#читатель напоминает: между Днём Черноморского флота и Днём города - месяц. С праздником!

#читатель Михаил Трифонов:
- В 1776 году войска Суворова вошли в Крым и посадили на престол нашего сукиного сына - хана Шагин-Гирея. Обследуя полуостров, Суворов обнаружил Ахтиарскую бухту, очень удобную для расположения флота. Но место было занято - там сидела какая-то посторонняя турецкая эскадра.
В ночь на 15 июня 1778 года Суворов скрытно разместил по берегам Ахтиарской бухты 6 батальонов пехоты, конницу и 3 артиллерийских батареи. Озадаченные турки удалились - стоять под дулами береговых батарей было неуютно.
В 1778 и 1780 году бухту обследовал фрегат "Осторожный". 17 ноября 1782 г. в бухту вошли русские фрегаты "Храбрый" и "Осторожный" под общим командованием капитана 1-го ранга И.М. Одинцова. Они первыми из русских кораблей остались там на зимовку. Матросы построили для себя в балке, впоследствии названной Сухарной, небольшую казарму, вырыли четыре колодца. В соседней балке провели килевание фрегатов - наклонили их на борт для очистки днища и киля от наросших ракушек и водорослей. Место, где происходило килевание, впоследствии получило название "Килен-балка". В течение зимы экипажи кораблей промерили глубины Северной и Южной бухт, составили их описание и карты. По берегам бухт обнаружили много ключей и колодцев. Теперь, после проведенных обследований, можно было перебазировать в Ахтиарскую бухту все боевое ядро будущего Черноморского флота.
2(13) мая 1783 года в Ахтиарскую бухту вошло 11 кораблей Азовской флотилии под командованием вице-адмирала Федота Клокачёва. Этот день считается днём основания Черноморского Флота России, за что и надо сегодня выпить.

"Яблочко" с выходом

Сколько лет бы с детства ни минуло,
а душе в разлуке не зачерстветь.
Прогуляйся стеночкой Минною
в одиночестве.

Ветер с моря, камень горячий бел,
съеден и туманом, и бурями.
Слива-дичка зреет. Иди себе,
знай, покуривай.

Тюлькин флот на привязи мается.
Цепи якорные заржавлены.
Мачты держатся всеми пальцами
за державное.

Жить и жить бы здесь с мамой, с папою,
а не так - от случая к случаю...
Ежевикой сердце царапает
боль колючая.

Воробьи на стеблях цикория
машут крыльями - ох, щекотно им.
А у тебя самой вся история
перелётная.

Ты гуляй, покудова алый шар
в тучи за маяк не закатится.
Посиди на камне - да жаль, шершав,
мнётся платьице.

Сегодня отмечает день рождения Герман Титов.

* * *
Что прекрасней империи?
Только ветер и свет,
Южнорусские прерии,
Мальвы и бересклет.
Что блаженней бессмертия?
Путь к России, к себе,
Горизонт этой тверди и
А и Б на трубе,
Чудеса и считалочки
Школьных облачных лет,
Счастье в траурной рамочке,
Привокзальный буфет
На задворках империи,
Через тысячу зим
В чёрной роще Пиерии
Птичьих муз магазин,
Тополиные замети,
Твой каштановый трон,
И подкрашенный памятник
У начала времён,
На заброшенной площади,
Где и смерти-то нет:
Белогривые лошади,
Только Бог, только свет.

О SANKTA SIMPLIKITAS
святая Гелонка несёт дрова
а Гус - уже на дровах
и скоро зажгут и она права
и прах отправится в прах
святой простотою держится мiр
опрятны её костры
"один плюс один" выходит в эфир
чтоб смерти были бодры
чтоб киевский кат не проспал свой пост
а добрые бомбы - цель
и шли батальоны на грешный ost
за бюргерскую постель
чтоб солнце вставало в дымной петле
на свой табурет-плетень
и знал своё место - в Русской земле
берёзы срубленный пень
из "Поэмы 14-го года"
не видеть одессу тебе никогда
повсюду безумье враньё и беда
и пепел в душе и душа взаперти
но все палачи в социальной сети
скажи как теперь на гражданской войне
проснувшись не знать — а в какой ты стране
грачи прилетели — обрывки газет
весна наступает а радости нет
добей это небо за родину-мать
которой давно на тебя наплевать
на выездах к смыслу — мешки да посты
живым никуда не дотянешься ты
оградки на кладбищах как невода
подземная сотня берёт города

