Художественный приём "вождь и девочка" был крайне сомнительным и в лучшие времена. Сегодня же его можно вытаскивать из старого модерного шкафа только уже от полной эстетической безнадёжности.

Вот люблю я западноевропейские языки. Там если написал, к примеру honor is part of man's fitrah - так попал в самую точку, не придерешься. А в русском сидишь и думаешь, как правильно: мужчины или человека?

Тут ведь какая пробоема: с точки зрения традиционализма определённые качества, считающиеся традиционно мужскими, женщине стихийно не свойственны. И я вовсе не уверена в том, что в Исламе с его пророческой, инициатической линией всё обстоит как-то принципиально более политкорректно.

Патриархальные муфассиры использовали фразу "ар-раджуль хейрун мин аль-мар'а" - мужчина лучше женщины. Она поражает нас своим как бы алогизмом - лучше в каком смысле, в чем именно? Но ведь раньше никто не задавался такими вопросами, понимая всё в общем контексте жизни традиционного общества, в котором мужские качества ценились намного больше. Но сегодня такие моменты уже требуют объяснений, адекватных современным реалиям и восприятию.

Разница, мне кажется, не в том, что, как утверждают традиционалисты, женщина не является носительницей исконного целомудрия и подлинного достоинства, но в разной перцепции, связанной с определённой субординацией, порядком вещей. Если мы принимаем догмат о мужском первородстве, то прекрасно понимаем, что первочеловеком, в которого Господь вдохнул от своего Духа, был Адам (алейхи ссалям). Таким образом, определённые качества, являющиеся своего рода Imago Dei в человеке, мужчина обнаруживает, посредством инициации, в самой глубине своего существа. Женщина же была взята уже из "готовой субстанции", таким образом, в её восприятии, между нею и архетипическими понятиями всегда присутствует фигура архетипического Адама. И весь ужас феминизма, особенно исламского, это не самостоятельная женщина, не женщина за рулём, и даже не женщина в кресле политика, но изъятие" архетипического Адама" из картины мира вообще и из сознания женщин в частности.

Давно замахиваюсь на текст о Гомере, но всякий раз осаждает мысль, что это мне не по плечу. Но вот, в попытке собрать свои заметки об Исламе и европейском рыцарстве в один связный текст, как раз снова подумала о нём.

Есть такое мнение у испанских арабофилов, что европейцы до прихода мусульман вообще не знали никаких кодексов благородного поведения. В частности, одному из ведущих испанских писателей XX века, Винсенту Ибанесу, принадлежит такое высказывание:

"Европа не знала искусства и практик рыцарства, ни представлений о чести до прихода арабов в Андалусию, вместе с их литературой и героями. Можно логически предположить, что рыцарство не было известно грекам и римлянам".

Тенденция приписать многие культурные явления религии существует и у мусульман, при том, что на самом деле Ислам скорее включил давно существовашие традиции в общую канву великого эсхатологического сюжета.

Так вот, о Гомере. В его эпических поэмах буквально нет ни одного героя, которым бы не двигало то, что у древних греков называлось aidos. Это понятие принято переводить как стыд и скромность, но в героической терминологии Гомера оно означает именно чувство чести и достоинства, чувство долженствования. В нём есть как титаническая линия (Ахилл), так и рыцарственная (Гектор, Эней). Это важнейший момент вообще всего гомеровского творчества. Недаром в Европе, вместе с закатом рыцарства, возвращается мода на античность. В частности, Гомер, Вергилий, Плутарх становятся образовательным минимумом европейского аристократа. Когда хотели подчеркнуть плохое образование какого-то человека, то говорили, что он "ничего кроме Плутарха не читал". В русской дворянской культуре это также находит своё отражение. Как пишет Пушкин про Онегина, опять же, подчёркивая интеллектуальную поверхностность своего героя: "Бранил Гомера, Феокрита, зато читал Адама Смита", "Да помнил, хоть не без греха, из Энеиды два стиха".

