В Донецке мелкотравчатые жулики, приближенные к местной власти, "отжимают" главный учебный корпус у "Донецкого промышленно-экономического колледжа".

Ну что, глава ДНР Денис Пушилин, будете номер отбывать или вмешаетесь по существу проблемы?

Она (проблема) уже видна и из Москвы.

https://t.iss.one/DonetskiyAborigen/1684

Надо понимать, что эта странная законотворческая инициатива депутата от "Единой России" Антона Горелкина в случае прохождения через ГосДуму - порушит не только бизнес высокотехнологичных гигантов (начиная с Яндекса и далее по списку).

Эхом станет ограничение участия компаний как в жизни институтов развития, так и в коллаборации технологии, науки и образования - в т.ч. в создаваемых научно-образовательных центрах мирового уровня.

Думал ли депутат Горелкин, что от его бравых идей может быть всерьёз подорван научно-технологический прорыв, особенно в области науки с образованием?

Похоже, что думал.

https://t.iss.one/kremlebezBashennik/8373

Митинг парадоксов

Время для детального анализа происходящих сейчас в Москве событий еще придет. По горячим следам и в режиме реального времени можно сделать только некоторые заметки.

Собянин – катастрофа. И проблема даже не в том, что люди собрались и начали ходить по центру Москвы – это было ожидаемо. Провальным был план защищать мэрию – в итоге получили не локальные проблемы, а весь протестный центр – в границах Садового, с перекрытиями трасс и жесткими отдельными стычками.

Золотов – провал. Росгвардия оказывается в центре самых кровавых и жестоких событий.

Колокольцев – провал. План не сработал, полиция сама на взводе. Она, надо сказать, ведет себя не намного жестче, чем обычно. Кое-где даже пытается остудить пыл ОМОНа (а это, напомним – Росгвардия).

Оба силовика оказались катастрофически не готовы к тактике роя, к которой вынуждено (в результате действия полиции и Росгвардии) прибегли протестующие.

И чего никто и никогда не простит данной троице – это не тысячи митингующих, не тысячу задержанных и даже не метания по Москве. Не простят одной единственной картинки – массового мирного (это важно!) прохода митингующих по Лубянке. Выводы уже сделаны.

Кто же в выигрыше? Все больше не персоны, но коллективы.

Полиция – уже отмечали выше, работает достаточно адекватно. Сами полицейские, согнанные со всех центральных регионов до конца не понимают, зачем они стоят в оцеплениях и бьются с толпой. Но к полиции, в отличие от ОМОНа и Росгвардии претензий все же поменьше. Отдельный плюс – массовые выпуски задержанных из ОВД.

Суды – как ни странно, ни Яшин, ни Соболь, ни другие задержанные лидеры оппозиции и незарегистрированные кандидаты в депутаты Мосгордумы не арестованы, их освободили. Яшин и Соболь (а может, и не только они) едут на Трубную.

Гражданское общество – оно в России есть. Пусть 15 тысяч, но вышло. И стало самоорганизовываться. Без лидеров, но с четкими лозунгами – дайте свободные выборы, Собянин уходи и т.п. И после сегодняшних событий появятся также новые лидеры и новые кумиры. Взять хотя бы настоятеля храма, открывшего свои двери и пропустившего протестующих.

Телеграм, независимые СМИ, соцсети – в них со всех ракурсов и во всех деталях показаны события, даются комментарии «на лету». Пусть это и не революция фейсбука или твиттера, но протесты телеграма – точно.

В этот воскресный день редакция НОП решила напомнить о деятелях науки, которые гораздо больше любят себя в науке, чем науку в себе.

Более того, коллеги считают себя хитрее других и решили пораскачивать лодку науки и образования кулуарными интригами и заказным публикациями в СМИ. Хотя объективных оснований для этого нет. Напомним, у нацпроекта «Наука», например, прекрасные показатели даже по данным Счётной Палаты.

Обращаем внимание президента РАН академика Александра Сергеева - вызывает большие вопросы ряд действий особо приближённой к вам Екатерины Александровны Чабан, начальника Управления по взаимодействию с государственными органами и научным сообществом РАН.

