Позавчера я побывала на концерте, и до сих пор не могу найти нужных слов, чтобы описать свои ощущения.
"Роза Якова" - это дуэт двух давно знакомых и страстно влюблённых в музыку людей.
Вот как они сами рассказывали о выступлении, которое прошло в "Массолите":
- Дуэт друзей, исполняющий музыку 20-х - 40-х годов прошлого века на пяти языках и русские романсы.

Анонс позавчерашнего концерта Марии Якубович и Алексея Розова звучал так: в своём выступлении на сцене Массолита «Роза Якова» обратится к эстрадной культуре 20-х годов, когда песни рождались на ходу под влиянием момента (утром в газете, вечером в куплете) и уходили в народ, позабыв своих авторов и первых исполнителей, когда традиции бытового музицирования были ещё свежи и актуальны, когда понравившуюся мелодию насвистывали на каждом углу, а слова передавались из уст в уста.
И скажу я вам, это было безумно интересно - поскольку о каждой песне Мария рассказывала удивительные вещи. Пересказывать не буду, и не надейтесь. Возможно, они будут повторять эту программу, и вам тоже повезёт её услышать.
Но в финале прозвучал один романс, который хронологически в двадцатые (заявленные программой) не попадал никак, он написан в 1933-м.
Тем не менее спели его специально для меня как автора перевода оригинального текста с польского.
Называется он "Za dobrze się znamy".

Позапрошлой осенью дуэт "Роза Якова" искал переводчика для романса, который они называли "наша старая новая песня", и я откликнулась на просьбу помочь. Получила подстрочник, текст оригинала на польском и ссылку на старую запись, которую слушала и слушала раз за разом.
Важное условие: перевод должен был быть эквиритмическим, то есть надо было попасть в сильные доли по музыке.

Вдоволь мы плакали,
вдоволь мы спорили
в эти ушедшие годы.
Вечер прощанья
полон молчанья.
Знаем: возврата нет.

Мы так понимаем друг друга,
что выскажем это без слов.
Вижу: уйдёшь после стольких лет.
Слышу, о чём ты молчишь в ответ.
Простимся: ни слова, любимый!
Не в силах мы молвить «прощай»...
И не найти мне выхода в словах,
но ты меня слышишь и так.

Знать бы, что слёзы
тебя остановят, удержат,
лила бы я слёзы…
Что эти слёзы
здесь, на пороге,
смогут тебе сказать?

Улыбкой тебя провожаю,
улыбка и значит «прощай!»
Слёзы, любимый, в сердце — не в глазах,
но ты это видишь и так.

Музыка - Jerzy Rosner (Эдди Рознер), польский текст - Marian Hemar.

Теперь Алексей Розов и Мария Якубович исполняют романс на концертах дуэтом или в расширенном составе, с оркестром Retro Dance Band, которым Алексей руководит.
В их репертуаре аранжировки европейских танго, вальсов и фокстротов 30-40 годов прошлого века: надо сказать, блистательные.

Первое исполнение в Доме учёных (к сожалению, на тот концерт я не попала):
https://youtu.be/buM4rG1lqH4

Первая исполнительница оригинала на польском - наша соотечественница Ольга Викторовна Фависевич, она родилась в 1905 году в Грозном. Когда я бралась за перевод, и не догадывалась, что мы с ней полные тёзки, по имени-отчеству.
Дочь генерала царской армии, служившего на Кавказе, покинула Россию после революции с первой волной эмиграции, совсем юной. Обосновалась в Польше, начала играть в театре, потом выступать на эстраде и на польском радио, приняв сценическое имя Оlga Каmieńsка.
Польская пресса называла её "певчей птицей Варшавы". Она работала с фирмами звукозаписи "Коламбия" в сопровождении трио Генриха Гольда, "Одеон" и "Сирена Электро" с аккомпанементом братьев Ежи и Генриха Рознеров. Специально для Ольги писали польские авторы — и романс, который я перевела, был создан именно так — но среди её пластинок множество записей самых известных русских романсов (в них чувствовалось влияние старой русской школы), а также танго авторства Оскара Строка. С ними она выступала в Польше Прибалтике, вспоминал Рознер, его слова приводит Дмитрий Драгилев в книге "Эдди Рознер: шмаляем джаз, холера ясна!"
https://clck.ru/UoZrW

Были и другие турне: в США, Швеции и Франции. Вторая Мировая война застала певицу в Париже, и в Лодзь она вернулась только после 1945 года. Несколько раз выступала на радио, но состояние здоровья не позволило Каменьской вернуться на эстраду. Умерла она трагически, в начале 1981 года, когда не могла уже передвигаться самостоятельно.
На старинных пластинках остался голос богатого тембра, любовь и страсть, без которых немыслим русский романс.