АНГЕЛ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
как выглядит ангел гражданской войны
особенно если смотреть со спины
на ангелу меркель совсем не похож
крыло под брезентом - охотничий нож
забрызганы бурою кровью штаны
и смят адресок от былой тишины
груз двести - здесь так называют страну
и русское лето сменяет весну
как выглядит солнце гражданской войны
и как отличить его круг от луны
вздыхает земля - наступает беда
и стряхивает в темноту поезда
и всё голодней и жирней ченозём
безумием выжжен отеческий дом
пылают цеха и поля и луга
но мимо куда-то глядят облака
родившийся русским умрёт рядовым
чтоб русское небо оставить - живым

* * *
Теснят печали и беды,
И страшен девятый глас,
Но краткость — сестра победы —
Теперь воюет за нас.
Ничто у жизни не ново,
Лишь вера присно права,
И горы двигает слово,
Когда прицельны слова.
И в небе плавятся титры,
И радуг рвутся мосты.
Ноябрь смешает палитры,
Последних клёнов листы,
Развеянных жизней стайки
В щетине мёртвых стеблей.
Нехай рождаются хайки
В золе вчерашних полей.
Господь восставит останки,
Отстроит рухнувший кров —
Прекрасны русские танки
На въезде в утренний Львов.

СЛАВЯНСК
Все высоты и волны твоя
Бездна в бездну кричит безответно
Это яви обещанный яд
Бронетехники вход предрассветный
Это сердце России в золе —
В окольцованном кровью славянской
Городишке среди тополей
Где истории сорваны связки
Голоси теперь — не голоси
Это прадедов зримые тени
На разъездах последней Руси —
Ополченье берёз и сирени
Им назавтра дано умереть
А стихи — да вернутся им хлебом
Где есть Бог твой — где ты будешь впредь
Чёрный дым под расстрелянным небом.

ЛУГАНСК
Бог в тяжестях знаем есть
и дождь по брустверам бьёт
и гром отрясает жесть
судьбы ночной недолёт
ничто не выше идей -
за девять тысчят на счёт
Стреляет в русских людей
Когда-то русский пилот
но Русь рождается вновь
в коросте сажи и ран -
и ветхой музыки кровь -
на стройку рухнувший кран
бетонных блоков гряды
мешки с песком и тоской
растерзанные мосты
над тощей мутной рекой
свинца прорвавший кольцо
бесслёзно видишь - живой
прикрыл картонкой лицо
убитой на мостовой

ЭПИЛОГ
А помнишь тринадцатый год?—
Последнюю мирную осень,
Над садом густой небосвод,
На блюдце мерцающем — осы,
Жужжащие, будто вопросы.
И ветки, и ветер в окно...
Но сгнили во тьме абрикосы,
И дни опустились на дно:
Поди, досмотри до конца.
И нет у героя лица.

#книжная_полка #герман_титов

Позавчера я побывала на концерте, и до сих пор не могу найти нужных слов, чтобы описать свои ощущения.
"Роза Якова" - это дуэт двух давно знакомых и страстно влюблённых в музыку людей.
Вот как они сами рассказывали о выступлении, которое прошло в "Массолите":
- Дуэт друзей, исполняющий музыку 20-х - 40-х годов прошлого века на пяти языках и русские романсы.

Анонс позавчерашнего концерта Марии Якубович и Алексея Розова звучал так: в своём выступлении на сцене Массолита «Роза Якова» обратится к эстрадной культуре 20-х годов, когда песни рождались на ходу под влиянием момента (утром в газете, вечером в куплете) и уходили в народ, позабыв своих авторов и первых исполнителей, когда традиции бытового музицирования были ещё свежи и актуальны, когда понравившуюся мелодию насвистывали на каждом углу, а слова передавались из уст в уста.
И скажу я вам, это было безумно интересно - поскольку о каждой песне Мария рассказывала удивительные вещи. Пересказывать не буду, и не надейтесь. Возможно, они будут повторять эту программу, и вам тоже повезёт её услышать.
Но в финале прозвучал один романс, который хронологически в двадцатые (заявленные программой) не попадал никак, он написан в 1933-м.
Тем не менее спели его специально для меня как автора перевода оригинального текста с польского.
Называется он "Za dobrze się znamy".

