СЛУЧАЙ В ЛИФТЕ
(Константэн Григорьев)

Она была богатой леди,
А он был спившимся бомжом.
И вот они застряли в лифте
Под самым верхним этажом.

Бомж спирта приобрёл в аптеке
И был готов его распить,
Она была в бутике модном,
Решив себе колье купить.

Бомж ухмыльнулся добродушно:
"Застряли. Вот япона мать..."
А бизнес-леди стала гневно
Все кнопки в лифте нажимать.

Нажала кнопку "Вызов связи",
Затеяв нервный разговор,
И оператор ей ответил,
Что скоро явится лифтёр.

Потом она звонила мужу -
Мобильник модный был при ней, -
Про бомжика сказав со злобой,
Что нет людей его грязней.

Бродяга только почесался,
Вздохнул и промычал: "Ну да...",
А дамочка баллончик с газом
Из сумки вынула тогда.

И потянулось ожиданье.
Она стояла, он сидел.
Она про бизнес размышляла,
А бомж тихонько что-то пел.

Она от вони задыхалась,
Брезгливо двигая плечом,
И думала: "Могла застрять бы
С лихим красавцем-усачом".

...А рядом, в параллельном мире,
Она бомжихою была,
А он крутым был олигархом,
Но в лифте их судьба свела.

В другом же параллельном мире
(А сколько их, нам не понять) -
Они бомжами были оба
И в лифте стали выпивать.

А в третьем параллельном мире
Богаты были оба, а
В четвёртом мире параллельном
Она бродягу обняла.

А в пятом параллельном мире
Она пустила в ход баллон.
В шестом она бомжу вручила,
Подумав, чек на миллион.

В седьмом она узнала с криком
В бродяге своего отца.
В восьмом же мире параллельном
Их примирила вдруг маца.

...Однако в первый мир вернёмся,
Ну, то есть, в мир, привычный нам.
Там обошлось без приключений,
Без лишних слов и жутких драм.

Открыли лифт. Он, прямо скажем,
Довольно редко застревал.
К себе домой вернулась дама,
А бомж уполз к себе в подвал.

Она мечтала о покое,
А он мечтал залить шары.
Не знали даже эти двое
Про параллельные миры.

Она с вином в джакузи влезла,
Он спирт брынцаловский открыл...
Она была богатой леди,
А он бомжом вонючим был.

Куролесили как-то с Миком, где - не помню. Но песни на русском петь разрешил! В комменте - видос.

Митьки никого не хотят победить -
И хуй с ними, в рот их ногой.
А я вот хочу показать свою прыть
Девчоночке - нос кочергой.

Зову я девчонку в моднейший кабак
С названием «Борщ и кимчи»,
А та ни в какую, ну просто никак:
«Не всрались твои мне борщи!»

Но я терпеливый, да, я подожду,
Состаришься ты и придёшь,
Тогда я тебя наконец побежду,
Ударом кастрюли тебя побежду,
Где стух замороженный борщ.

НА КЛАДБИЩЕ
(Константэн Григорьев)
Стараясь не испачкать джинсы мелом,
Через ограду мы перемахнули.
Ты за руку меня взяла несмело
И вскрикнула: - Они нас обманули!
Белела в темноте твоя рубашка,
Обозначая маленькие груди.
Я усмехнулся: - Тише ты, дурашка,
Кругом же спят заслуженные люди.
А хочешь, я признаюсь, ради Бога:
Я им сказал не приходить, и точка.
А если хочешь выпить, есть немного,
А то ты вечно маменькина дочка…
Ты что-то в тишине соображала,
Потом внезапно вырвалась, и сдуру
По травяной дорожке побежала,
Вообразив растленья процедуру.
Тебя догнать не стоило труда мне...
О, бег ночной за слабым, стройным телом!
Догнал - и на каком-то узком камне
Прильнул к твоим губам оцепенелым.
Когда распухли губы, ты сказала -
Слегка охрипнув, чуточку игриво:
- Ну, Константин, никак не ожидала...
Да вы обманщик... фу, как некрасиво...
И прошептала, мол, всё это дивно,
Но всё ж не до конца запрет нарушен...
Я тут же заявил демонстративно,
Что к сексу абсолютно равнодушен.
Смеясь, ты из объятий увернулась,
Передо мною встала на колени
И к молнии на джинсах прикоснулась
Движеньем, полным грации и лени...
…И только тут я обратил вниманье,
Что август - это время звездопада
И что сверчков несметное собранье
Поёт во тьме кладбищенского сада,
Что сотни лиц глядят на нас влюблённо
С овальных фотографий заоградных,
Нам предвещая проводы сезона
Встреч нежных и поступков безоглядных.

