Самая результативная женщина-снайпер в истории. 309 фашистов Людмилы Павличенко
«У меня – 10 убитых, из них – два офицера, у Петра Колокольцева – 8. На сей раз фашисты пришли в себя быстро и начали ответную стрельбу по кустарникам из двух пулеметов» - так проходила фронтовая работа Людмилы Павличенко.
Рассказываем, как она смогла стать самой результативной женщиной-снайпером в истории и пережить тяжелые бои под Одессой и Севастополем.
Еще до войны Людмила Павличенко освоила специальность снайпера. Во время работы на заводе «Арсенал» она начала заниматься стрельбой в тире. Девушка показывала прекрасные результаты – она даже выиграла городские соревнования Осоавиахима по пулевой стрельбе.
В 1937 году она поступила на исторический факультет Киевского государственного университета. На втором курсе Павличенко поступила в снайперскую школу, которую успешно окончила.
В июне 1941 года Людмила проходила преддипломную практику в Одессе. Тема работы уже была выбрана – воссоединение Украины с Россией. Но защитить ее Павличенко не успела – началась война. Девушка в первые же дни уходит добровольцем на фронт.
Она попадает в легендарную 25-ю Чапаевскую дивизию. Эта часть держала южный сектор фронта на границе с Румынией. Здесь в начале войны удавалось эффективно отбивать атаки вражеских войск. Но севернее позиций «чапаевцев» противнику удалось прорвать оборону. Чтобы не попасть в окружение, пришлось отступать.
В августе начались бои за Одессу. Враг окружил город с суши, снабжение советских войск осуществлял Черноморский флот. Вот что вспоминала Людмила о тех боях:
«Перед атакой всегда чувствуешь себя неважно. В голове какая-то пустота, настроение падает. Это тяжелое, неприятное ощущение. У нас в роте с ним вели борьбу: рассказывали всевозможные забавные истории, вспоминали удачные боевые эпизоды, не позволяли людям предаваться горьким ожиданиям.
продолжение дальше ⬇️
«У меня – 10 убитых, из них – два офицера, у Петра Колокольцева – 8. На сей раз фашисты пришли в себя быстро и начали ответную стрельбу по кустарникам из двух пулеметов» - так проходила фронтовая работа Людмилы Павличенко.
Рассказываем, как она смогла стать самой результативной женщиной-снайпером в истории и пережить тяжелые бои под Одессой и Севастополем.
Еще до войны Людмила Павличенко освоила специальность снайпера. Во время работы на заводе «Арсенал» она начала заниматься стрельбой в тире. Девушка показывала прекрасные результаты – она даже выиграла городские соревнования Осоавиахима по пулевой стрельбе.
В 1937 году она поступила на исторический факультет Киевского государственного университета. На втором курсе Павличенко поступила в снайперскую школу, которую успешно окончила.
В июне 1941 года Людмила проходила преддипломную практику в Одессе. Тема работы уже была выбрана – воссоединение Украины с Россией. Но защитить ее Павличенко не успела – началась война. Девушка в первые же дни уходит добровольцем на фронт.
Она попадает в легендарную 25-ю Чапаевскую дивизию. Эта часть держала южный сектор фронта на границе с Румынией. Здесь в начале войны удавалось эффективно отбивать атаки вражеских войск. Но севернее позиций «чапаевцев» противнику удалось прорвать оборону. Чтобы не попасть в окружение, пришлось отступать.
В августе начались бои за Одессу. Враг окружил город с суши, снабжение советских войск осуществлял Черноморский флот. Вот что вспоминала Людмила о тех боях:
«Перед атакой всегда чувствуешь себя неважно. В голове какая-то пустота, настроение падает. Это тяжелое, неприятное ощущение. У нас в роте с ним вели борьбу: рассказывали всевозможные забавные истории, вспоминали удачные боевые эпизоды, не позволяли людям предаваться горьким ожиданиям.
продолжение дальше ⬇️
Потом раздавался голос лейтенанта Любивого: «Рота, вперед! За Родину, за Сталина, ура!» В едином порыве мы бросались в бой и забывали обо всем на свете. Ненависть к врагу брала верх над другими человеческими чувствами, и румыны бежали от нас, как зайцы».
Но численно превосходящий враг продолжал осаду. 19 августа Павличенко контузило:
«Фугасный снаряд угодил в бруствер окопа не прямо передо мной, но метра на два левее. Ударная волна разбила в щепы любимую винтовку, а меня отбросила на дно траншеи и засыпала землей. Очнулась я только в госпитале: однополчане откопали и привезли в Одессу вместе с другими ранеными и контужеными красноармейцами первого батальона».