Так что Ибанес и прав, и не прав одновременно. Прав он в том, что именно Ислам оформил футувват в сословно-инициатический институт, каким он стал впоследствии в Европе. Неправ в том, что честь и достоинство являются частью фитры, и европейские языческие культуры в этом плане представляют собой такой сильнейший замес, что всё это вполне достойно войти в образовательный минимум европейского мусульманина.

Вот, кстати, Рим. Известный эпизод из истории пунических войн, показывающий, насколько всё было определённо и с честью, и с бесчестием. Впоследствии из него сделали какую-то слёзно-мелодраматическую историю, но это уже культурные издержки. А у Тита Ливия сама точка зрения уже говорит о многом.

https://telegra.ph/Istoriya-Rima-ot-osnovaniya-goroda-kniga-30-03-06

Исламский и околоисламский западный интеллектуализм хорош всем, кроме одного - он никак не был потревожен духом и интеллектом Джемаля. Там многое пребывает в мечтательном сне постгеноновских эпигонских дискурсов, а это, простите, та ещё тоска.

Есть известное высказывание Умара (да будет доволен им Аллах): "Обучайте ваших мальчиков стрельбе (из лука), плаванью и верховой езде". О важности этих искусств и упражнений сказано также во многих достоверных хадисах.

Но почему такое внимание уделяется именно стрельбе, учитывая, что у арабов (да и не только у них) лук долгое время вообще был не в чести? Стрельба не предполагает столкновения в поединке лицом к лицу, стрелять можно откуда угодно, в том числе и в спину, из засады; хорошо стрелять, в конце концов, может научиться и женщина.

Долгое время по-настоящему благородным, мужским оружием считался меч и его вариации. Им могли успешно владеть только особые люди, получившие особое воспитание. Меч до крайности индивидуалистичен. Недаром и арабская, и европейская традиция давала мечам характерные имена. Зульфикар и аль-Баттар, Жуайез и Дюрандаль, Грам и Эскалибур - все они воплощают силу и дух своих владетелей. Знаменитые мечи имеют легендарное происхождение и легендарную преемственность. Так, аль-Баттар, по преданию, принадлежал пророку Давиду (мир ему), которому достался от Голиафа, а знаменитым Роландовым Дюрандалем прежде владел некий андалузский эмир, а восходит этот меч к Гектору Троянскому. О метафизике меча вообще писали много и хорошо, не будем повторяться.

Но что же тогда представляет из себя стрельба? Есть ли нечто в натянутой тетиве, выверенном прицеле и стремительном полёте стрелы, что-то такое, чего не достаёт мечу?

Лук, похоже - единственное по-настоящему аполлоническое оружие. Сложно представить себе Аполлона, размахивающего мечом, однако он меткий стрелок. (речь, оговорюсь, не о каком не о "боге", а об архетипе, поэтическом образе). Одним выстрелом среблолукого Аполлона оказывается сражён неуязвимый и дошедший до крайности титан. Лук также оружие известного маргинала из Шервудского леса. Робин Гуд и вольные стрелки. Не в подобном ли положении оказались в своё время мусульмане, вынужденные сражаться из засад, с многократно превосходящим противником?

Именно лучникам Пророк (да благословит его Аллах) уделял особое внимание. Именно лучники своим ослушанием его приказа сыграли трагическую роль в битве при Ухуде. Потому что лук, конечно, не терпит произвола. Отряд лучников - это строгий и стройный порядок, это стратегия и безусловное подчинение. Старый мир был утомлён гипертрофированным титанизмом меча, Ислам уравновесил его, превознеся стрельбу.

В общем, обучайте ваших мальчиков.

