Цели и задачи, сформулированные в майском указе и далее - в нацпроектах, требуют финансирования почти в 2 раза большего, чем заявлено в паспортах нацпроектов.
https://t.iss.one/scienpolicy/2082

Отсюда причины элитного беспокойства, тактических союзов и конфликтов.

Отсюда и влияние на глобальные процессы.

Союз главы ЦБ и главы "Роснефти", с учетом позиций компании, к примеру, в Египте и Индии, устраивает часть крупных игроков, а другую часть сильно тревожит.

Кто-то готов вложиться в расчистку МТК "Север-Юг", чтобы перезагрузить персидско-курдско-кавказские процессы и иначе строить взаимодействие с Китаем и ЕС, а другим выгоднее status quo.

Поэтому Система многовекторная, где за конкретные участки отвечают разнонаправленные Игроки.

К любому российскому диалогу элитных групп начинают подключаться внешние группы.

А тут резкая интенсификация общения из-за необходимости реализации нацпроектов и перераспределения позиций.

Будет ли общение российских элитных групп формировать глобальные процессы, а не наоборот ?

Вот стратегическая цель ТВ (Транзита Власти).

Узнали от Компромат 2.0, что у "Научно-образовательной политики" есть целых два заказчика - Минобрнауки и Минпросвещения.

Судя по всему, автор цитируемой каналом публикации сделал сей гениальный вывод, основываясь на двух тезисах - "Ага! Пишут про науку и образование" и "Хвалят!".

Для любителей поисков скрытых смыслов есть совет - вы бы не смотрели, кто с кем дружит в телеграме, а поглядели - кто что пишет, на качество контента и его проблематику.

Нам регулярно предлагают за очень солидный бюджет начать "топить" за кого-то или против.

Редакция канала уже прямо рейтинг "счастливчиков" составила.

Например, не проходит и недели, чтобы к нам не обратились "друзья" Минпросвещения и издательства "Просвещение" с предложением написать что-нибудь из серии "Министр Ольга Васильева работает на Порошенко" или "Глава "Просвещения" Владимир Узун растлевает мальчиков из Нижнего Новгорода". Разумеется, с предложением гонорара с пятью нулями.

Вот хотим сказать таким "аналитикам" - у "Научно-образовательной политики" есть уважение и к себе, и к своим читателям.

Мы не только хвалим, но и регулярно критикуем оба министерства и подведомственные организации, но искренне стараемся делать это по делу и командно. То есть, если и критикуем, то даём советы по решению проблемы.

Мы перепроверяем инсайды и не гонимся за лёгким "хайпом" в публикациях.

Действительно, НОП регулярно пишет о политике - ведь это одна из целей создания канала, и у нас есть соответствующая экспертно-аналитическая база.

К счастью, наука, образование и связанные с ними высокие технологии сегодня не на периферии политической повестки, а в её центре.

https://t.iss.one/kompr/2565

А знаете, какие два региона лидируют в части риска невыполнения (или несвоевременного выполнения) поручений Президента и по анализу задач, поставленных на контроль в КУ АП? Речь, конечно, об интересующих нас образовании и науке, но ситуация близка и в других сферах.

Эти два региона - Приморье и Дагестан.

Причём, если в Дагестане успех во многом зависит от желания местных элит (а желание есть, и недавний визит Министра Котюкова в Грозный хорошенечко этот стимул "прокачал"), то в Приморье кейсы посложнее - тут и формирование научного кластера; и "прорыв на восток"; и сложное будущее научно-технологической инфраструктуры, а также синхротрона на о-ве Русский; и укрепление статуса одного из лидеров цифровой трансформации образования вместе с цифровой же перезагрузки чиновников.

https://t.iss.one/russica2/11926

Измерять или уважать

Мероприятия последнего времени снова поставили вопрос о подходах к оценке исследований и ученых.

Основных подходов два - экспертиза и наукометрия. Методологически это поиск баланса между качественным подходом (репутацией) и количественным.

Ключевым инструментом оценки исследователей в минувшие годы была наукометрия. Она широко критиковалась сообществом. Частично обоснованно, а чаще огульно.

Если рассмотреть суть претензий, то их значительная часть относится не к наукометрии как таковой, а к конкретным используемым формам и способам применения.

Действительно, последние несколько лет - это её достаточно простой и грубый вариант. Постепенно, однако, ситуация меняется. Вероятно, увеличение количества финансистов и экономистов в управлении наукой постепенно улучшает ситуацию - начинают применять более диверсифицированные и аналитические подходы. Деление на квартили и коэффициенты - одни из них.

Большим достоинством наукометрии является её количественный характер, а также объективность оценок. Именно оценок, а не выводов и трактовок - с этими компонентами пока бывают сложности.