Вскоре Людмила вернулась в строй. Она участвовала в многочисленных снайперских засадах:
«Светало. В пять часов утра в расположении противника началось движение. Солдаты ходили во весь рост, громко разговаривали, перекликались между собой. В шесть часов утра приехала полевая кухня. Стало еще оживленнее.
Появились офицеры, которые крикливыми голосами отдавали приказы. В некотором отдалении, вероятно, находился какой-то санитарный пункт, и там мелькали белые халаты медиков, ясно для нас различимые.
В общем, мишеней обнаружилось много. Мы распределили силы так: левый фланг – мой, правый – Петра Колокольцева. Наблюдение по центру вел пулеметчик. Мы ждали до 10 часов утра, изучая повадки врага, находящегося в удалении от переднего края, затем открыли огонь.
Румыны перепугались. Несколько минут они не могли определить, откуда ведется стрельба и метались из стороны в сторону, дикими воплями усиливая панику. Но расстояние у нас было измерено, прицелы выставлены. Практически каждая пуля находила свою цель.
Примерно за двадцать минут я и Коломиец сделали по 17 выстрелов. Результат: у меня – 16 убитых, у Петра – 12. Пулеметчик, который должен был прикрывать нас в случае прямой атаки противника на нашу засаду, не стрелял, так как в этом не было нужды».
Бойцы отмечали, что Павличенко обладала тонким слухом и поразительной интуицией, она каким-то непостижимым образом чувствовала лес, ветер, дождь.
А еще - на память знала баллистические таблицы, с помощью которых рассчитывала расстояние до объекта. Все это позволяло наносить существенный урон врагу.
Но тем временем на фронте обстановка ухудшалась. В октябре немцы прорвались в Крым. Создалась угроза захвата Севастополя, с которого снабжали Одессу. В Крыму советских войск было мало - спасти ситуацию могла только Приморская армия, которая держала Одессу. Было решено эвакуировать ее в Севастополь.
Героическая оборона города продолжалась 250 дней. Но в июле 1942 года немцы все же прорвали оборону и захватили Севастополь. Советские войска не были эвакуированы. Большинство красноармейцев погибли или попали в плен.
25-я Чапаевская дивизия была полностью уничтожена – знамена сбросили в море, документы сожгли, печати закопали. Но Павличенко уцелела. В июне 1942 Людмила была ранена, вот как она вспоминала это:
«Осколок сделал глубокий разрез на правой скуле, оторвал мочку правого уха, также от ударной волны произошло повреждение барабанной перепонки и общая контузия. Меня доставили в наш дивизионный медсанбат № 47.
Замечательный доктор Пишел-Гаек в очередной раз наложил швы на мою фронтовую рану. На следующий день в медсанбат пришел приказ о подготовке партии раненых к эвакуации в Новороссийск, и мое состояние хирург нашел подходящим для такого путешествия».
Ранение спасло девушку от неминуемой гибели – до падения города оставалась пара недель. К тому моменту на счету Павличенко было 309 фашистов, слава о ней распространилась по всему СССР. Получившую ранения и контузии девушку советское руководство решило больше не отправлять на передовую.
Так, Павличенко отправилась в составе советской делегации в США, Канаду и Великобританию убеждать союзников открыть второй фронт. На выступлении в Чикаго она сказала следующее:
«Джентльмены, мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!»
продолжение дальше ⬇️
Но численно превосходящий враг продолжал осаду. 19 августа Павличенко контузило:
«Фугасный снаряд угодил в бруствер окопа не прямо передо мной, но метра на два левее. Ударная волна разбила в щепы любимую винтовку, а меня отбросила на дно траншеи и засыпала землей. Очнулась я только в госпитале: однополчане откопали и привезли в Одессу вместе с другими ранеными и контужеными красноармейцами первого батальона».
Вскоре Людмила вернулась в строй. Она участвовала в многочисленных снайперских засадах:
«Светало. В пять часов утра в расположении противника началось движение. Солдаты ходили во весь рост, громко разговаривали, перекликались между собой. В шесть часов утра приехала полевая кухня. Стало еще оживленнее.
Появились офицеры, которые крикливыми голосами отдавали приказы. В некотором отдалении, вероятно, находился какой-то санитарный пункт, и там мелькали белые халаты медиков, ясно для нас различимые.
В общем, мишеней обнаружилось много. Мы распределили силы так: левый фланг – мой, правый – Петра Колокольцева. Наблюдение по центру вел пулеметчик. Мы ждали до 10 часов утра, изучая повадки врага, находящегося в удалении от переднего края, затем открыли огонь.
Румыны перепугались. Несколько минут они не могли определить, откуда ведется стрельба и метались из стороны в сторону, дикими воплями усиливая панику. Но расстояние у нас было измерено, прицелы выставлены. Практически каждая пуля находила свою цель.