Dość już płakaliśmy
Dosyć gadaliśmy
Wszystko o sobie już wiemy
Dziś przyszedł wieczór
Pusty i niemy
Pierwszy od tylu lat

Za dawno, za dobrze się znamy
Dlatego nie trzeba nam słów
Słyszę, co mówisz milczeniem swem
Że chcesz już odejść? I tak to wiem
Milczeniem się z sobą żegnamy
Nie umiem powiedzieć "bądź zdrów"
Nic już nie umiem
Widzisz słów mi brak
A zresztą, ty słyszysz to i tak

Gdyby wiedziała
Że można zatrzymać cię łzami
Ach, jakbym płakała
Co mi tam łzy
Gdy chodzi o ciebie
Ale ja wiem, że my

Za dawno, za dobrze się znamy
Dlatego nie trzeba nam łez
Słyszę, co mówisz milczeniem swem
Że musisz odejść? I tak to wiem
Uśmiechem się z sobą żegnamy
Ten uśmiech, to koniec i kres
Kocham cię, tylko łez mi w oczach brak
A zresztą, ty wiesz to i tak

А вот сам оригинал. Поёт Ольга Каменьска:
https://youtu.be/xUqOcLb_wKg

#новое

Встрчнм втрм вс глсн вдл
е
ы

е
о

е

а
ы
е

ы
у
о,
корпус речи становится идолом,
превращается в мегалит.

Он дописьменный столп. И допиксельный.

Неподъёмный усилием мысли, он
прорастает из недр земли.
Что ему наша гонка за временем,
ПСС, рецензенты и премии?
Колебанья упругих волн.
Масса речи навалится тяжестью,
не вздохнуть. И однажды окажется:
даже сроки выходят вон —
обертонами, тембрами, трепетом.
Быстротечность планиды потребует
улетучиться словно газ.
Уцелеет лишь, в строфы спрессовано,
перекрикиванье голосов. Оно
утомительно. Пыл угас,
и стоишь по колено в забвении,
пары слов не издав — да забей на них:
воздух резок, и чахнет свет,
свист крыла налетающей вечности.
Но мгновение, кажется, есть ещё:
оставляемый в меньшинстве
краткий звук мой, родной и юродивый,
что есть силы и боли, просодией
в перепонке гуди чужой.
И тогда прожила не напрасно я,
изо рта отпуская все гласные,
сколько было их за душой.

#скорость

Пишут сегодня:
"Движение по Крымскому мосту открыли ровно три года назад.
А кажется, что стройка у стен Керченской крепости началась только вчера..."

Пол-срока - здесь, и даже боле.
Но всякий раз, когда пейзаж
под шпалы подсыпает соли,
и ты опознаешь Сиваш,
пол-возраста - долой! От дыма
першит в носу, глазам - теплей.
Полусухие реки Крыма
настояны на кизиле.
Домчать до них, и ледяную
настойку эту пить с руки!
Летят ошую, одесную
лишь волны и солончаки.
За край небесного порога
в рассвет уходит, далека,
чумацкая Батый-дорога,
просыпав звёзды из мешка.
Ни сон, ни явь. Лишь брёвен точки
на мелководье. Не дыша,
глазами провожаешь строчки
линялых джинсов Сиваша.
Стучат колёса. Ждут тоннели.
Ты помнишь: шесть! Их будет шесть.
На Сиваше светлеют мели
и ковыля степного шерсть.
И с каждым новым оборотом
железных сдвоенных колёс
над ухом тихо шепчет кто-то:
прости, что солоно пришлось.

