Мир

Проснёшься утром и думаешь: мир на месте.
В окне всё то же – берёза, на ней вороны.
Гремят кастрюли на кухне и дождь по жести.
Так было в детстве. А вдруг?.. и таишься сонно.

Разбудит мама:
– Вставайте! На завтрак творог.
Гулять недолго, на улице очень сыро!

Потом вспоминаешь – боже, тебе ж за сорок.
Ещё вспоминаешь – нет никакого мира…


© Полина Орынянская, 2015

Друзья, буду рада, если вы оцените подборку моих стихов, написанных после февраля этого года и выдвинутых на премию МОСТ, кликнув под ней на звезды – от 1 до 5.

https://most.report/sdelano-v-sssr/
Сделано в СССР - МОСТ

Маме

Слишком мало времени на любовь.
А сидеть бы, слушать, не отпускать.
Как дитё, за юбку ходить с тобой,
Седину рассматривать на висках.

Может, чаю? Зябко, в окне зима...
И налить, и ложечкой позвенеть.
Всё жила не рядом, а возле, мам,
И почти прожита вторая треть.

Разрослось под окнами тополей.
Два окна на север и два – на юг.
Ты в окошко машешь мне столько лет...
Всё, что есть, молитвой далось твоей.
Ты прости мне, мам, слепоту мою...


© Полина Орынянская, 2016

***

А заполночь приходит тишина.
Не потому, что тихо за окном.
Не потому, что алкаши-соседи
за выходные вусмерть упились
и дискотеки, кажется, не будет.

А просто в доме выключено всё –
три телека, четыре телефона,
и больше нет на свете новостей.
Да, собственно, и свет погашен тоже.
И слышно, как вдали зудит шоссе,
и обрастает инеем до хруста
луна, и как посапывает пёс.

И можно снова путаться в годах,
и быть самой собой, десятилетней,
без горечи сомнений и утрат
и мудрости, которая всего лишь
попытка защитить себя от боли...


© Полина Орынянская, 2022

***

И будет день. Он спустится с небес
мучительному сну наперерез,
когда в моём тревожном пограничье

уже не станет сил у светлых сил,
и стая чёрных вызверенных псин
во мне почует лёгкую добычу,

приблизится (вожак нетерпелив), —
и запах лилий, тлена и земли
меня коснётся — зябкий, сладковатый...

Но будет день. Захлопает бельём.
И голуби усядутся вдвоём.
И дворник, всё покрыв ленивым матом,

изрежет двор на снежные ломти.
Я, голову задрав, увижу птиц...
И только веток чёрная ломота
напомнит что-то...


© Полина Орынянская, 2017

Алтари

Жизнь остаётся записью в дневнике –
Если ты вёл дневник, разгильдяй и лодырь.
Жизнь остаётся оттиском на песке.
Лижут песок, на берег вползая, годы
И намывают – только бери, бери! –
Осени ранней тёплые янтари.

Глянешь сквозь них на солнышко, а потом
Слушай кукушку: дурочка врёт неплохо...
Жизнь остаётся между страниц листом –
Красным кленовым или дубовым (охра).
Сами страницы, господи, посмотри –
Чёрные ветки, белые январи.

Что же, ещё поживём, и не год, тьфу-тьфу, –
Ныне и присно и (не вопрос) вовеки...
Жизнь остаётся курткой в твоём шкафу.
Пара монет в карманах, билеты, чеки.
Чушь, понимаю. Глупость? – не говори.
Мелочи... Мелочи? – Боже мой, алтари...


© Полина Орынянская, 2016

Многоточки

Свистнет чайник. В розетке ранетки.
Если лет пятьдесят за спиной,
а в окне те же самые ветки
предзакатной окрашены хной;

если мечешься в поисках счастья,
а вернёшься домой – вот оно, –
что же лучше, чем просто молчать нам,
о любви, о беде – всё равно.

И становятся фразы короче
воробьиных прыжков за стеклом…
Это чёрная сыпь многоточек
на заснеженном молью былом.


© Полина Орынянская, 2021

Ты чувствуешь войну? Этот серый холод в спине.
Это знание: победим. Это отчаянье: скоро ли?
Чувствуешь, как мы устали жить на войне,
как мы от неё сгорблены?

Но я говорю себе: даже думать не смей
о своей усталости, тыловая крыса.
Посиди в окопе, похлебай дождей.
Посчитай прилёты, схорони друзей...
Нет? Ну тогда уймись, а?

Почитай-ка лучше про Чижовский плацдарм,
про подольских мальчиков, про болота Мясного Бора,
про шурфы Донбасса, телами забитые до упора.

