век, когда-то они были будущим народа, теперь остались прошлым. Род приходит и род уходит.. как говорится, и что было то и будет. За всё Слава Богу.

(Из воспоминаний полковника Г.С. Хутиева о событиях июня 1918 года…)
В ночь на 26 июня казаки, занимавшие позиции на правом берегу реки Малки, без всякого со стороны красных давления очистили свои позиции, чем предрешили оставление станицы Прохладной и Прохладненского железнодорожного узла. Между тем удержаться на правом берегу реки Малки, как и удержать сторону в направлении на Солдатскую в районе разъезда Шарданово, нужно было во что бы то ни стало, чтобы выиграть 1-2 дня, пока подойдут сотни более отдаленных станиц Моздокского отдела, и тогда обеспечить за собой железнодорожный узел. Причиной оставления казаками правого берега реки Малки оказались казаки Прохладненской станицы. Дня два они, составляющие основу борющихся, несли службу аккуратно, а затем, видимо, пыл прошел, и они начали оставлять позиции. На ночь многие стали уходить ночевать в станицу, откуда уже больше не возвращались. В результате вся тяжесть службы начала ложиться на небольшие части ближайших станиц, поспешивших на помощь прохладянам без всяких каких-либо приказаний, а по почину станиц. При этом части эти были составлены из добровольцев. Видя поведение прохладян, пришедшие на помощь соседи были порядком удивлены. Большинство из них по простоте сердечной думали, что они защищают не общее дело, а частное, казаков станицы Прохладной, поэтому и рассчитывали даже на особую признательность прохладян. В действительности же оказалось, что прохладяне стали уклоняться от фронта, предоставив службу на позиции им. Они были оскорблены в своих лучших чувствах. Вахмистр Доценко собирал полки, но нести службу не мог их заставить.
Когда 25 июня к разъезду Шарданово подошел красный бронепоезд и казаки, занимавшие здесь позиции, разошлись, то для тех, кто был на правом берегу реки Малки, появилась угроза появления противника у них в тылу, и они в ночь на 26 июня оставили свои позиции и сосредоточились в районе станции Прохладная, а затем потянулись по направлению к станице Приближной по пути в свои станицы. Прохладяне с оружием в руках, группами и в одиночку, ушли в свои степи. Но часть казаков продолжала удерживаться в районе станции Прохладная, имея еще одну небольшую группу в районе железнодорожного моста через Малку, которая удерживала красных с бронепоездом со стороны станицы Котляревской. С утра 27 июня эта часть оставила район станции Прохладная и стала расходиться с позиции.
Командующий Моздокской линией полковник Рымарь, видя развал, уехал в Моздок. Фронт готов был рушиться, не успев окрепнуть. Но около 9 часов 27 июня прибыл из станицы Новоосетинской в станицу Приближную полковник В.К. Агоев с казаками Новоосетинской и Черноярской станиц числом около 60 человек. Ознакомившись с положением, он предложил казакам Приближной станицы занять позицию у станицы, чтобы воспрепятствовать красным продвинуться на восток, пока подойдут отряды из дальних станиц. Приближане, опасаясь за свою станицу, которая могла пострадать во время боя (красные могли обстрелять станицу), заявили, что они не хотят воевать и что они не только сами не займут позиции, но не разрешат и другим.
Это мнение не было общим, но большинство во главе с командиром отряда стояло за это. Полковник Агоев в ответ на это приказал приближанам сдать оружие, так как все равно пришлось бы его сдать большевикам. Расстаться с оружием приближане не захотели – показалось позорным сдать оружие, когда другие думают еще драться. Поэтому они согласились дать одну сотню и занять позицию в полутора-двух верстах от западной окраины своей станицы, фронтом к станице Прохладной.

Фрагмент воспоминаний Павла Ивановича Анова. Он родился в 1895 году. В 1916 году окончил школу прапорщиков, но на фронт не попал: началась революция. Воевал в составе Добровольческой армии, эмигрировал, жил во Франции. Воспоминания записаны в 1965 году на Радио Свобода. Этот фрагмент - яркий эпизод, характеризующий образ жизни казаков в начале 20 века.

