Мы любим читать наших авторов не только на страницах журнала «Профиль», но и в их собственных Telegram-каналах. Поэтому сделали для вас подборку топ-5 лучших:

Россия в глобальной политике – формально канал одноименного журнала, а фактически – авторский канал его главного редактора и нашего большого друга Федора Лукьянова. Много эксклюзивных комментариев, позволяющих понять, что же творится в мире.

Special Lassi – авторский канал Алексея Куприянова, посвященный Южной Азии. Особенно хороши заметки об Индии, впрочем, тем, кто регулярно читает «Профиль» и так известно, на чем Куприянов специализируется.

Китай.80-е – авторский канал Ивана Зуенко, регулярно рассказывающего на страницах «Профиля» об истории, политике и культуре КНР. Читать стоит хотя бы ради интереснейших постов о китайском кинематографе.

Совет по внешней и оборонной политике – здесь перепечатываются все статьи и интервью членов СВОПа, а среди них – сразу несколько постоянных авторов «Профиля» и заместитель главного редактора журнала.

Ватфор – канал о политике и международной безопасности, ведется коллективом авторов. Некоторые уже отметились публикациями в «Профиле». Надеемся, что сотрудничество будет развиваться.

Bonus:

Записки редактора – личный канал заместителя главного редактора «Профиля» Артема Кобзева, посвященный журналистике и русскому языку.

Вообще ничего удивительного. Когда автор этого канала писал диссертацию на материалах Национального архива Индии, в листе выдачи многих материалов значилась единственная фамилия - Леонида Митрохина.

Начал читать книгу Уильяма Далримпла "The Last Mughal" о Бахадур Шахе II и сипайском восстании. Произведение примечательно тем, что Далримпл использует так называемые Mutiny papers - корпус документов, захваченных англичанами после падения Дели и пленения Бахадур Шаха. Список документов крайне обширен и включает в себя материалы по совершенно разным вопросам - от протоколов совещаний одного из лидеров восставших Бахт-Хана с могольскими принцами до челобитной делийских проституток тому же Бахт-Хану со слёзной мольбой заставить своих солдат заплатить хотя бы часть накопившегося огромного долга.

В предисловии Далримпл с удивлением отмечает, что он похоже является вторым человеком, который с 1857 года работал с Mutiny Papers - первым был архивный служащий, который в 1921 году составил опись документов. Вместе с тем, бумаги лежат в Национальном архиве в Дели и затребовать их может любой желающий. Та же самая ситуация с подшивкой урдуязычной газеты, которая издавалась в Дели во время восстания (её издатель Маулави Мухаммад Бакир изначально сочувствовал сипаям, затем попытался переметнуться на сторону анличан, но всё равно был расстрелян после взятия Дели в сентябре 1857 года). Далримпл иронично замечает, что за вторую половину XX века были написаны сотни работ по "переосмыслению роли сипайского восстания в контексте антиколониальной проблематики", но никто из индийских или европейских исследователей не удосужился дойти до архива и ознакомиться с важнейшими документами восставших.

Админ знаком с положительными и отрицательными чертами индийской историографии, поэтому верит, что описываемая ситуация вполне реальна. Сам админ несколько дней провел в Делийском муниципальном архиве, изучая интереснейшие документы по адаптации беженцев из Пакистана в индийской столице. Админ был единственным посетителем архива - кроме него в здании был один архивный работник и сторож, сидевший на первом этаже и кормивший пшеном индюка.

Работа в индийском архиве имеет ту особенность, что половина заказанных вами дел обязательно будет находиться на загадочной "инвентаризации", а про половину от оставшегося количества архивный работник честно скажет, что найти он этого не смог. Но даже после выдачи вам на руки пыльных папок сюрпризы не заканчиваются - номера в архивной описи очень часто проставлены неправильно, поэтому на руки вы можете получить что угодно. Впрочем, это иногда может обернуться и к лучшему - однажды админ в очередной раз понял, что ему принесли вовсе не то, что он заказывал. Админ было хотел пойти скандалить и требовать справедливости, но тут обнаружил, что выданные ему по ошибке три огромные папки - это отчёты делийской полиции о наблюдении за "подрывными политическими силами" за 1948-1950 гг. Надо ли говорить, что эти документы тоже никто и никогда не исследовал?

Несколько специфическое изображение, конечно, но видно, как уважают индийские военные моряки адмирала Горшкова.

