И ещё вдогон из того же словаря.
РЫБНИК
(солёной)
Поморская кухня. Старинной рецепт.
Быват, опосля долгой холодной зимы, опосля всех энтих козуль, куличей, кренделей и сладких пирогов, опосля того, как вынесет чохом весь лёд из реки, как отогрет закуржавелу землю наше северно модело солнце, да пробьётся скрозь прошлогодню стерню свежа трава на пожнях за анбарами… потянет вдруг из подполья слабым смутно-кисловатым запахом.
Бросьте все пусты супряжны дела и спуститесь разом в подклет. Поводите носом в разны стороны. Почуйте, откуда несёт кислым. Пошарьте в порожних засеках, на полках в чуланах, в запертых ларях и забытых досели шкулях. Доберитесь до источника.
Вот он - заветной клад! Непочатый избыток полезных микроэлементов и кладезь залежалых витаминов! На самом дне старого ушата прячется под гнётом деревянной поёлины засоленное ишше с лета шшучье звено.
Аккуратно выташшите звено на воздух. Зажмурьте, штобы не выело запахом, глаза, прикройте ноздри перепонками. Киньте звено в перву попавшу полагушку и вынесите поскоре наверх. Залейте засолонелу рыбу холодной водой и оставьте отмокать.
Сами подите в избу. Приготовьтесь печь рыбник. Пошаманте для почина. Развешайте по углам связки сушёных пойменных трав, пожгите можжевеловых лучин, походите по комнатам - помелите кофей на ручной мельницы. Сливайте воду с солёной шшуки почашше. Слиту воду можно использовать для травли древесных жучков, исполнения досужих гаданий и прочих спа-процедур.
На третьёй день затворите житное тесто на слитой воде. Муку лучше брать грубого помола. Соли в тесто не добавляйте. Запарьте старых ржаных сухарей и добавьте в квашню. Оставьте квашню ночевать в шайке на передызьи.
Поутру затопите печь и раскатайте тесто. Слейте с рыбы остатню воду дайте звену обтечь на полотенце. Раскатайте тесто в две округлы лепёшки. Стряхните шшуку с кости прямо на лепёшку, положите сверху свежих стеблей зелёного лука, шшепоть тёртых корений от пучек и жмень давленой канбары, добавьте кусочек коровьего маслица, накройте всё другой лепёшкой и пришшыпните края.
Дайте тесту постоять, штоб оно приподнялось. Запашите угли, закройте трубу и высадите рыбник на лопаты в печь.
Как токмо рыбник хорошенько зарумянится подташшите его поближе к шастку и дайте чуть потомиться на слабом жаре.
Подайте рыбник в блюде на стол. Зажгите по углам стола свечи, либо поставьте в центр керосинову ланпу. Достаньте из погреба самоедской огненной воды. Вскройте верхню зажаристу корку жертвенным ножом.
Вдохните аромат ржаного хлеба, щедро приправленный смачным густым духом разопревшей плоти. Бережно, штобы ни капли не упустить, макайте отломанным кусочком корки нежную мякоть рыбника. Ощутите, как она тает на языке. Как оседат во чреве жарким обволакиваюшшим потоком.
Выешьте весь рыбник изнутри. Остатки корок спрячьте до поры на нижнём мосту. Сделайте несколько глотков огненной воды. Покажите клыки. От души рыгните и расшшеперьте шаглы. Вытрите руки об волосы. Теперь можно нашарить с боровка варган и заняться горловым пением.
Наутро вы почуете необыкновенну свободу духа и томну тягу к запретным стихиям. Подите на берег. Спихните в воду раскорячисту шняку и ровныма ростежныма взмахами вёсел выгребайте в голомя. И вы увидите, как кротка и уступчива станет вода, как беспрекословны и уважительны будут к вам чайки, а морские гады вызнимут вам из пучин диковинны дары.
РЫБНИК
(солёной)
Поморская кухня. Старинной рецепт.
Быват, опосля долгой холодной зимы, опосля всех энтих козуль, куличей, кренделей и сладких пирогов, опосля того, как вынесет чохом весь лёд из реки, как отогрет закуржавелу землю наше северно модело солнце, да пробьётся скрозь прошлогодню стерню свежа трава на пожнях за анбарами… потянет вдруг из подполья слабым смутно-кисловатым запахом.
Бросьте все пусты супряжны дела и спуститесь разом в подклет. Поводите носом в разны стороны. Почуйте, откуда несёт кислым. Пошарьте в порожних засеках, на полках в чуланах, в запертых ларях и забытых досели шкулях. Доберитесь до источника.
Вот он - заветной клад! Непочатый избыток полезных микроэлементов и кладезь залежалых витаминов! На самом дне старого ушата прячется под гнётом деревянной поёлины засоленное ишше с лета шшучье звено.
Аккуратно выташшите звено на воздух. Зажмурьте, штобы не выело запахом, глаза, прикройте ноздри перепонками. Киньте звено в перву попавшу полагушку и вынесите поскоре наверх. Залейте засолонелу рыбу холодной водой и оставьте отмокать.
Сами подите в избу. Приготовьтесь печь рыбник. Пошаманте для почина. Развешайте по углам связки сушёных пойменных трав, пожгите можжевеловых лучин, походите по комнатам - помелите кофей на ручной мельницы. Сливайте воду с солёной шшуки почашше. Слиту воду можно использовать для травли древесных жучков, исполнения досужих гаданий и прочих спа-процедур.
На третьёй день затворите житное тесто на слитой воде. Муку лучше брать грубого помола. Соли в тесто не добавляйте. Запарьте старых ржаных сухарей и добавьте в квашню. Оставьте квашню ночевать в шайке на передызьи.
Поутру затопите печь и раскатайте тесто. Слейте с рыбы остатню воду дайте звену обтечь на полотенце. Раскатайте тесто в две округлы лепёшки. Стряхните шшуку с кости прямо на лепёшку, положите сверху свежих стеблей зелёного лука, шшепоть тёртых корений от пучек и жмень давленой канбары, добавьте кусочек коровьего маслица, накройте всё другой лепёшкой и пришшыпните края.
Дайте тесту постоять, штоб оно приподнялось. Запашите угли, закройте трубу и высадите рыбник на лопаты в печь.
Как токмо рыбник хорошенько зарумянится подташшите его поближе к шастку и дайте чуть потомиться на слабом жаре.
Подайте рыбник в блюде на стол. Зажгите по углам стола свечи, либо поставьте в центр керосинову ланпу. Достаньте из погреба самоедской огненной воды. Вскройте верхню зажаристу корку жертвенным ножом.
Вдохните аромат ржаного хлеба, щедро приправленный смачным густым духом разопревшей плоти. Бережно, штобы ни капли не упустить, макайте отломанным кусочком корки нежную мякоть рыбника. Ощутите, как она тает на языке. Как оседат во чреве жарким обволакиваюшшим потоком.