Позапрошлой осенью дуэт "Роза Якова" искал переводчика для романса, который они называли "наша старая новая песня", и я откликнулась на просьбу помочь. Получила подстрочник, текст оригинала на польском и ссылку на старую запись, которую слушала и слушала раз за разом.
Важное условие: перевод должен был быть эквиритмическим, то есть надо было попасть в сильные доли по музыке.

Вдоволь мы плакали,
вдоволь мы спорили
в эти ушедшие годы.
Вечер прощанья
полон молчанья.
Знаем: возврата нет.

Мы так понимаем друг друга,
что выскажем это без слов.
Вижу: уйдёшь после стольких лет.
Слышу, о чём ты молчишь в ответ.
Простимся: ни слова, любимый!
Не в силах мы молвить «прощай»...
И не найти мне выхода в словах,
но ты меня слышишь и так.

Знать бы, что слёзы
тебя остановят, удержат,
лила бы я слёзы…
Что эти слёзы
здесь, на пороге,
смогут тебе сказать?

Улыбкой тебя провожаю,
улыбка и значит «прощай!»
Слёзы, любимый, в сердце — не в глазах,
но ты это видишь и так.

Музыка - Jerzy Rosner (Эдди Рознер), польский текст - Marian Hemar.

Теперь Алексей Розов и Мария Якубович исполняют романс на концертах дуэтом или в расширенном составе, с оркестром Retro Dance Band, которым Алексей руководит.
В их репертуаре аранжировки европейских танго, вальсов и фокстротов 30-40 годов прошлого века: надо сказать, блистательные.

Первое исполнение в Доме учёных (к сожалению, на тот концерт я не попала):
https://youtu.be/buM4rG1lqH4

Первая исполнительница оригинала на польском - наша соотечественница Ольга Викторовна Фависевич, она родилась в 1905 году в Грозном. Когда я бралась за перевод, и не догадывалась, что мы с ней полные тёзки, по имени-отчеству.
Дочь генерала царской армии, служившего на Кавказе, покинула Россию после революции с первой волной эмиграции, совсем юной. Обосновалась в Польше, начала играть в театре, потом выступать на эстраде и на польском радио, приняв сценическое имя Оlga Каmieńsка.
Польская пресса называла её "певчей птицей Варшавы". Она работала с фирмами звукозаписи "Коламбия" в сопровождении трио Генриха Гольда, "Одеон" и "Сирена Электро" с аккомпанементом братьев Ежи и Генриха Рознеров. Специально для Ольги писали польские авторы — и романс, который я перевела, был создан именно так — но среди её пластинок множество записей самых известных русских романсов (в них чувствовалось влияние старой русской школы), а также танго авторства Оскара Строка. С ними она выступала в Польше Прибалтике, вспоминал Рознер, его слова приводит Дмитрий Драгилев в книге "Эдди Рознер: шмаляем джаз, холера ясна!"
https://clck.ru/UoZrW

Были и другие турне: в США, Швеции и Франции. Вторая Мировая война застала певицу в Париже, и в Лодзь она вернулась только после 1945 года. Несколько раз выступала на радио, но состояние здоровья не позволило Каменьской вернуться на эстраду. Умерла она трагически, в начале 1981 года, когда не могла уже передвигаться самостоятельно.
На старинных пластинках остался голос богатого тембра, любовь и страсть, без которых немыслим русский романс.

