Увидел про жизнь в 1990-х.
«5 августа 1992 года В Москве на улице Полбина, дом 21, было совершено небывалое по своей дерзости преступление. В полночь банда налётчиков напала на караульное помещение 2-й команды 12-го отряда ВОХР на станции Люблино. Бандиты убили начальника караула и его помощника, ранили охранника и похитили всё штатное оружие: 44 револьвера системы «Наган», 5 пистолетов «ТТ» и патроны».

О сложных армяно-азербайджанских отношениях даже в кругу антисоветской эмиграции.
«Эдуард Оганесян руководил армянской редакцией радио «Свобода» в 1970-1980-е годы. Перед тем, как уйти со «Свободы», он нахулиганил. Ночью забрался в студию, из которой вещала азербайджанская редакция и заменил плёнку. Утром слушатели азербайджанской «Свободы» услышали армянский гимн».

Заодно почитав представителей армянской антисоветской эмиграции, узнал, откуда у многих армян взялся зоологический антисемитизм:
«Я долго не мог понять мифологии армянского антисемитизма. Оказалось, что армяне считают, что геноцид 1915 года устроили лидеры младотурок еврейского происхождения. Якобы они все из религиозной группы ДЁНМЕ. То есть их предки евреи, последователи Саббатая Цви, принявшие ислам. Но якобы остававшиеся криптоиудаистами. И Ататюрк тоже из семьи членов секты ДЁНМЕ, и тоже криптоеврей. Он родом из греческих Салоник. А там был их центр во времена Османской Империи».

Оказывается, известный политэкономист и диссидент Амальрик в 1970-е тоже говорил, что самое лучшее для Украины будет разделиться на 4 государства.
Прочитал об этом в статье видного старого эсера и савинковца Сергея Рафальского в парижском журнале «Континент» в 1977 году, №11 (Рафальскому в ту пору был 81 год).

«Вот что свидетельствует, в частности, относительно украинцев, явно объективный (потому что не великорусский) католический священник о. Владислав Буквинский («Культура», № 11/350, 1976 - «Воспоминания для друзей»). Констатируя, что единства украинского народа пока что не существует (вспомним, что А.Амальрик высказался за четыре республики в пределах Украины), он делит украинцев на две группы: старых советских граждан, жителей так называемой Великой Украины, и «западников». И вот что он по поводу их всех пишет: «Хохол - такое же прозвище украинца, как кацап великоросса. Последний обижается, если назвать его кацапом, и сознающий себя украинцем обижается за «хохла». Но в то же время хохол сам о себе говорит, что он - хохол и никак не называет себя украинцем. Кто же этот таинственный хохол? Это украинец, но вполне русифицированный. Он хорошо говорит по-украински, часто немилосердно калечит язык русский, но не хочет считать себя украинцем».

«Таких хохлов, - продолжает о. Владислав, - миллионы, и будущее народа украинского зависит от того, что перевесит: украинизация хохлов или хохлизация украинцев». Если представить себе, как то или другое может произойти в действительности, получим такую формулу: либо «хохлы», следуя исторической культурной инерции и естественной склонности двух русских народов жить вместе, останутся в Федеративном Союзе, либо империалистический напор родивших при помощи двух акушерок - польской и австрийской - антирусское украинство галичан преодолеет и колонизует и «хохлов», и заодно донских казаков.

Хотя самостийники и признают - и в печати, и в частных беседах (Плющ), что если сейчас произвести плебисцит на Украине, то большинство будет несомненно за сохранение федерации, но - увы - народное волеизъявление этих псевдосвободолюбцев ни к чему не обязывает. И вообще каждый национализм, поскольку ему не скрутили шею, не может не быть империализмом: «Галичане, - пишет о. Владислав, - опьяняются видением великодержавной Украины уже не от Буга и Сана, но от Люблина и Кракова до Кавказа... Среди них немало больных национальной мегаломанией».

Что, скажем от себя, под луной совсем не ново: не так давно один перегретый национализм перешел в нацизм и мегаломанию и кончил мировой бойней. У галичан, конечно, масштабы меньше, но кое-какая резня на Дону и его притоках и для них предвидится. «Независимая Казакия» только сейчас кажется анекдотом, но при известных обстоятельствах (а главное, при заинтересованной помощи со стороны) и она может грудью стать за свою «самобытность».