Выешьте весь рыбник изнутри. Остатки корок спрячьте до поры на нижнём мосту. Сделайте несколько глотков огненной воды. Покажите клыки. От души рыгните и расшшеперьте шаглы. Вытрите руки об волосы. Теперь можно нашарить с боровка варган и заняться горловым пением.
Наутро вы почуете необыкновенну свободу духа и томну тягу к запретным стихиям. Подите на берег. Спихните в воду раскорячисту шняку и ровныма ростежныма взмахами вёсел выгребайте в голомя. И вы увидите, как кротка и уступчива станет вода, как беспрекословны и уважительны будут к вам чайки, а морские гады вызнимут вам из пучин диковинны дары.
#книжная_полка сегодня у нас праздничная, потому что родился сего дня Дмитрий Мельников, русский поэт милостью Божией.
***
«Перед чем преклониться?» – спрашивают соседи
по лестничной клетке, вея одеколоном,
и я понимаю, что дело идет к беседе
сиделки с больными в доме умалишенных.
«Перед чем преклониться?» – вопрошают толстые дяди,
дамы подходят ближе, играя задом,
но не раз полежав на рыжей их благодати,
я ищу другую – без плоти и без пощады.
Мне предлагают землю, но я выбираю чаек,
предлагают воду, но я выбираю брют,
предлагают поговорить, но я выбираю молчанье,
и в молчанье творю.
свое виноградное небо, свой кованый кубок печалей,
ты потом увидишь на дне блестящий песок –
это и есть золото непревзойденных молчаний,
молчащее между строк.
***
Говори же со мной, артикулируя эго
монамурных высоток, ампира, бетона, снега,
ибо сердце Москвы колотится в глотке моей,
говори ясней,
чего же ты хочешь – плача ли, смеха,
раблезианства, небытия?
говори же скорей, я узнал в тебе человека
дождя.
Как в шестьдесят седьмом,
на родничке моем,
слушай рукою пульс,
слушай рукою грусть,
положи мне руку на грудь, я боюсь
уснуть.
Это я кричу наобум в твою заречную прану,
в кану, в капернаум, в голубую доминикану.
Красные гиганты, белые карлики, нейтронные розы,
мертвые ласточки, чудовищные морозы,
и на всем пространстве – ни Бога, ни человека,
только черный космос артикулирует эхо.
***
В круге первом имени клары це
на столе под лампами в литотделе
с желтыми простынками на лице
рифмачи, которых уже отпели,
сохраняют вечный нейтралитет,
только я, которому смерти мало,
чувствую холодный зеленый свет,
медленно струящийся по сусалам,
и никто не знает, где я сейчас
ничего не знаю про Новый Год
и о чем мой смертный двойник для вас
плачет и поет, плачет и поет.
***
Ты слишком долго вдыхала кровавый туман,
кости персидской княжны выступают из ила,
скифские звери бегут в половецкий стан,
и на ерик выходит тот, кого ты любила.
Серым волком становится тень, человеком – волк,
и плывет по реке, и глядит и не наглядится
в эту снежную мглу, где взрывая белый песок,
выбегает на берег и нюхает воздух волчица.
***
Старуха-птица и над нею – мгла
от правого до левого крыла.
Как будто эта птица обладает
разумной человеческой душой,
но больше ни о ком не вспоминает,
смотря, как чайки кружат над баржой,
смотря, как люди ходят сквозь лесок,
как ящерица трогает песок
холодной синей ручкой, и как нить
простоволосой блещет паутины,
и как её выводят из машины,
чтобы водою волжскою умыть,
и на мгновенье ветер сносит тучи
и лик старухи озаряет луч и
ей видно, что глаза её полны
безумной ледяной голубизны,
и чайка в небе бьется и кричит,
и у воды в кровавой власянице
стоит царевич и пеняет птице
на то, что горло у него болит.
***
Я хожу вдоль темного берега, у пылающей купины,
право слово, я тоже дерево, но растущее из стены,
я пророс пятистенок века, я поднялся выше конька,
в моих жилах не кровь, не млеко, но северная река.
Я хожу по дюнам Паланги, где сосны невдалеке,
и треска, словно сбитый ангел, предо мной лежит на песке,
раскрывая красные жабры, икряные надув бока,
пока жив я, Господи, как бы – я для Тебя – треска,
и я хотел бы дышать двояко, и поднявшись на плавники,
выходить из водного мрака в мир ледяной шуги,
и я хотел бы остаться здесь, но мне нужно идти, идти,
потому что время болезнь, и Земля – не конец пути.
***
Город ударяет мне в грудь,
парки, мосты, дома,
снега еще вдохнуть
и стану сам, как зима.
На столе кафе придорожного
в волнах света животворящего
мое детство – кусок пирожного
догорает, как кожа ящера,
у меня не осталось прошлого,
и по сути нет настоящего,
у меня осталось лишь будущее,
атмосферная музыка снега,
я бессмертная тень бегущего,
неподкупный взгляд говорящего,
покажи им меня по ящику
как последнего человека.
#дмитрий_мельников
***
«Перед чем преклониться?» – спрашивают соседи
по лестничной клетке, вея одеколоном,
и я понимаю, что дело идет к беседе
сиделки с больными в доме умалишенных.
«Перед чем преклониться?» – вопрошают толстые дяди,
дамы подходят ближе, играя задом,
но не раз полежав на рыжей их благодати,
я ищу другую – без плоти и без пощады.
Мне предлагают землю, но я выбираю чаек,
предлагают воду, но я выбираю брют,
предлагают поговорить, но я выбираю молчанье,
и в молчанье творю.
свое виноградное небо, свой кованый кубок печалей,
ты потом увидишь на дне блестящий песок –
это и есть золото непревзойденных молчаний,
молчащее между строк.
***
Говори же со мной, артикулируя эго
монамурных высоток, ампира, бетона, снега,
ибо сердце Москвы колотится в глотке моей,
говори ясней,
чего же ты хочешь – плача ли, смеха,
раблезианства, небытия?
говори же скорей, я узнал в тебе человека
дождя.
Как в шестьдесят седьмом,
на родничке моем,
слушай рукою пульс,
слушай рукою грусть,
положи мне руку на грудь, я боюсь
уснуть.
Это я кричу наобум в твою заречную прану,
в кану, в капернаум, в голубую доминикану.
Красные гиганты, белые карлики, нейтронные розы,
мертвые ласточки, чудовищные морозы,
и на всем пространстве – ни Бога, ни человека,
только черный космос артикулирует эхо.
***
В круге первом имени клары це
на столе под лампами в литотделе
с желтыми простынками на лице
рифмачи, которых уже отпели,
сохраняют вечный нейтралитет,
только я, которому смерти мало,
чувствую холодный зеленый свет,
медленно струящийся по сусалам,
и никто не знает, где я сейчас
ничего не знаю про Новый Год
и о чем мой смертный двойник для вас
плачет и поет, плачет и поет.