Ещё одно основание для критики наукометрии (для оценки и рейтингов) - монополизм стран Запада. Да, в чем-то критики правы - все наукометрический базы данных ориентированы на англоязычные журналы, а эти БД используются в рейтингах, однако, не стоит забывать - мировой наукой является именно западный формат. Ни Китай, ни Индия, ни другие страны не политизируют эти аспекты либо вообще, либо настолько сильно.

Однако, в России всегда есть свой особый путь. «Если мы не впереди - то там считают неправильно». Создать свою наукометрию невозможно (иначе это будет Лысенковщина), а вот отяготить специальными коэффициентами для разных целей - вполне. Эта часть со скрипом ещё может иметь право на существование. А вот местные рейтинги - в первую очередь, «Три миссии университета» - это явное пораженчество и попытки подменить правильно измеренным результатом необходимость поступательного развития. Такие рейтинги и измерения действительно являются местечковыми.

Второй основной подход - экспертиза. Она тоже активно внедряется в рамках механизмов отбора и оценки. Сложности связаны с трудоемкостью процесса, больших объёмов материалов, неустранимым субъективизмом в оценках, конфликтами интересов и непрозрачностью процедур.

Одной из значимых проблем в российской научно-образовательной сфере является отсутствие (или недостаточная интеграция - в зависимости от трактовок) механизма научной репутации. Условно её можно свести к саморегулированию сообщества - сами учёные наделяют друг друга «репутационным капиталом».

Как это работает в абсолютизированной форме на практике, ещё несколько лет назад можно было видеть на примере РАН. Бюджеты делились между самыми «крупными» академиками по принципу «Ты меня уважаешь?» без прямой увязки с развитием самой науки. Это привело к нездоровой преемственности, мелкотемью, провисанию результатов. Опыт иностранных государств тоже подсказывает, что сама по себе связка «репутация + экспертиза» работает немногим лучше чистой наукометрии, при этом процедуры длятся значительно дольше, хотя и воспринимаются как более справедливые.

Наукометрия не идеальна, но она работает. Аналогов нет. Если сообщество хочет - оно должно само договориться внутри себя, выработать и предложить рабочий вариант. Об этом говорили и Путин, и Фурсенко, и Ковальчук, и Хохлов.

Однако, огульно критиковать намного проще, чем в основном и занято сообщество. Впрочем, процесс идёт - когда-то мы вполне можем получить более эффективную систему оценки, которая бы включала в себя и наукометрию, и экспертизу, и репутацию.

Чтение на ночь - о попытках развития IT отрасли в Уфе в трёх частях:
https://t.iss.one/scienpolicy/2078
https://t.iss.one/scienpolicy/2079
https://t.iss.one/scienpolicy/2080

В принципе, ничего нового - легкий пофигизм чиновников даже при желании вышестоящего руководства решать задачу - то есть можно говорить о банальном неисполнении поручений на местах, если уж мы на это смотрим как чиновники.

@skolkovoleaks

Активность студентов и активистов Высшей школы экономики выше всех похвал.

Автор этих строк несколько лет назад присутствовал на неформальной встрече ректоров ведущих университетов.
Речь на встрече шла о технологиях pr-продвижении вузов в социальных сетях на фоне усиления конкуренции университетов в рамках проекта "5-100".

Был рассмотрен кейс ВШЭ как бесспорного лидера в этом направлении.

Пока другие ведущие отечественные вузы подсвечивают университетские действия "сверху"- через пресс-службу и (реже) факультетские аккаунты, Вышка давным-давно создала культуру непрерывной и активной дискуссии в социальных сетях (а теперь и в телеграм-сообществе), в которую вовлечены все - от студентов, преподавателей и исследователей до самого Ярослава Ивановича.

За прошедшие с той встречи пару лет ситуация ещё больше эволюционировала. Вышка -бесспорный лидер среди университетов в части вовлечения в виртуальный диалог.

Вот и недавние события в ВШЭ встретили бурное обсуждение в сети.

Досталось и нам с Незыгарем ( @russica2 ) -как дерзнувшим порассуждать на тему причин и последствий для ВШЭ и Ярослава Кузьминова.

https://t.iss.one/digitalmy/1002

https://t.iss.one/doxajournal/758

Не будем спорить с критикой и иронией ребят - так и должны себя вести либерально-настроенные вузовские активисты (например, как автор ТГ-канала Digital Мясо студент ВШЭ Иван Александров).

Но всё же обратим внимание - и мы, и Незыгарь имели ввиду не совсем то, что они пламенно обсуждают.

Дело то не в этом отдельно взятом "бунте" и его организаторах.

Есть ведь две ВШЭ и два ректора Кузьминова.

Для студентов Вышки это преимущественно Альма-матер и её руководитель. Это обсуждение внутривузовских проблем и локальных авторитетов типа проректора Рощина.

Но есть другая роль ВШЭ и его ректора, и она одновременно является и привилегией и бременем.