Возвращаясь к галичанам, приходится сказать, что если они имеют полное право делать со своей страной и её людьми все, что им вздумается, то огромной ошибкой «отца народов» (Сталина) было их включение в Советскую Украину».

Ещё Рафальский в этой большой статье прогнозировал, что с «распадом СССР произойдёт африканизация всей великой Евразийской равнины».

Вопрос процветания нашей страны – это во многом вопрос научного и технологического рывка, а также сохранения лидерства в условиях высокой конкуренции в мире. В 2022 году президент объявил в России Десятилетие науки и технологий вплоть до 2031 года, и это определенно стало важнейшим стратегическим решением. Модернизация производственных сил страны, обучение высококвалифицированных кадров, широкое привлечение молодежи — то, без чего не может осуществляться научно-техническое развитие России.

Слежу за мероприятиями и работой по этому направлению: например, в прошлом году по программе было проведено более 2 тыс. мероприятий, в которых приняли участие свыше 20 миллионов человек — внушительная цифра. Уже есть конкретные результаты: впервые в истории современной России была остановлена тенденция сокращения научных кадров. Доля молодых ученых с каждым годом только увеличивается, возвращается престиж профессии ученого, что не может не радовать.

Цели десятилетия — не только привлечение молодежи в науку, но и вовлечение исследователей и разработчиков в решение важных для страны задач, повышение доступности информации о достижениях российской науки для граждан. В конечном итоге открытия наших исследователей обеспечивают суверенитет и улучшают качество жизни граждан. Важно, что команда у проекта — не нечто застывшее, а в нее вливаются новые действующие лица, которые могут ее существенно обогатить.

Например, недавно президент расширил состав участников совета программы — теперь в нее входят в том числе глава Минпромторга Антон Алиханов, губернатор ЯНАО Дмитрий Артюхов, гендиректор Российского научного фонда Владимир Беспалов. У всех — мощный управленческий опыт за плечами. А Артюхов ко всему является председателем комиссии Госсовета по молодежной политике — что немаловажно, учитывая специфику того, чем предстоит заниматься.

На днях ВЦИОМ представил данные о том, что 81% россиян всё устраивает в миграционной сфере. Часть крайне правой публики не поверила в эти цифры, так как они отнимают у них хлеб – мониторинг мигрантской повестки.
«Вся Россия» - большая, и от региона к региону отношение к мигрантам разнится. Около 55% мигрантов сосредоточены всего в двух агломерациях страны, в Московской и Питерской. Но и МА и ПА не едины. Внутри этих агломераций есть, действительно, очаги мигрантской напряжённости (вроде Котельников в МА).
Но чем меньше мигрантское присутствие, тем лучшее отношение к ним коренного населения.

Встретил данные по Мордовии, в которой из-за бедности региона мигрантское присутствие невелико.
И в 2022-23 годах лишь 5-6% респондентов говорили, что отношения между местным населением и мигрантами – напряжённые. О том, что отношения конфликтные и взрывоопасные - 0% респондентов.
(данные – Научный центр социально-экономического мониторинга», Саранск. «Мир науки. Социология, филология, культурология», №4, 2023)

Часто пишу об «исторической колее», и вот встретил исследования на этот счёт.
«Если рассмотреть взаимосвязь ВВП государств в прошлом и сегодня, можно увидеть устойчивую тенденцию: страны, которые были богатыми прежде, остаются таковыми, а менее развитые страны остаются бедными (редкие исключения из этого правила - Южная Корея, Тайвань, Япония).

Такая картина противоречит известной макроэкономической модели американского экономиста Роберта Солоу, предполагающей всеобщую конвергенцию, то есть схождение разных стран по уровню развития. Менее богатые страны должны наращивать объём ВВП ускоренными темпами, поскольку предельная отдача на труд и капитал в этих странах выше, и инвесторам следовало бы инвестировать свои деньги именно в бедные страны, так как от них они должны получить более высокую отдачу. В реальности же этого не происходит - вместо отрицательной взаимосвязи (где менее развитые страны растут быстрее и догоняют развитые страны) исследователи наблюдают все более гнетущую динамику: если в конце XIX века самая богатая страна по размеру экономики была в 3–4 раза больше самой бедной, то сегодня это разрыв в 20–30 раз.

