Я - ГОЙЯ

Сегодня снова обстреляли Пантелеймоновку. Это давно стало чем-то привычным. Просто сегодня кому-то не повезло. Так бывает, это война. Вы спрашиваете, как мы тут живём. Как везде. Дети вечером играют в мяч во дворе домов, куда прилетает уже не первый раз. Люди возвращаются с работы. Мужчина выгуливает собаку. Подростки катаются на мотоциклах и велосипедах. Боярка висит красная и полупрозрачная, как капли крови на ветках. Мы всё ещё живы. Сегодня живы.

Донецкая группа "Na-gora" записали клип на стихи великого Вознесенского и музыку великого Градского “Я - Гойя“. Такие песни не слушают мимоходом, не включают в общем потоке плейлиста. “Я - горе. Я - голос Войны...“. Такие песни слушают, когда душа кровоточит.

https://vk.com/na_gora

Хочется сказать многое... Но толка в этом мало. Грустно, что такие люди вершат судьбу российского ВПК, космоса и армии... Ну что ж, победим вопреки. Что нам ещё остаётся

ДОНЕЦК 05.12.2022г.

Я не знаю кому это нужно у нас наверху. Не знаю сколько это будет продолжаться. Не знаю насколько ещё хватит людей, живущих в аду. Не знаю.
Зато знаю, что всё это можно быстро и эффективно пресечь. С риском, да. С потерями - возможно. Но пресечь. Выжечь, уничтожить тех, кто каждый день, КАЖДЫЙ!!! убивает мирных жителей Донецка.
Знаете, что для нас обстрел? Это звонки на телефоны любимых людей, это мучительные секунды ожидания пока поднимут трубку, это до боли в глазах изучение фото обстрелов, приближение трупов - вдруг кто знакомый.
Мы надоели вам, правда? С этой "нашей войной". У вас вон скоро Новый год, подарки и мандарины. Представьте, у нас тоже. И в магазинах играет новогодняя музыка. Сюр, казалось бы. И люди также выбирают новогодние игрушки и подарки. С отчаяньем, болью, страхом. Но верой. Какой-то абсолютно нелогичной уже, казалось бы, верой в лучшее.
Заметили, наверное, что я почти не пишу последнее время. Я не могу писать. И не хочу. Это пройдёт. Но сейчас я вижу и знаю, что мы надоели вам. Вы ждали победоносной кампании длиной в пару недель, а получили 9 месяцев СВО, мобилизацию и санкции. Неприятно, согласна. А тут мы ещё: обстреляли, убили... И Новый год. Новый. Здесь, вот уже который год подряд, новый так и не приходит.

P.s.: при этом обстреле погиб мужчина. Чёрный пуховик изрешечён осколками. На тротуаре алая липкая лужица. А в магазине играет "Merry Christmas"...
Господи, если ты ещё слышишь, дай нам сил...

Ребята, разнесите укропов к чёртовой матери
https://t.iss.one/RtrDonetsk/12893

Главный редактор ИА Regnum, писатель, журналист, член СПЧ Марина Ахмедова @Marinaslovo

Вчера на встрече СПЧ с президентом наш член Маковецкая сложно и монотонно говорила о важном — о работе российских НКО. Президент внимательно слушал, поигрывая большой скрепкой на столе. «Цык-цык, — издавала звук скрепка, — цык-цык». И голос нашего члена, и звук скрепки вводили в умиротворённое состояние. И вдруг член извинилась, сказав, что не может не спросить про ядерную войну, угроза которой волнует значительное количество людей.

Путин перестал щёлкать скрепкой.

— Сто раз же уже говорили, что Россия не собирается, — пробурчала я в сторону члена совета Ашманова, сидевшего со мной рядом. Имела я в виду Лаврова и Пескова, а также то, как иностранные «свободные» СМИ постоянно раскручивают ядерную истерию и России приходится периодически повторять: «Мы не планируем…» Но тут я поняла, что у Путина просят всего лишь выступить в очередной раз психотерапевтом для всего мира и сказать: «Такой угрозы нет». Это же логично: Запад обвиняет его в том, что он собирается испепелить мир, Путин периодически выходит к миру и уверенным голосом говорит: «Всё спокойно…» И мир успокаивается, пока его снова не накрутят иностранные политики и их СМИ.

Тут наш член Маковецкая попросила Путина сделать личное заявление, что Россия ни при каких обстоятельствах не применит ядерное оружие, и я поняла, что моя догадка о всемирной психотерапии подтверждается. И сейчас Путин скажет: «Конечно, ни при каких…»
Но Путин сказал: «Вы правы, такая угроза нарастает, чего здесь греха таить».