***
Ты слишком долго вдыхала кровавый туман,
кости персидской княжны выступают из ила,
скифские звери бегут в половецкий стан,
и на ерик выходит тот, кого ты любила.
Серым волком становится тень, человеком – волк,
и плывет по реке, и глядит и не наглядится
в эту снежную мглу, где взрывая белый песок,
выбегает на берег и нюхает воздух волчица.
***
Старуха-птица и над нею – мгла
от правого до левого крыла.
Как будто эта птица обладает
разумной человеческой душой,
но больше ни о ком не вспоминает,
смотря, как чайки кружат над баржой,
смотря, как люди ходят сквозь лесок,
как ящерица трогает песок
холодной синей ручкой, и как нить
простоволосой блещет паутины,
и как её выводят из машины,
чтобы водою волжскою умыть,
и на мгновенье ветер сносит тучи
и лик старухи озаряет луч и
ей видно, что глаза её полны
безумной ледяной голубизны,
и чайка в небе бьется и кричит,
и у воды в кровавой власянице
стоит царевич и пеняет птице
на то, что горло у него болит.
***
Я хожу вдоль темного берега, у пылающей купины,
право слово, я тоже дерево, но растущее из стены,
я пророс пятистенок века, я поднялся выше конька,
в моих жилах не кровь, не млеко, но северная река.
Я хожу по дюнам Паланги, где сосны невдалеке,
и треска, словно сбитый ангел, предо мной лежит на песке,
раскрывая красные жабры, икряные надув бока,
пока жив я, Господи, как бы – я для Тебя – треска,
и я хотел бы дышать двояко, и поднявшись на плавники,
выходить из водного мрака в мир ледяной шуги,
и я хотел бы остаться здесь, но мне нужно идти, идти,
потому что время болезнь, и Земля – не конец пути.
***
Город ударяет мне в грудь,
парки, мосты, дома,
снега еще вдохнуть
и стану сам, как зима.
На столе кафе придорожного
в волнах света животворящего
мое детство – кусок пирожного
догорает, как кожа ящера,
у меня не осталось прошлого,
и по сути нет настоящего,
у меня осталось лишь будущее,
атмосферная музыка снега,
я бессмертная тень бегущего,
неподкупный взгляд говорящего,
покажи им меня по ящику
как последнего человека.
#дмитрий_мельников
***
Мальчишка в синем зеркале пруда,
кипящая в реакторе вода,
текучие графитовые стержни,
смертельный никотиновый елей
и фоторобот гаснущих полей,
и город непогашенной надежды,
где белые обрубки тополей
подняли поминальные скворешни,
всё это – я, во мне болезнь весны,
инфекция, которой нет названья,
руины прошлого освещены,
и мертвецы приходят на свиданье,
они идут в замерзший тамбур сна,
не чувствуя пронзительного ветра,
глотнуть со мной крепленого вина
и покурить, не стряхивая пепла,
потом глядят на бедную одну
шестую часть возлюбленного мира
и падают в грохочущую тьму,
распоротые огненным пунктиром.
***
Мне приснился сон – тень стоит у дома,
и как будто тень эта мне знакома,
до утра стоит у кривой калитки,
словно деда Глеба принес пожитки,
но войти не хочет, боится сына,
в голове – титановая пластина,
вышитый кисет, портсигар трофейный
и идет от деда душок елейный,
сладкий дух такой, как бывает в церкви,
и глаза у деда совсем померкли, –
он стоит в багровой рассветной славе,
он глядит на дом в ледяной оправе,
на знакомый двор, на кусты рябины,
просит передать дорогому сыну,
чтобы тот простил его ради Бога,
с горя пил он беленькой слишком много,
вот и умер, стало быть, от болезни,
дед мой умолкает и тонет в бездне,
но во тьме горят, предвещая Царство,
там где время сходится и пространство,
в точке одиночества и тоски
дедовы медали, как огоньки.
***
Под утро кончится зима,
которой нет конца,
и медленно уйдут дома
от моего лица.
И свет забрезжит впереди,
и черная земля
прильнет щекой к моей груди,
как женщина-змея,
…
прильнет щекой к моей груди
на вечные века,
смахнув трамвайные пути,
как волосы, с виска.
***
Мечты потемнели от крови моей,
от боли моей потускнели,
родился в России - не хочешь, а пей
и слушай дыханье метели.
Чем горше полынь затяжного дождя,
чем глубже укол расставанья,
тем слаще тебя целовать, уходя,
и в новое верить свиданье.
Я в русскую землю, как в масло, войду
и в пепле древнейшего слоя
височные кости родные найду
и сердце твое золотое.
Замерзну, воскресну и снова умру,
и встану с тобой на высоком яру,
во мгле предрассветной к тебе обернусь -
какая ты все-таки юная, Русь.
Погладь меня, Родина, по волосам,
как будто я маленький мальчик,
и больше - не надо, а дальше - я сам,
всё выше, родная, всё дальше.
#дмитрий_мельников
Мальчишка в синем зеркале пруда,
кипящая в реакторе вода,
текучие графитовые стержни,
смертельный никотиновый елей
и фоторобот гаснущих полей,
и город непогашенной надежды,
где белые обрубки тополей
подняли поминальные скворешни,
всё это – я, во мне болезнь весны,
инфекция, которой нет названья,
руины прошлого освещены,
и мертвецы приходят на свиданье,
они идут в замерзший тамбур сна,
не чувствуя пронзительного ветра,
глотнуть со мной крепленого вина
и покурить, не стряхивая пепла,
потом глядят на бедную одну
шестую часть возлюбленного мира
и падают в грохочущую тьму,
распоротые огненным пунктиром.
***
Мне приснился сон – тень стоит у дома,
и как будто тень эта мне знакома,
до утра стоит у кривой калитки,
словно деда Глеба принес пожитки,
но войти не хочет, боится сына,
в голове – титановая пластина,
вышитый кисет, портсигар трофейный
и идет от деда душок елейный,
сладкий дух такой, как бывает в церкви,
и глаза у деда совсем померкли, –
он стоит в багровой рассветной славе,
он глядит на дом в ледяной оправе,
на знакомый двор, на кусты рябины,
просит передать дорогому сыну,
чтобы тот простил его ради Бога,
с горя пил он беленькой слишком много,
вот и умер, стало быть, от болезни,
дед мой умолкает и тонет в бездне,
но во тьме горят, предвещая Царство,
там где время сходится и пространство,
в точке одиночества и тоски
дедовы медали, как огоньки.
***
Под утро кончится зима,
которой нет конца,
и медленно уйдут дома
от моего лица.
И свет забрезжит впереди,
и черная земля
прильнет щекой к моей груди,
как женщина-змея,
…
прильнет щекой к моей груди
на вечные века,
смахнув трамвайные пути,
как волосы, с виска.
***
Мечты потемнели от крови моей,
от боли моей потускнели,
родился в России - не хочешь, а пей
и слушай дыханье метели.
