Forwarded from Православный Крым
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Марина Кудимова (Марина Кудимова)
70 ЛЕТ ЮРИЮ КАБАНКОВУ,
Божией милостью Поэту
когда волною гравитации
тоска нахлынувши слизнула
сигнальные огни на станции
и сердце вдруг захолонуло
постукивая молоточками
на стыках старой киноленты
где мама в ситцевом платочке
бинтует сбитую коленку
и кровью звёздочку рисует
она ещё совсем подросток
на белом полотне России
на ослепительной берёсте
она молиться не умеет
воздушная тревога длится
и так стремительно темнеет
под Курском и Аустерлицем
что сам Господь перекрестился
от скорби сердце разрешая
и Южный крест переместился
в хрустальной чаше полушарий
Юрий Кабанков
село Фронтовое Нахимовского района города федерального значения Севастополя
Божией милостью Поэту
когда волною гравитации
тоска нахлынувши слизнула
сигнальные огни на станции
и сердце вдруг захолонуло
постукивая молоточками
на стыках старой киноленты
где мама в ситцевом платочке
бинтует сбитую коленку
и кровью звёздочку рисует
она ещё совсем подросток
на белом полотне России
на ослепительной берёсте
она молиться не умеет
воздушная тревога длится
и так стремительно темнеет
под Курском и Аустерлицем
что сам Господь перекрестился
от скорби сердце разрешая
и Южный крест переместился
в хрустальной чаше полушарий
Юрий Кабанков
село Фронтовое Нахимовского района города федерального значения Севастополя
Forwarded from Надежда Кондакова ПОЭЗИЯ НАШЕЙ ИМПЕРИИ. Вчера. Сегодня. Завтра. (Надежда Васильевна Кондакова)
ЮРИЙ КАБАНКОВ - 70!
С днем рождения!
Отечества и дым нам
сладок и приятен
(Г. Р. Державин, «Арфа»)
***
Крым нужен для того, чтоб тосковать
по тихому беспамятному снегу,
и, следуя татарскому набегу,
снежинки памяти к зенице приковать –
чтоб взору сделалось кругом белым-бело,
сердечной кроне – и раскидисто, и больно,
когда, взбежав стремглав на колокольню,
взлетает к небу изумлённое чело.
А век топорщится, меж пальцев ускользая,
и вскачь несётся чёрно-белое кино,
тысячелетьями из грёз не вылезая,
и жить торопится неплодное зерно,
пути окольные наискосок срезая, –
дабы и впрямь ему вовек не умереть,
и в святцах числиться, и всю окаменелость
зернистой памяти принять как Божью милость:
в сквозных бойницах времени сгореть –
хоть на четвертую, хоть на восьмую долю,
и мир приять во всей его юдоли,
когда потщишься в памяти узреть,
как снег идёт, и нет огня без дыма
Отечества и обретенья Крыма
в бескрайней книге вечности – и впредь…
С днем рождения!
Отечества и дым нам
сладок и приятен
(Г. Р. Державин, «Арфа»)
***
Крым нужен для того, чтоб тосковать
по тихому беспамятному снегу,
и, следуя татарскому набегу,
снежинки памяти к зенице приковать –
чтоб взору сделалось кругом белым-бело,
сердечной кроне – и раскидисто, и больно,
когда, взбежав стремглав на колокольню,
взлетает к небу изумлённое чело.
