Можно ли было в годы войны обойтись без сталинского запрета на сдачу в плен?

В Великой Отечественной мы победили не только благодаря героизму советского народа. Важной стала и роль командования. При этом наряду с эффективными решениями принимались и неоднозначные, положительные и отрицательные стороны которых можно оценить только спустя десятилетия.

Один из самых показательных примеров — Приказ №270 «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия», принятый Ставкой Верховного главнокомандующего 16 августа 1941 года.

Если перевести его на бытовой язык, это означало, что каждый красноармеец должен был сражаться до конца. Попадание в плен считалось хуже смерти. Как и бегство с фронта. Это относилось не только к тем, кто решался на предательство на поле боя, но и к тем, кто срывал с себя знаки отличия, дезертировал или иным путем предавал страну.

При этом солдат понимал, что его могут расстрелять на месте и свои, и враги и что даже в случае «успешного» побега ничего хорошего его не ждет: семью арестуют и лишат всех государственных пособий и поддержки.

Да, это было бесчеловечно. Но проигрыш в войне сулил еще более страшные последствия. И не для отдельных семей, а для всего Советского Союза. Да и для всего мира, по большому счету.

Вот и приходилось по крупицам создавать эффективную систему работы армии и флота. Приказ №270 как раз и был ее частью. Он стал мощным сдерживающим фактором для бойцов, подумывавших о побеге. Кроме того, военнопленные зачастую становились источником информации для противника, а такого тоже нельзя допускать.

Была в этом документе, а также в дополнившем его приказе №227 («Ни шагу назад!») и еще одна, неочевидная деталь. В СССР понимали, что ждет военнопленных по ту сторону фронта.

В те годы Третьим рейхом была развернута целая сеть концлагерей. Так что в большинстве случаев гибель на поле боя оказывалась меньшим из зол. Да и семьям в те времена порой было легче знать, что их близкий героически погиб в бою, а не бесславно, под пытками фашистов или в газовой камере.

Таким образом, приказ №270 — это не военный экстремизм. Это чувство самосохранения в масштабах целого государства и народа. А за стремление выжить любой ценой в классическом смысле этого слова критиковать нельзя.

Тимофей Белов, специально для «Россия — это я!»

🇷🇺 Подпишись на «Россия — это я!»