Новый художественный театр — это Челябинск.
Спасибо им.

Вчера записали на Пятом бастионе для СТВ сюжет про Колю Пищенко.
Если бы сегодня было 5 октября по старому календарю, то первая бомбардировка города союзной англо-французской эскадрой громыхнула бы с утра: сначала — почти три сотни вражеских пушек, стянутых на их батареи по суше, а к полудню — ещё 1300 вражеских корабельных орудий.
Русские артиллеристы, защищая Севастополь, сделали за этот день 20 тысяч ответных выстрелов. Орудийные расчёты сменились несколько раз.
Нахимов с раннего утра — на Пятом бастионе, Корнилов — сначала на Четвёртом, потом сюда, потом на Шестой, обратно на Четвёртый, потом на Третий, потом на Малахов: как определить направление главного удара?
Только-только удалось отправить в Харьков Айвазовского, который изо всех сил пытался писать прямо в окопах, буквально.
Только его не хватало в тот день, когда сам Корнилов будет ранен и погибнет, поскольку пренебрёг советом двинуться к Малахову Госпитальной дорогой, он поедет вдоль траншей, и прямо перед его лошадью грянет ядро.
Тимофей Пищенко, матрос из 37 флотского экипажа, с 10-летним Николкой как раз на Четвёртом бастионе: на Пятый, точнее, на редут Шварца, Коля попадёт уже после смерти отца. С конца марта 1855-го, оставшись круглым сиротой, он наотрез отказывается уйти с позиций: «Где вы видели ребёнка? Я не ребёнок, я — артиллерист».
А свою батарею кегорновых мортир* он обретёт уже после того самого июньского штурма, который на полотне Панорамы, когда Шварца ранят, и его сменит на посту командира Ханджогло.
До вражеских позиций 70, от силы 80 шагов.
Девять мортир — картечь во французские окопы, заряды от четверти до половины пуда.
К нему было приставят дядьку-матроса, но тот погибнет через пару дней, дальше — сам.
У парня окажется верный глаз, а ориентирами служат то сухой ствол, то вооон тот плетень…
В самый последний день Севастопольской осады, когда французы вползут таки на Малахов, Коля вместе с боевыми товарищами отразит три атаки, и по мосту через рейд они уйдут — с Пятого бастиона, редута Шварца и люнета «заговорённого лейтенанта» Белкина — одними из последних среди защитников, покидающих Южную сторону.
Самый юный командир батареи в военной отечественной истории: причём не просто артиллерийских орудий, а предтечи миномётных (угол 60-80 градусов).
Самый молодой из награждённых Знаком отличия военного ордена — солдатским «Георгием».
Каждый месяц его военной службы в период обороны зачтётся за год, как и у всех защитников города, и потому после пяти лет обучения в школе для детей военнослужащих, находящихся в строю с малых лет, и четырёх лет службы в Гвардейском экипаже матросом второй статьи Николай Пищенко выйдет на пенсию в 22 года… и растворится в забвении.
Только бронзовая фигурка в оборонительной башне Малахова кургана, ставшей музеем, рисунок Тимма для «Русского художественного листка» да иллюстрация Маковского (младшего брата Константина Маковского) «Коля на мортирной батарее» к книге Клавдии Лукашевич напомнят о нём потомкам.
И уличка на Корабельной: частные дома под черепицей-татаркой, придорожные пыльные абрикосы…
И турист в троллейбусе, услышав название остановки, встрепенётся: Коля? Это пионер-герой? Почему не знаю?

В День учителя посмотрела на школу на горке, где преподавала мама. Молча — мамы пять лет как нет.
А ещё вспомнила историю о том, как наш — через много лет — учитель физики Евгений Иванович Смолов писал директору школы в освобождённом Севастополе ещё откуда-то из-под Праги, не сняв шинель: набираете учителей — не забудьте и про меня.

Пусть вернутся те, кто воюет сегодня.

Ещё с утра было тепло (вчера так даже марево стояло — море надышало вдруг).
Но когда после обеда я отправилась собирать изабеллу, внезапная свежесть напомнила, что метеорологи-то предупреждали, это просто мы разнежились.

Надмосковью вообще на завтра обещаны снег и гололёд.
И вдруг вспомнила, что один текст включила в «Гласные», а в канал за три года так и не выкладывала.