Примерно за двадцать минут я и Коломиец сделали по 17 выстрелов. Результат: у меня – 16 убитых, у Петра – 12. Пулеметчик, который должен был прикрывать нас в случае прямой атаки противника на нашу засаду, не стрелял, так как в этом не было нужды».
Бойцы отмечали, что Павличенко обладала тонким слухом и поразительной интуицией, она каким-то непостижимым образом чувствовала лес, ветер, дождь.
А еще - на память знала баллистические таблицы, с помощью которых рассчитывала расстояние до объекта. Все это позволяло наносить существенный урон врагу.
Но тем временем на фронте обстановка ухудшалась. В октябре немцы прорвались в Крым. Создалась угроза захвата Севастополя, с которого снабжали Одессу. В Крыму советских войск было мало - спасти ситуацию могла только Приморская армия, которая держала Одессу. Было решено эвакуировать ее в Севастополь.
Героическая оборона города продолжалась 250 дней. Но в июле 1942 года немцы все же прорвали оборону и захватили Севастополь. Советские войска не были эвакуированы. Большинство красноармейцев погибли или попали в плен.
25-я Чапаевская дивизия была полностью уничтожена – знамена сбросили в море, документы сожгли, печати закопали. Но Павличенко уцелела. В июне 1942 Людмила была ранена, вот как она вспоминала это:
«Осколок сделал глубокий разрез на правой скуле, оторвал мочку правого уха, также от ударной волны произошло повреждение барабанной перепонки и общая контузия. Меня доставили в наш дивизионный медсанбат № 47.
Замечательный доктор Пишел-Гаек в очередной раз наложил швы на мою фронтовую рану. На следующий день в медсанбат пришел приказ о подготовке партии раненых к эвакуации в Новороссийск, и мое состояние хирург нашел подходящим для такого путешествия».
Ранение спасло девушку от неминуемой гибели – до падения города оставалась пара недель. К тому моменту на счету Павличенко было 309 фашистов, слава о ней распространилась по всему СССР. Получившую ранения и контузии девушку советское руководство решило больше не отправлять на передовую.
Так, Павличенко отправилась в составе советской делегации в США, Канаду и Великобританию убеждать союзников открыть второй фронт. На выступлении в Чикаго она сказала следующее:
«Джентльмены, мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!»
продолжение дальше ⬇️
Вернувшись в СССР, Павличенко была инструктором и обучала красноармейцев снайперскому делу. А после Победы она все же закончила учебу в университете.
За свои заслуги Людмила Михайловна Павличенко награждена орденами и медалями, в том числе званием Героя Советского Союза.
После окончания войны Людмила Михайловна защитила диплом в Киевском университете и стала старшим научным сотрудником Главного штаба ВМФ СССР. В 1956 году перешла на работу в общественную организацию «Советский комитет ветеранов войны».
В 1957 году второй раз встречается с Элеонорой Рузвельт, во время визита последней в СССР.
В 1973 году была записана программа в которой Людмила Павличенко рассказывала о снайперах Великой Отечественной войны. Выпущена в эфир в 1975 году Главной редакцией научно-популярных и образовательных программ Центрального телевидения СССР.
Скончалась от инсульта 27 октября 1974 года в Москве. Урна с прахом захоронена в одной ячейке с прахом мужа, матери и сына в колумбарии на Новодевичьем кладбище.
Винтовка Мосина с которой воевала Людмила Михайловна Павличенко, ныне хранится в Центральном Музее Вооружённых сил в Москве.
В честь Людмилы Михайловны Павличенко названы улицы в городах Севастополь и Белая Церковь (на этой улице в Белой Церкви и находится средняя школа № 3, в которой Людмила Михайловна училась).
Именем Людмилы Павличенко было названо судно Министерства рыбного хозяйства. Судно было спущено на воду в 1976 году, выведено из эксплуатации в 1996 году.
источники: МуZей Победы, Википедия
За свои заслуги Людмила Михайловна Павличенко награждена орденами и медалями, в том числе званием Героя Советского Союза.
После окончания войны Людмила Михайловна защитила диплом в Киевском университете и стала старшим научным сотрудником Главного штаба ВМФ СССР. В 1956 году перешла на работу в общественную организацию «Советский комитет ветеранов войны».
В 1957 году второй раз встречается с Элеонорой Рузвельт, во время визита последней в СССР.
В 1973 году была записана программа в которой Людмила Павличенко рассказывала о снайперах Великой Отечественной войны. Выпущена в эфир в 1975 году Главной редакцией научно-популярных и образовательных программ Центрального телевидения СССР.