Скажем словами основателей Вышки и коллег ректора.

Александр Шохин:

«Нам удалось убедить руководство страны, что вуз должен развиваться в центре столицы. Специфика «Вышки» в том, что она — ведущий экспертный центр. Нам надо быть ближе к федеральным органам власти, которые хотят пользоваться нашими услугами».

Александр Аузан:

«Вышка» — пока еще стартап. Уверенно держится на плаву, но «нельзя сказать, что непотопляема». «Вышка» дисбалансирована из-за своего быстрого и интенсивного развития. При этом она сильно замкнута на связи с властью. Если произойдет вдруг какая-то перемена, то ей будет очень нелегко. Я уверен, Слава [Кузьминов] эту проблему осознает».

"Бунты" и информационные "накаты" в Вышке и на неё были и будут. Безусловно, их активность будет коррелировать и с пресловутым "транзитом власти".
И это тоже - часть уникальной Вышкинской экосреды и следствие её особого места в научно-образовательной политике.

Наука во мгле

Три недели прошло с момента назначения Алексея Васильева на должность министра науки и инновационной политикой Новосибирской области. За это время от главы нового ведомства не последовало ни одного заявления. Более того, во всех региональных СМИ отсутствует хоть какая-либо инсайдерская информация о функционале министерства и планах работы на ближайший год. Что же это – новосибирские медийщики враз потеряли свои источники внутри местного правительства? Скорее, исполнительная власть до сих пор толком не понимает, а что же ей делать с миннауки?

Впервые об отдельном подразделении, которое бы занималось наукой и инновациями, Травников заговорил в прошлом декабре. Тогдашний вице-губернатор по науке Анатолий Соболев так и не понял своего патрона – что же он все-таки хотел. То ли министерство, то ли нечто иное. Соответственно, представленные проекты не получили одобрения свыше и Соболев пустил работу на самотек, за что и пострадал – в мае он был заменен на Андрея Жукова, человека, хорошего знакомого с инфраструктурными проектами, но весьма далеко от науки. Но эта далекость – не недостаток в новосибирском правительстве. Тут можно вспомнить Сергея Нелюбова и Владимира Никонова, людей в высшей степени исполнительных и функциональных, оба были министрами образования, а наука и инновации, которые шли довеском, их не особо интересовали.

Приход Жукова не был катализатором к появлению министерства, толчок произошел после проекта синхротрона и общей концепции развития СО РАН, которая известная как «Академгородок 2.0». Идеи, конечно, интересные и амбициозные, но даже до Травникова дошло, что депутаты заксобрания не примут новое министерство, если оно сосредоточится на вышеназванных вещах и исключит всю остальную науку. Посему в правительстве стали прикидывать, а чем еще может заниматься министерство, кто там будет работать и какой смертник готов взять на себя все титанические объемы. Именно огромный пласт организационный работы и отпугнул Марину Ананич, которая обожает пользоваться чужими успехами, Ирину Мануйлова, экс-депутата Госдумы и федерального чиновника, и прочих, прочих, прочих кандидатов.

Тут, наверное бы и сказочке конец, как и перспективам некоторых чиновников, которые пришли вместе с Жуковым в правительство, но научные круги все-таки смогли найти подходящего кандидата. Правда, его пришлось уговаривать почти два месяца, но уговорили, не в последнюю очередь, намекнув, что поддерживать будут до самого последнего момента и в обиду и не дадут. Правда, все остальное придется делать самому.

В этом, кстати, и ответ, почему не видно министра Васильева – он создает министерство из управления. В одном работал десяток человек, в министерстве, скорее всего, будет до сорока – вот, попробуй найти грамотных управленцев, а не заскорузлых академиков, которые спят и видят, как бы освоить бюджетные деньги на личные нужды. И все остальные подвижки – по «дорожной карте», ближайшим мероприятиям, венчурным фондам и тому подобному.

Все это, безусловно, прекрасно – региону давно требовалось министерство по науке. Но есть одна закавыка – рано или поздно последует спрос от начальства. И здесь никто, даже сам губернатор, не понимает, а что спрашивать-то? Чего хотим? Найти дорогу во мгле? Но как, КАК?

Тридцатого ноября 2018 года на пресс-конференции ФИРО РАНХиГС обсуждались вопросы трансформации системы среднего профессионального образования.

https://www.poisknews.ru/theme/edu/40259/

Директор ФИРО Максим Дулинов сообщил участникам встречи, что ФИРО провел инвентаризацию системы профобразования и подготовил новый вариант перечня профессий СПО.

По его данным, порядка 30% профессий, включенных в ныне действующий перечень, не востребованы уже в течение нескольких лет.
 