В воспоминаниях Ранджита Рая о Горшкове есть любопытная подробность о пребывании С.Г. в Индии. Так как Ранджит говорил по-русски, контр-адмирал Кармаркар назначил его флаг-офицером при высоком госте. В обязанности Рая входило, кроме всего прочего, при встрече с индийскими адмиралами давать Горшкову о них необходимую информацию, в том числе и о том, употребляют ли они алкоголь. Всего существовало три кодовых фразы: "Eta Admiral Pyot", "Eta Admiral Kharasho Pyot" и "Eta Admiral Nye Pyot".

Дело в том, что командиры всех индийских кораблей были проинструктированы наилучшим образом, и русскому адмиралу, поднявшемуся на борт для встречи с индийским коллегой, в обязательном порядке предлагали графин с водкой и стопки. Соответственно, в случае, если eta admiral nye pyot, Горшков просил принести стакан фруктового сока и водку не пил; если адмирал пил, то дело ограничивалось одной взаимной стопкой, а если kharasho pyot, то тремя.

Такие они, будни морской дипломатии.

Где-где, а в Индии брексит восприняли с восторгом. Выход Британии из ЕС означает, что в ближайшее время англичане, стремясь найти новых торговых партнеров, переключатся на Индию. Она уже включена в программу GREAT Ready to Trade и рассматривается Британией наряду с Австралией, Бразилией, Канадой, КНР, Японией, Мексикой, Сингапуром, ЮАР, Южной Кореей, Турцией, ОАЭ и США как глобальный партнер в постбрекситном будущем. Да и предыдущие обещания Джонсона расширить и углубить торговые отношения с Индией и в целом превратить отношения Лондона и Нью-Дели в truly special relations вселяют оптимизм в индийские сердца.

В Индии стартовала кардинальная реформа МИД. В основном техническая, никакой радикальной смены целей типа установления контактов с марсианами, дипотношений с пингвинами или военного союза с Китаем нет, но все задачи разделят на рутинные и стратегические и замкнут их на разные структуры внутри министерства, чтобы выдача виз и проведение очередных фестивалей не мешали полету стратегической мысли. Подробнее вот: https://timesofindia.indiatimes.com/india/mea-starts-its-biggest-internal-rejig-in-50-years/articleshow/73783309.cms

В этой связи интересна, пожалуй, смена руководства ряда направлений, в частности, перевод на Индо-Пацифику Нины Малхотры, до того сидевшей на африканском направлении. Автор канала с ней ни разу не встречался и знает ее исключительно по газетной шумихе 2010 года, когда ее домработница Шанти Гурунг, привезенная из Индии в Нью-Йорк, выбрала свободу и выдвинула против дипломата кучу обвинений, потребовав с нее полтора миллиона долларов в качестве компенсации. В 2012 году, когда Нина Малхотра уже давно вернулась в Нью-Дели, американский суд вынес решение в пользу домработницы, но дальше за этой историей я уже не следил. Не знаю, кто там прав и кто виноват - дипломат профессия особая, и суд в самых демократических странах нередко служит одним из инструментов давления на нежелательных дипсотрудников.

левые паблики тем временем тоже среагировали на выход Британии из ЕС

По телеграму распространяется история о том, что "лидер Восточного Бенгала призвал провести референдум" в Индии по поправкам в закон о гражданстве. Имеется в виду главный министр _Западной_ Бенгалии Мамата Банерджи, а Восточная Бенгалия - это, на секунду, Бангладеш

О важности знания иностранных языков.

В декабре 2012 года президентом Мальдив стал Вахид. Для оценки ситуации на Мальдивы спешно вылетел британский дипломат из Коломбо, который ещё до встречи с новым президентом ради полноты картины провел встречи с рядом членов мальдивской Демократической партии. Разговор шёл на английском, и собеседники дипломата именовали нового президента не иначе как Багхи Вахид. Именно так - по имени и фамилии, - дипломат и планировал к нему обратиться при встрече, но перед самым приёмом все же решил проконсультироваться с кем-то из местных и выяснил, что нового президента зовут на самом деле Мохамед Вахид Хассан Маник, а Багхи означает "предатель".

я бы не стал делать каких-то капитальных выводов из победы "Аам Аадми парти" на выборах в Нью-Дели, и уж тем более предполагать, что Кеджривал станет в обозримом будущем альтернативой Моди, а ААП - третьей силой в индийской политике после ИНК и БДП. ААП уже дважды пыталась выйти на общенациональный уровень, но разгромно проиграла оба раза - в 2014 получила четыре места, а в 2019 одно. Пока ей удалось закрепиться в статусе оппозиции только в проИНКовском Пенджабе (кроме Дели, конечно), где она отобрала голоса у других оппозиционных партий. Кеджривал - талантливый и харизматичный политик, но это сугубо делийский феномен, своего рода индийский Лужков, который вряд ли сможет конкурировать с не менее харизматичным Моди.

