The Гращенков

Российская власть стала публичной. В последнем чтении принят закон об организации региональной власти. В обновленной Конституции появилась новая дефиниция – «публичная власть», раньше всю совокупность из губернаторов, мэров и депутатов так не называли. Что значит новый закон для страны?

Понятно, что он вертикализирует систему власти. Теперь Кремль контролирует губернаторов, а те – мэров. Депутаты муниципалитетов станут госслужащими и именно эта мера не очень пока понятна. Им придется увольняться с постоянного места работы? А сколько им будут платить за службу? И раз нельзя будет совмещать, то где найти около 300 тыс. мундепов, готовых на фултайм работать в горсоветах? И не придется ли теперь переизберать сотни тысяч таких советов? Тем более, что по новому ФЗ теперь часть регионов может отказаться от партсписков и выбирать только одномандатников. Очевидно, что этой мерой с радостью воспользуются оппозиционные субъекты. К примеру, в Ярославле, где в этом году выборы в горсовет, уже отказываются от партсписков в пользу мажоритарной системы. Учитывая, что у «ЕР» там минимальный рейтинг, партия проиграла бы выборы. Теперь также смогут поступать и на выборах в заксобрания. Хотя, той же Чечне, например, все эти ухищрения не важны.

До сих пор в России была только одна реформа МСУ, которая растянулась почти на 10 лет и результатом которой стала потеря мэрами своих полномочий в пользу назначенных сверху глав администраций. Новый закон еще больше закрепостит отношения всех вассалов со своими сюзеренами. Но пострадают от этого только местные элиты, в большинстве случаев простому народу абсолютно пофиг на местную власть. Именно из этого пофигизма и исходят федералы, когда сокращают полномочия на местах. Условная бабушка придет в свой сельсовет жаловаться на крышу и пьющего соседа и ей совершенно все равно, кто там будет решать ее вопрос, избранный политик или назначенный клерк. Расстроятся только избиратели крупных городов, которые уже не смогут получить «народных мэров» или поиграть в муниципальную оппозицию.

Но явка на выборах такого уровня не высока. Например, на выборах в горсовет Томска в 2020 году она составила всего 19%, а на выборах мэра Якутска в 2021 году – 25%. Хотя до этого оппозиционного мэра Якутска выбрали при явке 44%, а мэра Тамбова – при 43%. Но все зависит от множества факторов, где среди ключевых – интрига и ресурсные возможности оппозиции. В большинстве случаев местные выборы проходят почти незаметно.

Понятно, что закон о публичной власти был обречен на принятие, несмотря на мнение оппозиции, которая голосовала против. «ЕР» то – за, а она в конституционном большинстве, поэтому Кремль мог быть спокоен за то, что реформа состоится. Как пел Высоцкий, «если я чего решил, я выпью-то обязательно», так что тут никаких иллюзий никто не пытал. На этапе транзита власти важно притушить все очаги нестабильности, ради чего в закон были включены поправки об «обнулении» губернаторских сроков. Теперь, как минимум, Собянину, Воробьеву, Минниханову и Кадырову, а также Куйвашев, Бочаров, Голубев, Островский, Комарова, Копин и другим, может быть дана возможность на переизбрание.

Каким бы плохим не был закон о региональной власти, нужно исходить из того, что теперь нам по нему жить. Соответственно, раз цели в законе прописаны благие (развитие МСУ, передача новых полномочий, контроль со стороны парламента и т.д.), нужно использовать те механизмы власти, которые он предоставляет. Учитывая, что он во многом сосредотачивает весь функционал в руках федерального центра, было бы логично от местных депутатов добиваться от вертикали реакции на их запросы. Времена нелегкие, а значит вместо «прямой линии» с президентом, теперь можно пробовать трясти саму вертикаль, ожидая, что чем-то она осыплет своих просителей.

21.1K views16:33