Чем горше полынь затяжного дождя,
чем глубже укол расставанья,
тем слаще тебя целовать, уходя,
и в новое верить свиданье.
Я в русскую землю, как в масло, войду
и в пепле древнейшего слоя
височные кости родные найду
и сердце твое золотое.
Замерзну, воскресну и снова умру,
и встану с тобой на высоком яру,
во мгле предрассветной к тебе обернусь -
какая ты все-таки юная, Русь.
Погладь меня, Родина, по волосам,
как будто я маленький мальчик,
и больше - не надо, а дальше - я сам,
всё выше, родная, всё дальше.
#дмитрий_мельников
В прошлом году читатели захотели сделать Дмитрию Мельникову подарки: прочитали его стихи вслух и выложили ролики в сеть. Все они здесь:
https://zen.yandex.ru/media/id/5addcd567ddde842d67b1c4b/dmitrii-melnikov-5e4ba930cc6d233fd0f6c8fe
#дмитрий_мельников
https://zen.yandex.ru/media/id/5addcd567ddde842d67b1c4b/dmitrii-melnikov-5e4ba930cc6d233fd0f6c8fe
#дмитрий_мельников
Яндекс Дзен
Дмитрий Мельников
Сегодня на канале внеплановый и необычный эфир, но формат "... и заметки" меня извинит. Сеть хранит несколько звуковых файлов, где Дмитрий Мельников читает свои стихи сам. Но ко дню рождения поэта благодарные читатели решили сделать автору подарки. И записали…
Давно не было рубрики #читатель
Наталья Чудова (17 февраля 2020 года):
- Десять лет назад О.А.Шамшикова сделала (в соавторстве с Н.М.Клепиковой) хороший опросник на тему нарциссизма. У нас - для текстовой психологической диагностики - он как-то особенно хорошо пошёл.
Пять лет назад она написала статью, и у меня она сейчас срезонировала с обсуждениями Конституции. В том смысле, что поворот человечества к национальным и семейным объединениям - это с точки зрения клинической психиатрии и психиатрической эпидемиологии, вероятно, просто бегство от края пропасти.
Вот взглянули в лицо патологическому индивидуализму и испугались окончательного распада личности.
На языке христианства это про гордыню, и да - страшное это дело, прямо вечный лёд вокруг и вечный пламень внутри, выжигающий живые чувства.
"В каждом обществе, как в прошлом, так и в наше время, имели и имеют место проявления психической патологии. Однако нарастание численности лиц имеющих патологию и ее однообразие, приводит к мыли, что именно давление современной жизни является ее основной причиной. Так примерно 100 лет назад, во времена З. Фрейда, наиболее частым психическим нарушением была истерия, а проблемы нарциссизма не носили такого характера эпидемии, как сегодня.
Еще 20—30 лет назад простому обывателю не приходилось сталкиваться с термином «нарциссизм» так часто, как это происходит в последние годы. Нарциссизм как культурный феномен вышел за рамки психиатрии и клинической психологии в XXI веке и предстал во всей своей красе более как норма современного общества, чем психическая патология или стадия развития".
P.S (Примечание Натальи Чудовой). Мой коммент к выводам авторов: соцсети, как любой инструмент, помогают человеку в решении его задач. Каковы эти задачи - это уж дело каждого, не в фейсбуках и твиттерах проблема.
https://supervis.ru/content/1924726471-shamshikova-e-o-shamshikova-o-socialnye-seti-kak-mehanizm-narcissizacii
Наталья Чудова (17 февраля 2020 года):
- Десять лет назад О.А.Шамшикова сделала (в соавторстве с Н.М.Клепиковой) хороший опросник на тему нарциссизма. У нас - для текстовой психологической диагностики - он как-то особенно хорошо пошёл.
Пять лет назад она написала статью, и у меня она сейчас срезонировала с обсуждениями Конституции. В том смысле, что поворот человечества к национальным и семейным объединениям - это с точки зрения клинической психиатрии и психиатрической эпидемиологии, вероятно, просто бегство от края пропасти.
Вот взглянули в лицо патологическому индивидуализму и испугались окончательного распада личности.
На языке христианства это про гордыню, и да - страшное это дело, прямо вечный лёд вокруг и вечный пламень внутри, выжигающий живые чувства.
"В каждом обществе, как в прошлом, так и в наше время, имели и имеют место проявления психической патологии. Однако нарастание численности лиц имеющих патологию и ее однообразие, приводит к мыли, что именно давление современной жизни является ее основной причиной. Так примерно 100 лет назад, во времена З. Фрейда, наиболее частым психическим нарушением была истерия, а проблемы нарциссизма не носили такого характера эпидемии, как сегодня.
Еще 20—30 лет назад простому обывателю не приходилось сталкиваться с термином «нарциссизм» так часто, как это происходит в последние годы. Нарциссизм как культурный феномен вышел за рамки психиатрии и клинической психологии в XXI веке и предстал во всей своей красе более как норма современного общества, чем психическая патология или стадия развития".
P.S (Примечание Натальи Чудовой). Мой коммент к выводам авторов: соцсети, как любой инструмент, помогают человеку в решении его задач. Каковы эти задачи - это уж дело каждого, не в фейсбуках и твиттерах проблема.
https://supervis.ru/content/1924726471-shamshikova-e-o-shamshikova-o-socialnye-seti-kak-mehanizm-narcissizacii
Ассоциация супервизоров и консультантов
Шамшикова Е. О., Шамшикова О. А. Социальные сети как механизм нарциссизации общества
СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ КАК МЕХАНИЗМ НАРЦИССИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА Шамшикова Е. О., Шамшикова О. А.
Смотрите какая история:
"Историю этого артефакта мы узнали, листая протоколы заседания Тверской ученой архивной комиссии (ТУАК). До революции ее заседания проходили открыто в зале Дворянского собрания. И на них собиралось немало интересующейся публики. И даже не потому, что члены ТУАК читали научные доклады и демонстрировали всякие археологические древности, привезенные из экспедиций из отдаленных уголков Тверской губернии.
Иногда на заседаниях случались настоящие сенсации. Так было и в тот день, 12 сентября 1900 года, когда во время очередного заседания в зал внесли нечто, завернутое в ткань…
Когда ткань развернули, присутствующие едва сдержали возгласы разочарования. Перед ними предстала небольшая, пожелтевшая от времени мраморная доска, на которой с помощью пуль и проволоки была изображена медицинская эмблема – змея, обвивающая чашу. Под змеей надпись – «Севастополь, 1855 год». И больше ничего.
Но через несколько минут, когда зачитали сопроводительную записку, настроение публики изменилось. «Люди вставали и тянулись к сцене, чтобы посмотреть драгоценную реликвию, – писал один из участников того собрания. – Многие плакали в голос, говорили о благодарной памяти великой нашей современницы. Память П. И. Савиной почтили общим вставанием».
