Риски борьбы с коррупцией
Продолжаются дискуссии инициированные Кремлевским безБашенником (@kremlebezBashennik) вокруг возможного создания Антикоррупционного фонда, его полномочий и встраивания в общественно-политические процессы.
Чего не хочет никто – ситуации «серединки на половинку», поскольку примеров «общественных» контролеров много, а эффективность их работы не дотягивает до желаемых параметров. Новый «средний» игрок только внесет лишнюю сумятицу в антикоррупционную политику.
Провал – еще более болезненный вариант. И здесь дебаты идут между двумя полюсами: «красивая вывеска» или «кто написал четыре миллиона доносов?».
Относительно возможного успеха рассуждения ведутся очень аккуратно. Очевидно, что Антикоррупционный фонд создается, в первую очередь, с ориентацией на гражданское общество, ведь «силовых» контролеров у власти достаточно, а службы собственной безопасности, как недавно напомнил президент Владимир Путин, работают хорошо.
Новая структура, в принципе, должна дать ответ на четко артикулированный запрос общества в справедливости. Первым компонентом будет как раз противодействие коррупции, а вторым – борьба с бедностью (которая, как ожидается, станет одной из ключевых тем грядущего послания президента Федеральному собранию).
Здесь Фонду придется сочетать в себе несочетаемое – высокую репутацию в обществе (а это может закончиться профанацией в духе Общественной палаты), буквоедство в вопросах определения правых и виноватых (здесь крен в Счетную палату), реальную практическую эффективность в вопросах наказания коррупционеров (самостоятельно это сделать невозможно, следовательно нужно тесно сотрудничать с силовыми ведомствами, что может сделать новое начинание банальной разменной монетой в играх силовиков).
Не меньше опасности таит в себе закладываемая в работу Антикоррупционного фонда идея «справедливого передела». С одной стороны, конфискация имущества коррупционеров – вещь по сути своей логичная и целиком поддерживаемая обществом. С другой, при отсутствии четкой уверенности в справедливости суда – это может стать еще одним оружием в борьбе групп и группировок за передел собственности. В итоге «отжимание» мало того, что не сократится в объемах, так еще и получит возможность «отмывания» через нехитрые схемы – «отдали государству – забрали себе».
В итоге у Антикоррупционного фонда слишком много граней, по которым придется ходить – а значит, возможности «сорваться» возрастают многократно. В этом случае будет дискредитирована не только работа нового института, но и сама идея борьбы с коррупцией. Это породит дополнительный общественный пессимизм, что является совершенно нежелательным.
Идеальный (хотя бы – хороший) исход маловероятен, а даже удовлетворительный – уже делает идею как минимум спорной. Основные проблемы несет, естественно, не факт создания – а практика воплощения. Однако, подход «ввяжемся в драку, а там посмотрим» – в данном случае является очень рискованным, да и «закидать шапками» коррупцию явно не получится.
Продолжаются дискуссии инициированные Кремлевским безБашенником (@kremlebezBashennik) вокруг возможного создания Антикоррупционного фонда, его полномочий и встраивания в общественно-политические процессы.
Чего не хочет никто – ситуации «серединки на половинку», поскольку примеров «общественных» контролеров много, а эффективность их работы не дотягивает до желаемых параметров. Новый «средний» игрок только внесет лишнюю сумятицу в антикоррупционную политику.
Провал – еще более болезненный вариант. И здесь дебаты идут между двумя полюсами: «красивая вывеска» или «кто написал четыре миллиона доносов?».
Относительно возможного успеха рассуждения ведутся очень аккуратно. Очевидно, что Антикоррупционный фонд создается, в первую очередь, с ориентацией на гражданское общество, ведь «силовых» контролеров у власти достаточно, а службы собственной безопасности, как недавно напомнил президент Владимир Путин, работают хорошо.
Новая структура, в принципе, должна дать ответ на четко артикулированный запрос общества в справедливости. Первым компонентом будет как раз противодействие коррупции, а вторым – борьба с бедностью (которая, как ожидается, станет одной из ключевых тем грядущего послания президента Федеральному собранию).
Здесь Фонду придется сочетать в себе несочетаемое – высокую репутацию в обществе (а это может закончиться профанацией в духе Общественной палаты), буквоедство в вопросах определения правых и виноватых (здесь крен в Счетную палату), реальную практическую эффективность в вопросах наказания коррупционеров (самостоятельно это сделать невозможно, следовательно нужно тесно сотрудничать с силовыми ведомствами, что может сделать новое начинание банальной разменной монетой в играх силовиков).
Не меньше опасности таит в себе закладываемая в работу Антикоррупционного фонда идея «справедливого передела». С одной стороны, конфискация имущества коррупционеров – вещь по сути своей логичная и целиком поддерживаемая обществом. С другой, при отсутствии четкой уверенности в справедливости суда – это может стать еще одним оружием в борьбе групп и группировок за передел собственности. В итоге «отжимание» мало того, что не сократится в объемах, так еще и получит возможность «отмывания» через нехитрые схемы – «отдали государству – забрали себе».
В итоге у Антикоррупционного фонда слишком много граней, по которым придется ходить – а значит, возможности «сорваться» возрастают многократно. В этом случае будет дискредитирована не только работа нового института, но и сама идея борьбы с коррупцией. Это породит дополнительный общественный пессимизм, что является совершенно нежелательным.
Идеальный (хотя бы – хороший) исход маловероятен, а даже удовлетворительный – уже делает идею как минимум спорной. Основные проблемы несет, естественно, не факт создания – а практика воплощения. Однако, подход «ввяжемся в драку, а там посмотрим» – в данном случае является очень рискованным, да и «закидать шапками» коррупцию явно не получится.
Между внешней и внутренней политикой
Трудности российской политики в Абхазии имеют системный характер. Те же препятствия регулярно встречаются в отношениях с Л/ДНР, аналогичные задачи приходилась решать и в отношении Приднестровья. С Южной Осетией проблем поменьше в силу ее небольшого размера и тесной связи с Осетией Северной.
Недостатки политики не столько в том, кто именно курирует то или иное направление, а в общем недостатке компетенций и однобокости подходов.
Действительно, как выстраивать отношения с этими (полу)независимыми (полу)регионам? Можно взять приемы внутренней политики – но все условное «путинское» поколение в принципе разучилось работать в «горячих» условиях. Конкуренция между Единой Россией и парламентской оппозицией или внезапная победа спойлера – это рябь на воде по сравнению с региональными штормами 90-х – начала 2000-х.
И списать на недоработки кадровой политики Сергей Кириенко здесь не удастся – ее воспитанники только-только вошли в элиту, поэтому у руля процессов все еще остаются те же игроки эпохи «построения и укрепления властной вертикали». А «новые республики» не слишком подходят для включения в нее, да и не особенно желают того.
Внешнеполитический подход – иное возможное направление. И здесь наиболее очевидными должны стать приемы работы с (условно) дружественными сопредельными государствами – то есть весь массив приемов обращения со странами СНГ и силами внутри них.
Однако, и тут подстерегают проблемы – вдумчивой политики в отношении ближнего (постсоветского) зарубежья так и не было сформулировано. Украинский вектор оказался полностью проваленым, Белоруссия – все более проблемная зона. Казахстан идет своим путем. И даже Армения ведет собственную игру.
У России XXI века нет навыков работы с друзьями. Да, отношения со стратегическими партнерами мы выстраивать умеем. А вот укреплять связи с наиболее близкими нам странами – с большим трудом. Россия либо благодетельствует, либо конфликтует. Дружить мы разучились.
«Новые республики» как раз находятся на стыке подходов политики внешней и внутренней, поэтому вбирают в себя худшие стороны обеих.
Трудности российской политики в Абхазии имеют системный характер. Те же препятствия регулярно встречаются в отношениях с Л/ДНР, аналогичные задачи приходилась решать и в отношении Приднестровья. С Южной Осетией проблем поменьше в силу ее небольшого размера и тесной связи с Осетией Северной.
Недостатки политики не столько в том, кто именно курирует то или иное направление, а в общем недостатке компетенций и однобокости подходов.
Действительно, как выстраивать отношения с этими (полу)независимыми (полу)регионам? Можно взять приемы внутренней политики – но все условное «путинское» поколение в принципе разучилось работать в «горячих» условиях. Конкуренция между Единой Россией и парламентской оппозицией или внезапная победа спойлера – это рябь на воде по сравнению с региональными штормами 90-х – начала 2000-х.
И списать на недоработки кадровой политики Сергей Кириенко здесь не удастся – ее воспитанники только-только вошли в элиту, поэтому у руля процессов все еще остаются те же игроки эпохи «построения и укрепления властной вертикали». А «новые республики» не слишком подходят для включения в нее, да и не особенно желают того.