Вместе с этим, директор Центра экономики непрерывного образования ФИРО Татьяна Клячко заявила:

"Сегодня более 45% детей после школы переходят в систему СПО. Ее развитие требует решения целого ряда накопившихся вопросов: этой сфере давно не уделялось должного внимания. Очевидным стал “перекос” в сторону WorldSkills - мы стараемся хорошо выглядеть в международных соревнованиях, но не рассматриваем проблемы, решение которых определит будущее системы профобразования".

По мнению "Научно-образовательной политики", позиция, озвученная г-м Дулиновым устарела минимум на год. А мнение Татьяны Клячко в данной ситуации, также, по меньшей мере, спорно.

Известно, что команда WorldSkills занимается изучением вопроса развития профобразования, в первую очередь, применительно к внутренней российской повестке. Кроме проведения собственных исследований, к работе привлекаются лучшие центры компетенций.

Так, в августе этого года WorldSkills и Институт образования ВШЭ подписали договор о сотрудничестве и договорились об объединении усилий в части развития профессиональных компетенций и внедрения лучших мировых практик в систему профессионального образования.

Стороны также пришли к решению проводить совместные научные исследования и разработки. Высшая школа экономики готова оценивать уровни компетенции молодых профессионалов, делать анализ навыков и уровня подготовки.

https://worldskills.ru/media-czentr/novosti/worldskills-russia-i-vyisshaya-shkola-ekonomiki-dogovorilis-o-sotrudnichestve.html

За комментариями мы обратились к Генеральному директору Союза «Молодые профессионалы (Ворлдскиллс Россия)» Роберту Уразову, который разъяснил редакции НОП свою позицию по высказанным мнениям.

Роберт Уразов:

" Чемпионат - это лишь продукт деятельности профессиональных сообществ. Эти сообщества собственно говоря и формируют качество подготовки, так как в него входят мастера производственного обучения.

Предлагаю автору высказывания (Татьяне Клячко - НОП) сходить хотя бы на наш сайт и посмотреть как работает механика создания сообществ, как формируются стандарты, что такое наша Академия и что такое демонстрационный экзамен.

Единственное в чём поддержу (мнение Клячко - НОП) - международное сравнение не даёт профанировать задачи. Вырастить сообщество сварщиков, которое может подготовить сварщика с золотой медалью Европы - задача не фейковая.

Проблема гораздо глубже (чем пишут авторы статьи Поиска - НОП). У нас система образца 60-х годов - изменение перечня специальностей важно, но не решит проблему. Сейчас нужно иметь не 400 стандартов, а иметь возможность быстро создавать из 200-300 компетенций разные программы под конкретные задачи, и таких программ может быть столько же, сколько самих учащихся в СПО.

Это логика центров опережающей подготовки, заложенная нами. Более того, в СПО практически никто не занимается темой цифровых навыков и навыков будущего в целом. Мы занимаемся".

В этом контексте неудивительны попытки взять под жёсткий контроль студенчество через активное сотрудничество вузов с правоохранительными органами.

Ставрополье становится каким-то failed region. Черносотенство, попытки построить зубатовский социализм и подавить студенческое вольнодумство - всё это кончилось весьма и весьма плохо.

Губернатору Владимирову уже поздно учить уроки истории и учитывать это в работе, а вот его сменщику стоит задуматься.

https://t.iss.one/cerkvach/1197

В новом составе Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека из научно-образовательной сферы лучше всего представлена Высшая школа экономики - 6 членами. Далее с приличным отрывом идёт МГУ - 3 человека. По одному представителю имеют - Институт социологии, Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, а также Пермский госуниверситет и РАНХиГС.

Конечно, СПЧ больше про персоналии, а не институты. Тем не менее, статистика весьма показательна. Либеральный и демократический крен Совета должен позволить ему хотя бы попытаться выступать с активной позицией в вопросах защиты прав человека.

https://publication.pravo.gov.ru/File/GetFile/0001201812030027?type=pdf

Смыслы прорыва - институты

В современной российской научно-образовательно-инновационно-технологической политике существует множество проблем. Однако, на наш взгляд, ключевая из них – на смысловом уровне.

В информационном пространстве представлены и сталкиваются различные точки зрения и подходы, но ни одна из сторон не может сейчас полноценно взять на себя функционал смыслогенерации.

Академия наук по инерции рассматривается как «сливки научного общество» и «золотые мозги», но действительно оригинальных идей от представителей РАН добиться сложно. С 2013 года почти весь потенциал растрачивается на борьбу с темными крыльями «эффективного чиновничества» и враждебными ветрами реформы Академии. А ведь для этого её и затевали – чтоб все силы и таланты академические управленцы тратили именно на производство нового экспертно-аналитического и прогностического знания. РАН сейчас в лице Президиума – это, в первую очередь, именно эксперты-менеджеры и лишь во вторую – ученые. Но нет, реформа оказалась половинчатой, а все предлагаемые Академией решения – это либо переделки советских моделей, либо попытки вернуть дореформенное состояние. Она утратила способности к генерации смыслов. В этом смысле наделение РАН прогностическими полномочиями – это бессмысленный и очень опасный шаг.