То же самое можно сказать и об академике Игоре Анатольевиче Соколове, директоре ФИЦ «Информатика и управление» РАН, недавно назначенном декане ВМК МГУ, но проводящем на работе от силы 3-4 часа в неделю.

Отмечаем также деструктивную деятельность членкора РАН Тагира Абдул-Хамидовича Аушева, которому, судя по действиям, мало было увольнения с должности проектора МФТИ (где он не нашёл общего языка с ректором) - ныне заведующий лабораторией физики высоких энергий МФТИ решил, что дорос до большой политики в науке.

Позавчера (26 июля) состоялась он-лайн защита результатов работы опорных вузов, которые реализуют свои программы третий год.

Наибольшее количество вопросов было адресовано Кемеровскому государственному университету.

Живой интерес специалистов вызвали вопросы цифровизации экономики региона, механизм создания ситуационного центра под эгидой губернатора, данные в котором обновляются в режиме реального времени, публикационная активность и возможности собственных журналов по вхождению и укреплению позиций в Web of Science, а также роль КемГУ в изменении названия региона и внесении соответствующих изменений в конституцию РФ (теперь официальное наименование региона звучит как «Кемеровская область - Кузбасс»). 

Эксперты отметили хорошую динамику университета, который активно включён в повестку НОЦ «Кузбасс». 

Арктический НОЦ: Мурманск припозднился

С большим опозданием, но Мурманская область включилась в гонку за научно-образовательными центрами мирового уровня, а точнее – в отдельный «арктический» зачет, поскольку один из НОЦ по поручению президента Путина будет создан именно в арктической зоне РФ.

«В Мурманской области при участии ведущих вузов Заполярья - МГТУ (Мурманский государственный техуниверситет) и МАГУ (Мурманский арктический госуниверситет) - и Кольского научного центра РАН ведется подготовка к формированию регионального научно-образовательного центра», - сообщает пресс-служба областного правительства.

«Считаю, что научно-образовательный центр мирового уровня в Арктической зоне должен появиться именно в Мурманской области. У нас есть для этого все предпосылки: крепкая научно-прикладная база, два университета, а главное - мощный промышленный комплекс, готовый к сотрудничеству с учеными и преподавателями», - приводит пресс-служба слова врио губернатора Андрея Чибиса.

Специалистами регионального Минобра, МГТУ, МАГУ и Кольского научного центра уже проведена предварительная работа по созданию регионального научно-образовательного центра, составлен перечень якорных проектов научно-производственной кооперации, определены потенциальные участники, среди которых - крупнейшие предприятия региона, такие как Кольская ГМК "Норникеля", "Апатит" (входит в "ФосАгро"), Кольская АЭС и другие. Региональный НОЦ будет создан уже в 2019 году, после чего он сможет принять участие в конкурсных отборах научно-образовательных центров мирового уровня в 2020 и 2021 годах.

Отметим ряд важных обстоятельств для взвешенной оценки шансов Мурманска:

Поздний старт
В то время как команды, всерьез претендующие на НОЦ, уже защитили свои проекты на «Острове 10-22», Мурманск только-только приступил к формированию центра. Эти условные полгода могут стать критически важными для участия в конкурсе 2020 года.

Высокая конкуренция
Важнее даже не то, что мест мало, а сильных претендентов (как показал трек НОЦ на «Острове) много. Для Мурманска критическим является то, что чисто арктическими может быть максимум один научно-образовательный центр. Архангельская область и патронируемый Алексеем Кудриным Северный (Арктический) федеральный университет на данный момент сформировали самый толковый проект профильного центра: «Российская Арктика: новые материалы, технологии и методы исследования».

Архангельск и Мурманск находятся в состоянии острого соперничества – ни в одном из проектов не подчеркивается возможность сопряжения усилий двух регионов, что было бы ожидаемо. Напротив – хотя формально Мурманская область и упомянута в заявке Архангельска, но содержательно направления партнерства не раскрыты. Верно и обратное – Мурманск, видимо, решил фактически замкнуться в своем регионе и не идти на широкие контакты с другими субъектами федерации и расположенными там научными и образовательными организациями.

