Так сколько же стоит победить в блогерской номинации «Лицея»? Наверное, я многих разочарую, если скажу, что — нисколько. Наше участие в жюри — безвозмездное и добровольное. Почему же мы соглашаемся работать за бесплатно, если, по мнению некоторых, каждому блогеру должны платить? Ну, наверное, потому что нам это нравится. Потому что есть что-то ещё, кроме гонораров — например, искренняя любовь к чтению. Или удовлетворение от того, чем занимаешься. Или предвкушение от новых знакомств — с такими же книжными странниками, как и ты. Для меня это — важнее. Уверен, для моих коллег тоже. Поэтому ещё раз хочу сказать спасибо Ridero — за доверие. За ещё одну возможность нон-стопом прочитать конкурсные работы и побыть в окружении близких по духу.

Ну что, ждём шорт — и готовьте ваши денежки вперёд?

Никто:
Совсем никто:
Читай-Город:

Живу в закрытом подмосковном городке, где литературной жизни нет примерно никакой. Но сегодня в пекарне видел, как одна девушка держала в руках толстенького «Велнесса» Нейтана Хилла (купил его на весеннем нонфике, но пока не дошёл). И так приятно сразу стало. Обычно читают какого-нибудь Толстоевского — в общем, старую-добрую классику. Видел много раз в метро Стивена Кинга, покетбуки «Эксклюзивной классики», тоненькие Евангелия у сухоньких старушек, но в целом — современки почти нет, а уж что-то от русскоязычных авторов — тем более.

А вы обращаете внимание на читающих людей? Какие книги попадались?

Вот-вот объявят шорт-лист премии «Лицей». В студии из жюри — Дарья Бобылёва и Анна Маркина — лауреатка прошлого года.

Ну что, вот они — финалисты 9-го сезона премии «Лицей» — десять прозаиков и десять поэтов.

В первую очередь хочу поздравить, конечно, друзей и знакомых — Максима Симбирёва и Варвару Заборцеву, с которыми мы пересеклись на форуме «Липки», и Свету Павлову, которую мы и так все знаем, читаем и любим. В шорте, как и в лонге, есть уже известные имена, тем интереснее будет его читать.

Ещё, что попадается на глаза, — шорт в этом сезоне очень централизован, большая часть финалистов из Москвы и Петербурга. Из регионов — Максим Симбирёв (Саратов), Варвара Заборцева (Пинега), Илья Подковенко (Иркутск), Юлия Шляпникова (Казань), Мария Затонская (Саров), Мирослава Бессонова (Уфа), Сергей Калашников (Павлово). Есть уже состоявшиеся авторы, то есть те, у кого заключён контракт с издательствами — Света Павлова, Анна Баснер, Юлия Шляпникова. Уже ворчал по этому поводу, но не буду скрывать, что очень хочу почитать новую книгу Павловой.

В общем, очень интересно. Читаем!

Шорт-лист — это, конечно, хорошо, но моим любимым моментом в эфире ТАСС было небольшое разногласие между членом экспертного совета Ильёй Кочергиным и членом жюри Дарьей Бобылёвой.

Подводя «смутные итоги», Кочергин отметил, что «молодые прозаики немножечко боятся глядеть на реальность и уходят разными способами в мистику, фэнтези... детство». И правда — почему это молодые авторы боятся писать о современной действительности и ищут способы как бы к ней аккуратно подступиться? Но потом слово взяла Дарья Бобылёва, которая как раз работает в жанре отечественного хоррора и мистики, и точно заметила, что «нереалистические жанры — это не способ сбежать от реальности, а способ посмотреть на неё и показать под другим углом».

Некоторое снисходительное отношение литераторов старшего поколения к фэнтези и мистике я наблюдал ещё в «Липках» и уже писал подробнее об этом здесь.

Хочется, чтобы не было условного деления на «высокие» и «низкие» жанры, мы же уже давно не в классицизме. Все жанры нужны и все жанры важны — особенно в наше и без того тревожное время.

Пока я читаю работы финалистов «Лицея», позову вас на лекцию моего друга — молодого кинокритика, отмеченного премией «Ясная Поляна», Егора Шувалова. Егор — очень вдумчивый и чуткий собеседник, который действительно «горит» кино: о любом фильме расскажет так, что вы тут же захотите его посмотреть. Уверен, что и лекция Егора о богатырях в отечественном кино будет очень увлекательной.

