➡️ ЧАДАЕВ

Про это я тоже подробно говорил с комбригом и офицерами «гусар». Там основной тезис такой: не то чтобы «системное», но работающее оргрешение — дальнолёт-«глаза» над полосой наступления, мавики с бустером (от Грубника, хехе), ретрики в воздухе для обеспечения нужной дистанции радиоуправления и группа фпв-шников, задача всех вместе — охота за операторами противника, которые кошмарят дронами наступающую пехоту и особенно логистику последней мили. Работает так: дальнолёт засекает любое движение, мавики проводят доразведку, фпв летят в точки, где вскрыто присутствие противника. Если добивают миномёты, то подключают и их. Можно и артиллерию, но это сложнее: своей у бригады почти нет, а значит просить, а это время, плюс она работает по площадям, не столько про уничтожить, сколько про «подавить». Именно отсюда проистекает фраза про то, что неделя наступательного боя обходится бригаде в 4 млн спонсорских денег, в результате чего уровень потерь снижается до «приемлемого». На что деньги? В основном на всю эту летающую технику, которая по сути дорогой расходник и которой нет по штату снабжения. Но без неё уровень потерь сразу стремится к неприемлемому, потому что ситуация начинает приходить к той, как описано у Филолога во втором отрывке. В части пассивной защиты также важен носимый рэб у штурмов, причём не сам по себе, а в комбинации со средствами замера радиопогоды, чтобы понимать, на каких частотах летают дроны противника и давить именно их. Отсюда мой тезис выше в одном из постов, что либо тратить деньги на железки, либо всё равно тратить деньги… на выплату гробовых.

➡️ Картель

#сплетни
Пошли сплетни, что западные лоббисты передали Зеленскому, что разрешение на удары вглубь России могут дать только после масштабной трагедии, которая будет хорошо медийно разогнана.

Вот почему решение перенесли на 22 сентября, когда начнётся Генассамблея ООН.

Будьте осторожны!

👆➡️ Лев Вершинин

Если дело только за этим. проблем никаких Бубочка устроит...

➡️ ЧАДАЕВ

Я знаю сам, что власти наши дрянь. Установив это, перейдём к предмету текущего обсуждения. ((с)М.Ю.Соколов)

Нужно проговорить следующие вещи. Мы вступили в войну, имея,
в-нулевых, несправедливое общественное устройство,
во-первых, чудовищную разницу в доходах между стратами общества,
во-вторых, многолетний отрицательный кадровый отбор в т.н. «илиты»,
в-третьих, деградировавшие институты,
в-четвёртых, абсолютную неготовность и нежелание значительной части правящего слоя воевать, даже перед лицом риска потерять всё, включая жизнь.

Все эти позиции, как и вытекающие из них следствия — будь то Минские, за которые никто не понёс и не понесёт ответственности, будь то перевооружение армии, проводившееся нынешним Лефортовским военным округом известно какими методами, будь то разведка и аналитика в предвоенный период, я уж не говорю о такой роскоши, как дееспособная «мягкая сила». Всё это есть факты, лежащие на столе, и смешно их оспаривать.

Мы тридцать лет жили в обществе, где абсолютной доминантой было демонстративное потребление и личное благосостояние (причём неважно как добытое) как единственный объективный критерий успеха. Мы ничего не изменили в этих константах, не сделали пока ни шага в этом направлении — просто вместе с ними вдруг оказались, как в том анекдоте: «а теперь попробуем со всей этой ..нёй взлететь». Оно даже как будто бы летит, но, как уже в другом анекдоте, «низэнько-низэнько».

Единственное, надеюсь, чему нас научил-таки ХХ век — что решать подобные проблемы путём попытки свергнуть власть и изменить строй в воюющей стране — это гарантированное поражение. В одном случае вероятное, в другом гарантированное — чувствуете разницу? Есть, однако же, понятный страх, что в случае победы, которая если и возможна, то в общем-то только «вопреки» и «несмотря на» вышеизложенное, что всё это не просто сохранится, но ещё и забетонируется и забронзовеет, и тогда уже вообще никакие вопросы никому не задашь: типа, победителей не судят. Отсюда значимая часть тех, кто сейчас вложился «всем собой» в победу-как-задачу, пытается как-то застраховать риски этого (гипотетического пока что, как и сама победа) отлива в гранит. Застраховать политически, фиксируя противоречия и свою позицию в них.

Я на это смотрю как культуролог (в тч по диплому, ага). Для меня вся эта порча возникает и существует в первую очередь в культуре, и лишь во вторую, вследствие первого — в т.н. «власти», «илите», «системе», «институтах» и т.п. Не «власть» управляет культурой, а скорее культура — «властью», равно как и всеми прочими песочницами. И не так уж многое можно сделать с этим на уровне «политики» и «госуправления» — гораздо меньше, чем кажется. Но это не значит, что сделать вообще ничего нельзя — просто надо искать не самую верхнюю точку, а точку максимального влияния на процессы: а это почти всегда не одно и то же.

За семьдесят лет мы прошли путь от предельной ответственности, когда люди платили нередко жизнью даже за ошибки, включая невольные, а подчас даже и не свои — к предельной безответственности, когда можно, конечно, в порядке личного невезения попасть под раздачу, но в общем случае тебе ничего или почти ничего не будет ни за какие факапы и даже преступления. И это была базовая гуманистическая установка. Сейчас иначе: народ алчет репрессий и радостно улюлюкает вслед каждому арестованному по коррупционным статьям, даже не дожидаясь решения суда (взяли — значит, уже виновен), и всё время предъявляет претензии власти по поводу недостаточной суровости наказаний, в особенности для «элитариев».