Министерство науки и высшего образования (а ранее – ФАНО) – второй потенциальный центр создания идей и концепций. Однако, то же Агентство лишь на 3-4 год своей жизни смогло выйти на некий концептуальный уровень – проведение ранжирования научных организаций. Теперь Минобрнауки более занято самопостроением и отработкой технократии управления (вещи первостепенной важности), интеграцией вузов и научных организаций, разработкой (далее – выполнением) нацпроектов «Наука» и «Образование». Способно ли Минобрнауки генерировать смыслы? Способно! Но увы, не так скоро у него дойдут до этого руки.

Сообщество вузов и научных организаций, по идее, должно в постоянном диалоге вырабатывать ценности и смыслы. Однако, горизонт планирования у руководства этих институтов достаточно мал, а интересы – слишком эгоистичны. Ведущие организации перетягивают поддержку на себя, начиная толкаться локтями в весьма замкнутых бюджетах. Их экспертные команды чаще начинают обслуживать интересы своего работодателя – в итоге, получается не диалог о высоком, а разборки по конкретным сюжетам.

Системные игроки, такие как Курчатовский институт и «Росатом», действительно стараются работать максимально широким фронтом, но каждый из них – случай уникальный, несмотря ни на что – отраслевой, и не тиражируемый. ОПК будет подключаться к ним в рамках конверсии и диверсификации, но и в этом случае «оборонка» сохраняет свою преимущественную ориентацию на гособоронзаказ. В силу всего этого любые идеи, исходящие из всех этих центров, будут критиковаться за узкоотраслевые интересы.

Тем не менее, именно из этой сферы родились и концепция научно-технологического прорыва, и один из ключевых блока научно-образовательно-технологической политики – «группа прорыва» (Курчатник, Росатом, Минобрнауки). Второй - «ось МГУ-РАН-РАО», которая как раз очень сильно страдает от отсутствия единого системного видения и масштабных концепций.

Правительство в основной своей массе также оторвано от генерации смыслов и весьма скептически относится к нацпроектам. В этой работе они видят не смысловую, а исключительно исполнительскую задачу. «Прорыв» упоминается изредка и ритуально, а Стратегия НТР часто вообще выпадает из поля зрения. Увы, достоинства текущего состава Правительства как талантливых отраслевых и системных управленцев разбивается о трудности работы на смысловом уровне.

Администрация Президента должна работать на метауровне, но и здесь есть сложности. Новые смыслы, приемы и технологии внутренней политики, которые разрабатываются и внедряются под руководством г-на Кириенко, продуктивны, но универсальны. А профильный помощник президента Фурсенко вынужден больше оставаться над всеми спорами и модерировать их.

Смыслы прорыва - документы

Самым важным за последние годы документом стала Стратегия научно-технологического прорыва. Она определила «большие вызовы» как совокупность угроз-возможностей, а приоритетные направления в качестве ключевых траекторий развития науки и технологий. Об этих двух компонентах говорят достаточно часто, при этом забывая, что в ней присутствуют также и практические направления работы – кадры, инфраструктура и т.п. Фактически Стратегия НТР – это «дорожная карта» научно-технологического развития страны до 2035 года.

Проблема со Стратегией заключается в том, что ни «большие вызовы», ни тем более определение неких приоритетов концептуально не является новым изобретением. Независимость и конкурентоспособность, цели и принципы госполитики в соответствии со Стратегией – это про тропы и точки назначения, а не про метазадачу и смысл похода.

Конкретные пути и механизмы реализации СНТР должны содержаться на уровне нацпроектов «Образование» и «Наука». Оба – это прорыв в классическом военном плане. Концентрируем ресурсы (финансовые), стягиваем лучшие силы (лучшие практики), координируем все виды войск (другие министерства). В них перенесена часть подходов из текущей, интегрированы наиболее наболевшие проблемы, определены точки роста, но нет выхода на новый уровень. Нацпроекты – это не новые смыслы, это переупаковка имеющегося для наиболее продуктивного использования.

Определенным визионерским потенциалом обладает «созвездие НТИ» во всех своих проявлениях – от «дорожных карт» до центров компетенций и Университета 20.35. Но и здесь недостает смыслового уровня. Идея о рынках будущего хороша, но не осязаема. Сама НТИ, толком не пояснив, зачем она нужна, подошла к необходимость перезагрузки. Университет 20.35, вероятно, неплох на уровне концепций, но, как и вся НТИ, не дает ответа на вопрос – как дожить до того светлого будущего, про которое все они, и что делать, если там будет нечто другое. Система НТИ вообще склонна сворачиваться и окукливаться – руководство и проектный офис прилагают большие усилия, чтобы развернуть этих «ежей» и пнуть их, ведь иначе они не хотят взлетать. Большим минусом является оторванность от других концептуальных моделей – НТИ лишь формально интегрирована со Стратегией НТР и нацпроектами. Более того, руководители Инициативы прилагают очень много усилий, чтобы сохранить эту ситуацию, проявляя узкокорпоративные интересы.