Не тебе судить, что такое «скоро».
Ибо Мне отмщенье и Аз воздам.

Не ты подставляешь под пули грудь
посреди перепаханного минами поля.
Потому про усталость свою забудь.
Про смешную усталость свою забудь.

Чувствуй войну до звенящей боли.

Лето. Вспоминая будущее

Придёт тепло...
Я помню цвет пионов –
тугих, томливых, с бархатцей ночной,
ещё в росе, порочно-полусонных...
Тяжёлый шмель подымется, качнёт

своим гуденьем медленные травы...
И вот уже пора. Заваришь чай.
Обсудишь с дедом новости и нравы.
Почешешь пса, он выгнется, урча.

И вдалеке от всех армагеддонов
с какой-нибудь ромашкой в волосах
пойдёшь сидеть в тенях темно-зелёных,
которые качают дом и сад.

Придёт тепло...
Июль после полудня
не терпит дел, он жарок, еле жив.
И ты лежишь в его янтарной глуби,
а он в пыли межвременья лежит.

Горячий, пряный, к вечеру сгустится
и звук, и цвет, и запах луговой.
И солнце-колесо, теряя спицы,
прокатится над самой головой.

Взыграет краснопёрка по затонам
(вода от облаков белым-бела),
и медно-рыжим сумеречным звоном
откликнутся вдали колокола...


© Полина Орынянская, 2017

Блик на песчаном дне

Память – бездарный зодчий,
нанятый тишиной.
Ладно, чего ты хочешь?
Поговори со мной.

Всполох, свеченье, промельк.
Поезда мерный стук...
Если глаза закрою,
вижу июльский луг,

облачную отару,
девочку-сорванца,
тёмную от загара
спину её отца.

Реку. Огни на дальнем
призрачном берегу.
Солнечных зайцев в спальне.
Старый торшер в углу.

Мама поёт. Под вечер
влажно темнеет сад...
Всё остальное – вечный
поиск пути назад.

Прошлое... Сны-заплатки,
блик на песчаном дне.

Руки бледны и зябки.
Медленный снег в окне.


© Полина Орынянская, 2019

Я не жалею пролетевших лет –
пускай летят, пока они крылаты.
Но этот год уйдёт, не отболев.
Тяжёлый год, кровавый и треклятый.

Руины, смерть и горечь тёмных рек.
Подсолнухи, неубранные с лета.
Солдаты, дым и снег, идущий следом,
и трупы, запелёнутые в снег.
Но я обычный русский человек,
и значит, мне нужна одна победа.

Кляни меня, кричащий «нет войне!».
Я дикий орк, ты белая ромашка.
Вся эта грязь и кровь болит во мне.
Мне страшно
до каменного холода в груди
не победить,
не выстоять, сломаться,
оставив мир безумцам и паяцам.

Но прорастает в донной глубине
негромкий свет, посеянный метелью.
И бледный конь, и всадник на коне
всё ближе и отчётливей в прицеле.

Полдень

Разрывая волокна полуденной зимней комы,
Солнце входит в окно, начинает плутать по дому.
Будто нюхает. Будто ластится. Будто пёс.

На столе в пиале золотятся кружки бульона.
Я в дурацкой пижаме, но в ней и тепло, и сонно.
Мама нянчит меня — пневмония. Я морщу нос.

Чайник песни поёт под парами-парам-парами.
Я чихаю. Синичка, застыв на оконной раме,
Смотрит пристально — так, что в глазах у неё темно.

Старый дедов буфет разговоры прихлопнет створкой.
Манит улица — вдруг почему-то катком и горкой.
Оживают часы, рассыпают своё пшено.

Обжигаясь, тяну бульон. Не спешу. Не маюсь.
Тяжелеет, хмелеет ленивой истомы завязь.
Громыхают кастрюльки-тарелки под шум воды.

Покапризничать капельку — боже, такое чудо!
Это я не хочу, а вот это, пожалуй, буду...
Избалуюсь ли, мам? Я седая уже, как ты...


© Полина Орынянская, 2016

Облачко

Наша старая улица жмурится подслеповато.
Кое-где по старинке меж рам понастелена вата,
и на ней весь январь, а порою, бывает, до марта
серебрятся и медленно гаснут шары-мишура.

Я не то чтоб люблю, если честно, морозные зимы.
Избалована тёплым теченьем небесных гольфстримов,
я пытаюсь давно прошмыгнуть мимо холода, мимо
снежной горки и прочих сугробов родного двора.

Но морозные окна... Ты помнишь морозные окна?
Деревянные рамы, в которых до дрожи, до звона
разрастались ледовые дебри, пускали бутоны
и лианы тянули в оранжевый кухонный свет.