Почему же, несмотря на развитие и распространение технологий по всему миру, мы наблюдаем такую сильную дивергенцию в уровне дохода и бедные страны не догоняют богатые? Ответ попытались дать в своей статье учёные Диего Комин и Марти Местиери (Comin & Mestieri, 2018). Авторы изучили диффузию технологий между странами, взяв 25 основных технологий, появившихся в XIX–XX веках, и зафиксировали время их появления в 139 странах. Они обнаружили, что межстрановые различия во времени заимствования технологий объясняют большую часть различий в темпах экономического роста в XIX веке, а различия в интенсивности использования технологий (то есть в количестве единиц техники на душу населения) объясняют большую часть различий уже в XX веке.

Несмотря на то, что технологии рано или поздно приходят практически во все страны (причём чем позже изобретена технология, тем быстрее она приходит в соседние государства), они используются по-разному: количество единиц технологических приспособлений и количество фирм и предприятий, которые используют передовую технологию, гораздо меньше в догоняющих странах. По расчетам авторов, различие в интенсивности использования технологий отвечает за 70% разрыва в уровне доходов между странами. Таким образом, неполная диффузия технологий и временные задержки в их принятии являются ключевыми факторами, объясняющими разрыв в уровне развития стран.
Принято считать, что на диффузию технологий влияет множество факторов: географическое положение, запасы природных ресурсов, человеческий капитал, уровень грамотности, наличие квалифицированных работников, миграция, нормы поведения, религиозные установки, корпоративное законодательство и политические институты. Эти аспекты также являются центральными темами многих исследований экономических историков».

Проще говоря, можно посмотреть, когда в той или иной стране появился первый университет, каков был уровень грамотности при начале капиталистических отношений, широкое применение парового двигателя, электричества и телефона, и т.п.
Для нашего времени – интенсивность технологий. Например, внедрение роботов в промышленности.

Если применять эти наблюдения к России, то можно сказать, что нам предопределена судьба среднеразвитого общества (с флуктуациями – из-за частоты войн и элитных кризисов).
Мы не догоним Германию, но и не опустимся до уровня Индонезии, Вьетнама, Египта (и даже Сербии), и тем более совсем худших стран Африки.

Внутрироссийская историческая колея – очень большая разница в развитии территорий. Тоже нет никаких предпосылок, что какая-нибудь Калмыкия, Мордовия или Брянщина поднимется до уровня Москвы, а сама Москва, соответственно, упадёт до уровня этих регионов.

(Ради интереса посмотрел на уровень грамотности в Румынии в начале ХХ века – 22%. Схоже с показателем в России в то время, 25%)

Так что ещё задолго до клиометриков правы были большевики, постоянно говоря о «тяжёлом наследии царского режима». Т.е. той самой «исторической колее».
Даже если не залезать во временные дебри, а посмотреть только на XIX век, можно сразу увидеть две огромные исторические ошибки, предопределившие нашу судьбу уже на два века.

Первая ошибка – когда Александр I не решился на отмену крепостного права после наполеоновских войн, что предусматривали реформы Сперанского. Решились на отмену крепостничества в Прибалтике в 1810-е – и получили там ускоренный рост буржуазного общества, городов и грамотности среди автохтонов (местная немецкая знать уже опережала прибалтов в этом отношении).
Задержка в отмене крепостничества на 40-45 лет только увеличила отставание России от передовых и даже среднеразвитых стран того времени.

(К этому можно добавить чрезвычайно неудачную реформу отмены крепостного права, своими выкупными платежами, привязавшими крестьянина к наделу, и усилением власти общины задержавшую развитие капиталистических отношений в деревне)

Вторая ошибка – бесполезная Балканская война 1877-78 годов. Она съела 2,5 годовых бюджета России и не принесла нам ни территориальных приобретений, ни больших репараций, ни новых рынков. Россия с тех пор впала в чрезвычайную зависимость от французских кредитов и политически превратилась в придаток Франции (что позднее обусловило попадание нас в Антанту и ещё более бесполезную, чем Балканская, Первую мировую войну).