Продолжаем знакомить вас с фрагментами из воспоминаний полковника Г.С.Хутиева о событиях 1918 года на Тереке… Полная версия планируется нами к изданию в рамках 12 тома Терского сборника.

Время от времени в районе станицы Государственной появлялись красные разъезды, которые беспрепятственно производили разведку. Начиная с половины июля большевистская власть с небольшим прикрытием стала вывозить хлеб из помещичьих имений района Государственной в район Георгиевска и прикумских сел. Такое хозяйничанье в тылу фронта казаков у станицы Солдатской не могло не беспокоить командование. На указание командования не давать красным возможность вывозить хлеб государственцы ответили, что они не могут им помешать, так как хлеб не их.
Естественно, необходимо было воспретить вывоз хлеба, в котором у казаков Терской области, как отрезанной от всего внешнего мира фронтами и враждебными соседями, нужда была большая, чем у красных. Но, кроме этого, у командования явились опасения, как бы 4 гаубицы, находящиеся в Государственной, не попали в руки красным. Опасения эти усилились под влиянием сведений, что значительная часть государственцев, обработанная большевистскими агентами, стала на сторону красных. При таких условиях появление более или менее значительного отряда красных в Государственной и овладение гаубицами становилось вопросом ближайших дней. Медлить дальше нельзя было. Ввиду важного значения станицы Государственной у командования являлась мысль занять Государственную хотя бы небольшим отрядом, но она отбрасывалась как могущая повлечь за собой нежелательные явления, вплоть до неисполнения приказания и оставления фронта. Казаки, находящиеся на фронте, очень ревниво относились к тому, чтобы кто-нибудь не оказался не на боевом фронте. Поэтому командование не имело резерва в тылу. Поэтому же посылка отряда в станицу Государственную, где боевого фронта еще не было, неминуемо вызвала бы не только протесты тех, кто находился на фронте, но и уход их с фронта. Затем, если бы даже удалось послать отряд в станицу Государственную, то он бы больше недели не простоял бы там. Казаки отряда неизбежно стали бы говорить: «Государственцы такие же казаки, как и мы, почему мы, оставив полевые работы, должны охранять их, спокойно работающих у себя?» Они бы ушли. Но, что было бы хуже всего, они ни на какой другой фронт могли не пойти, пожелав последовать примеру государственцев. Эти соображения и удерживали командование от посылки в Государственную отряда. Казачье-Крестьянский совет, к которому обращалось командование с просьбой воздействовать на Государственную в смысле выступления на стороне казаков, сделав несколько попыток, не достиг цели. Обстановка вынуждала обратиться к более решительным мерам.
25 июля Казачье-Крестьянский совет послал станице Государственной требование: 1) признать войсковую власть; 2) выдать полковнику Барагунову 4 гаубицы со снарядами; 3) выслать на Курский фронт, в отряд полковника Барагунова, 2 конные сотни и на Прохладненский – 2 пешие сотни. Для исполнения требования давалось 48 часов. К моменту предъявления требования в станицу Государственную был вызван полковник Барагунов с конной сотней.

Государственский станичный сход 26 июля целый день обсуждал требования Казачье-Крестьянского совета. Сход был многолюдный. Все казаки были в полном вооружении. Сход проходил шумно. Три раза устраивали перерыв. Наконец, ввиду сильных разногласий, остановились на том, чтобы решить вопрос тайным голосованием. Подсчет голосов дал 312 голосов за принятие требований Казачье-Крестьянского совета, 280 – против. Таким образом, казалось бы, вопрос о выступлении станицы Государственной на стороне казаков был решен, но разыгравшиеся события создали совершенно неожиданную обстановку. Полковник Барагунов успел получить 4 гаубицы со 109 снарядами и отправил их в Прохладную. Он хотел еще выждать сбора двух конных сотен, предназначенных на его фронт, но в этот день обнаружилось на Курском фронте наступление красных, и полковник Федюшкин потребовал, чтобы полковник Барагунов немедленно выступил на Курский фронт. Присоединив к себе всего 60 конных государственцев, полковник Барагунов в 12 часов ночи на 27 июля выступил из Государственной на Курский фронт. Но еще до его выступления противники исполнения требования Казачье-Крестьянского совета стали седлать лошадей и в сумерках выезжать в сторону Ставропольской губернии. Покидавшие станицу обстреливали дома сторонников казачьей власти.