Друзья, наверняка вы слышали, что у новосибирского книжного магазина «Карта мира» случились «технические причины» — и им будет кстати финансовая помощь.

Магазин предпочитает не раскрывать подробности неприятностей и имеет на это полное право. Я со своей стороны ручаюсь за них головой: «Карту мира» делают лучшие книжные люди, которых мне посчастливилось знать, и если они просят помощи, то значит, действительно надо. Если есть свободный рубль — пришлите им, в Новосибирске (увы) немного приличных книжных магазинов, и терять «Карту» нельзя никак. А ещё лучше — заходите и купите у них книжек.

Сегодня какой-то день репостов, но это самое малое, что я могу сделать. Самый верный способ поддержать издательство — купить у них книжки, которых становится всё меньше.

Individuum
Popcorn Books

Силовики пришли с обысками к нашим сотрудникам. Они задержаны

Сообщить эту новость в жанре пресс-релиза у нас не получится — недостаточно информации. Что нам известно: силовики пришли по адресам сразу нескольких наших коллег — не только домашним, как сообщают СМИ. Работа была точечной.

Сейчас наши коллеги допрашиваются следователями в качестве свидетелей. Мы не знаем, кому и за что будут предъявлены обвинения, кто станет подозреваемыми и за что.

Все, что мы знаем: мы всегда работали в рамках закона — каким бы он ни был в тот или иной момент времени. Мы надеемся, что наши коллеги будут освобождены в кратчайшие сроки. Мы надеемся на справедливость. Мы не удивимся любому исходу.

Временно мы сворачиваем активность в социальных сетях. Знайте, что наши книги по-прежнему не запрещены. Мы надеемся продолжить работу. Мы не сдаемся — не сдавайтесь и вы.

Михаилу Булгакову — 134

Так сложилось, что творчество Михаила Афанасьевича изменило мою жизнь. Любимое произведение школьной программы у меня — это, конечно, «Мастер и Маргарита». Лет с восьми очень люблю сериал Бортко, а саму книгу прочитал в девятом классе. Одна из причин, почему я хотел попасть в десятый, — это пройти бессмертный роман на уроках литературы. Прошёл. С Мастером и Маргаритой встретились.

Второй раз наша встреча произошла на вступительных экзаменах в магистратуру «Литературное мастерство». Из всего списка литературы, который, признаюсь, я прочитал далеко не весь, мне попались именно «Мастер и Маргарита». Я смог проанализировать отрывок и даже что-то сказал про мистическое влияние Гоголя на Булгакова.

Так что если бы не Михаил Афанасьевич, я бы не стал литературным критиком, не учился бы в Москве и вообще всё было бы совсем по-другому.

А какое у вас любимое произведение Булгакова?

Заказал себе два сборника Романа Михайлова от «Индивидуума». Не знаю, когда до них дойду, но купить сейчас — самое время.

Что ещё можно (и нужно) купить у «Индивидуума» и «Попкорна»? Здесь я лучше перенаправляю вас к коллегам — их списки очень хорошие.

Егор Михайлов
Галина Юзефович
Саша Степанова

Как бы не накликать чего-либо, но белорусская писательница Хелена Побяржина, автор прекрасного «Валсарба», пишет, что у неё в стране запрещены трилогия Бакмана (подозреваю, что о Бьорнстаде), «Облачный атлас» Митчелла, книги Норы Сакавич и «Железный занавес» Энн Эпплбаум.

Похоже, в нынешние двадцатые книгоиздание — такая же опасная профессия, как и журналистика.

Светлана Павлова «Сценаристка»

Зое — тридцать, она живёт в Москве, пишет сценарии для стриминговых платформ — и даже успешные. У неё есть лучшая подруга — свободолюбивая Сеня, с которой можно поболтать обо всём на свете, есть просто подруга Ира, но она эмигрировала в Берлин и смотрит на оставшихся, как на «сервильных жертв компромисса». Зоя сама не знает, почему ещё с ней общается.