Артефакт, который являлся для нее самой драгоценной реликвией, в дар Тверскому музею завещала Прасковья Ивановна Савина, скончавшаяся в июле 1900 года в Осташкове.
https://a4.news/kolumnisty/bescennaya_relikviya_-_sevastopol_1855_podarok_iz_splyushhennyx_pul
"Историю этого артефакта мы узнали, листая протоколы заседания Тверской ученой архивной комиссии (ТУАК). До революции ее заседания проходили открыто в зале Дворянского собрания. И на них собиралось немало интересующейся публики. И даже не потому, что члены ТУАК читали научные доклады и демонстрировали всякие археологические древности, привезенные из экспедиций из отдаленных уголков Тверской губернии.
Иногда на заседаниях случались настоящие сенсации. Так было и в тот день, 12 сентября 1900 года, когда во время очередного заседания в зал внесли нечто, завернутое в ткань…
Когда ткань развернули, присутствующие едва сдержали возгласы разочарования. Перед ними предстала небольшая, пожелтевшая от времени мраморная доска, на которой с помощью пуль и проволоки была изображена медицинская эмблема – змея, обвивающая чашу. Под змеей надпись – «Севастополь, 1855 год». И больше ничего.
Но через несколько минут, когда зачитали сопроводительную записку, настроение публики изменилось. «Люди вставали и тянулись к сцене, чтобы посмотреть драгоценную реликвию, – писал один из участников того собрания. – Многие плакали в голос, говорили о благодарной памяти великой нашей современницы. Память П. И. Савиной почтили общим вставанием».
Артефакт, который являлся для нее самой драгоценной реликвией, в дар Тверскому музею завещала Прасковья Ивановна Савина, скончавшаяся в июле 1900 года в Осташкове.
https://a4.news/kolumnisty/bescennaya_relikviya_-_sevastopol_1855_podarok_iz_splyushhennyx_pul
https://a4.news
Бесценная реликвия - Севастополь 1855. Подарок из сплющенных пуль
Это история о том, как раненые медсестре подарок сделали, который она всю жизнь хранила и передала в музей.
В Тверском государственном объединенном музее хранится необычный экспонат из позапрошлого века. На мраморной доске – змея, выложенная из сплющенных…
В Тверском государственном объединенном музее хранится необычный экспонат из позапрошлого века. На мраморной доске – змея, выложенная из сплющенных…
Год назад Аня Ревякина написала:
- Есть такая страна на планете - Донецкая Республика.
И есть город в Республике - Горловка.
И есть такой посёлочек Зайцево.
И есть улица - Карбышева.
В результате сегодняшнего утреннего обстрела этого посёлка с применением минометов калибром 82 мм повреждено 5 домов по таким адресам:
ул. Карбышева, д. 101 (прямое попадание в кровлю);
ул. Карбышева, д. 103 (прямое попадание в кровлю);
ул. Карбышева, д. 104 (осколочные повреждения фасада);
ул. Карбышева, д. 107 (прямое попадание с последующим возгоранием);
ул. Карбышева, д. 109 (прямое попадание в кровлю).
Ровно 75 лет назад, в ночь на 18 февраля 1945 года в концлагере Маутхаузен, в числе около пятисот других заключённых, после зверских пыток генерал Карбышев (ему было 64 года) был облит водой на морозе и убит.
Тело Карбышева было сожжено в печах Маутхаузена.
Вот такое жуткое пересечение.
Спустя ровно 75 лет.
Да, убить можно, конечно.
Человек смертен, а вот сломить нельзя.
- Есть такая страна на планете - Донецкая Республика.
И есть город в Республике - Горловка.
И есть такой посёлочек Зайцево.
И есть улица - Карбышева.
В результате сегодняшнего утреннего обстрела этого посёлка с применением минометов калибром 82 мм повреждено 5 домов по таким адресам:
ул. Карбышева, д. 101 (прямое попадание в кровлю);
ул. Карбышева, д. 103 (прямое попадание в кровлю);
ул. Карбышева, д. 104 (осколочные повреждения фасада);
ул. Карбышева, д. 107 (прямое попадание с последующим возгоранием);
ул. Карбышева, д. 109 (прямое попадание в кровлю).
Ровно 75 лет назад, в ночь на 18 февраля 1945 года в концлагере Маутхаузен, в числе около пятисот других заключённых, после зверских пыток генерал Карбышев (ему было 64 года) был облит водой на морозе и убит.
Тело Карбышева было сожжено в печах Маутхаузена.
Вот такое жуткое пересечение.
Спустя ровно 75 лет.
Да, убить можно, конечно.
Человек смертен, а вот сломить нельзя.
#книжная_полка
Анна Ревякина
И просвета не видно,
даже в полдень, когда в зените
наше общее солнце сияет особенно ярко.
Отче создал нам мир
и сказал свысока: «Живите!
Кто как сможет, живите,
не по книгам, так хоть по ремаркам».
Бескорыстно расходуя время
и прочие недра,
будь то нерв или сила двоих –
самых близких здешних,
мы добавили в письма
ужасное слово «наверно»,
мы его добавили даже в песни.
В этом слове так много сомнений,
что колет сердце выводить его на бумаге,
катать вдоль дёсен.
Я хочу здесь остаться поэтом,
пусть даже не первым.
Быть поэтом, поверь мне, –
изящнейшее из ремёсел.
И в неровностях строчек
родятся большие смыслы.
Утончённые, грубоватые, как захочешь.
Пусть в твоей большой и широкой жизни
будет время на то,
чтобы просто служить отчизне,
а не ставить над нею точку.
Потому что время
нас всех рассудит и обесточит,
потому что время обескураживает и лечит.
Если ставить точку,
то лишь там, где укажет Отче,
где заблудшее человечество
не живёт по законам речи…
А живёт по закону крови,
впиваясь в глотку,
ухмыляясь жутким оскалом
насмерть больного зверя.
Человечество – воск,
из которого при неправильной обработке
исчезает вся божественная материя.
Анна Ревякина
И просвета не видно,
даже в полдень, когда в зените
наше общее солнце сияет особенно ярко.
Отче создал нам мир
и сказал свысока: «Живите!
Кто как сможет, живите,
не по книгам, так хоть по ремаркам».
Бескорыстно расходуя время
и прочие недра,
будь то нерв или сила двоих –
самых близких здешних,
мы добавили в письма
ужасное слово «наверно»,
мы его добавили даже в песни.
В этом слове так много сомнений,
что колет сердце выводить его на бумаге,
катать вдоль дёсен.
Я хочу здесь остаться поэтом,
пусть даже не первым.
Быть поэтом, поверь мне, –
изящнейшее из ремёсел.
И в неровностях строчек
родятся большие смыслы.
Утончённые, грубоватые, как захочешь.
Пусть в твоей большой и широкой жизни
будет время на то,
чтобы просто служить отчизне,
а не ставить над нею точку.
Потому что время
нас всех рассудит и обесточит,
потому что время обескураживает и лечит.