Илья Григорьевич Глушко, казак станицы Змейской Сунженского отдела Терской области

Нерядовой казак Илья Григорьевич занял первый приз на джигитовке и вольтижировке среди Терского и Кубанского казачества. В 1912 году Глушко единственный из казаков поднял с земли на полном галопе денежный знак в 250 рублей.

Илья Глушко был популярен на всём Северном Кавказе как танцор, песенник и джигит. За свою лезгинку он награждался около ста восьмидесяти раз. Его грамоты и призы за первые места хранятся даже в московских архивах.

З а м е т к и С е м и р е к а // #ТКВ

Продолжаем знакомить вас с воспоминаниями полковника Г.С. Хутиева о событиях 1918 года на Тереке. Вот что писал он о начале Гражданской войны на Кизлярщине…

Инициативу выступления против большевиков взял на себя подъесаул Савелий Ушинкин, казак станицы Старогладковской. Он наскоро собрал несколько сотен казаков ближайших к Кизляру, начиная от Старогладковской, станиц, особенно недовольных и разоренных действиями Кизлярского совдепа, и с ними внезапно 10 июля напал на Кизляр с целью обезоружить красногвардейцев и городское население, разогнать Кизлярский совдеп и тем самым вернуть району порядок и спокойствие.
Казаки без сопротивления заняли окраину Кизляра. Но тут в предвидении боя со сторонниками большевиков в рядах казаков начали раздаваться голоса о необходимости вернуться домой. В отряде произошла заминка. Скоро на базарную площадь, где были казаки, стали собираться горожане. К казакам от имени города была прислана делегация, которая, осведомившись о причинах появления казаков, просила Ушинкина не обезоруживать Красную гвардию, так как в противном случае город подвергнется ограблению как со стороны злонамеренных групп чеченцев и кумыков, так и своих городских бандитов, если казаки не оставят там своего отряда. Считая недовольство и требования казаков основательными, представители города предложили казакам делегировать в кизлярский совдеп двух делегатов, обещая в то же время не допускать в совдеп пришельцев с их большевистскими взглядами. Если же обезоруживание Красной гвардии необходимо, то представители города просили дать время для формирования городской самообороны или оставить в городе казачий отряд. Представители города уверяли казаков в самых лучших чувствах городского населения. Все это говорили на образовавшемся митинге, причем сам Ушинкин, выступая на этом митинге, призывая горожан к добрососедскому сожительству.
В числе представителей города был всеми уважаемый армянин далеко не левых убеждений. Все заявления горожан были формулированы им. Ушинкин, видя, что в отряде у него неблагополучно, а предложения представителей города как будто бы идут навстречу пожеланиям казаков, и притом все это достигается без кровопролития, согласился принять предложения кизлярцев, делегировал двух делегатов в совдеп, а сам отошел к Таловскому мосту на Тереке ожидать удаления из города большевистских деятелей с Хорошевым во главе и формирования городской самообороны, так как оставаться в Кизляре никто из казаков не желал.
Конечно, Ушинкин, как и все казаки, отлично понимал, что обезоруживание Кизляра повлечет за собой его ограбление, отчего в немалой степени страдали бы и интересы казаков. Поэтому они охотно приняли предложение горожан, тем более что не надо было проливать крови и не нести службу в Кизляре. Отряд Ушинкина, отходя к Таловскому мосту, на третий день перестал существовать, так как казаки разошлись по станицам. Таким образом, Ушинкин своим налетом, кроме обещаний, ничего не оставил, скорее, показал слабость казаков. Вообще налет носил от начала до конца печать неорганизованности. Собравшиеся казаки не освободились еще от влияния революционной дисциплины времен Керенского, поэтому не склонны были образовать дисциплинированные боеспособные части. Сам Ушинкин был слишком мало авторитетен, чтобы даже при сильном желании мог создать крепкий отряд. По-видимому, приступая к налету, Ушинкин неясно представлял задачу отряда и еще менее ясно представлял, как осуществить эту задачу.

Иван Фёдорович Тутолмин (1837 - 1908) — генерал, герой русско-турецкой войны 1877—1878 гг., почётный казак станицы Луковской Моздокского отдела.