А век топорщится, меж пальцев ускользая,
и вскачь несётся чёрно-белое кино,
тысячелетьями из грёз не вылезая,
и жить торопится неплодное зерно,
пути окольные наискосок срезая, –
дабы и впрямь ему вовек не умереть,
и в святцах числиться, и всю окаменелость
зернистой памяти принять как Божью милость:
в сквозных бойницах времени сгореть –
хоть на четвертую, хоть на восьмую долю,
и мир приять во всей его юдоли,
когда потщишься в памяти узреть,
как снег идёт, и нет огня без дыма
Отечества и обретенья Крыма
в бескрайней книге вечности – и впредь…
Юрий КАБАНКОВ, сегодня, из ВК:
…УЖЕ СЕГОДНЯ - I
«От дней же Иоанна Крестителя доселе
Царствие Небесное с нуждею восприемлется, и нуждницы восхищают его»
[Мф. 11. 12]
Тех, кто в бурю бросает якорь, бросает в дрожь –
яко Иону, зряща во чреве китовом
некое Царствие неземное –
вынь ему да положь! –
дабы царить над житейской бездной на всём готовом,
покуда не хлынет в сердце неслыханная тоска,
вся исполняясь, как тот квадрат, беспросветной мглою:
ни верстового тебе столба, ни колокольчика у виска,
проницающего освирепевший мрак
начертательною иглою,
обещая сирым и плачущим огнь с небеси:
да будет вам по делам,
по безделице малой будет вам благодать Господня, –
может, всего лишь солнечный лучик,
скользящий
по истомлённым телам,
спящим вповалку
в чаемом Царстве Грядущем –
уже сегодня…
[14 (1) июня 2021, праведного Иоанна Кронштадтского,
мученика Иустина Философа (Исповедника)]
…УЖЕ СЕГОДНЯ - II
«Небесный свод, горящий славой звездной,
таинственно глядит из глубины,
и мы плывём, пылающею бездной
со всех сторон окружены»
[Ф.И.Тютчев]
Солнечный лучик это такое кино
без перерыва на перемотку плёнки –
как загустевшее под вековым сургучом вино:
часы идут, а время стоит в сторонке.
Даже если, как повелось, времени больше нет:
солнечные часы стоят [на своём],
а ветер идёт по кругу,
через какой-то – по медиане –
беспроволочный интернет,
от копошенья нашей белковой жизни
отталкиваясь упруго.
Солнечный ветер, будто немое кино,
в меркнущий мозг вживит картинку любую;
с ветхозаветных времён, то есть давным-давно
изображая на мониторе живую бурю,
живую боль, животный ужас, библейский страх…
Морские звёзды грохочут якорной цепью
на дне колодца,
повествуя бесплотным силам о плотяных мирах;
Иону и ныне бросает в дрожь
от их суеверий плотских.
Полный штиль, однако, у вечности на краю,
поскольку живой Бог,
смиряя бурю, идёт по библейским водам.
И покуда ангелы в Царстве Его Грядущем
дремлют без задних ног,
в Гефсиманском саду не место велеречивым одам.
[21 (8) июня 2021, Духов день]
__________________________
Из (для) не опубликованной (ещё) книги
"Белый свет. Ода милости Господней". -- Прим. автора
…УЖЕ СЕГОДНЯ - I
«От дней же Иоанна Крестителя доселе
Царствие Небесное с нуждею восприемлется, и нуждницы восхищают его»
[Мф. 11. 12]
Тех, кто в бурю бросает якорь, бросает в дрожь –
яко Иону, зряща во чреве китовом
некое Царствие неземное –
вынь ему да положь! –
дабы царить над житейской бездной на всём готовом,
покуда не хлынет в сердце неслыханная тоска,
вся исполняясь, как тот квадрат, беспросветной мглою:
ни верстового тебе столба, ни колокольчика у виска,
проницающего освирепевший мрак
начертательною иглою,
обещая сирым и плачущим огнь с небеси:
да будет вам по делам,
по безделице малой будет вам благодать Господня, –
может, всего лишь солнечный лучик,
скользящий
по истомлённым телам,
спящим вповалку
в чаемом Царстве Грядущем –
уже сегодня…
[14 (1) июня 2021, праведного Иоанна Кронштадтского,
мученика Иустина Философа (Исповедника)]
…УЖЕ СЕГОДНЯ - II
«Небесный свод, горящий славой звездной,
таинственно глядит из глубины,
и мы плывём, пылающею бездной
со всех сторон окружены»
[Ф.И.Тютчев]
Солнечный лучик это такое кино
без перерыва на перемотку плёнки –
как загустевшее под вековым сургучом вино:
часы идут, а время стоит в сторонке.
Даже если, как повелось, времени больше нет:
солнечные часы стоят [на своём],
а ветер идёт по кругу,
через какой-то – по медиане –
беспроволочный интернет,
от копошенья нашей белковой жизни
отталкиваясь упруго.
Солнечный ветер, будто немое кино,
в меркнущий мозг вживит картинку любую;
с ветхозаветных времён, то есть давным-давно
изображая на мониторе живую бурю,
живую боль, животный ужас, библейский страх…
Морские звёзды грохочут якорной цепью
на дне колодца,
повествуя бесплотным силам о плотяных мирах;
Иону и ныне бросает в дрожь
от их суеверий плотских.
Полный штиль, однако, у вечности на краю,
поскольку живой Бог,
смиряя бурю, идёт по библейским водам.