Также не стоит забывать, что свои амбиции на арктический НОЦ имеет также Якутия. Эксперты даже высказывают мнение, что одного центра маловато на столь протяженную и многоликую Арктическую зону РФ. И тут Мурманску впору всерьез напрячься, поскольку и два-то центра чисто под арктическую проблематику никто не выделит, а три и подавно. Эту ситуацию с размножением арктических НОЦев мы уже разбирали.

И отдельно – нужно помнить, что Арктика включена как одно из четырех направлений работы Западно-Сибирского НОЦ (Тюменская область, ХМАО, ЯНАО), а среди иных претендентов серьезные амбиции у Владивостока и Санкт-Петербурга.

Вывод
Заявка Мурманска пока выглядит достаточно слабо. Врио губернатора Андрей Чибис не смог капитализировать тему прорыва. Наиболее вероятным вариантом будет конструирование Арктического НОЦ в ручном режиме (скорее всего - на базе проекта Архангельска) с привлечением всех регионов, которые свои центры не получат. А также – с максимальным стимулированием арктической тематики в работе всех НОЦ по нацпроекту «Наука».

https://futurerussia.gov.ru/nacionalnye-proekty/764827

Мы консультируем авторов Майского указа и нацпроектов, а также тех, кто контролирует их исполнение.

НОП может больше, чем вы способны представить.

Связь и сотрудничество - [email protected] и @SciEdu_bot

BEST перспективы

Первый заместитель Министра науки и высшего образования Григорий Трубников побывал в Баксанской нейтринной обсерватории Института ядерных исследований РАН в Кабардино-Балкарии, где дал официальный старт новому уникальному эксперименту BEST (Baksan Experiment on Sterile Transitions).

«Это эксперимент мирового уровня, который мы готовили три года совместно с НИЦ «Курчатовский институт», госкорпорацией «Росатом», Объединенным институтом ядерных исследований в Дубне. Ключевым в этом процессе является Институт ядерных исследований РАН», - подчеркнул Григорий Трубников. Он отметил, что обсерватория в Кабардино-Балкарии, созданная более 30 лет назад, не раз удивляла мировую общественность: в свое время здесь одними из первых поставили эксперимент по изучению солнечного дефицита нейтрино и сделали открытие. Сейчас в Баксанской обсерватории продолжают заниматься изучением нейтрино. На данный момент известно, что нейтрино может быть трех типов: электронной, тау- и мюонной. Но есть гипотеза, что существует четвертый тип - так называемый «стерильный» нейтрино, поиском которого и занимаются учёные.

«Нейтрино - очень трудноуловимая частица, поскольку практически не взаимодействует с материей. А те нейтрино, которые мы хотим увидеть, или даже эффект от них померить - это крайне редкие события, случаются раз в несколько месяцев. Тем не менее, с помощью такого источника мы как бы приблизились Солнце к Земле в 40 раз, и статистика событий, которую мы уже наблюдаем, недостижима сейчас никому в мире!» - сказал Григорий Трубников.

По словам замминистра, около семи лет ученые разрабатывали специальные методики для реализации этого проекта, а также занимались созданием оборудования, способного обнаружить частицу нового поколения. Это, в том числе, двухзонный бак для облучения 50 тонн металлического галлия и дополнительные модули систем извлечения и счёта Галлий-германиевого нейтринного телескопа Баксанской нейтринной обсерватории.

Первую статистику эксперимента, по мнению Григория Трубникова, будут смотреть уже в середине октября этого года.

https://www.minobrnauki.gov.ru/ru/press-center/card/?id_4=1711

На прошлой неделе состоялся доклад министра науки и высшего образования Михаила Котюкова президенту Владимиру Путину об итогах прошедшего "Острова 10.22".

Говоря о тех процессах в рамках эволюции ВУЗов, которые более всего заинтересовали ректоров и проректоров, Михаил Михайлович отметил следующее:

"Могу сказать, что в фокусе внимания участников оказались такие проекты как цифровая трансформация университетов, разработка программ опережающего профессионального образования, ориентированного на будущее компетенции, развитие программ дополнительного профобразования для взрослых, работа с талантами".