Внешнеполитический подход – иное возможное направление. И здесь наиболее очевидными должны стать приемы работы с (условно) дружественными сопредельными государствами – то есть весь массив приемов обращения со странами СНГ и силами внутри них.
Однако, и тут подстерегают проблемы – вдумчивой политики в отношении ближнего (постсоветского) зарубежья так и не было сформулировано. Украинский вектор оказался полностью проваленым, Белоруссия – все более проблемная зона. Казахстан идет своим путем. И даже Армения ведет собственную игру.
У России XXI века нет навыков работы с друзьями. Да, отношения со стратегическими партнерами мы выстраивать умеем. А вот укреплять связи с наиболее близкими нам странами – с большим трудом. Россия либо благодетельствует, либо конфликтует. Дружить мы разучились.
«Новые республики» как раз находятся на стыке подходов политики внешней и внутренней, поэтому вбирают в себя худшие стороны обеих.
Иннополис: цифра и блокчейн
Университет Иннополис получил статус лидирующего исследовательского центра цифровой экономики в области блокчейна, выиграв в конкурсе Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. Индустриальные партнёры в программе — ПАО «Аэрофлот». Интегрировать технологию Университету Иннополис поможет крупнейшая в мире компания, предоставляющая полный цикл услуг в сфере блокчейн-технологий, Bitfury Group.
Верифицированная система распределённого реестра, которую разработают специалисты центра в 2020—2021 годах, будет отвечать отечественным требованиям безопасности. Технология включит специализированный язык программирования, который разрабатывается в Университете Иннополис, верифицированный компилятор, криптографические методы и протоколы, методы верификации свойств программ. До 2021 года технология заработает в 6 отраслях цифровой экономики России, а к 2022 году — в 8. В рамках проекта планируется обучить 40 человек по программам высшего образования в области блокчейна, зарегистрировать 6 патентов и разработать 12 математических моделей изделий и процессов.
Директор Университета Иннополис Кирилл Семенихин: «Новый способ верификации на основе системы распределённого реестра обезопасит данные и повысит их достоверность — медицинская информация о пациентах в здравоохранении, дипломы и удостоверения в сфере образования, учёт и маркировка произведённой продукции в промышленности и сельском хозяйстве. В финтехе появятся новые форматы инвестирования и финансовые организации смогут предлагать клиентам новые услуги, основанные на блокчейне. Ещё одно крупное направление — автоматический аудит смарт-контрактов, который ещё не применяют нигде в мире. Такой аудит займёт всего 3 минуты, это глобальная инновация. Сейчас консалтинговые компании проверяет умные контракты вручную. Но главное преимущество будущего стандарта — ускоренная интеграция в бизнес-процессы компаний, государственные и муниципальные услуги. Всё это позволит значительно ускорить темпы развития цифровой экономики».
Руководитель Центра исследования, разработки и внедрения систем распределенного реестра в цифровой экономике Университета Иннополис Рустам Давлетбаев: «На глобальном рынке блокчейн-технологий нет платформ с полной формальной верификацией. Написанное человеком ПО может и чаще всего содержит ошибки. Если в коде плеера есть ошибка, он не будет запускать музыку, но когда в умном контракте есть ошибка, стороны теряют деньги или останавливается производство. Кроме того, смарт-контракты после запуска нельзя так легко обновить, в отличие от ПО на компьютерах. Решая эту проблему с помощью формальной (то есть математической) автоматической проверки всего смарт-контакта и кода, мы снижаем подобные риски, поэтому использовать блокчейн-технологии в бизнесе и госусправлении становится всё интереснее».
Для «Аэрофлота» специалисты Университета Иннополис разработают блокчейн-решение с полной формальной верификацией смарт-контрактов и интегрируют его с пилотным проектом авиакомпании — заправки воздушных судов. Разработка запланирована в рамках работы по соглашению Республики Татарстан с «Аэрофлотом» о стратегическом партнёрстве на базе Центра гражданской авиации Университета Иннополис. В Татарстане блокчейн-платформу планирует использовать Министерство здравоохранения для хранения медицинских данных. Компании нефтегазовой отрасли заинтересованы в проекте для контроля и учёта производимой продукции и добычи. Одну из машиностроительных компаний привлекла возможность маркировки и лицензирования автомобилей и запчастей на основе блокчейна.
Разрабатывать и интегрировать в цифровую экономику России верифицрованную систему распределённого реестра Университет Иннополис будет совместно с НИУ ВШЭ, МФТИ, МГУ, УрФУ и Институтом системного программирования РАН. Общая сумма финансирования проекта — 600 млн рублей, из которых 300 млн — грантовые средства нацпроекта «Цифровая экономика», 300 млн — частное софинансирование.
Источник.
Университет Иннополис получил статус лидирующего исследовательского центра цифровой экономики в области блокчейна, выиграв в конкурсе Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций. Индустриальные партнёры в программе — ПАО «Аэрофлот». Интегрировать технологию Университету Иннополис поможет крупнейшая в мире компания, предоставляющая полный цикл услуг в сфере блокчейн-технологий, Bitfury Group.
Верифицированная система распределённого реестра, которую разработают специалисты центра в 2020—2021 годах, будет отвечать отечественным требованиям безопасности. Технология включит специализированный язык программирования, который разрабатывается в Университете Иннополис, верифицированный компилятор, криптографические методы и протоколы, методы верификации свойств программ. До 2021 года технология заработает в 6 отраслях цифровой экономики России, а к 2022 году — в 8. В рамках проекта планируется обучить 40 человек по программам высшего образования в области блокчейна, зарегистрировать 6 патентов и разработать 12 математических моделей изделий и процессов.
Директор Университета Иннополис Кирилл Семенихин: «Новый способ верификации на основе системы распределённого реестра обезопасит данные и повысит их достоверность — медицинская информация о пациентах в здравоохранении, дипломы и удостоверения в сфере образования, учёт и маркировка произведённой продукции в промышленности и сельском хозяйстве. В финтехе появятся новые форматы инвестирования и финансовые организации смогут предлагать клиентам новые услуги, основанные на блокчейне. Ещё одно крупное направление — автоматический аудит смарт-контрактов, который ещё не применяют нигде в мире. Такой аудит займёт всего 3 минуты, это глобальная инновация. Сейчас консалтинговые компании проверяет умные контракты вручную. Но главное преимущество будущего стандарта — ускоренная интеграция в бизнес-процессы компаний, государственные и муниципальные услуги. Всё это позволит значительно ускорить темпы развития цифровой экономики».
Руководитель Центра исследования, разработки и внедрения систем распределенного реестра в цифровой экономике Университета Иннополис Рустам Давлетбаев: «На глобальном рынке блокчейн-технологий нет платформ с полной формальной верификацией. Написанное человеком ПО может и чаще всего содержит ошибки. Если в коде плеера есть ошибка, он не будет запускать музыку, но когда в умном контракте есть ошибка, стороны теряют деньги или останавливается производство. Кроме того, смарт-контракты после запуска нельзя так легко обновить, в отличие от ПО на компьютерах. Решая эту проблему с помощью формальной (то есть математической) автоматической проверки всего смарт-контакта и кода, мы снижаем подобные риски, поэтому использовать блокчейн-технологии в бизнесе и госусправлении становится всё интереснее».
Для «Аэрофлота» специалисты Университета Иннополис разработают блокчейн-решение с полной формальной верификацией смарт-контрактов и интегрируют его с пилотным проектом авиакомпании — заправки воздушных судов. Разработка запланирована в рамках работы по соглашению Республики Татарстан с «Аэрофлотом» о стратегическом партнёрстве на базе Центра гражданской авиации Университета Иннополис. В Татарстане блокчейн-платформу планирует использовать Министерство здравоохранения для хранения медицинских данных. Компании нефтегазовой отрасли заинтересованы в проекте для контроля и учёта производимой продукции и добычи. Одну из машиностроительных компаний привлекла возможность маркировки и лицензирования автомобилей и запчастей на основе блокчейна.
Разрабатывать и интегрировать в цифровую экономику России верифицрованную систему распределённого реестра Университет Иннополис будет совместно с НИУ ВШЭ, МФТИ, МГУ, УрФУ и Институтом системного программирования РАН. Общая сумма финансирования проекта — 600 млн рублей, из которых 300 млн — грантовые средства нацпроекта «Цифровая экономика», 300 млн — частное софинансирование.
Источник.
media.innopolis.university
Университет Иннополис и «Аэрофлот» создадут первую в России полностью верифицированную блокчейн-платформу стоимостью 600 млн рублей
Разработку применят в здравоохранении, транспорте, финансовых услугах,...
Важно, как посчитают (1/2)
Счетная палата (читаем – Алексей Кудрин) активно входят на поле Кириенко-Ковальчуков в части высшего образования.