Завтра тут Костю помянем.

Обустроить Россию надо как-то так. Наше будущее.

https://t.iss.one/regnum_na/32043

Константэн Григорьев

ИСТОРИЯ С ДОНОРОМ

Он донором спермы работал
И деньги за то получал,
Что, уединившись с журналом,
В пробирку исправно кончал.

Непросто быть донором спермы,
Когда тебе за шестьдесят
И если журнал тебе сунут,
К примеру, про трёх поросят.

Вот так и случилось однажды -
Наш труженик тихо, как вор,
Прошёл в кабинет свой рабочий,
Чтоб там передёрнуть затвор,

И вдруг на столе обнаружил
Он книжку для малых детей.
В тот день он не мог оторваться
От этих смешных повестей

Про Пончика и про Незнайку,
Про странствия их на Луне...
В тот день он не смог поработать,
Зато он был счастлив вполне.

Домой возвращаясь, наш донор
В песочницу к детям залез,
Играл с ними в кашу-малашу,
А после ходил с ними в лес.

Да, в детство он впал натурально,
И этому был очень рад -
Давно его не возбуждали
Ни женские груди, ни зад.

Свою потерял он работу,
Но детским писателем стал.
А секс? Если честно, от сеса
Он к старости крайне устал.

Секс в юности сладок и нужен,
Когда ж тебе за шестьдесят,
Опять интересны Незнайка
И сказка про трёх поросят.

Ведь все старички и старушки
Читают внучатам своим
Вслух сказки про Джинна и Вольку,
И Носова, и братьев Гримм.

Я, юные, к вам обращаюсь -
Любитесь, пока вы юны.
Девчата, любите мальчишек!
Любите девчат, пацаны!

Барышня прочла «дрон» в названии «История с донором». Вдохновила.

***
Я увидел во сне голубой спермодрон,
С тихим звоном летал над Украйною он,
Опыляя свихнувшихся напрочь людей,
Чьим кумиром стал чахлый фашист-иудей.

Я услышал в телах металлический треск,
Я увидел в глазах пробудившийся блеск,
Я увидел надежду в потухших очах,
И как крылья растут на согнутых плечах.

Опыляй этих зомби, хаким-спермодрон,
Пусть их липкие страхи отправятся вон,
Рви оковы с их оцепенелой души,
Быть свободными, русскими им разреши.

Растопчи их постылый отчаянный плен,
О табиб, о хаким, спермодронный улем,
Улетающей ввысь гордой птицы пилот,
Оператор-волшебник и лекарь невзгод.

Ты лети вдоль Днепра и вдоль Буга реки,
Распыляя невидимые лепестки,
Животворное семя без примеси лжи,
И как жить по-людски им кино покажи -

Бесплатно.

Не только я дурака сегодня валяю.

Ебобо-поэзию открываем заново:
Саньку, Аньку, Вадика
И чуть-чуть Проханова.

https://t.iss.one/comradepelevin/4344

Служили два товарища,
Фуко и Гуссерель,
Покуда Вагнер каждому
Не вставил в жопу дрель.

Помнишь старт президентства Зеленского?
Месть чубатым, Вован, неплоха:
Наказал ты за речи их дерзкие,
За «жидёнка», «шута» и «лоха».