Детство – странная штука, в нём всё навсегда, кроме боли.
Я цепляюсь за память, цепляюсь... – не оттого ли?
Вспоминается, мается, вырвется вздохом на волю...
Просто синее облачко. Было – и вот уже нет...


© Полина Орынянская, 2021

А.

Сложно ли, просто ли...
Снежные простыни
снова белым-белы.
Мучишься, маешься...
Солнечный маятник
тени загнал в углы.

Время – иллюзия.
Стрелка кургузая
тычется, словно щен,
в циферки, точечки,
полдни и полночи,
и не поймёшь, зачем.

Тикает – толку-то?
Долго ли, коротко –
сроки всему свои.
Что им измеришь,
какие потери,
силу какой любви?

Прожито, пройдено.
Речка Смородина
тихо бежит в теньке.
Омуты, плёсы...
Только не бойся,
не разделить реке

веру, надежду,
любовь и между
ними тепло и свет.
Прошлое с нами –
памятью, снами.
Прошлого в жизни нет.


© Полина Орынянская, 2022

Первое январское

Громко хлопает шутиха,
искры по небу летят.
Отпускает тихо-тихо
нитка, что была внатяг.

Отпускает, распускает,
словно скучный старый шарф.
Распускается листками,
бело-снежными цветками
похмелённая душа.

День рисуется штрихами
в белом мареве густом.
Снежных бабочек вдыхаю
широко открытым ртом.

Так же ржаво шалый дворник
дворик шкрябает с зари.
Но полегче, попросторней,
посветлее изнутри.

Ничего не надо, лишь бы
ты да я, да этот свет
и немножко пино гриджо
под вчерашний винегрет.


© Полина Орынянская, 2019

С.

Ну как ты встретил этот Новый год?
У нас всю ночь гремели фейерверки,
да так, что пёс из шкафа ни ногой.
Ну да, конечно, по военной мерке
(так говорят), не время, мол, народ,
раз мир другой – и праздник в нём другой,
и разносолы ни к чему в тарелке...

По моему-то скудному уму,
в котором до черта, конечно, бреда,
без радости не будет и победы.
Наступит мир – достанется кому?
Угрюмым чувакам на кислых щщах?
В замри-умри-то главное – воскресни.
А так-то можно даже в Песни песней
увидеть только пляски на мощах.

А мы с тобой до мира доживём,
не растеряв ни радости, ни света,
и новый мир построится на этом,
когда последних павших отпоём.

Пережидая зиму

Метёт...
Горячий чай, ленивый выходной.
Сижу и каждый миг пережидаю зиму.
Скорее, по привычке. Мол, весной
всё станет чудным, я сама – чудной,
а каждый куст в лесу – неопалимым.

Кто знает, может, будет и не так?
Но, подменяя будущее прошлым,
я всё пытаюсь отыскать по крошкам
обратный путь сквозь зимний полумрак.

Фантомный след, ведущий к пустоте.
Ложь во спасенье от судьбы и рока...
Метёт. Неугомонная сорока
несёт кому-то новость на хвосте.


© Полина Орынянская, 2021

Сочельник

Ночные заморозки-звоны,
дымов недвижные венцы.
И звёзды слышишь поимённо,
как будто звёзды – бубенцы.

Огни не гаснут, но стихают,
как в керосинках фитили.
И оглушительно дыханье,
и небу близко до земли.

Оно легло тебе на плечи,
и ты, атлант, не зная сам,
стоишь и держишь купол млечный.
Уйдёшь – и рухнут небеса.


© Полина Орынянская, 2021

***

Мне и пишется сквозь губу,
мне и дышится кое-как.
Ангел дует в свою трубу,
выдувая луну во мрак,
задувая в меня метель
и срывая печаль с петель.

Это зимняя полужизнь.
Это даже не жизнь немножко.
Положи меня, положи
на ладошку.

И качай. Так меня укачай,
чтобы снился всю ночь иван-чай,
запах мяты, ошпаренной ливнем,
и луга, и – зови не зови –
только полдень и речка вдали...

И наплакаться от любви,
и проснуться сильной.


© Полина Орынянская, 2023

***

Всё будет хорошо. Есть ты и я,
родители, и дети, и друзья,
и пёс, и даже кот, будь он неладен.

Есть Тот, кого о чём ни попроси,
даёт довольно времени и сил
понять, принять, и в зимнем вертограде,

где только крик ворон над головой
и чёрных веток жалость и тоска,
услышать, как опять шумит листвой
весенний ветер, спутывая пряди
берёз и облака, и облака...


© Полина Орынянская, 2021