И покуда ангелы в Царстве Его Грядущем
дремлют без задних ног,
в Гефсиманском саду не место велеречивым одам.
[21 (8) июня 2021, Духов день]
__________________________
Из (для) не опубликованной (ещё) книги
"Белый свет. Ода милости Господней". -- Прим. автора
Forwarded from Андрей Чернов
23 июля – день рождения Михаила Матусовского.
Михаил Львович Матусовский родился 23 июля 1915 года в Луганске. Детство и юность будущего поэта прошли в Луганске. О своём детстве, взрослении, понимании жизни, о Луганске и луганчанах первой половины ХХ века Михаил Матусовский написал книгу «Семейный альбом». Книга, пожалуй, является единственным поистине документальным памятником жизни прошлых поколений луганчан. «Документальным» не в смысле сухого и обесчеловеченного изложения фактов и событий, документальная верность книги в том, что Матусовский тонко, верно, бережно сохраняет и передаёт человеческое в фактах и событиях. Именно это и составляет нашу жизнь, а не километры, даты, тонны, количество штук и т.п. Потому мы и приникаем к этой книге – правдивому источнику о людях Луганска.
Михаил Матусовский – прежде всего поэт. Стихи его завораживают особой пластичностью языка, тонкой мелодичностью. Не удивительно, что он стал поэтом-песенником, ведь мелодичные строки сами по себе – музыка, ну, а в сочетании с музыкой – звучат в наших сердцах с двойной силой.
Матусовский много писал – обо всём, что видел, что пережил, что чувствовал. Поэтому, кажется, для нас он неисчерпаем – темами и сюжетами, разнообразием метафор. Но главное у Матусовского – внимание к человеку.
Матусовский часто приезжал в Луганск. Здесь была похоронена его мать Эсфирь, здесь оставались многие его друзья. Здесь была его родина. Однажды, в 1980-е годы, он приехал и обнаружил, что старое еврейское кладбище в Луганске (находилось в Камброде) городские власти уничтожили. Могилу матери Матусовского «пожалели»: её перенесли на кладбище Острая Могила. «А как же остальные могилы?» Вот что встревожило сердце Михаила Львовича. В Москве он пишет стихи об этом – о бесчеловечном отношении к памяти, другим людям. Так появился сборник «Горечь».
Очень долгое время Матусовский был забыт в родном городе. О нём помнила горстка людей: музейщики, филологи, друзья. Властям (и областным, и городским) дела не было до Матусовского. Какой ещё памятник? Какой музей? Рассказать вам, в каком плачевном состоянии долгое время была могила Эсфири Матусовской?
Ситуация стала меняться только в начале 2000-х. Да и то, где же музей Михаила Матусовского? Уже и фонды есть, памятник поставлен, да власти помещение для музея найти никак не могут… Горечь, да и только.
Власти эти уйдут в бездну мрака. В пустоту.
А вот стихи Михаила Матусовского с нами будут всегда.
Михаил Львович Матусовский родился 23 июля 1915 года в Луганске. Детство и юность будущего поэта прошли в Луганске. О своём детстве, взрослении, понимании жизни, о Луганске и луганчанах первой половины ХХ века Михаил Матусовский написал книгу «Семейный альбом». Книга, пожалуй, является единственным поистине документальным памятником жизни прошлых поколений луганчан. «Документальным» не в смысле сухого и обесчеловеченного изложения фактов и событий, документальная верность книги в том, что Матусовский тонко, верно, бережно сохраняет и передаёт человеческое в фактах и событиях. Именно это и составляет нашу жизнь, а не километры, даты, тонны, количество штук и т.п. Потому мы и приникаем к этой книге – правдивому источнику о людях Луганска.
Михаил Матусовский – прежде всего поэт. Стихи его завораживают особой пластичностью языка, тонкой мелодичностью. Не удивительно, что он стал поэтом-песенником, ведь мелодичные строки сами по себе – музыка, ну, а в сочетании с музыкой – звучат в наших сердцах с двойной силой.
Матусовский много писал – обо всём, что видел, что пережил, что чувствовал. Поэтому, кажется, для нас он неисчерпаем – темами и сюжетами, разнообразием метафор. Но главное у Матусовского – внимание к человеку.