...Ищу Сиваш из самолёта.
Тоннели ждут. Скорей бы мост!
2016

И ещё о железной дороге.
В первой половине мая 1944-го начались работы по восстановлению движения поездов до Севастополя.
Снимок редкий, и даже датировка, возможно, неточна.
Севастополь. Первый поезд пришел из Москвы.
25 июня (июля?) 1944 года.

Два-три месяца на восстановление сообщения со столицей после освобождения города и полуострова во время войны.

Будет ветер, будет град.
Перепутана трава.
Не удержишь — улетят
слишком лёгкие слова.
Станут сами по себе:
не твои уже — ничьи.
По ночам их станут петь,
повторяя, соловьи.
И когда находит стих,
как июньская гроза,
отпусти их, отпусти.
На ветру стоять нельзя:
побелеет голова.
Полетят среди дождей
одуванчики-слова,
отрываясь от людей.

И кстати. Ровно через две недели, площадь Ильича, 19:00, паб "Бостон", малый зал. Под псевдонимом (угадайте каким).
Мест всего 40, примерно половина уже забронирована. Если вдруг соберётесь - напишите мне, пожалуйста, личное сообщение.

#книжная_полка cегодня необычная. Потому что онлайн-журнала "Окно в Донбасс" вы в сети больше не найдёте. Делали его Игорь Старков и Марина Третьякова. Потом как-нибудь расскажу, откуда взялась идея издания. Хорошо, что сохранились у меня хотя бы некоторые закладки: например, вот эта, от 17 мая 2017 года:

"Наши Кентукки и Массачусетс
- Что такое, однако, эти беглые в Новороссии? - спросит заезжий в эти места.
- А что такое беглые? - ответят ему туземцы, - известно что: беглые, да и все тут! Крепостная Русь, нашедшая свое убежище, свои Кентукки и Массачусетс. Здесь беглыми земля стала. Не будь их - ничего бы и не было: ни Донщины, ни Черноморья, ни преславной былой Запорожской земли, ни всей этой вековечной гостеприимной царины, к которой стремятся с севера и из других мест за волею и люди, и звери, и птицы! Все тут беглые: Ростов, Мариуполь, Таганрог, все беглые. Эти портовые богачи, купцы и мещане, эти Шелбановы, Пустошневы, Катальманьевы, Безродные,- поройтесь в преданиях их, какова их история? Недавние предки их - крепостные, выходцы из России, либо помещичьи, либо казенные беглые!
Так вам ответят туземцы. А сами присмотритесь на беглых - люди, как люди! Что же их сманивает сюда? Приволье земель и работ, только трудись; на всех труда станет..."
Отрывок из романа Григория Данилевского «Беглые в Новороссии», 1862 г.

Ветер мая — шёлк по коже.
Маков степь полным-полна.
В дымке Чатыр-даг, похожий
на лежащего слона.

На отвалах серых сланцев,
в рыжей глине, на скале,
в колосках у автостанций —
волны маков, осмелев,

долетают до обочин,
вслед автобусу глядят.
А в саду, большие очень,
ждут горячего дождя.

Брызнет — и как не бывало.

Я приехала к отцу.
Мак пылает жарко-алым,
сеет синюю пыльцу,

сеет сонную.
Лиловым
венчика горит неон,

а за ним многоголовый
розовый встаёт пион.

Подоспевшая черешня,
светом жимолость пьяна,
и на зелень белым плещет,
зацветая, бузина.

Ноет сердце без причины,
перехватывает дух.

Млеет мак.
И спит мужчина,
поработавший в саду.