Ведомство приступило к комплексному анализу деятельности высших учебных заведений. Он охватит не только ведущие научно-исследовательские университеты, но и опорные, классические вузы, которые играют важную роль для социально-экономического развития регионов. При этом приоритет будет отдан именно региональным вузам. Об этом сообщает пресс-релиз по итогам проверки Владимирского государственного университета им. Столетовых и Ивановского госуниверситета.
По мнению Счетной палаты, национальные проекты сейчас практически игнорируют вузы «второго эшелона». Так, сегодня есть регионы, где практически отсутствуют вузы с высоким и средним баллом ЕГЭ при поступлении студентов. Это означает, что эти вузы имеют ограниченные возможности для формирования такого человеческого капитала, который мог бы в будущем перезапустить региональную экономику.
Проверка показала, что оба вуза разработали собственные программы стратегического развития, их задачи соответствуют задачам госпрограммы «Развитие образования» и «Научно-технологическое развитие Российской Федерации», программы развития вузов взаимоувязаны со стратегиями социально-экономического развития регионов.
При этом проверка выявила ряд системных недостатков.
1. Не достигнут ряд целевых показателей деятельности университетов. Аудиторы ссылаются на недостаточное выполнение Указа № 204 (майского указа), хотя не совсем ясно, при чем тут он – ведь реализуется он через нацпроекты, которые были окончательно согласованы в виде паспортов лишь к концу 2018 – началу 2019 года.
При этом Счетная палата справедливо указывает на недостаточное внедрение практико-ориентированных и гибких программ (в том числе, инидвидуальных траекторий обучения), а также слабое взаимодействие с предприятиями реального сектора экономики.
Трудоустройство всегда оставалось больным местом в мониторинге эффективности работы университетов. Сложно не согласиться, что данный показатель действительно должен иметь четкие формулы для расчета, которые должно устанавливать Минобрнауки, что поможет избежать волюнтаризма на местах. Кстати говоря, оба университета, судя по всему, проявили честность, не завышая показатели (а проверить их весьма затруднительно).
Важным является неполный выбор квоты на целевое обучение – впрочем, эти претензии по большому счету уже не актуальны в связи с введением в 2019 году новой модели подобной подготовки.
При этом Минобрнауки уже активно работает над согласованием и внедрением новой модели распределения контрольных цифр приема, которые будут в значительно большей степени ориентировано на запросы регионов. Это позволит выправить ситуацию и с трудоустройством, и с целевым обучением.
2. Недостаточный уровень финансирования.
Счетная палата сетует на то, что основные средства вузы тратят на заработную плату и налоги, упуская из виду развитие и материально-техническую базу. Денег всегда не хватает, а «второму эшелону» (что университетов, что научных институтов – особенно). Впрочем, в рамках нацпроектов есть достаточно возможностей для включения в различные мероприятия. В том числе, в качестве базового вуза для той или иной отрасли экономики, через участие в научных и научно-образовательных центрах мирового уровня и т.п. Также является очевидным, что вузы тратят на зарплату не столько, сколько хотели бы, а как минимум – сколько должны по майским указам. Это, конечно, оттягивает ресурсы от иных трат, хотя безусловно зарплаты являются ключевой заботой.
Материалы: пресс-релиз Счетной палаты и статья в «Коммерсанте».
Счетная палата (читаем – Алексей Кудрин) активно входят на поле Кириенко-Ковальчуков в части высшего образования.
Ведомство приступило к комплексному анализу деятельности высших учебных заведений. Он охватит не только ведущие научно-исследовательские университеты, но и опорные, классические вузы, которые играют важную роль для социально-экономического развития регионов. При этом приоритет будет отдан именно региональным вузам. Об этом сообщает пресс-релиз по итогам проверки Владимирского государственного университета им. Столетовых и Ивановского госуниверситета.
По мнению Счетной палаты, национальные проекты сейчас практически игнорируют вузы «второго эшелона». Так, сегодня есть регионы, где практически отсутствуют вузы с высоким и средним баллом ЕГЭ при поступлении студентов. Это означает, что эти вузы имеют ограниченные возможности для формирования такого человеческого капитала, который мог бы в будущем перезапустить региональную экономику.
Проверка показала, что оба вуза разработали собственные программы стратегического развития, их задачи соответствуют задачам госпрограммы «Развитие образования» и «Научно-технологическое развитие Российской Федерации», программы развития вузов взаимоувязаны со стратегиями социально-экономического развития регионов.
При этом проверка выявила ряд системных недостатков.
1. Не достигнут ряд целевых показателей деятельности университетов. Аудиторы ссылаются на недостаточное выполнение Указа № 204 (майского указа), хотя не совсем ясно, при чем тут он – ведь реализуется он через нацпроекты, которые были окончательно согласованы в виде паспортов лишь к концу 2018 – началу 2019 года.
При этом Счетная палата справедливо указывает на недостаточное внедрение практико-ориентированных и гибких программ (в том числе, инидвидуальных траекторий обучения), а также слабое взаимодействие с предприятиями реального сектора экономики.
Трудоустройство всегда оставалось больным местом в мониторинге эффективности работы университетов. Сложно не согласиться, что данный показатель действительно должен иметь четкие формулы для расчета, которые должно устанавливать Минобрнауки, что поможет избежать волюнтаризма на местах. Кстати говоря, оба университета, судя по всему, проявили честность, не завышая показатели (а проверить их весьма затруднительно).
Важным является неполный выбор квоты на целевое обучение – впрочем, эти претензии по большому счету уже не актуальны в связи с введением в 2019 году новой модели подобной подготовки.
При этом Минобрнауки уже активно работает над согласованием и внедрением новой модели распределения контрольных цифр приема, которые будут в значительно большей степени ориентировано на запросы регионов. Это позволит выправить ситуацию и с трудоустройством, и с целевым обучением.
2. Недостаточный уровень финансирования.
Счетная палата сетует на то, что основные средства вузы тратят на заработную плату и налоги, упуская из виду развитие и материально-техническую базу. Денег всегда не хватает, а «второму эшелону» (что университетов, что научных институтов – особенно). Впрочем, в рамках нацпроектов есть достаточно возможностей для включения в различные мероприятия. В том числе, в качестве базового вуза для той или иной отрасли экономики, через участие в научных и научно-образовательных центрах мирового уровня и т.п. Также является очевидным, что вузы тратят на зарплату не столько, сколько хотели бы, а как минимум – сколько должны по майским указам. Это, конечно, оттягивает ресурсы от иных трат, хотя безусловно зарплаты являются ключевой заботой.
Материалы: пресс-релиз Счетной палаты и статья в «Коммерсанте».
audit.gov.ru
Accounts Chamber of Russian Federation
The official website of Accounts Chamber of Russian Federation
Важно, как посчитают (2/2)
3. Минобрнауки выделяет незначительные контрольные цифры приема по некоторым направлениям обучения вузов.
«При отсутствии «платных» студентов реализация таких образовательных программ является заведомо убыточной, учитывая, что вуз не вправе отказаться от выполнения государственного задания, а оптимальное число студентов для выхода на рентабельность – 20-25 человек. В этой связи Счетная палата предлагает Минобрнауки учитывать возможности организаций высшего образования по формированию учебных групп при распределении контрольных цифр приема», – отметила заместитель Председателя Счетной палаты Галина Изотова.
Проблема эта известная и больная. Министерство не дает то, что вузы сами не просят, но может не дать столько, сколько запросили (или не выделить бюджетные места в принципе). Эту тему поднимали на последнем Совете по русскому языку. И уже тогда в обсуждениях отчетливо звучала мысль, что решить наскоком это невозможно. Увеличить объемы КЦП до минимального размера групп – означает лишить часть вузов шансов на продолжение развития данных направлений (а часто за этим последуют увольнения и роспуск целых кафедр). Выделять «стратегически важные» треки (вроде подготовки учителей) – можно, но это не решит проблему. Работа ведется, но однозначно правильного решения, по сути, просто не существует.
4. Слабость собственных исследований и разработок вузов, низкий уровень коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности.
Счетная палата отмечает снижение ассигнований на научные исследования из федерального бюджета. Однако, оно не происходит случайным образом – его причиной являются низкие достижения вузов. А одна из причин – все деньги идут на зарплату. Этому замкнутому кругу столько лет, сколько майским указам. И тем более странно ожидать глубокого сотрудничества с реальным сектором экономики или коммерциализации результатов от классических вузов, при этом не самых ведущих и расположенных в достаточно депрессивных регионах.
На практике есть достаточно большой класс региональных вузов, которые занимаются преимущественно обучением, а не наукой или взаимодействием с экономикой. Вместе с тем, их роль для регионов весьма значительна – как раз в той самой «третьей миссии». Может быть такие вузы не способны оказаться стартовой площадкой для экономического рывка своих регионов, но по крайней мере – они точно не дают тем окончательно пойти ко дну.
5. Нарушения при реализации федеральной адресной инвестиционной программы.