На "Острове" наши эксперты взяли ряд интервью у лидеров цифровой трансформации образования.

С Дмитрием Гужелей, советником руководителя Россотрудничества и победителем финала "Лидеров России", мы поговорили о развитии программ дополнительного профессионального образования.

Интервью «Научно-образовательной политики» с Дмитрием Гужелей (1/3)

Поговорим о дополнительном профессиональном образовании (ДПО). На «Острове» трек ДПО неожиданно стал одним из самых популярных и насыщенных треков. Чего мы ждем от университетов и ДПО с точки зрения реализации национального проекта «Образование» и программы «Цифровая экономика»?

Нам очень повезло, что есть два глобальных проекта, в рамках которых многие задачи пересекаются. Все эти задачи требуют изменений от университетов. И трек ДПО как раз об этом, как, собственно, и весь «Остров» в этом году.

Многие вузы в настоящий момент не понимают, зачем им нужна система дополнительного профессионального образования. И хотя в каждом вузе есть либо кафедра, либо факультет, либо даже отдельный институт, многие университеты не понимают, зачем им это надо. А ведь за дополнительным образованием будущее. Об этом говорят все наши визионеры и в практических работах мы к этому постоянно приходим. Изменения в структуре преподавания образовательных программ в университете ведут к изменению самого университета. И любая структура, которая сейчас по-новому занимается ДПО, представляет собой прообраз университета будущего.

Таким образом первая задача трека ДПО, которым мы занимались на «Острове», – донести до университетов, что они должны измениться. Либо они умрут. Потому что сейчас на рынке образования, особенно если посмотреть на международный рынок, идет дичайшая конкуренция. Если университеты считают, что в настоящий момент находятся в зоне безопасности в части высшего образования, то это давно уже не так. Можно посмотреть на западные рынки, где мощные образовательные ресурсы, в том числе такие онлайн-ресурсы, как Coursera, просто «отжирают» у классических университетов рынки, предоставляя краткосрочные программы, соединяющиеся в цепочки программ по профессиональным интересам и профессиональным задачам. Это же сейчас приходит и в Россию.

Университет, который не умеет быстро реагировать на потребности рынка, а дополнительное образование – это именно тот инструмент, который направлен на удовлетворение текущей потребности рынка –, не умеет перестраивать свою внутреннюю структуру, не умеет создавать образовательные проекты и образовательный продукт по этим программам, обречен на умирание.

Представители Министерства науки и высшего образования, которые участвовали в работе интенсива «Остров 10-22», приехали сюда, чтобы получить сигнал от рынка, в каком направлении формировать государственную политику. Министерство предлагает реализовывать ДПО через единую платформу, но на треке ДПО многие участники заявили, что у них есть свои платформы.

Это правда.

https://www.youtube.com/watch?v=bAXPhL6GLF8

Интервью «Научно-образовательной политики» с Дмитрием Гужелей (2/3)

Как быть университетам?

Я надеюсь, что позиция Министерства науки и высшего образования будет мягкой и комплексной. Будет создана рабочая группа, в рамках которой постараются учесть мнения всех заинтересованных участников рынка. Популистский подход «Давайте сделаем единую платформу, на нее всех загоним и все будут работать» не пройдет. Это может быть платформа, которая объединяет по данным, это может быть платформа, которая объединяет по каким-то мультисервисам, но глобально платформы могут и должны быть разными. Пусть цветут все цветы.

Многое зависит от специфики образовательных продуктов, а образовательные продукты представляют собой не только программу, по которой происходит обучение. Образовательным продуктом может быть методика, которую представляет университет, выводит ее на рынок и с помощью этой методики кто-то другой обучает. Это могут быть сервисные центры, которые, находясь на предприятиях, проводят анализ, реализуют комплекс образовательных программ и потом обеспечивают сопровождение. Образовательная программа – лишь элемент всего этого действа. И, конечно, говорить про одну сервисную платформу, которая может вместить в себя все образовательные продукты, достаточно смешно. Это нереально сделать. Гигантские бюджетные деньги пойдут на поддержание этой платформы и она все равно не будет работать, как показывает предыдущий опыт. Или же львиная доля рынка опять будет не охвачена и опять маленькие компании начнут эту долю рынка растаскивать на разные форматы.