Ключевым новым смыслом является «прорыв» сам по себе – в его научно-технологической базе и социально-экономических проявлениях. Его пытались сравнить и с планом ГОЭЛРО, и с атомным проектом, и с космическим. Выходит это с трудом, поскольку сам по себе «прорыв» - это общее состояние, цели майского указа – количественные показатели того, что он состоялся, ну а проекты и методы – слишком конкретны.

Единственным решением является мобилизационный подход. Научно-технологический прорыв должен выступать не как цель, а как перманентное состояние. Пожалуй, в науке это применимо в максимальной степени – здесь зачастую процесс важнее результата. Но при этом наука, образование и технологии должны решать прагматичные задачи не по достижению показателей на бумаге, а по реальному улучшению жизни людей. Об этом раз за разом повторяет Президент.

Идея прорыва без детализации, без детальной концептуализации быстро выродится и потеряет связь с реальностью. С этим смысловым и концептуальным кризисом необходимо бороться, поскольку именно он и является самым большим вызовом для страны.

Отрадно видеть, что тема науки получает всё большее звучание в политическом сегменте Телеграма.

Коллеги отметили одну из ключевых проблем текущего состояния научной политики - поиск не только баланса между властью и учеными, но и самой точки опоры для этих «весов».
https://t.iss.one/okolokremlya/1123

Конечно, бывшие учреждения РАН, то есть нынешние подведомственные Минобрнауки научные организации, ещё со времён ФАНО так или иначе нашли общий язык с г-ном Котюковым. А вот о самой Академии и её Президиуме это сказать можно не в полной мере.

«Око государево» не столь уж ясно видит или хорошо фокусируется. Мы писали об этом здесь:
https://t.iss.one/scienpolicy/2053
https://t.iss.one/scienpolicy/2054

Пока что РАН в лице президента Сергеева скорее делает хорошую мину при плохой игре. Однако, рано или поздно Академии придётся осознавать новые более жесткие правила игры. А далее - либо принять их, либо исчезнуть.

При этом, нельзя не согласиться с коллегами из @okolokremlya - одной из основных задач является смена парадигмы взаимодействия общества и комплексной системы науки-образования-промышленности-власти.

Новые формы науки

В рамках Стратегии научно-технологического развития, госпрограмм и нацпроектов мы говорим, как правило, о формальной стороне науке. Она институциональна - представлена в вузах, научных организациях, в бизнес-структурах. А исследования проводят «кадровые» ученые, инженеры, профессоры и т.д.

Однако, этими формами многообразие научного процесса далеко не исчерпывается. Неформальные исследования и научные проекты приобретают все большее распространение. Башне из слоновой кости противостоит толпа у ее подножия.

Как отмечает ведущий исследователь этих процессов в нашей стране д.ф-м.н. С.В. Егерев, причин применительно к России две. Первая – вымывание научно-технических работников (научно-вспомогательный персонал), которых теперь часто приходится искать среди добровольцев. Вторая – необходимость снижения стоимости исследований, что особенно важно в условиях ограниченных бюджетов и усиления конкуренции за финансовые ресурсы.

Масштабная неформальная научная деятельность реализуется, главным образом с помощью распределенных (дисперсных) проектов, к которым традиционно относят коллективная интеллектуальная деятельность (КИД), научный краудсорсинг, наука толпы (crowd science), наука граждан (citizen science). Все эти типы дробятся на более мелкие вариации, а также частично пересекаются друг с другом.

Наука толпы – это проекты, в которых добровольцы в массовом порядке предоставляют какие-либо данные, а также имеющий научные цели краудсорсинг.

Наука граждан предполагает активное вовлечение в научный проект полупрофессионалов и любителей. Онлайн-технологии и Интернет вызвали к жизни «кибернауку граждан». Кибернаука граждан делится на три категории: добровольческие вычисления, добровольческое осмысливание и кооперативное зондирование. Первая предусматривает добровольное предоставление мощностей своего компьютера для научных вычислений (напоминает раздачу торрентов или майнинг биткоинов), вторая – это предоставление добровольцами осмысленного ими материала (для обучения машин, отработки алгоритмов или поиска скрытого смысла), третья – использование сенсоров смартфонов для получения большого массива данных.

Новые формы научной деятельности сами по себе становятся объектом изучения исследователей. Именно в проектах «науки граждан» чаще всего формируется та особая среда интеллектуального поиска, которая столь высоко ценится в мире науки, технологии и инноваций. В рамках подобных распределенных проектов действительно получается реализовать модель коллективного разума.