Dość już płakaliśmy
Dosyć gadaliśmy
Wszystko o sobie już wiemy
Dziś przyszedł wieczór
Pusty i niemy
Pierwszy od tylu lat

Za dawno, za dobrze się znamy
Dlatego nie trzeba nam słów
Słyszę, co mówisz milczeniem swem
Że chcesz już odejść? I tak to wiem
Milczeniem się z sobą żegnamy
Nie umiem powiedzieć "bądź zdrów"
Nic już nie umiem
Widzisz słów mi brak
A zresztą, ty słyszysz to i tak

Gdyby wiedziała
Że można zatrzymać cię łzami
Ach, jakbym płakała
Co mi tam łzy
Gdy chodzi o ciebie
Ale ja wiem, że my

Za dawno, za dobrze się znamy
Dlatego nie trzeba nam łez
Słyszę, co mówisz milczeniem swem
Że musisz odejść? I tak to wiem
Uśmiechem się z sobą żegnamy
Ten uśmiech, to koniec i kres
Kocham cię, tylko łez mi w oczach brak
A zresztą, ty wiesz to i tak

А вот сам оригинал. Поёт Ольга Каменьска:
https://youtu.be/xUqOcLb_wKg

#новое

Встрчнм втрм вс глсн вдл
е
ы

е
о

е

а
ы
е

ы
у
о,
корпус речи становится идолом,
превращается в мегалит.

Он дописьменный столп. И допиксельный.

Неподъёмный усилием мысли, он
прорастает из недр земли.
Что ему наша гонка за временем,
ПСС, рецензенты и премии?
Колебанья упругих волн.
Масса речи навалится тяжестью,
не вздохнуть. И однажды окажется:
даже сроки выходят вон —
обертонами, тембрами, трепетом.
Быстротечность планиды потребует
улетучиться словно газ.
Уцелеет лишь, в строфы спрессовано,
перекрикиванье голосов. Оно
утомительно. Пыл угас,
и стоишь по колено в забвении,
пары слов не издав — да забей на них:
воздух резок, и чахнет свет,
свист крыла налетающей вечности.
Но мгновение, кажется, есть ещё:
оставляемый в меньшинстве
краткий звук мой, родной и юродивый,
что есть силы и боли, просодией
в перепонке гуди чужой.
И тогда прожила не напрасно я,
изо рта отпуская все гласные,
сколько было их за душой.

#скорость

Пишут сегодня:
"Движение по Крымскому мосту открыли ровно три года назад.
А кажется, что стройка у стен Керченской крепости началась только вчера..."

Пол-срока - здесь, и даже боле.
Но всякий раз, когда пейзаж
под шпалы подсыпает соли,
и ты опознаешь Сиваш,
пол-возраста - долой! От дыма
першит в носу, глазам - теплей.
Полусухие реки Крыма
настояны на кизиле.
Домчать до них, и ледяную
настойку эту пить с руки!
Летят ошую, одесную
лишь волны и солончаки.
За край небесного порога
в рассвет уходит, далека,
чумацкая Батый-дорога,
просыпав звёзды из мешка.
Ни сон, ни явь. Лишь брёвен точки
на мелководье. Не дыша,
глазами провожаешь строчки
линялых джинсов Сиваша.
Стучат колёса. Ждут тоннели.
Ты помнишь: шесть! Их будет шесть.
На Сиваше светлеют мели
и ковыля степного шерсть.
И с каждым новым оборотом
железных сдвоенных колёс
над ухом тихо шепчет кто-то:
прости, что солоно пришлось.

...Ищу Сиваш из самолёта.
Тоннели ждут. Скорей бы мост!
2016

И ещё о железной дороге.
В первой половине мая 1944-го начались работы по восстановлению движения поездов до Севастополя.
Снимок редкий, и даже датировка, возможно, неточна.
Севастополь. Первый поезд пришел из Москвы.
25 июня (июля?) 1944 года.

Два-три месяца на восстановление сообщения со столицей после освобождения города и полуострова во время войны.

Будет ветер, будет град.
Перепутана трава.
Не удержишь — улетят
слишком лёгкие слова.
Станут сами по себе:
не твои уже — ничьи.
По ночам их станут петь,
повторяя, соловьи.
И когда находит стих,
как июньская гроза,
отпусти их, отпусти.
На ветру стоять нельзя:
побелеет голова.
Полетят среди дождей
одуванчики-слова,
отрываясь от людей.

И кстати. Ровно через две недели, площадь Ильича, 19:00, паб "Бостон", малый зал. Под псевдонимом (угадайте каким).
Мест всего 40, примерно половина уже забронирована. Если вдруг соберётесь - напишите мне, пожалуйста, личное сообщение.