к сожалению, не могу процитировать сообщения сразу из двух каналов коллег (https://t.iss.one/indiaanalytics и https://t.iss.one/india_tv2020, подписывайтесь, кто еще не), указывающих на запрос на третью силу в Индии, но сама по себе тема очень интересная. Третья сила в индийской политике успешно выступала дважды: на рубеже 80-90-х (Национальный фронт) и в 1996-98 (Объединенный фронт). В первый раз это стало результатом долговременного кризиса правившего долгие годы ИНК, и показательно, что Национальный фронт выиграл в том числе благодаря поддержке как справа - со стороны еще слабой БДП, - так и слева, со стороны Левого фронта. Объединенный фронт же пришел к власти на краткое время из-за того, что одержавшая победу на выборах БДП была слишком слаба, чтобы сформировать парламентское большинство.

Сейчас мы не видим ничего похожего. БДП, хотя и проигрывает отдельные штаты, второй раз подряд одерживает победу на общенациональных выборах, причем улучшает свое положение; популярность Моди остается высокой, никаких признаков упадка пока не видно, электоральная база не сужается. Более того, наблюдается тренд на упадок региональных партий, и победа ААП на выборах - это исключение, а не правило, равно как и успех All India Trinamool Congress и Telangana Rashtra Samithi . Эти партии сильны на региональном уровне, но когда они попытались все вместе сформировать Федеральный фронт на выборах 2019 г., то потерпели сокрушительное поражение, уступив даже слабому Конгрессу и сталинской Dravida Munnetra Kazhagam.

Кеджривал выиграл в Дели главным образом потому, что не противопоставлял себя БДП и ИНК и позиционировал себя как региональный политик, не пытаясь выступать против Моди. Одним из его лозунгов стало "Поддерживаешь БДП или Конгресс - все равно голосуй за метлу! (символ ААП)" Так как Кеджривал действительно отличный сити-менеджер, то в его победе мало кто сомневался даже среди сторонников БДП. Но национальные выборы - совсем другое дело, там необходимо иметь мощную базу в разных штатах или опираться на союзные влиятельные региональные партии; первого у ААП нет, вторые в упадке. Сам по себе запрос на альтернативу Моди не обеспечит его оппоненту победы, как показывает пример Рахула Ганди; нужно иметь еще мощную базу по всей стране либо сильных союзников, понятную программу и харизматичного и умелого лидера. У ИНК проблемы с последним, у ААП - с первым. Но для смены партийного лидера достаточно порой пары часов, а электоральная база выстраивается годами и десятилетиями. Я бы предположил скорее, что ИНК так или иначе справится со внутренним кризисом, либо найдя харизматика внутри партии, либо поддержав какого-нибудь мощного союзного политика, хотя бы того же Кеджривала, чем то, что Кеджривал сформирует вокруг себя третью силу. Ведь запрос на альтернативу, как верно заметили коллеги, действительно существует; другой вопрос - сумеет ли эта альтернатива, даже если она появится, победить Моди и БДП.

Не совсем ясно, что имелось в виду коллегой под пророссийским вектором индийской внешней политики и его нынешней сменой в пользу США. Как никогда уместно напомнить сакральный принцип индийской дипломатии: "у Индии проиндийская внешняя политика". И все же уже достаточно давно Россия потеряла место главного приоритета политики Индии.

Ну, а если сравнивать отношения Индии со странами по визитам лидеров, то в последние 20 лет, после пятидневного (!) визита Клинтона в марте 2000, поездки американских президентов традиционно отличались красочностью и шумихой в СМИ на околополитические темы. В этом смысле в ажиотаже вокруг приезда Трампа нет ничего особенного.

Визиты же российских лидеров, хотя количественно их было больше, имели более деловой характер и менее широкую географию.

По поводу влиятельности индийской диаспоры в США хотелось бы отдельно вспомнить историю с санкционным вейвером из-за закупок С-400, когда внезапно обнаружилось, что вся огромная индийская диаспора никак не может повлиять на внешнеполитические решения администрации президента США, а этнические индийцы в американских органах власти оказались патриотами новой Родины и руководствовались исключительно американскими, а не индийскими интересами. Вейвер в итоге был введен после долгих обсуждений и только благодаря тому, что Госдеп и Пентагон сумели найти рациональные аргументы в пользу того, что дружественная и готовая прикупить еще американского оружия Индия в настоящих условиях куда важнее США, чем наказанная и обиженная Индия.