Если ставить точку,
то лишь там, где укажет Отче,
где заблудшее человечество
не живёт по законам речи…
А живёт по закону крови,
впиваясь в глотку,
ухмыляясь жутким оскалом
насмерть больного зверя.
Человечество – воск,
из которого при неправильной обработке
исчезает вся божественная материя.
Forwarded from Воинская Слава Руси🇷🇺🫡 (TelepostBot)
Окружение и разгром группировки ВСУ в Дебальцево в ходе конфликта на Востоке Украины
Силы самопровозглашенной Донецкой Народной Республики 18 февраля 2015 года взяли Дебальцево под контроль. Одним из самых драматичных и кровопролитных эпизодов в ходе вооруженного конфликта на востоке Украины стало сражение в окрестностях небольшого населенного пункта Дебальцево. Здесь оказались в «котле» значительные силы украинской армии. Осознав безвыходность своего положения, украинские военные начали стремительный отход, бросая на позициях тяжелую технику и большие запасы боеприпасов, неся значительные потери.
Воинская Слава России
#история #даты #хроника
#SMA
Силы самопровозглашенной Донецкой Народной Республики 18 февраля 2015 года взяли Дебальцево под контроль. Одним из самых драматичных и кровопролитных эпизодов в ходе вооруженного конфликта на востоке Украины стало сражение в окрестностях небольшого населенного пункта Дебальцево. Здесь оказались в «котле» значительные силы украинской армии. Осознав безвыходность своего положения, украинские военные начали стремительный отход, бросая на позициях тяжелую технику и большие запасы боеприпасов, неся значительные потери.
Воинская Слава России
#история #даты #хроника
#SMA
#могилы
Когда в упор в альпийский лёд весной
глядит дыра озоновая - грейся! -
тела погибших в первой мировой
растут из-под земли. Не эдельвейсы.
И кажется, выталкивает их
на свет, наружу - как предупрежденье -
позорное молчание живых.
Потеря памяти. Потеря зренья.
Пока роятся факелы в ночи,
и люди снова заживо сгорают,
и радуются смерти палачи,
не кончена вторая мировая.
И вновь держать дебальцевский окоп,
когда его огнём разворотили
до дедовских могил - и вражьих толп
опять не подпускать к Саур-Могиле.
Когда в упор в альпийский лёд весной
глядит дыра озоновая - грейся! -
тела погибших в первой мировой
растут из-под земли. Не эдельвейсы.
И кажется, выталкивает их
на свет, наружу - как предупрежденье -
позорное молчание живых.
Потеря памяти. Потеря зренья.
Пока роятся факелы в ночи,
и люди снова заживо сгорают,
и радуются смерти палачи,
не кончена вторая мировая.
И вновь держать дебальцевский окоп,
когда его огнём разворотили
до дедовских могил - и вражьих толп
опять не подпускать к Саур-Могиле.
Роман Солодовчук:
- В ночь с 18 на 19 февраля "мирными протестующими" на майдане были убиты первые милиционеры: старшие лейтенанты Дмитрий Александрович Власенко и Виталий Иванович Гончаров, старшина милиции Андрей Васильевич Федякин.
Все погибшие были крымчане.
У всех погибших ребят остались вдовы и маленькие дети.
Их портреты были установлены в столице Крыма Симферополе. До того дня в милиционеров "просто" стреляли, закидывали "коктейлями Молотова", истязали и пытали захваченных в плен.
Через несколько дней победители объявят переворот "революцией достоинства", а его участникам объявят фактическую амнистию за всё совершённое во время разгула их "достоинства". А потом будет избиение и смерти крымчан под Корсунь-Шевченковским, и именно с этого, а не с "вежливых людей" начнется расставание с Крымом...
Не вина этих парней, что "енакиевский проФФессор" оказался трусом, они пытались спасти страну и остались верны своей присяге.
Светлая память.
- В ночь с 18 на 19 февраля "мирными протестующими" на майдане были убиты первые милиционеры: старшие лейтенанты Дмитрий Александрович Власенко и Виталий Иванович Гончаров, старшина милиции Андрей Васильевич Федякин.
Все погибшие были крымчане.
У всех погибших ребят остались вдовы и маленькие дети.
Их портреты были установлены в столице Крыма Симферополе. До того дня в милиционеров "просто" стреляли, закидывали "коктейлями Молотова", истязали и пытали захваченных в плен.
Через несколько дней победители объявят переворот "революцией достоинства", а его участникам объявят фактическую амнистию за всё совершённое во время разгула их "достоинства". А потом будет избиение и смерти крымчан под Корсунь-Шевченковским, и именно с этого, а не с "вежливых людей" начнется расставание с Крымом...
Не вина этих парней, что "енакиевский проФФессор" оказался трусом, они пытались спасти страну и остались верны своей присяге.
Светлая память.
О событиях того февраля - рассказ Алексея Ивакина, которого уже нет с нами. А слова его звучат.
#алексей_ивакин
https://youtu.be/ZH0CQpGNRjI
#алексей_ивакин
https://youtu.be/ZH0CQpGNRjI
YouTube
Алексей Ивакин Приказа нет
Рассказ Алексея Ивакина. Читает Лев Преображенский. Музыкальное оформление Александр Райдер.
#книжная_полка
Борис Бергин:
Пока они стояли между нами и обезумевшей толпой майдана, "беркут" и мальчишки ВВ, уставшие, безоружные, было немного надежды...
Удерживающим
Убирайся, война, в схрон,
Закоптил город твой чад,
Паны бьются за свой трон,
У холопов чубы трещат.
И сбегается шакальё,
Рвать и землю мою терзать,
Кто там первый кого сольёт?
Но не будет пути назад.
Притворяется зло добром -
Бьют с ухмылкой и жгут живьём.
Все известно, как мир старо,
Только каждый пройдет своё.
Грязь замазать желает всё -
Но тогда выпадает снег,
Кто все вынесет - тот спасён,
Кто не лжет - тот сильнее всех.
Плачем пусть не порвет струны,
У черты повернется вспять,
Где мальчишки моей страны
Нерушимой стеной стоят.
31.01.2014
#борис_бергин
Борис Бергин:
Пока они стояли между нами и обезумевшей толпой майдана, "беркут" и мальчишки ВВ, уставшие, безоружные, было немного надежды...
Удерживающим
Убирайся, война, в схрон,
Закоптил город твой чад,
Паны бьются за свой трон,
У холопов чубы трещат.
И сбегается шакальё,
Рвать и землю мою терзать,
Кто там первый кого сольёт?
Но не будет пути назад.
Притворяется зло добром -
Бьют с ухмылкой и жгут живьём.
Все известно, как мир старо,
Только каждый пройдет своё.
Грязь замазать желает всё -
Но тогда выпадает снег,
Кто все вынесет - тот спасён,
Кто не лжет - тот сильнее всех.
Плачем пусть не порвет струны,
У черты повернется вспять,
Где мальчишки моей страны
Нерушимой стеной стоят.