Предполагаем, что научным управленцам стоит обратить внимание на подобные формы научной деятельности. В последние годы очень много говорится о том, что нужно менять отношение общества, повышать престиж науки, внедрять научно-технологическую культуру. Быть может, проекты «науки толпы» и «науки граждан» - это тот самый путь? Распределенная наука не отменяет большую науку с её бухгалтерией и парткомом, но в умелых руках приносит дополнительную пользу.

Мегасайенс по-российски, вероятно, может существовать не только в виде мегаустановок, но и в виде мегаучастия россиян? Высокий процент людей с высшим образованием, сохранившаяся (несмотря ни на что) интеллигенция – всё это факторы того, что в России у неформальной науки есть шанс. Конечно, лишь в крупных городах, где есть нормальный интернет, а у людей – мощные телефоны и компьютеры. Но в рамках мепрориятий нацпроекта «Цифровой экономики» будут созданы новые коммуникационные условия, которые могут быть использованы для научно-технологического прорыва таким коллективным путем.

https://www.ng.ru/science/2018-04-11/14_7209_science.html

Ректор РУДН Филиппов:

"Совместные образовательные программы, сетевое взаимодействие ведущих университетов — это неизбежный путь развития академической мобильности. Еще в 2011 году, когда был Год инноваций в СНГ, одним из трех проектов-победителей конкурса инновационных проектов в СНГ стал Сетевой университет СНГ. Итоги подводились на Форуме СНГ в МГИМО с участием президента России. Создание СУ СНГ было инициативой РУДН, и в результате наш проректор даже была награждена грамотой Совета глав государств СНГ — это очень высокая и редкая награда".

Всё так, Владимир Михайлович. Но стоит ли это вспоминать, раз уж проректор Гульнара Краснова, автор упомянутого победившего проекта Сетевого университета СНГ и обладатель "очень высокой и редкой награды" была уволена вскоре после торжественного награждения?

https://ria.ru/interview/20181203/1540046358.html

Андрей Каспржак - один из ключевых игроков в развитии образования последних лет.

Однозначно ждём повышения или очередной "национально важной" командировки, каким было и назначение в "Артек".

https://www.kommersant.ru/doc/3820050

Центрально-Европейский университет (CEU), основанный Джорджем Соросом, покидает Будапешт и переезжает в Вену в рамках продолжающейся борьбы венгерских властей с американскими НКО.

Известно, что глава Венгрии Виктор Орбан открыто называет Сороса "творцом цветных революций", а сам Университет неоднократно был обвинён в излишней политизированности и утечке интеллектуальной элиты Венгрии в США через академические программы CEU.

CEU - партнёр Европейского Университета в Санкт Петербурге.

https://topcor.ru/3982-sorosu-zdes-ne-mesto-vengrija-prognala-tvorca-cvetnyh-revoljucij.html

Тюменские законодатели нашли оригинальный (на самом деле нет) способ заманить молодежь в сельскую местность.

Ранее писали о нехватке кадров и нежелании молодежи идти в АПК: https://t.iss.one/tyumen_science/396. Радует, что ранее имеющееся несовершенство существующих методов оценки образовательных потребностей в АПК в Тюменском регионе уже осмыслили. Осталось увидеть результаты.

Коллеги из @scienpolicy отмечают, что сейчас готовятся новые правила оценки аграрных вузов: https://t.iss.one/scienpolicy/2005. Кроме того, интеграция систем Минобрнауки и Минсельхоза означает не только переход к единой модели ранжирования, но и постепенную передачу подготовку к передачи аграрных образовательных учреждений в ведение Министерства науки и высшего образования.

Минсельхоз и Минобрнауки отрабатывают модель совместных комплексных научно-технических проектов. Первые такие проекты давно получили поддержку со стороны обоих ведомств, в их реализации участвует бизнес.

Что касается работы на местах, то председатель комитета Тюменской облдумы по аграрным вопросам и земельным отношениям Владимир Ковин предложил расширить список получателей бесплатной земли в сельской местности. Кроме специалистов агропромышленного комплекса, бесплатную землю планируется раздать работникам образования. В частности, речь идет о молодых специалистах.

За последние несколько лет при обсуждениях проблемы оттока молодежи из сельской местности, неожиданно пришло понимание, что без инфраструктуры, даже при наличии высокооплачиваемых рабочих мест в аграрном секторе Тюменской области, молодые специалисты не покинут более удобные для проживания города. Это факт.

Сейчас уже известно о том, что соответствующий закон находится в стадии разработки и может быть принят в феврале 2019 года. Кроме этого предполагается и существенное упрощение самой процедуры получения земли – без аукциона.

Что еще важно отметить? Данный закон обяжет власть выделять участки оборудованные всей необходимой инфраструктурой: дороги, сети, детские сады и школы. Правда есть одно условие, чтобы оформить участки в собственность необходимо успеть построить дом в течение 6 лет.