Здесь особых возражений быть не может – если есть факты коррупции – их надо пресекать; ну а если вдруг вместо латания стен деньги пошли на стипендии студентам или зарплату педагогам – надо детально разбираться, а не рубить с плеча.
Замечания
На Коллегии присутствовал заместитель министра науки и высшего образования Сергей Кузьмин. Он заявил, что обозначенные проблемы будут решены. Добавим от себя – часть уже в некоторой степени решены, остальные решаются или к данной работе приступят в самое ближайшее время.
Проверка проводилась по итогам работы двух вузов в 2016-2018 годах, поэтому в анализе не учтены нацпроекты. Интересно, что при этом каким-то неведомым образом Счетная палата смогла сравнить программы стратегического развития вузов с утверждённой постановлением лишь от 27 марта 2019 года госпрограммой «Научно-технологическое развитие».
Отметим, что в ГП НТР входит нацпроект «Наука» целиком, профильные для высшего образования федпроекты и мероприятия нацпроекта «Образования», а также нацпрограммы «Цифровая экономика». Заметим, что соответствие ГП НТР должно бы автоматически означать и соответствие национальным проектам. Однако, сего Счетная палата не утверждает и упомянутую коллизию не поясняет.
В целом же Счетное палате положено быть вечно недовольным формалистом – в этом цель ее существования. Однако, с подобных позиций маловероятно эффективное расширение ее функционала до оценки эффективности реализации нацпроектов и основных направлений политики государства.
3. Минобрнауки выделяет незначительные контрольные цифры приема по некоторым направлениям обучения вузов.
«При отсутствии «платных» студентов реализация таких образовательных программ является заведомо убыточной, учитывая, что вуз не вправе отказаться от выполнения государственного задания, а оптимальное число студентов для выхода на рентабельность – 20-25 человек. В этой связи Счетная палата предлагает Минобрнауки учитывать возможности организаций высшего образования по формированию учебных групп при распределении контрольных цифр приема», – отметила заместитель Председателя Счетной палаты Галина Изотова.
Проблема эта известная и больная. Министерство не дает то, что вузы сами не просят, но может не дать столько, сколько запросили (или не выделить бюджетные места в принципе). Эту тему поднимали на последнем Совете по русскому языку. И уже тогда в обсуждениях отчетливо звучала мысль, что решить наскоком это невозможно. Увеличить объемы КЦП до минимального размера групп – означает лишить часть вузов шансов на продолжение развития данных направлений (а часто за этим последуют увольнения и роспуск целых кафедр). Выделять «стратегически важные» треки (вроде подготовки учителей) – можно, но это не решит проблему. Работа ведется, но однозначно правильного решения, по сути, просто не существует.
4. Слабость собственных исследований и разработок вузов, низкий уровень коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности.
Счетная палата отмечает снижение ассигнований на научные исследования из федерального бюджета. Однако, оно не происходит случайным образом – его причиной являются низкие достижения вузов. А одна из причин – все деньги идут на зарплату. Этому замкнутому кругу столько лет, сколько майским указам. И тем более странно ожидать глубокого сотрудничества с реальным сектором экономики или коммерциализации результатов от классических вузов, при этом не самых ведущих и расположенных в достаточно депрессивных регионах.
На практике есть достаточно большой класс региональных вузов, которые занимаются преимущественно обучением, а не наукой или взаимодействием с экономикой. Вместе с тем, их роль для регионов весьма значительна – как раз в той самой «третьей миссии». Может быть такие вузы не способны оказаться стартовой площадкой для экономического рывка своих регионов, но по крайней мере – они точно не дают тем окончательно пойти ко дну.
5. Нарушения при реализации федеральной адресной инвестиционной программы.
Здесь особых возражений быть не может – если есть факты коррупции – их надо пресекать; ну а если вдруг вместо латания стен деньги пошли на стипендии студентам или зарплату педагогам – надо детально разбираться, а не рубить с плеча.
Замечания
На Коллегии присутствовал заместитель министра науки и высшего образования Сергей Кузьмин. Он заявил, что обозначенные проблемы будут решены. Добавим от себя – часть уже в некоторой степени решены, остальные решаются или к данной работе приступят в самое ближайшее время.
Проверка проводилась по итогам работы двух вузов в 2016-2018 годах, поэтому в анализе не учтены нацпроекты. Интересно, что при этом каким-то неведомым образом Счетная палата смогла сравнить программы стратегического развития вузов с утверждённой постановлением лишь от 27 марта 2019 года госпрограммой «Научно-технологическое развитие».
Отметим, что в ГП НТР входит нацпроект «Наука» целиком, профильные для высшего образования федпроекты и мероприятия нацпроекта «Образования», а также нацпрограммы «Цифровая экономика». Заметим, что соответствие ГП НТР должно бы автоматически означать и соответствие национальным проектам. Однако, сего Счетная палата не утверждает и упомянутую коллизию не поясняет.
В целом же Счетное палате положено быть вечно недовольным формалистом – в этом цель ее существования. Однако, с подобных позиций маловероятно эффективное расширение ее функционала до оценки эффективности реализации нацпроектов и основных направлений политики государства.
Счетные итоги нацпроектов: «Наука»
Счетная палата выпустила отчеты о промежуточных результатах мониторинга хода реализации нацпроектов.
Публикуем основные выдержки и комментируем их.
Краткие итоги
Исполнение расходов на 28 декабря 2019 года – 98,3% (лучший показатель среди вех нацпроектов).
Национальный проект «Наука», как указывается в паспорте проекта, оказывает влияние на достижение 6 из 9 национальных целей развития Российской Федерации на период до 2024 года, обозначенных в Указе № 204. Наибольший вклад национальный проект вносит в достижение цели по ускорению технологического развития Российской Федерации, увеличению количества организаций, осуществляющих технологические инновации, до 50 % от их общего числа.
Состав целевых показателей НП «Наука» и федеральных проектов, входящих в его состав, требует уточнения. Так, отсутствуют показатели, характеризующие внедрение инноваций. Некоторые целевые показатели являются количественными и не отражают качественные изменения сферы науки и технологий.
Достижение результатов нацпроекта напрямую зависит от внебюджетных средств, привлечение которых не гарантировано. К 2024 году доля внебюджетных средств в общем объеме нацпроекта должна превысить 50 %. При этом механизмы привлечения и детализации источников внебюджетных средств не проработаны.
Участие субъектов Российской Федерации в нацпроекте не предусмотрено, несмотря на то, что предложения по участию поступили от 53 субъектов Российской Федерации.
Подробности
В мониторинге в основном рассматривалась работа Минобрнауки, РАН и высших исполнительных органов всех 85 субъектов РФ.
Хронологические рамки – 1 октября 2018 года – конец 2019 года.
Счетная палата обращает внимание на то, что не все положения Стратегии научно-технологического развития нашли свое отражение в НП «Наука». Данная претензия звучит весьма странно, учитывая, что СНТР действует до 2035 года, а формой ее реализации является госпрограмма «Научно-технологическое развитие РФ».
Еще один блок критики связан с недостаточной «региональной» ориентацией нацпроекта. Действительно, в «Науке» отсутствует уровень регионов – межбюджетных трансфертов не предусмотрено. С другой стороны, участие субъектов федерации не только желательно, но и необходимо. В частности – в рамках создания и развития научно-образовательных центров. Особых противоречий здесь на самом деле нет. Регионы выступают с инициативой и поддержкой этого формата (впрочем, делать это они не обязаны).
Далее Счетная палата акцентирует внимание на несоответствии количественных показателей по созданию НОЦ в нацпроекте и Концепции долгосрочного социально‐экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. Мало кто вообще помнит о существовании этого документа, который уже почти две недели как не действует. Впрочем, нужно подчеркнуть – смысл, вкладываемый в понятие «научно-образовательный центр» в Концепции и нацпроекте кардинально отличаются, поэтому сравнивать целевые значения впрямую некорректно.
Претензия по поводу того, что количество патентов не означает их использования, а статей – их реального научного веса является достаточно традиционной и избитой. И решения у этой проблемы впрямую фактически нет. Впрочем, косвенно патентный показатель завязан на объемы инновационной деятельности, а статейный – на количество публикаций в ведущих журналах (что автоматически гарантирует как минимум удовлетворительный уровень качества).
Внебюджетное финансирование выделено Счетной палатой как одно из возможных проблемных мест. Нацпроект «Наука» действительно не содержит механизмов привлечения финансирования со стороны бизнеса, однако в рамках мероприятий содержатся требования по этому показателю.
Ожидаемо Счетка делает акцент на недостаточном финансировании науки и малых темпах его роста.
В целом Счетная палата акцентировала внимание на тех моментах, которые уже хорошо известны администраторам научной политики и по которым уже ведется работа, в том числе по согласованию целевых показателей (это один из основных объектов критики со стороны контрольного ведомства).