31.01.2014
#борис_бергин
Forwarded from Стихи и книги Дмитрия Мельникова
Ангелы имеют вес,
и не только в горнем мире,
так же музыка небес
ночью бродит по квартире,
наклоняется к тебе,
на постели тихо спящей,
так же ты к моей судьбе
и душе моей пропащей
наклонилась, подняла,
словно бабочку за крылья,
отлепила от стекла,
и бесстрашно, без усилья
отряхнула ото сна -
сердцу девы нет закона.
Под Москвой стоит весна,
как войска Наполеона.
и не только в горнем мире,
так же музыка небес
ночью бродит по квартире,
наклоняется к тебе,
на постели тихо спящей,
так же ты к моей судьбе
и душе моей пропащей
наклонилась, подняла,
словно бабочку за крылья,
отлепила от стекла,
и бесстрашно, без усилья
отряхнула ото сна -
сердцу девы нет закона.
Под Москвой стоит весна,
как войска Наполеона.
К 80-летию Кузнецова Юрий Милославский писал:
- Нам пора называть вещи своими именами.
Юрий Поликарпович Кузнецов - самый значительный русский поэт второй половины ХХ столетия, если считать/считывать эти сроки от начала 60-х.
Его поэзия восходит к линии"/иерархии Тютчев-Баратынский-Полонский-Анненский-Ходасевич-Заболоцкий, практически нигде не соприкасаясь с иной "линией", - "линией"-победительницей, "линией" будто бы главенствующей, - судя по тому, как вот уже почти столетие нам трактуют историю и теорию русской словесности (и русской поэзии, в частности). Это разговор не просто серьезный и долгий. Это - пересмотр, к которому даже и не приступали.
К стыду своему, не знала, что отец Кузнецова, потеря которого стала для поэта одной из самых больных тем, погиб при освобождении Севастополя.
- Нам пора называть вещи своими именами.
Юрий Поликарпович Кузнецов - самый значительный русский поэт второй половины ХХ столетия, если считать/считывать эти сроки от начала 60-х.
Его поэзия восходит к линии"/иерархии Тютчев-Баратынский-Полонский-Анненский-Ходасевич-Заболоцкий, практически нигде не соприкасаясь с иной "линией", - "линией"-победительницей, "линией" будто бы главенствующей, - судя по тому, как вот уже почти столетие нам трактуют историю и теорию русской словесности (и русской поэзии, в частности). Это разговор не просто серьезный и долгий. Это - пересмотр, к которому даже и не приступали.
К стыду своему, не знала, что отец Кузнецова, потеря которого стала для поэта одной из самых больных тем, погиб при освобождении Севастополя.
Forwarded from Филологичка
Возвращение
Шёл отец, шёл отец невредим
Через минное поле.
Превратился в клубящийся дым —
Ни могилы, ни боли.
Мама, мама, война не вернёт…
Не гляди на дорогу.
Столб крутящейся пыли идёт
Через поле к порогу.
Словно машет из пыли рука,
Светят очи живые.
Шевелятся открытки на дне сундука —
Фронтовые.
Всякий раз, когда мать его ждёт, —
Через поле и пашню
Столб клубящейся пыли бредёт,
Одинокий и страшный.
Юрий Кузнецов.
Отец поэта - начальник разведки 10-ого стрелкового корпуса подполковник Кузнецов Поликарп Ефимович. В 1943 году с бойцами форсировал Сиваш, после чего закрепился на Крымском берегу. С этого началось освобождение Крыма. Погиб 8 мая 1944 года на подступах к Севастополю.
Шёл отец, шёл отец невредим
Через минное поле.
Превратился в клубящийся дым —
Ни могилы, ни боли.
Мама, мама, война не вернёт…
Не гляди на дорогу.
Столб крутящейся пыли идёт
Через поле к порогу.
Словно машет из пыли рука,
Светят очи живые.
Шевелятся открытки на дне сундука —
Фронтовые.
Всякий раз, когда мать его ждёт, —
Через поле и пашню
Столб клубящейся пыли бредёт,
Одинокий и страшный.
Юрий Кузнецов.
Отец поэта - начальник разведки 10-ого стрелкового корпуса подполковник Кузнецов Поликарп Ефимович. В 1943 году с бойцами форсировал Сиваш, после чего закрепился на Крымском берегу. С этого началось освобождение Крыма. Погиб 8 мая 1944 года на подступах к Севастополю.
#книжная_полка
Юрий Хоба с началом войны на Донбассе вместо записных книжек с заметками о природе родного края стал вести репортажи о разрушениях, обстрелах, фронтовых событиях.
Фотоснимок с разрушенным мемориалом на Саур-могиле есть у меня в книге "Родительская тетрадь" со времён поездки на "Большой Донбасс": в таком ракурсе горестные и гневные скульптурные портреты защитников главной высоты Донецкого кряжа снимает практически каждый, кто побывал там после боёв с нацистами нового извода.
Юрий Хоба с началом войны на Донбассе вместо записных книжек с заметками о природе родного края стал вести репортажи о разрушениях, обстрелах, фронтовых событиях.
Фотоснимок с разрушенным мемориалом на Саур-могиле есть у меня в книге "Родительская тетрадь" со времён поездки на "Большой Донбасс": в таком ракурсе горестные и гневные скульптурные портреты защитников главной высоты Донецкого кряжа снимает практически каждый, кто побывал там после боёв с нацистами нового извода.
Юрий Хоба:
Дебальцево - Саур-могила. Февраль 2015.
Из походного блокнота
Когда я почти добрался до маковки Саур-могилы, за спиной послышался рев мотора, и вскоре меня обогнала легковушка. За рулем девица, на пассажирском сиденье - молодой человек. Обряжены в камуфляж - самую ходовую одежду на просторах моей малой родины.
Честно признаться, парочка не вызвала симпатий. У девицы щечки подобны райскому яблочку, так нет же, поленилась совершить пешее восхождение.
В этой связи вспомнились слова доброго моего знакомого, кавалера двух орденов Славы Федора Балакая. Оказывается, у фронтовиков существует негласное правило: подниматься на вершину только своим ходом. Исключение делается лишь для двух категорий ветеранов - безногих и отошедших в мир иной.
К последним теперь следует отнести и самого Федора Антоновича. Уже лежа на поданной водителем "скорой" каталке, он попросил об одном одолжении: "Если не дотяну до праздника Победы, привези на мое последнее пристанище горсть земли с Саур-могилы. И выпей чарку, как это мы делали прежде".
С последним пунктом просьбы пришлось повременить. Наш маршрут не заканчивался высшей точкой Донецкого кряжа. Предстояли встречи с совершенно незнакомыми людьми, в том числе - служивыми блокпостов, которые исходящий от путников перегар воспринимают хуже, чем бойцовский бык красную тряпку.