Была у меня такая заметка, как раз вполне "восьмимартовского" характера. Сейчас я, конечно, вижу её недостатки, да и в целом меня уже интересуют скорее практические вопросы "перемирия" между женскими и мужскими повествованиями. Я отлично понимаю, что женщине на христианском и постхристианском Западе действительно приходилось отстаивать свою субьектность, и началось это как раз с литературы, что там есть замечательные шедевральные вещи, ибо начиналось всё обычно "за здравие". Всё это, тем не менее, не меняет общего неприятия этих развившихся тенденций, которые сегодня достигли своего апофеоза и полного маразма.

https://telegra.ph/Literaturnyj-feminizm-03-08

Что вообще побудило написать на эту тему... Несколько лет назад по фб гуляли всякие нарезки из турецкого сериала "Великолепный век". Так вот в одном из них султан Сулейман говорил Роксолане: "Я владею миром. А ты владеешь мной".

Тут-то и охватил меня леденящий ужас бездны.))

Перечитала эту статью Харуна - да, пожалуй, там поставлена довольно решительная точка в вопросе отношения Ислама и достижений и наследия прошлых эпох, национальных культур. Причём начинаешь даже понимать весь ужас современного западного адепта культа музеев, переживающего за своё наследие перед лицом "варваров", поскольку всё, о чём здесь написано, существует пока только в теории.

https://www.harunsidorov.info/2018/03/04/%D0%A6%D0%B8%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D0%98%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%BC%D0%B0-%D1%81%D1%83%D1%89%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C-%D0%B8-%D0%BF%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BF%D0%B5/

Женщине в традиционном обществе не приходило в голову в познании чего-либо исходить из самой себя, из своего сугубо женского существа. Мужской онтологический принцип довлел над нею; его не обязательно было понимать - достаточно было принимать. Женская (бытийственно-женская) точка зрения не могла рассматриваться как какая бы то ни было альтернатива. Разумеется, у женщин существовал свой естественный мир, но он не выходил за пределы женской половины дома. Да и там, думаю, вовсе не было какого-то тотального бабьего царства. Ибн Хазм пишет о том, что вырос на женской половине дома и, таким образом, научился хорошо понимать женщин. Они и дальше ему были глубоко интересны, как явление.
Сегодня всякие женские паблики (в том числе зачастую и мусульманские) - это гендерные гетто. Ни один нормальный мужчина туда не зайдёт, а если зайдёт - так скиснет от обсуждаемых там тем, самой манеры обсуждений. Та ли это вожделенная сегерация, либо всё тот же тренд современного мира, в котором мужчины и женщины разделились на два лагеря?

Сегодня прочитала совершенно параллельную мысль о том, что Илиаде и Одиссее как бы само собой полагается занять такое же место для мусульман-европейцев, какое занимала, например, Шахнаме у персов. Рада, что не только у меня крен в эту сторону, и мысль эта не вовсе маргинальна. Это такие старые глубокие корни, без осознания которых никакого развития, по большому счёту, не мыслимо. Там выведены основные архетипы европейского характера, в его лучших и сильнейших проявлениях. Вся последующая европейская классическая культура - это уже, в сущности, эдакое "оперное" развитие Гомера - арии, вариации, и т.д.
Как раз изучаю сейчас знаменитую в исламской традиции касыду "аль-Бурда" сподвижника Ка'аба ибн Зухейра (которую он читал на собрании мусульман в присутствии Пророка, мир ему, объявив о своём Исламе), и вот там как раз это видно с особой наглядностью - как именно на стыке старого героического этоса и призыва Откровения и происходит взрыв невиданной силы.

Из ФБ - популярные коды современного исламского информационного пространства, список можно продолжить. :) Тут схвачено, что по сути "гламурный" и "суровый" дискурсы лежат в одной парадигме симулякра.