***

Скальда клятвой не сковать ни с кем.
Рунный звук из рук его — ручей.
Сколько слёз напрасных на песке
ни роняла, скальд своих речей
не прервёт.
Не пьёт вино вождя,
нити новых песен находя.
Дождь ласкает скалы долгий век.
Смолкнет скальд — сгустится стылый снег.
Потому и плачет, и поёт,
пусть обет тебе и не принёс.
Вот и сердце не вмерзает в лёд,
вот и свет струится от волос.

Константин Паустовский:

«Есть города, где рука сама тянется к перу.
Таков Севастополь зимой.
Пустынность его приморских улиц, какая-то прозрачная хрустальная зима, похожая на нашу позднюю солнечную осень, синий свет неба и бухт, причудливый план этого города, целительный и солоноватый воздух, гул штормов и ржавая листва акаций, молодые моряки и философы-лодочники, добродушие и веселая простота его обитателей – все это проветривает голову, дает крепкое биение крови, дает то свежее и радостное настроение для работы, которое по старинке было принято называть вдохновением».

К.Г. Паустовский "Рождение книги"

⚓️⚓️⚓️
Картина Константина Коровина. "Севастополь зимой".1916 год.

…А мы свой памятник на Лазаревский мыс так и не вернули.

Памятник основателю Новороссийска, главному командиру Черноморского флота, военному Губернатору Севастополя, адмиралу Михаилу Петровичу Лазареву стоит на главной площади города у Цемесской бухты. В этом году 14 ноября ему исполнится 235 лет. Как Севастополь встретит юбилей своего доброго гения...

Происходящее до такой степени вызывает дрожь душевную, что я изо всех сил избегаю касаться некоторых тем — то, что мне хотелось бы изменить в ближнем и дальнем, так и остаётся неизменным, а иное, напротив, вдруг кааак меняется в одно мгновение, так и губу только закусываешь.

Потому ищу твердь под ногами. В прямом и переносном смысле.
Кое о чём расскажу после среды, заранее не надо.

Сегодня была в Симферополе, на Первом крымском телеканале.
А всё потому, что программа «Песня на войне» — у неё уже скоро будет две сотни выпусков — к аудиоформату на Радио Крым добавила и телевизионный.
Положа руку на сердце, скажите: в каких ещё краях большой страны выходят подобные передачи? Я других примеров не знаю, если неправа, поправьте, пожалуйста.
Наконец увиделась лицом к лицу с ведущим Андреем Бороздиным: давно мечтала пожать ему руку.
Жалею, что не смогла быть в августе на фестивале Extreme Крым в Оленевке, но думаю, что в следующем году исправлюсь.

А ещё я периодически перекапываю телеграм в поиске каналов, которые не как у всех.
Которые тем и хороши, что о своём, и только.
Ну или хотя бы смогли зацепить на уровне названий — а уж имянаречением меня ещё поди удиви (после двух десятилетий работы в рекламе и PR).
Рекомендательных списков и рейтингов я не составляю, но некоторые находки, возможно, приглянутся и вам.

IT и выйти меня «купил» на имечко и символику, вместе так прямо пять с плюсом и ещё сверху посолить. Тема вообще не моя, но обратите внимание, сколько у удачного решения образовалось подражателей (поиск Тг всё видит).

Катькины электричконовости — тоже профессиональное, но от первого лица и безо всякой пиарщины, тем и тешит.

Химера жужжащая — кто-то читал уважаемую повествовательницу ещё в ЖЖ. А кто не ведал о прошлом, но неплохо знает Рабле, тот оценит вывеску канала даже без предыстории.

Есть у меня на примете ещё один каналья, но пока погожу с оценками: только народился, подписчиков и собственно записей в канале единицы (и это не фигура речи)

А теперь ещё один, отдельно.
Объясню почему.
Давным-давно, в прошлом веке, Алексей Дидуров говорил мне: не все умеют в стихи, которые передают запах.
Звуки, картинки — это пожалуйста, а вот аромат… Ты, сказал он, вот тут сделала так и вот тут.

Так вот я произнесу Керосиновый Шлейф на Рассвете во Внуково — и добавлять ничего не буду.
Это уже поэзия.
Не говоря о том, как трепетно (оказывается) автор относится к Крыму.