Однажды во время игры Зоя признаётся, что никогда не проверялась на ВИЧ и после настойчивых советов Сени всё-таки сдаёт анализы. А пока ждёт результаты, мучительно вспоминает прошлые романы и гадает, кто из партнёров мог её заразить — и заразил ли вообще: пианист-сноб Ян, грубоватый офисник Андрей или развязный коллега-сценарист Виталик.

Два года назад у Светланы Павловой вышел второй, после совсем незаметной «Смены», роман «Голод», который сделал её суперзвездой в мире литературы, да ещё и с правами на экранизацию (!). «Голод» — история молодой пиарщицы, которая между офисом и личной жизнью страдает булимией, но на самом деле — от недостатка любви. Новый роман Светланы «Сценаристка» — это всё тот же «Голод», но с амбициями «Йеллоуфейса» Ребекки Куанг, только вместо желчной зависти — магическое мышление Зои, которое мешает ей писать сценарий собственной жизни.

Если «Голод» был остроумным камерным текстом, где привычным окружением героини был офис с начальницей-грымзой, то «Сценаристка» берёт общий план и фокусируется на бурлящей жизни московской богемы — от многокомнатных квартир в сталинских высотках до сценарных переговорок и плейбэка. При этом в «Сценаристке» мелькают узнаваемые после «Голода» сюжетные коллизии и типажи: нервные срывы, случайные связи, алкоголь и вечеринки, мерзавцы и специфичные возрастные тётки, которых в моей воображаемой экранизации играет Фрейндлих или Розанова.

Но блеск московской богемы не избавляет Зою от одиночества, скорее, многократно усиливает её, погружает в пучину сомнительных отношений — очередной роман заканчивается для Зои новой порцией одиночества и разочарованием — в себе и мире. Но с каждым разом Зоя находит в себе силы на очередной драфт — и пишет жизненный сценарий по новой, перечёркивая всё предыдущее, но на самом деле только усугубляя своё положение. При этом Зоя — достаточно уверенная в себе сценаристка, готовая отстоять ту или иную сцену или утереть нос консервативным старикам в их же интеллигентных квартирах, совсем как в фильме «Курьер» Карена Шахназарова.

Тревожное ожидание Зои результатов анализов образуют рамочную композицию, которая в финале романа становится ещё одной сюжетообоазующей линией. Опасения героини доходят до нездоровых установок типа: если она наденет эту одежду, то диагноз не подтвердится. Через соцсети Зоя знакомится с ВИЧ-положительной девушкой и попадает в мир стереотипов, беспочвенных опасений и грубости по отношению к заражённым. Здесь Павлова позволяет себе нравоучительные монологи в пол-страницу, но в моём понимании тема ВИЧ и сценаристика в единый роман так и не сложились.

Стоит признать, что героини Павловой цепляют непосредственностью и человеческой близостью, а потому кажутся если не родственными душами, то хотя бы хорошими знакомыми, которым можно рассказать абсолютно всё. Они не превозносят себя над читателями, перед ними не стыдно показаться неграмотными или не достаточно интеллектуальными. Наверное, это и делает творчество Павловой каким-то родным, знакомым каждому, кто хоть раз чувствовал себя одиноким в насыщенном и не всегда дружелюбном современном мире.

Впрочем, одиночество Светлане Павловой не грозит — по крайней мере, как писательнице. У «Сценаристки» есть все шансы выстрелить так же громко, как «Голод», и снискать читательскую любовь. Это, несомненно, очень искренняя и терапевтическая книга с той степенью откровенности, которая одних возмутит, а других — притянет. «Сценаристка» прямо говорит нам о том, что сценарий собственной жизни пишем мы сами, а значит, что нам решать, где ставить точку, а где — запятую.

Опубликовано в рамках работы жюри номинации Rideró «Выбор книжных блогеров» на премии «Лицей».

#СтранникЧитаетЛицей

Я не долго думал, с какой рукописи читать шорт «Лицея» этого года. Третья (а не вторая, как многие думают) книга Светы Павловой «Сценаристка» — это полноценный, законченный роман, который ожидаешь увидеть уже в бумаге, с красивой решевской обложкой, но каким-то образом он оказался в «Лицее», а потому финалистка «Ясной Поляны» и рейтинга Forbes Света Павлова выглядит примерно почти-оскароносцем Юрой Борисовым на вручении «Ники».