Отчет по «Науке».
Счетная палата выпустила отчеты о промежуточных результатах мониторинга хода реализации нацпроектов.
Публикуем основные выдержки и комментируем их.
Краткие итоги
Исполнение расходов на 28 декабря 2019 года – 98,3% (лучший показатель среди вех нацпроектов).
Национальный проект «Наука», как указывается в паспорте проекта, оказывает влияние на достижение 6 из 9 национальных целей развития Российской Федерации на период до 2024 года, обозначенных в Указе № 204. Наибольший вклад национальный проект вносит в достижение цели по ускорению технологического развития Российской Федерации, увеличению количества организаций, осуществляющих технологические инновации, до 50 % от их общего числа.
Состав целевых показателей НП «Наука» и федеральных проектов, входящих в его состав, требует уточнения. Так, отсутствуют показатели, характеризующие внедрение инноваций. Некоторые целевые показатели являются количественными и не отражают качественные изменения сферы науки и технологий.
Достижение результатов нацпроекта напрямую зависит от внебюджетных средств, привлечение которых не гарантировано. К 2024 году доля внебюджетных средств в общем объеме нацпроекта должна превысить 50 %. При этом механизмы привлечения и детализации источников внебюджетных средств не проработаны.
Участие субъектов Российской Федерации в нацпроекте не предусмотрено, несмотря на то, что предложения по участию поступили от 53 субъектов Российской Федерации.
Подробности
В мониторинге в основном рассматривалась работа Минобрнауки, РАН и высших исполнительных органов всех 85 субъектов РФ.
Хронологические рамки – 1 октября 2018 года – конец 2019 года.
Счетная палата обращает внимание на то, что не все положения Стратегии научно-технологического развития нашли свое отражение в НП «Наука». Данная претензия звучит весьма странно, учитывая, что СНТР действует до 2035 года, а формой ее реализации является госпрограмма «Научно-технологическое развитие РФ».
Еще один блок критики связан с недостаточной «региональной» ориентацией нацпроекта. Действительно, в «Науке» отсутствует уровень регионов – межбюджетных трансфертов не предусмотрено. С другой стороны, участие субъектов федерации не только желательно, но и необходимо. В частности – в рамках создания и развития научно-образовательных центров. Особых противоречий здесь на самом деле нет. Регионы выступают с инициативой и поддержкой этого формата (впрочем, делать это они не обязаны).
Далее Счетная палата акцентирует внимание на несоответствии количественных показателей по созданию НОЦ в нацпроекте и Концепции долгосрочного социально‐экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. Мало кто вообще помнит о существовании этого документа, который уже почти две недели как не действует. Впрочем, нужно подчеркнуть – смысл, вкладываемый в понятие «научно-образовательный центр» в Концепции и нацпроекте кардинально отличаются, поэтому сравнивать целевые значения впрямую некорректно.
Претензия по поводу того, что количество патентов не означает их использования, а статей – их реального научного веса является достаточно традиционной и избитой. И решения у этой проблемы впрямую фактически нет. Впрочем, косвенно патентный показатель завязан на объемы инновационной деятельности, а статейный – на количество публикаций в ведущих журналах (что автоматически гарантирует как минимум удовлетворительный уровень качества).
Внебюджетное финансирование выделено Счетной палатой как одно из возможных проблемных мест. Нацпроект «Наука» действительно не содержит механизмов привлечения финансирования со стороны бизнеса, однако в рамках мероприятий содержатся требования по этому показателю.
Ожидаемо Счетка делает акцент на недостаточном финансировании науки и малых темпах его роста.
В целом Счетная палата акцентировала внимание на тех моментах, которые уже хорошо известны администраторам научной политики и по которым уже ведется работа, в том числе по согласованию целевых показателей (это один из основных объектов критики со стороны контрольного ведомства).
Отчет по «Науке».
Счетные итоги нацпроектов: «Образование»
Отчет Счетной палаты по нацпроекту «Образование» достаточно неоднороден и по своему содержанию отличается от такового в отношении «Науки». Меньший объем и более низкая детализация материалов по «Образованию» достаточно удивительна – ведь его 10 федпроектов однозначно масштабнее и затратнее (по разным уровням бюджетов), чем всего 3 федеральных проекта «Науки».
Краткие итоги
Исполнение расходов на 28 декабря 2019 года – 88,7%.
В рамках ФП «Молодые профессионалы» в полном объеме исполнены расходы на мероприятия по государственной поддержке профессиональных образовательных организаций в целях обеспечения соответствия их материально-технической базы современным требованиям (100 % объема СБР), реализации мероприятий, направленных на повышение глобальной конкурентоспособности российских университетов и их вхождение в ТОП-100 глобальных институциональных, предметных и отраслевых рейтингов, а также поддержку университетов с особым правовым статусом.
На 100 % уровне исполнены расходы на подготовку мирового чемпионата по профессиональному мастерству по стандартам «Ворлдскиллс» в г. Казани в 2019 году (96,6 %).
В рамках ФП «Экспорт образования» разработана организационно-экономическая модель создания и эксплуатации современных многофункциональных студенческих городков, обеспечивающих комфортные условия проживания, возможность проведения учебных занятий и организации самостоятельной работы обучающихся, проведения культурно-массовых, досуговых мероприятий и занятий спортом»; разработан комплекс мер по совершенствованию правил въезда в Российскую Федерацию и пребывания на ее территории иностранных граждан в целях обучения в российских образовательных организациях и трудоустройства в Российской Федерации.
Подробности
Хронологические рамки – 2019 год.
Стоит сразу отметить, что в отчете практически не упомянут федеральный проект «Социальные лифты», поскольку Счетная палата не имеет прямых полномочий на проверку работы АНО «Россия – страна возможностей».
ФП «Молодые профессионалы» предусматривает государственную поддержку ведущих университетов в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров (не менее 30 университетов). При этом Счетная палата отмечает, что в ФП не отражены вопросы эффективности функционирования всех остальных вузов, обеспечения ими региональных рынков труда кадрами, соответствующими требованиям работодателей.
Счетка делает акцент на том, что нацпроект не имеет целевого показателя, характеризующего сферу среднего профессионального образования (СПО).
Счетная палата в своих выводах в частности подчеркивает:
– в рамках федерального проекта «Новые возможности для каждого» не предусмотрены мероприятия, направленные на создание системы мотивации граждан для включения в систему непрерывного образования, что может привести к формальному повышению квалификации одних и тех же лиц, вовлеченных в программы дополнительного образования;
– национальный проект не имеет целевого показателя, характеризующего развитие среднего профессионального образования, а также мероприятий, обеспечивающих повышение престижа профессионального образования.
Отчет по «Образованию».
Отчет Счетной палаты по нацпроекту «Образование» достаточно неоднороден и по своему содержанию отличается от такового в отношении «Науки». Меньший объем и более низкая детализация материалов по «Образованию» достаточно удивительна – ведь его 10 федпроектов однозначно масштабнее и затратнее (по разным уровням бюджетов), чем всего 3 федеральных проекта «Науки».
Краткие итоги
Исполнение расходов на 28 декабря 2019 года – 88,7%.
В рамках ФП «Молодые профессионалы» в полном объеме исполнены расходы на мероприятия по государственной поддержке профессиональных образовательных организаций в целях обеспечения соответствия их материально-технической базы современным требованиям (100 % объема СБР), реализации мероприятий, направленных на повышение глобальной конкурентоспособности российских университетов и их вхождение в ТОП-100 глобальных институциональных, предметных и отраслевых рейтингов, а также поддержку университетов с особым правовым статусом.
На 100 % уровне исполнены расходы на подготовку мирового чемпионата по профессиональному мастерству по стандартам «Ворлдскиллс» в г. Казани в 2019 году (96,6 %).
В рамках ФП «Экспорт образования» разработана организационно-экономическая модель создания и эксплуатации современных многофункциональных студенческих городков, обеспечивающих комфортные условия проживания, возможность проведения учебных занятий и организации самостоятельной работы обучающихся, проведения культурно-массовых, досуговых мероприятий и занятий спортом»; разработан комплекс мер по совершенствованию правил въезда в Российскую Федерацию и пребывания на ее территории иностранных граждан в целях обучения в российских образовательных организациях и трудоустройства в Российской Федерации.
Подробности
Хронологические рамки – 2019 год.
Стоит сразу отметить, что в отчете практически не упомянут федеральный проект «Социальные лифты», поскольку Счетная палата не имеет прямых полномочий на проверку работы АНО «Россия – страна возможностей».
ФП «Молодые профессионалы» предусматривает государственную поддержку ведущих университетов в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров (не менее 30 университетов). При этом Счетная палата отмечает, что в ФП не отражены вопросы эффективности функционирования всех остальных вузов, обеспечения ими региональных рынков труда кадрами, соответствующими требованиям работодателей.