Да и первый пункт дался со скрипом. Скрипели камешки, которые я безуспешно пытался зачерпнуть ладонью. Пришлось использовать в качестве подручного инструмента обломок песчаника, а из носового платка соорудить узелок.
Он оказался так же тяжел, как и котомка былинного богатыря-оратая Микулы Селяниновича. Чтобы подтвердить или опровергнуть возникшее предположение, достаю из нагрудного кармана куртки очки. Так и есть, в импровизированной котомке, помимо камешков, комков бурой земли и корешков степного полынка, оказались два осколка.
За хлопотами проморгал отъезд моторизированной парочки. Обнаруживаю ее спустя четверть часа у подножья Саур-могилы.
Молодой человек внимательно изучал образцы военной техники времен Великой Отечественной, а девица наблюдала за ним из окна автомобиля.
- Вот ведь какие дела,- молвил парень, обращаясь ко мне и своей спутнице,- дед Светланы воевал на точно таком же танке... Ни сам он, ни его машина не получили даже малейшей царапины, а эта, глядите, пострадала спустя много лет.
Я не силен в сухопутной технике, однако счел нужным возразить парню:
- Пробит закрылок всего-навсего. Жизненно важные органы не задеты. С такими пустяковыми повреждениями поле боя не покидают...
Послушайте, а почему ваша девушка столь нелюбопытна? Вместо того, чтобы сфотографироваться рядом с танком, возможно, её дед именно на нем прокатился по Берлину, она предпочитает любоваться музейным экспонатом на расстоянии.
- Светлана не годится на роль фотомодели. А не подходит потому, что после ранения стесняется показываться на люди с ходунками. Да и я только из госпиталя. Вот и используем внеплановый отпуск с пользой для дела. А то, стыдно признаться, сами - местные, но на Саур-могиле не бывали.
- Извините, - говорю, - ребята, что плохо о вас подумал. На вершину даже деды-фронтовики пешком взбираются, а вы - машиной...
- Как говорят в таких случаях, - улыбнулась девушка,- молодые - исправимся. Как только здоровье позволит... А что у вас, если не секрет, в узелке?
- Фронтовик, щедрой души человек попросил привезти подарок с вершины Саур-могилы. Если сам уже не может приехать сюда, то пусть горсть земли со святого места придет к нему...
Прощаемся с молодыми людьми и ложимся курсом на линию фронта. По пути минуем несколько сел, в том числе - многострадальное Никишино. Почти в каждом из них по изувеченной осколками братской могиле. Чуть позже на стене железнодорожного вокзала Дебальцево обнаруживаю памятную доску, которая гласит, что в начале прошлого века здесь был расстрелян большевик Николай Коняев. На доске следы пуль. Они как бы подтверждают: человек приходит на эту землю исключительно, чтобы крушить плоды рук своих и убивать себе подобных.
Дебальцево - Саур-могила. Февраль 2015.
Из походного блокнота
Когда я почти добрался до маковки Саур-могилы, за спиной послышался рев мотора, и вскоре меня обогнала легковушка. За рулем девица, на пассажирском сиденье - молодой человек. Обряжены в камуфляж - самую ходовую одежду на просторах моей малой родины.
Честно признаться, парочка не вызвала симпатий. У девицы щечки подобны райскому яблочку, так нет же, поленилась совершить пешее восхождение.
В этой связи вспомнились слова доброго моего знакомого, кавалера двух орденов Славы Федора Балакая. Оказывается, у фронтовиков существует негласное правило: подниматься на вершину только своим ходом. Исключение делается лишь для двух категорий ветеранов - безногих и отошедших в мир иной.
К последним теперь следует отнести и самого Федора Антоновича. Уже лежа на поданной водителем "скорой" каталке, он попросил об одном одолжении: "Если не дотяну до праздника Победы, привези на мое последнее пристанище горсть земли с Саур-могилы. И выпей чарку, как это мы делали прежде".
С последним пунктом просьбы пришлось повременить. Наш маршрут не заканчивался высшей точкой Донецкого кряжа. Предстояли встречи с совершенно незнакомыми людьми, в том числе - служивыми блокпостов, которые исходящий от путников перегар воспринимают хуже, чем бойцовский бык красную тряпку.
Да и первый пункт дался со скрипом. Скрипели камешки, которые я безуспешно пытался зачерпнуть ладонью. Пришлось использовать в качестве подручного инструмента обломок песчаника, а из носового платка соорудить узелок.
Он оказался так же тяжел, как и котомка былинного богатыря-оратая Микулы Селяниновича. Чтобы подтвердить или опровергнуть возникшее предположение, достаю из нагрудного кармана куртки очки. Так и есть, в импровизированной котомке, помимо камешков, комков бурой земли и корешков степного полынка, оказались два осколка.
За хлопотами проморгал отъезд моторизированной парочки. Обнаруживаю ее спустя четверть часа у подножья Саур-могилы.
Молодой человек внимательно изучал образцы военной техники времен Великой Отечественной, а девица наблюдала за ним из окна автомобиля.
- Вот ведь какие дела,- молвил парень, обращаясь ко мне и своей спутнице,- дед Светланы воевал на точно таком же танке... Ни сам он, ни его машина не получили даже малейшей царапины, а эта, глядите, пострадала спустя много лет.
Я не силен в сухопутной технике, однако счел нужным возразить парню:
- Пробит закрылок всего-навсего. Жизненно важные органы не задеты. С такими пустяковыми повреждениями поле боя не покидают...
Послушайте, а почему ваша девушка столь нелюбопытна? Вместо того, чтобы сфотографироваться рядом с танком, возможно, её дед именно на нем прокатился по Берлину, она предпочитает любоваться музейным экспонатом на расстоянии.
- Светлана не годится на роль фотомодели. А не подходит потому, что после ранения стесняется показываться на люди с ходунками. Да и я только из госпиталя. Вот и используем внеплановый отпуск с пользой для дела. А то, стыдно признаться, сами - местные, но на Саур-могиле не бывали.
- Извините, - говорю, - ребята, что плохо о вас подумал. На вершину даже деды-фронтовики пешком взбираются, а вы - машиной...
- Как говорят в таких случаях, - улыбнулась девушка,- молодые - исправимся. Как только здоровье позволит... А что у вас, если не секрет, в узелке?
- Фронтовик, щедрой души человек попросил привезти подарок с вершины Саур-могилы. Если сам уже не может приехать сюда, то пусть горсть земли со святого места придет к нему...
Прощаемся с молодыми людьми и ложимся курсом на линию фронта. По пути минуем несколько сел, в том числе - многострадальное Никишино. Почти в каждом из них по изувеченной осколками братской могиле. Чуть позже на стене железнодорожного вокзала Дебальцево обнаруживаю памятную доску, которая гласит, что в начале прошлого века здесь был расстрелян большевик Николай Коняев. На доске следы пуль. Они как бы подтверждают: человек приходит на эту землю исключительно, чтобы крушить плоды рук своих и убивать себе подобных.