Скончалась от инсульта 27 октября 1974 года в Москве. Урна с прахом захоронена в одной ячейке с прахом мужа, матери и сына в колумбарии на Новодевичьем кладбище.
Винтовка Мосина с которой воевала Людмила Михайловна Павличенко, ныне хранится в Центральном Музее Вооружённых сил в Москве.
В честь Людмилы Михайловны Павличенко названы улицы в городах Севастополь и Белая Церковь (на этой улице в Белой Церкви и находится средняя школа № 3, в которой Людмила Михайловна училась).
Именем Людмилы Павличенко было названо судно Министерства рыбного хозяйства. Судно было спущено на воду в 1976 году, выведено из эксплуатации в 1996 году.
источники: МуZей Победы, Википедия
«Иванова из Ленинграда». Как боролась и погибла Лиза Чайкина
Если попросить россиян старшего и среднего возраста вспомнить кого-нибудь из пионеров-героев, наверняка среди названных имен прозвучит и имя Лизы Чайкиной.
Это ошибка — на момент своей гибели Елизавета Чайкина давно уже вышла из пионерского возраста. Но родные, близкие, друзья, товарищи по партизанскому отряду называли ее «Лизой». Так и вошла она в историю под уменьшительным именем, оставшись Елизаветой Ивановной лишь в сухих официальных документах.
Она родилась в деревне Руно Залесской волости — ныне это территория Тверской области.
Настоящий «медвежий угол», в котором средняя школа появилась только в 1928 году. Так что Лиза села за парту 10 лет от роду, а ее старшая сестра Мария — в 14.
Школа в Руно была только начальной, и на четырех классах образование Лизы Чайкиной закончилось. Чтобы учиться дальше, нужно было перебираться в поселок Пено, а возможностей для этого не было.
Отец Лизы был инвалидом Первой мировой, и почти все заботы по содержанию семьи лежали на плечах матери, Ксении Прокофьевны. Поэтому дети в семьи Чайкиных рано начинали свою трудовую биографию, чтобы помочь маме.
Это вовсе не значит, что Лиза не стремилась к знаниям. Она занималась самообразованием, много читала, и в 15 лет, став комсомолкой, стала заведующей избой-читальней.
В 1930-х годах для деревни изба-читальня была своеобразным культурным центром, где не только приобщались к литературе, но и знакомились с последними новостями жизни в стране.
Должность Лизы была с этой точки зрения чрезвычайно важной, неуча на нее бы не назначили.
У Лизы Чайкиной действительно были потрясающие организаторские способности. Работа избы-читальни была построена так хорошо, что ее стали ставить в пример другим деревням.
А саму девушку сначала избрали секретарем местной территориальной комсомольской организации, а затем забрали на повышение.
продолжение дальше ⬇️
Если попросить россиян старшего и среднего возраста вспомнить кого-нибудь из пионеров-героев, наверняка среди названных имен прозвучит и имя Лизы Чайкиной.
Это ошибка — на момент своей гибели Елизавета Чайкина давно уже вышла из пионерского возраста. Но родные, близкие, друзья, товарищи по партизанскому отряду называли ее «Лизой». Так и вошла она в историю под уменьшительным именем, оставшись Елизаветой Ивановной лишь в сухих официальных документах.
Она родилась в деревне Руно Залесской волости — ныне это территория Тверской области.
Настоящий «медвежий угол», в котором средняя школа появилась только в 1928 году. Так что Лиза села за парту 10 лет от роду, а ее старшая сестра Мария — в 14.
Школа в Руно была только начальной, и на четырех классах образование Лизы Чайкиной закончилось. Чтобы учиться дальше, нужно было перебираться в поселок Пено, а возможностей для этого не было.
Отец Лизы был инвалидом Первой мировой, и почти все заботы по содержанию семьи лежали на плечах матери, Ксении Прокофьевны. Поэтому дети в семьи Чайкиных рано начинали свою трудовую биографию, чтобы помочь маме.
Это вовсе не значит, что Лиза не стремилась к знаниям. Она занималась самообразованием, много читала, и в 15 лет, став комсомолкой, стала заведующей избой-читальней.
В 1930-х годах для деревни изба-читальня была своеобразным культурным центром, где не только приобщались к литературе, но и знакомились с последними новостями жизни в стране.
Должность Лизы была с этой точки зрения чрезвычайно важной, неуча на нее бы не назначили.
У Лизы Чайкиной действительно были потрясающие организаторские способности. Работа избы-читальни была построена так хорошо, что ее стали ставить в пример другим деревням.
А саму девушку сначала избрали секретарем местной территориальной комсомольской организации, а затем забрали на повышение.
продолжение дальше ⬇️