Матусовский часто приезжал в Луганск. Здесь была похоронена его мать Эсфирь, здесь оставались многие его друзья. Здесь была его родина. Однажды, в 1980-е годы, он приехал и обнаружил, что старое еврейское кладбище в Луганске (находилось в Камброде) городские власти уничтожили. Могилу матери Матусовского «пожалели»: её перенесли на кладбище Острая Могила. «А как же остальные могилы?» Вот что встревожило сердце Михаила Львовича. В Москве он пишет стихи об этом – о бесчеловечном отношении к памяти, другим людям. Так появился сборник «Горечь».
Очень долгое время Матусовский был забыт в родном городе. О нём помнила горстка людей: музейщики, филологи, друзья. Властям (и областным, и городским) дела не было до Матусовского. Какой ещё памятник? Какой музей? Рассказать вам, в каком плачевном состоянии долгое время была могила Эсфири Матусовской?
Ситуация стала меняться только в начале 2000-х. Да и то, где же музей Михаила Матусовского? Уже и фонды есть, памятник поставлен, да власти помещение для музея найти никак не могут… Горечь, да и только.
Власти эти уйдут в бездну мрака. В пустоту.
А вот стихи Михаила Матусовского с нами будут всегда.
Forwarded from Андрей Чернов
Михаил Матусовский
Бабка Поля
Здесь когда-то земля содрогалась от боли,
Здесь гуляла война.
На дворов пятьдесят, а не то и поболе
Бабка Поля одна.
Вот и кажется горница та необжитой
И забытой кровать.
Печь к чему ей топить, для кого ей, скажите,
Самовар раздувать?
Только сын иногда из совхоза нагрянет,
Выпьет чарку вина.
И исчезнет потрёпанный газик в тумане,
И опять тишина.
Только муж её, снятый анфас - и не зная
За собою вины,
Смотрит прямо на Полю с переднего края
Отгремевшей войны.
Он своё отшагал под нелёгкой нагрузкой
Со стрелковым полком.
Слух ходил, что погиб на Втором Белорусском
Иль ещё на каком?!
Бабка бродит, ища отсыревшие спички,
От угла до угла.
Бабка с ним, молчаливым, по старой привычке
Обсуждает дела.
Огонёк замерцает пугливый и зябкий
За окном иногда.
Не рентабельно ставить столбы ради бабки
И тянуть провода.
Сухарём городским иль чайком без заварки
Утолив аппетит,
Бабка Поля, как будто бы статуя в парке,
При воротах сидит.
Оказались бы в доме хоть малые внуки,
Пожила б ради них.
Непривычно держать пенсионные руки
На коленях своих.
Поселился здесь сдуру в осенних деревьях
Неприкаянный грач.
Исчезают в Валдае такие деревни,
Исчезают, хоть плачь.
И в бесплодном, как старая женщина, поле
Ни пшеницы, ни льна.
На дворов пятьдесят, а не то и поболе
Бабка Поля одна.
1976
Бабка Поля
Здесь когда-то земля содрогалась от боли,
Здесь гуляла война.
На дворов пятьдесят, а не то и поболе
Бабка Поля одна.
Вот и кажется горница та необжитой
И забытой кровать.
Печь к чему ей топить, для кого ей, скажите,
Самовар раздувать?
Только сын иногда из совхоза нагрянет,
Выпьет чарку вина.
И исчезнет потрёпанный газик в тумане,
И опять тишина.
Только муж её, снятый анфас - и не зная
За собою вины,
Смотрит прямо на Полю с переднего края
Отгремевшей войны.
Он своё отшагал под нелёгкой нагрузкой
Со стрелковым полком.
Слух ходил, что погиб на Втором Белорусском
Иль ещё на каком?!
Бабка бродит, ища отсыревшие спички,
От угла до угла.
Бабка с ним, молчаливым, по старой привычке
Обсуждает дела.
Огонёк замерцает пугливый и зябкий
За окном иногда.
Не рентабельно ставить столбы ради бабки
И тянуть провода.
Сухарём городским иль чайком без заварки
Утолив аппетит,
Бабка Поля, как будто бы статуя в парке,
При воротах сидит.
Оказались бы в доме хоть малые внуки,
Пожила б ради них.
Непривычно держать пенсионные руки
На коленях своих.
Поселился здесь сдуру в осенних деревьях
Неприкаянный грач.
Исчезают в Валдае такие деревни,
Исчезают, хоть плачь.
И в бесплодном, как старая женщина, поле
Ни пшеницы, ни льна.
