30 ноября 1853 года корабли Черноморского флота под командованием вице-адмирала Нахимова разгромили турецкую эскадру в Синопской гавани. Во время сражения не было потеряно ни одного русского корабля. Потери убитыми составили 37 человек.

Турки потеряли 15 кораблей, четыре береговых батареи, три тыс. убитыми и 200 пленными. В честь этого события одна из набережных в Санкт-Петербурге была названа Синопской. Дата сражения отмечается как День воинской славы России 1 декабря.

#современники

Юнна МОРИЦ

***

Мне некогда ждать — я могла умереть,
Идеями светлыми крест подпереть,
Золой упорхнуть из трубы дымовой.
Кровавые розы войны мировой
Цветут над моей головой.

Мне некогда ждать — я сто раз сожжена,
Сто раз задохнулась, всплывая со дна,
Сто раз распахнула курган моровой.
Кровавые розы войны мировой
Цветут над моей головой.

Мне некогда ждать — ведь покуда живешь,
Летящая бомба, ползущая вошь
Летят и ползут на твой запах живой.
Кровавые розы войны мировой
Цветут над моей головой.

Давай же обнимемся, как жернова
На мельнице в нежную ночь рождества,
Погасим сознанье и выйдем на свет
На целую тысячу лет,
Где розы небесные над головой
В лазури цветут вековой,
- Ясней не скажу — тут неясности нет.

Южак опять задул, тепло и мягко даже у моря.
Кадр случайный, но как будто специально выстраивали: и цвет, и люди, и даже спутанные нитки бакланих стай на заднем плане.

Почти десять лет маятником: туда-сюда, туда-сюда…
От расставаний до новых встреч, от холодов и дождей до весеннего цветения и голоса совы-сплюшки.

Любить — так до слёз:
на прощанье дождя закати,
чтоб влажная почва
хватала верней за подошвы,
и не продохнуть от акаций,
и слева в груди
тянуло.
И чтобы разлука —
на миг и не дольше.

Сигналь мне отсюда
неведомой птицей в ночи,
которая коротко и монотонно звучит,
как будто у нашего дома на тёмных ветвях
включают сонар.
Акустический якорь.
Маяк.

На звук и вернусь, подожди.
Пробираясь меж туч,
небесный автобус трусит
по наезженной выси.
Вернусь — и увижу, как белка
и солнечный луч
играют в пятнашки
на древнем стволе
кипариса.

#календарь
Тот, первый, подлинный памятник: со стихами графини Евдокии Петровны Ростопчиной на пьедестале, с чугунной оградой — но главное, с трофеем от Осман-паши в руках и ЛИЦОМ к морю

30 ноября (по н.ст.) 1898 года торжественно открыт памятник П.С.Нахимову.

Торжество было приурочено к 45-летию Синопской победы. Авторы памятника — художник-любитель, генерал А.Бильдерлинг и скульптор И.Шредер. На открытии присутствовал император Николай Второй.
Памятник стоял спиной к зданию Морского собрания лицом к морю, в центре сквера. Его расположение тогда было совершенно оправдано.
Как и оправдано сейчас, когда в 1959 году во время установки нового памятника П.С.Нахимову на этом же месте, он встал лицом к городу - уже тогда разрабатывались планы создания Мемориала защитникам Севастополя 1941-42 гг, а здание Морского собрания было разрушено. Герой Первой обороны, приветствует Героев обороны Второй. А за спиной Нахимова, как флагмана ведущего корабли, стоит на рейде Черноморский флот.

В истории соперничества Луиджи (Алоизия) Гальвани и Алессандро Вольта до сих пор то и дело проскакивает искра.

К слову, примерно так же — словно от удара током — дёргаюсь и я, когда итальянскую фамилию Вольта в "Науке и жизни" пытаются склонять как русскую.

Совсем не знаю, к какой рубрике отнести всё это, берите так)

Трек тоже внезапный, неожиданный, хотя тексту пара лет, если не больше.

Синьора Гальвани сжигает голод:
остались одни глаза.
В Болонье французы.
Уже немолод, а практиковать нельзя.
Иссохнув, он смотрит на воды Комо,
и сердце язвит тоска:
так римлян античных парализованных
жалил в бассейне скат.

Лючия, что снится тебе за Стиксом?
Сбежали ученики.
Здесь только лягушки орут: убийца!
Живые проводники,
с которых вы вместе сдирали кожу,
не смевшие умирать,
пока ещё мускулы дёргать может
искусственная искра.

Соперник обласкан Наполеоном,
при кафедре и деньгах.
Гудит электрический Вольтов орган,
и отнятая нога —
уже человечья, не лягушачья —
тонический ловит спазм.
И о Франкенштейне теперь судачат.

А ты и себя не спас,
Луиджи.
Не ты ли в трактате квакал
про жизнь и про новый жар,
про то, что вручаешь учёным факел,
и радуется душа?
Ты жертва.
Мы скованы общей цепью,
спинной просигналит нерв
мой, биметаллическим сжат пинцетом:
мучитель, гори в огне!

Дошли руки доделать то, что давно лежало в черновиках.
То ли тут лучше звук чувствую, то ли в провинции у моря нет того, что мешает в столице и подле неё.
Терпите, если можете.

на ветру кругами спутана
кочевая та трава
шевардинское редутово
да пожарская москва

лесополки окаянные
белизна березины
тропы торные сусанные
из-под нижнего видны

на каяле пели плакали
настояли на угре
между минными поляками
змея на груди пригрев

с маннергеймерами цацкались
целовали неспроста
ту складскую ленинградскую
землю в сахарны уста

жернова у мельниц новые
вступят
воду растолкут
где слагали халхинголовы
или слово о полку

брат за брата в поле древнее
врос по пояс в нелюбви
от работино до времьево
хронотопы искривив

А на сладкое сегодня #цитатадня

Только что услышал гениальное:

«Где же вы специалистов найдëте, если у вас одни эксперты?»

По-моему, убийственно точно.

❤️

Некоторым образом отвечая на вопрос: а что у вас зимой?
Зимой в Крыму по-разному.