Счетка делает акцент на том, что нацпроект не имеет целевого показателя, характеризующего сферу среднего профессионального образования (СПО).
Счетная палата в своих выводах в частности подчеркивает:
– в рамках федерального проекта «Новые возможности для каждого» не предусмотрены мероприятия, направленные на создание системы мотивации граждан для включения в систему непрерывного образования, что может привести к формальному повышению квалификации одних и тех же лиц, вовлеченных в программы дополнительного образования;
– национальный проект не имеет целевого показателя, характеризующего развитие среднего профессионального образования, а также мероприятий, обеспечивающих повышение престижа профессионального образования.
Отчет по «Образованию».
Нацпроект «Наука» и 218-ПП: интеграция и ограничения
В самом конце 2019 года (31 декабря) Правительство внесло ряд изменений в Постановление Правительства от 9 апреля 2010 года № 218.
Напомним, цель 218-ПП – стимулирование взаимодействия науки и образования с бизнесом. Высокотехнологичная промышленность обязуется организовать производство новой продукции, для чего научно-образовательные организации проводят НИОКТР, для оплаты которых бизнес использует получаемую субсидию. При этом он должен вложить в проект не меньшую сумму, чем получена из бюджета.
Также в числе основных задач – привлечение молодых ученых к проведению научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ, а также создание рабочих мест для юных специалистов в рамках создаваемых производств.
Параллельно закладываются требования по количеству патентов (заявок), а также публикаций в международных базах данных.
Основным идейным изменением, вносимым Постановлением Правительства от 31 декабря 2019 года № 1960, является окончательное закрепление 218-ПП в рамках национального проекта «Наука» (федпроекта «Развитие передовой инфраструктуры для проведения исследований и разработок в Российской Федерации»). Ранее мероприятие 218-ПП находилось лишь в подпрограмме «Инфраструктура научной, научно-технической и инновационной деятельности» госпрограммы «Научно-технологическое развитие Российской Федерации». Там же располагается и данный федпроект, однако официально 218-ПП вошло в него только сейчас.
Из этого факта есть два следствия.
Первое – 218-ПП теперь будет пользоваться повышенным вниманием со стороны Министерства и проверяющих органов (от конкурсного отбора до итоговых отчетов). Усиление требований также не обойдет вниманием традиционных победителей конкурсов (круг которых не столь уж велик).
Второе – изменен вектор восприятия и использования механизма 218-ПП. Изначально акцент в нем делался на установление связей между образованием (наукой) и бизнесом. Это был инструмент стимулирования проведения прикладных исследований в университетах, на развитие науки в которых был взят курс в 2010-е. Следуя этой логике место Постановления-218 должно было быть в федеральном проекте «Развитие научной и научно-производственной кооперации» (там же, где научно-образовательный центры мирового уровня и центры компетенций НТИ).
Однако, акцент теперь делается именно на инновационную составляющую – то есть, создание высокотехнологичных производств. Этот компонент особенно важен для Министерства науки и высшего образования, поскольку весьма мало имеющихся инструментов однозначно ориентированы на создание и продвижение инноваций, что является одной из задач Минобрнауки.
Стоит отметить, что 218-ПП действительно является одним из успешных примеров создания новых инструментов поддержки университетов, научных организаций и высокотехнологичного бизнеса. «Технологический трансфер», стимулирование которого определено одной из задач Стратегии научно-технологического развития, в рамках проектов 218-ПП проявляется в наглядном виде.
Однако, у Постановления-218 есть и ряд особенностей, которые ограничивают эффективность заложенных в нем механизмов. Ключевой недостаток (также – основное достоинство, которое обеспечило хороший уровень эффективности) – прямое взаимодействие между наукой-образованием и бизнесом в рамках разовых проектов. Фактически в 218-ПП есть технологический трансфер, но отсутствует отдельный этап в реализации проектов полного инновационного цикла. «Долина смерти» между идеями и производством не ликвидируется, но пересекается набором «мостов».
Сложности с этапом «трансфера технологий» перекочевали также в Федеральную научно-техническую программу развития сельского хозяйства (во многом – идейного преемника 218-ПП), а также в ФНТП развития генетических технологий (но уже в меньшей степени).
Именно поэтому 218-ПП отнесено к иному федпроекту, чем НОЦ – в них планируется избежать недостаток Постановления, которое остается достаточно эффективным, но ограниченным по масштабам применения инструментом
В самом конце 2019 года (31 декабря) Правительство внесло ряд изменений в Постановление Правительства от 9 апреля 2010 года № 218.
Напомним, цель 218-ПП – стимулирование взаимодействия науки и образования с бизнесом. Высокотехнологичная промышленность обязуется организовать производство новой продукции, для чего научно-образовательные организации проводят НИОКТР, для оплаты которых бизнес использует получаемую субсидию. При этом он должен вложить в проект не меньшую сумму, чем получена из бюджета.
Также в числе основных задач – привлечение молодых ученых к проведению научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ, а также создание рабочих мест для юных специалистов в рамках создаваемых производств.
Параллельно закладываются требования по количеству патентов (заявок), а также публикаций в международных базах данных.
Основным идейным изменением, вносимым Постановлением Правительства от 31 декабря 2019 года № 1960, является окончательное закрепление 218-ПП в рамках национального проекта «Наука» (федпроекта «Развитие передовой инфраструктуры для проведения исследований и разработок в Российской Федерации»). Ранее мероприятие 218-ПП находилось лишь в подпрограмме «Инфраструктура научной, научно-технической и инновационной деятельности» госпрограммы «Научно-технологическое развитие Российской Федерации». Там же располагается и данный федпроект, однако официально 218-ПП вошло в него только сейчас.
Из этого факта есть два следствия.
Первое – 218-ПП теперь будет пользоваться повышенным вниманием со стороны Министерства и проверяющих органов (от конкурсного отбора до итоговых отчетов). Усиление требований также не обойдет вниманием традиционных победителей конкурсов (круг которых не столь уж велик).
Второе – изменен вектор восприятия и использования механизма 218-ПП. Изначально акцент в нем делался на установление связей между образованием (наукой) и бизнесом. Это был инструмент стимулирования проведения прикладных исследований в университетах, на развитие науки в которых был взят курс в 2010-е. Следуя этой логике место Постановления-218 должно было быть в федеральном проекте «Развитие научной и научно-производственной кооперации» (там же, где научно-образовательный центры мирового уровня и центры компетенций НТИ).
Однако, акцент теперь делается именно на инновационную составляющую – то есть, создание высокотехнологичных производств. Этот компонент особенно важен для Министерства науки и высшего образования, поскольку весьма мало имеющихся инструментов однозначно ориентированы на создание и продвижение инноваций, что является одной из задач Минобрнауки.
Стоит отметить, что 218-ПП действительно является одним из успешных примеров создания новых инструментов поддержки университетов, научных организаций и высокотехнологичного бизнеса. «Технологический трансфер», стимулирование которого определено одной из задач Стратегии научно-технологического развития, в рамках проектов 218-ПП проявляется в наглядном виде.
Однако, у Постановления-218 есть и ряд особенностей, которые ограничивают эффективность заложенных в нем механизмов. Ключевой недостаток (также – основное достоинство, которое обеспечило хороший уровень эффективности) – прямое взаимодействие между наукой-образованием и бизнесом в рамках разовых проектов. Фактически в 218-ПП есть технологический трансфер, но отсутствует отдельный этап в реализации проектов полного инновационного цикла. «Долина смерти» между идеями и производством не ликвидируется, но пересекается набором «мостов».
Сложности с этапом «трансфера технологий» перекочевали также в Федеральную научно-техническую программу развития сельского хозяйства (во многом – идейного преемника 218-ПП), а также в ФНТП развития генетических технологий (но уже в меньшей степени).
Именно поэтому 218-ПП отнесено к иному федпроекту, чем НОЦ – в них планируется избежать недостаток Постановления, которое остается достаточно эффективным, но ограниченным по масштабам применения инструментом
НОЦ: губернатор и площадка коммуникации
Губернатор Самарской области Дмитрий Азаров стал председателем наблюдательного совета регионального научно-образовательного центра региона «Инженерия будущего». Управляющей компанией НОЦ является АНО «Институт регионального развития».
Сведения об этом приводит портал «Будущее России. Национальные проекты» со ссылкой на официальный сайт Правительства Самарской области.
Председательство губернаторов в наблюдательных советах НОЦ – стало не только хорошим тоном, но и фактически обязательной демонстрацией деятельного участия губернатора в научно-технологическом прорыве.
Более того – научно-образовательные центры (их наблюдательные советы) становятся площадкой для взаимодействия с ключевыми технологическими партнерами: в случае с Самарой – это , в первую очередь, Ростех, Роскосмос и РЖД.