Государство может предложить вузам участие в проектах по линии министерства науки и высшего образования, то есть по линии нацпроекта «Образование», одновременно ставится задача подготовки кадров для цифровой экономики. Где здесь могут включиться университеты, где есть точки пересечения?

Университеты могут работать практически в любой части этой программы. На недавнем заседании рабочей группы «Кадры для цифровой экономики» производился отбор регионов, в которых будет внедряться пилотный проект цифровых сертификатов для обучения. Государство выдает пяти регионам по тысяче сертификатов пока в пилотном режиме, и в рамках этих цифровых сертификатов люди, которые их получают, могут выбрать программы обучения. Эти программы могут быть как у частных компаний и корпораций, так и у университетов. И тут очень важно для университетов как раз быстро среагировать на потребности рынка, выставить на витрину те образовательные продукты, которые могут быть востребованы получателями сертификатов, чтобы заработать деньги. Это один пример.

Второй пример: в рамках программы «Кадры для цифровой экономики» есть международный блок, Россотрудничество спроектировало и воплощает проекты с русскими школами за рубежом. Мы сейчас отыграли целый блок грантов по продвижению наших элементов цифровой экономики в сопредельные страны. И на 300 млн рублей, которые мы разыгрывали, было подано заявок, фактически охватывающих весь мир, почти на полтора миллиарда.

Естественно мы удовлетворили самые важные, самые лучшие заявки. Победителями стали ведущие университеты России. Это прекраснейшее направление для университетов, куда двигаться и куда развиваться. Мы даем университету возможность прийти в страну за бюджетные деньги, развернуть там, например, образовательную кафедру, сделать летние школы, сделать зимние школы, то есть элементы программ дополнительного образования, которые на первом шаге финансируются государством, а на следующем шаге университеты в рамках этих программ начинают зарабатывать деньги самостоятельно.

Вообще посыл трека ДПО на «Острове» заключался в том, что для университета это единственный в настоящий момент эффективный способ быстро получить деньги. Хорошая качественная программа дополнительного образования дает университету возможность быстро начать зарабатывать при правильном анализе рынка, при правильном выборе целевых аудиторий, для которых этот продукт или программа предназначена, при правильном формировании структуры этой программы и оформлении коробочного продукта, вывода ее на этот рынок.

Интервью «Научно-образовательной политики» с Дмитрием Гужелей (3/3)

Одна из самых больших проблем университетов – отсутствие маркетинга, вузы не умеют продвигать свои образовательные продукты. Какие рецепты можно предложить вузам, чтобы перестроиться? Какими должны быть первые шаги, чтобы изменить эту внутреннюю парадигму?

Вузу нужно осознать те рынки, те аудитории, на которые он хочет работать. Дальше нужно сформировать образовательные продукты, которые он хочет выводить на эти рынки. После того, как он их сформирует, он должен их просчитать, то есть понять, как правильно и эффективно реализовывать продукты. Когда университет все это сделал, провел предварительные расчеты, внутри должна зародиться точка изменений – структура, какой-нибудь институт дополнительного образования, или кафедра, или проектный офис, который этим займется и начнет реализовывать полный цикл образовательного продукта от момента его проектирования до момента последующего постобразовательного сопровождения конкретным заказчикам. Если этого не будет, то продукт превратится в очередную череду кубков, которые стоят на полочке и никому кроме обладателя этого кубка не нужны. То есть вуз будет стучать себя пяткой в грудь и говорить: «У нас 150 программ дополнительного образования». Это видно на примере сферы повышения квалификации педагогов. Например, региональные институты развития образования всегда говорят, что у них, например, 100 программ для повышения квалификации педагогов, но почему-то у школьников проблемы с ЕГЭ. Педагоги не могут научить, как правильно изучать математику. Потому что никто не анализировал качество этих программ, никто не анализировал, каким образом их предложить педагогам, как эти программы переструктурировать и самое главное – никто не работал с кадрами, которые эти программы продуцируют. Для вуза нужны полноценные изменения. Проанализировали кому, проанализировали что, изменили себя внутри, создали структуру кадров, вывели продукт на рынок. Дальше с этим продуктом начали работать. То есть вуз должен стать в этой части корпорацией. Он вообще должен двигаться в сторону корпорации. ДПО – это, с одной стороны, быстрые, казалось бы, легкие деньги, но на самом деле только четко спланированная история позволяет заработать на ДПО.