#книжная_полка cегодня необычная. Потому что онлайн-журнала "Окно в Донбасс" вы в сети больше не найдёте. Делали его Игорь Старков и Марина Третьякова. Потом как-нибудь расскажу, откуда взялась идея издания. Хорошо, что сохранились у меня хотя бы некоторые закладки: например, вот эта, от 17 мая 2017 года:

"Наши Кентукки и Массачусетс
- Что такое, однако, эти беглые в Новороссии? - спросит заезжий в эти места.
- А что такое беглые? - ответят ему туземцы, - известно что: беглые, да и все тут! Крепостная Русь, нашедшая свое убежище, свои Кентукки и Массачусетс. Здесь беглыми земля стала. Не будь их - ничего бы и не было: ни Донщины, ни Черноморья, ни преславной былой Запорожской земли, ни всей этой вековечной гостеприимной царины, к которой стремятся с севера и из других мест за волею и люди, и звери, и птицы! Все тут беглые: Ростов, Мариуполь, Таганрог, все беглые. Эти портовые богачи, купцы и мещане, эти Шелбановы, Пустошневы, Катальманьевы, Безродные,- поройтесь в преданиях их, какова их история? Недавние предки их - крепостные, выходцы из России, либо помещичьи, либо казенные беглые!
Так вам ответят туземцы. А сами присмотритесь на беглых - люди, как люди! Что же их сманивает сюда? Приволье земель и работ, только трудись; на всех труда станет..."
Отрывок из романа Григория Данилевского «Беглые в Новороссии», 1862 г.

Ветер мая — шёлк по коже.
Маков степь полным-полна.
В дымке Чатыр-даг, похожий
на лежащего слона.

На отвалах серых сланцев,
в рыжей глине, на скале,
в колосках у автостанций —
волны маков, осмелев,

долетают до обочин,
вслед автобусу глядят.
А в саду, большие очень,
ждут горячего дождя.

Брызнет — и как не бывало.

Я приехала к отцу.
Мак пылает жарко-алым,
сеет синюю пыльцу,

сеет сонную.
Лиловым
венчика горит неон,

а за ним многоголовый
розовый встаёт пион.

Подоспевшая черешня,
светом жимолость пьяна,
и на зелень белым плещет,
зацветая, бузина.

Ноет сердце без причины,
перехватывает дух.

Млеет мак.
И спит мужчина,
поработавший в саду.