В отличие от чисто промышленных и производственных вопросов – наука и образование сами по себе являются пространством дискуссий, но при этом – консенсуса. Договориться в этих вопросах проще, чем в иных – а имеющиеся механизмы сотрудничества облегчают взаимодействие в будущем.
Дмитрий Азаров еще раз подтвердил, что НОЦ – это самое «региональное» мероприятий нацпроекта «Наука», а его политическое и смысловое значение далеко превосходит формальное создание центра и реализацию его программы развития.
Межрегиональные и международные связи Самары – еще один важный элемент функционирования центра. Установлены тесные связи с Латинской Америкой, Китаем и Белоруссией, а внутри страны – продуктивное взаимодействие выстроено с Санкт-Петербурским политехнческим университетом Петра Великого. Его ректор, Андрей Рудской, является одним из самых влиятельных представителей сообщества, который не привык разбрасываться словами – тем ценнее заслуженные похвалы работы Самарского НОЦ, регулярно звучащие из его уст.
Примечательно, что Самарский научно-образовательный центр пока не вошел в нацпроект «Наука» – он развивается на региональном уровне усилиями губернатора, местного правительства и партнеров НОЦ. Хотя, как мы видим, «Инженерия будущего» уже функционирует в той же парадигме, что и нацпроектные НОЦы первой волны.
Тем больше уверенность в том, что Самара войдет в число оставшихся 10 научно-образовательных центров мирового уровня, отбор новой пятерки из которых ожидается уже весной этого года.
Губернатор Самарской области Дмитрий Азаров стал председателем наблюдательного совета регионального научно-образовательного центра региона «Инженерия будущего». Управляющей компанией НОЦ является АНО «Институт регионального развития».
Сведения об этом приводит портал «Будущее России. Национальные проекты» со ссылкой на официальный сайт Правительства Самарской области.
Председательство губернаторов в наблюдательных советах НОЦ – стало не только хорошим тоном, но и фактически обязательной демонстрацией деятельного участия губернатора в научно-технологическом прорыве.
Более того – научно-образовательные центры (их наблюдательные советы) становятся площадкой для взаимодействия с ключевыми технологическими партнерами: в случае с Самарой – это , в первую очередь, Ростех, Роскосмос и РЖД.
В отличие от чисто промышленных и производственных вопросов – наука и образование сами по себе являются пространством дискуссий, но при этом – консенсуса. Договориться в этих вопросах проще, чем в иных – а имеющиеся механизмы сотрудничества облегчают взаимодействие в будущем.
Дмитрий Азаров еще раз подтвердил, что НОЦ – это самое «региональное» мероприятий нацпроекта «Наука», а его политическое и смысловое значение далеко превосходит формальное создание центра и реализацию его программы развития.
Межрегиональные и международные связи Самары – еще один важный элемент функционирования центра. Установлены тесные связи с Латинской Америкой, Китаем и Белоруссией, а внутри страны – продуктивное взаимодействие выстроено с Санкт-Петербурским политехнческим университетом Петра Великого. Его ректор, Андрей Рудской, является одним из самых влиятельных представителей сообщества, который не привык разбрасываться словами – тем ценнее заслуженные похвалы работы Самарского НОЦ, регулярно звучащие из его уст.
Примечательно, что Самарский научно-образовательный центр пока не вошел в нацпроект «Наука» – он развивается на региональном уровне усилиями губернатора, местного правительства и партнеров НОЦ. Хотя, как мы видим, «Инженерия будущего» уже функционирует в той же парадигме, что и нацпроектные НОЦы первой волны.
Тем больше уверенность в том, что Самара войдет в число оставшихся 10 научно-образовательных центров мирового уровня, отбор новой пятерки из которых ожидается уже весной этого года.
Женщине всегда столько лет, на сколько она себя ощущает, а у высококлассного эксперта и управленца любой возраст – золотой.
Сегодня День рождения празднует Ольга Васильева, Министр просвещения Российской Федерации. И в этой формулировке примечательно не столько принадлежность ведомства к государственной власти именно России, сколько указание на просвещаемого и обучаемого – всю страну.
Важно, что Ольга Васильева стала первым за постсоветскую историю министром именно просвещения, а не образования (в различных комбинациях с наукой). Причём, именно ей выпала роль управлять системой в период масштабной реформы.
«Строгая, но справедливая, требовательная, но человечная» – так часто характеризуют Ольгу Юрьевну. Именно таким должен быть настоящий управленец.
Образование и просвещение всегда преподносят много вызовов, а политическая погода весьма переменчива – но Ольга Васильева всегда успешно справляется со всем новым: она фактически первой «вышла» в Телеграм, дав интервью нашему каналу; успешно руководит своим бывшим начальником; координировала разведение функционала с новым Минобрнауки; организовала работу по одному из самых сложных, масштабных и ответственных национальных проектов – «Образованию» (и это заслуги только за последние 2-3 года).
Ольгу Юрьевну ценят не только как администратора, но и как специалиста – в первую очередь, она была и остается историком. В том ее особая роль и ответственность – ведь на вершинах власти так мало гуманитариев и так много проблем, которые лучшим образом решили бы именно они.
Не оказывать услуги, а давать образование; воспитывать, а не только обучать – по этому кредо юбиляра сейчас трансформируется образовательная политика страны.
Вместе с тем, не всё идеально и гладко, а команде Минпросвещения предстоит еще много работы. Так, некоторые заместители Ольги Юрьевны часто не вполне координируют свои действия с государственными задачами макроуровня и скатываются до ребячества. Но в большом коллективе всегда так – главное, чтобы у «рулевого» хватало оптимизма и веры в победу.
Пожелать же Ольге Юрьевне мы хотим самого главного – здоровья, счастья, верных друзей и надёжного тыла, сил для труда и времени на отдых!
Сегодня День рождения празднует Ольга Васильева, Министр просвещения Российской Федерации. И в этой формулировке примечательно не столько принадлежность ведомства к государственной власти именно России, сколько указание на просвещаемого и обучаемого – всю страну.
Важно, что Ольга Васильева стала первым за постсоветскую историю министром именно просвещения, а не образования (в различных комбинациях с наукой). Причём, именно ей выпала роль управлять системой в период масштабной реформы.
«Строгая, но справедливая, требовательная, но человечная» – так часто характеризуют Ольгу Юрьевну. Именно таким должен быть настоящий управленец.
Образование и просвещение всегда преподносят много вызовов, а политическая погода весьма переменчива – но Ольга Васильева всегда успешно справляется со всем новым: она фактически первой «вышла» в Телеграм, дав интервью нашему каналу; успешно руководит своим бывшим начальником; координировала разведение функционала с новым Минобрнауки; организовала работу по одному из самых сложных, масштабных и ответственных национальных проектов – «Образованию» (и это заслуги только за последние 2-3 года).
Ольгу Юрьевну ценят не только как администратора, но и как специалиста – в первую очередь, она была и остается историком. В том ее особая роль и ответственность – ведь на вершинах власти так мало гуманитариев и так много проблем, которые лучшим образом решили бы именно они.
Не оказывать услуги, а давать образование; воспитывать, а не только обучать – по этому кредо юбиляра сейчас трансформируется образовательная политика страны.
Вместе с тем, не всё идеально и гладко, а команде Минпросвещения предстоит еще много работы. Так, некоторые заместители Ольги Юрьевны часто не вполне координируют свои действия с государственными задачами макроуровня и скатываются до ребячества. Но в большом коллективе всегда так – главное, чтобы у «рулевого» хватало оптимизма и веры в победу.
Пожелать же Ольге Юрьевне мы хотим самого главного – здоровья, счастья, верных друзей и надёжного тыла, сил для труда и времени на отдых!
Многосоветский трансфер
В дискуссиях о возможных форматах трансфера особое место занимает «советский» вектор. Его суть в том, что Владимир Путин займет место председателя Совета безопасности или Госсовета с расширением функционала этих органов.
Существует много аргументов в пользу каждого из вариантов. Относительно Совбеза коллеги из «Большого трансфера 2024» делают вывод о том, что именно он лучше всего подходит на роль базы для создания Политбюро 3.0 (ведь вторая версия по модели, предложенной Евгением Минченко, уже функционирует в настоящий момент).
В основном массиве раскладов вопрос формулируется именно так: «Какой совет возглавит Владимир Путин?». Однако, не меньшее право на существование имеет множественное число – по факту он может остаться (стать) главой сразу нескольких советов, а его полномочия будут являться суммой по отдельным направлениям работы.
В данный момент существует достаточно большое число советов – Совбез, Госсовет, советы при Президенте по широкому кругу вопросов: по стратегическому развитию и национальным проектам, науке и образованию, русскому языку и мн. др.
В рамках обсуждения трансфера существует идея о том, чтобы придать части из них привилегированный статус (возможно сознание новых структур или укрупнение имеющихся), а возглавлять их будет Владимир Путин.
