Под сводом храма, средь колонн, парит Деметра,
ещё окутана теплом. Открыты ветру
чертоги матери садов, и лоз, и злаков —
и ветер жалит. Но зато тут легче плакать.

Рыдай, пусть и не внемлет Зевс мольбам Деметры.
Зачем твой храм задумал здесь тот архитектор,
что проектировал вокзал? Знал, что посеял.
Деметра, выплакав глаза, смотри на Север,
откуда шквал летит стремглав на полуостров.
Легла дорога что стрела — прямой и острой.

Пускай магнолии в снегу, и сникла юкка,
твои печали берегут посланцев Юга,
сменивших множество постов, флотов и армий.
Умчат — на Дальний ли Восток, за круг Полярный
ли — поезда горячих их, сынов Тавриды.
Родные стынут очаги. Но скрыв из виду,
их у тебя отняв, украв, как плод и колос,
развеялась разлука в прах. Перемололась.

Пусть никого вернуть нельзя — любовь бессмертна.
Над симферопольским вокзалом ждёт Деметра.

#новое

Пушка ли бухнет полдневная гулко,
вспухнет ли туч грозовых синева,
видится, чудится: бонна, прогулка,
мальчик, едва лепетавший слова.

Пух тополей пролетит над Басманной,
снег над Михайловским, болдинский лист.
Пара кленовых «лепажей».
Как рано —
двадцать шагов до ствола басурмана,
чорная Лета и стынущий гипс...

Здесь чудеса: околдованный видом,
двадцатилетним влюбившись в Тавриду,
он пронесёт эту страсть сквозь года.
Станет ли счастлив, найдёт ли отраду,
если однажды запишет в тетради:
«Чести моей никому не отдам»?

...Лето. За речкой восток золотится.
Ангел махнул тополиным крылом,
видя склонённые к мальчику лица.
Саша родился. И солнце взошло.

#новое

Хоть режь его, хоть ешь его ломтями —
густейший зной стоит и росы тянет
из почвы.
И почти кипит июль.

Подпёрли липы небеса, белея
вдоль старой позаброшенной аллеи
и от жары сомлели во хмелю,
и липнет к пальцам цвет воздушный, сладкий.

Оставь меж листьев жёсткие крылатки,
а венчики, их с пчёлами деля,
срывай, шальным не оставляя грозам.

Смешаешь с лепестками дикой розы
и настоишь на мятных фитилях
ратафию.
Иванов день всё ближе.
Не взят никем, в траве расплылся жижей,
заплесневел по шляпку белый гриб.

Отнимет спирт у розы, липы, мяты
их сок, и цвет, и мёд.
И в день девятый
глотни его, почуяв жар внутри.
И нипочём теперь любое лихо.

Иди: не клят, не мят и шит не лыком,
бери что можешь.
Отдавай что зря.
Есть две недели для цветенья липы.

Ты только их и помни, поелику
всё явственней дыханье ноября,
когда старик свезёт на тачке ульи
в гараж — а пчёлы грезят об июле —
зима ему оскалилась в лицо.
И волосы её полощет в небе
и раздевает липы ветер, гневен,
и им орёт на сотни голосов.

Но я тяну одну и ту же ноту:
вернётся день, где полны мёдом соты,
и ты пчеле лепечешь: не ужаль,
чтоб ангельских цветов, крылатых, белых
душа, коснувшись, пела и горела —
хоть режь меня, хоть ешь меня с ножа.

#новое