Позднее целый ряд экономистов писали, что Балканская война на 20-25 лет задержала строительство Транссибирской магистрали, а вместе с этим – сброс аграрного перенаселения из центрального ядра. Реформа Столыпина опоздала на те же 20-25 лет.
В итоге доисторическая, ошалевшая от нищеты, безземелья и перенаселения Деревня стала одним из главных агентов революций 1905 и 1917 годов.

Решил ещё посмотреть схожесть социально-экономического положения Мексики и России в начале ХХ века (да, две страны были во многом схожи; даже революция в Мексике произошла почти в то же время – в 1910-1920 годах, а далее до конца 1980-х в стране правила одна партия ИРП, приверженец госсоциализма).
И наткнулся на интересную книгу Николая Платошкина «История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2».

В ней, в частности, увидел, что и в США в начале ХХ века бушевала страшная коррупция в верхах. Особенно понравилась взятка министру МВД стадом скота.
«С победой Гардинга шансы на признание мексиканского правительства США улетучились, так как министром внутренних дел в новой администрации стал сенатор от штата Нью-Мексико Альберт Фолл – главный лоббист американского нефтяного бизнеса на Капитолийском холме. Фолл уговорил Гардинга передать федеральные нефтяные резервы (нефтеносные участки) из компетенции ВМС в ведение МВД. Подобное положение дел, кажущееся сегодня странным, объяснялось тем, что флот тогда был основным потребителем нефти.

Как только это произошло, Фолл тайно разрешил компании «Маммут Ойл» бурить скважины в Вайоминге, получив за это взятку в 308 тысяч долларов – астрономическую сумму по тем временам. Практичный министр потребовал в качестве довеска ещё и стадо крупного рогатого скота. На этом Фолл не остановился и получил ещё 100 тысяч от двух других компаний, разрешив им добывать нефть в Калифорнии. В 1923 году эти сделки были преданы огласке, и Фоллу пришлось уйти в отставку. Сам он называл взятки «ссудами», но в 1929 году его осудили на год тюремного заключения, из которого он отсидел в своем родном Нью-Мексико 10 месяцев».

Попалась на глаза новость о новом нацпроекте «Эффективная и конкурентная экономика», который будет запущен в 2025-м году и к которому глава правительства Михаил Мишустин только что поручил доработать так называемый «паспорт» - то есть всю содержательную часть. Об этом нацпроекте я ранее не писал, так что исправляю упущение.

С определённым удовлетворением наблюдаю, как многолетняя риторика о переходе от сырьевой экономики к реальной постепенно преображается в целый комплекс практических и последовательных действий. Начиная с системной поддержки малого и среднего бизнеса (приобретшей глобальный характер в 2021-2022 на энтузиазме всё того же премьера) и заканчивая вполне конкретными мерами, противостоящими угрозам дефицита кадров и технологическим ограничениям (нацпроект «Производительность труда» и государственное финансирование научных разработок, обратного инжиниринга и пр.).

Собственно, новый нацпроект, анонсированный президентом ещё в начале года, а сейчас обрастающий подробностями, видится неким ядром назревшего экономического перехода. Неспроста (возвращаясь к предыдущему абзацу) он объединяет в себе два уже существующих нацпроекта - как раз те самые «Производительность труда» и «Развитие малого и среднего предпринимательства». Кроме этого он будет включать в себя федеральные направления по усилению инвестиционной активности и даже адаптации экономики (читай, промышленности) к изменениям климата - то есть идея пресловутой «зелёной экономики» будет служить не надстройкой, а самым настоящим фундаментом для грядущих изменений.

Разумеется, никакой нацпроект не обходится без формальных KPI - и в этом, возможно, их главное отличие от тех или иных замыслов государственного масштаба, не подкреплённых конкретикой. В видении Мишустина и подведомственного ему кабмина эти KPI, в частности, такие: к 2030 увеличить инвестиции в основной капитал не менее, чем на 60%, вовлечь к 2030 не менее 40% крупных и средних предприятий несырьевых отраслей экономики и 100% государственных и муниципальных организаций соцсферы в реализацию проектов производительности труда, увеличить долю долгосрочных сбережений граждан в общем объёме их сбережений не менее чем до 40%.