К Толкиену отношусь как к добронамеренному, хотя и несколько наивному "христианизатору" культурного облика Средневековья. По его творчеству можно умозрительно представить себе, каким было бы эдакое рафинированное Средневековье, если лишить его плоти язычества и вдохновений Ислама. В этом смысле он был из последних адептов Романтизма и, конечно, изрядный модернист. Он бы ужаснулся постмодерному феномену субкультуры, выросшей на почве его творчества. Он был прекрасный филолог, но, на мой взгляд, так себе мифолог. Когда Арагорн пафосно извлекает уныло перекованный эльфами Элендил перед роханскими всадниками, я прямо удивляюсь, что тех не разобрало на смех (впрочем, я понимаю, что модернизм этого как раз не предполагает). Но у Вагнера (тоже модерниста) от переработки того же самого мифа просто захватывает дух.
И всё же, меня пленяет сама идея, что в творчестве можно исходить из глубокой религиозности, а Толкиен, этот добрый католик, несомненно от этого и отталкивался. Его попытку создать христианский по сути мир, не напичкав его при этом проповедями и атрибутикой, можно считать действительно состоявшейся.

Эстетические предпосылки толкиенизма, на мой взгляд, лежат вот в этом общем художественном порыве переосмысления Средневековья веком раньше. Из серии гравюр Гюстава Доре, "The tales of the King".

Собрала отдельные заметки на эту тему в одну статью:

https://telegra.ph/Islam-i-evropejskoe-rycarstvo-03-20

Да, хочу сказать, я в курсе, что эта линия культурно-исторических штудий в принципе неплохо представлена у шиитов, однако с характерным перетягиванием одеяла в свою сторону, не говоря уже о явных спекуляциях. Так что этой статьёй я хотела показать, что нам скорее ближе дух приведённых там примеров, нежели характерный для шиитов ресентимент.

В продолжение музыкальной темы - такой интересный пример. Вот польско-украинская народная песня времён восстания против Российской Империи 1830 года. Чистая a capella, никакой вам харамной музыки. Однако всякий, кто обладает хоть небольшим чутьём, прекрасно поймёт, что она там, на самом деле, есть. Вот и возникает вопрос, а что же, собственно, считать музыкой в пространстве европейского искусства.

https://youtu.be/VHb00UI5oyg

Интересные наблюдения. Войны прошлого, конечно, никогда не исходили из экономических причин. - это какой-то марксистский миф.

Автор конечно же выдает желаемое за действительное. Исторические связи Португалии с арабским мусульманским миром, мусульманское влияние на Португалию, не являются причиной отсутствия исламофобии. Такие же связи есть у Испании, южной Италии, стран Балканского полуострова, это никак не спасает от исламофобии, скорее наоборот.

Утверждение о том, что "после изгнания мусульман в XV веке из Пиренеев, конфликт Португалии с исламским регионом носил скорее экономический, нежели военный характер, и заключался в том, чтобы попытаться захватить торговые пути, идущие в Индию" - весьма странное. Все раннее новое время португальцы вели войны с мусульманами, от Марокко до Ачеха. Конечно, у них были экономические мотивы, как в любой войне, но неужели битва при Джидде в 1517 или битва трех королей при Ксар аль-Кабире в 1578 (когда погиб сам король Португалии), были экономическими", а не военными мероприятиями, и не носили характера священной войны для обеих сторон?

У Португалии действительно были свои уникальные отношения с исламским миром, что, впрочем, можно сказать про любую из колониальных империй Запада. И в принципе, лузитанский империализм кажется был всегда более открытым к "другому", чем скажем англо-саксонский империализм. Существенное отличие от той же Франции или Испании, например, заключается в том, что португальцы не вели долгие кровавые колониальные войны с мусульманами. Напротив, мусульман под конец империи стали считать союзниками в колониальных войнах. Поэтому, у португальцев нет свежей памяти о войнах с мусульманами, нет травмы.

Но главная причина отсутствия исламофобии (точнее, ее относительно малого присутствия) - это незначительное присутствие самих мусульман в Португалии.

https://islamosfera.ru/pochemu-islamofobiya-ne-pustila-korni-v-portugalii/