А вузы готовы так меняться?

Из сотни вузов, которые участвовали в «Острове», я думаю, что около 30% уже готовы. Потому что даже из тех 9 команд, которые мы сформировали, две четко понимают, куда они двигаются и чего хотят. Конечно, многим вузам не хватает понимания, что это должно происходить сверху вниз. Необходимо проводить обучение на уровне самих университетов, проводить выездные программы, программы с приездом делегаций университетов в Москву, которые позволили бы вузам четко сориентироваться на смену парадигмы. Ведь университет будет считать, что он, и не меняясь, найдет свое место под солнцем, пока его не закроют, потому что в него никто не приходит.

Чтобы этого не случилось, в вузах надо ставить четкие и понятные задачи: «Ребята, вы должны в этом году заработать 100 млн рублей на программах дополнительного образования». Чтобы заработать 100 млн рублей, они должны сделать программы, которые начали бы приносить деньги.

Новый закон «О научной и научно-технической деятельности»: позиция РАН

На своей странице в Фейсбуке вице-президент РАН Алексей Хохлов обозначил те положения, которые он хотел бы видеть в новом законе «О науке». С уверенностью можно сказать, что это консолидированная позиция Академии и особенно – ее руководства. О дебатах и столкновении позиций по вопросам нового закона и в целом системы управления наукой – читайте наш материал.

Приводим публикацию Алексея Ремовича с некоторыми сокращениями.

Какие положения хотелось бы видеть в тексте закона:

1. Необходимо четко прописать в законе, что научная и научно-техническая деятельность является творческим процессом. Соответственно она должна оцениваться по результатам работы, а не по количеству затрачиваемого на эту работу времени.

2. Нынешнее понимание госзадания на научные исследования требует кардинального пересмотра. Продолжающиеся попытки разделить деятельность ученого на «деятельность по госзаданию», «деятельность по грантам», «деятельность по хоздоговорам» — это путь в никуда.

3. Про то, что нынешнее состояние системы аспирантуры никого не устраивает, уже много говорилось, как и про необходимость усилить исследовательскую компоненту в программах аспирантуры. В последнее время сложился почти консенсус в вопросе о том, что аспирантура – в большей степени подготовительная ступень научной работы, чем уровень образования, и, соответственно, успешная аспирантура должна заканчиваться защитой диссертации. С учетом этого, естественно было бы видеть раздел об аспирантуре в законе о науке.

4. Принятие закона о науке – подходящий момент для того, чтобы поставить вопрос об изменениях в закон о госзакупках 44-ФЗ применительно к сфере науки. Жесткие рамки 44 –ФЗ давно стали существенным тормозом для эффективного научного поиска, они имеют удушающий эффект для науки в стране. Пора уже перестать бояться, что ученые что-нибудь «обналичат», обычно все происходит с точностью до наоборот: чтобы избавиться от жуткой волокиты при закупках, соответствующие деньги оформляются в виде зарплаты (с существенной потерей за счет дополнительных налогов).