Соответственно, произойдет смена статуса – Советы станут не при Президенте, а просто «Советами Российской Федерации». При этом вполне вероятно создание единого «совета советов» – опять же под руководством Путина с включением делегатов от каждого из курируемого им органов. Особый акцент в составе может быть сделан именно на общественников и представителей профессиональных страт. Это дополнительно сократит разрыв между обществом и властью, который, как можно судить из выступлений и комментариев Владимира Путина последних лет, является одной из важнейших проблем общественно-политического развития страны.
Модель «совета советов» уже апробирована при реализации Стратегии научно-технологического развития, при котором есть советы по каждому из 7 приоритетов, а над ними находится единый координационный совет.
Важным достоинством «многосоветского» варианта трансфера является то, что он практически не требует внесения изменений в Конституцию. Полномочия «Председателя» могут быть прописаны хоть Указами Президента (пока Путин на посту или после избрания его преемника), хоть федеральными (если потребуется – конституционными) законами. Суммарный объем власти будет весьма значительным, однако при этом не бюрократизированным. В работах советов будет меньше буквоедства, формализма цифр, а больше откровенных дискуссий и сочетания точечной работы по кризисным моментам со стратегическим влиянием на развитие страны.
В дискуссиях о возможных форматах трансфера особое место занимает «советский» вектор. Его суть в том, что Владимир Путин займет место председателя Совета безопасности или Госсовета с расширением функционала этих органов.
Существует много аргументов в пользу каждого из вариантов. Относительно Совбеза коллеги из «Большого трансфера 2024» делают вывод о том, что именно он лучше всего подходит на роль базы для создания Политбюро 3.0 (ведь вторая версия по модели, предложенной Евгением Минченко, уже функционирует в настоящий момент).
В основном массиве раскладов вопрос формулируется именно так: «Какой совет возглавит Владимир Путин?». Однако, не меньшее право на существование имеет множественное число – по факту он может остаться (стать) главой сразу нескольких советов, а его полномочия будут являться суммой по отдельным направлениям работы.
В данный момент существует достаточно большое число советов – Совбез, Госсовет, советы при Президенте по широкому кругу вопросов: по стратегическому развитию и национальным проектам, науке и образованию, русскому языку и мн. др.
В рамках обсуждения трансфера существует идея о том, чтобы придать части из них привилегированный статус (возможно сознание новых структур или укрупнение имеющихся), а возглавлять их будет Владимир Путин.
Соответственно, произойдет смена статуса – Советы станут не при Президенте, а просто «Советами Российской Федерации». При этом вполне вероятно создание единого «совета советов» – опять же под руководством Путина с включением делегатов от каждого из курируемого им органов. Особый акцент в составе может быть сделан именно на общественников и представителей профессиональных страт. Это дополнительно сократит разрыв между обществом и властью, который, как можно судить из выступлений и комментариев Владимира Путина последних лет, является одной из важнейших проблем общественно-политического развития страны.
Модель «совета советов» уже апробирована при реализации Стратегии научно-технологического развития, при котором есть советы по каждому из 7 приоритетов, а над ними находится единый координационный совет.
Важным достоинством «многосоветского» варианта трансфера является то, что он практически не требует внесения изменений в Конституцию. Полномочия «Председателя» могут быть прописаны хоть Указами Президента (пока Путин на посту или после избрания его преемника), хоть федеральными (если потребуется – конституционными) законами. Суммарный объем власти будет весьма значительным, однако при этом не бюрократизированным. В работах советов будет меньше буквоедства, формализма цифр, а больше откровенных дискуссий и сочетания точечной работы по кризисным моментам со стратегическим влиянием на развитие страны.
Не (с)только следственный Комитет
Заместитель председателя Следственного комитета России Игорь Краснов в интервью «Коммерсанту» обозначил основные сферы интересов ведомства и основные принципы его позиционирования в общественно-политической сфере.
Борьба с коррупцией
СКР претендует на работу по всей коррупционной вертикали – от массовой низовой до точечной работе по крупным фигурам. При этом однозначно интерес Комитета сфокусирован именно в громких и публичных делах – как по чиновникам, так и по «ворам в законе».
Комитет однозначно ориентируется на перехват «антикоррупционной» повестки у Генпрокуратору и будущий контроль за Антикоррупционным фондом.
Справедливость и пиар
Ведомство хочет максимально «освоить» запрос общества на справедливость и продолжит противоборство с Генпрокураторой за место главного по этому качеству в сознании россиян.
Чистота рядов
Следком стремится представить себя самым честным силовым ведомством – которое и своих не щадит, и с чужих спрашивает. Получается, конечно, не превосходно, но признание и исправление ошибок – это то, что требует президент. СКР соответствует запросам.
Внутренний страж
В словах Игоря Краснова отчетливо прозвучало подтверждение того, что службы собственной безопасности – это «государства в государствах», причем все более активно и плодотворно взаимодействующие друг с другом.
Судя по всему, самым главным силовиком в настоящий момент является неформальный куратор именно этого направления работы будь он «мундиром» или «пиджаком».
Защита прав россиян за рубежом
СКР активно выходит на международную арену, стремясь окончательно взять под свой контроль всю «правоохранительно-следственную внешнюю политику» за исключением функционала ФСБ и СВР.
Социалка
Весьма существенная часть интервью посвящена социальным вопросам – в них Следком демонстрирует очень широкий масштаб компетенций и желаемых сфер деятельности (от безопасности учебных заведений – здесь можно «пободаться» с Росгвардией) до работы с психически больными людьми).
Итог
Продолжается соперничество СКР и Генпрокуратуры на всех полях. Следственный комитет посылает недвусмысленный сигнал, что Генеральная прокуратура (раз уже подружилась со Счетной палатой) может заниматься тратами, а сам Следком займется растратами.
Следственный комитет не претендует на должность контролера (к ней постепенно мигрирует Генпрокуратура), но стремится максимально сконцентрировать следственно-карательные функции.
Не будет преувеличением сказать, что СКР откровенно претендует на роль «стража стражей» (контролера за силовиками) и антикоррупционной лейб-гвардии.
Полный текст интервью: https://www.kommersant.ru/doc/4206417
Заместитель председателя Следственного комитета России Игорь Краснов в интервью «Коммерсанту» обозначил основные сферы интересов ведомства и основные принципы его позиционирования в общественно-политической сфере.
Борьба с коррупцией
СКР претендует на работу по всей коррупционной вертикали – от массовой низовой до точечной работе по крупным фигурам. При этом однозначно интерес Комитета сфокусирован именно в громких и публичных делах – как по чиновникам, так и по «ворам в законе».
Комитет однозначно ориентируется на перехват «антикоррупционной» повестки у Генпрокуратору и будущий контроль за Антикоррупционным фондом.
Справедливость и пиар
Ведомство хочет максимально «освоить» запрос общества на справедливость и продолжит противоборство с Генпрокураторой за место главного по этому качеству в сознании россиян.
Чистота рядов
Следком стремится представить себя самым честным силовым ведомством – которое и своих не щадит, и с чужих спрашивает. Получается, конечно, не превосходно, но признание и исправление ошибок – это то, что требует президент. СКР соответствует запросам.
Внутренний страж
В словах Игоря Краснова отчетливо прозвучало подтверждение того, что службы собственной безопасности – это «государства в государствах», причем все более активно и плодотворно взаимодействующие друг с другом.
Судя по всему, самым главным силовиком в настоящий момент является неформальный куратор именно этого направления работы будь он «мундиром» или «пиджаком».
Защита прав россиян за рубежом
СКР активно выходит на международную арену, стремясь окончательно взять под свой контроль всю «правоохранительно-следственную внешнюю политику» за исключением функционала ФСБ и СВР.
Социалка
Весьма существенная часть интервью посвящена социальным вопросам – в них Следком демонстрирует очень широкий масштаб компетенций и желаемых сфер деятельности (от безопасности учебных заведений – здесь можно «пободаться» с Росгвардией) до работы с психически больными людьми).
Итог
Продолжается соперничество СКР и Генпрокуратуры на всех полях. Следственный комитет посылает недвусмысленный сигнал, что Генеральная прокуратура (раз уже подружилась со Счетной палатой) может заниматься тратами, а сам Следком займется растратами.
Следственный комитет не претендует на должность контролера (к ней постепенно мигрирует Генпрокуратура), но стремится максимально сконцентрировать следственно-карательные функции.
Не будет преувеличением сказать, что СКР откровенно претендует на роль «стража стражей» (контролера за силовиками) и антикоррупционной лейб-гвардии.
Полный текст интервью: https://www.kommersant.ru/doc/4206417
Коммерсантъ
«Устранить из коррупционных схем их главных бенефициаров»
Заместитель председателя СКР о расследовании громких дел