Все подобрались. Я безнадёжно посмотрела на скрепку, лежавшую на президентском столе. Теперь Путин не обращал на неё внимания. Не то чтобы я жила с постоянным страхом ядерной войны. Во мне такого страха нет — почему-то есть уверенность, что её не будет. Но как-то в ноябре я сидела на диване в деревянном доме, рядом были дети, наступал ранний закат, шторы были плотно закрыты, дверь в коридор приоткрыта, и луч последнего солнца совершил сложный трюк: войдя в окно кухни, прополз по полу коридора и ударил в дверную щель. Комната на миг неестественно озарилась тяжёлым, пронзительным светом, и я подумала: так выглядит мир во время последней ядерной вспышки перед тем, как превратиться в пепел. Мне не было страшно, но стало пронзительно жаль детей, кошек, спавших в кресле, сам дом, берёзы за окном. Мир этого не заслуживает. Вспомнив ту вспышку сейчас, на заседании совета, я заволновалась и примкнула к тому взволнованному количеству людей, которое хочет знать.

— По поводу того, что Россия ни при каких обстоятельствах не применит первой, — продолжил президент. — Но если не применит первой ни при каких обстоятельствах, значит, и второй тоже не применит, потому что возможности применения в случае нанесения ядерного удара по нашей территории сильно ограниченны.

После этих слов я вспомнила мысль, которая ко мне пришла в том деревянном доме сразу после вспышки и испытанной пронзительной жалости. Но если эти дети, эти кошки, эти берёзы и эта земля исчезнут в результате атаки на нас, то кому нужен такой мир?

Путин снова взялся за скрепку и дальше говорил, что американское тактическое оружие расположено на европейской территории, а мы же, напротив, своё никому не передавали и не передаём, но, естественно, своих союзников будем защищать всеми имеющимися у нас способами. «В этом месте союзники должны успокоиться», — подумала я.

— Разве мы говорили о возможности применения? — продолжал Путин. — Нет… Мы с ума не сошли — мы отдаём себе отчёт в том, что такое ядерное оружие. Эти средства у нас есть, и они в более продвинутом и более современном виде находятся, чем у какой-либо другой страны.

«Вот и хорошо, — подумала я. — И не лезьте к нашим детям, кошкам, домам, берёзам. У нас самое современное оружие».

Дальше Путин говорил, что ядерное оружие для нас — не провоцирующий, а сдерживающий фактор. И мир — союзники, противники и просто взволнованные люди — укладывался на кушетку, ровно дышал. «Цык-цык, — издавала скрепка. — Цык-цык».

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

@rt_special

Памяти всех мирных и военных, погибших за годы войны...

А когда нас не станет, пусть голос наш всё же звучит.
Пусть останутся книги, и песни, и память людская.
И смешавшись с рядами наверх возносимых молитв,
Голос наш сохранит нас живыми веками.

А когда мы уйдем, завернув свою жизнь в узелок.
И оставим борьбу, и клинки свои в поле оставим.
Пусть останется голос, что нашу кончину предрёк.
Пусть останется нами зажжённое пламя.

Пусть цветёт вдоль исхоженных нами дорог
Горицвет, к новой жизни взывая.
Пусть не ведают смерти, и горя, и прочих тревог,
Те, кто смогут дойти до святого победного мая.

©09.12.2022г.
#Сашапишет

❗️❗️❗️ За неделю в ДНР погибло более 80 человек. Еще 308 человек, в том числе дети, получили тяжелые ранения.

Международные организации молчат и ничего не замечают! Не замечают кровавые обстрелы Донецка, Ясиноватой, Горловки. Такое ощущение, что жителей Донбасса не существует!

Mr. ПРЕЗИДЕНТ

Я всегда хотела увидеть Путина. Вот как только он стал и.о. главы государства. Менялись вопросы, которые я хотела бы ему задать, но не менялось желание увидеть вживую, поговорить, хотя бы мимолетом.
Я хорошо помню 2000 год, мы идём с родителями на выборы и я трещу всю дорогу, что они должны, нет, просто обязаны проголосовать за Путина. Мне было 12. Прошло 22 года. И когда оппозиция, потрясая кулаками, кричит про ватников, которые голосуют за Путина, я всегда знаю, что это в мой адрес. И я принимаю на себя всю ответственность за всё происходящее в моей стране на основании моего выбора.
Сейчас мне 34. Я 8 лет живу, окунувшись в ад Донбасса. Я успела испытать массу эмоций: стыд, разочарование, гнев, вину и многое другое, глядя в глаза людей, живущих здесь. И сегодня я также хочу встретиться с Президентом и задать только один вопрос: какие именно глобальные геополитические интересы Вы оплачиваете кровью дончан, Mr. President? Эти люди достойны того, чтобы хотя бы понимать, за что они умирают...