5. Система аттестации научных кадров – необходимая часть любого закона о науке. Недавнее решение Президиума РАН по этому вопросу широко известно – передать ВАК под эгиду Правительства РФ, состав комиссии согласовывать с РАН. Главное в этом решении — это то, что коль скоро мы говорим о репутационных механизмах, состав ВАК должен быть поставлен под контроль научного сообщества. Недопустимо, когда решение о составе комиссии и о различных нововведениях в системе научной аттестации принимается без согласования с учеными. Пример последнего времени – озвученное министром предложение присуждать степень PhD за успехи в области управления наукой. Но ведь за рубежом наша кандидатская степень «за науку» тоже называется PhD. Путаница, которая при этом неминуемо возникнет, неизбежно приведет к девальвации доверия к присуждаемым в России ученым степеням.

Приведенные примеры показывают, что представленный проект законопроекта должен быть существенно расширен и дополнен. И хотелось бы, чтобы обсуждение столь важного для научной сферы вопроса проводилось бы в более подходящем месте, чем на портале «для учителей и родителей».

https://www.facebook.com/100012201617152/posts/742411229508924?s=100014370459988&sfns=mo

Ландшафт высшего образования

Научный сотрудник Института образования НИУ ВШЭ Нияз Габдрахманов провел интересное исследование, которое показало, насколько неравномерно распределение вузов по территории страны. Результаты весьма ожидаемы.

Концентрация университетов напоминает принцип «то густо, то пусто».

- Более половины студентов, по данным Министерства науки и высшего образования РФ, учатся в двух из восьми федеральных округов, — в Центральном и Приволжском.

- Девять из 85 субъектов Федерации собрали свыше 30% учащихся вузов (без учета Москвы и Санкт-Петербурга). Самые студенческие регионы — Татарстан, Ростовская и Свердловская области, Краснодарский край, Башкирия, Новосибирская, Самарская, Челябинская и Нижегородская области.

- Две столицы — Москва и Санкт-Петербург — собрали четверть всех российских студентов.

У сложившейся географической конфигурации высшей школы, как минимум, четыре следствия.

1. Возникают «университетские оазисы» — города и регионы с большим выбором образовательных возможностей.

2. С другой стороны, есть и «университетские пустыни», где высшая школа представлена одним-двумя институтами, и молодым людям не из чего выбирать. Выход — образовательная миграция: переезд в другие города и регионы.

3. Образовательная миграция, в свою очередь, тоже имеет двоякий эффект. Она расширяет доступ к хорошему образованию. В то же время, есть и проблемный момент: с учетом обилия вузов на одних территориях и нехватки на других, растет дисбаланс на рынке труда. Молодые люди, уехавшие учиться в крупный высокоразвитый город, часто не возвращаются, они потеряны для малой родины.

4. Контрасты регионов по числу вузов усиливают и разницу состояния их экономик. Университеты как центры инноваций и накопления человеческого капитала (знаний и умений) стимулируют локальное развитие, влияют на местную культуру и «социалку». Мощная конгломерация вузов усиливает регион — на рынок труда приходят хорошо подготовленные молодые специалисты. А «университетские пустыни» лишены этого преимущества.

Исследователь назвал регионы с нехваткой университетов.

В трех субъектах РФ — Ненецком, Ямало-Ненецком и Чукотском автономных округах — вообще нет вузов (только филиалы).

В восьми регионах лишь по одному высшему учебному заведению. Это Ленинградская, Новгородская и Магаданская области, республики Калмыкия, Алтай, Тыва, Хакасия, а также Еврейская автономная область.

В то же время в других регионах университетов десятки. В лидерах — Санкт-Петербург, Московская область, Татарстан, Свердловская и Новосибирская области, Краснодарский край.

В Москве же счет университетов идет на сотни (в ней 21% от всех вузов страны).

Эксперты и сам исследователь предлагают достаточно понятные и традиционные пути решения – улучшение инфраструктуры, поддержка системы среднего профессионального и дополнительного образования, создание рабочих мест и развитие региональной экономики.

Подробнее:
https://iq.hse.ru/news/275451404.html
https://publications.hse.ru/articles/269678276

Протесты в Москве: занимательная арифметика и развилки стратегии

Для начала редакция «Научно-образовательной политики» решила углубиться в увлекательный мир цифр, связанных с несанкционированным митингом 27 июля.

Гипотеза: мы имеем дело с пирамидой, на каждой следующей ступени которой оказывается около 10-20% человек.