Диверсификация и нацпроекты

Вице-премьер Борисов дал развёрнутое интервью РБК. В нем он прокомментировал ключевые направления диверсификации «оборонки». Двумя ключевыми источниками заказов на первом этапе названы госкомпании и нацпроекты.

В рамках нацпроектов «Наука» и «Образование» есть немало возможностей для использования продукции предприятий ОПК.

Во многих мероприятиях - обновлении половины приборного парка ведущих научных организаций; создании новых лабораторий, научно-образовательных и научных центров - будут стоять вопросы приобретения нового оборудования. В этой связи начнут работать преференции по приобретению именно той продукции, что создана в рамках диверсификации. Важно, чтобы она была качественной, не уступала зарубежным аналогам, была ремонтопригодна за вменяемые деньги.

Вице-премьер Борисов с пафосом говорил о том, что в сфере здравоохранения и технологичного оборудования для него, не нужно подсаживаться на западную «иглу». Спору нет - слова здравые, и их можно экстраполировать на научно-образовательную сферу. При этом, однако, стоит держать в уме, что западная продукция - это ещё и очень быстрый, и качественный сервис. А с отечественными образцами есть известные проблемы - для получения 8 летающих самолетов надо брать ещё два на запчасти, а каток для гусеницы танка иностранный покупатель нашей техники может ждать неделями. Это при том, что западные производители обеспечивают несравненно более высокую скорость обслуживания. Простои оборудования в научном процессе обходятся очень недёшево, а в здравоохранении могут стоит жизни пациентам. Вот о чем нужно помнить при диверсификации.

В оснащении проектов мегасайенс требования ещё выше. Если туда и смогут зайти новые предприятия ОПК - это будет и большим прорывом, и огромной ответственностью. Синхротроны работают на строго научных подходах, а не на «армейском методе».

Конечно, на фоне ледокольных заказов Росатома планы Минобрнауки построить несколько исследовательских судов выглядят достаточно скромными. Однако, им предполагается придать модульный характер - а вот это уже достаточно интересная технологическая задача для наших кораблестроителей. Хотя, как отмечают эксперты, компетенций у российских заводов и верфей пока что для этого не достаточно. С другой стороны, здесь может быть применён опыт дальневосточной «Звезды» - постепенное наращивание компетенций и переход от отверточной и крупноузловой сборки к собственному производству высокотехнологичных компонентов.

Нацпроект «Образование» предполагает чуть меньше возможностей, но и здесь вполне можно использовать гражданскую продукцию ОПК, например, для оборудования «Кванториумов» - стационарных и мобильных. Особенно последних - в некоторые районы страны можно добраться разве что на военных тягачах и вездеходах.

Не факт, что все представленные нами варианты (а это далеко не исчерпывающий список) найдут своё воплощение. Но именно таким путём (высоко)технологичной, а не «кастрюльной» диверсификации только и стоит двигаться. Научно-образовательная сфера и Минобрнауки могут здесь стать здесь важными партнерами предприятий ОПК - это будет именно случай взаимообогащения гражданских и военных компетенций.

Диверсификация будет являться одним из магистральных процессов технологической части прорыва. Поэтому проводить её нужно не только адекватно и прагматично, но и в прямой увязке с научными компонентами.

https://www.rbc.ru/politics/03/12/2018/5c0101a09a79477516bc7d72

Правительство определило предельные размеры софинансирования трат регионов по реализации нацпроектов.

Самые самостоятельные у нас - Москва (0%) и тюменская «матрёшка» - Тюменская область (27%), ХМАО-Югра (39%), ЯНАО (14%). На пятом месте Санкт-Петербург с 49%.

Интересно, что есть определенное расхождение с перечнем традиционных научно-технологических лидеров. Ведь, казалось бы, кому как не им помогать своим регионам самостоятельно уходить в прорыв. Однако, и Новосибирская, и Томская область продолжают уповать на федеральные средства. И даже столь инновационный Татарстан держится только на 75%.

А вот относительно лидеров вопросов нет - Москва активно включилась по инновационному вектору. Её традиционные связи с Тюменью позволяют рассчитывать на совместные проекты.

Более того, сама Тюмень признана лучшим городом по качеству жизни, а местные вузы демонстрируют успехи, в первую очередь, отметим ТюмГУ и его активное развитие в рамках проекта «5-100». Как раз вся «тюменская матрешка» решила совместно создать единый мощный научно-образовательный центр - благо компетенций хватит на весьма широкий спектр исследований и работ.

Присутствие среди пионеров Санкт-Петербурга также неслучайно - это вторая столица, в том числе, научно-технологическая.

Конечно, эти цифры - свидетельство лишь косвенное. Но их сравнение с регионами по вектору науки-образования-технологий, тем не менее, показательно.

https://publication.pravo.gov.ru/File/GetFile/0001201812040005?type=pdf