Пусть формально во главе угла «Эффективной и конкурентной экономики» находятся всё те же темпы роста ВВП и выход по этому параметру на устойчивые и лидирующие позиции, главным «выгодоприобретателем» этого нацпроекта видится, наряду с государственной машиной, сам народ. И вроде бы невзрачный KPI об увеличении доли долгосрочных народных сбережений лучше многих громких заявлений говорит о том, что - будем надеяться - пресловутый уровень жизни среднестатистического россиянина действительно повысится.

На Mother Jones прочитал репортаж о взаимоотношениях профсоюза и Респов/Трампа.
Но обратил внимание и на эти строки.
Трамп пользуется почти абсолютной поддержкой баптистов, и недавнее покушение на него (я до сих пор уверен – срежиссированное) подняло Трампа в глазах этих харизматиков до «Избранного».

«Такер Карлсон назвал выживание Трампа «божественным вмешательством». В свой первый день в городе (где проходил съезд республиканцев) я встретил женщину, которая стояла прямо за Трампом во время покушения, а затем проехала более 500 миль, чтобы снова его увидеть. Женщина из Флориды, которая стояла за Трампа на другом митинге всего за несколько дней до покушения, сказала мне, что получить пулю за экс-президента было бы величайшей честью в её жизни. «Я была бы рада. Я была бы счастлива», - сказала она. «И моя мама говорит то же самое».
https://www.motherjones.com/politics/2024/07/its-a-workers-party-now-rnc-trump-jd-vance-teamsters-2024-biden/

Турецкое военное присутствие за рубежом (на 2020 год).
Не думал, что в стольких странах мира присутствует турецкая армия.
(первая цифра – численность военных, вторая – начало военного присутствия).

«Кто есть внутренний враг» - «Невская Газета». СПб., №6, 1906 год:
«В 23-ей артиллерийской бригаде подпоручик Челищев, во время занятий «словесностью» с солдатами, обратился к ним с разъяснением, кто такие враги «внутренние».
По его словам, к «внутренним врагам» относятся: «крестьяне, рабочие, врачи, инженеры, адвокаты, железнодорожники, студенты и все учёные люди». В частной беседе между солдатами, один из них заметил: «Если перевешать всех «внутренних врагов», то, по словам Челищева, в России останутся лишь офицеры да городовые».

Как уже не раз писал, любой «мобилизационный рывок» в России – это всегда народное горе.
Обычно у нас приводят народные утраты только за период 1917-1953 годов.
Но «мобилизационный рывок» при Петре I, пожалуй, погромил простолюдинов посильнее.
Встретил статистику по подворным переписям.
- В 1686 году в России насчитывалось 789,3 тыс. дворов.
- В 1716 году – 526,2 тыс. дворов.

Убыль за 30 лет «реформ» - около 260 тыс. дворов, или 33% их числа.
Но, правда, не вся треть населения вымерла. В самой подворной переписи указывались такие категории уменьшения числа дворов: «переведены» (вымерли), «нищенствуют», «разбойничают», «в бегах».
Но тем не менее, скорее всего население России за время правления Петра уменьшилось на 22-25% (такие расчёты давал, в частности, историк Павел Милюков).

Сегодня регби. «Фили» играет с «Казанью». Матч начнётся в 18 часов на стадионе «Фили». Приходите!
https://t.iss.one/rcfili/1011

Продолжая читать книгу американского геостратега Питера Зейхана «Конец мира – это только начало».
Старение населения, деглобализация и многополярность очень сильно изменят стандарты всех обществ. В частности, везде будет сброс социалки, так как системы не потянут такой большой доли пенсионеров (которой никогда не было в истории).
Зейхан тоже говорит «цените нынешнее время, дальше будет только хуже».

«Последние десятилетия были лучшим временем в истории человечества, и мы никогда не вернёмся назад. Ещё хуже то, что мы увидим не возвращение к государственным услугам в стиле 1950-х годов - в то время существовал относительный баланс между молодыми работниками, зрелыми работниками и пенсионерами. Для большей части мира мы увидим марево государственных услуг в стиле 1850-х годов, когда большинство правительств даже не предлагали услуг, но без сопутствующего экономического роста, который позволил бы населению позаботиться о себе».