- В митингах принимало участие порядка 13-15 тысяч человек.
- Задержано было около 1300 (приблизительно каждый десятый, 10%).
- Ночевали в ОВД – 265 (каждый пятый, 20%).

Экстраполируем модель дальше:

Серьезные проблемы (административные) получат около 50 человек. Пока что в подавляющем большинстве случаев суды переносятся на срок до двух недель. Это означает, что политическое решение еще не принято.

Уголовные дела (возможно, с условными сроками) – от 5 до 10 человек. С уголовкой вопрос более-менее ясен – это будут кейсы «летающей урны», «щелчка по носу», «бутылки с водой» и т.п. По ряду протестующих есть видеозаписи, так что их не спасут никакие договоренности в верхах по поводу будущего выборов в Мосгордуму.

Судьба задержанных (и их будущие проблемы с законом) во многом зависят от того, какой способ решения конфликтов будет избран в верхах (а принятие решений с уровня Москвы переместилось в АП).

Максимально жесткий вариант (посадить 100-200 человек) мы отметаем как категорически нерациональный и невозможный – это чревато репутационными катастрофами и резкой радикализацией протеста.

Собственно говоря, есть две альтернативы:

1. Всех отпускать (за исключением нескольких абсолютно доказанных случаев) – кстати, при этом совсем необязательно кого-то допускать до выборов из кандидатов.

2. Децимация – силовой вариант, «Болотное дело 2.0», запугивание. Собственно говоря, это наша модель наказания каждого 10-го (с некоторым разбросом).

В пользу мягкого варианта говорит то, что протестующие в целом вели себя мирно: кидали чем-то в полицию единицы, задержанных не отбивали, автозаки не штурмовали, дубинками не махали. Данная стратегия лишит оппозицию многих козырей – докажет гуманность правосудия, но при этом полиция и Росгвардия уже фактически получили сатисфакцию действием (особенно ОМОН ни в чем себе не отказывал при разгоне митинга).

Проблема с жестким вариантом (и чем он будет жестче – тем она актуальнее) – возможность перевести ситуацию через точку невозврата. Если суды (по телефонному праву, а иначе в таких сложных моментах никак) будут ориентированы на посадку максимального числа людей, то остальные могут понять, что бояться уже нечего – какая разница, дрался ты с ОМОНом или просто тебя случайно забрали, «двушечка» будет и там, и там.

Отдельно отметим – мягкий вариант не будет означать поражение федеральных властей или силовиков. Первые покажут умение гибко подходить к решению кризисов – в отличие как раз от Собянина, который умеет действовать лишь прямолинейно и дуболомно (то вбросить себе пару процентов, спасаясь от второго тура выборов мэра, то непонятно зачем защищать мэрию и устроить «полыхающий протестный центр Москвы).

Силовики же сейчас должны быть заняты работой над ошибками. Выяснилось, что все излюбленные стратегии (оцепление – расщепление – задержание) плохо работают при отсутствии локализации протестующих. И столкновения на площадях и проспектах – совсем не то же самое, что стычки в переулках.

Полиция более-менее проявила свою гуманность (поскольку, в общем-то, борьба с протестующими – уже не их задача), обычные сотрудники пытались действовать в рамках закона, иногда старались остановить наиболее жестокие стычки. Да и вообще, во многих случаях, видимо, использовались курсанты профильных учебных заведений.

А вот Росгвардия и ОМОН всерьез подставились – и дезорганизацией, и избыточной жестокостью.

Проблема, правда, в том, что МВД от Росгвардии (и ОМОНа) сейчас мало кто отделяет. Хотя выводы по каждому из ведомств будут индивидуальные.

Все эти обстоятельства являются причиной столь жарких споров (которые сейчас идут на многих знаковых московских площадях) - что делать дальше.

Наши источники в СКФО сообщают о задержании сотрудниками УФСБ РД ректора Дагестанского государственного университета, экс-и.о. мэра Махачкалы Муртазали Хулатаевича Рабаданова.

По информации источников, в данный момент в ректорате ДГУ идет выемка документов.