На дворов пятьдесят, а не то и поболе
Бабка Поля одна.
1976
Forwarded from Андрей Чернов
Мало кто знает, что Михаил Матусовский закончил аспирантуру. Диссертация посвящена была русским военным повестям, защита была запланирована на июнь 1941 года. Но Михаил Матусовский уехал на фронт и всю войну прошел военкором. На фронте встретил женщину, которая стала ему женой и матерью двух дочерей.
А защита диссертации прошла заочно с присуждением степени кандидата филологических наук…
А защита диссертации прошла заочно с присуждением степени кандидата филологических наук…
Forwarded from Андрей Чернов
Михаил Матусовский
***
В сырых землянках, в сумраке траншей –
Нигде я не встречал плохих людей.
Боец, с которым не был я знаком,
Со мной делился крепким табаком.
Письмо твоё, рискуя головой,
Мне нёс связист из почты полевой.
Крутя баранку из последних сил,
Шофёр меня до штаба довозил.
Как ангел, но без крыльев за спиной,
Военный врач склонялся надо мной…
Казалось, здесь Россия собрала
Всё лучшее, что только лишь могла.
1975
***
В сырых землянках, в сумраке траншей –
Нигде я не встречал плохих людей.
Боец, с которым не был я знаком,
Со мной делился крепким табаком.
Письмо твоё, рискуя головой,
Мне нёс связист из почты полевой.
Крутя баранку из последних сил,
Шофёр меня до штаба довозил.
Как ангел, но без крыльев за спиной,
Военный врач склонялся надо мной…
Казалось, здесь Россия собрала
Всё лучшее, что только лишь могла.
1975
И ещё #календарь.
Совсем недавно, неделю назад, когда нас угощали в Екатеринбурге «Золотой балкой», я рассказывала фрау Карин Кнайсль, бывшему министру иностранных дел Австрии, что долину перед Балаклавой, то есть собственно Золотую балку (называемую до революции Русской Шампанью) топтала конница лорда Раглана, посланная отбить захваченные русскими артиллерийские орудия. И вялый взмах руки однорукого лорда (мы же помним, откуда крой рукава реглан?) со склона Сапун-горы обернулся избиением и уничтожением цвета английского дворянства, то есть истреблением британской кавалерии — в капусту и мелкое крошево.
Правда, в псиоп бриты пытались уже тогда и выдали поражение чуть ли не за победу в битве…
Но когда они в очередной раз, зарясь на крымское и кавказское побережья — и вообще на всё русское, Соловки же грабили в ту же Крымскую, то есть Нулевую Мировую — и выдавать Defeat за Victory, вспоминайте диалог Раглана с его юным адъютантом:
— Куда наступать, мой лорд?
— Куда-то туда…
Близок локоть, да зубы сломаешь.
Совсем недавно, неделю назад, когда нас угощали в Екатеринбурге «Золотой балкой», я рассказывала фрау Карин Кнайсль, бывшему министру иностранных дел Австрии, что долину перед Балаклавой, то есть собственно Золотую балку (называемую до революции Русской Шампанью) топтала конница лорда Раглана, посланная отбить захваченные русскими артиллерийские орудия. И вялый взмах руки однорукого лорда (мы же помним, откуда крой рукава реглан?) со склона Сапун-горы обернулся избиением и уничтожением цвета английского дворянства, то есть истреблением британской кавалерии — в капусту и мелкое крошево.
Правда, в псиоп бриты пытались уже тогда и выдали поражение чуть ли не за победу в битве…
Но когда они в очередной раз, зарясь на крымское и кавказское побережья — и вообще на всё русское, Соловки же грабили в ту же Крымскую, то есть Нулевую Мировую — и выдавать Defeat за Victory, вспоминайте диалог Раглана с его юным адъютантом:
— Куда наступать, мой лорд?
— Куда-то туда…
Близок локоть, да зубы сломаешь.
Forwarded from Севастопольский Историк
В июле 1856 года союзные войска (английская, французская, турецкая и сардинская армии) покинули временно оккупированную ими Южную часть Севастополя.
Взятая фактически без боя, добровольно оставленная русскими войсками груда камней Севастополя, оказалась совершенно бесполезной.
Союзникам не удалось воспользоваться гаванью и портом, так как вход в бухту был прегражден двумя линиями затопленных кораблей, а по берегу Северной стороны Севастополя действовали мощные береговые батареи русских, в том числе казематированные Михайловская и Константиновская.