#книжная_полка
Дмитрий Мельников:
Бабушка была атеисткой. Не верила ни в Бога, ни в партию. Ей было все равно, она была как белый мраморный шар - не проткнуть, любила весну, духи и смеяться.
Тем не менее Войно-Ясенецкий взял ее к себе в бригаду анестезиологом, сразу после окончания медфакультета САГУ. Он у них что-то вел и она ему, видимо, понравилась. После его ареста бабушка ушла в онкологию. На всю жизнь.
Онкологи - самые жизнерадостные люди среди врачей. Потому что они знают, что у них больше ничего нет, кроме мужества и надежды. И отступать им некуда.
Памяти Герды
1.
Памяти Герды, драгоценные руки которой
уже никогда не исправят мою тоску,
посвящаются эти дома и безучастный город,
случившийся на веку.
Памяти Герды, сквозь которую падает время
тихо, как будто герань прорастает проем окна,
посвящаются эти слова, и , наравне со всеми,
хлеб и рюмка вина.
И прощаясь с Гердой, которая стала покоем,
теплом и покоем за кромкой льдяных дорог,
Снежная Королева взмахивает рукою,
и начинается снег, колючий, как чертополох...
2.
Ты перестанешь быть собой:
Тебя возьмет зима
Под снег, под каменный прибой,
Под вечные дома,
И превратит тебя во всех,
Кто до тебя уснул -
В мегаломорфный шум помех,
В обычный звездный гул.
И так же, как и всех, кто спит
Последним сном, всегда,
Тебя никто не повторит,
Никто и никогда.
3.
Вечно никто не живет. На пороге лучшей судьбы
Она много страдала - её жег последний огонь.
Она многое видела. Это удел слепых,
Многое видеть, закрыв глазами ладонь,
Она видела небо и совсем молодого деда,
Идущего с ней под ручку в руинах зноя...
Кем она стала, еще раз вспомнив всё это,
Облаком или рекою? Облаком или рекою?
Она разошлась. Превратилась в клюквенный дым,
В яблоки крови над черной водой болот.
Сердце неповторимо. Голос неповторим.
Личность неповторима. Вечно никто не живет.
4.
Электрический свет
Обжигает окон углы -
Расставания нет,
Только губы шепчут «курлы».
Только губы горят
В мертвой славе божьих полей.
Расставания ад
Вновь тебе прохрипит: «налей»,
И ты выпьешь вино,
Словно шпагу погрузишь в быка,
И забудешься, но
Не забудет тебя тоска.
Не забудет тоска
Тех кого любил, но не спас -
Это насморк пока,
А еще не слезы из глаз.
Будешь, отворотясь
На погоду в окно смотреть;
Расставания нет. Просто грязь.
Просто вонь. Просто смерть.
5.
Свет погас, когда ты умерла.
Почему-то погас свет.
Вот и все. Теперь ты - была.
Суета, конешно, сует.
Свет погас, задрожали огни
и рассыпались вдалеке.
Я шептал: "спаси-сохрани",
ты плыла по черной реке,
перевозчик взял с тебя фунт
окончательного тепла,
твое тело зарыли в грунт,
разровняли его дотла.
Разровняли тебя дотла.
И волос не оставили прядь.
Вот и все. Такие дела.
Моя очередь умирать.
6.
По черной стигийской воде - фигуркой из алебастра
за тобою движется волк - отверженная душа,
а за ним - многоочитый ангел опасный.
Во мгле элевзинского полдня за тобою движется волк,
это - частица души, отвергнутой несправедливо,
а кем и за что - никак не возьму в толк.
И белые единороги, белые единороги
приходят на водопой к последней твоей берлоге,
к твоей замогильной весне, и пьют по собственной воле
жар из твоей груди, который лишает боли.
И начинается рай - но рай начинается там,
где мне уже нечего делать - на смену старым богам
приходят новые боги и целуют меня в лицо,
и полночь огня мне не кажется больше концом.
Ибо в небытии, наверное, что-то есть,
то, что не позволяет духу остаться здесь,
то, что рождает его, и тянет назад, во мрак,
и я смею думать, что это не только мой страх.

7.
Ее душа очистилась в огне
от пролежней, от крови, от камней,
от слепоты - ото всего, что было
навершием ее живой могилы.
Ее душа устала воевать
и медленно поворотилась вспять
к началу полнозвучья, где слышны
божественные звуки тишины.
И тишина божественного смысла
окутала творение свое
и погрузила в инобытие,
прощая грех самоубийства.
Нужда и страх, страдание и смерть -
все рухнуло - осталась только твердь
небесных сил - и среди них твой голос,
твой ум, твоя сердечная веселость.
8.
Я не смог отменить быстротечность жизни,
я не смог отменить одинокую старость,
но солнечный свет,
проницающий кроны деревьев, все так же,
небывало силен и сладок,
и это наводит на мысль,
одно только это наводит на мысль,
что мир не случаен,
и ты не случайна,
и творчество Бога
ожидает, в конечном счете,
успех.