Мариуполем в фарш перемолота
Та фашня от чубов до сапог,
Остальные же в жидкое золото
Растекаются под «Солнцепёк».

И когда в Новороссии косит всех
Нерабов Русский Огненный Бог,
Крик победный над Банковой носится:
«Я не лох! Я не лох! Я не лох!»

Поющий Пеленягрэ. Бог. Уровень Цискаридзе. Но! Луче б. Здесь, в Доме Книги на Арбате. Как упоительны в России вечера.

Стихотворение дня


Тошнит от стихов, не по-детски тошнит от стихов,
Повсюду стихи про войну, про солдат и победу.
Рифмуют про Бога и кровь, про любов и хохлов,
То гневом горят, то душевную мутят беседу.


Откуда в поэте такое количество слёз,
Откуда дровишки для этих священных горений?
Какой им Арес столько стрел вдохновенья принёс?
От крови и пепла как может быть столько парений?


Зачем же моя так пуста и бесплодна душа,
Зачем мне чернил не несут быстрокрылые феи?


…Идет по руинам заморыш, горбушку кроша,
И шепчет с надеждой: эй, хлеб, вырастай поскорее.

Вадим Степанцов

Мы в танке. Пишем.

О МЕЧТАХ

От своего ж лубенея похабства,
Я вопрошал у соседки по столику:
– Хочешь ко мне в сексуальное рабство?
Та хохотнула: – К тебе, алкоголику?
Вдруг призадумалась, носик наморщив.
– В рабство, конечно, давно уже хочется.
Да, хоть алкаш ты, а в бабах разборчив.
Как тебя, милый, по имени-отчеству?
Дождик стучался в окно заведенья,
Жалостно птички чирикали серые.
– Я не алкаш. У меня день рожденья, –
Я произнес. – А зовут меня Герою.
– Гера. Герундий. Геракл. Геркуланум, –
Забормотала ты как бы в прострации. –
Ткни в мое личико жезлом багряным,
Так, чтоб взорвались мозги от вибрации.
Прямо сейчас, прямо здесь, в ресторации!
– Слушай, раба, я сказал, приосанясь,
Не забурлит Геркуланум по манию.
Лучше станцуй со мной медленный танец.
Кстати, как мне называть тебя? – Танею.
– Таня. Тануки. Танаис. Танатос, –
Забормотал я как будто бы в ужасе. –
Съем я с тобою немало говна-то-с.
Ну а пока лучше в танце покружимся.
– Как я устала от вас, от танцоров!
Вечно рядитесь вы все Казановами,
А присмотреться – ну каждый Киркоров,
Чо с вами толку встречаться-то с новыми.
Чуть вам уступишь – уже и остыли.
Хоть до кабинки меня дотанцуете?
Ну, покажите – уж коль мы приплыли –
как на рабынях вы, Гера, гарцуете.
Выбил я Танею дверь туалета –
И распахнулась иная вселенная,
Дивным потоком нездешнего света
Нас закружило под марши военные.
Стрелы из луков пускали амуры,
Радостно боги смеялись античные,
Из носоглотки развратной профуры
Вопли неслись и слова неприличные.
"Мальчик, хозяин, быстее, быстрее!" –
Заклотило ее, заколбасило,
И вместе с криками жабы и змеи
Стали выпрыгивать прям через пасть ее.
Кончил я в ужасе, в диких усильях,
Выпучив зенки, смотрел, цепенея, я,
Как на больших перепончатых крыльях
Вдруг без трусов дьяволица зареяла.
Все мужики из кабин выбегали,
Кто-то обхезанный, кто-то с девицею,
Члены себе на бегу отрывали,
Ниц простиралися пред дьяволицею.
Сперма, кровища, дерьмо, непотребство,
Фавны рогатые, девки вопящие...

Детство мое, синеглазое детство!
Вот как мне виделась жизнь настоящая!

(2013)