так исторически сложилось, что автор этого канала, хоть и индолог, заодно большой любитель стимпанка, дизельпанка и интербеллума вообще, атомпанка также, ну и всех этих штук, которые back of beyond с точки зрения обычного западного человека. Поэтому написал статью про Мехабадскую республику. Особых прорывов в научной сфере там нет, но, может, кому-то будет полезно и интересно: https://profile.ru/abroad/chto-pomeshalo-sushhestvovaniyu-kurdskoj-respubliki-na-territorii-irana-232771/

Я закончил читать The American Culture of War Адриана Льюиса и хотел бы об этом поговорить. Сама по себе книга очень хорошая, на раз избавляет от стереотипов как типа "пиндосы не воюют без кока-колы и сортиров", так и типа "американская боевая машина добра непобедима и сметет всех". Сплав раздолбайства, удачи или неудачи, инициативы и дуболомства - в общем, все узнаваемо.

Но меня больше заинтересовало предисловие, где Льюис отмечает структурные изменения в этом самом американском способе ведения войны за последние полвека. Изначально американская армия была, как указывает Льюис, citizen-soldier Army, и это было важно как с культурной, так и с политической, и с философской точек зрения. Однако ситуация изменилась после WWII, когда изменилась сама парадигма: теперь американское правительство требовало от своих граждан приносить их жизни в жертву не просто в limited wars, но в artificial limited wars, где нельзя было применять против врага наиболее эффективное оружие и пересекать красные линии, причем правительство не могло объяснить гражданам понятно и доступно, почему они должны там умирать. Это вызывало кризис, который был разрешен отчуждением армии от общества, формированием military cluster, который исповедует принципиально иные ценности, чем большинство нации. Для максимального уменьшения нагрузки на общество был сделан упор на доктрину сокрушения, широкое использование авиации и подавляющей огневой мощи. В итоге последние американские кампании, хотя их архитекторы апеллировали к поддержке населения, по сути велись без этой поддержки - активная фаза заканчивалась до того, как это население в принципе могло отрефлексировать происходящее и выразить свою поддержку. На дебатах перед выборами президента в 2004 г., в самый разгар объявленной глобальной войны против террора, и Буш, и Керри упирали на то, что никаких дополнительных налогов для продолжения войны вводиться не будет, не говоря уже о призыве, который расценивался как политическое самоубийство - то есть, по сути, в военное время оба кандидата играли от того, что обещали нации не призывать ее к жертвам во имя победы. Задача была решена при помощи увеличения интенсивности командировок в зону боевых действий действующего состава ВС, привлечения ЧВК и еще большего упора в технику - БПЛА, спутники, ВВС, информационные технологии и проч. В итоге солдаты, которые несут основную тяжесть войны, за свои деньги покупают бронежилеты и рации, а в это время миллиарды долларов тратятся на закупку новых истребителей.

Сам Льюис скорее сокрушается, глядя на произошедшее; но картина выглядит, кмк, не столь однозначно. Благодаря наличию описанного military cluster на самом деле порог возможных потерь для нации очень высок, куда выше, чем принято у нас считать - смерть кадровых военных и контрактников, то есть профессионалов, служащих за деньги, не воспринимается как что-то близкое и могущее затронуть среднестатистического обывателя, в отличие от тотальной войны. Аналогичная ситуация, мне кажется, складывается у нас в Сирии: возможная гибель ЧВКшников или военнослужащих-контрактников воспринимается как профессиональный риск. СМИ в этой ситуации, когда гражданину не грозит призыв и гибель, научились достаточно успешно обосновывать необходимость малых войн; выработался механизм блокирования сочувствия террористам, то есть попытки принести войну из третьего мира в первый встречают массовое сопротивление граждан первого мира независимо от их социальной и классовой принадлежности. Для того, чтобы эту систему сломать, необходимо заставить ее сбоить на первом же этапе, например, сбивая самолеты и нанося большие потери в краткий промежуток времени, и вероятность этого резко возрастет, если заставить ее растянуть силы на максимальное число фронтов. То есть, по сути, требуется заставить американское общество _приносить жертвы ради войны_, чего оно не делает и делать не хочет.