#дмитрий_мельников

Выйдешь, скрипя зубами, впиваясь в ночь —
ночь, да такую, что все соловьи пьяны.
Не шелохнувшись, берёзы глядят в окно:
чёрные пряди под синим огнём луны.

Вот тебе май, одуванчиков млечный дым,
волны сирени — до третьего этажа.
Ландыш за сердце берёт, и такое с ним
делает, что ни вздохнуть, ни зубов разжать.

Вынут всю душу пением. Лепестки
звёздные пряны — пала уже роса.
Вот тебе май, и запомни его таким:
сердце на части, не выплаканы глаза,
три соловьиных октавы, огонь тоски,
жгучая боль от счастья.
И седина в волосах.

#календарь
18 мая 1886 издан указ императора Александра III о возрождении Черноморского флота через 30 лет после Крымской войны: на ЧФ возлагалась задача «служить вооруженной защите государственного достоинства».

Соколиной охоты, царевна, сегодня хочу:
пусть летит, распластавшись по ветру, за нами бунчук,
пусть впиваются пятки в бока тонконогим коням
и когтистая птица сидит на руке у меня.

Мой скакун, распаляясь, уже закусил удила,
и легла на твою тетиву из колчана стрела.
И бурлит, заиграв, наша скифская кровь, горячей
в летний полдень пролившихся с неба лучей.

От погони, мой царь, я как будто сама не своя.
Слишком тесно в долине - мы хлынем от самых Саян,
и, прямой как стрела, ляжет путь далеко-далеко:
будут битвы, и Будда придёт - через восемь веков.

Горячи наши кони, и гончих поджары тела.
Голос крови почуявший сокол расправит крыла,
а светило над снежным хребтом озаряет восток.
Мы плавильный котёл. Мы грядущих империй исток.

…Я однажды, царевна, тебя не сумею согреть.
Нас отыщут в глубинах кургана, в Долине Царей.
Ни коней и ни гончих, ни свиста охотничьих птиц,
и наследие скифов утрачено в долгом пути.

Я как будто не жил и как будто бы ты не жила.
Но всё так же горит на ветру, не сгорая дотла,
там, где два Енисея в потоке слились на бегу,
наша хищная скифская бронза на белом снегу.

Красноярску - 32000 лет.
Тридцать две тысячи лет.
Это Российский Радиоуниверситет и специальный проект "Сибирские древности".
Выпуск 568
17.05.2021
"Красноярск - древнейший город на планете"
Когда автор цикла "Сибирские древности" доктор исторических наук Николай Иванович Дроздов предложил Российскому радиоуниверситету тему о древнейшем городе на планете Красноярске, я не поверил своим ушам. Мы привыкли к древним городам Востока и Азии, но чтобы у нас в Сибири - и Красноярск? Как в 1884 году директором гимназии Иваном Тимофеевичем Савенковым на Афонтовой горе были обнаружены древнейшие орудия Каменного века, как учёные конца XIX века схватились за голову, как бельгийский археолог барон де Бай помчался в Красноярск, какие уникальные находки совершили советские учёные, на какой территории расположены пять стоянок Афонтовой горы, сколько тысяч лет этим находкам, какими были древние люди, постоянно жившие на территории современного Красноярска, как на их жизнь влияли изменения климата, что умели делать люди палеолита, насколько они были умелыми, о чём они мечтали, какая математическая таблица найдена в Красноярске, сколько страниц в Каменной книге Красноярска - смотрите и слушайте беседу с доктором исторических наук, директором Сибирского института международного инновационного университета, профессором кафедры истории России Сибирского федерального университета Николаем Ивановичем Дроздовым.
Премьера выпуска состоялась 17.05.2021: https://youtu.be/dokrxajolOE
#российскийрадиоуниверситет #сибирскиедревности #дроздов #красноярск

Скульптурная композиция Даши Намдакова, часть ансамбля вокруг монумента "Центр Азии" в Кызыле (Тыва), на набережной у слияния двух рек в Большой Енисей. Для "Царской охоты" скульптор использовал образы царственной скифской пары, найденной в 2000 году при раскопках в Долине Царей - кстати, долина-усыпальница прародины скифов раз в десять больше египетской.

Прекрасная Кетеван Меладзе в Тг и её работы