Взрыв популизма и консерватизма во всём мире – это тоже производное от старения общества, пишет Зейхан. Политику начинают определять старики и старухи в обществах, где голос молодёжи уже почти незаметен.
«Ожидайте гораздо больше популизма. Демография в мире стремительно стареет, и большинство пожилых людей закостенели в своих взглядах. Но пенсионеры зависят от своих пенсий.

Большинство пенсионных программ финансируются либо за счёт налоговых поступлений, либо за счет дивидендов от крупных облигаций. Доходы по облигациям, как правило, низкие и стабильные. Это означает, что пенсионерам нужны стабильные цены. Потоки доходов, связанных с облигациями, имеют тенденцию разрушаться при длительных рецессиях. Для многих стран депрессия, длящаяся десятилетие или два, на данный момент уже практически предрешена. Между деглобализацией, демографическим коллапсом и коронавирусом большинство стран никогда не смогут восстановиться до уровня, на котором они были в 2019 году. Большинство пенсий разлетятся на части в мире растущей и переменчивой инфляции.

Пенсионеры как избирательный блок не столько боятся перемен, сколько бесконечно жалуются на них, что приводит к формированию реакционных и хрупких культур. Один из результатов - правительства, которые всё больше удовлетворяют популистские требования, отгораживаясь от других экономически и занимая более агрессивную позицию в военных вопросах. Вы не задумывались о том, как голосовали ваши родители, бабушки и дедушки? Только представьте, каких психов они будут поддерживать, если их пенсионные доходы не будут работать».

У Симона Кордонского в его книге «Российская провинция и её обитатели. Опыт наблюдения и попытка описания» увидел наблюдение о том, что в идеале русский строит хутор – ему не нужен ни город, ни деревня. Это отсылает нас к корням русской цивилизации, когда до сборки автохтонов в крепостнических колхозах в XVI-XVII веках именно хутор (поселение в 1-3 двора) был главной структурной единицей великорусского Хинтерланда.

«Существенной характеристикой всех видов муниципальных поселений является то, что их жители принципиально не вкладываются в формирование общей инфраструктуры даже при наличии соответствующих ресурсов. В основном вложения осуществляются в пределах заборов, ограждающих усадьбу или дачу, избу или особняк (по нынешнему – «коттедж»). Весьма редки случаи, когда люди самоорганизуются на уборку мусора, прокладку водопровода или ремонт дороги. За заборами изб, дач и поместий начинается, судя по всему, ничейная земля. Возникает ощущение, что в своем отношении к окружению многие люди стали воспроизводить скорее хуторской, чем городской или традиционно сельский образ жизни».

«В течение почти всего рассматриваемого нами периода (XIV-XV века) в одной деревне обычно было 1-3, но никак не больше 5 дворов. Деревни в 10-15 дворов известны по писцовым книгам лишь с конца XV века; но и тогда деревня в 10 дворов была большой редкостью. Такие деревни стали преобладать уже в XVI-XVII веках.
(С.Б.Веселовский. «Село и деревня в северо-восточной Руси в XIV-XVI вв.». Соцэкгиз, 1936)

Вот, к примеру, как выглядел состав деревень в Шелонской пятине в Новгородчине в 1498 году (перепись земель после её присоединения к Московии).
Типичное описание – «5 деревень и 6 дворов», т.е. 4 хутора по одному двору, один хутор из двух дворов.
Самое крупное расселение на какой-то территории на этой пятине - «16 деревень и 50 дворов», т.е. тут на хутор в среднем приходится 3 двора; и 6 деревень - 30 дворов, т.е. 5 дворов на хуторе.

После нескольких веков скученного общежития «под палкой», как только отвинтили немного гайки, русский человек быстро потянулся к своей исторической колее – атомизации/индивидуализации и «внутренней эмиграции», т.е. разделения собственных и государственнических интересов (т.н. «вольнице»).

Потому сегодня, когда сверху требуют «внутренней мобилизации», это не отходит отклика в основной массе. «За деньги – да!», как поёт Инстасамка, относится не только к личностным взаимодействиям, но и к личностно-государственным, включая и «главную задачу». А без стимуляции большими деньгами будет Хутор.
(остаётся в качестве стимуляции ещё Большой Террор, но начальство вроде пока понимает из истории, что это заденет и их – как в ту же Опричнину или «внутреннее сосредоточение» в 1937-38)