#книжная_полка
Дмитрий Мельников:
Бабушка была атеисткой. Не верила ни в Бога, ни в партию. Ей было все равно, она была как белый мраморный шар - не проткнуть, любила весну, духи и смеяться.
Тем не менее Войно-Ясенецкий взял ее к себе в бригаду анестезиологом, сразу после окончания медфакультета САГУ. Он у них что-то вел и она ему, видимо, понравилась. После его ареста бабушка ушла в онкологию. На всю жизнь.
Онкологи - самые жизнерадостные люди среди врачей. Потому что они знают, что у них больше ничего нет, кроме мужества и надежды. И отступать им некуда.
Памяти Герды
1.
Памяти Герды, драгоценные руки которой
уже никогда не исправят мою тоску,
посвящаются эти дома и безучастный город,
случившийся на веку.
Памяти Герды, сквозь которую падает время
тихо, как будто герань прорастает проем окна,
посвящаются эти слова, и , наравне со всеми,
хлеб и рюмка вина.
И прощаясь с Гердой, которая стала покоем,
теплом и покоем за кромкой льдяных дорог,
Снежная Королева взмахивает рукою,
и начинается снег, колючий, как чертополох...
2.
Ты перестанешь быть собой:
Тебя возьмет зима
Под снег, под каменный прибой,
Под вечные дома,
И превратит тебя во всех,
Кто до тебя уснул -
В мегаломорфный шум помех,
В обычный звездный гул.
И так же, как и всех, кто спит
Последним сном, всегда,
Тебя никто не повторит,
Никто и никогда.
3.
Вечно никто не живет. На пороге лучшей судьбы
Она много страдала - её жег последний огонь.
Она многое видела. Это удел слепых,
Многое видеть, закрыв глазами ладонь,
Она видела небо и совсем молодого деда,
Идущего с ней под ручку в руинах зноя...
Кем она стала, еще раз вспомнив всё это,
Облаком или рекою? Облаком или рекою?
Она разошлась. Превратилась в клюквенный дым,
В яблоки крови над черной водой болот.
Сердце неповторимо. Голос неповторим.
Личность неповторима. Вечно никто не живет.
4.
Электрический свет
Обжигает окон углы -
Расставания нет,
Только губы шепчут «курлы».
Только губы горят
В мертвой славе божьих полей.
Расставания ад
Вновь тебе прохрипит: «налей»,
И ты выпьешь вино,
Словно шпагу погрузишь в быка,
И забудешься, но
Не забудет тебя тоска.
Не забудет тоска
Тех кого любил, но не спас -
Это насморк пока,
А еще не слезы из глаз.
Будешь, отворотясь
На погоду в окно смотреть;
Расставания нет. Просто грязь.
Просто вонь. Просто смерть.
5.
Свет погас, когда ты умерла.
Почему-то погас свет.
Вот и все. Теперь ты - была.
Суета, конешно, сует.
Свет погас, задрожали огни
и рассыпались вдалеке.
Я шептал: "спаси-сохрани",
ты плыла по черной реке,
перевозчик взял с тебя фунт
окончательного тепла,
твое тело зарыли в грунт,
разровняли его дотла.
Разровняли тебя дотла.
И волос не оставили прядь.
Вот и все. Такие дела.
Моя очередь умирать.
6.
По черной стигийской воде - фигуркой из алебастра
за тобою движется волк - отверженная душа,
а за ним - многоочитый ангел опасный.
Во мгле элевзинского полдня за тобою движется волк,
это - частица души, отвергнутой несправедливо,
а кем и за что - никак не возьму в толк.
И белые единороги, белые единороги
приходят на водопой к последней твоей берлоге,
к твоей замогильной весне, и пьют по собственной воле
жар из твоей груди, который лишает боли.
И начинается рай - но рай начинается там,
где мне уже нечего делать - на смену старым богам
приходят новые боги и целуют меня в лицо,
и полночь огня мне не кажется больше концом.
Ибо в небытии, наверное, что-то есть,
то, что не позволяет духу остаться здесь,
то, что рождает его, и тянет назад, во мрак,
и я смею думать, что это не только мой страх.

7.
Ее душа очистилась в огне
от пролежней, от крови, от камней,
от слепоты - ото всего, что было
навершием ее живой могилы.
Ее душа устала воевать
и медленно поворотилась вспять
к началу полнозвучья, где слышны
божественные звуки тишины.
И тишина божественного смысла
окутала творение свое
и погрузила в инобытие,
прощая грех самоубийства.
Нужда и страх, страдание и смерть -
все рухнуло - осталась только твердь
небесных сил - и среди них твой голос,
твой ум, твоя сердечная веселость.
8.
Я не смог отменить быстротечность жизни,
я не смог отменить одинокую старость,
но солнечный свет,
проницающий кроны деревьев, все так же,
небывало силен и сладок,
и это наводит на мысль,
одно только это наводит на мысль,
что мир не случаен,
и ты не случайна,
и творчество Бога
ожидает, в конечном счете,
успех.

#дмитрий_мельников

Выйдешь, скрипя зубами, впиваясь в ночь —
ночь, да такую, что все соловьи пьяны.
Не шелохнувшись, берёзы глядят в окно:
чёрные пряди под синим огнём луны.

Вот тебе май, одуванчиков млечный дым,
волны сирени — до третьего этажа.
Ландыш за сердце берёт, и такое с ним
делает, что ни вздохнуть, ни зубов разжать.

Вынут всю душу пением. Лепестки
звёздные пряны — пала уже роса.
Вот тебе май, и запомни его таким:
сердце на части, не выплаканы глаза,
три соловьиных октавы, огонь тоски,
жгучая боль от счастья.
И седина в волосах.

#календарь
18 мая 1886 издан указ императора Александра III о возрождении Черноморского флота через 30 лет после Крымской войны: на ЧФ возлагалась задача «служить вооруженной защите государственного достоинства».