В самом городе, где остались интервентам только развалины, начался повальный грабеж и деморализация войск противника, вознаграждавших себя за долгую и кровавую осаду. Так только англичан погибло более 20 тысяч, то есть столько, сколько высадилось год назад в Крыму.
Поэтому противник старался одновременно занять свои разлагающиеся войска работой по сбору трофеев и максимально быстро вывезти их на родину.
349 дневные усилия всей Европы показали - гора родила мышь.
Взятая фактически без боя, добровольно оставленная русскими войсками груда камней Севастополя, оказалась совершенно бесполезной.
Союзникам не удалось воспользоваться гаванью и портом, так как вход в бухту был прегражден двумя линиями затопленных кораблей, а по берегу Северной стороны Севастополя действовали мощные береговые батареи русских, в том числе казематированные Михайловская и Константиновская.
В самом городе, где остались интервентам только развалины, начался повальный грабеж и деморализация войск противника, вознаграждавших себя за долгую и кровавую осаду. Так только англичан погибло более 20 тысяч, то есть столько, сколько высадилось год назад в Крыму.
Поэтому противник старался одновременно занять свои разлагающиеся войска работой по сбору трофеев и максимально быстро вывезти их на родину.
349 дневные усилия всей Европы показали - гора родила мышь.
Forwarded from Севастопольский Историк
Разграбление Севастополя продолжалось до июля 1856 года.
Перед тем, как навсегда оставить Балаклаву, по словам русского офицера П.В. Алабина, «… английские корабли грузятся снарядными осколками, собираемыми в городе, артиллерийскими орудиями и даже гранитом домов и набережных. Французы взяли свои трофеи и только. Англичанам мало трофеев, им нужна прибыль: чугун осколков, свинец пуль, гранит набережных и надгробных памятников, захваченных на севастопольских кладбищах, все пойдет в дело. Кажется, англичане, если бы могли, увезли с собой все развалины Севастополя, Малахова кургана и бухту».
Англичане и французы, оставляя город, вывозили все, на что падал их взгляд: от неразорвавшихся ядер и пушечных стволов до колоколов и мозаик из Херсонеса и мраморных украшений (сфинксы мастера Пелличио и барельеф с морской библиотеки), статуи с Графской пристани и многое другое. Было вывезено более 1 тыс. орудий (приведенных правда в негодность русскими), вскрыт склеп адмиралов, оборваны и похищены ордена и эполеты.
Перед тем, как навсегда оставить Балаклаву, по словам русского офицера П.В. Алабина, «… английские корабли грузятся снарядными осколками, собираемыми в городе, артиллерийскими орудиями и даже гранитом домов и набережных. Французы взяли свои трофеи и только. Англичанам мало трофеев, им нужна прибыль: чугун осколков, свинец пуль, гранит набережных и надгробных памятников, захваченных на севастопольских кладбищах, все пойдет в дело. Кажется, англичане, если бы могли, увезли с собой все развалины Севастополя, Малахова кургана и бухту».
Англичане и французы, оставляя город, вывозили все, на что падал их взгляд: от неразорвавшихся ядер и пушечных стволов до колоколов и мозаик из Херсонеса и мраморных украшений (сфинксы мастера Пелличио и барельеф с морской библиотеки), статуи с Графской пристани и многое другое. Было вывезено более 1 тыс. орудий (приведенных правда в негодность русскими), вскрыт склеп адмиралов, оборваны и похищены ордена и эполеты.
А теперь о предстоящем: «Новый Херсонес» в тестовом режиме заработает с 30 июля.
Уточнение: вход на территорию храмово-музейного комплекса и в музей христианства будет бесплатным, подтвердил СМИ владыка Тихон.
Часы работы "Нового Херсонеса": с 8:00 до 0:00, вход прекращается за час до хакрытия, то есть в 23:00.
Любителям гулять вечером и ночью понравится архитектурная подсветка комплекса, фото уже есть, постараюсь найти
Уточнение: вход на территорию храмово-музейного комплекса и в музей христианства будет бесплатным, подтвердил СМИ владыка Тихон.
Часы работы "Нового Херсонеса": с 8:00 до 0:00, вход прекращается за час до хакрытия, то есть в 23:00.
Любителям гулять вечером и ночью понравится архитектурная подсветка комплекса, фото уже есть, постараюсь найти